#Толстой_грета_тунберг
📩 Шишкин Андрей
🗓 18 октября 1910
📍 Ясная Поляна
Мысль ваша о вреде истребления лесов, мне кажется, справедливой, но не думаю, чтобы чья-нибудь проповедь о пользе сохранения лесов, тем менее моя, которой вы приписываете несвойственное ей значение, могла бы остановить это истребление лесов. Уничтожение лесов вызывается такими настоятельными, временными потребностями отдельных и самых разнообразных личностей, что довод о благе всех людей не может не только остановить это истребление, но и заметно подействовать на уменьшение его.
📒 Печатается по копии, сверенной с черновиком-автографом, написанным на конверте письма Шишкина. Кроме того, на конверте карандашом помета Толстого: Хорошее письмо, но Б[ез] О[твета] о лесах. Несмотря на первоначальное свое намерение оставить письмо без ответа, Толстой все же, как видно, ответил. На конверте помечено, повидимому ошибочно, что на письмо ответила A. Л. Толстая 18 октября.
Крестьянин Андрей Шишкин из Калуги писал о пользе близости человека к природе, а также о необходимости сохранения лесов. В конце письма он взывал к Толстому: «Употребите остаток дней своих, когда каждая минута дорога, когда каждая Ваша строчка ценится дороже золота, напишите горячее краткое слово в защиту лесов, в защиту деревьев, которые истребляет безжалостная рука современного человечества».
👤 #Андрей_Шишкин
#Том82_Письмо258
📩 Шишкин Андрей
🗓 18 октября 1910
📍 Ясная Поляна
Мысль ваша о вреде истребления лесов, мне кажется, справедливой, но не думаю, чтобы чья-нибудь проповедь о пользе сохранения лесов, тем менее моя, которой вы приписываете несвойственное ей значение, могла бы остановить это истребление лесов. Уничтожение лесов вызывается такими настоятельными, временными потребностями отдельных и самых разнообразных личностей, что довод о благе всех людей не может не только остановить это истребление, но и заметно подействовать на уменьшение его.
📒 Печатается по копии, сверенной с черновиком-автографом, написанным на конверте письма Шишкина. Кроме того, на конверте карандашом помета Толстого: Хорошее письмо, но Б[ез] О[твета] о лесах. Несмотря на первоначальное свое намерение оставить письмо без ответа, Толстой все же, как видно, ответил. На конверте помечено, повидимому ошибочно, что на письмо ответила A. Л. Толстая 18 октября.
Крестьянин Андрей Шишкин из Калуги писал о пользе близости человека к природе, а также о необходимости сохранения лесов. В конце письма он взывал к Толстому: «Употребите остаток дней своих, когда каждая минута дорога, когда каждая Ваша строчка ценится дороже золота, напишите горячее краткое слово в защиту лесов, в защиту деревьев, которые истребляет безжалостная рука современного человечества».
👤 #Андрей_Шишкин
#Том82_Письмо258
#как_Толстой_Анну_Каренину_писал
📩 Страхов Николай Николаевич
🗓 19 октября 1877
📍 Ясная Поляна
Очень вам благодарен, дорогой Николай Николаевич, за книги, в особенности за пословицы.[1] Я наслаждаюсь ими. Статьи, пожалуйста, пришлите и вашу и Данилевского.[2] Я в своей глуши и тишине чтец хороший. — Кончайте и присылайте вашу.[3] —
На переписанную вами последнюю страницу А[нны] К[арениной] мне смотреть совестно. Разумеется, я согласен с вами и с вставкой.[4] Еще, если не напечатана сватьба, нельзя ли мне ее прислать, мне хочется поправить неверность, что жених приехал в церковь раньше невесты.[5]
Сведения, сообщаемые вами о войне, очень интересны и приятны. Обручев,[6] по всему, что я слышал про него, очень симпатичен.
Я всё ничего не делаю, кроме травли и стрельбы зайцев, и нездоровится физически и нравственно. Уныло. Но всё так же, как и всегда, часто думаю о вас и люблю вас.
Ваш Л. Толстой.
📒 Впервые опубликовано, по рукописной копии, в ТТ, 2, стр. 36. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «19 октября. 1877. Ясн.».
📝 Примечания
[1]Страхов прислал Толстому книги: Томас Карлейль, «Sartor resartus» на английском языке, так как русского перевода в то время не было; В. И. Даль, «Пословицы русского народа», М. 1862, и какое-то «издание Заикина», выяснить заглавие которого не удалось (см. письмо Страхова от 17 октября, ПС, стр. 133).
[2]Имеются в виду статьи Н. Я. Данилевского, печатавшиеся в газете «Русский мир»: «Чего мы вправе благоразумно желать от исхода настоящей войны» (№ 107 от 2 августа) и «Как отнеслась Европа к русско-турецкой распре» (№ 179 от 13 октября).
[3]Страхов приступил в это время к работе над давно задуманной им статьей «Об основных понятиях психологии». См. ПС, стр. 133. Статья эта была напечатана в «Журнале Министерства народного просвещения», 1878, №№ 5 и 6, и тогда же вышла отдельным изданием.
[4] См. письмо № 349, прим. 4.
[5] Толстой описался; следовало сказать: «что невеста приехала в церковь раньше жениха», как это было в журнальной редакции «Анны Карениной» (часть 5, глава III). На ошибку в сцене венчания Толстому указал Страхов в письме от 27—29 апреля 1876 г. (см. письмо № 261). В тексте отдельного издания 1878 г. Толстой исправил эту неточность.
[6] Николай Николаевич Обручев (1830—1904) — генерал-лейтенант, профессор военной статистики в Николаевской академии Генерального штаба, управляющий делами Военно-ученого комитета, участник разгрома армии Мухтар-паши на Кавказе.
👤 #Николай_Николаевич_Страхов
#Том62_Письмо352
📩 Страхов Николай Николаевич
🗓 19 октября 1877
📍 Ясная Поляна
Очень вам благодарен, дорогой Николай Николаевич, за книги, в особенности за пословицы.[1] Я наслаждаюсь ими. Статьи, пожалуйста, пришлите и вашу и Данилевского.[2] Я в своей глуши и тишине чтец хороший. — Кончайте и присылайте вашу.[3] —
На переписанную вами последнюю страницу А[нны] К[арениной] мне смотреть совестно. Разумеется, я согласен с вами и с вставкой.[4] Еще, если не напечатана сватьба, нельзя ли мне ее прислать, мне хочется поправить неверность, что жених приехал в церковь раньше невесты.[5]
Сведения, сообщаемые вами о войне, очень интересны и приятны. Обручев,[6] по всему, что я слышал про него, очень симпатичен.
Я всё ничего не делаю, кроме травли и стрельбы зайцев, и нездоровится физически и нравственно. Уныло. Но всё так же, как и всегда, часто думаю о вас и люблю вас.
Ваш Л. Толстой.
📒 Впервые опубликовано, по рукописной копии, в ТТ, 2, стр. 36. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «19 октября. 1877. Ясн.».
📝 Примечания
[1]Страхов прислал Толстому книги: Томас Карлейль, «Sartor resartus» на английском языке, так как русского перевода в то время не было; В. И. Даль, «Пословицы русского народа», М. 1862, и какое-то «издание Заикина», выяснить заглавие которого не удалось (см. письмо Страхова от 17 октября, ПС, стр. 133).
[2]Имеются в виду статьи Н. Я. Данилевского, печатавшиеся в газете «Русский мир»: «Чего мы вправе благоразумно желать от исхода настоящей войны» (№ 107 от 2 августа) и «Как отнеслась Европа к русско-турецкой распре» (№ 179 от 13 октября).
[3]Страхов приступил в это время к работе над давно задуманной им статьей «Об основных понятиях психологии». См. ПС, стр. 133. Статья эта была напечатана в «Журнале Министерства народного просвещения», 1878, №№ 5 и 6, и тогда же вышла отдельным изданием.
[4] См. письмо № 349, прим. 4.
[5] Толстой описался; следовало сказать: «что невеста приехала в церковь раньше жениха», как это было в журнальной редакции «Анны Карениной» (часть 5, глава III). На ошибку в сцене венчания Толстому указал Страхов в письме от 27—29 апреля 1876 г. (см. письмо № 261). В тексте отдельного издания 1878 г. Толстой исправил эту неточность.
[6] Николай Николаевич Обручев (1830—1904) — генерал-лейтенант, профессор военной статистики в Николаевской академии Генерального штаба, управляющий делами Военно-ученого комитета, участник разгрома армии Мухтар-паши на Кавказе.
👤 #Николай_Николаевич_Страхов
#Том62_Письмо352
#Толстой_говорит
📩 Гусев Николай Николаевич
🗓 20 октября 1909
📍 Ясная Поляна
Всю нынешнюю ночь видел вас во сне, милый Н[иколай] Н[иколаевич], и видел, что вам хорошо, что у вас друзья, что вас ценят и что мы с вами хорошо поговорили.[1] И вот хочется, что и хотелось после вашего последнего письма,[2] написать вам. Пожалуйста, продолжайте описывать мне ваше и внешнее и внутреннее состояние. Я то же буду хоть кратко делать о себе. Я [в] последнее время ничего пристально не пишу. Будет, довольно я бумаги намарал. Последнее время[3] по разным поводам, между прочим для фонографа, в к[оторый] меня заставили говорить,[4] я, чтобы сказать что-нибудь путное, и по другим поводам, перечел некот[орые] мои писания и, прямо скажу, остался ими очень доволен.[5] Читал их как новое, так и[х] забыл, и подумал, что я, кажется, всё сказал, что мог и умел, и теперь всё только повторение старого. А дело есть, всегда есть внутреннее и, слава богу, делается понемногу, чего и вам желаю и надеюсь, что и в вашей душе делается. Н[а]п[ример], странно сказать, теперь, на 82-м году, я только понемногу отвыкаю от влияния, забот о суждении людей на мои поступки. Приучаю себя, и не безуспешно, при всяком деле вспомнить о том, что — только перед богом.
О внешнем нечего говорить, всё по-старому: много старых и новых друзей и много радости душевной. Прощайте пока. Кажется, что до свидан[ия]. Кажется п[отому], ч[то] хочется мне. Но не загадыв[аю].
Л. Толстой.
20 окт.
📒 Отрывок опубликован в газете «Утро России» 1910, № 115 от 25 февраля. Впервые полностью опубликовано адресатом в его книге «Из Ясной Поляны в Чердынь», стр. 44—45.
