День русского языка

Что тут скажешь? Всем он хорош, хоть и сложен.

Как-то само собой так случилось, что вот уже почти год занимаюсь я странными для меня вещами: читаю книги, которые никогда не думал читать, дивлюсь витиеватым предложениям в них и ловлю их ритм, — да, в прозе тоже есть ритм! — и подчас разбираю их до последней запятой — дело для меня невиданное. А ещё пытаюсь сложное показать просто, простое — точно, а мимолётное — красиво, и каждый раз нахожу в нём слова, и понимаю: их там ещё бездна — бездна слов, тьма понятий, сонм оттенков.

И стали чудиться мне вещи совсем престранные: будто сама наша природа, весь строй нашей жизни и быта находят отражение не только в словах нашего языка, но и в самом его звучании, в его фонетическом строе — и долгая, почти бесконечная зима с воющими ветрами, и весна, которую ждёшь так долго и которая проходит столь быстро, и яростное, непредсказуемое лето, и тихая осенняя грусть. Ведь недаром язык — это отражение реальности в нашем сознании.

Сегодня день русского языка — день рожденья Пушкина, но под конец я хочу привести слова другого классика — Ивана Тургенева:

"Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!"

А какие у вас мысли вызывает наш язык? Чьи размышления о нём вы находите достойными внимания?

#today #Russian

На палубе теплохода творилось что-то необыкновенное, вокруг заинтересованно парили чайки, и, казалось, сама река, ветер и небо, обычно столь равнодушные ко всему живому, недоуменно всматриваются в эту веселую суматоху.

Но далекое небо, затянутое над теплоходом лёгкой дымкой и бушующее вдалеке грозой, было равнодушно, ветер был упоён своей мимолетной мощью — и лишь река, неспешно влекущая свои воды от Валдая до Каспия, река, видевшая столь многое, заинтересовалась происходящим на солнечной палубе.

Река помнила, как далекие предки людей, живущих ныне по её берегам, поселились в её верховьях, сменив иные племена, чьи имена были забыты; помнила как вскоре в небеса вознеслись кресты — сначала на деревянных церквях, а затем и на каменных; видела бесчисленные войны, походы и кровь — кровь, подчас густо окрашивающую её воды.

Это была северная река со спокойным и тихим характером — лишь по весне, да по осени она ярилась, то разбивая и стряхивая с себя ледяную зимнюю дремоту, то, наоборот, медленно отходя ко сну, остальное время её воды размеренно текли, крутили валы электростанций, наполняли камеры шлюзов. Вот и сейчас солнце неторопливо двигалось на запад — вечерело, а корабль легко, будто не чувствуя встречного течения, уходил на восток, и люди на нём подчас могли и забыть, что плывут они по реке, а не едут по обычной сухопутной дороге.

Часто она вслушивалась в речь, звучащую на её берегах, — та порой напоминала ей звук волн и журчание её малых притоков — а порой и сама являлась во снах: нашептывая и напевая что-то своё волхвам и инокам, и теперь она уже, и сама не помнила, то ли это люди нарекли её так, то ли она подсказала это короткое и глубокое имя — Волга.

С палубы доносилась музыка: один и тот же мотив снова и снова. Во все времена, покуда здесь жили люди, музыка звучала над её волнами, и сейчас она вспоминала купцов, проматывающих удачный барыш под дорогое вино, и бурлаков, с их бечевой и низкими сильными голосами, комсомольцев, торопящихся на грандиозные стройки, и дворян, плывущих на южные дачи, да и сама песня, её мелодия и слова будто бы пришли из былых времён.

