Разгребаю сугробы в рабочей почте, в папке рассылок приглашение на очередной бесплатный вебинар «Как заставить ребенка полюбить литературу» от центра поддержки семейного образования.
Я эти зажигательные лекции как-то так себе представляю. И не только применительно к детям (простите, все не слезу с броневичка).

«В обычной жизни мы используем только первую часть эмпатии – сопереживание. И меньше всего задействуем вторую – внимание к тому, что мы сами испытываем, пока человек говорит или горюет рядом с нами. Уметь оставаться в себе, когда другой делится чем-то очень эмоциональным, – это важный навык помогающего практика, который развивается со временем. С ним никто не рождается, естественным образом в сопереживании эмоции рассказывающего человека сильнее, чем у слушающего, они выходят на первый план. Но именно навык ощущать собственные чувства в такие моменты и разграничивать их с переживаниями другого помогает выдерживать большие эмоциональные нагрузки. Перекос в одну из трех частей эмпатии, напротив, мешает оказанию помощи или делает ее недостаточно эффективной». 

Читаю книгу Ольги Сориной «Так можно: не выгореть, помогая другим» (@smyslshop, 2022, на бумажную версию уже можно оформить предзаказ). Редактор в немалой степени помогающая профессия и именно сейчас персонально я в стадии догорания, например, и читаю в рамках программы собственной библиотерапии. Впрочем, теория и упражнения из книги подойдут любому. У таких текстов направленность общечеловеческая. А навык отслеживать внутреннее состояние одна из доступных к освоению суперспособностей. Я бы осмелилась предположить, что необходимая.

В этом смысле, к слову, мне понравился модус психолога Даши в «Сато» Рагима Джафарова (@alpinaproza, 2022). Параллельно проведению сессии она отслеживала собственные ощущения и анализировала их почти на автомате. Или вот, например, Лара Романовская пишет вторую часть трилогии «Захолустье», где главная героиня буквально физически служит источником энергии для других и вырабатывается в ноль, до потери себя. Потому что не умеет остановиться.

В общем, книга занятная. Много мыслей по ходу. И по случаю напомню о ближайших Фонарях @fonarmarket — мне кажется, команды раздают себя без остатка. И многие из нас могут оказать посильную поддержку.

Мы с подружкой обсуждаем наряды для завтрашнего вручения Большой Книги.

Тем временем активность запрещенной сети просела по известным причинам, поэтому вы, возможно, не знаете, что Даша Герасимова @gerasimova_grafika сделала традиционные открытки и они уже приехали из типографии. Мы тут на нонфике как раз сверялись, у кого что от Даши есть: чьи-то дети учили буквы по ее Азбуке и читали ее стихи и сказки, у большинства из нас брошки (и не одна), у меня — шарф с лисами, у писательницы Светланы Лавровой целое пальто. Над моим рабочим столом календарь, у дочери флажки.
А еще Вера Байдак из «Октопуса» сказала, что книга об инопланетном учителе, которую многие ждут пару лет, уже на подходе, что отдельная радость лично для меня — я имела некоторое отношение к работе над текстом.
Словом, вам наверняка нужны открытки со знаменитыми Дашиными рисунками (а то и сами рисунки), самое время заглянуть к ней в телегу.

Хотя сегодня не пятница (но в конце книжного года по расписанию только паника и выгорание), напомню о моей личной book of calm американского философа и биолога Массимо Пильюччи «Как быть стоиком. Античная философия и современная жизнь» (АНФ, 2022).
Пильюччи популяризирует идеи стоицизма, которые состоят вовсе не в том, что надо на серьезных щах, с тоской в носу и решимостью во взгляде бесконечно преодолевать, а в том, что преодолевать в любом случае придется, но можно делать это со спокойным достоинством, принимая каждую проблему за задачу и вызов, увидев возможности даже там, где ты не готов к этому морально или когнитивно. Очень близкий мне подход. И работающая схема, как показывает взрослая жизнь.

Сегодня Большая Книга 2022. Лента изобилует ставками и прогнозами, самый забавный разбор, как всегда, у Кости Мильчина.

На мой вкус, шорт этого года очень аккуратный и гладкий (даже в районе обаятельного текста Данилова). Очевиднее некуда, в тройке лауреатов обязательно будет книга РЕШ, обязательно биография (возможно пересечение), а вот к обязательной темной лошадке вопросики.

Самой смешной недочитанной и недооцененной среди себя считаю расписанную одновременно под хохлому и жостов эпопею «Родник Олафа» Ермакова, самыми вероятными кандидатами Данилова, Матвееву, Варламова и оставляю шансы Басинскому/Козлову (но первый скорее по совокупности трудов и дат, второй в категории dark horse). Синицкую, увы, просто еще не успела прочитать, хотя планирую с тех пор, как побывала в Выборге — а именно город, по сути, главный герой романа «Хроники Горбатого». Ну и «Пароход Бабелон» Мамедова мне в принципе видится неожиданным ходом экспертного выбора.
Не ставлю на Белякова: «Парижские мальчики...» — горький и страшный текст, но все же пересказ. И Гузель Яхину: что-то все никак не оценю ее прозу, ничего личного, как пишут в этих наших интернетах, «не заходит».

Не помню, как называется феномен притягивания в психологии, но в этом году меня не только в свободном чтении, но и на работе окружили книги, перекликающиеся с моей собственной жизнью: я не о том, что мы находимся где-то на стыке популярных дистопий, а о физиологии. У главного героя романа Филиппа Дзядко нарушение слуха — тиннитус, постоянный звон в ушах. И этот же герой становится своеобразным транслятором в книге «Радио Мартын».

Замятин, Платонов и Виан, Гофман и братья Гримм, По и Лавкрафт: вы можете увидеть отсылки на всех или ни одного из них, прикладывая текст к реальности за пределами монитора. Но в этой нежной до напевности и обыденно страшной книге точно будут цитаты Исаака Сирина, о котором я узнала зимой 2020 года как раз из подкаста «Отвечают сирийские мистики», запущенного Филиппом как главредом Арзамаса и филологом, переводчиком с арамейского и исследователем Максимом Калининым.

Третье место Сергей Беляков

Второе место Алексей Варламов

Первое место — Павел Басинский

Костиной трансляции очень не хватало, но Михаил тоже сделал всё, что мог.

Да. Вот.

Тем временем пятничная book of calm сегодня АПС, написанный Ярославом Свиридовым (тот самый, что в твиттере, журнале MAXIM и автор «В городе Лжедмитрове» с Кортневым и Белоголовцевым), рекомендованный Шамилем Шаукатовичем Идиатуллиным, отредактированный Алёной Васнецовой, сделанный вот етиме ручкаме (*демонстрирует*), иллюстрированный Машей Орановской, в ноль раскупленный на нонфике и начитанный (пока всего одна глава и для любимого канала Панголин читает) писателем, актером и режиссером Денисом Сорокотягиным.

Я уже рассказывала об этой повести немного, и это один из моих самых любимых озорных проектов: из той же категории, что «Жили-плыли пираты» Александра Киселева и «Десять вкусненьких учителей» в переводе Евгении Перловой — книг, наиболее созвучных моему чувству юмора и отношению к профессии, в которой я уже без малого 25 лет, хотя периодически пытаюсь остаться только в текстах.

Меня спросили, где чайная книга. Не уверена, что у меня есть такая рубрика. Но вечерний чай я действительно пью под бумажную книгу, сейчас вот с Асей Михеевой и ее «Мостом» . Выживу и вот-вот расскажу подробнее, тем более что скоро объявят Короткий список Новых горизонтов, в Длинном Ася уже.

«В одном из фельетонов Тэффи говорится, что некая престарелая родственница была в ужасе от подобной учебной программы: «Теперь очень небрежно относятся к воспитанию молодых девиц. Теперь все внимание обращено на образование. Хотят сделать из них ученых женщин. Хотя они сами не могут не понимать, что для девушки из хорошего общества грация гораздо важнее алгебры».
Чтобы успокоить старушку, рассказчица уверяет ее, что алгебру она вовсе не любит, и нет сомнений в том, что она недалека от истины, поскольку дарования сестер Лохвицких были литературными, а не научными. Вероятно, остается только удивляться, что дочери столь прогрессивного отца и племянницы общественной деятельницы Софьи Давыдовой не пополнили ряды юных российских идеалисток, которые во второй половине XIX столетия изучали науки и посвящали себя таким полезным занятиям, как медицина или педагогика. Возможно, одно из объяснений кроется в том, что они формировались как личности в годы репрессивного правления Александра III, когда страну охватил социальный и культурный застой. По воспоминаниям одной из современниц, в эту «эпоху тупой, глухой реакции» «лучший сорт девушек… кинулся так или иначе в искусство… женщине, жаждавшей свободы и самостоятельности, оставалась одна дорога: В искусство!» К таким девушкам относились и сестры Лохвицкие». Эдит Хейбер «Смеющаяся вопреки. Жизнь и творчество Тэффи» (пер. И. Буровой, курсив мой)

Занимательное исследование, конечно. А еще в РЕШ готовится к публикации сборник парижских текстов Тэффи, и это одновременно печальное и, как все у нее, жизнеутверждающее чтение, не просто так предворяющееся знаменитым «Ке фер?»

Вместо субботней рекомендации воскресная.
Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.