📝 Примечания
[1]Об этом же Толстой записал в Дневнике 20 октября 1909 г. См. т. 57.
[2]Письмо H. Н. Гусева от 5 октября 1909 г., полученное в Ясной Поляне 16 или 17 октября (почт. шт.).
[3][В подлиннике:] времени
[4]17 октября 1909 г. представители «Общества деятелей периодической печати» и «Акционерного общества Граммофон» приехали в Ясную Поляну. На другой день был записан голос Толстого на пяти пластинках: две на русском языке, остальные на английском, немецком и [французском] [языках.] Текст записи на пластинках напечатан в книге «Живые слова наших писателей и общественных деятелей», вып. I, под редакцией И. И. Митропольского, М. 1910, стр. 13—17. В той же книге см. воспоминания Митропольского «Поездка в Ясную Поляну (18 октября 1909 г.)».
[5] См. Дневник, запись 19 октября 1909 г. (т. 57).
👤 #Николай_Николаевич_Гусев
#Том80_Письмо215
📩 Гусев Николай Николаевич
🗓 20 октября 1909
📍 Ясная Поляна
Всю нынешнюю ночь видел вас во сне, милый Н[иколай] Н[иколаевич], и видел, что вам хорошо, что у вас друзья, что вас ценят и что мы с вами хорошо поговорили.[1] И вот хочется, что и хотелось после вашего последнего письма,[2] написать вам. Пожалуйста, продолжайте описывать мне ваше и внешнее и внутреннее состояние. Я то же буду хоть кратко делать о себе. Я [в] последнее время ничего пристально не пишу. Будет, довольно я бумаги намарал. Последнее время[3] по разным поводам, между прочим для фонографа, в к[оторый] меня заставили говорить,[4] я, чтобы сказать что-нибудь путное, и по другим поводам, перечел некот[орые] мои писания и, прямо скажу, остался ими очень доволен.[5] Читал их как новое, так и[х] забыл, и подумал, что я, кажется, всё сказал, что мог и умел, и теперь всё только повторение старого. А дело есть, всегда есть внутреннее и, слава богу, делается понемногу, чего и вам желаю и надеюсь, что и в вашей душе делается. Н[а]п[ример], странно сказать, теперь, на 82-м году, я только понемногу отвыкаю от влияния, забот о суждении людей на мои поступки. Приучаю себя, и не безуспешно, при всяком деле вспомнить о том, что — только перед богом.
О внешнем нечего говорить, всё по-старому: много старых и новых друзей и много радости душевной. Прощайте пока. Кажется, что до свидан[ия]. Кажется п[отому], ч[то] хочется мне. Но не загадыв[аю].
Л. Толстой.
20 окт.
📒 Отрывок опубликован в газете «Утро России» 1910, № 115 от 25 февраля. Впервые полностью опубликовано адресатом в его книге «Из Ясной Поляны в Чердынь», стр. 44—45.
📝 Примечания
[1]Об этом же Толстой записал в Дневнике 20 октября 1909 г. См. т. 57.
[2]Письмо H. Н. Гусева от 5 октября 1909 г., полученное в Ясной Поляне 16 или 17 октября (почт. шт.).
[3][В подлиннике:] времени
[4]17 октября 1909 г. представители «Общества деятелей периодической печати» и «Акционерного общества Граммофон» приехали в Ясную Поляну. На другой день был записан голос Толстого на пяти пластинках: две на русском языке, остальные на английском, немецком и [французском] [языках.] Текст записи на пластинках напечатан в книге «Живые слова наших писателей и общественных деятелей», вып. I, под редакцией И. И. Митропольского, М. 1910, стр. 13—17. В той же книге см. воспоминания Митропольского «Поездка в Ясную Поляну (18 октября 1909 г.)».
[5] См. Дневник, запись 19 октября 1909 г. (т. 57).
👤 #Николай_Николаевич_Гусев
#Том80_Письмо215
#один_день_Льва_Николаевича
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 21 октября 1884
📍 Ясная Поляна
Нынче проснулся и встал в 8-м. День еще лучше и теплее третьягоднешнего. Я отпустил Андреяна[5] и сам убрался и наколол дров, что мне доставило большое удовольствие, и в 10 напился кофею и угостил чаем Мар[ью] Аф[анасьевну][6] и Дм[итрия] Фед[оровича], и занимался пристально пересмотром и поправкой богословия[7]. Хотел взяться за другую работу, но не чувствую себя достаточно бодрым. В три пообедал и пошел пользоваться красотою дня; прошел заказом в елочки за Кочак, мимо бибиковского сада к церкви. Там зашел к Иван Никанор[овичу][8]. Мужик просил меня похадайстывать, чтобы священник сбавил с 7 р., кот[орые] он просит за свадьбу. У священ[ника] 9 человек детей, и ему меньше брать нельзя. Мы поговорили дружелюбно, и я при лунном свете пришел домой. Дома сидит Анна Ив[ановна][9] (к[оторую] волк кусал) с мальчиком. Она приехала узнать, вышло ли ей что-нибудь. Я поставил самоварчик, и мы беседовали. [...] Сейчасъ ложусь спать. Снесу только это письмо. [...]
Пиши поподробнее и не торопясь поточнее. Обнимаю тебя и всех детей.
На конверте: Москва. Хамовники. Дом Гр. Толстого. Графине С. А. Толстой.
📝 Примечания
[...]
[5] Адриан Григорьевич Болхин. С. А. Толстая писала в ответном письме от 23 октября: «Вчера получила твое первое письмо, мне стало грустно от него. Я вижу, что ты остался в Ясной не для той умственной работы, которую я ставлю выше всего в жизни, а для какой-то игры в Робинзона. Отпустил Адриана, которому без памяти хотелось дожить месяц, отпустил повара, для которого тоже это было удовольствие не даром получать свою пенсию, и с утра до вечера будешь работать ту неспорую физическую работу, которую и в простом быту делают молодые парни и бабы» (ПСТ, стр. 256).
[6] М. А. Арбузова.
[7] Речь идет об «Исследовании догматического богословия», посвященном разбору книги митрополита Макария.
[8] Иван Никанорович Мухалевский (1852—1884), родом из Белева, был сначала священником в Гритциые Каширского уезда Тульской губернии, после чего с 1867 г. до смерти был священником в приходе Ясной поляны — Кочаках.
[9] Со слов Анны Ивановны написан рассказ Т. А. Кузминской «Бешеный волк», напечатанный в «Вестнике Европы» за 1886 г., № 6.
[10] Сын Анны Ивановны.
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 83, письмо 271
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 21 октября 1884
📍 Ясная Поляна
Нынче проснулся и встал в 8-м. День еще лучше и теплее третьягоднешнего. Я отпустил Андреяна[5] и сам убрался и наколол дров, что мне доставило большое удовольствие, и в 10 напился кофею и угостил чаем Мар[ью] Аф[анасьевну][6] и Дм[итрия] Фед[оровича], и занимался пристально пересмотром и поправкой богословия[7]. Хотел взяться за другую работу, но не чувствую себя достаточно бодрым. В три пообедал и пошел пользоваться красотою дня; прошел заказом в елочки за Кочак, мимо бибиковского сада к церкви. Там зашел к Иван Никанор[овичу][8]. Мужик просил меня похадайстывать, чтобы священник сбавил с 7 р., кот[орые] он просит за свадьбу. У священ[ника] 9 человек детей, и ему меньше брать нельзя. Мы поговорили дружелюбно, и я при лунном свете пришел домой. Дома сидит Анна Ив[ановна][9] (к[оторую] волк кусал) с мальчиком. Она приехала узнать, вышло ли ей что-нибудь. Я поставил самоварчик, и мы беседовали. [...] Сейчасъ ложусь спать. Снесу только это письмо. [...]
Пиши поподробнее и не торопясь поточнее. Обнимаю тебя и всех детей.
На конверте: Москва. Хамовники. Дом Гр. Толстого. Графине С. А. Толстой.
📝 Примечания
[...]
[5] Адриан Григорьевич Болхин. С. А. Толстая писала в ответном письме от 23 октября: «Вчера получила твое первое письмо, мне стало грустно от него. Я вижу, что ты остался в Ясной не для той умственной работы, которую я ставлю выше всего в жизни, а для какой-то игры в Робинзона. Отпустил Адриана, которому без памяти хотелось дожить месяц, отпустил повара, для которого тоже это было удовольствие не даром получать свою пенсию, и с утра до вечера будешь работать ту неспорую физическую работу, которую и в простом быту делают молодые парни и бабы» (ПСТ, стр. 256).
[6] М. А. Арбузова.
[7] Речь идет об «Исследовании догматического богословия», посвященном разбору книги митрополита Макария.
[8] Иван Никанорович Мухалевский (1852—1884), родом из Белева, был сначала священником в Гритциые Каширского уезда Тульской губернии, после чего с 1867 г. до смерти был священником в приходе Ясной поляны — Кочаках.
[9] Со слов Анны Ивановны написан рассказ Т. А. Кузминской «Бешеный волк», напечатанный в «Вестнике Европы» за 1886 г., № 6.
[10] Сын Анны Ивановны.
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 83, письмо 271
#Толстой_и_Фет #дайте_денег
📩 Фет Афанасий Афанасьевич (Шеншин)
🗓 22 октября 1874
📍 Ясная Поляна
Дорогой Афанасий Афанасьевич! У меня затеялась необходимая покупка земли в Никольском, для которой мне нужно на год занять 10 тысяч под залог земли. Может случиться, что у вас есть деньги, которые вам нужно поместить (эту мысль подал Нестор Лаврентьич). Если так, то напишите Ивану Ивановичу Орлову[1] в Чернь, в с[ело] Никольское, и он приедет к вам для переговоров о подробностях и будет вести это дело с вами, независимо от наших отношений[2]. —
Я еще не отвечал вам на ваше последнее письмо[3], хотя очень благодарен вам за него. Оно успокоило нас об вас. Как бы я охотно приехал к вам, но завален так делами школьными, семейными и хозяйственными, что даже на охоту не успеваю ездить. Надеюсь быть свободнее, как зима станет, и на то, что вы по прежней привычке не проедете в Москву, не подарив нам денек. Наши поклоны Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
📝 Примечания
[1]Иван Иванович Орлов — управляющий Никольским-Вяземским. См. о нем т. 8, стр. 511.
[2]Фет в займе отказал. См. письмо № 114
[3]Письмо неизвестно.