Двое танцевали на палубе: их движения были точны — остальные смотрели на них, и редко — очень редко — они бросали взгляд на далёкую грозу, на её ветвящиеся, устрашающие молнии, бьющие прямо в воду, глядели с легким восхищением, хотя иногда в нём проскальзывала тень тревоги, но казалось, что дело не в грозе: что гроза была лишь напоминанием, отражением чего-то иного. Река никак не могла понять, почему это музыка повторяется снова и снова, а эти двое — мужчина и женщина — повторяют одни и те же движения, то ли хвастаясь своим мастерством, то ли показывая, — часто люди вели себя странно, и она привыкла к этому тысячи лет назад, но порой не могла перестать удивляться. Наконец, немногие зрители задвигались сами в такт музыке: кто-то так легко и красиво, кто-то робко и неуверенно. Музыка стала ещё громче, заглушая плеск далёких волн и тихую песню ветра, и все, кто был на палубе так или иначе пришли в движение — а река легко прочла всё то, что было у них на душе, их чувства и мысли, удивившись ещё больше: и не было никакой причины, почему они танцевали, и почему именно в этот июньский день, когда лето ещё только шло к своему зениту, звучали эти слова, да и сами слова многие из них находили слишком лубочными — что бы это ни значило…

И всё же они танцевали. Река тихо рассмеялась: чайки стали парить иначе, гроза как будто сбилась с пути, а люди так ничего и не заметили, а с палубы всё так же неслось: “Матушка-земля, белая березонька…”

#today #this_day #humor #memories

Эта неделя была длинной не только, потому что она, по какой-то несправедливости, состояла из пяти рабочих дней, а не трёх — как предыдущая, но и потому что она включала в себя два самых длинных дня в году: один из них 21-е июня является таковым с точки зрения астрономии, а второй....

А второй — с точки зрения литературы. 16 июня 1904-го Джеймс Джойс впервые встречается со своей будущей женой, и в этот же день происходит действие его романа "Улисс" — всего романа, всех 928-и страниц, которых я, да и почти никто не читал.

На его родине, в Ирландии, этот день зовётся Bloomsday — по имени главного героя Леопольда Блума — и даже отмечается.

#today #flood #literature #joyce

Прочитал "Жизнь Арсеньева" — читал так долго, что самому стало стыдно; однако ничего не мог с собой поделать — роман, который, по сути, и не роман, а длинный текст, наполненный, как жизненными реалиями самого автора, — Ивана Бунина — так и его обобщенным "восприятием" мира, никуда не спешит и ни к чему читателя не подталкивает...а из перипетий в нём лишь те, что даны каждому — по праву, а точнее, по факту его рождения.

Действительно, так о чём этот роман? Может быть об обнищании части дворянства, не сумевшего вписаться в нарождающийся столь поздно в Российской Империи капитализм? Да нет — это фон, который трудно не заметить, но всего лишь фон. Быть может этот роман исчерпывающая энциклопедия русской жизни тех времен, быта и идей витавших в дореволюционной России? Нет,опять мимо — хотя быта там навалом, а вот об идеях-то почти и нет ничего.

Роман, увы ни о чём — лишь о мировосприятии автора. Только вот проскальзывало у меня одно ощущение, особенно в главах первых...Но об этом я не скажу тут.

Как это часто бывает с людьми не очень много знающими, да вдобавок, с плохой памятью — полез я посмотреть в Википедии биографию автора, чтобы убедиться в своих выводах и краем глаза зацепился за строчку:

Первое выдвижение Бунина на Нобелевскую премию по литературе состоялось вскоре после прибытия писателя во Францию. У истоков нобелевского «русского проекта» стоял прозаик Марк Алданов, написавший в 1922 году в одной из анкет, что в эмигрантской среде наиболее авторитетные фигуры — это Бунин, Куприн и Мережковский;

И тут вспомнилось мне, что и Куприна, и Бунина я читал весьма много, хоть бунинское почти всё и забыл — было это давно, отчасти в школе, — кроме "Окаянных дней", читанных несколько лет назад — помню, как тогда я ещё удивился слово-то какое автор точное нашёл! — окаянные, — и оно-то, конечно правда — его правда, и всё же Куприн как-то ближе, проще: эдакая хроника тех времён, от которых фильмов у нас не осталось..

И вот один из них — Бунин — получил нобелевку, а второй - Куприн, вернулся в молодое советское государство...

#today #Bunin #Kuprin #books

Прочитал свою первую запись тут, сделанную ровно год назад, — мне не понравилось. Прочитал несколько следующих — вообще расстроился: год назад хотя бы было тепло.

