"Теперь уже становится общеизвестно, что такие истории, как с Салтыковым или несколько ранее с Булгаковым, - факты далеко не случайного порядка и имеют место в связи с признанием Сталиным за старой интеллигенцией большого значения в культурной жизни страны. И, хотя Сталину приходится преодолевать недружелюбное отношение к интеллигенции многих членов ЦК, сохранивших еще старую закваску, Сталин проводит свою линию упрямо и решительно".

<...>

В связи с отмеченными разговорами передавалась, между прочим, версия, что писатель Пильняк письмом к т. Сталину добился прекращения начатой против него травли и напечатания в центральном] о[ргане] "Правде" извинительного письма, а также разрешения на новую поездку за границу .

В кругах правых писателей, в частности, в салоне Иванова-Разумника, сообщение об оказании помощи сыну писателя Салтыкова-Щедрина было встречено с чувством большого недоверия и весьма злобно комментировалось. Иванов-Разумник, Шишков и Петров-Водкин высказали по этому поводу следующую точку зрения:

"Во всех этих историях звучат какие-то мотивы восточной деспотии. Необходимо сопоставить со всеми этими историями то страшное значение и силу, которые имеют каждое высказанное Сталиным слово, что делает его власть значительно более мощной, чем власть даже самого неограниченного восточногодеспота,ибо там власть материальная, физическая, а здесь сверх того и власть над умами, над малейшим проявлением свободной мысли. В связи с этим приобретают особый характерный исторический смысл все эти разговоры о сказочных превращениях в судьбах отдельных людей под влиянием одного слова вождя".

Оперуполномоченный 4 Отделения СПО Коган"

Как важно иметь карманных силовиков

Если сравнить Февральскую революцию в России с Ноябрьской революцией в Германии неизбежно приходишь к выводу - одна из главных причин поражений февралистов в целом и Временного правительства в частности, заключается в том, что они наплевали на армию и не озаботились ее пристойным контролем.

Первое послефевральское действие правительства России известно - это "приказ №1", отменявший принцип единоначалия в армии и вводивший выборность офицерского состава. Приказ издал Петросовет, а конкретными авторами и лоббистами были меньшевики из ложи Великого Востока Народов России - Соколов, Кливанский и Чхеидзе. Можно спорить об этом приказе, но по факту вышло так, что демократизация армия по ходу мировой войны в условиях революции и всех остальных проблем, оказала совершенно драматическое влияние на все последующие усилия февралистов остаться у власти - причем это понимали и наиболее адекватные из февралистов.

Кроме того, произошли большие чистки в Генштабе и Военном министерстве - глава Генштаба генерал-лейтенант Петр Аверьянов (ведущий специалист Генштаба по Центральной Азии и Турции, окончил Академию Генштаба в 27 лет) был снят со своей должности. Военный министр Беляев был снят со своей должности и дважды арестовывался; в 1918 году его расстреляли чекисты. Такая же судьба ждала многих других ярких и заметных офицеров Военного министерства и Генерального Штаба - около 120 генералов потеряли свои месты. Чистка оказалась беспрецедентной по своим масштабам.

Военным же и морским министром Временного правительства стал Гучков, который почему-то в дореволюционное время считался главным экспертом по армии. Гучков имел интересное хобби - он путешествовал по миру и принимал участие в войнах и восстаниях (он воевал за буров в англо-бурской войне, участвовал в македонском восстании против турок, боролся с чумой в Маньчжурии; к тому же Гучков много раз дрался на дуэлях), но при этом его личное соприкосновение с регулярной российской армией закончилось на том, что он дослужился до прапорщика и вышел в запас. При этом значительная часть гучковских "реформ" и так уже шла в армии - например, медленный и постепенный переход от "имперской" армии к "национальной". В Генштабе сидели не идиоты и понимали, что такие реформы требуют времени; а вот Гучков решил сделать все как можно быстрее. Успехи были ничтожны. После Гучкова армию возглавил Керенский, который на этом посту преимущественно занимался самопиаром, не гнушаясь делать имя и на гибели солдат - июньское наступление Русской армии началось по его инициативе и закончилось полным провалом.