👤 #Афанасий_Афанасьевич_Фет #Иван_Иванович_Орлов
Том 62, письмо 109
📩 Фет Афанасий Афанасьевич (Шеншин)
🗓 22 октября 1874
📍 Ясная Поляна
Дорогой Афанасий Афанасьевич! У меня затеялась необходимая покупка земли в Никольском, для которой мне нужно на год занять 10 тысяч под залог земли. Может случиться, что у вас есть деньги, которые вам нужно поместить (эту мысль подал Нестор Лаврентьич). Если так, то напишите Ивану Ивановичу Орлову[1] в Чернь, в с[ело] Никольское, и он приедет к вам для переговоров о подробностях и будет вести это дело с вами, независимо от наших отношений[2]. —
Я еще не отвечал вам на ваше последнее письмо[3], хотя очень благодарен вам за него. Оно успокоило нас об вас. Как бы я охотно приехал к вам, но завален так делами школьными, семейными и хозяйственными, что даже на охоту не успеваю ездить. Надеюсь быть свободнее, как зима станет, и на то, что вы по прежней привычке не проедете в Москву, не подарив нам денек. Наши поклоны Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
📝 Примечания
[1]Иван Иванович Орлов — управляющий Никольским-Вяземским. См. о нем т. 8, стр. 511.
[2]Фет в займе отказал. См. письмо № 114
[3]Письмо неизвестно.
👤 #Афанасий_Афанасьевич_Фет #Иван_Иванович_Орлов
Том 62, письмо 109
#знаменитые_современники #Толстой_и_Достоевский #рецензент_Толстой #отвратительные_братья_Карамазовы
📩 Черткова Анна Константиновна
🗓 23 октября 1910
📍 Ясная Поляна
Благодарствуйте, милый друг Галя, за письмо Гусева[1]. Сейчас прочел и порадовался. Какая умница! Да что ум, какое сердце! Я всегда, во всех письмах его чувствую это сердце.
Случилось странное совпадение. Я, — всё забывши, — хотел вспомнить и забытого Достоевско[го] и взял читать Брать[ев] Карамаз[овых][2] (мне сказали, ч[то] это очень хорошо). Начал читать и не могу побороть отвращение к антихудожественности, легкомыслию, кривлянию и неподобающему отношению к важным предметам[3]. И вот Н[иколай] Н[иколаевич] пишет то, что мне всё объясняет.
Вы не можете себе представить, как хорошо для души всё забыть, как я забыл. Дай бог вам узнать это благо забвения. Как радостно, пользуясь тем, что сделано в прошедшем, но не помня его, всю силу жизни перенести в настоящее.
Поздравляю вас и Диму с прибавкой года[4]. Дай бог вам обоим узнать радость старости. Благодарю вас [за] любовь и снисхождение ко мне, в к[отор]ых очень нуждаюсь.
Л. Т.
📝 Примечания
[1]А. К. Черткова прислала Толстому письмо к ней H. Н. Гусева, находившегося в ссылке в Чердынском уезде Пермской губ., от 27 сентября 1910 г. В своем письме H. Н. Гусев писал о впечатлении от [прочитанных][229] [230][им] книг: Пругавина «Религиозные отщепенцы» о В. К. Сютаеве, Достоевского «Дневник писателя» и Мережковского «Толстой и Достоевский». Большая часть этого письма H. H. Гусева, касающаяся «Дневника писателя» Достоевского, опубликована в т. 58, прим. 1560.
[2] О чтении Толстым «Братьев Карамазовых» см. его письмо к В. Г. Черткову от 21 марта 1892 г. (т. 87, № 309).
[3]Приводим выдержки из Дневника Толстого о чтении первого тома «Братьев Карамазовых» 12—19 октября 1910 г.: [12 октября:] «После обеда читал Достоевского. Хороши описания, хотя какие-то шуточки, многословные и мало смешные, мешают. Разговоры же невозможны, совершенно неестественны» (т. 58, стр. 117). [18 октября:] «Читал Дост[оевского] и удивлялся на его неряшливость, искусственность, выдуманность» (т. 58, стр. 119). [19 октября:] «Дочитал, пробегал 1-й том Карамазовых. Много есть хорошего, но так нескладно. Велик[ий] инквизит[ор] и прощание Засима» (т. 58, стр. 121). Толстой не успел дочитать «Братьев Карамазовых». Это была одна из книг, которую он просил ему прислать после своего ухода из Ясной Поляны (см. письмо к A. Л. Толстой от 28 октября 1910 г., т. 82).
[4] 22 октября — день рождения В. Г. Черткова; ему в 1910 г. исполнилось 56 лет.
👤 #Анна_Константиновна_Черткова #Николай_Николаевич_Гусев #Владимир_Григорьевич_Чертков
Том 89, письмо 926
📩 Черткова Анна Константиновна
🗓 23 октября 1910
📍 Ясная Поляна
Благодарствуйте, милый друг Галя, за письмо Гусева[1]. Сейчас прочел и порадовался. Какая умница! Да что ум, какое сердце! Я всегда, во всех письмах его чувствую это сердце.
Случилось странное совпадение. Я, — всё забывши, — хотел вспомнить и забытого Достоевско[го] и взял читать Брать[ев] Карамаз[овых][2] (мне сказали, ч[то] это очень хорошо). Начал читать и не могу побороть отвращение к антихудожественности, легкомыслию, кривлянию и неподобающему отношению к важным предметам[3]. И вот Н[иколай] Н[иколаевич] пишет то, что мне всё объясняет.
Вы не можете себе представить, как хорошо для души всё забыть, как я забыл. Дай бог вам узнать это благо забвения. Как радостно, пользуясь тем, что сделано в прошедшем, но не помня его, всю силу жизни перенести в настоящее.
Поздравляю вас и Диму с прибавкой года[4]. Дай бог вам обоим узнать радость старости. Благодарю вас [за] любовь и снисхождение ко мне, в к[отор]ых очень нуждаюсь.
Л. Т.
📝 Примечания
[1]А. К. Черткова прислала Толстому письмо к ней H. Н. Гусева, находившегося в ссылке в Чердынском уезде Пермской губ., от 27 сентября 1910 г. В своем письме H. Н. Гусев писал о впечатлении от [прочитанных][229] [230][им] книг: Пругавина «Религиозные отщепенцы» о В. К. Сютаеве, Достоевского «Дневник писателя» и Мережковского «Толстой и Достоевский». Большая часть этого письма H. H. Гусева, касающаяся «Дневника писателя» Достоевского, опубликована в т. 58, прим. 1560.
[2] О чтении Толстым «Братьев Карамазовых» см. его письмо к В. Г. Черткову от 21 марта 1892 г. (т. 87, № 309).
[3]Приводим выдержки из Дневника Толстого о чтении первого тома «Братьев Карамазовых» 12—19 октября 1910 г.: [12 октября:] «После обеда читал Достоевского. Хороши описания, хотя какие-то шуточки, многословные и мало смешные, мешают. Разговоры же невозможны, совершенно неестественны» (т. 58, стр. 117). [18 октября:] «Читал Дост[оевского] и удивлялся на его неряшливость, искусственность, выдуманность» (т. 58, стр. 119). [19 октября:] «Дочитал, пробегал 1-й том Карамазовых. Много есть хорошего, но так нескладно. Велик[ий] инквизит[ор] и прощание Засима» (т. 58, стр. 121). Толстой не успел дочитать «Братьев Карамазовых». Это была одна из книг, которую он просил ему прислать после своего ухода из Ясной Поляны (см. письмо к A. Л. Толстой от 28 октября 1910 г., т. 82).
[4] 22 октября — день рождения В. Г. Черткова; ему в 1910 г. исполнилось 56 лет.
👤 #Анна_Константиновна_Черткова #Николай_Николаевич_Гусев #Владимир_Григорьевич_Чертков
Том 89, письмо 926
#месяц_до_побега
📩 Новиков Михаил Петрович
🗓 24 октября 1910
📍 Ясная Поляна
Михаил Петрович,
В связи с тем, что я говорил вам перед вашим уходом, обращаюсь к вам еще с следующей просьбой: если бы действительно случилось то, чтобы я приехал к вам, то не могли бы вы найти мне у вас в деревне, хотя бы самую маленькую, но отдельную и теплую хату, так что вас с семьей я бы стеснял самое короткое время. Еще сообщаю вам то, что если бы мне пришлось телеграфировать вам, то я телеграфировал бы вам не от своего имени, а от Т. Николаева.
Буду ждать вашего ответа, дружески жму руку. Лев Толстой.
Имейте в виду, что всё это должно быть известно только вам одним.
Л. Т.
📒 Михаил Петрович Новиков (1871—1939) — крестьянин д. Боровково Тульской губ. М. П. Новиков был в Ясной Поляне 20—21 октября 1910 г.
Содержание секретного разговора Толстого с Новиковым, касающегося намерения Толстого покинуть Ясную Поляну, приведено в воспоминаниях М. П. Новикова «Мое последнее свидание со Львом Николаевичем».
М. П. Новиков ответил Толстому письмом от 29 октября 1914 г. Письмо Новикова было одно из последних четырех писем к Толстому, с содержанием которых ему довелось ознакомиться; оно было прочитано Толстому В. Г. Чертковым в Астапове, за четыре дня до смерти, 3 ноября 1910 г. Ввиду того, что Толстой был уже не в силах сам писать, В. Г. Чертков под его диктовку пометил на конверте письма М. П. Новикова: «Поблагодарить. Уехал совсем в другую сторону». См. В. Чертков, «О последних днях Л. Н. Толстого», изд. Сытина, М. 1911, стр. 16—17.
👤 #Михаил_Петрович_Новиков
📩 Новиков Михаил Петрович
🗓 24 октября 1910
📍 Ясная Поляна
Михаил Петрович,
В связи с тем, что я говорил вам перед вашим уходом, обращаюсь к вам еще с следующей просьбой: если бы действительно случилось то, чтобы я приехал к вам, то не могли бы вы найти мне у вас в деревне, хотя бы самую маленькую, но отдельную и теплую хату, так что вас с семьей я бы стеснял самое короткое время. Еще сообщаю вам то, что если бы мне пришлось телеграфировать вам, то я телеграфировал бы вам не от своего имени, а от Т. Николаева.
Буду ждать вашего ответа, дружески жму руку. Лев Толстой.
Имейте в виду, что всё это должно быть известно только вам одним.
Л. Т.
📒 Михаил Петрович Новиков (1871—1939) — крестьянин д. Боровково Тульской губ. М. П. Новиков был в Ясной Поляне 20—21 октября 1910 г.
