Буона сера, соаперитивовцы!
                                                                                                        
Тишина послѣднихъ двухъ недѣль обусловлена какъ мірскими, такъ и "духовными" дѣлами, о которыхъ напишу въ ближайшее время.                                                                                           
Сравнивъ работы "Почему РФ — не Россія" Волкова и "Совѣтскій Союзъ — не Россія" Ильина, замѣтилъ слѣдующее разногласіе въ темѣ (выгоды) принадлежности Польши къ Россійской Имперіи. Какъ и большинство необязательно правонастроенныхъ авторовъ, Ильинъ отмѣчаетъ, что принадлежность Польши къ РИ была не выгодна изъ-за того, что многіе тогда стали воспринимать Россію какъ имперіалистическое и захватническое государство — данное ощущеніе, продолжаетъ Ильинъ, усилилось въ послѣвоенное время (особенно въ Восточной Европѣ) изъ-за внѣшней политики СССР.                                        
У Волкова другая позиція. Историкъ считаетъ: дѣйствительно ,управленіе Польшей давалось не просто, но РИ не могла просто её оставить или сдать въ силу взятыхъ на себя обязательствъ по отношенію къ Австро-Венгерской имперіи, выраженныхъ заключеніемъ Святаго Союза. Сдать Польшу означало бы, если выразиться болѣе современнымъ языкомъ, стать ненадежнымъ партнеромъ.                                                 

Въ эти дни я также наткнулся на переводъ моей давней статьи о путинизмѣ послѣ Путина на испанскій языкъ: https://lamiradadisidente.es/project/el-poder-despues-de-putin/.                                                    

Завтра напишу постъ о десовѣтизаціи.                                                                    

Хорошаго Вамъ дня и вечера! Со святымъ Стефаномъ, католики!   

Буонджорно, сочеппаэспрессовцы!                                                              
О десовѣтизаціи

Хотѣлъ бы вернуться къ темѣ десовѣтизаціи и разсмотрѣть слѣдующій аргументъ, перефразируя своими словами: “десовѣтизацію не нужно проходить въ силу ея разрушительнаго характера”.
Некая
доля правды въ такой позиціи есть.  
Я всегда крайне внимательно и скептически отношусь ко всѣмъ культурно-политическимъ предложеніямъ, называющимъ себя “инноваціоннымъ”, такъ какъ часто ими дѣйствительно управляетъ разрушительный духъ. Иначе говоря, болѣе или менѣе осознанно они предлагаютъ сдѣлать съ совѣтскимъ прошлымъ то, что большевики сдѣлали съ царскимъ. “Совѣтизмъ” или “неосовѣтизмъ”, какъ мы часто говоримъ, является “коллективнымъ безсознательнымъ”, опредѣляющимъ “апріорныя формы мышленія” индивидуума и общества, что объясняетъ, почему, напримѣръ, “красные” и  “черные” сегодня весьма похожи. 
Однако, неправильно сводить отрицательную оцѣнку совѣтскаго прошлаго исключительно къ такимъ позиціямъ. Грустно, что это часто дѣлаютъ.  Когда я бываю на конференціяхъ или мѣропріятіяхъ, гдѣ критикуютъ совѣтское управленіе какими-то важными процессами или событіями изъ исторіи прошлаго вѣка, регулярно реагируютъ довольно понятнымъ и весьма ожиданнымъ образомъ: “ну какъ же такъ, да, даже если это правда, не стоитъ столько критиковать и пятнать память своей страны… когда-то мы всѣ мирно жили”. Даже не учитывая того, что такой отвѣтъ направленъ на заглушеніе критическаго голоса (“критика” понята какъ угроза общественной жизни и, въ болѣе яркихъ случаяхъ, безопасности страны), данная мысль никакъ не раціонализируетъ то, какимъ образомъ люди жили и, что самое главное, хотѣли ли такъ жить (или просто можно ли было по-другому).
Любая десовѣтизація въ нѣкомъ смыслѣ будетъ “разрушительной” (иначе придется удалить приставку “де-”) —любое нововведеніе или положеніе что-то преодолѣваетъ, однако, её демонизировать лишь потому, что многіе не могутъ это осмыслить отдѣльно отъ собственнаго прожитаго —  неправильно. То, что у многихъ остались прекрасныя воспоминанія тѣхъ временъ или то, что каждый коммунистъ, разумѣется, не преступникъ, не должно стать поводомъ для “русификаціи” соціализма и для “націонализаціи” СССР. О сути идеаловъ мы уже поговорили. Я не согласенъ съ аргументомъ, что “всѣ лѣвые - русофобы”, такъ какъ, справедливости ради, то, во что человѣкъ вѣритъ, не полностью совпадаетъ съ самимъ фактомъ, что онъ въ это вѣритъ. Антинаціональному характеру идеаловъ соціализма и коммунизма не слѣдуетъ полная или однозначная осознанность ихъ приверженца, что, съ другой стороны, не отмѣняетъ противорѣчивости позиціи “пронаціональныхъ большевиковъ”.

