Читая жизнь Марии Египетской, мы видим итог того, к чему она пришла к концу жизни, но мы не знаем досконально того пути, который привел ее к такому результату. Нам бывает тяжело пережить даже малую скорбь, а жизнь преподобной Марии в пустыне была ежедневным распятием. Той высоты созерцания, которой она достигла, можно было приобрести только в очень суровых условиях жизни. Она обрела безмятежную свободу духа, потому что отринула все земное, все то, что стоит на зыбкой, болотистой почве времени. Хватаясь только за Христа и не имея никаких других смыслов и целей жизни, блудница Мария стала преподобной Марией Египетской. Христос недостижим для тех, кто ищет Его в книгах или доказательствах, кто ослепил свои умы ложными идеями и пустыми мыслями.
Преподобная Мария Египетская ничего не изобрела. Она лишь вернула свою душу, доселе пребывающую в рабстве помыслов и ложных представлений, в свободу обоготворенного духа. Где бы мы не находились, наш дух всегда с нами, потому что он и есть корень нашей жизни. Святые отцы учат нас о том, что только отвращаясь от всех внешних и внутренних привязанностей, возвращаясь к этому корню жизни, человек обретает там Самого Христа, который есть единственный источник нашего бытия. Цель человеческой жизни – войти в это единство с Богом. Но для этого нужно победить свой грубый ум, привязанный к земным вещам и пристрастиям.
Дух человеческий – это и есть наша подлинная бессмертная личность, но мы ее заменили на эгоизм, став рабами земных помышлений. Ум не является личностью, потому что изменчив и неудержим. Душа также не является личностью, потому что терзаема страстями. Рассудок также не является личностью, потому что полон противоречий. И ум, и душа, и рассудок — это проявления нашего бессмертного духа или сознания, которое создано по образу и подобию Божию. Не через слова и проповеди, но через опыт духовной жизни и непосредственное прямое постижение Бога через благодать Духа Святого человеческий дух становится причастным вечной жизни учит нас иеромонах Симон Безкровный.
Но прежде, чем это произойдет, человеку нужно разобраться со своими мыслями. Не сладкая еда, а мысли о ней преследовали Марию Египетскую в пустыне. Не удовольствия, а воспоминания о них, терзали ее душу. Так же и у нас, не безвыходное положение, не болезни или скорби, не удовольствия или страдания, а мысли о них играют нашим умом и манипулируют нашим рассудком. В них нужно искать главную причину наших духовных неудач.
Поэтому для начала христианин учится отгонять злые мысли, а добрых держаться. Но со временем он видит, что даже добрые мысли могут приводить его ко злу. Потому что такова природа нашего ума – противоречивого и неустойчивого, на который никогда нельзя опереться. Единственная опора нашей жизни – Господь Иисус Христос. И для того, чтобы отсечь все помышления и сделать Спасителя фундаментом всей своей жизни, нужна краткая постоянная молитва, которая заменяет собой все мыслительные движения ума и рассудка. «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя» — это то, что очищает наше сердце, уберегает ум от рассеянности, дает мыслям правильное направление. Так учат нас святые Отцы, которые на своем опыте прошли трудный путь от земли на Небо.

Псково – Печерский Свято – Успенксий монастырь. 1954 г
(Беседы до последнего времени были доступны только в англоязычном варианте. Содержание бесед приводится по книге диакона Георгия Малкова : «Любовь покрывает все…» Издание Сретенского монастыря. М. 2010)
БЕСЕДА ПЕРВАЯ
НАЧАЛО БЕСЕДЫ
«Добро пожаловать, Сереженька», — приветствовал меня отец Михаил, благословляя и называя моим уменьшительным именем, подобно родителям и инокам-старцам в России.
«Я понимаю, Сереженька, что ты богословски образован и прочитал многих отцов и духовных писателей. Слышал я также, что и сам ты пишешь на религиозные и мистические темы. И потому нет нужды начинать нам с азбуки. Спроси меня о том, что ты хочешь узнать, и я, соответственно, попытаюсь ответить. Но сначала прочти вот это». Выбрав листок среди множества бумаг, лежавших на столе, старец вручил его мне. Я взял листок и прочитал. Листок этот дал мне точный и надлежащий ответ на вопрос, с которым я и пришел к старцу.
В 1951 году в результате дорожной катастрофы я потерял знакомую, которая была и очень красива, и исключительно одаренна. Она была доктором философии (с 1921 г.) и доктором наук (с 1923 г.). Она погибла как раз перед тем, когда наша дружба и сотрудничество должны были превратиться в совместный пожизненный союз. Все мои планы рухнули. Удар был так силен, что на несколько недель я вовсе покинул Англию, предприняв ряд заграничных путешествий. Я часто обсуждал с моим духовником, очень опытным монахом, пути Божественного Промысла и загадку неожиданной и трагической смерти моей подруги. Хотя и примирившись со случившимся, я часто старался понять – что бы это значило? И я хотел спросить отца Михаила о молитве за умерших
МОЛИТВА ОБ УМЕРШИХ.
Листок, который дал мне отец Михаил, был озаглавлен: «О поминовении усопших». Листок этот стоит того, чтобы привести его здесь полностью.
«Наша светлая, преисполненная радости вера, — говорилось в нем, — учит, что придет время, когда мы увидимся с каждым из наших дорогих ушедших и будем жить с ними нераздельно навеки. Бог есть безграничная Любовь. Он не разделит тех, кто были связаны узами любви. Мы будем радоваться с теми, кого любили и с кем делили наши радости здесь. Каждый наш близкий и нам дорогой станет еще ближе и дороже. Наша взаимная любовь еще более возрастет.
Зная все это, с каким же рвением должны мы поминать своих усопших! Наше своевременное поминовение вполне способно освободить их от вечных страданий. Как же они будут непременно благодарны нам! Наша молитва о покойных обязана быть такой же крепкой, какой была наша любовь к ним во время земной их жизни. Они же тем самым обязательно станут к нам ближе. Истинная молитва веры может настолько приближать к нам наших умерших, что мы оказываемся способны чувствовать их присутствие. Во время такой молитвы слышны слова одного к другому. Отец Иоанн Кронштадтский однажды сказал: "Мы должны молиться об умерших так, как если бы это мы сами находились, страдая, во аде. Мы должны чувствовать их мучения и ревностно молиться об их упокоении в месте светле, идеже несть ни печали, ни воздыханий”. Наше святое учение говорит: "Молись каждый о другом".
Молитва Церкви так могущественна; что, возносясь на небеса, она восходит к самому Престолу Всемогущего. Такая же молитва нисходит и во ад, освобождая тех, кто в нем заключен. Молитва Церкви обращена к Небесному Отцу — во Имя Его Превозлюбленного и Единородного Сына, поминая Его безмерную великую Жертву, которую принес Он на Кресте за грехи мира. Молитва эта совершается перед возлежащим на алтаре Пречистым Телом Сына, сокрушенным ради нас, дабы обрести нам прощение грехов наших. Эта молитва сопровождается и укрепляется молитвой всех святых, особенно же всесильным ходатайством Матери Божией, непрестанной Защитницы рода христианского. Каждый раз, когда приносится умилостивительная Жертва Тела и Крови Сына Божия, при этом присутствует целый сонм небесного воинства, всё собрание Ангелов и святых.
Каждый раз, когда наши умершие братия поминаются во время Литургии, то и для их душ становится возможным присутствовать, вместе с Ангелами и святыми, на молитве об их [ум

