Оказывается, где-то там, глубоко, в самой себе, София живет глубокой и не по годам мудрой жизнью:
Костер горел, и пламя пело
О Солнце и о гордости людей.
И голова моя горела
От горечи прожитых дней.
Мне скоро девять. Это вечность
В сравнении со временем костра.
Но он согрел людей.
А я?
Немая, неумелая,
От мира за стеной.
Зовется аутизмом
Недуг проклятый мой.
Неужто одиночество –
Судьбой мне до конца,
И в пепел превращусь я,
Не согрев сердца?..
Костер заплакал, догорая.
С поленьев капает смола.
И плачу я.
Ведь дорогая цена безмолвия.
Боже, дай слова! (8 лет)
Соня могла сидеть за столом и плакать от голода, пока ей не скажут взять в руку ложку. Впервые она смогла ее поднести ко рту в три с половиной года после Причастия. Ей нужно было давать команды: бери ложку, неси в рот, глотай... И так во всем. Сониной маме врачи не раз говорили о том, что ее ребенок безнадежный, советовали не портить себе жизнь и сдать дочку в интернат для слабоумных. Так и говорили – не «отдать», а «сдать», как животное на ферму. Не говорящая, ни на что не реагирующая Соня все это понимала, хотя и не могла выразить свои чувства словами. Об этом ее стихи:
Знаешь, мама, ты ошиблась,
Так отвергнув свой талант.
Сколько вынесла обиды,
Нас держа, как небо – Атлант.
Отказалась от работы –
Очень сложная семья,
Постоянно болен кто-то
И никчемушная я.
Тяжкий крест, до гроба горе,
Лучше было б в интернат,
Все устроилось бы вскоре,
А так у вас никто не рад.
«Ведь она неизлечима» –
Ты смеялась всем в ответ:
«Моя дочка молодчина,
И матери счастливей нет!»
Счастье выпало нам вместе,
По воле Божьей, жизнь пройти.
Теперь это дело чести.
И нет ошибки.
Мы в пути. (9 лет).
Когда у Сони появилась целая книга со стихами, ее стихотворения стали приобретать популярность. Еще бы, не всякий философ сможет так глубоко и мудро смотреть на мир:
Прости согласно просьбе сердца
Мне мутность чувств и смуту мыслей.
Я не могу уйти из детства,
Пока не разберусь со смыслом
Происходящего со мной.
Ослабли разума вдруг вожжи,
От жгучей боли просто вою,
И сердце лишь работать может,
В себя вбирая вместе с кровью
Огромный шар земной. (12 лет)
Когда на занятиях в литературном кружке Виктор Кротов, детский писатель и философ, читал поэзию Софии Шаталовой, он просил своих слушателей описать по этим стихам портрет автора. По отзывам выходило, что автор красивая, образованная женщина средних лет, начитанная, культурная... Потом Виктор показывал видео о Соне из фильма "В ауте" или «Клеймо». После этого в зале воцарялась полная тишина. Невозможно было совместить эти стихи с обликом их автора.
Что заставляет уходить в бессмертье
Мельчайшие частицы бытия?
Их разделяют звезды и столетья,
И вместе с ними исчезаю я.
Но, исчезая, во Вселенской книге
Я оставляю четкие черты.
И в каждом атоме, и в каждом миге
Меж мной и Вечностью наведены мосты. (12 лет)

Конечно же, люди, падкие на сенсации, сразу же зачислили Соню в разряд савантов и стали ей пророчить великое будущее, известность и т.п. Тем более, что девочка научилась, хотя и с трудом, набирать текст на компьютере. Но этим пророчествам не суждено было сбыться. В девятнадцать лет у Сони был сильный психический срыв, после него – микроинсульт, а в двадцать четыре года тяжелейшая операция на кишечнике. Все те навыки социализации, которые с таким трудом до этого удалось развить, были разрушены. Произошел откат в более глубокую форму аутизма. Все вернулось на круги своя. О Соне все сразу забыли, она снова стала никому не интересна. И все как обычно – материальные проблемы и вечный вопрос в глазах матери: «Что будет, когда меня не станет?»
Нужно сказать, что родители таких детей, как Соня, которые не согласились отдать своих детей в интернат (где чаще всего эти дети быстро умирают), становятся крестоносцами в самом прямом смысле этого слова. При том, что чем старше становится ребенок, тем утяжеляется этот крест. Врачи-психиатры наблюдают особую связь между ребенком-аутистом и его матерью. Эту связь невозможно до конца понять и объяснить. Эта невидимая нить дает постоянное напряжение не позволяет расслабиться и отдохнуть. Однажды Соня поехала на занятия не с мамой, как обычно, а с ее подругой. Мама же хотела в это время переделать свои домашние дела. Но этого не получилось. Женщина начала рвать, от боли в теле она не могла двигаться и пролежала, как больная, пластом на кровати. То же самое было, когда Соню забрали на три дня в детский лагерь. Связь между такой матерью и ребенком особая, так что в буквальном смысле мама несет на себе таких детей.
Сейчас Соня живет в сельском доме в пригороде Москвы. У нее в комнате ничего нет, кроме икон и кровати, на которой вместо матраца застелен линолеум. Всякие попытки положить матрац не увенчались успехом. Соня постоянно Причащается Святых Даров, у нее своя духовная жизнь, ведомая только ей и Богу. Главным врачом для Сони является сельская лошадь, на которой в качестве терапии ее катает мама. Вот как София пишет об этом в своих стихах:
Лошади, теплые лошади,
Теплом живым растопите мой страх!
Лошади, быстрые лошади,
Галопом мой страх разнесите в ветрах!
И все проблемы не так уж важны,
Когда я гляжу с лошадиной спины…

