Практик, найдя Благодать, бегает от людей, желая только одного – пребывать с возлюбленным Христом, затворив на засов двери своей кельи. Теоретик не представляет своей жизни без слушателей, читателей, без выступлений, лекций и общественной жизни.
Выводы.
Так сложилось, что многие учат нас второстепенному, и очень редкие главному – соединению со Христом и стяжанию благодати в собственном сердце. Большинство же просто ждут, надеясь, что Бог их спасет «как-нибудь» и что Царство Божие придет к ним «само собой». Свое ожидание они поддерживают словами и спорами, обличая тех, кто, как им кажется, не прав. Но чем больше они произносят слов, тем больше растет их собственное непонимание самих себя. Только молчащий спокойно гасит кошмар бесчисленных споров, находя через покой безмолвия дорогу к благодати. Он стоит в стороне от всех споров и обсуждений, плетя четочками Иисусовой молитвы нити Божественного покрова. Ум, закованный в кандалы знаний и заточенный в темницу книжного богословия, не сможет увидеть даже маленький луч Небесного света. Объяснения и теории не ведут к постижению истины, они ее закрывают мертвыми терминами и понятиями. Никакие формулы и определения не смогут дать возможности человеку узнать каков на вкус мед. Но тот, кто знает вкус меда, с чем может его сравнить? Он может только предложить его попробовать другим. Только человеческий дух, освященный благодатью Божией, словно зоркое око видит Истину чисто и без искажений, чего достичь и нам всем да поможет Господь Бог.

муч Иистин Философ

Сегодня лгут как и раньше, а вот крестят иначе.
(Памяти Иустина Мученика посвящается)
Можно без преувеличения сказать что Иустин Философ это первый академик, который стал христианином. Имея одно из лучших, по тем временам образование, он стал христианином не смотря на всю пропаганду тогдашних СМИ, лгущих о том, что христиане это «полный отстой», это «развратники», и даже «детские каннибалы».
Я не буду описывать жизнь и труды мученика Истина Философа, об этом можно найти много информации в интернете. В своих публикациях я буду говорить читателям о том, чего нет в учебной литературе. И сегодня я остановлюсь на некоторых параллелях жизни века второго и двадцать первого.
Что побудило Иустина стать христианином? Прежде всего смерть. Он увидел как умирают христиане. Его потрясло их мужество. Будучи человеком умным, и проницательным, Иустин понимал что развратники, так умирать не могут. Значит была другая причина, которая давала им такую силу не бояться смерти. Иустин стал интересоваться учением и жизнью христиан. Изучая постепенно их мировоззрение, он проникался все больше и больше, симпатией к этим людям.
Но языческое воспитание и образование все время побуждало его каким то образом классифицировать христианское учение в рамках языческой философской мысли. Это искушение он мог преодолеть лишь после разговора с таинственным старцем, которого некоторые историки отождествляют с Поликарпом Смирнским, учеником Иоанна Богослова. Так христианское богословие вошло в душу будущего мученика.
Приняв веру, он увидел все несоответствии образа жизни христиан и той напраслины которую на них возводит чернь. Но была ли это чернь, или же за этим стояли государственные интересы империи?
Апология лжи империи.
Ложь всегда была выгодна власти. Ложь - это оружие манипулирования массами. Ложь - это громоотвод ненависти направленной на власть. Власти всегда выгодно, что бы народ кого-то ненавидел, потому что в противном случае он будет ненавидеть их самих.
Пример: Император Нерон, имея заводы по изготовлению кирпича, решил расширить свой бизнес и восстановить упавший спрос на стройматериалы. Он приказал своим тайным агентам поджечь Рим. Вдохновлённый картиной пылающей столицы империи Нерон по этому поводу успел еще и пару куплетов стихов написать. Но для того что бы отвлечь от себя подозрения, обвинил христиан в том что, это они подожгли город.
Так было всегда. Нужно было сенату провести реформы непопулярные в народе, или нужно было императору что-то сделать что однозначно вызовет гнев в обществе – «христиан ко львам». Это они враги, это из за них все ваши беды.
Главное найти объект, на который будет вылита народная ненависть, пока сам этот народ будет распинаться реформами власти. Ну а все кто не согласен с этими реформами, тоже ко львам, потому что они заодно с нашими врагами. Подконтрольные власти разносчики слухов будут учить кого, как, и за что надо ненавидеть, пока сенат будет голосовать за убийственные для народа реформы. Психология одурманенного плебса, была одинакова во все времена. Как тогда, так и сейчас. Главное, отвлечь внимание. Собственно, воры так и делают. Прежде чем залезть к вам в карман, им нужно что бы вы посмотрели куда то в сторону.
Как работает ложь СМИ.