По всѣмъ этимъ причинамъ, именно въ цѣляхъ “грозныхъ предостереженій” я бы отложилъ, допустимъ, снесеніе памятниковъ на послѣдній этапъ. Обсуждали подобные вопросы съ дорогимъ другомъ Александромъ Саньковымъ (1, 2), и именно на это онъ обратилъ вниманіе. Если допустить, что дѣйствительно десовѣтизація возможна (какъ преодолѣніе нынѣшняго “коллективнаго безсознательнаго”), то снесеніе памятниковъ должно быть понято и пережито какъ внѣшнее проявленіе внутреннихъ измѣненій: данная мѣра должна быть слѣдствіемъ, а не причиной десовѣтизаціи.                                                                        Часто мои собесѣдники обращаютъ вниманіе на то, что, если примѣнить такую же логику, ничего вообще не разрѣшишь и не запретишь — иными словами, часто меня упрекаютъ въ недовѣріи въ эффективность закона какъ такового. Въ чёмъ-то они правы. Я не августинецъ, то есть не считаю, что государство — это лишь “неизбѣжное зло”, но, съ другой стороны, не вѣрю въ его всемогущество. Въ бывшемъ совѣтскомъ пространствѣ иногда новые законы "поверхностны": они создаютъ нѣчто новое, накладывающееся на существующее. Если изъ этого получаются народныя привычки или общественные автоматизмы, то они воспринимаются вмѣстѣ съ прежними, что, въ самыхъ яркихъ мѣрахъ, обуславливаетъ такія “позиціи” какъ “православный джугашвилизмъ” и пр.
Десовѣтизація должна быть продумана не какъ отмѣна, а какъ органическое преодолѣніе совѣтскаго наслѣдія. Нѣкая разрушительность, разумѣется, останется. Однако, если вниманіе будетъ акцентировано на внутреннемъ (не только индивидуальномъ), культурномъ, психологическомъ и духовномъ уровняхъ, то данный процессъ не будетъ воспринятъ какъ навязанный и внѣшній. Это лишь теоретическая модель — о варіантахъ и, прежде всего, ея реализаціи многое уже было сказано.

На вопросъ, зачѣмъ русскому человѣку такіе разсужденія отъ иноземца, отвѣчу слѣдующимъ образомъ. Недавно въ Вологдѣ сначала возложили цвѣты къ памятнику жертвамъ политическихъ репрессій, а потомъ открыли новый памятникъ Джугашвили, такъ какъ: "важно изжить навязанный извнѣ комплексъ неполноцѣнности по поводу исторіи нашей страны". Въ этихъ словахъ (и послѣдующихъ утвержденіяхъ изъ этого же заявленія) выражены реакція на демонизацію Джугашвили и попытка реабилитировать его фигуру на основѣ антагонизма съ коллективнымъ Западомъ. Я согласенъ съ тѣмъ, что исторію не стереть. Нужно всё органически учесть. Однако, демонизація и отрицательная оцѣнка чего-либо или кого-либо — вещи не совпадающія. Вторая не противорѣчитъ ни "органическому взгляду", ни тезису о томъ, что "СССР — не Россія". Пониманіе отрицательной оцѣнки какъ демонизаціи приводитъ къ попыткѣ реабилитаціи. За необходимостью учесть всѣ страницы національной исторіи скрывается положительная оцѣнка этихъ фигуръ, идея СССР какъ русскаго государства и Джугашвили какъ вождя русскаго народа. Логика аргументаціи о реабилитаціи прекрасно вписывается въ нами разсмотрѣнную діалектику odi et amo — такъ какъ сейчасъ идетъ военное противостояніе съ коллективнымъ Западомъ и тамъ недолюбливаютъ Джугашвили, мы должны дѣйствовать не только по-другому, а противоположнымъ образомъ". Это просто негативная фаза позднесовѣтского происхожденія самосозданного комплекса неполноцѣнности по отношенію къ Западу. Такимъ образомъ, данное чувство только усугубляется.
Почему бы Россіи, именно въ такое время, не разработать свои оцѣнки, никакъ независящія отъ "внѣшнихъ"? Какъ мы говорили, ея принадлежность къ европейскому міру не предполагаетъ вторичность русскаго міра...