Иеросхимонах Михаил Питкевич

ерших] спасении.
С какой трепетной надеждой, возможно, душа каждого дорогого вам человека ожидает вашего вхождения в храм Божий, когда вы идете попросить священника помянуть эту душу во время великого и страшного священного Таинства [Литургии] и самим помолиться за нее — вместе со всею полнотною Церкви. И какою радостью, и каким утешением наполняется душа усопшего, когда она, поименованная, окликнутая поминовением в храме Божием, предстает перед Престолом Господним вместе с хором Ангелов, чтобы умолить Господа и Церковь о прощении грехов и о добром ответе на Страшном Судище Христовом. Какой неописуемой радостью, каким счастьем, каким блаженством исполняется душа, когда частица, взятая для поминовения на проскомидии, вместе с другими частицами погружается в Святую Чашу с Пресвятой Кровью Сына Божия — с молитвой "Омый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею Честную!"
Будем же поэтому сохранять истинную любовь к нашим дорогим ушедшим. И когда будем умирать мы сами, они тоже помянут нас в час нашей смерти — с такой же любовью, с какой мы поминали их здесь. А это — поможет и нам. И если мы простились с ними здесь со слезами и молитвами, то они встретят нас с радостью и с добрыми вестями. Умершие знают о нас всё и обо всём, что мы здесь делаем. Они отлично видят и слышат нас, когда мы молимся о них. Даже если бы мы захотели скрыться в недрах земли и там помолились бы за умерших, то и тогда благодаря этой молитве они увидели бы, услышали и узнали, кто именно молится о них. Они узнали бы также — кому мы молимся, о ком и с какой целью. Насколько же больше знает всё это Сам Господь. И добрые дела, и молитвы живых, совершаемые в память умерших, спасают их.
Какой нежной, святой родительской любовью умершие родители любят своих детей, остающихся на земле, — их сирот! Какой ангельской любовью умершие дети любят своих родителей, которые остаются на земле! Какой крепкой любовью любят скончавшиеся муж или жена свою оставшуюся без них половину! Какой чистой и нежной любовью наши братья, сестры, друзья и все истинные христиане любят тех, кто остался здесь, — своих родственников и друзей, единых с ними в Святой Вере! Какое безмерное число душ ожидает нас именно там. “Там, — говорит епископ Феофан Затворник, — человеческую душу встречают все те, о ком она молилась, и те, кому она молилась в течение своих земных дней". Как это утешительно! Как милосерден Господь к нашей душе. Он сразу же посылает встретить нас, когда мы входим в неизвестный мир, всех тех, о ком мы молились и кому мы молились. Эту крепость веры, это жизненное предупреждение об уходе, эту ясную и лучезарную смерть, полное принятие, одобрение их жизненного пути — все эти милости получают святые благодаря их вере во Христа.
Однако если вы от всей души хотите помочь какому- нибудь вашему умершему и сделать всё, требуемое Святой Церковью, никогда не допускайте войти какому-либо сомнению о его или ее окончательном спасении. Знайте, что это сомнение есть внушение злого духа. Почему?
Потому что если умершие были недостойны спасения, то Господь и не допустит вас молиться о нем — по словам преподобного Иоанна Дамаскина. Последний говорит: “Относительно же тех умерших, кто недостойны спасения, то Бог совсем не подвигает молиться за них — ни родителей, ни жену, ни мужа, ни родственников, ни друзей". Следующее пророческое слово предельно выражает сказанное: “Несчастны те среди мертвых, о коих не молится никто из живущих".
До Страшного же Судища Христова есть еще время помочь друг другу и улучшить положение наших умерших. Бескровная Жертва, принесенная за них, омывает их грехи, и эти умершие обретают благоприятную возможность прийти в лучшее состояние.
После Бескровной Жертвы самыми сильными средствами для того, чтобы получить прощение грехов умерших, являются дела милосердия. Святитель Иоанн Златоуст говорит: "Почтите умерших милостыней и добрыми делами, потому что это поможет им избежать вечных мучений”. Аминь! Ноября 10/23,1947».
Завершив чтение, я с изумлением взглянул на старца. Его удивительные глаза, блестящие и чистые, смотрели на меня. Я сразу со всей ясностью осознал, что от

ец Михаил читает мои мысли и знает мое прошлое. «Отче, — спросил я его, — что вы думаете о смерти?»
«Смерти нет, — ответил он, — есть только переход из одного состояния в другое. Лично для меня жизнь другого мира гораздо более реальна, чем моя жизнь здесь».
«Я знаю одного архимандрита, — сказал я, — который думает так же».
«Благословен он, — ответил старец. — Он на правильном пути и, возможно, близок к этой другой жизни. Христианин более живет внутренней жизнью, он более отделён от этого мира и неприметным образом приближается к миру иному. Когда же приходит конец, то он естественен: тонкое средостение [между мирами] легко истаевает».
«А можете вы чувствовать живую связь с умершим, отче?»
«Конечно. Молитвы о нем поддерживают эту связь. Те, кто пренебрегают такой молитвой, обрывают сию связь, причем с прискорбным результатом. Молитвы об умершем необходимы не только им, но точно также и нам самим».
ПРОМЫСЛ БОЖИЙ
«Бог ведёт Церковь, — сказал отец Михаил. — Тайн; беззакония в действии с давних времен, [от века], но, пожалуй, я думаю, сейчас время нацелено в несколько ином направлении. В самом деле, как много мучеников пришлось обрести нам недавно — и обретаем даже теперь. Это показывает, как много еще есть святых. В конце же времен не будет и мучеников, потому что апостасия [всеобщее отпадение от Бога] достигнет предельной мерзости. Мученики — наши защитники перед Богом. Русская Церковь проходит через испытания, но они временны, преходящи.
В 1912 году, в то время, когда я был молодым монахом под руководством святого старца, я нашел его однажды в слезах. Когда я спросил его, почему он так скорбит, тот ответил: "А ты знаешь, что отец Онисифор, святой затворник, открыл отцу Леонтию, который прислуживает ему, 21 марта сего года?" Вот что он сказал: "Отец Леонтий, великие беспорядки скоро охватят Россию. Церковь много пострадает. Многие епископы, священники, монахи и благочестивые миряне будут замучены, церкви будут осквернены в огромном количестве и монастыри закрыты. Монастыри Афонской Горы и Валаам тоже пострадают. Наше собственное братство расколется на враждующие лагеря. Мы покинем наш дом и будем скитаться за его пределами". Так и произошло».
«Но, — продолжал затворник, — отец Онисифор добавил: "Тем не менее Валаам превзойдет Афон".
Удивительная вещь происходит сейчас. Наши монахи живут дольше и дольше. Действительно, наш средний возраст сейчас увеличился на 20 лет. В течение 20 лет многое может случиться, и мы можем еще увидеть новую духовную весну в России и огромное число монашествующих там».
ЖИЗНЬ ВНУТРЕННЯЯ
«Жизнь внутренняя очень трудна?» — спросил я старца.
«Нет, если ты избрал правильный путь. В жизни внутренней нет прямой линии. Личность то подымается, то опускается. Даже в монастыре монах может жить много лет и, увы, не только не добиться какого-либо роста, но даже пойти в обратном направлении. Когда мне доводилось оставлять свою келью, я часто нечаянно слышал монахов, беседующих друг с другом. Они говорили о духовных предметах? Нет. "Наш о. эконом не хорош", — говорит один. "Наша еда отвратительна. Он также не заботится разогревать ее", — отвечает другой. Эти двое прожили в монастыре по сорок лет, а их разум все еще до сих пор остается в плену телесных удобств и всяких пустяков. Ни один из тех, кто ищет житейских приятностей, не может надеяться достигнуть внутреннего мира. Он даже не знает, что это такое.
Вот, опять же, приходит ко мне монах и говорит: "Отец такой-то тем-то и тем-то досаждает мне" и рассказывает свою сказку. Тогда я спрашиваю этого монаха: "Сколько лет ты уже в монастыре, отче?" — "Тридцать пять". — "Ты постоянно ходишь на ежедневные службы?" — "Ты же знаешь, что хожу". — "Ты Писание читаешь?" — "Да". — "Тогда ты знаешь, что Господь сказал святому Петру о том, сколь много раз тот должен прощать согрешающему против него". — "И ты против меня", — говорит он и уходит раздраженный. Такая вот чепуха!
В мире много старых людей, которые просто ходячие трупы, не думающие ни о чем, кроме своих удобств. Когда мы молоды или даже в среднем возрасте, мы можем скрывать нашу собственную истинную сущность.