Во всем этом поражает завидное безрассудство Временного правительства, которое увлеченно отрубало себе все возможности по контролю страны - армия уничтожалась, полиция уничтожалась, разведка и контрразведка уничтожались. В конце концов, неудивительно, что всего за полгода февралисты-либералы, "сбросившие вековое иго царизма", прошли путь от демократических мечтаний до коллективной диктатуры с опорой на штыки.

А что же было с армией в Германии после Ноябрьской революции? А там был заключен пакт - между лидером Социал-демократов Фридрихом Эбертом и главой Высшего Военного командования Вильгельмом Грёнером. Немецкая революция была довольно похожа на русскую - переворот, фронтменами которого выступают публичные социал-демократы, за спиной которых стоят высшие офицеры армии и Генштаба. Однако немцам хватило ума и сообразительности не ссориться, а прийти к взаимовыгодному договору.

10 ноября в телефонном разговоре с Эбертом Грёнер заверил новое правительство в верности рейхсвера. Их общими целями были восстановление порядка, отпор большевизму и дисциплина в армии для защиты государства. В целях контроля военное руководство даже выдало распоряжение о создании советов рабочих и солдатских депутатов, но согласно пакту между Эбертом и Грёнером офицеры оставались в единоличном подчинении Грёнера. Генеральный штаб приступил к организации возвращения войск с фронта домой.

Социал-демократы стремились к стабилизации ситуации, добиться которой они пытались путём сотрудничества с элитой кайзеровской империи в военной, экономической и административной сфере. Элита поддержала позицию Социал-демократической партии большинства и благодаря количественному перевесу своих членов в советах рабочих и солдатских депутатов и игнорированию мнения членов Совета народных уполномоченных от НСДПГ было принято решение о сотрудничестве. Как следствие члены НДСПГ вышли из состава Совета народных уполномоченных.

В итоге вышло так - армия помогла немецким революционерам удержаться у власти, успешно подавляла левые восстания и мятежи и использовала парамилитарные объединения для укрепления власти социал-демократов. У этого были как положительные эффекты - собственно, сохранение власти и наличие хотя бы условной стабильности (это в условиях гиперинфляции, контрибуций, оккупации и перестройки всей экономики), так и негативные - Веймарская республика оказалась все-таки не очень стабильной и не очень свободной (суды были не очень честными, например - за одно и то же преступление люди правых и левых взглядов наказывались по-разному), к тому же армия оказалась фактически независимой и могла поплевывать на мнение социал-демократов. Вся эта нестабильность сыграла свою роль через 15 лет, когда к власти пришли нацисты. Но на том этапе только дружба с армией помогла революционерам удержаться.

Основные положения масонской этики сформулированы в песне, пользовавшейся популярностью среди русских братьев:

Если честности кто знает,
Всегда правду наблюдает,
Притом скромен любит жить,
Тот масоном может быть.
Кто друзей не облыгает
И законы дружбы знает,
Тщится правдой с другом жить,
Тот масоном может быть.
Тот, кто бедным помогает
И от бед их защищает,
Добродетели хранит,
Тот масоном может быть

Сейчас будет очень странная мысль - когда я понял, что любовниками Фассбиндера были преимущественно негры (например, негр, который играл во всех частях трилогии BRD) и арабы, то я задумался - это было связано с каким-то подсознательным ощущением вины за войну или Фассбиндеру просто нравились члены побольше?

На тему Советского союза и пионеров

"В 1929 году журнал "Пионер" провел дискуссию и соцопрос среди своих читателей на тему того, кем мечтают стать пионеры, когда вырастут. Пионерская дискуссия выявила, что желание стать киноартистом имеет каждый десятый ее участник (10,2%). Это был второй по количеству откликов показатель, уступавший только числу стремившихся стать техниками и агрономами (11,1%). На третьем месте по популярности находились инженеры (8,6%), далее шли писатели (8%), изобретатели и рабочие у станка (по 5,8%), военнослужащие (5,7%), ученые (4,2%). Работать в деревне хотели 3,3%, еще 3% желали заниматься сельским хозяйством. Столько же (3%) желали стать учителями, 2,8% – врачами, 1,4% – работать в колхозе.

А вот заниматься политической деятельностью (1,1%), быть коммунистом (2,2%) или комиссаром (0,3%) хотело меньшинство опрошенных."