Диавол за всю история человечества не выдумывает ничего нового. У него нет фантазии. Он всегда использует одну и ту же тактику. Берется сам факт, без смысла и содержания, и выворачивается задом наперёд. Вот пример из жизни первых христиан. Было известно, что они собираются на Агапы «вечери любви». Это было богослужение благодарения Бога. Но СМИ римской империи объясняло плебеям: «Христианские вечери любви это групповой секс». Христиане на Агапах вкушают Тело и Кровь Богомладенца Христа, речь идет о таинстве Евхаристии. СМИ империи объясняет плебсу: «Христиане после группового секса, убивают младенцев и пьют их кровь». А так вот почему на нас боги и гневаются, вот почему мы так плохо живем, начинают догадываться жители империи. А когда они узнают, что христиане еще и жертвы богам отказываются приносить, им вообще становится ясно что христиане это кощунники, безбожники, и негодяи, их нужно уничтожать как самых вредных членов общества. Вот так работала, работает и будет работать массовая пропаганда. Выбирая между разными вариантами слухов, народ всегда выберет худший, и журналисты это знают и хорошо этим пользуются. Чем невероятнее и злобнее будет ложь, тем быстрее ее подхватят и перескажут.

Нужно сказать что в отличии от нынешнего времени Иустин Философ мог еще достучатся до императора, написать ему Апологию в защиту веры, и надеяться что она возымеет действие. По крайней мере среди тогдашних императоров еще встречались порядочные люди.
В своей первой Апологии к такому вот порядочному императору Антонию Пию, Иустин, в числе прочего, описывает и христианское крещение и причастие. Это одно из немногих первых описаний этих таинств. Для меня всегда было интересно окунаться в древность, потому что из нее лучше понимаешь настоящее.
В описании крещения первых христиан, Иустин выводит главную мысль связанную со смыслом этого таинства. Для него крещение это прежде всего вступление в Новую жизнь. Жизнь в Новом Завете с Богом. Если этой Новой жизни не происходит, то само по себе обливание водой теряет всякое значение. Иустин ничего не говорит, (потому что это было неведомо первым христианам), об омытии первородного греха, о избавлении от вины Адама. Все это появилось на Западе, у католиков значительно позже, а оттуда благополучно перекочевало и к нам через Киево-Могилянскую академию.
Отпевание и крещение
Какие практические выводы из этого следуют? Первый, и очевидный, это бессмысленность вопроса к родственникам покойного : «а был ли он крещен»? Этот вопрос как правило задают священники, регистраторы в храмах и, возможно, администраторы ритуальных служб, для того что бы получить по совести доступу к телу покойного для отпевания.
Вопрос этот может быть и можно задать, но с продолжением «Ну, и что потом?» Так вот если потом последует ответ: «верил, как все», или «верил но в душе», или « …наверное верил», то можно, и нужно, развернуться и уйти от трупа без всяких сомнений и смущений. Если человек жил в Боге, и с Богом, то там наверняка будут и члены его общины, да и отпевать его будет не «батюшка по вызову» из ритуала, а приходской священник, у кого этот человек окормлялся.
Как мы боимся отказать людям! Ну как же, они обидятся, они к раскольником пойдут. Пускай идут, туда им и дорога! Если при жизни не им самим, не их усопшим родным, Истина была не интересна, пускай идут куда хотят, Бог им судия. Но просить Бога со святыми упокоить безбожника, это грех на грани кощунства.
Когда я рукоположился, а это было более двадцати лет тому назад, меня учили что ни в коем случае нельзя отказывать в крещении, потому что мало ли что может случиться с человеком. И почему - то всегда пугали одним и тем же: «А вдруг он под машину попадёт». Над каждым пришедшим безбожником, который хотел покреститься потому, что ему у в жизни не везло, или бабка сказала что надо для снятия порчи, а таковых было тоже немало, дамокловым мечем висела над головой машина, которая притаилась за углом, для того что бы дождаться его выхода с храма и сбить.
Но, когда я начал читать тексты древних, то увидел, что так никто не считал, и не потому что тогда не было злобных и кровожадных машин, а потому что логика у Церкви была совершенно иная. Крещение нужно еще было заслужить. Нужно чтобы было положительное свидетельство внешних о том, что ты человек порядочный. Нужно чтобы кто - то из христиан о тебе поручился. И это все было нужно не для того что бы тебя окрестили, а лишь для того, что бы тебя записали на курсы оглашенных. А туда нужно было ходить, не менее двух месяцев, а то и нескольких лет. И вот только после всего этого тебя, может быть, и покрестят, и то еще не факт. Если окажешься достоин.
Мы стали сегодня другими, мелкими. Может быть именно поэтому с корабля церкви и бегут люди, лишь только издали услышат ложь сирен СМИ, что они никогда в этой самой церкви сердцем и не были. Бегут, потому что верят диаволу больше, чем достойным пастырям Церкви. Все это связанно с тем, что большинство крещенных нами людей не получили воцерковления после крещения. Поэтому на их головах нет шлема спасения, а в руках щита веры, и меча Слова Божия. (Ефес 6;13-17). Они стали безоружными и легко уязвимыми для сил зла.

