Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from переехала яна что-то пишет
#haikaveh #sketchи
у кавеха все тело расписано красивыми узорами и символами странными — обычному человеку не понять, какая суть вложена в каждый завиток и непримечательную точку. кавех рисует на себе иногда пальцами, но чаще пером. прикусывает кончик языка, когда пишет что-то очень важное, а потом улыбается довольно, разглядывая себя в отражение озерной глади. он пахнет черной смородиной и земляникой, не понятно только почему именно — то ли засушенные ягодные бусы еще немного пахнут, то ли ягодные краски не выветрились окончательно.
одна очень любопытна белка сует свой нос в импровизированную деревянную миску со смородиновой краской, а вторая все крутится у ног кавеха, тоже пытаясь разглядеть свое отражение, но только лапы в воде мочит, разводя рябь на этом зеркальном полотне. кавех любит эту идиллию — лесной дух в своем особенном одиночестве, но даже такие как он умеют тосковать.
он вслушивается в шум ветра, утопая в каких-то далеких воспоминаниях и вздрагивает, вместе с двумя бедными белками, когда слышит хруст веток за спиной. кавех в панике хватает маленький камень с берега и всматривается с опасением в, шевелящиеся от чужих движений, кусты. город от этого леса слишком далеко и обычно сюда захаживают только туристические группы. они сразу дают о себе знать еще на самой окраине леса — слишком шумные и до жути раздражающие. так что это точно не они и даже жаль — он до жути любит их пугать.
кавех сжимает губы в тонкую линию — опасается и боится, потому что там точно человек — лесного обитателя он бы за версту узнал. очередное шевеление и названный гость выбирается из лесных пут, являя себя кавеху во всем свете, но за это получает лишь маленьким камушком в плечо.
— ай! за что?!
— ну не я же в чужой дом пробрался без приглашения.
кавех уже берет второй камень, совестливо выбирая самый маленький — все-таки жалко калечить такого парня красивого.
— меня зовут аль-хайтам, — он руки поднимает вверх и делает маленький шаг вперед.
— я знаю, — тихо отрезает кавех и тоже отступает, оказываясь по щиколотку в воде.
— откуда? — голос аль-хайтама звучит удивленно, а в глазах столько интереса, что ни один огонь с ним не сравнится.
— откуда надо.
кавех вздыхает, смотрит оценивающе — хайтаму на вид лет шестнадцать, даже забавно, потому что в этот раз все как-то по-другому. видимо время уводит его все дальше и дальше — настолько, что через несколько столетий эта встреча может вовсе не произойти.
— кавех, — выдыхает он, мирясь с тем, что от судьбы не убежишь — в отличии от него эта дама любит яркое шоу и море слез своих актеров.
— я могу…
— можешь.
«тебе здесь можно все».
у кавеха все тело расписано красивыми узорами и символами странными — обычному человеку не понять, какая суть вложена в каждый завиток и непримечательную точку. кавех рисует на себе иногда пальцами, но чаще пером. прикусывает кончик языка, когда пишет что-то очень важное, а потом улыбается довольно, разглядывая себя в отражение озерной глади. он пахнет черной смородиной и земляникой, не понятно только почему именно — то ли засушенные ягодные бусы еще немного пахнут, то ли ягодные краски не выветрились окончательно.
одна очень любопытна белка сует свой нос в импровизированную деревянную миску со смородиновой краской, а вторая все крутится у ног кавеха, тоже пытаясь разглядеть свое отражение, но только лапы в воде мочит, разводя рябь на этом зеркальном полотне. кавех любит эту идиллию — лесной дух в своем особенном одиночестве, но даже такие как он умеют тосковать.
он вслушивается в шум ветра, утопая в каких-то далеких воспоминаниях и вздрагивает, вместе с двумя бедными белками, когда слышит хруст веток за спиной. кавех в панике хватает маленький камень с берега и всматривается с опасением в, шевелящиеся от чужих движений, кусты. город от этого леса слишком далеко и обычно сюда захаживают только туристические группы. они сразу дают о себе знать еще на самой окраине леса — слишком шумные и до жути раздражающие. так что это точно не они и даже жаль — он до жути любит их пугать.
кавех сжимает губы в тонкую линию — опасается и боится, потому что там точно человек — лесного обитателя он бы за версту узнал. очередное шевеление и названный гость выбирается из лесных пут, являя себя кавеху во всем свете, но за это получает лишь маленьким камушком в плечо.
— ай! за что?!
— ну не я же в чужой дом пробрался без приглашения.
кавех уже берет второй камень, совестливо выбирая самый маленький — все-таки жалко калечить такого парня красивого.
— меня зовут аль-хайтам, — он руки поднимает вверх и делает маленький шаг вперед.
— я знаю, — тихо отрезает кавех и тоже отступает, оказываясь по щиколотку в воде.
— откуда? — голос аль-хайтама звучит удивленно, а в глазах столько интереса, что ни один огонь с ним не сравнится.
— откуда надо.