"Анкетный опрос 1 тыс. школьников г. Орла осенью 1918 г. показал, что большинство респондентов (статистика в источнике не приводится) в будущем планировали стать педагогами, служащими, врачами, преподавателями искусств и т. д. Следующая по количеству группа желала быть артистами (музыкантами, певцами, балеринами), учеными, инженерами, агрономами, техниками, литераторами, военными и моряками. Жизненные проекты третьей группы состояли в том, чтобы стать ремесленниками, зубными врачами, фельдшерами, художниками, поэтами, адвокатами и «замужними женщинами»"

"В опросе 1927 г. участвовали 1054 школьника в возрасте от 9 до 17 лет. Очевидно, что социальное происхождение респондентов (67% их являлись детьми рабочих) повлияло на результаты опроса. Только 19,3% опрошенных избрали рабочую профессию. Но даже в этой среде пик желания быть рабочим достигнут в возрасте 12 лет (26%), к 16 годам это желание сохранилось только у 7%, а 17-летние дети рабочих не хотели продолжить отцовский путь. Начиная с 13-14-летнего возраста у подростков в значительной степени развивался прагматизм, более многомерной становилась картина мира. В этом возрасте дети хотели быть врачами, инженерами, летчиками, авиатора- ми, моряками, агрономами и астрономами. Второй по частоте упоминаний была профессия служащего (16%, 90% их – девочки). Причем желание это усиливалось с возрастом: от 22% в 14 лет до 64% в 17. Девочки были уверены, что «конторская служба не тяжелая, и хорошо платят». В 16 лет 20% опрошенных выбрали профессию врача, 19% пожелали связать свое будущее со сферой искусства (большинство девочек мечтали стать артистками), 7% хотели быть инженерами, 2,5% – педагогами"

"Большинство российских школьников в 1910- 1920-х гг. неизменно выбирали своей будущей профессией связанную с умственным (интеллигентским) трудом и художественной деятельностью (от более 46% в 1913 г. до свыше 60% в 1923 г.). Вместе с тем всего 8,7% швейцарских школьников в 1911 г. отдали предпочтение умственному труду и искусству. В то же время 48,8% швейцарцев избрали занятия ремеслами, у российских детей этот показатель в пределах 6,2%–10,8% в разные годы. Сопоставимые данные приведены о парижских школьниках в 1917 г. и гамбургских учащихся в 1921 г."

Рожков А. Ю. "Я ХОЧУ БЫТЬ КИНОАРТИСТКОЙ": РАЗМЫШЛЕНИЯ ПО ПОВОДУ ОДНОЙ ПИОНЕРСКОЙ ДИСКУССИИ (1929 ГОД) //Вестник Пермского университета. Серия: История. – 2013. – №. 2 (22).

Результаты выборов в Британии со Второй мировой

В фейсбуке у Коммари идет прекрасная дискуссия о Февральской революции (ну и да, пост характерный тоже для коммуниста), не могу не поделиться:

"Илья Васюнин: конечно, Февраль — это продолжение распада и разрушения империи, переворот по образцу майдана; Октябрь же — точка сборки

Александр Коммари: Вот, вот - как только говорят, что Февраль - это Майдан, то тут все ясно. Вы бы про это рассказали рабочим Путиловского завода, большевикам, дравшимся с полицейскими. И солдатам, которые в рабочих отказались стрелять.

Кирилл Васильев: Расскажите это русскому мужику, которого эта вонючая империя столетиями держала за бесправный, беспорточный рабочий скот, вынужденный нянчить своего ребенка в одной избе с телятами и кормить пережеванной из черного хлеба тюрей.

Илья Васюнин: Aleksandr Kommari а люди на майдане не дрались с полицией? смысл конечно в том, что рабочие, которые вышли на улицу потому что в Петрограде нет хлеба — не скажу против них разумеется ни слова, — были точно также использованы в понятных целях понятны...Еще

Илья Васюнин: Kirill Vasilev ну а так бы его Корнилов держал за того же самого, см коммент выше

Александр Елисеев: Кирилл Васильев Я не отрицаю желание и волю русского мужика поднять свой голос против капиталистов, банкиров и прочей плутократической мрази. Сам из тверских простых крестьян, сделавших карьеру при Советской власти. Я против того, чтобы считать ублюдков из Временного комитета Госжумы, генералов-прпедателей, либеральных врунов-"адвокатов" за своих."

