#побег_Толстого #прости_жена #невыносимо
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 28 октября 1910
📍 Ясная Поляна
Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение мое в доме становится, стало невыносимым. Кроме всего другого, я не могу более жить, в тех условиях роскоши, в к[отор]ых жил, и делаю то, что обыкновенно делают[1] старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши после[дние] дни своей жизни.
Пожалуйста пойми это и не езди за мной, если и узнаешь, где я. Такой твой приезд только ухудшит твое и мое положение, но не изменит моего решения. Благодарю тебя за твою честную 48-летнюю жизнь со мной и прошу простить меня во всем, чем я был виноват перед тобой, также как и я от всей души прощаю тебя во всем том, чем ты могла быть виновата передо мной. Советую тебе помириться с тем новым положением, в к[отор]ое ставит тебя мой отъезд, и не иметь против меня недоброго чувства. Если захочешь что сообщить мне, передай Саше, она будет знать, где я, и перешлет мне, что нужно; сказать же о том, где я, она не может, п[отому] ч[то] я взял с нее обещание не говорить этого никому.
Лев Толстой.
28 Окт.
Собрать вещи и рукописи мои и переслать мне я поручил Саше.
Л. Т.
На конверте: Софье Андреевне.
📒 В ночь с 27 на 28 октября, как записал Толстой в «Дневнике для одного себя», «произошел тот толчок, который заставил предпринять» его тот шаг, который в течение тридцати лет был его заветной мечтой (см. Дневник, т. 58, стр. 123—124). В шестом часу утра 28 октября 1910 г. Толстой вместе с Д. П. Маковицким, своим врачом, выехал из Ясной Поляны, оставив жене комментируемое письмо.
Толстой, выполняя своё решение прожить последние годы соответственно своим взглядам, тайно покинул Ясную Поляну навсегда.
📝 Примечания
[1][В подлиннике:] делает
👤 #Софья_Андреевна_Толстая #Александра_Львовна_Толстая
Том 84, письмо 837
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 28 октября 1910
📍 Ясная Поляна
Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение мое в доме становится, стало невыносимым. Кроме всего другого, я не могу более жить, в тех условиях роскоши, в к[отор]ых жил, и делаю то, что обыкновенно делают[1] старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши после[дние] дни своей жизни.
Пожалуйста пойми это и не езди за мной, если и узнаешь, где я. Такой твой приезд только ухудшит твое и мое положение, но не изменит моего решения. Благодарю тебя за твою честную 48-летнюю жизнь со мной и прошу простить меня во всем, чем я был виноват перед тобой, также как и я от всей души прощаю тебя во всем том, чем ты могла быть виновата передо мной. Советую тебе помириться с тем новым положением, в к[отор]ое ставит тебя мой отъезд, и не иметь против меня недоброго чувства. Если захочешь что сообщить мне, передай Саше, она будет знать, где я, и перешлет мне, что нужно; сказать же о том, где я, она не может, п[отому] ч[то] я взял с нее обещание не говорить этого никому.
Лев Толстой.
28 Окт.
Собрать вещи и рукописи мои и переслать мне я поручил Саше.
Л. Т.
На конверте: Софье Андреевне.
📒 В ночь с 27 на 28 октября, как записал Толстой в «Дневнике для одного себя», «произошел тот толчок, который заставил предпринять» его тот шаг, который в течение тридцати лет был его заветной мечтой (см. Дневник, т. 58, стр. 123—124). В шестом часу утра 28 октября 1910 г. Толстой вместе с Д. П. Маковицким, своим врачом, выехал из Ясной Поляны, оставив жене комментируемое письмо.
Толстой, выполняя своё решение прожить последние годы соответственно своим взглядам, тайно покинул Ясную Поляну навсегда.
📝 Примечания
[1][В подлиннике:] делает
👤 #Софья_Андреевна_Толстая #Александра_Львовна_Толстая
Том 84, письмо 837
#разговор_писателя_и_критика #невыносимо
📩 Страхов Николай Николаевич
🗓 11 ноября 1877
📍 Ясная Поляна
Дорогой Николай Николаич. Пожалуйста, будьте так добры, подумайте и посоветуйте, чтò есть о первом времени Николая Павловича и специально о войне 28, 29 года. И что есть, купите и пришлите[1].
Я совсем разнемогся и сижу дома и упражняюсь в игре на фортепьяно и всё так же презренен и противен сам себе. —
Ваш Л. Толстой.