Старец Афиноген (Агапов)

Так однажды к отцу Афиногену в келью пришел бес поговорить «по душам».
- Афиноген! Я пришел к тебе с вопросом. Ответишь мне? - спросил нечистый дух.
- Какой вопрос? - ответил старец.
- Если бес покается, простит его Бог или нет?
- А ты разве не помнишь, что ответил на этот вопрос Господь Антонию Великому, когда бес задал старцу этот же вопрос?
- Нет, не помню – я там не был, там был другой.
- После того, как бес спросил Антония, тот три дня и три ночи молился Богу, что бы Он ответил есть покаяние для бесов или нет. И Бог ему сказал. Я знаю, что бес каяться не будет. Но чтобы он не имел оправдания на Суде, скажи ему, пусть встанет лицом к востоку и, стоя на одной ноге, непрестанно говорит: Боже милостивый! Прости мне древнюю злобу. Пусть так стоит и молится три года, и Я его прощу.
- Ой, я так не могу, – сказал бес унылым голосом и скрылся от старца.
Другой раз, когда отец Афиноген изгнал беса из восемнадцатилетней девицы, злой дух сразу не ушел, а уселся к старцу на кровать, чтобы поговорить. Монах его спрашивает:
- Ну, что ты уселся и не уходишь?
- Отец Афиноген, ты знаешь кто я? Я бывший архангел. У нас на Земле множество слуг и все они работают на нас.
- Не все, есть и верующие рабы Божии, – ответил старец.
- Но это маленькая кучка, а то все наши.
Немного помолчав, бес продолжил:
- Знаешь, отец, ведь скоро конец этому свету.
- Вот тогда вам попадет, – ответил старец.
- Мы это знаем, но зато теперь – наша воля, – сказал бес и исчез.
Это был 1975 год…
Во время исповеди отец Афиноген требовал, чтобы люди, прежде всего, осознали два своих великих греха и каялись в них. Первый – это неблагодарность Богу за все, что Он дает нам, а второй – отсутствие истинного страха Божия и благоговения перед Ним. А уже потом нужно было рассказывать старцу о других грехах, которые, по сути, проистекают из этих двух.
Кающихся старец учил: «Ты живи проще – как малое дитя. Господь такой любвеобильный, что ты и представить себе не можешь. Хотя мы и грешные, все равно иди к Господу и проси прощения. Только не унывай – будь как ребенок, который хотя и разбил самый дорогой сосуд, все равно с плачем идет к отцу, а отец, видя свое дитя плачущее, забывает тот дорогой сосуд. Он берет ребенка на руки, целует, прижимает к себе и сам же уговаривает, чтобы тот не плакал. Так и Господь, хотя и видит совершенные нами грехи, все равно любит нас, ожидая, когда мы к Нему придем с покаянием». Отец Афиноген также наставлял: «До сорока лет можно и от себя чего прибавить в разговоре, если что хорошее, а после сорока надо больше молчать...»
Прожил старец без малого сто лет. “Во мне уже нет ничего живого, только дух», – говорил он в конце жизни. Перед смертью архимандрит Афиноген ежедневно причащался святых Христовых Таин. Две недели он лежал с очень высокой температурой, его тело было покрыто экземами. Но духом старец уже был на небе. Он видел почившего старца Симеона, беседовал с ним. Умер отец Афиноген с радостной улыбкой на устах. Когда его тело несли на монастырское кладбище, духовная дочь старца мысленно про себя закричала: «Батюшка, батюшка, куда же ты?» И внутри себя услышала голос старца: «Ты – что? Это тело понесли, я – жив».
Упокой, Господи, душу раба твоего архимандрита Афиногена и его святыми молитвами помилуй нас грешных.

«Он разговаривал с бесами по душам»
памяти архимандрита Афиногена (Агапова) 1881-1979.
Свой рассказ о старце Афиногене я бы хотел свести до минимума биографических подробностей, а больше коснуться духовного опыта старца. Его жизнь была похожа на судьбы многих исповедников, переживших красный террор и Великую Отечественную войну. Родился отец Афиноген в 1881 году. С двенадцати лет он уже подвизался в монастыре. До Октябрьского переворота был пострижен в рясофор и мантию. С 1917 года – иеромонах. Далее тюрьмы, лагеря и ссылки. Был угнан немцами в Германию, работал там батраком у одного фермера. В конце концов Промысел Божий привел его в Псково- Печерский монастырь, где старец и скончался.
Все, что пережил отец Афиноген до того, как попал в свое последнее земное пристанище, сделало из него духоносного старца. В лагерях по слабости здоровья он не мог выполнять дневную норму работы, за что его часто лишали дневной пайки хлеба. Только благодать Господня сохранила старца от голодной смерти. Живя всю жизнь на волоске от гибели, отец Афиноген научился во всем полагаться на волю Божию. А еще такая жизнь научила его молитве. Еще до революции он полюбил всем сердцем умное делание. Иисусова молитва, а с нею и сам Господь, всегда жили в его сердце. Тело старца часто было в земном в аду, а душа в небесном раю. Молитва дала ему силы выжить в нечеловеческих условиях на строительстве Беломор канала, в лагере смертников, в карцере, в тюремных камерах среди уголовников и блатной шпаны.
В Псково-Печерский монастырь отец Афиноген уже пришел седовласым, смиренным, наделенным даром прозорливости, с чистой, как брильянт, душой старцем. Рассказов о его прозорливости сохранилось очень много, мы не будем на них специально заострять наше внимание. Преподобный Симеон (Желнин) духом сразу понял, что за человек этот отец Афиноген. Поэтому он сделал его своим преемником. Сам отец Симеон был уже в преклонных летах, и его земная жизнь клонилась к закату. Поэтому на плечи отца Афиногена легли две самые большие ноши отца Симеона – духовничество и изгнание бесов из одержимых ими людей. И то, и другое требовало максимальной отдачи духовных и телесных сил.
Старец Симеон не ошибся в выборе. Бесы отца Афиногена и вправду очень боялись. Они не могли найти в нем ни одного пятна, за которое им можно было бы зацепиться, чтобы начать против него невидимую брань. Да и старец уже ничего в этом мире не боялся, кроме греха. Говоря о своей прошлой лагерной жизни, отец Афиноген воспоминал: «Я чувствовал, что Господь во мне и я в Нем… Душа тянется к Господу. Спишь телом, а сердце молится. Тогда тебе уже ничего не нужно». При всех богатых духовных дарах старец обладал удивительным смирением. Как-то его спросили по поводу язв на ногах, которые отца Афиногена сильно мучили: «Вы, батюшка, верно, очень от них страдаете?» Он ответил: «Я страдаю за грехи поповы, за то, что нынче мы, попы, бестолковы». Старца ничего не могло вывести из духовного равновесия. Даже тогда, когда к нему «в гости» приходили бесы, он оставался невозмутимым. Таких случаев было у старца множество, но рассказывал он своим духовным чадам лишь о некоторых из них.