Старые же люди не могут этого делать. И часто раскрытие истинной сути личности ужасает».
МОЛИТВА
«Отче, — спросил я затворника, — я полагаю, что самая лучшая и единственно верная молитва это: “Да будет воля Твоя” Что вы думаете об этом?»
«Я вполне согласен с тобой, Сереженька. Мы должны вверять себя Промыслу Божию и не желать ничего, кроме как исполнения воли Божией о нас».
«Но как узнать — что есть Божия воля о нас?»
«Здесь есть три пути, — сказал отец Михаил. — Первый — это когда сами обстоятельства нашей жизни показывают нам, куда идти и что делать. Говоря в общем, следует избегать всего того, что лишает нас мира души: людей, книг, писем и занятий, порождающих в нас религиозные сомнения, уныние, обмирщение, гордость, — в то время как всё то, от чего возрастают вера, смирение, милосердие и утверждается мир в душе, должно быть поддерживаемо и развиваемо. Бывают, однако, обстоятельства, когда трудно решить, что делать. В таком случае самое лучшее — это получить совет нашего старца; но если у нас никакого старца нет, то мы можем посоветоваться с нашим духовником, или с любым священником, или даже с благочестивым и опытным мирянином. Мы, однако, не должны открывать душу всем, но только тем, кому доверяем и о ком знаем, что они люди Божии. И мы должны, конечно, помолиться Богу, чтобы Он показал бы нам Свою волю.
Преподобный Варсонофий учит нас, что, если нам не с кем посоветоваться, мы должны помолиться Богу трижды, излагая наше дело, и потом проследить, в каком направлении склоняется — хотя бы немного — решение нашего сердца. А затем уж — соответствующим образом и действовать. Преподобный советует молиться три дня подряд, но, если времени нет, можно помолиться три раза в течение краткого периода, подражая Господу, трижды за одну ночь молившемуся в Гефсимании — одними и теми же словами. Отцы учат нас: если мы [почти уже] верим, что наше решение соответствует воле Божией, но все же еще испытываем некоторые сомнения, то мы должны помолиться особенно усердно. И если в течение этой молитвы сердце наше все более и более склоняется к одному решению, а сомнения одновременно уменьшаются, то мы и должны воспринять это как знак того, что мы действуем в согласии с волей Божией. В конце концов сомнения исчезнут совершенно, и мы останемся с одним единственным и ясным решением.
В некоторых особых случаях допустимо метание жребия. Апостолы прибегли к этому при избрании апостола, заменившего Иуду. Так же поступили и при выборах Патриарха Московского Тихона. Я и сам однажды применил этот способ, когда мне не с кем было посоветоваться. То, что принятое решение было правильным, [потом] подтвердилось, хотя на тот день это трудно было себе представить».
ЕПИТИМЬЯ [О ПОКАЯНИИ]
«Нет такой ошибки и нет такого греха, которые не могли бы быть прощены, если мы искренне раскаиваемся, — сказал отец Михаил, когда мы коснулись темы епитимьи. — Важно избегать впадения в одни и те же грехи — какими бы они ни были: пьянство, картежная игра, нечистота и им подобные. После каждого падения наше покаяние ослабевает. Мы привыкаем к нашим грехам и наконец благодать Божия не производит уже никакого воздействия на грешника, который становится поначалу равнодушен к христианской жизни, а затем и яростно враждебен Богу. Когда человек достигает такого состояния, он утрачивает способность к покаянию и превращается в нечестивца.
Напротив, те, кто искренне раскаиваются, даже если они вновь и вновь впадают в тот же самый грех, начинают сперва чувствовать равнодушие по отношению к нему, а потом и ненавидеть его. Мало-помалу всякий грех делается для них отвратителен, а сами они становятся Божиими святыми. Всяк свободен выбирать или первый, или второй путь. Те, кто выбирают правый путь, должны помнить: чем раньше он начнется, тем лучше. Трудно разбивать вдребезги прежние застарелые привычки. Преступники и убийцы не были рождены такими. Они ничем не отличались от любого другого, но пренебрегли покаянием в малых грехах и закончили как нечестивцы. Подлинная личность любого человека обнаруживается в его старые годы, и еще более — в его смерти».
КНИГА ОТЦА СОФРОНИЯ [О ПРЕПОДОБНОМ