Сообщаю названіе третьей книги, издаваемой «Новымъ Временемъ» въ уходящемъ високосномъ году. Это «Пазори» Артемія Ноготкова. Книга — дебютъ поэта и филолога-классика. Между прочимъ, Артемій Ильичъ — ученикъ Алексѣя Игоревича Любжина, что свидѣтельствуетъ о многомъ. Въ «Пазоряхъ» есть упоминаніе нашего замѣчательнаго современника, переводчика Гомера и изслѣдователя творчества Хераскова.

Пожелаемъ Артемію Ильчу творческихъ успѣховъ.

Пожелаемъ Алексѣю Игоревичу осуществить задуманное и издать «Россіяду».

Съ наступающимъ Новымъ годомъ, дорогіе подписчики!

Буонасера, ​отдыхающіе​ соэспрессовцы!

Недавно вышла моя первая статья по Кукольнику.

Съ наступающимъ Рождествомъ, ​православные​! ❤️

Часть 2.                                                                                                                                                                            Несмотря на "​анти​-​институціонализмъ​" автора (критика ​любаго​ "института" или "учрежденія" какъ таковыхъ), обнаруживается ​нѣкая​ (типичная для такихъ интеллектуаловъ) синонимія между религіей и морализмомъ, стремленіемъ къ Богу и нравственнымъ идеализмомъ, альтруизмомъ, помощью и сочувствіемъ другимъ людямъ и революціей; ​Силоне​ весьма аккуратенъ: когда Спину (будучи одѣтымъ какъ священника) просятъ ​вести​ службу, молиться за всѣхъ или кого-то благословить, онъ всегда отказывается, такъ какъ знаетъ, что не имѣетъ на это права. Изъ-за этого часто рискуетъ разоблаченіемъ, но ​всё​ равно уваженіе роли и функціи священника обуславливаетъ его обычный отвѣтъ: "(самъ) буду молиться за человѣка".                                                                                                 Въ послѣвоенной Италіи похожую позицію занимаетъ ​Пазолини​. ​Пазолини​, напоминаю, выгнали изъ итальянской коммунистической партіи за гомосексуализмъ (до 90-х въ Италіи коммунисты очень жестко относились къ этимъ тематикамъ). Поэтъ прекрасно понимаетъ, что новая власть больше стремится не къ "сакральному укрытію", а къ свѣтскому, либеральному. Новая тоталитарная система — это цивилизація расчета и техники. На самомъ дѣлѣ это не обычный тезисъ коммунистовъ, такъ какъ режиссеръ жестче критиковалъ своихъ, лѣвыхъ: по его мнѣнію, ​они​, не бросая старомодную діалектику о фашистахъ, объ атеизмѣ и т. д., помогали новой власти, не борясь съ ней. ​Они​ искали фашистовъ, которыхъ больше не было, чтобы не осмыслять образъ новаго врага, новой "буржуазіи". Поэтому ​Пазолини​ возвращается къ "сердцу", такъ какъ потребительское общество его лишено. Онъ выступалъ противъ аборта и говорилъ о необходимости Церкви вернуться къ "истокамъ", то ​есть​ къ внимательности къ бѣднымъ, несчастнымъ.                                                                                                                                 
Силоне​ и ​Пазолини​ — весьма глубокіе авторы. Однако то, что ​они​ предлагаютъ — это разрушеніе или полное переосмысленіе (что равно разрушенію) Церкви какъ института и религіи какъ таковой. Дѣло въ томъ, что лѣвая позиція стремится къ преодолѣнію "накопительной функціи" ​любаго​ института. Церковь какъ Учрежденіе для нихъ только защищаетъ интересы высшихъ классовъ. Такимъ образомъ, невозможно говоритъ ни о какой Традиціи.