Схиархимандрит Феодосий Орлов (1906-2003) –
проповедник последних времен
20 июня – день блаженного успения старца.
Родился будущий архимандрит в Сибири и имел то, что называется «сибирское здоровье». Оно помогло ему не только прожить долгую жизнь, но и понести подвиги, которые мало кому были под силу. Детство и юность его ничем не отличались от жизни таких же, как и он, сверстников. Будущий старец прошел войну, потом работал на заводе. Духовный путь его начался в послевоенные годы, когда он пешком отправился из Сибири в Киев. Дорога эта заняла у него три месяца. Только чудом Божьим он не был посажен в тюрьму за бродяжничество.
Еще в юные годы Александру (так его назвали родители) было видение. Показана была ему светлая обитель с уходящей в небо колокольней и с подземельями, где живут святые. Тогда он еще ничего не знал о Киево-Печерской лавре, но позже понял, что Бог дал ему увидеть именно этот монастырь. В сорок четыре года Александр становится послушником, а в сорок семь его постригают в монахи с именем Ахилла. В начале 50-х годов ему было дано еще одно видение, в которое он сам боялся верить. Некая чудная Жена с архиерейским посохом подошла к нему прямо во дворе Киево - Печерской ларвы и сказала: «Ну, расскажи, что ты тут видел, что знаешь?» От смущения и растерянности монах Ахилла не знал, что ответить. «Возьми мой посох и подержись за него», - приказала ему Жена. Когда монах взял в руки посох, то его обожгло, как огнем, от макушки до пят. «Достаточно», - сказала Жена и будто растворилась в воздухе. Матерь Божия вдохнула силы в монаха Ахиллу, благословив его на трудный жизненный путь.
А далее искушения посыпались на монаха, как из рога изобилия. Неоднократно милиция арестовывала его «за бродяжничество», поскольку он не имел киевской прописки. В камере его жестоко избивали, после чего вывозили и выбрасывали за город. Но он возвращался назад, в свою обитель. Видя, что ничего не помогает, монаха Ахиллу запрятали в психбольницу, где посадили в палату с буйно помешанными людьми. Удивленные санитары, заглядывая в глазок двери, видели странную для них картину: в одном углу сидит монах, а в другом сбились в кучу рычащее больные. Иисусова молитва монаха действовала на них, как смирительная рубашка. Они с ненавистью смотрели в его сторону, готовые убить. Бесы, живущие в этих людях, не выносили звуков этой молитвы. Что претерпел монах в больнице, так и осталось неизвестным. Как – то его пришел навестить один послушник, и он увидел следующее: Монах Ахилла связанный стоял на коленях с положенной на деревянную колоду головой, а перед ним торчал заточенный топор. Вернулся из больницы монах - подвижник весь избитый, остриженный, исхудавший. На все расспросы отвечал только одно – «за все слава Богу».
В конце концов монаху Ахилле удалось получить прописку в монастыре, хотя для этого ему пришлось дойти до самого Хрущева. Оказывается, в трудовой книжке монаха была благодарственная запись, написанная рукой Никиты Сергеевича. Он ее получил за ударный труд работая водителем грузовика еще на гражданском производстве. Эта благодарность и помогла ему получить прописку. Она была дана не зря. Монах Ахилла был первоклассным водителем. Монахи лавры не раз вспоминали, как этот он на лаврском грузовике, доверху груженным кирпичом, смог спуститься с крутейшего склона, изобилующего резкими поворотами, там, где не мог проехать даже опытный водитель наместника лавры на легковой машине.

Но радоваться спокойной жизни в лавре монаху Ахилле пришлось недолго. В 1961 году монастырь стали закрывать, а ее насельников изгонять. Те, кто не уходил сам, жестоко избивали, отправляли в психушки, а то и просто убивали. Были монахи, которые замуровывали себя в стенах обители. Одним из последних покинул монастырь монах Ахилла. Вместе со своими духовными братьями он отправился на Кавказ, в глубокие ущелья абхазских гор. Сокровенным для мира остался подвиг старца в этих горах. Разбросанные воспоминания о его трудах можно найти в «Записках пустынножителя» монаха Меркурия, в дневниках старца Мордария (Алексеева). Вместе с монахом Ахиллой подвизались в горах Глинские старцы – Серафим (Романцов), Андронник (Лукаш), Виталий (Сидоренко), а также старцы Исаия (Коровай), иеродиакон Исаакий.
Читая о жизни этих людей, удивляешься многому. И не только их подвигу и служению Богу, но и тем козням дьявольским, которые против них были направлены. Не только в виде призраков, пугающих их ночами, являлись бесы, но и посылали им конкретных живых людей. Монах Меркурий почти каждый год строил новую келью на большом удалении от всяких жилых мест из-за преследований местных бандитов. Монах Ахилла построил свою келью на такой высоте и труднодоступности, что даже самые смелые подвижники не рисковали идти к нему в гости. Почти никто не знал где находится его тайное жилище. И, тем не менее, дьявол даже через пропасти земные подослал к нему шайку бандитов. Старца пытали и, в конце концов, вознамерились отрубить голову, но в последний момент главарь уголовников почему-то передумал. Именно так был убит сподвижник монаха Ахиллы, иеродиакон Исаакий.
Подвизаясь в горах, монах Ахилла достиг высот самодвижной молитвы, чистоты помыслов и тех даров Духа Святого, которыми он в дальнейшем будет служить людям. Суровые аскетические подвиги вошли в его плоть и кровь и стали сущностью жизни старца. После длительного искуса в непролазных дебрях Кавказа, промысел Божий изводит монаха из пустыни в мир для служения людям. Матерь Божия, явившись старцу зримым образом, повелела ему идти в Почаев. «Ты там должен служить людям», - сказала Она. Повинуясь Ее гласу, старец направляет свои стопы к стопочке Почаевской Божией Матери.
Свое служение в Почаеве старец Ахилла начал с пономарства, а закончил в сане архимандрита. В 1998 году он принял великую схиму с именем Феодосий. Послушания у него были самые разные. Но самым главным было духовное окормление народа. Почувствовав святость души подвижника, люди стали приезжать к нему из самых разных уголков мира.

О прозорливости старца знали все. Души приходящих к нему людей были для старца, как открытая книга. Без слов он видел и знал все, что творится в сердце каждого. Старец видел не только то, что происходило рядом, но и то, что было очень далеко. Его послушник ехал как-то в поезде и стал спорить с одним сектантом о вере. А старец, находясь в это время у себя в келье, сказал собеседнику: «Вот там Алексей сейчас спорит и не видит, что тому, с кем он спорит, помогает бес. Он его никогда не переспорит».
Еще задолго до грозных событий в нашей стране старец Феодосий предупреждал о грядущей войне на Украине и о том, что нужно во что бы то не стало держаться канонического Православия. Одной из тем его назиданий было предупреждение о приближающейся кончине мира. Старец неоднократно обращал внимание близких ему по духу людей, что время сокращается и конец мира не за горами: «Будет расти ненависть и вражда и наступят последние смутные времена». «Как спастись?» - спрашивали у него духовные чада. «Берите пример с Ноя и Лота», - отвечал старец одним. «Держитесь всеми силами за Бога, за нашу Матерь Церковь и прибегайте почаще в молитвах к Божией Матери», - говорил другим.
Однажды старец задумался над значением цифры удачного улова рыб, о котором идет речь в Евангелии от Иоанна (21:11) - сто пятьдесят три. Отец Феодосий стал молиться, чтобы Бог открыл ему значение этой цифры. И получил откровение. Ему явились в видении некие три жены. Первая была юная и красивая. «Это Церковь первых веков, в ней из ста христиан спасались сто», - открыл ему голос свыше. Вторая жена была в средних летах - «это Церковь последующих веков, из ста христиан спасалась лишь половина». Последняя жена была уже глубокой старухой – «а это Церковь последних времен, из ста в ней спасаются лишь трое».
Почил старец Феодосий на девяносто седьмом году жизни, начав свой путь в начале одного века, и закончив в начале следующего. 20 июня перестало биться его земное сердце, но в Небесных обителях воссияла еще одна звезда, взошедшая в радость Господа своего.