СИЛУАНЕ АФОНСКОМ]
«Что вы думаете, отче, о книге архимандрита Софрония "Старец Силуан"? — спросил я затворника. — Некоторые люди критикуют ее довольно сурово».
«Хорошая книга. Я прочитал ее с пользой для самого себя и дал как подарок на прощание епископу Михаилу Лужскому, когда он посетил меня. Епископу эта книга очень понравилась. Там есть два полезных места — с советами.
Первый — о том, что мы должны повиноваться нашему старцу сразу же, без обсуждения с ним наших возражений и сомнений. Они не полезны для нас. Когда старшие указывают нам что-то сделать во имя Божие и встречают наше сопротивление, то они, будучи людьми, начинают сомневаться в самих себе и в том, был ли их совет верен, — и отступают.
Второй полезный совет — о том, как быть всеми любимым. Старец Силуан однажды встретил пожилого монаха, отца Пантелеймона, который был совершенно счастлив. Старец спросил его, почему он так счастлив? Отец Пантелеймон ответил: "Я повинуюсь моему старцу во всем без исключения" — и добавил, что он потому еще счастлив, что всякий из их монашеской общины любит его. Старец спросил, почему же братия его любят? "Потому, — ответил отец Пантелеймон, — что я повинуюсь каждому и сразу же иду, куда меня посылают», делай так же, Сереженька, и ты познаешь на собственном опыте, как стать счастливым.
Когда ты советуешься со старцем, твердо следуй его решению и не иди к кому-либо другому. Ибо это — неверие. Довольно много людей приходит посоветоваться со мной, но в действительности большинство из них просто желает моего подтверждения уже принятого ими самими решения.
Однажды пришел к старцу архимандрит. Ему был предложен епископский сан, но он решил отклонить это предложение. Тем не менее он хотел получить от старца одобрение такого своего решения. "Отче, — сказал он, — мне предложили епископство, но полагаю, что я неподходящая персона". — "Ну, отец архимандрит, если ваши начальники решили, что вы подходите, и призывают вас, то ваш прямой долг — подчиниться", — ответил старец. "Но, отче, — продолжал архимандрит, оправдываясь, — я чувствую себя недостойным такого поста. Кроме того, я предпочитаю мое настоящее положение". — "Это — не вопрос личных склонностей, отец архимандрит. Никто не может судить сам о себе. Начальствующие уверены, что вы подходите для предлагаемого места. Если они совершают ошибку, то ответственность — на них, а не на вас. Уж вы-то должны знать, что для монаха послушание выше молитвы и поста. Созерцательная жизнь часто служит вступлением к жизни апостольской — и наоборот". Но архимандрит отклонил совет старца и вернулся в свой монастырь. Однако он своевременно осознал свою ошибку, испытывая притом беспокойство и уныние. С раскаянием он вернулся к старцу. "Вам предложат другое епископство, — сказал старец, — и вы должны принять его. Эта новая епархия станет тяжким крестом для вас на многие годы. Вспомните, все те, кто отвергал свои кресты, получали другие — гораздо тяжелее"...»

Псково – Печерский Свято – Успенксий монастырь. 1954 г
(Беседы до последнего времени были доступны только в англоязычном варианте. Содержание бесед приводится по книге диакона Георгия Малкова : «Любовь покрывает все…» Издание Сретенского монастыря. М. 2010)
БЕСЕДА ВТОРАЯ
«ЭТО ПРИХОДИТ ОТ МЕНЯ»
Моя вторая беседа со старцем Михаилом состоялась наследующий день, 12 августа 1954 года. Мне хотелось спросить затворника: почему случилась трагедия, которую я пережил в 1951 году? Старец встретил меня с присущей ему добротой и дал прочитать другой листок. Взяв его, я прочел:
«Это пришло от Меня. Счастье и несчастье, возвышение и падение, здоровье и болезнь, слава и бесчестье, богатство и бедность — всё приходит от Меня и должно приниматься как таковое. Те, кто вверяют себя Мне и принимают все испытания, которые Я посылаю им, не постыдятся в День Суда. Они явятся такими уже здесь, на этой земле, потому что их жизнь приняла именно такое направление, а не иное. Я посылаю каждому то, что лучше всего для него...»
Я взглянул на старца: «Это нелегкие, суровые слова, отче».
«Нет, — ответил старец, — ты просто сейчас не понимаешь эту простую истину. Многие люди, сраженные несчастьем, или впадают в уныние, считая, что всё погибло, или же становятся бунтарями, полагая, что они страдают несправедливо. Истина, конечно же, в том, что Бог ведет нас всех Своим собственным путем, который всегда является наилучшим для каждого».
«Всё приходит от Бога, — продолжал затворник, — здоровье и болезнь, изобилие и нищета, честь и позор. Мы, христиане, в теории верим в Бога и в Божий Промысл, но в действительности живем так, как если бы они никогда не существовали. Мы доверяемся нашей собственной мудрости и пожинаем соответствующие плоды. Те, кто искренне верят в Бога, могут совершить любое чудо. Отец Иоанн Кронштадтский и оптинские старцы совершили много чудес — будучи такими же, как мы. Они имели живую веру; большинство же из нас имеет веру мертвую. И в этом проявляется общее с бесами. И бесы знают, что Бог есть, но, однако же, противятся Ему.
Есть люди, которые приходят посоветоваться со мной, но я сразу вижу, что они всего лишь хотят быть поддержанными в решении, которое они уже приняли. Подчас это решение явно противостоит воле Божией; тем не менее они упорствуют в нем. Говоря же в общем, большая часть того, что нам не нравится, для нас — как раз лучше всего».
«А чудеса ныне случаются, отче, — спросил я старца, — в каждодневной жизни?»
«Конечно случаются. Ты знаешь этого старого священника, которого ты упоминал недавно, и как он ослеп? Он был священником в женском монастыре, и притом грубым и жестоким с монахинями. Раз одна из монахинь пришла к игумении и сказала: "Пожалуйста, соберите всех". Игуменья сделала, как та просила. Монахиня тогда обратилась к сестрам: "Я видела во сне Матерь Божию, сказавшую мне, что если в течение двух недель наш священник не исправится, он ослепнет”. Когда призвали священника, тот пришел в ярость и стал браниться. Он так и не переменился. И вот в течение двух недель он ослеп, и нет такого курса лечения, который мог бы ему помочь.
Наша внутренняя жизнь есть чудо и проявление Промысла Божия».
ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ
Я посмотрел на прекрасный портрет последнего русского Царевича Алексея, который украшал стену.
Он был убит вместе со всей Царской Семьей в июле 1918 года в Екатеринбурге. «Вы его почитаете?» — спросил я. «Конечно. И его жизнь, и его смерть. Я почитаю всю семью последнего Царя. Алексий — святой, во многом подобный святому Царевичу Димитрию. Убийцы Царской Семьи, возможно, так это и воспринимали».
«Они будут канонизированы?»
«Кто знает? Есть много святых, которые не канонизированы, много неизвестных людям святых, но которые известны Богу. Я слышал, что в [росписи] церкви в Оплйнаце, в Сербии, где погребены Цари Карагеорги- евичи, Николай II уже представлен как святой — с нимбом вокруг головы. Формальная же канонизация есть просто регистрация широко распространенного народного почитания. Некий священник Аносов написал прекрасный акафист Николаю II. Я читал его. Этот акафист не может, конечно, быть [пока, до канонизации царст