Содержание секретного разговора Толстого с Новиковым, касающегося намерения Толстого покинуть Ясную Поляну, приведено в воспоминаниях М. П. Новикова «Мое последнее свидание со Львом Николаевичем».
М. П. Новиков ответил Толстому письмом от 29 октября 1914 г. Письмо Новикова было одно из последних четырех писем к Толстому, с содержанием которых ему довелось ознакомиться; оно было прочитано Толстому В. Г. Чертковым в Астапове, за четыре дня до смерти, 3 ноября 1910 г. Ввиду того, что Толстой был уже не в силах сам писать, В. Г. Чертков под его диктовку пометил на конверте письма М. П. Новикова: «Поблагодарить. Уехал совсем в другую сторону». См. В. Чертков, «О последних днях Л. Н. Толстого», изд. Сытина, М. 1911, стр. 16—17.
👤 #Михаил_Петрович_Новиков
#Толстой_против #как_жить
📩 Артамонов Дмитрий
🗓 25 октября 1909
📍 Ясная Поляна
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь. Деятельность же актерская — одна из самых гадких.
📒 В письме из Тулы от 22 октября 1909 г. (почт. шт.) пятнадцатилетний гимназист, сын крестьянина-столяра, Дмитрий Артамонов, писал о своем большом пристрастии к театру и желании поступить на сцену. Просил совета.
Том 80, письмо 226
📩 Артамонов Дмитрий
🗓 25 октября 1909
📍 Ясная Поляна
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь. Деятельность же актерская — одна из самых гадких.
📒 В письме из Тулы от 22 октября 1909 г. (почт. шт.) пятнадцатилетний гимназист, сын крестьянина-столяра, Дмитрий Артамонов, писал о своем большом пристрастии к театру и желании поступить на сцену. Просил совета.
Том 80, письмо 226
#Толстой_ЗОЖ #как_жить
📩 Романовский Иван
🗓 26 октября 1906
📍 Ясная Поляна
Посылаю вам три книги: одну О вере, разуме и молитве, другую — для чтения на каждый день и третью — Мысли о полов[ом] вопросе. Ваше душевное состояние может зависеть от безверия, от неопределенности мыслей, очень может быть, и от неправильной жизни.
Советую вам читать Евангелие, а также те книги, кот[орые] я посылаю, и кроме того не пить ни вина, ни пива, не курить, не есть мясного и каждый день работать физич[ескую] работу хоть часа два или хоть один: колоть дрова, чистить снег, копать.
Жизнь дана человеку для блага его и других людей. Если человеку кажется жизнь злом, то виноват он сам, и ему надо постараться найти, в чем он ошибается, и перестать ошибаться. Желаю вам успокоения.
Лев Толстой.
📒 Иван Романовский (р. 1888) — в 1906 г. был учеником в Полтавской почтово-телеграфной конторе.
Ответ на письмо Романовского от 22 октября 1906 г., в котором он жаловался на беспричинную тоску.
На конверте письма Романовского рукой Толстого написано: [С[ам?] о[твечу?]. О в[ере], р[азуме] и мол[итве], Как ч[итать] е[вангелие], Мысли мудр[ых] лю[дей]. Послать книг о полов[ом] вопр[осе].]
Том 76, письмо 299
📩 Романовский Иван
🗓 26 октября 1906
📍 Ясная Поляна
Посылаю вам три книги: одну О вере, разуме и молитве, другую — для чтения на каждый день и третью — Мысли о полов[ом] вопросе. Ваше душевное состояние может зависеть от безверия, от неопределенности мыслей, очень может быть, и от неправильной жизни.
Советую вам читать Евангелие, а также те книги, кот[орые] я посылаю, и кроме того не пить ни вина, ни пива, не курить, не есть мясного и каждый день работать физич[ескую] работу хоть часа два или хоть один: колоть дрова, чистить снег, копать.
Жизнь дана человеку для блага его и других людей. Если человеку кажется жизнь злом, то виноват он сам, и ему надо постараться найти, в чем он ошибается, и перестать ошибаться. Желаю вам успокоения.
Лев Толстой.
📒 Иван Романовский (р. 1888) — в 1906 г. был учеником в Полтавской почтово-телеграфной конторе.
Ответ на письмо Романовского от 22 октября 1906 г., в котором он жаловался на беспричинную тоску.
На конверте письма Романовского рукой Толстого написано: [С[ам?] о[твечу?]. О в[ере], р[азуме] и мол[итве], Как ч[итать] е[вангелие], Мысли мудр[ых] лю[дей]. Послать книг о полов[ом] вопр[осе].]
Том 76, письмо 299
#знаменитые_современники #Толстой_и_Тургенев #снова_друзья
📩 Тургенев Иван Сергеевич
🗓 27 октября 1878
📍 Ясная Поляна
Кругом виноват перед вами, любезнейший Иван Сергеевич. Хотел писать вам вслед за вашим отъездом[1], а кончилось тем, что и на ваше письмо[2] промешкал ответом. У нас, слава богу, всё здорово, но я не писал оттого, что это последнее время был (выражаясь довольно точно) умственно нездоров: ходил на охоту, читал, но был буквально неспособен ни к какой умственной самобытной деятельности — даже написать письмо, в котором бы был смысл. Со мной это бывает иногда, и вы, верно, знаете это, и если не знаете, то наверно понимаете. [...]
Пожалуйста, не думайте, что я гримасничаю, но ей-богу, перечитывание хоть мельком и упоминание о моих писаниях производит во мне очень неприятно сложное чувство, в котором главная доля есть стыд и страх, что надо мной смеются. То же и случилось со мною при составлении биографии. Я увидел, что не могу, и желал бы отделаться.
Как я ни люблю вас и верю, что вы хорошо расположены ко мне, мне кажется, что и вы надо мной смеетесь[5]. Поэтому не будем говорить о моих писаньях. И вы знаете, что каждый человек сморкается по-своему, и верьте, что я именно так, как говорю, люблю сморкаться. Радуюсь от всей души, что вы здоровы и у ваших все благополучно, и продолжаю любоваться на вашу зеленую старость. В те 16 лет, которые мы не видались[6], вы только сделались лучше во всех отношениях, даже в физическом.
Не могу не желать вам все-таки того же, что и для меня составляет главное счастие жизни, — труда, с уверенностью в его важности и совершенстве. Я ведь ни крошечки не верю вам, чтобы вы перестали писать, и не хочу верить, потому что знаю, что в вас, как в бутылке, которую слишком круто поворачивали, самое лучшее еще осталось. И нужно только найти то положение, при кот[ором] оно спокойно польется. Этого-то желаю для вас и для себя.
Осень у нас чудесная, и я зайцев травлю пропасть, но валдшнепов не было. [...]
От души обнимаю вас. Жена кланяется и благодарит за память.
Ваш Л. Толстой.
📝 Примечания
[1]Тургенев был в Ясной Поляне 2—4 сентября.
[...]
[6]Толстой виделся с Тургеневым в последний раз не 16, а 17 лет тому назад, в Степановке, имении Фета, 27 мая 1861 г., когда произошла их известная ссора. См. письмо № 419.
👤 #Иван_Сергеевич_Тургенев
Том 62, письмо 466
📩 Тургенев Иван Сергеевич
🗓 27 октября 1878
📍 Ясная Поляна
Кругом виноват перед вами, любезнейший Иван Сергеевич. Хотел писать вам вслед за вашим отъездом[1], а кончилось тем, что и на ваше письмо[2] промешкал ответом. У нас, слава богу, всё здорово, но я не писал оттого, что это последнее время был (выражаясь довольно точно) умственно нездоров: ходил на охоту, читал, но был буквально неспособен ни к какой умственной самобытной деятельности — даже написать письмо, в котором бы был смысл. Со мной это бывает иногда, и вы, верно, знаете это, и если не знаете, то наверно понимаете. [...]
Пожалуйста, не думайте, что я гримасничаю, но ей-богу, перечитывание хоть мельком и упоминание о моих писаниях производит во мне очень неприятно сложное чувство, в котором главная доля есть стыд и страх, что надо мной смеются. То же и случилось со мною при составлении биографии. Я увидел, что не могу, и желал бы отделаться.
Как я ни люблю вас и верю, что вы хорошо расположены ко мне, мне кажется, что и вы надо мной смеетесь[5]. Поэтому не будем говорить о моих писаньях. И вы знаете, что каждый человек сморкается по-своему, и верьте, что я именно так, как говорю, люблю сморкаться. Радуюсь от всей души, что вы здоровы и у ваших все благополучно, и продолжаю любоваться на вашу зеленую старость. В те 16 лет, которые мы не видались[6], вы только сделались лучше во всех отношениях, даже в физическом.
Не могу не желать вам все-таки того же, что и для меня составляет главное счастие жизни, — труда, с уверенностью в его важности и совершенстве. Я ведь ни крошечки не верю вам, чтобы вы перестали писать, и не хочу верить, потому что знаю, что в вас, как в бутылке, которую слишком круто поворачивали, самое лучшее еще осталось. И нужно только найти то положение, при кот[ором] оно спокойно польется. Этого-то желаю для вас и для себя.
Осень у нас чудесная, и я зайцев травлю пропасть, но валдшнепов не было. [...]
От души обнимаю вас. Жена кланяется и благодарит за память.
Ваш Л. Толстой.
📝 Примечания
[1]Тургенев был в Ясной Поляне 2—4 сентября.
[...]
[6]Толстой виделся с Тургеневым в последний раз не 16, а 17 лет тому назад, в Степановке, имении Фета, 27 мая 1861 г., когда произошла их известная ссора. См. письмо № 419.
👤 #Иван_Сергеевич_Тургенев
Том 62, письмо 466
#побег_Толстого #прости_жена #невыносимо
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 28 октября 1910
📍 Ясная Поляна
Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение мое в доме становится, стало невыносимым. Кроме всего другого, я не могу более жить, в тех условиях роскоши, в к[отор]ых жил, и делаю то, что обыкновенно делают[1] старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши после[дние] дни своей жизни.