Вот такое у Сони иночество… Размышляя о жизни таких, как она, людей, я думаю, а что же такое «нормальный, полноценный человек»? Где находится эта норма, в каком месте? Нормальный человек — это когда все у него работает в организме хорошо, и он обладает всеми теми навыками, которые позволяют ему жить в обществе себе подобных? Но это норма для социального животного, а не для человека. Может быть, нормальный – это тот, кто научился любить, кто знает цену жизни, у кого есть близкие отношения с Богом. Если это так, то София Шаталова, при всей своей внешней недоразвитости, и есть та норма, до которой не дотягивает большинство из людей, населяющих нашу планету. Об этом у Сони тоже есть свои стихи:
Когда-то все уйдет в воспоминания:
Моя тревога, грусть, непонимание…
Закройте занавес у лжетеатра.
Фальшь даже в ярких красках неприятна.
Ну что творите вы на этой сцене?
Друг другу врете, что готовы к перемене,
А сами, корчась, не снимая маски,
Живете, прячась от людской огласки.
Жизнь за кулисами идет совсем иначе.
Тут все рисуются, решая, кто богаче.
Момента не упустите польстить…
Потом у Господа вы просите простить.
В партере зритель аплодирует, играя.
Смирился с выраженьем «жизнь такая!»
Обманывая всех, смотрите — сами
Не окажитесь в оркестровой яме!

Информация о Соне Шаталовой:
Фильмы:
"В ауте" https://www.youtube.com/watch?v=WX_bdcVT8BU
"Клеймо" https://www.youtube.com/watch?v=U8zDRUt3VuA
Странички в интернете:
https://sofijashatalova.jimdofree.com
https://www.facebook.com/sonya.shatalova

Патриарх Сербский Павел

Светлой памяти Патриарха Сербского Павла.
«А ведь все таки можно Быть и сегодня ….»
Предисловие
Когда я готовя эту статью за святейшего Патриарха Павла, у меня возникло какое то небывало чувство восторга. Причина его- удивление. Так значит все таки можно не оправдывая себя обстоятельствами жизни и нашего времени по настоящему Быть. Быть тем и таким каким должен быть настоящий пастырь стада Христова. Быть таким святителем о которых мы читали только в древне христианской литературе. Значит дело не в обстоятельствах времени, а в нас самих. И вот был же Человек. Жил и служил в наше время. Патриарх. И прошел по жизни так, что остаётся только руками развести и сказать «ну надо же… оказывается можно и так, а даже сейчас, вот это да»!!!

Начало пути
Гойко Стоичевич, будущий патриарх Павел, родился в праздник усекновения главы Иоанна Предтечи 11 сентября 1914 года в бедной крестьянской семье с очень слабым здоровьем. Были моменты когда над его кроватью у изголовья зажигали свечу, думая что он умер. Как ни странно это сыграло в духовном развитии Гойко свою положительную роль. Родители понимали что с него работник на поле никакой, и по окончании начальной школы разрешили учиться дальше. По окончанию среднего образования, по мотивам не сколько личным и религиозным сколько под давлением семьи, он поступил в семинарию в Сараеве. За годы учебы в семинарии Гойко прошел те испытания и искушения которые свойственные юному возрасту. Сомнения в вере, страх, и прочь. Постепенно он начинал понимать какое важно значение в нашей жизни играют терпение и доверие к Богу.
В 1936 году он поступает на Богословский факультет Белградского университета. Окончание учебы совпало с началом второй мировой войны. Для того что бы выжить нужно было скрываться в горах, много трудиться. Годы войны также были временим потрясения и духовного осмысления жизненных ценностей. Гойко не единожды видел тела убитых и подвергнутым страшным пыткам ни в чем не повинных монахов. Промысел Божий привел его работать преподавателем для детей беженцев из Боснии в небольшом селении Бане-Ковиляче. Там с ним случилось событие которое во многом определило дальнейшую судьбу будущего Патриарха.
Болезнь. Монашество
Гойко заболел туберкулезом. Врачи сообщили что жить ему осталось максимум три месяца. Понимая что жизнь пришла к концу он слезно молится Божией Матери и его молитва была услышана. Начались появляться первые признаки исцеления. Этот случай стал для него знаковым. Планы жениться и стать приходским священником резко изменились. С этого времени он направляет свою жизнь по пути монашества.
В 1945 году Гойко становиться послушником одного маленького монастыря в Овчаре. Монастырь выживал за счет земледелия и маленького стада. Его друзья послушники потом вспоминали об этих годах жизни будущего Патриарха. «Гойко мог отремонтировать почти все. Достать обувь в те годы было трудно и он находил ботики без подошвы, брал выброшенные на свалку покрышки из автомобиля, приделывал из них подошву и получалась приличная обувь. Если не было резины, он делал подошву из дерева а потом подбивал ее металлом.»
Послушник Гойко был пострижен в монахи в канун Благовещения в 1948 году с именем Павел. В том же году он был рукоположен в иеродиакона. Павел был единственным кто получил университетского богословское образование. Основным его послушанием стало преподавание. Это у него получалось насколько хорошо, что слава о нем достигла патриархи в Белграде. В 1954 году его рукополагают в иеромонахи и назначают на должность протосинкела (секретаря или канцлера) патриархии. Видя его незаурядные способности Синод Сербской Православной церкви направляет его завершить обучение на Богословском факультете Афинского университета. Там иеромонах Павел был замечен благодаря своему благочестию и смирению. Архиепископ афинский Дорофей говорил «пока у них будут такие кандидаты как отец Павел, Сербской церкви не нужно будет беспокоиться относительно будущих епископов».