https://www.facebook.com/aleksandr.kommari/posts/931960830272929

Одна из частей моего личного символа веры сформулирована Чеховым

"Я боюсь тех, кто между строк ищет тенденции и кто хочет видеть меня непременно либералом или консерватором. Я не либерал, не консерватор... Я хотел бы быть свободным художником и — только, и жалею, что бог не дал мне силы, чтобы быть им. Я ненавижу ложь и насилие во всех видах... Потому я одинаково не питаю особого пристрастия ни к жандар мам, ни к мясникам, ни к ученым, ни к писателям, ни к молодежи. Фирму и ярлык я считаю предрассудком. Мое святое святых — это человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, любовь и абсолютнейшая свобода, свобода от силы и лжи, в чем бы послед ние ни выражались. Вот программа, которой я держался бы, если бы был большим художником"

Корпускула пишет:

""На предстоящем на следующей неделе съезде высший совет "Единой России", скорее всего, покинут губернаторы, показавшие результаты [на выборах в Госдуму] ниже, чем средний результат партии по стране. Под угрозой главы Астраханской, Мурманской, Магаданской, Самарской областей и Хабаровского края...Кроме перечисленных глав регионов, результаты ниже среднего показали Андрей Воробьев и Сергей Собянин. Но в их случаях, по словам источника, близкого к руководству ЕР, будет сделано исключение" ("Газета.ру)

Какой-то анекдот, ей богу. Сначала дают указание сверху провести "Очень Честные выборы", ставят для устрашения Эллу Панфилову якобы следить за этой Оченьчестностью. Часть регионов решила, что начальство шутит, и в доверенных землях обеспечила и явку, и результат, не огорчающие начальство. Цифры всё же немного огорчили, потому что они были одинаковые, и, говорят, старательным даже погрозили пальцем. А теперь получается, что там, где результаты выборов оказались менее удивительными, тех тоже накажут, но на партийном уровне. Куда не кинь, всюду клин. Фальсифицируешь результаты - попадет, потому что перестарался, получил "результат, похожий на честный" - мало работал, плохо агитировал. Вот так и живут. "

На всех городских кладбищах появились специальные «коммунистические площадки», которые особенно тщательно убирались и охранялись. При этом власти явно попирали народные представления о правилах захоронения. Прямо перед папертью Александро- Невского собора с середины 20-х гг. стали размещать могилы крупных партийных и советских работников. Здесь в 1929 г. была похоронена 3. И. Лилина — жена Зиновьева, одна из ярых гонительниц русской православной церкви. В то же время старые захоронения приходили в упадок, и не только по недосмотру отдела кладбищ при городском Совете. В постепенно формирующейся ментальности советского человека понятие «смерть извращенная» приобретало действительно извращенные черты, выразившиеся в пренебрежении к «отеческим гробам». Всероссийские фарсы вскрытия мощей, проведенные на государственном yposwe, повлекли за собой волну актов надругательства над обывательскими могилами. К концу 20-х гг. в среде молодежи стала пользоваться поддержкой политика государства по уничтожению не только церквей, но и кладбищ. Опрос 1929 г. зафиксировал множество предложений вообще сравнять с землей места захоронения предков, «...а на месте кладбищ (имелись ввиду Охтинское, Смоленское и Волковское. — Н. Л.) разбить парк... с театром, кино и культурными развлечениями»". На фоне подобных настроений особенно кощунственным выглядело создание «великих могил вождей», пантеонов защитников революции. В сознании западного «человека индустриального» рациональное отношение к смерти уживалось с ее строго регламентированным, но постоянным культом. В советской же России величие смерти и обставление ее определенными ритуалами признавалось и считалось необходимым лишь в том случае, когда из жизни уходил человек, социально значимый в новом обществе. Отменив традиционные для предреволюционной России разрядные похороны, большевики ввели свою иерархию погребальных ритуалов. Смерть явно окрашивалась в политические тона. Это особенно отчетливо выразилось в 20—30-е гг. в отношении ухода человека из жизни в результате самоубийства.