венных мучеников] использован в Церкви, но он красив и точен.
Вот как ты спрашиваешь, почему произошла твоя личная трагедия, точно так же и многие люди спрашивают: почему случилась трагедия екатеринбургская? Ничто не происходит без попущения Божия. Бог допустил эту трагедию для их собственного и нашего блага. Помни, что пути Божии — не наши пути».
ВЕЛИКИЕ ДОБРОДЕТЕЛИ
«Что самое важное в жизни?» — спросил я отца Михаила.
«Любовь, — ответил он. — Никогда никого не осуждай, не имей врагов, каждого уважай. В жизни избегай всего, что делает тебя горделивым и что нарушает твое душевное спокойствие. Самая лучшая молитва — это, как ты и сам говоришь: “Да будет воля Твоя". Искреннее покаяние покрывает все грехи. Всегда помни, что все треволнения в этой жизни предназначены сделать нас наиболее чуждыми миру сему. Следовательно, они ведут нас к лучшей жизни. Наружное благочестие, набожность, молитвенные песнопения, бдения и посты хороши сами по себе и необходимы, но лишь как обрамление напряженной внутренней жизни: смирения, непрекращающейся молитвы, веры в Бога, и так далее. Если второе отсутствует, то и от первого не много толку. Ты знаешь о разговоре дьявола с преподобным Макарием Великим, что описан в "Патериконе"? Дьявол выразил недовольство святому тем, что тот сильно досаждал ему. Святой спросил: "Чем?" — "Ну, — отвечал дьявол, — всё, что ты делаешь, и я делаю, и даже больше. Ты постишься время от времени, а я никогда не ем. Ты часто проводишь ночи в бдениях, а я никогда не сплю. И есть только одна вещь в тебе, недостижимая для меня". — "Какая же это вещь?" — спросил преподобный дьявола. — "Твое смирение побеждает меня, Макарий!" — воскликнул дьявол.
Если хочешь быть смиренным, Сереженька, — продолжил старец, — никогда не проси и тем более никогда не добивайся какого-нибудь выгодного места, положения, почестей, привязанностей — ничего; но, с другой стороны, никогда и не отвергай ничего, предложенного тебе от доброго сердца и с добрым намерением.
Не пренебрегай искренним покаянием, которое есть самое полезное для возрастания в нас смирения. Воистину покаяние может совершенно преобразить человека».
ОБ ИСПОВЕДИ
Старец сказал: «Как-то раз пришла навестить меня пожилая дама со своей дочерью. Мать поведала мне, что ее сын, хороший и от природы религиозный человек, часто посещающий храм, тем не менее в течение многих лет ходит туда, не принимая Святого Причастия. Этот сыновний обычай причинял матери страдание. Она просила наставить сына на истинный путь. Я согласился попробовать. Вскоре этот сын посетил меня. Я нашел его приятным и искренним человеком. Я расспросил его об образовании, работе, характере жизни и так далее. Он все подробно описал и был откровенен. "Почему вы не идете к Святому Причастию? — спросил я моего посетителя. — Вы уже среднего возраста, живете в тревожное время, и неожиданно может прийти смерть". — "Вы совершенно правы, отче, — ответил мой гость, — но я страшусь исповедоваться, потому что не привык". — “Друг мой, ныне у вас и нет необходимости в этом, — сказал я ему. — Ведь я только что услышал одну из самых генеральных исповедей в моей жизни. Встаньте на колени, и я прочту над вами молитву об отпущении грехов" Он встал, и я отпустил их ему. Сегодня он — хорошо известный церковный человек.
Я слышал невероятнейшие истории от моих кающихся. И я уверен, что любовь и понимание могут превратить самого закоренелого грешника в личность глубоко набожную и что можно спасти человека, пребывающего в крайнем бедствии, даже на грани самоубийства, превратив его в просто хороших мужчину или женщину — или даже в святого. Невероятно, но факт — какое множество людей, даже в монастыре, проживают свои жизни под мрачной тенью тщательно скрываемого греха или преступления, не имея смелости исповедать их такому же человеку — из боязни утратить его уважение. Однажды я был призван исповедать умиравшего монаха, который был весьма почитаем за его образцовую жизнь. Его агония была долгой и мучительной. Он пребывал в великом страхе. Я, конечно, сразу понял, что происходит. Умиравший монах скрывал какой-то неоткрытый на исповеди грех. Я спро

сил его прямо, что это было. Он совершил его тридцать лет назад, но никогда не мог исповедать — вплоть до своего смертного одра. Он упокоился в мире».
МИСТИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ
Мы обсуждали встречающиеся мистические состояния. «Никто не может понять этих состояний, Сереженька, — сказал старец, — кроме лишь тех, кто лично их испытал. Как слепой человек не может представить различные цвета, так и земной человек не способен представить чудеса, воспринимаемые в созерцании. Обычно эти чудеса есть награда тем, кто сподобился духовного венца.
По утверждению оптинского старца Амвросия, есть пять венцов. Самый славный дается за терпеливое несение скорбей. Остальные четыре даются за девственность, монашескую жизнь, духовное окормление других и смиренное перенесение болезней. Пяти венцам соответствует семь небес. Пять из них уготованы для тех, кто следует за Агнцем, где бы ни пролегал Его путь, то есть для аскетов и мистиков, для набожных монахов, — в то время как другие небеса уготованы для остальных. Таков, например, человек, которого я упоминал вчера. Как ты понимаешь, все эти венцы, небеса и так далее лишь означают различные мистические духовные состояния. Сами же они непередаваемы. Никто, кроме только тех, кто имеет собственное переживание этого опыта, не может понять их.
Я уже подчеркивал превосходство монашеской жизни инока и особенно жизни созерцательной, потому что они быстрее приводят к боговёдению, чем все другие жизненные состояния. Преподобный Феодор Студит однажды сказал, что любой, ставший монахом, способствует прощению грехов своей семьи — до седьмого колена. Я не стану отрицать, что наивысшая святость и мистические видения возможны также и в миру — в том случае, если люди живут с Богом в обителях своих сердец. Такие люди встречаются время от времени, но даже и им весьма желательно постоянно проводить долгие периоды в созерцательных монастырях — в молитве и размышлении. Простое же проживание в монастыре — само по себе недостаточно. В таком недолжном случае и происходит, что мы так часто встречаем старых монахов, которые духовно мертвы, упрямы, сварливы, озабочены своими телесными удобствами, встречаем людей рутинных, лодырей — и часто у края неверия. Никто не может считать свое спасение само собой разумеющимся, но каждый должен жить в постоянном напряжении и покаянии; иначе ветхий Адам покорит их. И наиболее запомни одну вещь. Ни один из тех, кто избрал царский путь жизни в Боге, в богомыслии и созерцании, — в монастыре ли, в миру ли, — не осмеливается покинуть его. Если он так сделает, то погибнет навеки. Я знал монаха, который был настолько раздражен своим игуменом из-за суровости последнего, что решил оставить монастырь. Накануне отъезда ему приснился ужасный сон. Он увидел самого себя, покидающего обитель, и то, как на него тут же набросились отвратительные чудовища в человеческом образе, безжалостно мучившие его. Суровость игумена предстала перед монахом как любящая и совершенная доброта. Проснувшись, монах тут же пошел к игумену и открыл ему и свое намерение, и свой сон. Игумен принял монаха милостиво и объяснил ему, что эта строгость была необходима для его же спасения. И если бы он вернулся в мир, то нашел бы, что жизнь там гораздо суровей, чем в любой монашеской общине».
О ЕЖЕДНЕВНЫХ ЦЕРКОВНЫХ СЛУЖБАХ
Во время нашей беседы я рассказал отцу Михаилу о моем друге, докторе Гуннере Рбзендэле, настоятеле лютеранского прихода в Осби, в Швеции. Посещаемость храмов в Швеции очень низка. Так было и в Осби, когда доктора Розендэла назначили туда более двадцати лет назад. Новый настоятель начал служить шведскую мессу в церкви ежедневно, что являлось неслыханной вещью в Швеции, и, кроме того, совершать все ежедневные службы, предписанные Шведской Церковью, которые едва ли отправлялись даже в соборах. Делая все это благоговейно и неизменно, доктор Розендэл постепенно создал большое религиозное сообщество. На ежедневных вечернях в его храме — больше народа, чем во многих приходах на воскресной мессе. Постепенно Осби превратилось в место паломничества. Люди изо всех частей Скандинавии и более отдаленных мест прибывают в Осби и