Епископство
В 1957 году священный синод Сербской Православной церкви возводит иеромонаха Павла сначала в архимандриты, а далее в епископы. Владыка Павел больше тридцати трех лет исполнял обязанности епископа Рашинско- Презренского. В течении этого времени он был вынужден противостоять многочисленным проявлениям агрессии против Церкви и против сербского народа со стороны мусульманско-албанского населении региона с молчаливого согласия, и иногда и одобрения коммунистического государства.
Сам владыка часто становился жертвой агрессии. На улицах, по которым он ходил по собственной воле без сопровождения, несмотря на опасность, прохожие выкрикивали оскорбления в его адрес, толкали, были с ним грубы. Бывало так, что его выталкивали из общественного транспорта, которым он пользовался по своей скромности. Однажды на автобусной остановке разъярённый албанец ударил его по лицу, да так, что скуфейка отлетела в одну сторону, а сам владыка в другою. Он встал, поднял скуфью, надел ее, с грустью и состраданием посмотрел на своего обидчика и, не сказав ни слова, спокойно продолжал свой путь.
Продолжая жить как истинный монах, владыка Павел был очень скромен. Несмотря на то что будучи епископом он мог ездить на личном автомобиле с водителем, Владыка пользовался только общественным транспортом даже для дальних поездок. Было удивительно видеть как Владыка ночью ездил без сопровождения на автобусе или поезде, неся с собой чемодан с облачением, что бы служить в церквах и монастырях, особенно там, где не было священника.
Часто ему случалось проходить пешком по десять километров что бы добраться до места. Бывало, по окончанию службы, что бы вернуться домой, епископу нужно было добраться до какого – ни будь населенного пункта, где был автобус, при этом пропуская вперед всех, кто туда заходил. Если же мест в автобусе не было, то он шел пешком преодолевая расстояние в двадцать- тридцать километром. Понуждаемый своим окружением купить автомобиль для нужд епархии владыка Павел ответил «пока у каждой сербской семьи в Косове не будет машины у меня ее не будет тоже».
Резиденция Призренского епископа размещалась в бывшем русском консульстве. Владыка занимал в нем одну комнату, остальные отдал в безвозмездное пользование студентам, которые по своей бедности не могли позволить снимать их в городе. При этом Владыка не только давал им кров и пищу, но и следил за их учебой, занимаясь с отстающими.
В резиденции не было даже телефона и Синод вызывал владыку Павла на заседания телеграммой. В отличии от большинства епископов у него не было прислуги, он сам готовил себе еду на старой, коптящей забрызганной жиром плите. Питался владыка Павел очень скромно. В зависимости ото дня это могла быть картошка, белая фасоль, капуста, шпинат с рисом, но чаще всего – крапива. Все это он готовил без масла и лишь в праздничные дни делал исключение.
Кровать, на которой спал епископ заслуживает отдельного разговора. Это была старая железная рухлядь на которую владыка набил доски. Тюфяк он соорудил из соломы, которую позже замени на листья кукурузы, подушка была из того же материала. И эту самую кровать епископ Павел забрал с собой в Белград когда стал Патриархом. Один архимандрит попробовал было ночь проспать на кровати епископа, пока тот был на заседании Синода, и так и не смог этого сделать. Кровать была ужасно жёсткая и неудобная.

Не довольствуясь уборкой в келье владыка также убирал и кафедральный собор, вычищая утварь и подметая пол. Владыка сам непосредственно принимал участие во всех строительных работах. Конечно же это вызывало удивление, и даже замечания что мол «не подобает в таком возрасте и сане трудиться как молодому послушнику». На это Владыка Павел как ответил «Некоторые утверждают что епископ не должен чинить черепицу на крыше и что ему не следовало бы работать…Как будто работа – что то унизительное! Не труд унижает человека, а грех. Между прочим, если Господь был способен трудиться, своими руками обрабатывать древесину, то почему я не могу? Если труд не унижал Его, то меня уж тем более не унизит». Доходило даже то того что епископ сам чинил обувь расквартированным в его резиденции студентам. Особенное внимание владыка уделял миссионерской работы, лично проводя лекции и беседы с прихожанами и духовенством.

Духовная жизнь
Будучи епископом Владыка оставался прежде всего монахом. Он неукоснительно исполнял монашеские правила, ежедневно служил литургию, строго соблюдал пост. Ставши Патриархом он продолжал это все соблюдать неукоснительно. Где бы он не был Святейший обязательно начинал день с литургии. Как то перхавши в 2000 году в Москву на освящение храма Христа – Спасителя, где по регламенту он должен был служить на следующий день, Святейший сразу же после ночного перелета отправился искать храм где совершается литургия. И поскольку его епископские облачения были уже переданы в храм Христа Спасителя, Патриарх Павел найдя ближайший храм, попросил пресвитерские облачения, и отслужил литургию священническим чином.

Патриарх
Патриархом Сербским владыка Павел стал в самое тяжелое для Сербии время, осенью 1990 года. В это время владыке было уже семьдесят шесть лет. То что выбор упал на владыку Павле уже в первом туре, было удивительно как для него самого, так и для всей Сербии. Хотя он и был уже известен, и почитался за святость жизни, но все же не относился к епископам работавшим в окружении предыдущего патриарха, или архиереям популярным благодаря СМИ. Его простая и смиренная жизнь казалось бы не прочила ему такого высокого социального, политического и церковного положения. Скромность, кротость и малый рост не выдавали в нем человека авторитетного и представительного, чего требует патриаршее служение. Сам он не только не выдвигал свою кандидатуру, но и вовсе не стремился к такой деятельности. По своей простоте и смирению владыка Павел был удивлен, и смущен тем, что выбор упал именно на него. По его собственным словам, назначение стало для него настоящим шоком. Однако позже он скажет: «Я упокоился, когда понял, что самое высокое положение состоит в том, что бы быть примером в служении и заботе о ближнем, а не раздавать приказы».