Пожалуйста пойми это и не езди за мной, если и узнаешь, где я. Такой твой приезд только ухудшит твое и мое положение, но не изменит моего решения. Благодарю тебя за твою честную 48-летнюю жизнь со мной и прошу простить меня во всем, чем я был виноват перед тобой, также как и я от всей души прощаю тебя во всем том, чем ты могла быть виновата передо мной. Советую тебе помириться с тем новым положением, в к[отор]ое ставит тебя мой отъезд, и не иметь против меня недоброго чувства. Если захочешь что сообщить мне, передай Саше, она будет знать, где я, и перешлет мне, что нужно; сказать же о том, где я, она не может, п[отому] ч[то] я взял с нее обещание не говорить этого никому.
Лев Толстой.
28 Окт.
Собрать вещи и рукописи мои и переслать мне я поручил Саше.
Л. Т.
На конверте: Софье Андреевне.
📒 В ночь с 27 на 28 октября, как записал Толстой в «Дневнике для одного себя», «произошел тот толчок, который заставил предпринять» его тот шаг, который в течение тридцати лет был его заветной мечтой (см. Дневник, т. 58, стр. 123—124). В шестом часу утра 28 октября 1910 г. Толстой вместе с Д. П. Маковицким, своим врачом, выехал из Ясной Поляны, оставив жене комментируемое письмо.
Толстой, выполняя своё решение прожить последние годы соответственно своим взглядам, тайно покинул Ясную Поляну навсегда.
📝 Примечания
[1][В подлиннике:] делает
👤 #Софья_Андреевна_Толстая #Александра_Львовна_Толстая
Том 84, письмо 837
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 28 октября 1910
📍 Ясная Поляна
Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение мое в доме становится, стало невыносимым. Кроме всего другого, я не могу более жить, в тех условиях роскоши, в к[отор]ых жил, и делаю то, что обыкновенно делают[1] старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши после[дние] дни своей жизни.
Пожалуйста пойми это и не езди за мной, если и узнаешь, где я. Такой твой приезд только ухудшит твое и мое положение, но не изменит моего решения. Благодарю тебя за твою честную 48-летнюю жизнь со мной и прошу простить меня во всем, чем я был виноват перед тобой, также как и я от всей души прощаю тебя во всем том, чем ты могла быть виновата передо мной. Советую тебе помириться с тем новым положением, в к[отор]ое ставит тебя мой отъезд, и не иметь против меня недоброго чувства. Если захочешь что сообщить мне, передай Саше, она будет знать, где я, и перешлет мне, что нужно; сказать же о том, где я, она не может, п[отому] ч[то] я взял с нее обещание не говорить этого никому.
Лев Толстой.
28 Окт.
Собрать вещи и рукописи мои и переслать мне я поручил Саше.
Л. Т.
На конверте: Софье Андреевне.
📒 В ночь с 27 на 28 октября, как записал Толстой в «Дневнике для одного себя», «произошел тот толчок, который заставил предпринять» его тот шаг, который в течение тридцати лет был его заветной мечтой (см. Дневник, т. 58, стр. 123—124). В шестом часу утра 28 октября 1910 г. Толстой вместе с Д. П. Маковицким, своим врачом, выехал из Ясной Поляны, оставив жене комментируемое письмо.
Толстой, выполняя своё решение прожить последние годы соответственно своим взглядам, тайно покинул Ясную Поляну навсегда.
📝 Примечания
[1][В подлиннике:] делает
👤 #Софья_Андреевна_Толстая #Александра_Львовна_Толстая
Том 84, письмо 837
#побег_Толстого #Толстой_женатый #кому_из_нас_топиться
📩 Толстая Александровна Львовна
🗓 29 октября 1910
📍 Оптина пустынь
Сергеенко[1] тебе всё про меня расскажет, милый друг Саша. Трудно. Не могу не чувствовать большой тяжести. Главное, не согрешить, в этом и труд. Разумеется, согрешил и согрешу, но хоть бы поменьше.
Этого, главное, прежде всего желаю тебе, тем более, что знаю, что тебе выпала страшная, не по силам по твоей молодости задача. Я ничего не решил и не хочу решать. Стараюсь делать только то чего не могу не делать, и не делать того, чего мог бы не делать. Из письма к Ч[ерткову] ты увидишь, как я не то ч[то] смотрю, а чувствую. Очень надеюсь на доброе влияние Тани и Сережи[2]. Главное, чтоб они поняли и постарались внушить ей, что мне с этими подглядыванием, подслушиванием, вечными укоризнами, распоряжением мной, как вздумается, вечным контролем, напускной ненавистью к самому близкому и нужному мне человеку[3], с этой явной ненавистью ко мне и притворством любви, что такая жизнь мне не неприятна, а прямо невозможна, что если кому-нибудь топиться, то уж никак не ей, а мне, что я желаю одного — свободы от нее, от этой лжи, притворства и злобы, которой проникнуто всё ее существо. Разумеется, этого они не могут внушить ей, но могут внушить, что все ее поступки относительно меня не только не выражают любви, но как будто имеют явную цель убить меня, чего она и достигнет, так как надеюсь, что в третий припадок, который грозит мне, избавлю и ее, и себя от этого ужасного положения, в котором мы жили и в которое я не хочу возвращаться.
Видишь, милая, какой я плохой, не скрываюсь от тебя.
Тебя еще не выписываю, но выпишу, как только будет можно, и оч[ень] скоро. Пиши, как здоровье. Целую тебя. Л. Толстой.
Едем Шамардино[4].
Душан разрывается, и физически мне прелестно.
📝 Примечания
[1] Алексей Петрович Сергеенко (р. 1886), в то время секретарь B. Г. Черткова, приезжал к Толстому в Оптину пустынь 29 октября 1910 г., по поручению В. Г. Черткова, с вестями о том, что делалось в отсутствие Толстого у него дома, и в тот же день возвратился обратно.
[2] В опубликованном в сборнике тексте дальнейшая часть письма до слов: «не скрываюсь от тебя» выпущена.
[3] В. Г. Черткову.
[4] Толстой в сопровождении Д. П. Маковицкого и А. П. Сергеенко 29 октября в 6 ч. вечера выехал из Оптиной пустыни в Шамординский женский монастырь Козельского уезда Калужской губ., где жила его сестра, монахиня Мария Николаевна Толстая.
👤 #Александра_Львовна_Толстая #Алексей_Петрович_Сергеенко #Владимир_Григорьевич_Чертков
Том 82, письмо 291
📩 Толстая Александровна Львовна
🗓 29 октября 1910
📍 Оптина пустынь
Сергеенко[1] тебе всё про меня расскажет, милый друг Саша. Трудно. Не могу не чувствовать большой тяжести. Главное, не согрешить, в этом и труд. Разумеется, согрешил и согрешу, но хоть бы поменьше.
Этого, главное, прежде всего желаю тебе, тем более, что знаю, что тебе выпала страшная, не по силам по твоей молодости задача. Я ничего не решил и не хочу решать. Стараюсь делать только то чего не могу не делать, и не делать того, чего мог бы не делать. Из письма к Ч[ерткову] ты увидишь, как я не то ч[то] смотрю, а чувствую. Очень надеюсь на доброе влияние Тани и Сережи[2]. Главное, чтоб они поняли и постарались внушить ей, что мне с этими подглядыванием, подслушиванием, вечными укоризнами, распоряжением мной, как вздумается, вечным контролем, напускной ненавистью к самому близкому и нужному мне человеку[3], с этой явной ненавистью ко мне и притворством любви, что такая жизнь мне не неприятна, а прямо невозможна, что если кому-нибудь топиться, то уж никак не ей, а мне, что я желаю одного — свободы от нее, от этой лжи, притворства и злобы, которой проникнуто всё ее существо. Разумеется, этого они не могут внушить ей, но могут внушить, что все ее поступки относительно меня не только не выражают любви, но как будто имеют явную цель убить меня, чего она и достигнет, так как надеюсь, что в третий припадок, который грозит мне, избавлю и ее, и себя от этого ужасного положения, в котором мы жили и в которое я не хочу возвращаться.
Видишь, милая, какой я плохой, не скрываюсь от тебя.
Тебя еще не выписываю, но выпишу, как только будет можно, и оч[ень] скоро. Пиши, как здоровье. Целую тебя. Л. Толстой.
Едем Шамардино[4].
Душан разрывается, и физически мне прелестно.
📝 Примечания
[1] Алексей Петрович Сергеенко (р. 1886), в то время секретарь B. Г. Черткова, приезжал к Толстому в Оптину пустынь 29 октября 1910 г., по поручению В. Г. Черткова, с вестями о том, что делалось в отсутствие Толстого у него дома, и в тот же день возвратился обратно.
[2] В опубликованном в сборнике тексте дальнейшая часть письма до слов: «не скрываюсь от тебя» выпущена.
[3] В. Г. Черткову.
[4] Толстой в сопровождении Д. П. Маковицкого и А. П. Сергеенко 29 октября в 6 ч. вечера выехал из Оптиной пустыни в Шамординский женский монастырь Козельского уезда Калужской губ., где жила его сестра, монахиня Мария Николаевна Толстая.
👤 #Александра_Львовна_Толстая #Алексей_Петрович_Сергеенко #Владимир_Григорьевич_Чертков
Том 82, письмо 291
#жизнь_крестьян #один_день_Льва_Николаевича
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 30 октября 1884
📍 Ясная Поляна
Нынче провел очень дурной день и грустный. Не мог заснуть вчера до 2, а проснулся в 7. И потому был слаб и уныл. Прошелся по хозяйству, напился кофе.
Пришел старик Степан Кривой[1]; я побеседовал с ним. Нужда, нужда мужицкая, нужда в первых потребностях — хлеба, молока, дров и сверх того подати. Он очень просил передать Титке[2] у Сережа брата, чтоб он прислал ему денег 10 р. или, по крайней мере, 5. Он нарубил дров в Засеке, а теперь надо платить. Если не заплатит, его работа пропадет. Если есть зажитые деньги, то напиши мне, я ему дам, а Сережа тебе отдаст.
Потом пришел купчик Серьговской[3] покупать сено. Не купил. Потом я пошел на деревню к Хралкову[4]. Совестно было идти. Я пошел было мимо, — мимо Игната[5]. Смотрю, Игнат чистит стол на дворе. Что это делаешь? Да вот выгнал старик нас, переходим в другую избу, — а сам плачет. Оказалось, что его баба подралась с свекровью за кусок ветчины. (Когда вникнешь ближе в житье мужиков и бедняков — главная причина раздора — куски, горшки, т. е. еда послаще. Да и у большинства людей, если разобрать — корень — еда послаще. Это ужасно. [...]
Думаю о тебе беспрестанно и с самой хорошей любовью.
Что милая Таня не напишет мне еще и про себя, и про тебя, и про мальчиков.