кавех вздыхает, смотрит оценивающе — хайтаму на вид лет шестнадцать, даже забавно, потому что в этот раз все как-то по-другому. видимо время уводит его все дальше и дальше — настолько, что через несколько столетий эта встреча может вовсе не произойти.
— кавех, — выдыхает он, мирясь с тем, что от судьбы не убежишь — в отличии от него эта дама любит яркое шоу и море слез своих актеров.
— я могу…
— можешь.
«тебе здесь можно все».
Forwarded from переехала яна что-то пишет
#haikaveh #sketch
знаете, я очень люблю вот это кавеха: «мы ненавидим друг друга», после которого следует такое же уверенное: «да, мы придумали язык, чтобы только мы могли расшифровать записки друг друга».
люблю, когда аль-хайтам ворчит, что кавех очень громко шумит ночами, а сам, даже когда в доме тихо, уснуть не может — потому что сам кавех еще не спит и вовсе не собирается.
люблю как они спорят о том, что приготовить на обед и по итогу так сильно ссорятся в процессе выбора блюда, что на большой базар идут раздельно, но там все равно встречаются и покупают даже то, чего в списке и близко быть не могло.
и вот это хайтама: «выход не в вине», после которого он достает второй бокал и садится рядом с кавехом, разделяя с ним этот вечер полный усталости.
я люблю эти «но» так же сильно, как и они любят друг друга — по-особенному конечно, с перчинкой и колкими словами, но безгранично любят, душу вкладывая и в обмен ничего не прося.
знаете, я очень люблю вот это кавеха: «мы ненавидим друг друга», после которого следует такое же уверенное: «да, мы придумали язык, чтобы только мы могли расшифровать записки друг друга».
люблю, когда аль-хайтам ворчит, что кавех очень громко шумит ночами, а сам, даже когда в доме тихо, уснуть не может — потому что сам кавех еще не спит и вовсе не собирается.
люблю как они спорят о том, что приготовить на обед и по итогу так сильно ссорятся в процессе выбора блюда, что на большой базар идут раздельно, но там все равно встречаются и покупают даже то, чего в списке и близко быть не могло.
и вот это хайтама: «выход не в вине», после которого он достает второй бокал и садится рядом с кавехом, разделяя с ним этот вечер полный усталости.
я люблю эти «но» так же сильно, как и они любят друг друга — по-особенному конечно, с перчинкой и колкими словами, но безгранично любят, душу вкладывая и в обмен ничего не прося.
Forwarded from переехала яна что-то пишет
#haikaveh #sketch
аль-хайтам, на самом деле, много чего говорит. и о том, что кавех болтает чересчур уж громко. и о его раздражающих привычках, что, по его же словам, мешают ему жить. он красноречив на замечания и легкий сарказм, на их локальные подколки и небрежные замечания — но думает он еще больше.
где-то в своих мыслях, в недрах бесконечной любви, он наслаждается этой повседневной громкой болтовней одного очень шумного архитектора — внемлет каждому слову и даже не замечает, как улыбается — совсем легко, краешками губ, но улыбается.
там же, в этом океане своих чувств, он не знает жизни без этих дурацких,раздражающих, привычек. потому что они наполняют дом уютом — делают его живым. кружки оставленные на каждой поверхности, не сложенный плед на диване и вечный хаос в кабинете.
аль-хайтам любит все это.
любит не меньше, чем самого кавеха — такого непревзойденного для всех и такого домашнего и теплого лично для него одного.
любит безмерно и знает, что его так же любят в ответ.
аль-хайтам, на самом деле, много чего говорит. и о том, что кавех болтает чересчур уж громко. и о его раздражающих привычках, что, по его же словам, мешают ему жить. он красноречив на замечания и легкий сарказм, на их локальные подколки и небрежные замечания — но думает он еще больше.
где-то в своих мыслях, в недрах бесконечной любви, он наслаждается этой повседневной громкой болтовней одного очень шумного архитектора — внемлет каждому слову и даже не замечает, как улыбается — совсем легко, краешками губ, но улыбается.
там же, в этом океане своих чувств, он не знает жизни без этих дурацких,
аль-хайтам любит все это.
любит не меньше, чем самого кавеха — такого непревзойденного для всех и такого домашнего и теплого лично для него одного.
любит безмерно и знает, что его так же любят в ответ.
Forwarded from переехала яна что-то пишет
#haikaveh #sketch #twitter
обычное серое утро.
будний день.
шумный токио.
на станции даже встать негде, но хайтама, в последне время это не волнует — он смотрит чуть дальше, на противоположную сторону, где так же в толпе людей всегда стоит один и тот же парень.
это все обычное стечение обстоятельств и ни капли магии. они находятся друг напротив друга, разграниченные двумя парами рельсов, где поезда ходят в разном направлении, и даже за столько месяцев не обменялись нормальными взглядами.
да.
это длится уже несколько месяцев.
аль-хайтам смотрит завороженно, даже не морщится недовольно, когда его вновь задевают плечом или оттаптывают ноги. как вообще можно обращать на что-то внимание, когда перед ним он.
только у него привычка дурацкая давным-давно выработалась, словно рефлекс — отворачиваться, когда обладатель этих драгоценных глаз обращает на него свое внимание.