Служение Церкви
Как показало время – избрание владыки Павла на Патриаршее служение было лучшим выбором для сербского народа. Освобождённый от страстей многолетней аскезой, обладавший незыблемым внутренним миром, исполненный любви, сострадания и смирения, Патриарх всегда владел ситуацией. А время его правления было тяжелейшим для Церкви. Тяжелое положение Югославии в период распада и гражданских войн, международных санкций и военной агрессии США и Европы, демонизация страны западными СМИ, агрессивная сепаратиская политика косовских албанцев при поддержке США и основных европейских держав, поэтапное спланированное разрушение региона ставшего колыбелью Сербской Церкви и ее исторического и религиозного наследия – все это легло тяжелым бременим на плечи Патриарха.
Укоренённый в духе Предания, сдержанный в суждениях, он умел слушать и слышать каждого, при этом руководствуясь только Евангелием, а не какими – либо политическими предпочтениями. Его слова, сказанные в то время, актуальны для нас сегодня как никогда: «любая власть так или иначе хочет замкнуть на себе все остальные институты что бы они служили ей рабским образом. Что бы я не сказал, чего бы не сделал, меня критиковали и письменно и устно, будь я на стороне власти или оппозиции. Я могу ответить лишь то, что на всех нас должно распространяться предписание апостола Павла «едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте во славу Божию (1 кор 10,31). Это же правило распространяется и на политику. Она, как и все остальное, тоже может быть во славу Божию, а может быть и наоборот. Для апостолов не важно было знать кто из них сядет рядом с Иудой, для них важно было знать не будет ли он Иудой. У нас не всегда есть возможность выбирать рядом с кем проводить свою жизнь. Но кем будем мы сами, людьми или нелюдями, - зависит от каждого из нас».

В течении долгих межэтнических войн, которые сопровождали весь период его патриаршества, Патриарх Павел не только стоял над страстями, но и был выше любых критериев политической оценки. Он не был на стороне ни одной из сербских партий, и даже не на стороне Сербии, но на стороне жертв кем бы они не были. «Мы переживаем страдания всякого человека как наши собственные. Поскольку каждая человеческая слеза, каждая рана телесная или душевная – это братская слеза, братская рана и братская кровь» писал он в своем послании 1992 года. Вот почему сам он приходил на помощь несчастным людям вне зависимости от их религиозной принадлежности, молился за всех людей и оказывал им материальную помощь.
Страдая душой за сербский народ, защищая его, святейший Патриарх Павел противостоял всякой идее «национального очищения», любой идее, согласно которой сербское население должно исключить другие нации из своего жизненного пространства. Он поступал так, потому что Бог наделил людей одинаковым достоинством и рассматривал их как равных, каким бы не было их этническое происхождение и религиозная принадлежность.
Национализм, понимаемый не как уважение и любовь к своему народу и присущим ему ценностям, а как чувство превосходства одной нации над другой, ведущее к исключению, унижению, или ненависти, он считал противоречащим Евангельским принципам приводящим к самоуничтожению в личном и общественном плане. « ни в коем случае у христианина не должно быть внутреннего конфликта по отношению к своему собственному народу и к своей способности как верного православного следовать заповедям Бога. Если человек сосредотачивает всю свою доброту и великодушие только на своем народе, не оставляя в душе никакого места для благородных чувств по отношению к другим народам, это оборачивается злом как для него самого, так и для его народа».
Патриарх отмечал что если любовь к врагам слишком трудный образ для поведения, требующий высокого духовного уровня то, по меньшей мере, стоило бы соблюдать другую евангельскую заповедь – «не желать другому того, чего не желаешь себе». «Будьте людьми, поступайте со всеми по человечески» - очень часто повторял Патриарх.

Аскеза
При всей своей загруженности Патриарх Павел оставался верным своим монашеским обетам. Каждый день он вставал в четыре часа утра и исполнял монашеское правило. В пять утра служил литургию. Так же неукоснительно он придерживался и вечернего уставного богослужения. Земные поклоны занимали важное место среди аскетических упражнений Патриарха. Он оставил их только во возрасте девяносто одного года, когда травма колена сделала их невозможными. Весь день в меру сил он наполнял молитвой. Молитва занимала и часть его ночного времени.
В отношении пищи он установил для себя суровый режим. Утром после литургии Патриарх не завтракал, довольствуясь чашкой чая и куском хлеба. В полдень съедал небольшую порцию овощей, которую отваривал сам с небольшим количеством зелени собранной вокруг патриархии. Почти всегда воздерживался от ужина. Питался постной пищей даже вне постных дней и больших постов. И только в праздничные дни позволял себе немного масла и рыбы. Алкоголь не употреблял вовсе, довольствуясь обычно томатным соком. Ложился поздно, вставал рано. Спал, как мы уже говорили, на неудобной железной кровати (подушка из соломы, а матрас из листьев кукурузы)
Став Патриархом Владыка занимал малую часть апартаментов. Его внучатая племянница Снежана Милкович, одна из немногих кто мог войти в его частные покои рассказывала: «Большинство из предметов мебели, которые стояли в комнате Патриарха нельзя было увидеть больше нигде как только в некоторых кафе, владельцы которых желали сохранить атмосферу прошлого и в комиссионных магазинах, где продавалась старая затертая мебель. Место его спальни было самым меленьким помещением в Патриархии. По всей видимости раньше здесь была кладовая. В ней помещалась только кровать, старый шкаф, металлический сундук, и стул. Над кроватью была прикреплена полка где он держал очки, книги и еще несколько личных предметов, что бы иметь их под рукой. Эта комната была точь в точь такой же, как и его монашеская келья, которую я видела, когда посещала со своей матерью монастырь Девич»
Патриарх не пользовался не только личным автомобилем, но даже и телефоном. Готовил пищу себе сам, покупая продукты в ближайшем магазине. Убирал не только в своих покоях, но и в здании патриархии. В конце трапезы святейший Патриарх тщательно собирал и съедал крошки, оставшиеся на столе. Один епископ рассказывал что как то Святейший был приглашен на праздник. На трапезе подавали рыбу. Когда рыбу съели и собирали остатки, то он заметил что на них осталось еще много рыбного мяса особенно возле головы. Святейший попросил пакет что бы забрать остатки с собой, говоря «жалко все это оставлять». На следующий день когда у него были приглашены на обед в Патриархию епископы, Патриарх достал эти остатки что бы съесть. Поскольку он привык делиться, то предложил и гостям угощаться….»
Для всего у Святейшего было богословское обоснование. Он говорил что природа содержат духовные энергии. Расточая питание, даже в малых количествах, мы расточаем благодеяния, подаваемые нам Богом. Святейший напомнил эпизод из Евангелия, когда Господь после того как накормил пять тысяч человек пятью рыбами и несколькими хлебами повелел ученикам «собрать оставшиеся куски, что бы ничего не пропало (Ин 6:12)
Патриарх Павел сберегал и свои монашеские одежды. Сам их стирал, гладил зашивал, и ставил заплаты если видел где то дыру. Сам заботился о своей обуви и чинил когда это было нужно. Если она изнашивалась так, что ее невозможно было носить, он находил где ни будь выброшенную, подходившую ему по размеру пару, чинил ее и носил. Как то он изготовил пару высокой обуви из женских сапог. В другой раз восстановил пару обуви, которую нашел на помойке в окрестностях патриархии.