ндивидуально и группами, восхищаясь здесь многочисленностью прихожан и духовно возвышенными службами.
«Твоему другу следует оставаться там, где он есть, и упорно продолжать свои усилия. «Он еще более будет поражен результатами», —сказал отец Михаил. — Я расскажу тебе подобный же случай из жизни нашего великого Валаамского игумена — отца Назария Саровского, современника преподобного Серафима. Он [оставив игуменство на Валааме] покинул монастырь в 1804 году и вернулся в Саров. Перед поселением в Сарове отец Назарий совершил путешествие в Южную Россию для ознакомления с тамошними монастырями. Его сопровождал другой инок — отец Иларион. Однажды в субботу наши путешественники прибыли к некоему приходскому настоятелю. Игумену священник понравился. Он был удивлен, однако, что последний не сделал никаких приготовлений в отношении песнопений вечерней службы. Игумен поинтересовался причиной этого. Настоятель ответил, что он не собирается петь за службой. Он также добавил, что служит редко — даже Литургию.
"Мой приход, отец игумен, весьма большой, — сказал священник, — и раскольников у нас нет, но люди равнодушные. Они редко приходят в церковь. Я не вижу никакого смысла служить с большей частотой в пустом храме". — "Отче, — ответил огорченный игумен, — если твои прихожане пренебрегают своими важнейшими обязанностями, то ты-то, их пастырь, не должен пренебрегать своими! Храм Божий никогда не бывает пуст. Со времени его освящения он имеет своего собственного Ангела Хранителя. Если твои прихожане не исполняют своего долга, то их Ангелы Хранители так не поступают. Они наполняют храм. Когда ты служишь, Ангелы сослужат тебе. Ты должен служить постоянно и просить Бога обратить твоих прихожан к молитве и покаянию. Господь же укажет их Ангелам Хранителям убедить их прийти. Ты отвечаешь за свою собственную душу и души твоей паствы. Ты должен ясно понимать это и исполнять".
Настоятель был весьма взволнован сказанным и попросил иноков помочь ему. Игумен распорядился звонить к вечерней службе и сам пошел вместе со своим спутником в приходскую церковь. Когда началась служба, церковь была пуста. После того как было прочитано Евангелие, игумен произнес проповедь, подчеркнув необходимость и пользу постоянного посещения храма. В церкви уже было тридцать человек, наиболее любопытных деревенских жителей, пришедших узнать, почему служат — с пением? Игумен снова проповедовал в конце службы. Большое число народу пришло к воскресной Литургии.
Вечером игумен заметил много людей, собирающихся неподалеку от церкви. "Зачем они собираются здесь, отче?" — спросил игумен у пастора. "Они, как обычно, идут сюда попеть и поплясать", — ответил последний. "Мы тоже непременно должны пойти туда", — сказал игумен, беря с собой книгу Житий святых. Выйдя на церковный двор, игумен сел на скамью и начал читать нескольким старушкам, собравшимся вокруг него, житие святого, поминавшегося в тот день. Через некоторое время и несколько стариков присоединилось к ним. Игумен принимал каждого с превеликой добротой. Читая житие святого, игумен пояснял отдельные места. Еще больше подошло к ним народу... На следующий день игумен снова служил — Святую Литургию и вечерню, как обычно проповедуя. Он продолжал так делать каждый день. После двух недель таких служб в церковь этого священника начал приходить народ и из отдаленных селений. Церковь стала переполненной. Сам настоятель превратился в ученика игумена и повиновался ему — как если бы тот был старцем.
После длительной остановки игумен Назарий отправился в путь, чтобы продолжить свое путешествие, очень довольный исходом дела. Возвращаясь в Саров по той же самой дороге — уже по прошествии значительного отрезка времени, игумен и его спутник достигли церкви знакомого настоятеля перед самым началом воскресной Святой Литургии. Многочисленная толпа окружала церковь. Узнавая игумена, люди радовались и внесли его в церковь, держа на своих плечах. Настоятель как раз собирался начать Божественную Литургию. Глубоко взволнованный, игумен поблагодарил Бога за такой переворот в недавно еще приходившем в упадок приходе. Толпы окружали игумена, испраши

вая его благословения. После Литургии настоятель произнес одну из своих лучших проповедей, поведав прихожанам о том, что многочисленность присутствующих в храме есть результат молитвы игумена. Толпы стали столь велики, что лишь небольшая часть прихожан имела возможность проникнуть в церковь; остальные вынуждены были стоять вокруг нее, слушая службу под открытыми окнами. Игумен вновь задержался на некоторое время в селении. Когда он покидал его, несколько тысяч человек — мужчины, женщины, дети, все в слезах, во главе с настоятелем — сопровождали игумена не одну версту. Настоятель остался под духовным руководством игумена до самой кончины последнего. Приход стал цитаделью веры. Я слышал, что он пережил войны и революции и процветает так же, как и более 150 лет назад, когда игумен Назарий покинул его. Каждый священник, жалующийся на слабую посещаемость его приходского храма, мог бы с пользой последовать совету игумена Назария».