Целую очень их всех.
До свиданья, душенька.
📝 Примечания
[1] Степан Михайлович Пелагеюшкин (1812—1885), в настоящее время семья Пелагеюшкиных переменила фамилию на Полины.
[2] Тит Иванович Пелагеюшкин (1867—1932), служил у С. Н. Толстого, впоследствии у С. Л. Толстого.
[3] Может быть, разумеется «Сергиевский», т. е. из Сергиевского, торгового села к югу от Ясной поляны.
[4] Павел Игнатьевич Фролков.
[5] Игнат Савостьянович Макарычев или Макаров (1848—1897), брат Василия Собашника. Жена Игната — Прасковья Никитична (р. 1853 г.). Свекровь — Александра Фокина (р. 1824 г.).
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 83, письмо 280
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 30 октября 1884
📍 Ясная Поляна
Нынче провел очень дурной день и грустный. Не мог заснуть вчера до 2, а проснулся в 7. И потому был слаб и уныл. Прошелся по хозяйству, напился кофе.
Пришел старик Степан Кривой[1]; я побеседовал с ним. Нужда, нужда мужицкая, нужда в первых потребностях — хлеба, молока, дров и сверх того подати. Он очень просил передать Титке[2] у Сережа брата, чтоб он прислал ему денег 10 р. или, по крайней мере, 5. Он нарубил дров в Засеке, а теперь надо платить. Если не заплатит, его работа пропадет. Если есть зажитые деньги, то напиши мне, я ему дам, а Сережа тебе отдаст.
Потом пришел купчик Серьговской[3] покупать сено. Не купил. Потом я пошел на деревню к Хралкову[4]. Совестно было идти. Я пошел было мимо, — мимо Игната[5]. Смотрю, Игнат чистит стол на дворе. Что это делаешь? Да вот выгнал старик нас, переходим в другую избу, — а сам плачет. Оказалось, что его баба подралась с свекровью за кусок ветчины. (Когда вникнешь ближе в житье мужиков и бедняков — главная причина раздора — куски, горшки, т. е. еда послаще. Да и у большинства людей, если разобрать — корень — еда послаще. Это ужасно. [...]
Думаю о тебе беспрестанно и с самой хорошей любовью.
Что милая Таня не напишет мне еще и про себя, и про тебя, и про мальчиков.
Целую очень их всех.
До свиданья, душенька.
📝 Примечания
[1] Степан Михайлович Пелагеюшкин (1812—1885), в настоящее время семья Пелагеюшкиных переменила фамилию на Полины.
[2] Тит Иванович Пелагеюшкин (1867—1932), служил у С. Н. Толстого, впоследствии у С. Л. Толстого.
[3] Может быть, разумеется «Сергиевский», т. е. из Сергиевского, торгового села к югу от Ясной поляны.
[4] Павел Игнатьевич Фролков.
[5] Игнат Савостьянович Макарычев или Макаров (1848—1897), брат Василия Собашника. Жена Игната — Прасковья Никитична (р. 1853 г.). Свекровь — Александра Фокина (р. 1824 г.).
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 83, письмо 280
#пьянству_бой #Толстой_ЗОЖ
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 31 октября 1898
📍 Ясная Поляна
Утешаюсь мыслью, что теперь Миша опомнился и приходит в естественное состояние. Это ужасно — его поведение. Меня это ужасно огорчает. И не могу тебе сказать, как мне тебя жалко, милая Соня. Я написал ему письмо[1], но почти уверен, что оно не оставит на нем никакого следа.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить, дать слабительного, успокоительного, чистый воздух, движение, сон и только после этого у него начнет действовать и настоящее человеческое чувство и разум.
Всё это я говорю отчасти затем, чтобы и тебя предостеречь и избавить от страданий. В том положении, в к[отором] он теперь, с ним нельзя говорить и нельзя принимать его слова к сердцу. Есть пьянство резкое, — то, кот[орое] получается сейчас от выпитого вина, но человек, кот[орый] пьет, ненормален и на другой и на третий день и продолжает быть отравленным. Утешаюсь я только тем, что все они, почти все проходят через это. И что это проходит как то своими средствами изнутри. И Сережа кутил. Ни на ком так не видно, как на Сереже, как изменяется человек от воздержной жизни. Он совсем стал другой. Правда, что это cercle vicieux[2]: сделается внутренняя перемена, — перестанет опьяняться, опомнится, — и сделается внутренняя перемена. —
Перемена происходит изнутри, а извне слова очень мало действуют, а всётаки мы не можем не пытаться воздействовать, и ты хорошо делаешь, что говоришь и действуешь. Только надо самому не раздражаться: fais ce que dois, advienne que pourra[3].
Дай Бог, дай Бог, чтобы эти рассуждения были излишни и чтобы он сам за это время опомнился. [...]
📝 Примечания
[1] Письмо это не сохранилось.
[2] [заколдованный круг]
[3] [делай, что должно, и пусть будет, что будет.]
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 84, письмо 731
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 31 октября 1898
📍 Ясная Поляна
Утешаюсь мыслью, что теперь Миша опомнился и приходит в естественное состояние. Это ужасно — его поведение. Меня это ужасно огорчает. И не могу тебе сказать, как мне тебя жалко, милая Соня. Я написал ему письмо[1], но почти уверен, что оно не оставит на нем никакого следа.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить, дать слабительного, успокоительного, чистый воздух, движение, сон и только после этого у него начнет действовать и настоящее человеческое чувство и разум.
Всё это я говорю отчасти затем, чтобы и тебя предостеречь и избавить от страданий. В том положении, в к[отором] он теперь, с ним нельзя говорить и нельзя принимать его слова к сердцу. Есть пьянство резкое, — то, кот[орое] получается сейчас от выпитого вина, но человек, кот[орый] пьет, ненормален и на другой и на третий день и продолжает быть отравленным. Утешаюсь я только тем, что все они, почти все проходят через это. И что это проходит как то своими средствами изнутри. И Сережа кутил. Ни на ком так не видно, как на Сереже, как изменяется человек от воздержной жизни. Он совсем стал другой. Правда, что это cercle vicieux[2]: сделается внутренняя перемена, — перестанет опьяняться, опомнится, — и сделается внутренняя перемена. —
Перемена происходит изнутри, а извне слова очень мало действуют, а всётаки мы не можем не пытаться воздействовать, и ты хорошо делаешь, что говоришь и действуешь. Только надо самому не раздражаться: fais ce que dois, advienne que pourra[3].
Дай Бог, дай Бог, чтобы эти рассуждения были излишни и чтобы он сам за это время опомнился. [...]
📝 Примечания
[1] Письмо это не сохранилось.
[2] [заколдованный круг]
[3] [делай, что должно, и пусть будет, что будет.]
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 84, письмо 731
#как_Толстой_Войну_и_мир_писал #книжный_бизнес
📩 Бартенев Петр Иванович
🗓 1 ноября 1867
📍 Ясная Поляна
Посылаю коректуры. Рукопись третьего тома готова, наконец[1]. Я говорю, наконец, потому что конец 3-го тома было самое трудное место и узел всего романа[2]. Кроме того, я на днях только поднимаюсь после грудного воспаления и теперь еще болен. Я рукопись посылаю завтра с Дьяковым. Я для отсылки ждал его. Четвертый том в начале ноября доставлю вам[3], 4-й том не может задержать.
Я думаю продавать 3 тома с подпиской на печатающийся 4-й[4]. Как вы думаете?
В последних коректурах, которые я вам прислал, в том месте, где Н[иколай] Ростов приезжает из армии, сказано, что на предпоследней станции он избил ямщика, а на последней дал 3 р[убля] на водку[5]. Это вымарайте.
Л. Толстой.
📝 Примечания
[1] Начало работы над третьим томом относится к концу 1866 г. В январе 1867 г. Толстой считал его уже вчерне законченным. В типографию первая часть рукописи этого тома была послана в начале сентября, последняя — 2 ноября 1867 г. Правка корректуры закончилась 28 ноября, но изменения и дополнения вносились еще и в начале декабря. Вышел в свет третий том одновременно с первыми двумя в середине декабря. См. прим. 2 к письму № 236. В окончательной редакции в первом издании третий том составлял около 18 типографских [листов.]
[2] «Конец третьего тома» — увлечение Наташи Ростовой Анатолем Курагиным.
[3] Сдача рукописи четвертого тома в набор началась во второй половине ноября 1867 г. См. письмо № 237.
[4] См. прим. 2 к письму № 236.
[5] По окончательной редакции: «Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! — закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда».
👤 #Петр_Иванович_Бартенев
Том 61, письмо 231
📩 Бартенев Петр Иванович
🗓 1 ноября 1867
📍 Ясная Поляна
Посылаю коректуры. Рукопись третьего тома готова, наконец[1]. Я говорю, наконец, потому что конец 3-го тома было самое трудное место и узел всего романа[2]. Кроме того, я на днях только поднимаюсь после грудного воспаления и теперь еще болен. Я рукопись посылаю завтра с Дьяковым. Я для отсылки ждал его. Четвертый том в начале ноября доставлю вам[3], 4-й том не может задержать.
Я думаю продавать 3 тома с подпиской на печатающийся 4-й[4]. Как вы думаете?
В последних коректурах, которые я вам прислал, в том месте, где Н[иколай] Ростов приезжает из армии, сказано, что на предпоследней станции он избил ямщика, а на последней дал 3 р[убля] на водку[5]. Это вымарайте.
Л. Толстой.
📝 Примечания
[1] Начало работы над третьим томом относится к концу 1866 г. В январе 1867 г. Толстой считал его уже вчерне законченным. В типографию первая часть рукописи этого тома была послана в начале сентября, последняя — 2 ноября 1867 г. Правка корректуры закончилась 28 ноября, но изменения и дополнения вносились еще и в начале декабря. Вышел в свет третий том одновременно с первыми двумя в середине декабря. См. прим. 2 к письму № 236. В окончательной редакции в первом издании третий том составлял около 18 типографских [листов.]
[2] «Конец третьего тома» — увлечение Наташи Ростовой Анатолем Курагиным.
[3] Сдача рукописи четвертого тома в набор началась во второй половине ноября 1867 г. См. письмо № 237.
[4] См. прим. 2 к письму № 236.
[5] По окончательной редакции: «Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! — закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда».