Так же он относился ко всему что принадлежало патриархии. Сотрудники патриархии вспоминают что святейший вел себя как хозяин дома. Чинил двери, ремонтировал электропроводку, латал крышу. Так же Патриарх вел себя и тогда когда ему приходилось ночевать в другом храме или монастыре. Патриарх никогда не требовал ничего для себя и всегда было готов поделиться со всеми.
Даже ставши патриархом он продолжал ездить на службу в общественном транспорте или ходить пешком. При этом он был доступен всем и каждому. Любой мог подойти к нему на улице и поговорить с ним. Передвигался он всегда без охраны, хотя в условиях гражданской войны это было не безопасно. На пути из храма Святейший мог зайти еще в гости к сестре или внучатым племянникам. По пути в Патриархию он заходил в магазин и покупал вещи необходимы для работы. Человек, который не знал в лицо Патриарха никогда бы не догадался что ссади в очереди на остановке, или в магазине стоит святейший Патриарх Сербский по молитвам которого уже при жизни совершались чудеса.
Почил святейший Патриарх Павел в возрасте девяносто пяти лет 15 ноября 2015 года. Помоги нам Господи, его святыми молитвами, идти путем спасения.

Исцеление гадаринского бесноватого

Беснование – это естественное состояние современного мира.
Тема Евангельского чтения этого воскресного дня, рассказывающая о том, как Господь изгнал легион бесов из Гадаринского бесноватого, выходит далеко за пределы самой Евангельской истории. На тему беснования написано немало умных и хороших книг. Но большинство из них находятся в рамках узкой антропологии и не дают более широкого понимания этого явления.
Когда - то, очень давно, преподавая религиоведение в одном из вузов, я считал, что народные представления древних людей, которые относили к беснованию все виды сумасшествия, паралича, эпилепсии и даже физических болезней, есть следствие их предрассудков и неразвитости медицины. Но с возрастом и опытом, я стал понемногу менять свои взгляды. Шаманские культы, столь замечательно исследованные в трудах Мирча Элиаде, для которых везде и во всем существовал только мир духов, уже не казались мне столь примитивными. А китайская и вообще восточная медицина, которая совершенно иначе понимает природу человека, тоже не столь наивна и глупа, какой ее видит образованный европейский медик. Западная наука, залипшая в материи, несомненно, видит причины всех наших проблем только в ней самой. Поэтому и лечит человека исключительно с помощью химии и скальпеля. Но, не исключено что алеутский или африканский шаман может видеть мир намного глубже, чем профессор медицины любого европейского университета.
Библия нас учит тому, что мир – это то, что Бог создал из ничего. Т.е. по своей сути и по существу, все вокруг нас, включая нас самих, есть воплощённое во времени ничто, которое содержится творческой энергией Бога. В Божьем Творении присутствует как Добро, так и Зло. Но Зло не есть произведение Творца, это мутация Добра, которое прибрело злую богоборческую волю. Церковь также нас учит, что болезни и сама смерть — это следствие грехопадения, а следовательно, есть действие энергии зла на поврежденную природу человека которое проявляется, в том числе, и в виде болезней.
Для древних народов это зло, входящее в природу человека, не обезличивалось, оно имело разумную силу и с ним нужно было как-то договариваться. Древние лечебные магические практики были своего рода разновидностями договора между шаманом и теми духами, которые заведовали определенными болезнями. И эта практика, как бы мы сегодня сказали, «работала» и давала свои результаты. Этому есть несомненные доказательства. Магия имеет власть и силу особенно там, где ей не противостоит сила Божией благодати.
До пришествия Христа в мир человек был в полном подчинении злых духов. Но после того, как он получил возможность обновить свою природу в таинствах крещения и миропомазания, падшие духи уже не имеют той власти, какую имели до Христова Воскресения. Они перестали действовать на человека изнутри, но возможность влиять на его тело, поражая его болезнями, воздействовать на психику в той степени, в какой это им попускает Бог у них осталась. Особенно когда сам человек своей жизнью создает для этого все условия.
Теперь от самого человека во многом зависит то, что с ним будет происходит в его жизни. Святой Порфирий Кавсокаливит учит о том, что мир добра и зла имеет как бы волновую природу. «Если мы настроены на добро, мы «ловим» добро. И наоборот, если наш приемник перестроился на зло, мы будем ловить волны зла». О том же говорил и старец Паисий Святогорец. Мы также видим, что дух человека может быть как бы «заразным» и передавать окружающим энергию своего внутреннего состояния, заражая при этом тех, кто находится рядом.
Близкому родственнику одного нервнобольного человека о. Порфирий посоветовал быть осторожным, чтобы не заразиться. На вопрос, как это может произойти, ведь эта болезнь не заразная, он ответил: «Это не совсем так, как ты говоришь. Нематериальные микробы неврастении летают, подобно комарам, нападают на душу и заражают ее. Хорошо помогать нервнобольному человеку. Но, оказывая помощь, ты должен благодатью Христовой защитить свою душу от заражения».