Так и живём.

#today #flood #superflood #absurd

Наблюдение

Вышедшая месяц назад статья — самая простая и низкозатратная из всех семи — оказалось самой успешной по лайкам и прочтениям. Должно быть, я стал лучше писать, или просто удачно позаимствовал тему с собеседования.

#today #humor #habr

Прочитал Превращение и Процесс Ф. Кафки — и был удивлён: подспудно ожидал я той же сложности, с которой столкнулся, читая его собрата по пантеону модернизма — Джойса, — а получилось, что читал я легко и с удовольствием. И было это вдвойне удивительно, ибо знал я заранее, о чём эти книги. И нельзя сказать, будто в Дублинцах сложная форма — она там минималистична, как и у Кафки, — скорее, дело в том, что Кафка формально следует канону Аристотеля — как и огромное количество книг, написанных во все времена, — завязка, перипетия, кульминация, развязка.

О да, Кафка — это абсурд и сюрреализм — да только абсурд — это неотъемлемая часть жизни: взять хотя бы какую шутку с Кафкой сыграла Жизнь и смерть: он умер безвестным, завещав сжечь свои бумаги, но те вместо пражского камина его друга попали к издателю, и миллионы людей по всему миру прочли их, а имя его вошло в мемы — вот она слава!

Вот и со мной, когда я открыл Превращение, лежа на выгоревшей жёлтой траве, жизнь сыграла небольшую шутку: мелкий жук сел на листы, притянутый их белизной, и я брезгливым щелчком попытался смахнуть его, раздавив вместо этого, а затем прочитал: “Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое”…

P.S. А если серьёзно, то эти книги — не про сюжет, они про игру света и тени, про удушье, про стены комнаты, которые неожиданно схлопываются вокруг тебя, и про диалоги, ведущиеся всерьёз, от чего сквозящий в них абсурд ещё жёстче.

#books #today #Kafka #absurd

Cтало светлее, и я увидел Замок на холме: его башни, бойницы и переходы удивляли своим изяществом. Я хорошо его видел, хотя всё остальное было в сумраке, но никак не мог охватить взглядом все его детали, казалось, чем больше я смотрю на него, тем больше он расплывается.

Красивое женское лицо проступило из темноты, будто паря в воздухе.
— Иди же. Разве не этого ты хочешь? Посмотри, как он прекрасен! — сказала Она.

В неярком свете я разглядел свои короткие руки, сжимающие деревянную палку, и замызганное простое крестьянское платье, а Замок стало заволакивать туманом.

— Ну же! Торопись! — вскрикнула Она, а лицо её так же окутывал туман.

Я побежал, в руках у меня был пусть и деревянный, но меч, а дорога уходила всё выше и выше. На Замке нигде не было видно огней, но, казалось, сами камни его светились, и этот свет отражался от стали кирасы и лезвия меча. Навстречу мне шли воины: я бился с ними, легко раскидывал их и всё бежал вперёд. И вот, кираса уже не блестела так ярко — на ней красовался герб — и шлем стал надежнее, но каждый встречный воин был искуснее и опаснее: я дрался с ними насмерть, отсекая руки и головы, с трудом находя сочленения в их доспехах. И каждый из них мог убить меня, так же как я мог убить их, но я не боялся и всё бежал туда, к Замку. И тут все павшие от моей руки заслонили мне путь, мёртвые руки рубили пуще прежнего, невидящие глаза были острее прежних, но я не остановился, и тогда мёртвые проревели:
— Ты убил нас, чтобы попасть в Замок! За что? Мы сами хотели попасть в Замок, мы ничего не сделали тебе!

Жуток был тот крик, слова вырывались из мёртвых глоток единым порывом. И тогда, один единственный раз, я дрогнул. И Замок совсем исчез из виду, мертвецы с хохотом обернулись мелким зверьём и деревьями, а мой доспех стал рассыпаться от ржавчины, я хотел было бросить ставший бесполезным меч, но он превратился в ядовитую змею, которую я сжимал за хвост, — та извернулась и укусила мою руку. Всё тело обожгла неистовая боль, и я упал на землю.