Почему Дух Святой не сходит на нас так же, как и в первохристианске времена.
Празднование дня Святой Троицы по праву считается Днем рождения Христианской Церкви. Евангельское и апостольское литургическое чтение этого дня говорит нам о самых важных откровениях, касающихся бытия Церкви Христовой на Земле. Первое - это то, что Церковь не может быть создана людьми. Лучшие менеджеры мира, обладая всеми мировыми богатствами, не в состоянии построить Церковь Божию. Максимум, что у них может получиться, так это религиозно-политическая химера, но не Церковь, где будет действовать Благодать Божия. Церковь — есть творение Бога. Второе откровение говорит нам о том, что жизнь в Церкви — это единство обновленных и обновляемых Благодатью Божией людей.
Но как же мы с вами мало похожи на людей, которые водимы Духом Божиим. Начиная со дня Пятидесятницы, мы просим, чтобы Дух Святой пришел к нам, вселился в нас и очистил нас от всякой скверны. Но если этого не происходит, то или Дух Святой уже нет тот, каким Он был во времена апостолов, или мы стали другие.
Троичные Лица не подвержены изменениям и не носят в Себе даже «тени перемен». Но вот, что меняется, так это Промысел Божий в отношении нас с вами. И направление этому изменению полагает наша свободная воля. Во времена апостольские и ближайшие к ним времена Благодать Духа Святого изливалась на новокрещенных в изобилии. Стоило им только покреститься, как тотчас на них сходила Благодать и каждый получал свой дар огненного языка Духа. Но, это с одной стороны, а с другой стороны - плата за этот Дар была также очень высокой. Нам, людям, которые с трудом терпят зубную боль, сложно представить то, что переносили во время пыток первохристианские мученики. На равновесии весов Промысла Божия были положены с одной стороны обилие благодати, а с другой такое же обилие страданий тех, кто до конца следовал за Христом.
Прошли столетия, мы живем в то время, когда очевидных и осязаемых даров Духа Божия ни после Крещения, ни после Причастия мы не получаем. И отличить, где же Церковь Божия, а где ее бутафория по внешним признакам так же не просто. Может создаться впечатление, что все эти межконфессиональные разности принципиального значения для веры и спасения не имеют. Они «лишь перегородки, которые до неба не достают». Эти слова, сказанные одним из православных иерархов, потом будут повторять в богословских диспутах очень часто. Я же позволю себе не согласиться с митрополитом Платоном (Левшиным). Границы Церковного Тела на самом деле четко очерчены действием Церковной благодати.
Один из бывших запорожских священников, подхвативши вирус либерального богословия, ушел в раскол. Он начал задавать себе и другим вопросы о том, где же проходит граница действия Благодати Божией? По каким критериям нужно отличать ее присутствие? Аргументы церковной истории, канонического права и даже тексты Священного Писания в этом споре было трудно использовать, так как каждая конфессия интерпретировала их по-своему. Нужны были конкретные, зримые, живые примеры и реальные свидетельства. Но я думаю, что они у нас тоже есть:
- Нигде, ни у одного сообщества, претендующего на то, чтобы называться христианской церковью, за исключением Православия, НЕТ НИ ОДНОГО примера благодатного старчества. Я имею ввиду не хороших, верующих, мудрых, добрых, образованных, и т.п. людей, а именно тех старцев, о которых мы говорим, как о благодатных носителях Даров Духа Святого. Имен, соотносимых с преподобными Серафимом Саровским, Иосифом Исихастом, Амфилохием Почаевским, Серафимом Вырицким, Порфирием Кавсокаливитом, Клеопой Илией и им подобными, даже в помине нет ни у одной конфессии, кроме Православия. Для меня это очень важный показатель.

Среди инославных есть немало свидетельств христианского мученичества и исповедничества, есть яркие примеры жертвенного служения Богу и людям, но нет старчества, нет ни одного имени, которое бы связывало его носителя с тем, что в мистическом богословии называется «созерцательной молитвой», о чем учили и писали Симеон Новый Богослов, Каллист Ангеликуд, Симон Афонский и другие. Опять-таки здесь речь идет не о медитативной практике и психологической экзальтации, которая в обилии имеется у разного рода религиозных сообществах, а о конкретных дарах Духа Святого, которые даруются уже на высотах молитвенного делания. Получается так что вершина благодатных даров Духа Святого занята исключительно православными обитателями.
- Как бы не издевались и не ставили под сомнение либеральные богословы факт схождения Благодатного огня в Иерусалимском храме на Пасху, но у меня есть свидетели, которым я полностью доверяю. Благодатный огонь таки действительно сходит чудесным образом и не только внутри кувуклии, но и в самом храме, воспламеняя свечи в руках стоящих там людей. И это происходит исключительно на Православную Пасху и только по молитвам православного иерарха.
- Важным показателем удаленности от Церкви есть проявления ненависти к любому инакомыслию, при внешней декларации любви, что мы нередко сегодня и наблюдаем среди отечественных раскольников.
- Почему же тогда среди нас так мало живых и зримых носителей благодати Духа Святого? Почему такая скудость духоносных старцев, благодатных наставников в молитве, практиков умного делания?
Сразу хочу заметить, что такие люди есть. Не только в прошлом, но и в настоящем есть подвижники, в которых изобильно живет благодать Духа Святого. Правда и то, что таких людей мало. Но и этому есть свое объяснение. Благодать стоит очень дорого, не все готовы ее купить. Те, из ныне живущих подвижников, которые Ею обладают в изобилии, заплатили за нее цену всей своей жизни. Старец Симон Афонский (Бескровный) для этого с самых юных лет жил аскетичной жизнью, скитаясь по вершинам гор, творя молитву, терпя всевозможные искушения и нападки от людей, животных и бесов. «Отдай кровь и прими Дух» - эта формула обмена, в прямом ли или в переносном значении, будет всегда единственным и неизменным условием получения Божественной Благодати.