Влияние среды, оказывается, тоже может быть заразным. Когда врач работает в психиатрической клинике, то его работа может сказаться и на состоянии психики самого медика. То же самое можно сказать и о тюремных работниках. Наоборот, жизнь в присутствии духоносного старца делает его учеников причастными к той энергии Благодати, которая исходит из обоженого сердца духовника.
Самая главная брань дьявола с человеком ведется на поле мысли и чувства. Мы мало обращаем внимания на то, что одержимость человека дьяволом далеко не всегда имеет ту форму, которая была нам описана в модели поведения Гадаринского бесноватого. Человек может подхватить дьявольский вирус в виде идеи, мечты, оценочного суждения, и начать строить свою агрессивную демоноподобную модель поведения согласно с тем вирусом, который подцепил его рассудок. Притом эти вирусы могут сеяться сатаной, как эпидемия, и иметь характер массового помрачения умов множества людей. На этом мысле-эпидемическом принципе строятся все революции. К каким бы плачевным результатам они не приводили, люди, инфицированные вирусом революционного мышления, к покаянию уже не способны. Все беды и проблемы они будут видеть только в одном – в недостаточном революционном напоре, даже если он будет уничтожать их самих.
Но и для людей живущих, казалось бы, духовно-трезвенно, мысль является главным источником бесовской инфекции. То, что я дальше напишу, для многих может показаться странным и непонятным, но я буду говорить не от себя, а от имени одного современного духоносного старца, который за свой многолетний подвижнический опыт изучил все тонкости духовной брани. Имеющий уши слышать услышит. Речь идет о том, что человек, который идет ко спасению, должен стараться делать все возможное, чтобы отказаться от любой формы мыслидеятельности. Так или иначе, в нас будут проникать дурные мысли. Одной такой мысли достаточно, чтобы душа покрылась мраком. Внимание духовного человека должно быть приковано только к одному – ко Христу. Жить так, чтобы ум ни на мгновение не отрывался от Христа, есть, по сути, высший пилотаж православной навигации. Реакция на весь внешний событийный ряд должна быть не рассудочно-рефлекторная, а молитвенная. В то время когда ум будет жить во Христе рассудок может заниматься внешними житейским делами, но при этом он будет свободным от помыслов.
Нам всем очень тяжело, а часто и невыносимо трудно переживать немощи и болезни своего тела. Уныние и отчаяние при этом нередко атакуют душу. Вот что по этому поводу пишет Старец: «Пока в уме сохраняются мысли о болезни и боли, сохраняются и мучения. Подобные помыслы превращают жизнь в ад. Если хочешь покончить с душевными мучениями и страданиями, стремись раз и навсегда избавиться от этих мыслей. Все это является дурными привычками нашего ума цепляться за этот мир, а наше тело также представляет собой часть этого мира. Лишь избавившись от подобных привязанностей с помощью упорной и настойчивой молитвы, мы придем к первым проблескам нашей истинной природы духа и его свободы во Христе. Боль не уйдет, но привязанность к боли, цепляние к ней нашего ума, совершенно исчезнет…»

Это очень сложная задача. Своими усилиями, учит Старец, достичь этого достичь невозможно, здесь нужна помощь Того, «кому все возможно суть». Но получить эту помощь можно только тогда, когда ежедневно, ежесекундно будешь отрывать липучки своих мыслей от той земли, куда их все время тянет. Постоянное стояние в молитве с неразвлеченными помыслами – вот суть духовной брани христианина. Постоянно — это «не время от времени», а всегда, везде и во всем. Только таким образом любая страсть переплавляется в молитву. «Помыслы — это пули зла, которыми нас убивают». И стреляет в нас ими дьявол не изредка, а постоянно. Соответственно и ответная пулеметная очередь в виде непрестанной молитвы также должна в нас никогда не умолкать.
Мир сегодня стал тотально бесноватым. Люди забыли простую истину. Что бы они не приобрели в этом мире и что бы не потеряли, результат всегда будет равен нулю. Мы держимся за мир и пытаемся как можно твёрже стоять на нем своими ногами, в то время как эта короткая жизнь нам дана лишь для того, чтобы успеть стяжать в своей душе благодать. Если это удастся нам хотя бы в малой степени, то дурные мысли угаснут в наших душах, как искры пламени в воде. Такому человеку уже не нужно бороться с помыслами, потому что они в нем уже не рождаются. Спасение – это безмысленное пребывание в благодати Духа Святого. Именно это состояние в Православии называется бесстрастием. Все то, что лежит ниже этого уровня, в той или иной степени, несомненно требует духовного врачевания и исцеления.