Очень странно, что и Чехова, и Набокова нещадно долбали критики за то, что считали их чуждыми русской литературе. Особенно усердствовала Гиппиус и весь ее кружок - Гиппиус, причем, критиковала и Чехова (еще при его жизни, но в основном - после его смерти), и Набокова. Чехов для нее воплощал холод и смерть русской литературы, Набоков и вовсе казался циницным иностранцем, который на русском только пишет, но душа у него не русская. Более того, еще когда Владимиру Набокову было всего 16 лет, Гиппиус поведала его отцу, что его сын никогда не станет писателем

Больше же всего ее бесило, что ни у Набокова, ни у Чехова никогда не давалось какого-то четкого и твердого ответа - Чехов, любивший форму рассказа с открытым концом и Набоков, любивший свои рассказы закольцовывать - они для нее были слишком неопределенны и непонятны. К тому же оба презирали всю это социально озабоченную критику 1860-1880-х, со всей ее "мерзкой добролюбовщиной" и прочими разговорами о том, что "сапоги выше Шекспира". Они ценили в искусстве эстетическое, а не политическое, что для Гиппиус тоже было непонятно.

А вот образец того, как она долбала Набокова, например:

"Самый характерный пример проявления слепой враждебности 3. Гиппиус к Набокову — это ее статья 1930 года, озаглавленная «Литературные размышления» и опубликованная во втором номере парижского эмигрантского журнала «Числа», который всю свою недолгую жизнь был оплотом ненавистников Набокова. Статья Гиппиус посвящена защите Георгия Иванова. Толчком к «защите» Иванова послужило негодование многих эмигрантских писателей по поводу его мстительной, враждебной и оскорбительной рецензии на Набокова в «Числах», и Гиппиус провела отчетливую параллель между своими собственными нападками на Чехова и резким отзывом Иванова о Набокове:

«В прежние времена такие (и более резко высказанные) „мнения“ спокойно появлялись во всех толстых журналах, до „Вестника Европы“ включительно, во всех газетах до „Речи“. Свобода мнений признавалась, и даже если дело шло не о каком-то Сирине, но о Л. Андрееве или Чехове. На ум бы не пришло сказать, что, положим, „Речь“ запятнала свои страницы мнением Икса о Л. Андрееве, как о „не очень умелом фокуснике“, а „День“ опозорил себя мнением Игрека о Чехове, „этой воплощенной неподвижности“.

Иные времена, иные места, — и посмотрите: сравнительно мягкая, только прямая, заметка Г. Иванова, да еще о таком посредственном писателе, как Сирин, вызывает... бурю негодования. Самые благожелательные к „Числам“ рецензенты не удержались от упоминания о „пятне“. Даже Ходасевич не удержался, а он, при его тонком литературном чутье, уж, конечно, не очарован столь неприятно „сделанным“ романом, как „Защита Лужина“»"

Ну и продолжая тему русской литературы

О частном бизнесе при Сталине

"В 1936 году в Москве НКВД арестовал группу кустарей-перчаточников. При аресте у них обнаружили 2000 лайковых перчаток и кожу, всего на сумму до 70 тыс. рублей. Организаторы фирмы (16 человек) имели патенты на индивидуальную деятельность, но фактически представляли рассеянную мануфактуру, в которой работало 40 надомников без патентов. Организаторы обеспечивали их сырьем, ворованным с государственных фабрик, и реализовывали продукцию на рынках. В той же докладной записке говорится о ликвидации частного обувного производства. Было арестовано 20 человек. Они скупали у государственных предприятий ворованные кожу и каучук, из которых кустари-надомники шили изящную обувь. При аресте НКВД отобрал 100 готовых пар обуви, 200 заготовок, 150 кож, 130 кг импортного каучука, 50 тыс. рублей наличными. По тем же материалам «проходят» кепочники. Они получали в государственной торговле за взятки шерстяные отрезы, из которых рабочие-надомники шили кепки. При аресте отобрано до 3000 кепок, 250 отрезов — всего на 170 тыс. рублей"

И еще на ту же тему:

"в 1940 году директор магазина № 32 Краснопресненского промторга В. построил себе дачу стоимостью в 100 тыс. рублей, купил легковую машину и два мотоцикла, построил специальный гараж и даже проложил личную асфальтовую дорогу к даче длиной в один километр. Покупка антиквариата, рестораны также представляли неотъемлемую часть быта этого советского миллионера.