Следовательно, если мы ее не имеем, то впору задать себе вопрос: «А является ли моя жизнь в Церкви действительно новой? Или это только мой собственный вариант прежней жизни, обрамленный в православный антураж?» Не похожа ли наша обновленная жизнь на навозную кучу, сверху припорошенную сахарной пудрой. Не обманываем ли и мы себя так, как это делали Евангельские фарисеи и книжники?
Ведь они были уверенны в себе на 100%, что служат Богу, защищают Его интересы, учат невежественный народ правой вере. В сегодняшнем Евангельском чтении, когда Христос говорил им о Духе Святом и о Воде, текущей в жизнь вечную, книжники требовали от него «паспортные данные». Где родился? Там, где положено по закону или нет? Есть ли формальные признаки соответствия Мессии? Нам, как и фарисеям, не редко самыми важными являются как раз формальные признаки, а не живое свидетельство Благодати.
Номенклатурно казарменная вера, регламентированая сухим требоисполнением, уставным богослужебным расписанием, дополненная плановыми мероприятиями, мотивируемая дисциплинарными взысканиями и богослужебными наградами, еще ни одного священника не сделала святым. Так же не сделала святым и прихожанина, формально-эпизодически принимающего участие в богослужении и периодически-урывчасто в домашнем молитвословии.
Нужно понять, что Христос и апостолы не шутили, когда говорили о том, что те, «кто хочет жить со Христом, должны и умереть вместе с Ним», что, «кто любит мир, в том нет любви (Благодати) Отчей», о том, что «невозможно служить и Богу, и мамоне», о том, что «кто любит близких более, чем Бога, недостоин Его». Они были, в отличии от нас, радикальны в своих взглядах и вовсе не отличались либерализмом.
Другого пути получения Благодати Духа Святого, как только через абсолютную смерть ветхого человека и рождения нового, нет и быть не может. Мы не живем во Христе, мы пытаемся откупиться от Бога своими подобиями молитвословий, свечами, какими - то незначительными добрыми делами, формальной исповедью и причастием, но не хотим по-настоящему отдаться в руки Божьи, ленимся трогать своего внутреннего человека, бороться не только со словами и делами, но преображать также наши мысли и намерения. Мы хотим жить по выборочным заповедям, а не по всему Евангелию. В нас нет того, о чем говорил преподобный Серафим Саровский – решимости. И в этом вся наша беда и вся причина того, что Дух Святой так и не сходит на наши сердца и не освящает наши души.

Одна Любовная история. ко Дню Рождения Церкви.
Троица – День рождения Церкви Христовой и День моей хиротонии. В 1994 году на Троицу меня рукоположили во диаконы, а на следующий День Святого Духа – во иереи. С тех пор вся моя жизнь и служение связаны с Церковью, а эти дни я отмечаю, как дни своих хиротоний, независимо от того, на какое число они попадают. Эту статью я хочу посвятить моей Матери – Церкви. В нашем богословии нет таких определений, которые могли бы раскрыть во всей глубине тайну бытия Христовой Церкви. Поэтому Ее светлый Лик иногда передается в поэтическом (книга «Песнь Песней») или символическом (книга «Пастырь» Ерма) образе Жены. Эту традицию и я хочу продолжить в данной публикации.
К Церкви нельзя относиться как к организации, структуре или социальному институту. Церковь может быть разная, но она всегда личностно живая. И строить с Ней отношения нужно так же, как с живым человеком. Верность, любовь, преданность или предательство, лукавство, ненависть – все те чувства, которые люди испытывают друг к другу, они могут также испытывать и к Церкви Христовой. Она может быть для них матерью или мачехой, врагом или другом, стать их любовью или быть «ничем». Мои чувства по отношению к Церкви также были разные на разных этапах моей жизни.
Несмотря на то, что меня крестили в раннем детстве, с Церковью я долгое время знаком не был. Не то, что бы я не знал о ее существовании, просто почему-то Она меня не интересовала. В детские годы меня больше привлекали «снежные люди», «бермудские треугольники», пришельцы с других планет… Любимым времяпровождением для меня было чтение приключенческих или фантастических романов, которое с возрастом перетекало в слушание музыкальных произведений, звуки которых были похожи на работу металлопрокатных цехов и сталеплавильных печей. Правда, в то время о Боге и Церкви говорить было не принято.
Только придя из армии, уже повзрослев, я иногда из простого любопытства заходил в какие-то старинные храмы, где ощущал незримое притяжение тайн, которые хранили эти стены. Меня стало привлекать ни на что не похожее очарование Церкви. Я не понимал Ее языка, не знал, чем Она живет, и что таит в своем сердце, но была в Ней какая-то тайна, которая пленяла мое воображение. Шло время. Я полюбил заходить в храм вечером, когда уже был темно, и любоваться мерцанием огоньков свечей на фоне какого-то монотонного, непонятного мне чтения. С икон на меня смотрели лица друзей Церкви и было в них что-то загадочное. Но это была совсем не та загадочность, которая меня раньше заставляла собирать вырезки из газет о Йети, НЛО и других необъяснимых явлениях на нашей планете. Лики святых смотрели на меня так, будто знали обо мне все. А я о них тогда не знал ничего. Захотелось познакомиться с Церковью поближе, узнать, что скрывается за арками Ее старинных сводов, непонятных богослужебных книг, каких-то невероятных, почти сказочных, историй о жизни Ее друзей.
Так начался мой первый период радостной полудетской влюбленности в Церковь. Ее служители для меня казались ангелами, которые ходят по земле только из снисхождения к нам. Любая церковная бабушка была «посвященным эзотериком». За стенами иконостаса происходила какая-то потрясающая, непонятная мне таинственная мистерия, а сама Библия хранила какие-то особые шифры тайн, доступных только специально обученным людям. Я помнил, как еще в первом классе мои «просвещенные» одноклассники говорили о том, что в Библии задолго до изобретения колеса уже было написано о «железных проводах», которыми будет опутана наша планета (электричество) и о «железных конях» (самолетах), которые будут скакать по небу. Поэтому мне было, конечно же, интересно, где же об этом в Библии идет речь?