свящмуч. Филумен Святогробец

Образ мученичества последних времен.
Жизнь и смерть святого Филумена Святогробца.
«Для нас, христиан, не имеет значения, что случится, важно, чтобы мы были готовы к пришествию Господа» (из письма священномученика Филумена).
Жизненный подвиг священномученика Филумена являет собой зримое воплощение мученичества последнего времени. Его жизнь, смерть и посмертные чудеса могут вдохновить на несение своего жизненного креста тех, кто ослабевает в вере, и еще раз напомнить нам о великой любви Бога к человеку.
Детство.
Святой Филумен родился 15 октября 1913 года на острове Крит в благочестивой многодетной христианской семье. Его родители Георгий и Магдалина были великими постниками, молитвенниками и бессребрениками. Удивительная судьба этих простых, искренних христиан. Они так любили друг друга, что не представляли жизнь один без другого. Вместе жить и вместе умереть, чтобы не расставаться никогда – таково было желание их любящих сердец. 15 июля 1964 года Магдалина сказала детям: «Сегодня я умру. Не хочу, чтобы вы оплакивали меня. Похороните меня и пойдите в ближайшее кафе попить кофе, только без плача». Ее погребение совершилось в три часа дня. Мужу Магдалины, Георгию, который в это время находился в другом городе, дети не сообщили о смерти супруги, понимая, что он не сможет это пережить. Но в этот же день, в четыре часа дня Георгий, ничего на зная о смерти своей жены, сам отошел к Богу со словами на устах: «Где ты, моя Магдалина?» Блаженный конец блаженных людей…
Своих тринадцать детей Георгий и Магдалина воспитывали в глубокой вере. Все они с самых малых лет были приучены к храму, богослужению, к постам и молитвам. Но двое детей этой благочестивой пары оказались особенно близки к Богу. Это были близнецы Софокл (будущий святой Филумен) и Александр (архимандрит Елпидий). Александр был волевым и целеустремлённым, Софокл - смиренным, тихим и спокойным. Уже в семилетнем возрасте они не удовлетворялись обычным правилом и ночью вставали для того, чтобы еще в течении двух часов простоять на молитве. В четырнадцать лет, втайне от родителей, со слезами вымолив благословение у духовника, братья отправились в уединенный горный монастырь. С помощью полиции родителям удалось разыскать беглецов. Но их беспокоило даже не то, что они убежали в монастырь, а то, насколько их сыновья уверенны в том, что хотят отречься от мира. Внимательно выслушав своих детей и помолившись, Георгий и Магдалина благословили их идти монашеской дорогой.
Монастырь, в котором остались братья – близнецы, был очень бедный, питались Софокл и Александр весьма скудно. Это не могло не сказаться на здоровье молодых, растущих организмах. Через пять лет они заболели туберкулезом. Ушло два года на то, чтобы как-то восстановить здоровье. В 1934 году братья становятся учениками православной гимназии при Иерусалимском патриархате.
Учеба и служение
Близнецы отличались незаурядной ревностью в учебе. Не меньшей была их ревность и в богослужении. Ученики жили бедно и голодно. В школе не было отопления, а у братьев теплой одежды. Софокл запомнился товарищам своим мирным детским незлобием, светлой улыбкой и добротой. Никто ни разу не видел его сердитым или угрюмым. Софокл никогда не обижался, все принимал с покорностью, всегда всех прощал. Самой отличительной его чертой было смирение. Александр был деятельным и активным, а Софокл предпочитал всегда находиться в тени. В 1937 году братья приняли монашеский постриг с именами Филумен и Елпидий, и в том же году были рукоположены. Отец Елпидий прожил удивительную жизнь, увенчавшуюся несомненной святостью. Но его судьба — это тема отдельной публикации.

Смирение и послушание.
После окончания учебы отец Филумен занимал многие должности и проходил послушания в разных монастырях и храмах Иерусалимского Святогробского братства, членом которого он стал. Везде он проявлял добросовестность и духовную чуткость. Особенно его отличала любовь к детям, с которыми отец Филумен любил проводить время в духовном общении. Но не исключительная доброта, любовь, смирение и незлобие привлекало людей к отцу Филумену. От него шел особенный мир и покой. Это отмечали все, кто с ним общался. Сам его вид, одежда, то, как он любил говорить, как соблюдал молчание, да и вся его жизнь были исполнением обетования Божия о том, что Господь «смиренным дает благодать». Ни разу ни с кем отец Филумен не вступал в спор, никого не осуждал. Всегда сохранял свою незабываемую добрую улыбку. Рядом с ним, казалось, исчезали все скорби и проблемы. Глубокое целомудрие и чистота ума светились в его глазах. Отец Филумен никогда не говорил на мирские темы. Всегда его разговор имел только духовный характер. Несомненно, отец Филумен нес какие-то свои, ведомые только ему и Богу, подвиги, которые он тщательно скрывал от окружающих. Строгий аскет, во всем и везде следующий воле Божией - таким запомнили отца Филумена его духовные чада.
Его ревность и любовь к святыне также не знала преград. Однажды иудеи нагрянули в Тивериаду с намерением бульдозером разрушить монастырь святых Апостолов. Но отец Филумен лег перед бульдозером и преградил ему путь своим телом.
Мученическая кончина.
Последним местом подвига отца Филумена стал город Наблус в Самарии. Сюда он был послан Иерусалимской Патриархией нести служение у местной святыни при Колодце Иакова. Местность находилась под управлением приверженцев иудаизма, и они искали способ завладеть Колодцем. Отцу Филумену неоднократно угрожали, но он смиренно, как ни в чем не бывало, нес свое послушание. «Что делать. Пусть меня убьют! Чем же еще спастись?» - сказал он однажды одному из своих духовных братьев. Имея глубочайшую веру, отец Филумен жил надеждой на то, что если его убьют, то Господь примет это как мученичество ради послушания, которое он исполнил, служа у Колодца Иакова».
29 ноября 1979 года тело отца Филумена нашли бездыханным. Вокруг все было залито кровью. Лицо мученика было неузнаваемым по причине множественных следов от побоев и взрыва. Как оказалось позже, иудейские фанатики напали на отца Филумена и после долгих издевательств ударили топором по голове, одновременно отрубив несколько пальцев правой руки, которой он, видимо, пытался защищаться. Затем, чтобы скрыть следы преступления, бросили ручную бомбу.
В то время, когда отец Филумен мученически страдал, его брат - близнец, отец Елпидий, пребывал в своей келье на Афоне. Бог открыл его внутреннему взору все, что происходит сейчас с его братом. Он видел отца Филумена и слышал обращенный к нему голос: «Брат мой, меня убивают. Брат, меня убивают. Не негодуй… Во славу Божию!»
Когда к месту мученичества приехали монахини, чтобы убрать храм, то увидели, что все измазано кровью, но запаха тления не было. Они согрели воду и стали делать уборку, но как ни старалась, кровь не отмывалась. Было чувство, что она проступает сквозь пол. Монахини плакали и продолжали мыть…
Посмертные чудеса.
После кончины отца Филумена его тело доставили в Тель-Авив и только на шестой день разрешили забрать из морга. Оно было все уязвлено ранами. Хотя шел шестой день с момента его кончины, тело не источало ни малейшего запаха тления и было очень мягким. Братья не могли выдержать вида ран отца Филумена, у которого была отсечена топором часть черепа, и облачать его взялся только один монах по имени Софроний. Он обратился к отцу Филумену, как к живому: «Отче, помоги мне тебя облачить, потому что, как видишь, я один». И тут совершилось чудо. Когда отец Софроний начал одевать рубашку на тело отца Филумена, то он сам протянул ему руку. Таким же образом он помог и с ногами. Отец Софроний сгибал их, а когда заканчивал одевать, то мученик сам их выпрямлял.

