Всё придумано до нас

Государственный протекционизм в отношении частной лавочки под названием МАХ многих удивляет — кажется, что это что-то сверхъестественное, какой-то суперновый феномен. Конечно же, это не так. Государственный протекционизм — дело обычное, а государственное участие в СМИ — еще более обычное.

Вообще, история СМИ содержит множество поучительных примеров использования СМИ и работы государства с ними. Один из таких примеров — история «народного радиоприёмника» VE-301 в фашистской Германии.

Проект «Народный радиоприёмник» — это линейка недорогих ламповых приёмников, производившихся в 1930-х годах. Приёмник был разработан инженером Грайзингом по просьбе Геббельса, рейхсминистра пропаганды нацистского правительства.

«Народный радиоприёмник» продвигался на государственном уровне.

Во-первых, было разработано мощное идеологическое обоснование, обращённое к «широкой публике»:
🟥радио было объявлено «важнейшим орудием духовной мобилизации нации»;
🟥приёмник позиционировался как символ преодоления классовых различий. Богатые и бедные, горожане и крестьяне должны были слушать одновременно одно и то же, что создавало иллюзию общности;
🟥создание дешёвого, доступного аппарата преподносилось как триумф национал-социалистической политики, заботы государства о человеке.
🟥целью заявлялось «Сделать радио доступным для каждого немца». Государство через организацию «Народное благосостояние» организовывало кампании по массовой рассрочке и субсидированию покупки приёмников, такая покупка рекламировалась как признак современности и участия в общенациональном проекте.

Во-вторых, использовались меры административного и социального давления:
🟥«радиофикация» стала задачей партийных органов на местах. Местные руководители отчитывались о доле домохозяйств, охваченных радио. На предприятиях, в организациях предписывалось иметь приёмники для коллективного прослушивания. Стало обязательным оснащение приёмниками всех общественных мест: пивных, заводских столовых, магазинов, казарм.
🟥чиновники, учителя, врачи, инженеры должны были иметь приёмник как доказательство политической благонадежности. Отсутствие приёмника стало считаться признаком нелояльности режиму. Это повышало вероятность внесения в списки «неблагонадёжных», что имело последствия при распределении продовольственных карточек, угля или при трудоустройстве.

Проект был колоссально успешен экономически:
к 1939 году около 70% немецких домохозяйств имели радиоприёмник (против 25% в 1933 г.), что было одним из самых высоких показателей в мире, было продано более 7 миллионов аппаратов.

В нацистской Германии существовал налог на радио, так называемый радиосбор — который целиком направлялся на финансирование министерства пропаганды. В 1933–1939 годах радиосбор вырос с двух до 2,65 рейхсмарок в месяц, при 13 млн зарегистрированных приёмников (регистрация была обязательной) радиосбор в год давал примерно 400 млн рейхсмарок. Для понимания: один тяжелый танк «Тигр» в 1943 г. стоил около 800 000 рейхсмарок. Таким образом, годового радиособора хватило бы на производство примерно 500 «Тигров».

То есть немцы при нацизме не только покупали радиоприёмники под давлением государства, но и ежемесячно оплачивали адресованную им пропаганду.

При этом проект был построен не на прямом принуждении, а на комбинации:
1) агрессивной пропаганды;
2) экономического стимулирования,
3) административного ресурса;
4) системы социального давления.

Таким образом, сегодня мы стали свидетелями творческого переосмысления проверенных временем европейских практик использования СМИ для решения государственных задач.

При этом из европейских практик выкинуто всё токсичное, оставлено только эффективное:

🟥за использование МАХ нет никакого налога — это совершенно бесплатно;
🟥его пропаганда совсем не агрессивна, а наоборот, неистово дружелюбна;
🟥нет никакого административного давления по линии министерства пропаганды, которого тоже нет. Всё давление — только инициатива частных лиц на местах.

Умные все же люди у нас наверху сидят!

Хорошая новость, не правда ли?