Запись четырех бесед иеросхимонаха Михаила Питкевича (1877-1962 г) с Сергеем Николаевичем Большаковым (1901-1991 г). 15 апреля день упокоения блаженного Старца Михаила
Псково – Печерский Свято – Успенксий монастырь. 1954 г
(Беседы до последнего времени были доступны только в англоязычном варианте. Содержание бесед приводится по книге диакона Георгия Малкова : «Любовь покрывает все…» Издание Сретенского монастыря. М. 2010)БЕСЕДА ТРЕТЬЯ
БЛАЖЕННАЯ ДОЛИНА СЛЁЗ
Старец принял меня в третий раз со свойственной ему, как всегда, добротой. Я заметил, что у него несколько покрасневшие глаза. Я попытался выяснить причину. «Вы хорошо видите, отче?» — спросил я затворника.
«Нет, Сереженька, я пролил слишком много слез за свою жизнь», — ответил затворник.
«Отче, — сказал я, — преподобный Исаак Сирин пишет: "Пока ты не способен вступить в долину слез, пока твой внутренний человек служит миру — это означает, что ты все еще ведешь мирскую жизнь и работаешь Богу внешне, в то время как внутренний человек остается бесплоден". Слезы покаяния, по словам преподобного Исаака Сирина, есть знак пробуждения этого внутреннего человека. Он пишет далее, что только вхождением в долину слез душа наша оставляет темницу мира сего и вступает на путь нового века, начиная дышать новым и прекрасным воздухом. Преподобный также говорит, что эти слезы не есть те же самые слезы, что проливают многие люди во время молитвы — или причастившись, или же за чтением [Священного Писания и молитвословий]. Он утверждает, что эти новые слезы текут беспрерывно по два года и более. Как это может быть?»
«Да, Сереженька, — сказал задумчиво-медленно старец, — я знаю человека, который прошел через эту благословенную долину слез. Преподобный Исаак верно говорит, что те, кто обретают благодать этих слез, постигают, как блуждание мысли во время молитвы прекращается, и самая природа этих слез меняется. Такие созерцатели входят в покой [Божий], описанный в Послании [святого апостола Павла] к Евреям (4: 5). Когда этот покой обретен, душа начинает созерцать духовные тайны. Святой Дух начинает открывать ей небесные вещи. И Бог приходит, чтобы поселиться
ЕЖЕДНЕВНОЕ СЛУЖЕНИЕ ЛИТУРГИИ
«Почему у вас такой высокий и необычный аналой в углу, отче? И почему вы его накрыли?» — спросил я у старца.
«Это не аналой, Сереженька. Это — престол. Я здесь ежедневно служу Святую Литургию».
«И сколько лет, отче, вы возглашаете здесь Литургию?»
«Более четверти века. Отец Ефрем из Смоленского скита делал то же самое — с благословения архиепископа, а потом стал и я. Пойми, я служу один, без каких-либо помощников — как это привык делать епископ Феофан Затворник. Ничто так не совершенствует и не воодушевляет священника, как ежедневное служение им Святой Литургии. Но мы должны помнить слова преподобного Симеона Нового Богослова: "Не годится принимать участие в причащении Святых Таин, если это не вызывает покаяния и слез радости". Служить Литургию одному — дело необычное, и это может быть позволено лишь немногим людям, но даже и тогда в особых только обстоятельствах — как, например, в моем случае. Последний игумен, отец Иероним, был прав, говоря, что Святая Литургия есть общественное богослужение, а не частное священнодействие для священников. Святая Литургия должна совершаться в храмах — для людей. Я же — в необычном положении. Будучи затворником, я никогда не выхожу и не вижу людей, но молюсь за них и с ними».
ЧАСТОЕ ПРИЧАЩЕНИЕ
«Видишь ли, Сереженька, — продолжал старец, — в ранней Церкви люди причащались за каждой Литургией, за которой они присутствовали. Позже, однако, народ расслабился, и для тех, кто не причащался, заменой стал антидор. Причащались все реже и реже. Наконец народ начал считать, что для обычного христианина [вполне] достаточно одного Причащения в год — на Святую Пасху, а для самых благочестивых — четырех. За Литургией появились присутствующие, но не причащающиеся. Сама идея частого Причащения стала подозрительной и даже порицаемой. Как могут люди идти к Причастию без надлежащей подготовки? Как это можно делать часто?..
Когда я был молодым монахом, меня на некоторое время послали на наше по

дворье, в Петербург, столицу Империи, где ты родился. Нас часто посещала там состоятельно, но скромно одетая женщина. Она была дочерью важного русского аристократа, графа Орлова, и жила со своей вдовой матерью. Эта молодая женщина была очень благочестива и хотела причащаться ежедневно. Она открыла свое желание мне. Я его одобрил и послал ее к дружески расположенному ко мне приходскому священнику, который составил для нее список церквей, где ежедневно служились Литургии. Она по очереди посещала их, причащаясь. В те дни ежедневное Причащение в одной и той же церкви показалось бы в высшей степени подозрительным. О графине подумали бы, что она или сумасшедшая, или какая-то сектантка. Эта дама сказала мне однажды, что хочет быть монахиней. Я посоветовал ей подождать — пока не умрет ее мать. Когда это произошло, она поступила в монастырь. В положенное время стала игуменьей и написала мне как-то раз, выражая свое горячее желание быть затворницей. Я одобрил ее выбор. Эта графиня предсказала мне, что со временем я буду рукоположен в священный сан...»
ВОЛЯ БОЖИЯ
«Видишь ли, Сереженька, — сказал мне отец Михаил, — ничто не случается в этом мире без воли Божией. По Его воле, например, ты покинул Россию ради Запада, не зная, куда ты идешь и почему. Бог поселил тебя теперь в Оксфорде, в Англии, и ты пишешь свои книги, статьи и прочее. И волею же Божией ты приехал сюда, чтобы увидеться со мной. Зачем? Ты не знаешь этого сегодня, но в свое время поймешь. То же самое происходит с каждым, включая и меня самого. Я не ученый человек в академическом смысле. У меня нет ни внушительного вида, ни замечательного голоса. Последний игумен Маврикий, к которому меня определили в качестве личного секретаря и келейника, умер, когда я был еще диаконом. И я мог бы оставаться в этом сане еще по прошествии многих лет.
В нашем монастыре игумен призывает людей или к монашеской трудовой жизни, или к посвящению в сан — в любой момент, когда пожелает. Но Божественная воля решает иначе. Однажды о. настоятель вызвал меня и сказал: "Отче, мы будем скоро выбирать нового игумена. Он, несомненно, назначит нового личного секретаря. Я хочу вознаградить тебя за твою добрую службу последнему игумену рукоположением теперь во священника. Приезжает архиепископ, и я изложу ему свое предложение". Через несколько дней архиепископ Серафим (Лукьянов) — тот, что теперь митрополит и проживает в СССР, — приплыл на Валаам. Он жил тогда в трудное время. Церковь Финляндии была в смуте. И вот архиепископ прибыл и пригласил меня для беседы. Когда я вошел в его комнату и получил его благословение, владыка спросил меня: "Отец настоятель предложил мне вчера рукоположить тебя во священство. Ты готов?" — "Не знаю, — ответил я, — я человек, не имеющий ни образования, ни прекрасного голоса, ни проповеднического дара". Я тут же увидел, что архиепископ собирается сказать: "Ну что ж, в таком случае мы можем пока подождать", — но раздался стук в дверь и его личный секретарь, войдя, доложил: "Владыко, князь Салтыков прибыл из Стокгольма и просит вас срочно принять его”. Услышав это известие, архиепископ вдруг изменил свое намерение и сказал: "Ну, отче, оправляйся к духовнику и будь завтра готов к рукоположению". Так это и совершилось.
Вскоре же на Валааме разразилась смута, и я удалился в скит. Новый календарь ввели в монастыре в то время, когда я уже жил отшельником. Поскольку я был священником, я начал ежедневно служить Божественную Литургию — с тех пор так и служу. Бог управляет всеми нами. Но не чаще, чем нам необходимо давать уроки справедливости. Это болезненно, но без этого внутренний мир не может быть достигнут. Некоторое время назад меня посетил молодой, весьма ученый и, смею добавить, святой епископ, тебе тоже известный. Что я сказал ему, то я могу повторить и тебе. Я обратился к нему в конце нашей беседы: "Владыко, вы знаете, что имеется девять блаженств [благословений], первые семь из которых содержат обетование утешения. Блажени нищие духом, яко тех есть Царствие Небесное [Мф 5.3], и так далее. Но последние два — обещают нам страдание за правду и за Христа, причем называют это страдан