Крупнейшим богачом в Москве в начале 40-х годов НКВД считал 3., директора одного из магазинов. Получая в месяц зарплату в размере 600 рублей, он расходовал 10—15 тысяч в месяц. В прошлом частный торговец Киевской губернии, в советский период 3. начал работать в Москве, в кооперативе «Коммунар», постепенно выслужился до директора крупного столичного магазина. Его метод — «брать контрибуцию». Оценивая, сколько та или иная секция в магазине может наворовать в месяц, он ставил туда своих людей, учил их махинациям и брал мзду — по 3—10 тыс. рублей в месяц. Его заместитель, К., проживал в месяц 5—6 тыс. рублей."

Руссо о Петре I

"Петр обладал талантом подражательным, у него не было под- линного гения, того, что творит все из ничего. Кое-что из сделан- ного им было хорошо, большая часть была не к месту. Он понимал, что его народ был диким, но совершенно не понял, что он еще не дозрел до уставов гражданского общества. Он хотел сразу просветить и благоустроить свой народ, в то время как его надо было еще приучать трудностям этого. Он хотел сначала создать немцев, англичан, когда надо было начать с того, чтобы создавать русских. Он помешал своим подданным стать когда-нибудь тем, чем они могли бы стать, убедив их, что они были тем, чем они не являются. Так наставник-француз воспитывает своего питомца, чтобы тот блистал в детстве, а затем навсегда остался ничтожеством. Российская империя пожелает покорить Европу — и сама будет покорена. Татары, ее подданные или соседи, станут ее, как и нашими, повелителями".

"Мы слизь. Реченная есть ложь"

Когда начинаешь сам себя анализировать, многое становится таким понятным и близким, что даже удивляешься тому, что не понимал этого раньше.Вот и сейчас - прикоснулся к прошлому и всяческим мелочам, так сразу же все прояснилось.

В подростковом-тинейджерском возрасте моим самым любимым (ну или самым впечатляющим меня) писателем был Набоков. Я прочитал его всего и не по одному разу - следуя завету автора о том, что книги стоит только перечитывать, я раз за разом возвращался к этим страницам - иногда обескураживающим, иногда восхищающим, и всегда - захватывающим.

И сейчас, спустя уже приличное количество времени, когда я больше читаю "о Набокове", чем его самого, мне становится отчетливо ясно, что я в себе нахожу очень много черт набоковского взгляда на мир, переданных мне через книги - но как-то так аккуратно, что сразу заметить нельзя.

В чем это выражается? Да во всем, во всем. Вот его, набоковская и тоска по Петербургу, и невероятная любовь к городу, оставленному им в юности - все это придало моим чувствам какой-то оттенок конечности и неизбежности расставания. Наверное, поэтому я так нежно люблю этот город, в котором дома - как туманы, где ночная неподвижность Миллионной улицы и круговерть снега, где сизая от звезд ночь. Где прямота улиц и плоскость города создают прекрасные перспективы и дарят какое-то чувство понимания происходящего и подвластности событий. Где город, созданный мечтою, неожиданной мыслью, и запланированный как рай на земле, случайно встретился с реальностью - и получилось так прекрасно, как нельзя было и предположить заранее.

Через те же книги мне передалось особое отношение к жизни - когда ты на все текущие события смотришь как будто из далекого будущего, где все нынешнее уже подернуто легкой элегической дымкой, через которую не разглядеть подробных деталей, а самые большие печали и радости уже не так остро будоражат чувства. Именно так я смотрел на все свои отношения - словно я вспоминал о них в будущем. И так я часто смотрю на то хорошее и плохое, что приключается со мной - стараюсь отстраниться и смотреть из туманного далёка.

Или вот отношение к политике и искусстве (а также убежденность в том, что смешивать их не стоит) - неприязнь к левым идеям, отвращение к литературной критике, которая ставит "сапоги выше Шекспира" (да и вообще к сильно озабоченным политикой людям - они всегда пугают), и как писал сам автор: "Хочу повторить в свое оправдание, что единственное важное, это то, хорошо ли написана книга или плохо, а что до того, прохвост ли автор или добродетельный симпатяга — то это совершенно не интересно" - в этом я с ним согласен.