глупо было думать, что человек может не заметить такого пристального внимания к себе — а хайтам думал и это действительно смешно. он взгляд отводил и старался затеряться в толпе, словно какой-то преступник, когда парень, чьи карминовые глаза переливались в солнечном свете, обращал на него свое внимание.
хайтам за эти месяца так и не узнал, что у незнакомца с противоположной платформы улыбка такая же яркая. если бы он увидел ее хотя бы раз, то точно бы утонул в дилемме с глупо-восхищенным: «что заставляет мое сердце биться чаще: его глаза или же улыбка?».
наверное, они бы так и остались простыми незнакомца — буквально никем в жизни друг друга, если бы у одного из них спелости было еще меньше чем у первого. потому что пока аль-хайтам в растерянности пытается найти эту светлую макушку в толпе людей, кавех со всех ног несется по надземному переходу. боится, что если не успеет сейчас, то больше никогда в жизни не найдет в себе смелости сорваться с места и пойти в эту непонятную манящую неизвестность, что таилась в этих зеленых глазах, сверкающими смущенными бликами при взгляде на него. ноги гудят неприятно, легкие будто сжимаются от недостатка кислорода из-за неправильного дыхания — кавех проклинает свою ужасную выносливость, но он не может позволить себе остановиться.
поезд прибывает на станцию.
перед аль-хайтамом открываются двери.
он делает шаг.
и останавливается.
потому что его за запястье хватают и назад тянут.
у хайтама в голове мыслительные процессы рушатся — с ним только это и могло произойти — потому что перед ним он и его сердце совершает такое громкое примитивное «ту-дум».
— кавех, — имя произнесенное осипшим голосом от долгого бега, пробирается под кожу в не желание отпускать, — меня зовут кавех.
— хайтам, — тихо отвечает он, без возможности оторвать от кавеха взгляд — слишком красивый.
и это точка не возврата, потому что теперь им хочется смотреть друг на друга всегда.
обычное серое утро.
будний день.
шумный токио.
на станции даже встать негде, но хайтама, в последне время это не волнует — он смотрит чуть дальше, на противоположную сторону, где так же в толпе людей всегда стоит один и тот же парень.
это все обычное стечение обстоятельств и ни капли магии. они находятся друг напротив друга, разграниченные двумя парами рельсов, где поезда ходят в разном направлении, и даже за столько месяцев не обменялись нормальными взглядами.
да.
это длится уже несколько месяцев.
аль-хайтам смотрит завороженно, даже не морщится недовольно, когда его вновь задевают плечом или оттаптывают ноги. как вообще можно обращать на что-то внимание, когда перед ним он.
только у него привычка дурацкая давным-давно выработалась, словно рефлекс — отворачиваться, когда обладатель этих драгоценных глаз обращает на него свое внимание.
глупо было думать, что человек может не заметить такого пристального внимания к себе — а хайтам думал и это действительно смешно. он взгляд отводил и старался затеряться в толпе, словно какой-то преступник, когда парень, чьи карминовые глаза переливались в солнечном свете, обращал на него свое внимание.
хайтам за эти месяца так и не узнал, что у незнакомца с противоположной платформы улыбка такая же яркая. если бы он увидел ее хотя бы раз, то точно бы утонул в дилемме с глупо-восхищенным: «что заставляет мое сердце биться чаще: его глаза или же улыбка?».
наверное, они бы так и остались простыми незнакомца — буквально никем в жизни друг друга, если бы у одного из них спелости было еще меньше чем у первого. потому что пока аль-хайтам в растерянности пытается найти эту светлую макушку в толпе людей, кавех со всех ног несется по надземному переходу. боится, что если не успеет сейчас, то больше никогда в жизни не найдет в себе смелости сорваться с места и пойти в эту непонятную манящую неизвестность, что таилась в этих зеленых глазах, сверкающими смущенными бликами при взгляде на него. ноги гудят неприятно, легкие будто сжимаются от недостатка кислорода из-за неправильного дыхания — кавех проклинает свою ужасную выносливость, но он не может позволить себе остановиться.
поезд прибывает на станцию.
перед аль-хайтамом открываются двери.
он делает шаг.
и останавливается.
потому что его за запястье хватают и назад тянут.
у хайтама в голове мыслительные процессы рушатся — с ним только это и могло произойти — потому что перед ним он и его сердце совершает такое громкое примитивное «ту-дум».
— кавех, — имя произнесенное осипшим голосом от долгого бега, пробирается под кожу в не желание отпускать, — меня зовут кавех.
— хайтам, — тихо отвечает он, без возможности оторвать от кавеха взгляд — слишком красивый.
и это точка не возврата, потому что теперь им хочется смотреть друг на друга всегда.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
🌱🏛
милуны такие 😭 не могу с них
#haikaveh
не забывайте ставить реакции🥺 , в последнее время тяжело сидеть и рисовать...каждый день головная боль меня удручает
милуны такие 😭 не могу с них
#haikaveh
не забывайте ставить реакции
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM