Слабослышащий редактор и тугоухий автор приехали на ЛитТучку к Наташе, Леше и Жанне рассказывать о книге про ребенка с нарушением слуха.
Книги на фото нет (она только вчера пришла на склад). Также на фото нет Наташи (она фотографирует) и Жанны (она терпеливо ждет, когда мы перестанем ржать и кривляться. Спойлер: не дождется).
А кадр, к слову, случайный. Но мне очень нравится.

Говорят, сегодня 39 лет с момента выхода «Цвета волшебства», хотя Пратчетт начал придумывать Плоский мир еще в 1960-х.
На бумаге у нас дома только подцикл о Тиффани Болен — его до сих пор очень любят дети, они же постоянно цитируют нак мак фиглей.

Скажу странное, наверное: я читала не все книги. Когда сэр Терри ушел, решила растянуть на как можно более долгий срок.

Ну и из категории: как себя вижу я/как меня видят другие. Мне всегда думалось, я Матушка Ветровоск, семья считает, что странный гибрид Джинни (кельды клана Явора Заядло) и Двуцветка.

Но кажется — всё это игры в одни ворота, бессмысленный бег по площадке, бассейн с дырою. Ты всем улыбаешься, вторишь, что ты в порядке. И снова не спрашиваешь: За что? Почему со мною?

Настроение @olgalishina

В личке строгое сообщение: уже вечер пятницы, а где же пятничная book of calm?
Так я поняла, что а) действительно пятница, б) вечер. Потому что сегодня тяжелый (и еще не завершившийся) рабочий день, а я уже выгляжу как богиня из Пушкинского (см. фото).

Зато (twimc) мы финалим кое-какие книги из моей серии. А значит, к концу года будет еще немного хороших новостей.

А у вас есть хорошие новости? Нам всем очень нужны хорошие новости, раз сегодня у меня для вас нет книжечек умиротворения (зато в прошлую пятницу было две. И, к слову, Питер, сообщение из комментариев для вас: в ВВГ на Маяковского привезли Пакун).

На сайте non/fiction № 24 уже опубликованы топ-листы. Вижу в них книги друзей и коллег. Но не могу не похвастаться: в топе детской литературы и списке прозы об особом детстве пять книг, которые делала я в Нигме и Альпина.дети, — «А бегемота нет!», «Как это будет по-английски», «Королева флешмобов», «Школа плавания» и «Брат дракона».

Это, конечно, заслуга авторов и команд, но и для меня профессиональная звездочка в дневник.

Дочь говорила: «Не трогай, это на Новый год!», но муж и сын включили Die Hard.
Уже давно смотрим в оригинале и каждый раз понимаем все больше узнаем что-то новое. Вот вы, наверное, все в курсе, как именно Макклейн ответил Груберу, когда тот спросил: ты кто такой, давай, до свидания. А мы впервые вслушались.

Положим, pain in the ass достаточно распространено. Fly in the ointment из 10 главы Екклесиаста («мертвые мухи портят и благовонную масть», у нас обычно это «ложка дегтя«) тоже довольно известная идиома. А вот над monkey in the wrench мы задумались. Ну то есть, понятно, что разводной ключ, но как бы в чем соль и зачем in the?
А дело в том, что monkey in the wrench не просто неприятность, когда ключ попадал в механизм станка и стопорил там все, разламывая детали. В 1910-е рабочие на заводах так устраивали саботаж с последующей забастовкой.

Осмелюсь предположить, это еще одно противопоставление пролетария Макклейна рафинированному Гансу и еще один намек на католическую школу (позже он скажет: Sister Teresa called me Mister McClane in the third grade).

Что характерно, примерно пару лет назад случайно расшифровали с Мужемколечкой ковбойские отсылки и yippee ki yay в фильме. Но тогда досталось запрещенной сети, а сегодня вам (sorry not sorry).

Вздохнув и покачнувшись, как поезд, запустилась почти бесконечная книжная неделя: сегодня финал Книгуру, а в четверг начинается и продлится до следующего понедельника включительно non/fiction № 24. Я буду сегодня в Гайдаровке и почти все дни на нонфике, где моих мероприятий чуть меньше, чем планировалось, оба на Территории Познания:

1 декабря в 19:15 мы с Ларой Романовской представляем книгу «Брат Дракона» вместе с продюсером ЯЭ-направления Альпина.Дети Машей Нестеренко, куратором инклюзивных программ ГЭС-2 Владом Колесниковым и сценаристкой, которая занимается репрезентацией глухих, Полиной Синевой. Хотя книга не совсем об инклюзии, главный герой, его автор и их редактор — люди с разного рода нарушениями слуха. Поговорим об адаптации и качестве жизни.
Больше подробностей о самой повести можно узнать из трех частей ЛитТучки, которые уже опубликованы на дзен-канале Библиомост.

5 декабря в 18:15 Настя Орлова (главред редакции «Книжный дом Анастасии Орловой», детский поэт), Ольга Лишина (поэт, прозаик,критик и блогер), Вера Байдак из «Октопоса» и я на круглом столе «Идет бычок качается», который будет модерировать Марина Соломонова из петербургской ЦГДБ им Пушкина, поговорим о детских стихах в мире взрослого книгоиздания и платежеспособности.

На прочие детские и подростковые мероприятия, где я не задействована, пойду по настроению и самочувствию. В остальные дни планирую обязательно попасть 3 декабря на встречу с Олегом Постновым в 14:00, круглый стол с Верой Богдановой и Асей Володиной в 15:00, в 17:15 увидеть Катерину Манойло, а в 18:15 — презентацию «Комитета охраны мостов», который написал Дима Захаров дорогой (и об этой книге я уже рассказывала немного).
4 декабря в 15:00 презентация третьего романа Ислама Ханипаева — автора, за развитием которого я наблюдаю не без удовольствия и одновременно с этим в Литкафе будет презентация графического путеводителя Леши Олейникова по пьесе «Горе от ума». В 18:15 РЕШ презентует книги фантастической серии «Другая реальность».
5 декабря традиционно профессиональный день, где я, по всей вероятности, буду от забора до упора.

Несмотря на, не только взрослая, но детская и кураторская программы, как всегда, насыщенные и занятные — обратите на них внимание тоже. Не в моих правилах реагировать на частные мнения, но на днях известный книжный обозреватель позволил себе ремарку, мол, нынче нонфик это недорогой книжный маркетплейс да и только. Я полагаю, когда работаешь со словом, надо с этим самым словом быть осторожнее и вдумчивее его транслировать, потому что Нонфикшн по-прежнему место для встреч и дискуссий — особенно важных теперь. Наша работа усложнилась в десятки раз и не надо ее обесценивать. Почему мы продолжаем делать то, чем занимались несмотря и вопреки, мы проговорили еще весной. А если надо объяснять, то не надо объяснять.

Все уже наверняка видели в ленте, но не могу не присоединиться — одно из моих любимых издательств @nlobooks запустило проект NLO.media. Истории людей и идей. По-моему, это чрезвычайно здорово и немного уменьшает энтропию.

Этой осенью я пережила немало бед, как многие из нас в этом году. Перенесла второй за полгода микроинсульт. Получила премию Ревизор как руководитель направления — первую и, скорее всего, последнюю в этой жизни. Сделала книгу, которую мы с подругой хотели несколько лет, но получилось только теперь (подруга в интервью постоянно сбивается и называет меня соавтором, не слушайте, я просто редактор). Сделала еще несколько хороших детских и подростковых книг и помогла с несколькими взрослыми. Пристроила в добрые руки несколько отличных текстов. Поучаствовала в жюри двух конкурсов — малой прозы и поэтического. Побывала в Выборге. Наконец-то влюбилась в Петербург. Впервые за полтора года прожила целые сутки одна-совсем одна в другом городе и была почти счастлива (интроверты поймут (с)). Едва не потеряла кота и выходила умирающего кота. Провела несколько лекций. Видела Сны Сибири. Посмотрела некоторое количество фильмов. Снова и снова убедилась, что дружба это самое сильное вуду в мире, и оно постоянно поднимает меня с одра — физического и метафизического. Хотя кое-кто из близких за несколько тысяч километров теперь. Несмотря на ограничения, прочитала (в основном, слушая) некоторое количество книг. Научилась заваривать чай с проливом. Снова отрезала отросшие волосы и обрила затылок (уже заросла, как Гарри Поттер). Приняла решение, которое едва не стоило мне третьего инсульта, но не люблю оглядываться. Переосмыслила опасение, что как профессионал я уже ничего не смогу и не добьюсь, в сотый раз начав сначала. Стала блогером-тысячником, как говорили когда-то, но сейчас, кажется, это мелочевка, да? Вообще вдруг узнала, что я прям читаемый блогер — но нет сил и времени сделать дайджест обзоров и полезных ссылок осени.
Но привет всем, кто меня почему-то читает.

Как-то так я себя обычно представляю на редколлегиях, но на интервью и презентациях обычно все больше смеюсь и чушь прекрасную несу.
Сегодня мы с автором «Брата Дракона» работаем двухголовой писателью Романовской в 19:15 на площадке Территория познания ярмарки non/fiction № 24. Меня будет легко узнать: в это время суток я обычно уже вползаю в гибернацию и даже моргаю с усилием.
Не приходя в сознание, постараюсь рассказать, легко ли было редактору с тиннитусом и сенсоневральной тугоухостью работать с текстом, в котором, в отличие от большинства других рабочих проектов, я прожила несколько лет как тест-ридер, в том числе потому, что у главного героя нарушение слуха.

Сынище смотрит в окно. На первом этаже дома напротив алкомаркет. В него, организованные при поддержке двух тётенек родкомитетовского вида в пары, заходит с десяток младшеклассников (ранцы, жилеты дорожных работников детектед).
— Всюду жизнь, — задумчиво констатирует сын и, отвернувшись от окна, наблюдает, как я одновременно читаю вопросы к презентации, подписываю блок в печать и одеваюсь, чтобы ехать на нонфик. — И только мадам редактор сделала книги, чтобы купить домой новые книги.
Муж, с угрозой:
— Я ей куплю! Мы старые еще не сносили!
Дочь, ябедно:
— Не купит: ей Шамиль уже подарил. Поношенные, правда, какие-то — может, заберет потом.

Но, к слову, о поношенных книгах. На нонфике случается занятная букинистика, а лично я традиционно планирую найти скоропечатню Мамонт и купить репринтную дореволюционную дичь брошюру в коллекцию.