И таких вот неожиданных открытий в своем собственном взгляде на жизнь становится все больше, чем больше ты читаешь о Набокове. Становится понятны причины твоей любви к нуарным картинам, причины твоего одиночества и какой-то отстраненности от реальности, литературных и исторических предпочтений, причин того, что ночь сладка, - и не кончается строка.

О личной и коллективной ответственности за преступления и ошибки

Я сейчас дочитываю номер журнала "Сеанс", посвященный Фассбиндеру (я позднее напишу о нем и поблагодарю его авторов за отличную работу) и там в конце есть длинная дискуссия о Фассбиндере и о сути его творчества (кто с кем говорит я не расскажу - лучше закажите себе номер и узнаете сами), но там есть важный момент, которым мне захотелось поделиться.

Там один из участников дискуссии говорит, что одним из самых ценных моментов для него в трилогии Фассбиндера о ФРГ является тот факт, что Фассбиндер всегда со своим народом - он признает его преступления и ошибки, он указывает на ту жестокость, на ту боль, что его народ причинил и себе, и всем остальным, он напоминает забывчивым (или желающим быть забывчивыми) людям обо всем этом. Но - он не отрекается от народа, он не смотрит со стороны и не грозит пальчиком, словно самый мудрый и все понявший учитель, который вынужден общаться с нерадивыми учениками. Этот народ - его народ, эта боль - его боль; и когда в конце "Женитьбы Марии Браун" весь только что наложенный буржуазный и спокойный мир взлетает на воздух, то мы, наконец, понимаем степень недовольства Фассбиндера своими забывчивыми соотечественниками.

И вот это сопереживание, как мне кажется, это как раз то, чего начисто лишены участники нынешней российской общественной дискуссии. Все они поражены удивительно избирательной слепотой, которая не позволяет им видеть черное в своем прошлом. Они неистово молятся на образы давно ушедших дней (у всех эти ушедшие дни разные) и не позволяют себе признаться в том, что в прошлом, равно как и в настоящем, есть какие-то ошибки, преступления и нечто недопустимое.

Поэтому у одних вызывает настоящую истерику попытка человека раскопать причину убийства его далекого прадеда, в то время как у других начинается несварение желудка из-за того, что кто-то недостаточно чтит социальный порядок в дореволюционной России. Прошло состоит из монотонного путешествия из хорошего в лучшее, а из лучшего в прекрасное, где никто не ошибается и не совершает злодейств, а напротив - все только летят в космос, побеждают в войнах, кормят крестьян, строят прекрасные города, пишут гениальные романы и пьесы, танцуют, влюбляются и смеются. Собственно, примерно по этой причине не приходится говорить о возможности какого-то "примирения" или "согласия" - представители многочисленных идеологических течений живут в замкнутых коконах мысли, куда не проникает ни солнечный свет, ни критическое мышление.

P.S. В еще одной статье из этого же журнала проводится довольно развернутое сравнение Фассбиндера с Балабановым - и, пожалуй, нельзя не отметить, что Алексей Октябринович был одним из тех немногих отечественных мыслителей, кто относился к своему народу и его истории примерно с таким же чувством - признавал его ошибки, но никогда не отрекался.

Мне всегда казалось прекрасным, что главный (и единственный, по факту) вклад России в копилку мировой политической философии - это анархизм.

Во-первых, это элегантно - два русских аристократа придумали ультраантигосударственную идеологию (я упрощаю, конечно), которую до сих пор изучают везде.

Во-вторых, мне кажется это очень показательным, что бесконечные тома остальной "русской философии" (которая вся сводится к вопросу о том, что же такое Россия и где ее место в мире; а то и к просто не очень качественной литературе) никого так не поразили, как довольно простые мысли о том, что и государства никакого никому не нужно.

А, в-третьих, мне кажется, что это многое говорит и о нас, и о том, как нас видят остальные.

Как надо жить:

""Желая непрестанно содержать в своем уме память смертную, блаженный Иоанн, приказал устроить для себя гроб, только не отделывать его. При этом он приказал экономам, чтобы они во все торжественные праздники приходили к нему и в присутствии всех громко говорили:

— Владыко! Твой гроб еще не доделан; прикажи его доделать, ибо смерть приходит, как тать, и ты не знаешь, в какой час она появится.

Так святый Иоанн имел постоянную память о смерти и всегда был готов к ней.""