👤 #Петр_Иванович_Бартенев
Том 61, письмо 231
#Толстой_воспитывает #вопросы_образования #цукерберг_тоже_не_доучился
📩 Лопатин Александр Иванович
🗓 2 ноября 1909
📍 Ясная Поляна
Александр Иванович,
Думаю, что все правительственные и допускаемые правительством, согласно с видами правительства, школы всегда развращающе действуют на нравственность детей. И потому для людей, как вы, понимающих[1] это и любящих своих детей, решение вопроса только одно и самое простое: не отдавать детей в правительственные и разрешенные правительством школы.
Как ни странно это может показаться людям, привыкшим к существующему порядку и смотрящим на воспитание, как на средство получения диплома для избавления себя от необходимого для жизни человеческой труда, посредством взваливания его на шею не имеющих диплома работников, или как на некоторое необходимое, в известном положении, приличие, как ни странно это может показаться таким людям, смело скажу, что в большинстве случаев безграмотный слесарь, кузнец, плотник, портной, столяр, сапожник, в особенности знающий свое дело земледелец умственно и в особенности нравственно всегда неизмеримо выше такого же возраста человека, кончившего так называемое высшее образование, т. е. прошедшего[2] все ступени развращения правительственных школ. Происходит это оттого, что важно в воспитании нравственно-религиозное образование, а это самое не только отсутствует при правительственном воспитании, но заменяется усиленным внушением самых нелепых и безнравственных учений, от которых редкий человек, входя в разум, бывает в силах освободиться.
Я, по крайней мере в своем опыте, знаю гораздо больше истинно просвещенных людей из таких, которые не бывали ни в какой правительственной школе, чем из людей, кончивших высшие учебные заведения.
Посылаю вам мою книгу «О воспитании и образовании», а также и на днях написанное мною одному американцу письмо о религиозном воспитании детей\[3]. Может быть, оно вам пригодится.
Вопрос, который занимает вас, один из самых важных вопросов жизни. «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его в глубине морской». И потому я счел своим долгом написать вам прямо, без смягчений, всё, что я о нем думаю.
Лев Толстой.
Это некоторые мои мысли о воспитании из дневников и писем, собранные в одну книгу моими друзьями[4].
📒 Ответ на письмо Александра Ивановича Лопатина (Гатчина) от 31 октября 1909 года. Корреспондент спрашивал, как дать понять ребенку, что закон божий не заключается в заучивании всего того, что преподает «батюшка» в школе.
📝 Примечания
[1] [В дубликате:] понимающего
[2] [В дубликате:] прошедший
[3] См. прим. 1 к письму № 208.
[4] К письму приложен дубликат подлинника письма Толстого к Севит (Sevitt) от 25 мая 1909 г. (см. т. 79).
👤 #Александр_Иванович_Лопатин
Том 80, письмо 242
📩 Лопатин Александр Иванович
🗓 2 ноября 1909
📍 Ясная Поляна
Александр Иванович,
Думаю, что все правительственные и допускаемые правительством, согласно с видами правительства, школы всегда развращающе действуют на нравственность детей. И потому для людей, как вы, понимающих[1] это и любящих своих детей, решение вопроса только одно и самое простое: не отдавать детей в правительственные и разрешенные правительством школы.
Как ни странно это может показаться людям, привыкшим к существующему порядку и смотрящим на воспитание, как на средство получения диплома для избавления себя от необходимого для жизни человеческой труда, посредством взваливания его на шею не имеющих диплома работников, или как на некоторое необходимое, в известном положении, приличие, как ни странно это может показаться таким людям, смело скажу, что в большинстве случаев безграмотный слесарь, кузнец, плотник, портной, столяр, сапожник, в особенности знающий свое дело земледелец умственно и в особенности нравственно всегда неизмеримо выше такого же возраста человека, кончившего так называемое высшее образование, т. е. прошедшего[2] все ступени развращения правительственных школ. Происходит это оттого, что важно в воспитании нравственно-религиозное образование, а это самое не только отсутствует при правительственном воспитании, но заменяется усиленным внушением самых нелепых и безнравственных учений, от которых редкий человек, входя в разум, бывает в силах освободиться.
Я, по крайней мере в своем опыте, знаю гораздо больше истинно просвещенных людей из таких, которые не бывали ни в какой правительственной школе, чем из людей, кончивших высшие учебные заведения.
Посылаю вам мою книгу «О воспитании и образовании», а также и на днях написанное мною одному американцу письмо о религиозном воспитании детей\[3]. Может быть, оно вам пригодится.
Вопрос, который занимает вас, один из самых важных вопросов жизни. «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его в глубине морской». И потому я счел своим долгом написать вам прямо, без смягчений, всё, что я о нем думаю.
Лев Толстой.
Это некоторые мои мысли о воспитании из дневников и писем, собранные в одну книгу моими друзьями[4].
📒 Ответ на письмо Александра Ивановича Лопатина (Гатчина) от 31 октября 1909 года. Корреспондент спрашивал, как дать понять ребенку, что закон божий не заключается в заучивании всего того, что преподает «батюшка» в школе.
📝 Примечания
[1] [В дубликате:] понимающего
[2] [В дубликате:] прошедший
[3] См. прим. 1 к письму № 208.
[4] К письму приложен дубликат подлинника письма Толстого к Севит (Sevitt) от 25 мая 1909 г. (см. т. 79).
👤 #Александр_Иванович_Лопатин
Том 80, письмо 242
#Толстой_ЗОЖ #есть_чтобы_жить
📩 Берс Андрей Евстафьевич
🗓 3 ноября 1865
📍 Ясная Поляна
[поду]мывал о поезд[к]е за границу, о лечении и в душе начинал отчаиваться. «Не могу работать — писать, всё мне скучно и мне все скучны, говорил я сам себе, лучше не жить!» Но мне пришло в голову, прежде чем решаться на что-нибудь, сделать над собой опыт самой строгой диеты.
Я начал 6 дней тому назад. Правда, кроме того, я каждый день обтираюсь весь водой, и делаю хоть понемногу гимнастику. 6 дней я стараюсь есть как можно меньше, так что чувствую голод, не пью ничего, кроме воды с полрюмкой вина, и 6 дней я совсем другой человек. Я свеж, весел, голова ясна, я работаю — пишу по 5 и 6 часов в день, сплю прекрасно, и всё прекрасно. — С любопытством ожидаю последствий этого опыта — случайность это или нет? Но ежели это не случайность, для того, чтобы жить всегда так, как я живу теперь, а не прежде, я не только готов не есть, но готов бы был, чтобы каждое утро меня невидимо сек бы кто-нибудь, хотя бы и очень больно.
Есть в Петерб[урге] профессор химии Зинин[1], к[отор]ый утверждает, что 99/100 болезней нашего класса происходят от объядения. Я думаю, что это великая истина, к[отор]ая никому не приходит в голову и никого не поражает только потому, что она слишком проста.[...]
Прощайте, целую и обнимаю всех. —
📒 Начало письма не сохранилось.
📝 Примечания
[1] Николай Николаевич Зинин (1812—1880).
👤 #Андрей_Ефстафьевич_Берс #Николай_Николаевич_Зинин
Том 61, письмо
📩 Берс Андрей Евстафьевич
🗓 3 ноября 1865
📍 Ясная Поляна
[поду]мывал о поезд[к]е за границу, о лечении и в душе начинал отчаиваться. «Не могу работать — писать, всё мне скучно и мне все скучны, говорил я сам себе, лучше не жить!» Но мне пришло в голову, прежде чем решаться на что-нибудь, сделать над собой опыт самой строгой диеты.
Я начал 6 дней тому назад. Правда, кроме того, я каждый день обтираюсь весь водой, и делаю хоть понемногу гимнастику. 6 дней я стараюсь есть как можно меньше, так что чувствую голод, не пью ничего, кроме воды с полрюмкой вина, и 6 дней я совсем другой человек. Я свеж, весел, голова ясна, я работаю — пишу по 5 и 6 часов в день, сплю прекрасно, и всё прекрасно. — С любопытством ожидаю последствий этого опыта — случайность это или нет? Но ежели это не случайность, для того, чтобы жить всегда так, как я живу теперь, а не прежде, я не только готов не есть, но готов бы был, чтобы каждое утро меня невидимо сек бы кто-нибудь, хотя бы и очень больно.
Есть в Петерб[урге] профессор химии Зинин[1], к[отор]ый утверждает, что 99/100 болезней нашего класса происходят от объядения. Я думаю, что это великая истина, к[отор]ая никому не приходит в голову и никого не поражает только потому, что она слишком проста.[...]
Прощайте, целую и обнимаю всех. —
📒 Начало письма не сохранилось.
📝 Примечания
[1] Николай Николаевич Зинин (1812—1880).
👤 #Андрей_Ефстафьевич_Берс #Николай_Николаевич_Зинин
Том 61, письмо
#Толстой_женатый #жена_опять_читает_мой_дневник
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 4 ноября 1895
📍 Ясная Поляна
Не покидает меня мысль о твоем нездоровьи, милый друг. Ради нас всех, не скажу лечись, а берегись.
Последнее письмо твое к Маше[1] утешительно тем, что ты хочешь беречься и сидеть. Пожалуйста, голубушка.
Вчера кончил свое чтение своих дневников и вынес в том отношении, в кот[ором] мы говорили, самое хорошее впечатление — именно то, кот[орое] вынесет всякий, кто когда-либо будет читать их, что связывала нас и связывает самая неразрывная любовь, что различие верований, т. е. переворот, происшедший во мне, заставил нас страдать, но что победила любовь. Видно, как это понемногу делалось, делалось и совершилось. Вымарать пришлось не больше 2-х стр[аниц]. И те можно бы не марать.
Я очень рад, что ошибка телеграф[а] избавила меня от чтения. Эти же господа делали дело полезное для них, и люди очень приятные[2]. Целую тебя и детей. Таня была нездорова, теперь ей лучше, и мы все здоровы и дружны.
📝 Примечания
[1] Письмо неизвестно.
[2] Режиссер Малого театра С. А. Черневский и декоратор московских императорских театров К. Ф. Вальц, приезжавшие в Ясную Поляну в связи с подготовлявшейся постановкой в Малом театре «Власти тьмы». О них писала в своем письме В. А. Кузминская (почт. шт. «5 ноября 1895»).
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 84, письмо 643
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 4 ноября 1895
📍 Ясная Поляна
Не покидает меня мысль о твоем нездоровьи, милый друг. Ради нас всех, не скажу лечись, а берегись.
Последнее письмо твое к Маше[1] утешительно тем, что ты хочешь беречься и сидеть. Пожалуйста, голубушка.