С возрастом меняется и сам человек, и угол его зрения, и те приоритеты, которые возникают в его жизни. Церковь также стала видеться мной по-другому. Красота Ее волос пленяла своей изысканностью. Каждый Ее волосок был голосом того или иного святого, который очаровывал и завораживал своей глубиной и проникновенностью. «Слова подвижнические» преподобного Исаака Сирина пленяли слух и принуждали смотреть на мир совершенно другими глазами. Преподобный Макарий Египетский указывал на совершенно иные смысловые ценности чем те, чему меня учили в школе, а «Древний Патерик» заставлял сравнивать свою жизни с жизнью тех, кто прожил ее во Имя Любви. Свое сердце Церковь мне открыла во Святом Евангелии. А ее глаза смотрели на меня глазами преподобных Серафима Саровского, Сергия Радонежского и сотен других святых, которые научились жить Ее Любовью. Ликом Церкви для меня стал Лик Матери Божией, а Ее Душой – Крест Христов.
Но не все гладко поначалу было в наших с Ней отношениях. Будучи молодым священником и имея ревность не по разуму, при отсутствии всякого духовного опыта и рассудительности, я считал, что много чего в Церкви у нас не так. И то не так, и это не этак. Так бывает и на первых порах супружеской жизни. Только с возрастом и с духовным опытом я понял, что проблема не в Церкви, а во мне. Это у меня глаза перекошены, это мое сердце хромает. Только исправив кривизну своей души можно исправить в одночасье всю перекошенность мира, в котором ты живешь. Слава Богу, что Он дал мне это понимание, потому как для некоторых это недовольство переросло в глубокую и пожизненную хронику души.
Брак с Церковью должен принести плоды - детей, которые называются добродетелями. Если их нет, то этот союз теряет всякий смысл. Виновата в этом не Церковь, а бесплодность душ, которые с нею обвенчались. Кто-то, не видя для себя смысла от этого союза, уходил молча, а кто-то подавал на развод со скандалом. В начале девяностых, когда всем было дозволено вступать в открытый союз с Церковью, нашлось много желающих заключить этот брак. Но тех, кто смог его оправдать, удержаться и привиться к Церкви, став с Ней единым целым, оказалось не слишком много. Из этих духовных импотентов вышли те, кто стали потом церковными ренегатами и диссидентами, критиками-оппозиционерами, «церковными экспертами», «антиклерикалами», «независимыми философами», «христианскими либералами» т.п. Из таких же, но только уже более осатаневших людей, сложилась армия церковнофобов, которые стали хулить и проклинать Церковь. Эти несчастные, обезумевшие в своем богоборчестве души стали вешать на Нее политические и национальные ярлыки, бросать камни клеветы и ненавидеть Ее всем сердцем. Когда Церковь была на Фаворе, многие приходили покрасоваться в лучах Ее славы, но как только она взошла на Голгофу, возле нее остались только верные, те, для кого Она дороже всех на свете. Верный – это не только тот, который верит, но и тот, который рядом всегда – и в радости, и в горе.
Жизнь души в Церкви — это брачный союз в самом прямом значении этого слова, с той лишь разницей, что одна сторона этого союза всегда и при любых условиях сохраняет верность. А вторая может любить, а может и ненавидеть этот брак, может быть безразличной к нему, а может быть верной. Все зависит от того, что чувствует эта душа, к чему стремится, ради чего живет.

Я уверен, что Христа нет и не может быть вне Церкви. За границами Церкви живет какой-то другой «Христос», который может быть на Него очень похожий, но это не Евангельский Христос, которого все мы знаем и любим. Без Церкви не может быть никакого обожения и усыновления души Богом. Все доброе, спасительное, вечное мы получаем только в Церкви и только через Церковь. И только из сердца Церкви поднимается та лестница, которая возводит нас на Небеса. «Предел Богопознания – Пресвятая Троица. Предел Богоподобия – Христос. Предел достижения – чистота сердца. Предел Спасения – полнота благодати. Предел созерцания – покой ума» (иеросхимонах Григорий Безкровный). Это те высоты, которые открывает нам церковный небосвод.