Иеросхимонах Михаил (Питкевич)

ие блаженным. Что это значит? Когда мы начинаем нашу духовную жизнь, Бог дарует нам утешение, чтобы поддержать нас; но когда мы становимся властителями своих страстей, враг, не способный иметь влияние на нас изнутри, восстанавливает против нас наших ближних (хотя бы они и были нашими лучшими друзьями) — так, чтобы мы смогли оставить путь, по которому ведет нас Бог».

схимонахиня Анна (Сарсьянова)

В двадцать лет она попросила, чтобы Бог забрал ее к себе, и Он выполнил просьбу.
Памяти схимонахини Анны (Сарсьяновой) 16.07.1985 – 21.04.2006.
Сегодня наш рассказ о девушке, которая ушла из этого мира в двадцать лет. На могильном кресте мы видим ее фото. С него на нас смотрит красивое, милое лицо юной девушки, хотя на нем лежит печать тяжёлой болезни. Сколько фотографий таких же молодых лиц мне приходилось видеть на надгробных памятниках. Все эти фото были сделаны еще тогда, когда души этих людей радовались и веселились в здоровом, сильном и энергичном теле. Тогда они еще не думали о смерти, предполагая, что впереди у них долгие и счастливые годы жизни. Но судьба распорядилась иначе.
Фото героини нашего сегодняшнего рассказа другое. На ней схимнические одежды, а в то время, когда делалась фотография, девушка не просто собиралась умирать, она с нетерпением ждала смерти. Двадцать лет жизни, это много или мало? Смотря по чем судить. Ведь зрелость человека зависит не от того, сколько сердце сделало ударов перед тем, как остановиться, а от того качества, к которому пришла душа за прожитый период жизни. К сожалению, старость — это далеко не всегда мудрость. Но иногда и молодость, хотя и редко, может быть значительно более зрелой, чем самые глубокие морщины старости. Я давно обращал внимание на то, что зрелость души так или иначе связана со страданиями. Дети военных лет сильно отличаются от своих сверстников, которые жили в мирные годы. Внешне они похожи, но по глазам видно, что разница между ними в десятки лет.
Ольга Сарсьянова поступила в Магнитогорский университет и, как многие ее сверстники в этом возрасте, о Боге не помышляла. Новые впечатления от учебы, знакомства, увлечения. Жизнь била ключом и давала надежды на светлое будущее. Эта надежда угасла после того, как Ольге поставили диагноз неоперабельной формы рака. Кто знает, что происходило в то время в душе юной девушки, когда ей сказали готовиться к смерти? Но что такое смерть? Поверхностно мы все с ней знакомы по тому, как умирают наши дальние и близкие родственники. Фраза: «А, он недавно умер», сказанная о ком-то из знакомых, не вызывает в нас сильных эмоций. «Умер, так умер, все люди умирают». Но это до тех пор, пока слово «все» не будет включать нас самих. Но как только канцелярия смерти высылает нам повестку с предупреждением о том, что смерть идет лично за нами и прибудет в скором времени без уточнения даты, это уже совсем другое дело. Тогда вечные вопросы смысла жизни, которые до этого были абстрактными и далёкими, становятся конкретными и близкими. Даже те, кто имеют давно готовые ответы на все эти вопросы, очень редко без содрогания и страха берут в руки извещение о своей скорой смерти. А что можно сказать о девочке, которой только исполнилось девятнадцать?

Как бы там не было, Оля поехала с мамой в один из монастырей. Жизнь таяла прямо на глазах, и всем было видно, что времени у Ольги осталось очень мало. Но ведь так хочется жить, особенно тогда, когда ты только начал это делать. Прошло детство и только-только началась молодость. Одно дело, когда умирает человек, пресыщенный годами жизни, а другое, когда он только начал свой жизненный путь.
Врачи давали Ольге сроку не больше месяца. Опухоль мозга уже выдавила ей левый глаз и вышла на лоб. Но ведь Богу все возможно! Девушка стала молиться о том, чтобы Он сделал чудо. Исцелил ее от болезни и вернул радость жизни. Какую цену можно заплатить за это чудо? Конечно же любую. Что можно отдать за жизнь? Наверное, цену равную этой жизни. И Ольга пообещала Богу, что станет монахиней и всю оставшуюся жизнь проведет в молитве в монастыре. После этого стало происходить то, во что никто из врачей поверить не мог. Опухоль начала уменьшаться. Даже закрытый от повреждений метастазами глаз стал выздоравливать. Девушка чувствовала себя с каждым днем все лучше. Шло время и возникала уверенность, что болезнь покинула ее совсем. Вместе с болезнью ушел и страх за будущее. В монастырь проведать Ольгу стали приезжать университетские подруги. Они долго общались, рассказывали о занятиях, прогулках, новых впечатлениях.
Весной все оживает. Птицы начинают громко петь, луга одеваться полевыми травами, деревья покрываться благоухающими цветами. Вместе с птичьими трелями и весенним пчелиным жужжанием в голове у Ольги начали жужжать и другие помыслы. Там, за забором монастыря, искрится радостная жизнь. Девчонки бегают на свидания, хохочут с подружками в кафе, примеряют новые яркие одежки, радуются и веселятся… А что здесь? Черные одежды, простая пища, служба, послушания, опять служба, келейная молитва, непродолжительный сон, и все по новой… Так пройдет год, потом два, три, десять… Сколько еще? Вся жизнь, как в тюрьме? Нет, я так не хочу. Я хочу туда, где играет музыка, ездят машины, бегают по магазинам люди. Зачем мне этот монастырь? Может быть мне нужно еще рожать детей, воспитывать внуков. Надо уходить отсюда…
Болезнь вернулась внезапно, притом с еще большей силой. Чудо, оказывается, иногда может иметь сроки эксплуатации. Вот оно и исчерпало свой ресурс. Оля не просила больше у Бога исцеления. Она продолжала жить в монастыре тихо и смиренно. Обычно люди, которые терпят страшные боли, редко бывают сдержаны. Они часто срываются, кричат, не имея сил нести свой крест. Ольга несла его, как и положено монахине, тихо и терпеливо. Постриг приняла с именем Евдокия. Тогда она еще могла самостоятельно ходить, так что чинопоследование совершили в храме. Когда здоровье стало резко ухудшаться, матушка Евдокия приняла великую схиму с именем Анна. Ей в это время было двадцать лет.