Вчера кончил свое чтение своих дневников и вынес в том отношении, в кот[ором] мы говорили, самое хорошее впечатление — именно то, кот[орое] вынесет всякий, кто когда-либо будет читать их, что связывала нас и связывает самая неразрывная любовь, что различие верований, т. е. переворот, происшедший во мне, заставил нас страдать, но что победила любовь. Видно, как это понемногу делалось, делалось и совершилось. Вымарать пришлось не больше 2-х стр[аниц]. И те можно бы не марать.
Я очень рад, что ошибка телеграф[а] избавила меня от чтения. Эти же господа делали дело полезное для них, и люди очень приятные[2]. Целую тебя и детей. Таня была нездорова, теперь ей лучше, и мы все здоровы и дружны.
📝 Примечания
[1] Письмо неизвестно.
[2] Режиссер Малого театра С. А. Черневский и декоратор московских императорских театров К. Ф. Вальц, приезжавшие в Ясную Поляну в связи с подготовлявшейся постановкой в Малом театре «Власти тьмы». О них писала в своем письме В. А. Кузминская (почт. шт. «5 ноября 1895»).
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 84, письмо 643
#Толстой_эстет #Толстой_о_живописи
📩 Ге Николай Николаевич
🗓 5 ноября 1893
📍 Ясная Поляна
Рад был вашему письму, дорогой друг Николай Николаевич, и рад известию, что вы довольны последним замыслом картины. Я уверен, что это будет хорошо. Мне нравится дрожащий в лихорадке разбойник (я уже давно знаю и жду), нравится и момент. Только бы Христос не был исключителен, и даже исключительно непривлекателен, каким он на последней картине[1]. И только бы вы по технике удовлетворили требованиям художнической толпы. Если уж выставка и большая картина, то надо считаться с этим.
Вы меня простите, если то, что я скажу, не то, но я не могу не сказать всё, что думаю: Мне кажется, в ваших картинах, в работе ваших картин происходит страшная трата самого драгоценного матерьяла, вроде, простите за сравнение, печенья белого хлеба из первого сорта муки, который любят господа, и бросания отрубей, в которых самое вкусное и питательное. Вы мне рассказывали первую мысль картины — и, верно, она была написана, — состоящую в том, что смерть на кресте Христа побеждает разбойника. И мне это очень понравилось по своей ясности, живописности, по выражению величия Христа на впечатлении, произведенном им на разбойника. Как Гомер, чтобы описать красоту Элены, говорит, что когда она вошла, старцы изумились ее красоте и встали[2]. Потом еще иначе вы изображали. Прежде еще иначе. И всё это были картины важные по содержанию. То же у вас было, сколько я знаю, с Иудой[3].
Все эти эскизы самые питательные отруби и все они пропадают, чтоб делать господский белый хлеб. Я первый буду радоваться на вашу теперешнюю картину и умиляться ею, но все-таки жалею про все те, к[оторые] остались по дороге и которых теперь по крайней мере никто, кроме вас, написать не может. Я непрестанно жалею, что вы оставили тот план ряда картин евангельских[4]. Может быть, трудно их кончать, довести до известной нужной степени техническ[ого] совершенства, этого я не знаю, но знаю, что это — всё то, что передумали, перечувствовали и перевидели своим художественным, христианским зрением, всё это вы должны сделать: в этом ваша прямая обязанность, ваша служба богу. Dixi[5]. Если ошибаюсь, простите. [...] Пишите, что вы думаете и делаете и в каком положении картина. До свиданья, обнимаю вас. Маша также шлет приветствие и вашим.
Л. Т.
📝 Примечания
[1]Н. Н. Ге, «Повинен смерти» («Суд Синедриона»).
[2]Описание это Толстой вспоминает не по Гомеру, но по стихотворению А. Н. Майкова на тему из «Илиады» — «Сидели старцы Илиона» (1869). У Гомера это место читается иначе, чем в передаче Толстого.
[3]Картина «Совесть» («Иуда», «Предатель»), начатая осенью 1891 г., многократно переписанная, бывшая на двадцатой выставке «Передвижников» весной 1892 г. и находящаяся ныне в Государственной Третьяковской галерее в Москве.
[4]Еще летом 1886 г. Ге задумал ряд эскизов и композиций сначала карандашных, потом в два тона масляными красками на евангельские сюжеты. Темы эти он описывал в нескольких письмах к Толстому, выражавшему свою радость, что Ге занят «своей работой».
[5][Сказано.]
👤 #Николай_Николаевич_Ге
Том 66, письмо 571
📩 Ге Николай Николаевич
🗓 5 ноября 1893
📍 Ясная Поляна
Рад был вашему письму, дорогой друг Николай Николаевич, и рад известию, что вы довольны последним замыслом картины. Я уверен, что это будет хорошо. Мне нравится дрожащий в лихорадке разбойник (я уже давно знаю и жду), нравится и момент. Только бы Христос не был исключителен, и даже исключительно непривлекателен, каким он на последней картине[1]. И только бы вы по технике удовлетворили требованиям художнической толпы. Если уж выставка и большая картина, то надо считаться с этим.
Вы меня простите, если то, что я скажу, не то, но я не могу не сказать всё, что думаю: Мне кажется, в ваших картинах, в работе ваших картин происходит страшная трата самого драгоценного матерьяла, вроде, простите за сравнение, печенья белого хлеба из первого сорта муки, который любят господа, и бросания отрубей, в которых самое вкусное и питательное. Вы мне рассказывали первую мысль картины — и, верно, она была написана, — состоящую в том, что смерть на кресте Христа побеждает разбойника. И мне это очень понравилось по своей ясности, живописности, по выражению величия Христа на впечатлении, произведенном им на разбойника. Как Гомер, чтобы описать красоту Элены, говорит, что когда она вошла, старцы изумились ее красоте и встали[2]. Потом еще иначе вы изображали. Прежде еще иначе. И всё это были картины важные по содержанию. То же у вас было, сколько я знаю, с Иудой[3].
Все эти эскизы самые питательные отруби и все они пропадают, чтоб делать господский белый хлеб. Я первый буду радоваться на вашу теперешнюю картину и умиляться ею, но все-таки жалею про все те, к[оторые] остались по дороге и которых теперь по крайней мере никто, кроме вас, написать не может. Я непрестанно жалею, что вы оставили тот план ряда картин евангельских[4]. Может быть, трудно их кончать, довести до известной нужной степени техническ[ого] совершенства, этого я не знаю, но знаю, что это — всё то, что передумали, перечувствовали и перевидели своим художественным, христианским зрением, всё это вы должны сделать: в этом ваша прямая обязанность, ваша служба богу. Dixi[5]. Если ошибаюсь, простите. [...] Пишите, что вы думаете и делаете и в каком положении картина. До свиданья, обнимаю вас. Маша также шлет приветствие и вашим.
Л. Т.
📝 Примечания
[1]Н. Н. Ге, «Повинен смерти» («Суд Синедриона»).
[2]Описание это Толстой вспоминает не по Гомеру, но по стихотворению А. Н. Майкова на тему из «Илиады» — «Сидели старцы Илиона» (1869). У Гомера это место читается иначе, чем в передаче Толстого.
[3]Картина «Совесть» («Иуда», «Предатель»), начатая осенью 1891 г., многократно переписанная, бывшая на двадцатой выставке «Передвижников» весной 1892 г. и находящаяся ныне в Государственной Третьяковской галерее в Москве.
[4]Еще летом 1886 г. Ге задумал ряд эскизов и композиций сначала карандашных, потом в два тона масляными красками на евангельские сюжеты. Темы эти он описывал в нескольких письмах к Толстому, выражавшему свою радость, что Ге занят «своей работой».
[5][Сказано.]
👤 #Николай_Николаевич_Ге
Том 66, письмо 571
#мир_кожи_и_меха #Толстой_вегетарианец
📩 Муценек К. И.
🗓 6 ноября 1909
📍 Ясная Поляна
Вы совершенно правы, что, отрицая сознательное убийство живых существ, не следовало бы пользоваться и для одежды частями их тела, как то: кожей, мехом.
То, что я ношу кожаный пояс и кожаные сапоги и даже меховую шапку, никак не доказывает того, что я считаю, что это нужно делать и что это хорошо, а только то, что, несмотря на то, что считаю, что лучше бы было не носить кожи и меха, я в своей жизни не только в деле непользования телами убитых существ, но и во многом, многом другом, гораздо более важном, так далек от совершенства, что те усилия, которые я могу направить на улучшение своей жизни сначала в нравственном отношении, я нахожу более целесообразным направлять на исправление моих других многих и более важных недостатков, чем пользование для своей одежды кожаными и меховыми предметами.
Лев Толстой.
📒 Ответ на письмо К. И. Муценека (Москва) от 3 ноября 1909 г. Видимо, под впечатлением статьи Гр. Градовского «Два дня в Ясной Поляне» («Биржевые ведомости» 1909, № 11413) корреспондент высказал свое мнение о том, что Толстой-вегетарианец не должен был бы пользоваться кожаными и меховыми предметами. Просил разъяснить ему это «кажущееся противоречие».
Том 80, письмо 252
📩 Муценек К. И.
🗓 6 ноября 1909
📍 Ясная Поляна
Вы совершенно правы, что, отрицая сознательное убийство живых существ, не следовало бы пользоваться и для одежды частями их тела, как то: кожей, мехом.
То, что я ношу кожаный пояс и кожаные сапоги и даже меховую шапку, никак не доказывает того, что я считаю, что это нужно делать и что это хорошо, а только то, что, несмотря на то, что считаю, что лучше бы было не носить кожи и меха, я в своей жизни не только в деле непользования телами убитых существ, но и во многом, многом другом, гораздо более важном, так далек от совершенства, что те усилия, которые я могу направить на улучшение своей жизни сначала в нравственном отношении, я нахожу более целесообразным направлять на исправление моих других многих и более важных недостатков, чем пользование для своей одежды кожаными и меховыми предметами.
Лев Толстой.
📒 Ответ на письмо К. И. Муценека (Москва) от 3 ноября 1909 г. Видимо, под впечатлением статьи Гр. Градовского «Два дня в Ясной Поляне» («Биржевые ведомости» 1909, № 11413) корреспондент высказал свое мнение о том, что Толстой-вегетарианец не должен был бы пользоваться кожаными и меховыми предметами. Просил разъяснить ему это «кажущееся противоречие».
Том 80, письмо 252