На месте служения у колодца Иакова отца Филумена сменил отец Иустин. Он также стал претерпевать множество угроз. Однажды во сне он увидел мученика Филумена, который будил его ко службе. «Я проснулся, - рассказывает отец Иустин - посмотрел на часы и понял, что еще рано. И тут я почувствовал, как рука отца Филумена опирается на мое плечо. Теперь уже не во сне, а наяву я услышал голос отца Филумена, который сказал мне, чтобы я шел в храм, но не через левый, а через правый вход. Я перекрестился и стал читать «Достойно есть». Тогда отец Филумен снова взял меня за плечо и сказал: «Не смущайся, я Филумен, и говорю тебе, проходи левой, а не правой дверью». Спускаясь в храм, я услышал тиканье часового механизма, а потом обнаружил и саму бомбу, которая была заложена с левой стороны от жертвенника. Я вызвал полицию и бомбу удалось обезвредить».
При благодатном содействии мученика Филумена отцу Иустину удалось сделать невероятное – завершить строительство храма святой мученицы Фотинии над Колодцем Иакова, которое началось еще в начале двадцатого века. Чудеса, которые сопровождали это строительство, были бесчисленные. Мы расскажем лишь об одном из них, которое совершилось уже по завершении самих работ. В 2005 году на храм было совершено нападение двух израильских танков. То, что возводилось с таким большим трудом, могло быть во мгновение ока разрушено. Первый выстрел танка пришелся по колокольне. Отец Иустин стал в отчаянии молиться: «Отче Филумене! Если ты святой, то яви это теперь!» И святой сразу же пришел на помощь. Отец Иустин своими глазами увидел отца Филумена, в его обычном сером подряснике, на колокольне храма. Он трижды взмахивал руками, будто что-то отбрасывая. Потом стало ясно. Это были три снаряда, вылетевшие из танков, но не долетевшие до цели. Они упали, так и не взорвавшись, и покатились по мостовой, как пустые бутылки. После этого танки развернулись и скрылись. Документально зафиксировано множество чудес, которые совершались по молитвам к священномученику Филумену, но описать даже малую их часть нет возможности.
Перенесение мощей.
До августа 2008 г. мощи отца Филумена пребывали при патриаршей школе на Сионе. От них уже там совершалось множество чудес и исцелений. Было принято решение перенести мощи к месту мученической кончины праведника, к храму Колодца Иакова. И здесь не обошлось без чуда. Дело в том, что мощи отца Филумена очень сильно благоухали, и это могло привлечь внимание израильских солдат на границе. Их реакция могла быть непредсказуемой. Но как только автомобиль с мощами мученика подъехал к пограничному пропускному пункту, благоухание мощей мгновенно прекратилось. Израильский солдат строго спросил монахов: «Кого везете?» Если бы солдаты открыли гробницу и увидели останки, то у монахов были бы серьезные проблемы с пересечением границы. Помолчав мгновение в молитве, игумен сказал: «Это наш отец». И в тот момент вся братия ощутила: отец Филумен реально был их отцом. Израильский солдат, удовлетворенный ответом, разрешил проезжать без дальнейшего осмотра.
После многих лет пребывания в стенах Сионской школы мощи отца Филумена возвратились туда, где и по сей день виднеются следы его крови. Через тридцать лет после мученического подвига 29 ноября 2009 года Священный Синод Иерусалимской Церкви увековечил память святого в лике святых мучеников.

Послесловие
В 2009 году, незадолго до канонизации отца Филумена, настоятель монастыря отец Иустин спустился вниз, в храм при Колодце, чтобы навести порядок. В алтаре его внимание привлекло то, что в застекленном шкафу виднелся плат для причастия, который накрывал какой-то небольшой предмет. Отец Иустин удивился, потому что кроме него никто в алтарь не входил, и шкаф был заперт на ключ, который также находился только у отца Иустина. Настоятель открыл шкаф и увидел миниатюрную серебряную чашу в виде потира. На ней был выгравирован текст: «Чаша мученической крови священномученика Филумена Кипрского, излиянная за дом Господень 16 ноября 1979 года. Чашу, которую я пью, будете пить».
Игумен Иустин точно знал, что ни он и никто другой эту чашу туда не ставил. В самой чаше были обнаружены частички запекшейся крови святого, пролитой в час его мученической кончины. Чудесный факт появления этой чаши с частицами крови в запертом шкафу и происхождение надписи на ней, никто объяснить так и не смог.
Святый мучениче Филумене, моли Бога о нас.

блаженный Димитрий Новгородский