Мученики за Христа.

📜Христос — истинный Храм. Почему кровь и вода из Его бока — не просто деталь?

Хотя Иисуса не осудили прямо за слова против Храма, они играют ключевую роль в понимании Его личности и божественности. На допросе перед Синедрионом Его обвиняли:

«Он говорил: разрушу храм, сделанный руками, и через три дня воздвигну нерукотворный» (Мк 14:58).

Но всё становится яснее в другом эпизоде:

«Каким знаменем докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?»
«Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его».
…А Он говорил о храме тела Своего» (Ин 2:18–21).

Иисус называет собственное тело храмом — местом присутствия Бога. Его смерть — разрушение Храма. Его воскресение — Его восстановление.

Иоанн делает это особенно очевидным в момент распятия. Когда Иисус умирает, римский воин пронзает Его бок:

«…и тотчас истекла кровь и вода» (Ин 19:34).
«И свидетельствующий об этом засвидетельствовал, и истина свидетельство его» (Ин 19:35).

Почему такой акцент? Что значат кровь и вода?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно помнить, что Иисуса казнили не просто в любое время, а во время иудейского «праздника Пасхи» (Иоанн 13:1). В наши дни стало обычным делом — как для иудеев, так и для многих христиан — праздновать Пасху (седер) где угодно. Но в I веке н.э. всё было иначе. Тогда Пасха была не просто трапезой — это была жертва. А жертвы можно было приносить только в Иерусалиме.

Иосиф Флавий писал, что за один день закалывали более 250 тысяч агнцев! (Иудейская война, 6.423–37) . Их кровь стекала с жертвенника через отверстия и сливалась в поток Кедрон:

«…через которые кровь, вылитая на западную и южную стороны основания, стекала вниз и вытекала в поток Кедрон» (Мишна, Миддот 3:2).

То есть из бока Храмовой горы текла кровь и вода.

Иоанн показывает: из бока Иисуса — нового Храма — течёт кровь и вода. Это не случайность. Это откровение: Христос — истинный Храм, истинное Божье присутствие на земле.

Он не просто мессия, Сын Божий; Он — истинный Храм. Иными словами, Иисус — это обиталище Бога на земле. Потому что именно этим и был Храм для иудея первого века. Как сам Иисус говорит в другом месте:

«Здесь Тот, кто больше храма» (Мф 12:6).

Что может быть больше Храма? Только Сам Бог.

Как пишет Э. П. Сандерс:

«Храм был свят не только потому, что в нём поклонялись святому Богу, но потому, что Он был там… Иудеи не верили, что Бог находится только там и нигде больше, и не думали, что Храм как-то ограничивает Его. Поскольку Он — Творец и Владыка вселенной, к Нему можно обращаться с молитвой в любом месте. Тем не менее, в особом смысле Он присутствовал в Храме».

С учётом этого контекста, пронзение бока Иисуса после Его смерти указывает на то, что Он был присутствием Бога на земле. Его тело — это истинный Храм. Вот почему Иисус в другом месте отвечает фарисеям, обвиняющим Его в нарушении субботы, следующими поразительными словами:

«Разве вы не читали в Законе, что в субботу священники в храме нарушают субботу и остаются невиновными? Но говорю вам: здесь Тот, кто больше храма» (Матфея 12:5-6).

Как Иисус может так говорить? Что могло быть больше Храма для иудея первого века? Что может быть больше, чем место, где обитает Бог на земле? Только Сам Бог, присутствующий во плоти.

И если Иисус — это истинный Храм Бога, живое присутствие Бога на земле, тогда Его смерть на кресте была не просто очередной кровавой казнью. Если его тело — истинный Храм Бога, истинное место жертвы, тогда подлинным жертвенником, с которого текут кровь и вода, является Его сердце. Именно это делает распятие искупительным. Как знали иудеи первого века, согласно Ветхому Завету: «Ненависть возбуждает раздор, но любовь покрывает все грехи» (Притчи 10:12). Или, как говорит апостол Пётр: «Любовь покрывает множество грехов» (1 Петра 4:8).

А если это правда, тогда распятие Иисуса, в котором Он добровольно отдал «душу свою за искупление многих» (Марк 10:45), — меняет всё. Потому что если любовь покрывает множество грехов, то божественная любовь — бесконечная любовь — покрывает бесконечное множество грехов. В том числе и твои грехи. В том числе и мои.

Мне кажется... Нет, я уверен, что у нас, христиан, при одних и тех же догматах, которые мы безусловно принимаем, у каждого есть свое личное credo, то, что делает его веру личной, особенной, либо позволяющей ему обретать в ней соединение с Господом, либо, напротив, ставящей перед ним все новые и новые препятствия к этому соединению. И потому это так важно - смотреть, анализировать, понимать, чувствовать: как именно ты веришь, не только в Кого, но и во что.

И я точно знаю, что я бесконечно верю в Божию любовь. Эта вера даёт мне силы не спотыкаться, не запинаться на том, чем наполнен мир вокруг - мир, сотворенный Богом, но лежащий сегодня во зле (Ин. 1 Ин. 5:19). Не ужасаться тому, насколько все не так в нашем малом стаде - тех, кто именует себя христианами, то есть учениками Христовыми, но часто прямо опровергает это наименование всей жизнью своей. Не бояться своего собственного несовершенства, негодности для Царствия Небесного.

Она позволяет мне не принадлежать всецело земле и продолжать стремиться к небу, несмотря на все, что старается меня приземлить, несмотря на все заботы, беспокойства и попечения.

Она вдохновляет, утешает, радует, не разрешает сердцу ожесточаться и озлобляться, впадать в нечувствие и холодность.

Избавляет от отчаяния и наполняет надеждой.

Даёт силы видеть добро и свет даже тогда, когда вокруг царят мрак и ненависть.

Учит не бояться смерти, но думать о ней, как о том, что открывает путь в иную, безмерно радостную, удивительно интересную и неизреченно прекрасную жизнь.

Именно эта вера рождает ответную любовь во мне. И я неизменно убежден, что именно такова и надежда, и тайна нашего спасения, что заключается она в откровении этой бесконечной Любви и в нашем отклике на нее. На Нее...