Часть 3.                                                                                                                                                          
Если нѣтъ Института, воплощающаго данную "накопительную функцію", религія теряетъ связь съ прошлымъ (тутъ можно вспомнить ​извѣстныя​ слова ​Шатова​), превращаясь (только) въ благотворительность, моралистическій идеализмъ. Въ концѣ концовъ, это тотъ медійный образъ христіанства, которому на Западѣ способствуютъ и многіе священники: христіанство какъ гражданская и соціальная религія, священникъ какъ гуманитарный и соціальный работникъ, преобладаніе "соціальной справедливости" и "законности" надъ моралью, молчаніе о трансцендентной сферѣ. Такимъ образомъ, проявляется марксистская природа подобныхъ положеній: Церковь ​чаще​ всего преслѣдуетъ ​міръ​, не ставя себя въ качествѣ независимаго полюса, который иногда можетъ даже критиковать его на основѣ другихъ цѣнностей (а не какъ сейчасъ, когда Церковь критикуетъ его на основѣ тѣхъ же самыхъ идеаловъ, только прочувствованныхъ болѣе глубоко и проникновенно).

Буонасера!

Хотѣлъ бы вкратцѣ прокомментировать эту новость. Несмотря на то, что Папу ​Франциска​ принято считать "лѣвымъ" и "революціоннымъ”, на самомъ дѣлѣ, эта новость ничѣмъ не удивительна. Въ окончательной версіи католическаго катехизиса 92-го года явно написано, что самъ фактъ, что человѣкъ гей (Движеніе ​ЛГБТ признано экстремистскимъ и запрещено на территоріи РФ) или себя таковымъ чувствуетъ/считаетъ – ни плохо, ни хорошо. Для ​КЦ гей (​Движеніе ​ЛГБТ признано экстремистскимъ и запрещено на территоріи РФ) можетъ быть добродѣтельнымъ – для этого онъ долженъ воздержаться отъ ​любой​ сексуальной практики (какъ, между прочимъ, ​любой​ священникъ и "добродѣтельный неженатый свѣтскій" человѣкъ). Учитывая еще кризисъ призваній, данная мѣра ничѣмъ ни "революціонна", ни "​инноваціонна​". Когда обсуждаютъ такіе темы, намѣренно путаютъ ​разные​ вопросы. Такимъ образомъ, любая правая позиція представлена какъ ​обскурантиская​, абсурдная. Существуютъ ​разные​ уровни дискуссіи:
1) признаніе ​самаго​ факта; 2) положеніе о полной или частичной "естественности" этого же состоянія;
3) согласіе на предоставленіе "семейныхъ правъ" (что не совпадаетъ съ предоставленіемъ какихъ-то гражданскихъ правъ);
4) идеологія ​гендера​ (​Движеніе ЛГБТ признано экстремистскимъ и запрещено на территоріи РФ). Въ данномъ случаѣ ​рѣчь​ идетъ о другомъ, а именно о томъ, что собственная половая идентичность не совпадаетъ съ біологической данностью. Къ примѣру, если женщина "рѣшила", что, на самомъ дѣлѣ, является мужчиной, она не мѣняетъ своихъ сексуальныхъ предпочтеній. Тутъ можно сказать, что человѣкъ гей (Движеніе ЛГБТ признано экстремистскимъ и запрещено на территоріи РФ), только если повѣрить въ то, что онъ правда сталъ мужчиной. Всемогущество и вседозволенность человѣка характеризуютъ какъ либерализмъ (абстрактное понятіе "универсальнаго" индивида), такъ и соціализмъ (въ которомъ человѣкъ становится Богомъ послѣ ​преодолѣнія всѣхъ противорѣчій "производственныхъ структуръ").
Пс. Какъ мы говорили, противостояніе самымъ яркимъ проявленіямъ западнаго ​прогрессизма​ является сравнительно новымъ направленіемъ россійской политики. Разногласія по поводу этихъ ​тѣмъ​ недостаточно для того, чтобы говорить о консерватизмѣ, традиціонализмѣ или о разныхъ цивилизаціяхъ.