И хотя мои глаза закрылись от боли, лучше прежнего я видел Замок — хищную красоту его бастионов, а главное — дорогу, ведущую к нему: все эти нескончаемые мили и всех его защитников, одного кошмарнее другого. И понял я: беги я хоть сто лет, не добежать мне до Замка. А потом увидел я его Ворота и Привратников и осознал, что ни силой, ни храбростью, ни славой, ни умом, ни хитростью не открыл бы я никогда самых малых, самых ничтожных из этих створок — только Господа могли войти туда — их кони и кареты летели на холм быстрее птиц.

И эта мысль жгла больнее яда змеи, но жар потихоньку спадал, оборачиваясь холодом…

Обычным осенним холодом: мокрые от дождя одежды прилипли к телу, да и сам я лежал почему-то на камне мостовой, и на пиджаке и рубахе расползлись грязные пятна, голова горела огнём — рукой я нащупал на ней крупную шишку и вздрогнул от боли.

“Надо же было так грохнуться, чтобы впасть в забытьё”, — подумал я, пытаясь хоть как-то привести в порядок одежду. Рядом валялся длинный зонт и портфель с отчётами. Глядя на зонт, я слегка хмыкнул: “Ну да, откуда ж мне взять меч”. Я огляделся по сторонам: вокруг была самая обыкновенная городская площадь, сейчас покрытая сетью частых и глубоких луж, по её окраинам стояли самые заурядные, но, как водится, разномастные дома из кирпича и бетона, недалеко поблескивала эмблема метро, а вокруг меня шли прохожие: одни смотрели осуждающе, другие равнодушно…

” Это неважно”, — безразлично заметил я, — “пусть пялятся, главное вокруг нет никакой чертовщины, а одежда это всего лишь одежда”.

Тучи разошлись, и я увидел Замок. Я не мог объять его взглядом, но он был всё так же красив, пусть хищник в нём и спал теперь чутким сном. Мой взгляд упал на площадные часы, те показывали девять утра. Я не мог этого слышать, но знал, что во всех младших Канцеляриях Замка зазвонил телефон. Подобрав зонт и портфель, я кинулся бежать к нему.

#today #Kafka

Leave it here out of respect and regret.

OZZY OSBOURNE - "I Just Want You" (Official Video) #OZZYOSBOURNE https://youtu.be/G4nI2V07X6k

Нескромно, но требует уточнения: это не кусок Замка Кафки - это моя аллюзия, если хотите, косплей на него.

#мем #antijob

They're looking at you.

Жизнь – штука парадоксальная. Как и многие, я когда-то учился в институте – даже закончил его, даже диплом валяется где-то. И поскольку минуло уже (очень) много лет, можно уже порассуждать непредвзято было ли это образование полезным или нет.

И вот что получается: из всех пяти лет учёбы я помню три фразы из курса философии. И это всё. Ах, и, конечно, “матан” в широком понимании этого слова: линейные пространства, счётные, а то и несчётные множества…Но это другое – это можно и для самого себя изучать.

А вот все эти очень нужные, очень прикладные вещи из механики и электротехники, и прочая, прочая оказались нах.. не нужны мне даже в страшных снах не снятся: я даже статьи на Хабре, где очередной талантливый человек помигал диодом на Ардуине, или померил что-то на ней, никогда не читал. Забавная вещь: всё, что казалось ненужным, – оказалось ненужным.

Ну ладно, то, что мертво – умереть не может, не будем его пинать лишний раз – вернёмся к фразам…хотя: две из них сформулированы кратко, но в этой краткости спрятано многоe. А третья – вот она:

Начинай каждый день с того, что говори себе: «Сегодня я встречусь с противодействием, неблагодарностью, дерзостью, предательством, злобой и себялюбием – и все они будут вызваны невежеством обидчиков, их неумением отличать добро от зла»

Марк Аврелий (если что, его показывают в фильме “Гладиатор” – он отец императора Коммода)

#today #memories #stoicism #education #philosophy