📝 Примечания
[1]Речь идет о Русско-турецкой войне 1828—1829 гг., окончившейся Адрианопольским миром 1829 г. В письме от 12 декабря 1877 г. Страхов извещал Толстого о высылке ему книги Н. Лукьяновича «Описание Турецкой войны 1828 и 1829 годов», в 4 частях, Спб. 1844—1847.
Просьба Толстого свидетельствует о пробудившемся у него интересе к замыслу продолжения «Декабристов» или романа из времени Николая I, разработкой которого заполнен весь 1878 и начало 1879 г.
👤 #Николай_Николаевич_Страхов
Том 62, письмо 356
📩 Страхов Николай Николаевич
🗓 11 ноября 1877
📍 Ясная Поляна
Дорогой Николай Николаич. Пожалуйста, будьте так добры, подумайте и посоветуйте, чтò есть о первом времени Николая Павловича и специально о войне 28, 29 года. И что есть, купите и пришлите[1].
Я совсем разнемогся и сижу дома и упражняюсь в игре на фортепьяно и всё так же презренен и противен сам себе. —
Ваш Л. Толстой.
📝 Примечания
[1]Речь идет о Русско-турецкой войне 1828—1829 гг., окончившейся Адрианопольским миром 1829 г. В письме от 12 декабря 1877 г. Страхов извещал Толстого о высылке ему книги Н. Лукьяновича «Описание Турецкой войны 1828 и 1829 годов», в 4 частях, Спб. 1844—1847.
Просьба Толстого свидетельствует о пробудившемся у него интересе к замыслу продолжения «Декабристов» или романа из времени Николая I, разработкой которого заполнен весь 1878 и начало 1879 г.
👤 #Николай_Николаевич_Страхов
Том 62, письмо 356
#Толстой_и_народ #невыносимо #жизнь_крестьян
📩 Файнерман Исаак Борисович (псевдоним — Тенеромо)
🗓 23 ноября 1891
📍 Бегичевка
Спасибо вам, дорогой Исаак Борисович, что известили о себе. Я очень, очень был рад узнать о всех вас и о том, как вы живете.
Я живу скверно. Сам не знаю, как меня затянуло в работу по кормлению голодающих, в скверное дело, п[отому] ч[то] не мне, кормящемуся ими, кормить их. Но затянуло так, что я оказался распределителем той блевотины, которою рвет богачей. Чувствую, что это скверно и противно, но не могу устраниться, не то, что не считаю этого нужным — считаю, что должно мне устраниться — но недостает сил.
Я начал с того, что написал статью по случаю голода, в к[оторой] высказывал главную мысль ту, что всё произошло от нашего греха, отделения себя от братьев и порабощения их,и что спасенье и поправка делу одна: покаяние, т. е. изменение жизни, разрушение стены между нами и народом, возвращение ему похищенного и сближение, слияние с ним невольное вследствие отречения от преимуществ насилия. С статьей этой, к[оторую] я отдал в «Вопросы Психологии», Грот возился месяц и теперь возится. Ее и смягчали, и пропускали, и не пропускали, кончилось тем, что ее до сих пор нет. Мысли же, вызванные статьей, заставили меня поселиться среди голодающих, а тут жена написала письмо, вызвавшее пожертвования, и я сам не заметил, как я очутился в положении распределителя чужой блевотины и вместе с тем стал в известные обязательные отношения к здешнему народу.
Бедствие здесь большое и всё растет, а помощь увеличивается в меньшей прогрессии, чем бедствие, и потому, раз попавши в это положение, невозможно, не могу отстраниться. Делаем мы вот что: покупаем хлеб и другую пищу и по деревням, у самых бедных хозяев, устраиваем — не устраиваем, п[отому] ч[то] всё делают сами хозяева — а только даем средства, т. е. продовольствие на столовые, и кормятся слабые, старые, малые, иногда и средние голодные. Много тут и дурного, много и хорошего, т. е. не в смысле нашего дела, а в смысле проявления добрых чувств. На-днях калужский разбогатевший крестьянин предложил из голодной местности сослать на зиму в Масальский уезд 80 лошадей. Их там прокормят зиму и пришлют весною. Калужск[ие] крестьяне предложили, а здешние в один день набрали все 80 лошадей и готовы отправить, доверяя чужим, невиданным братьям[1].
Ну, пока прощайте, передайте мой братский привет всем вашим, знакомым мне и незнакомым, сожителям. Пишите подробнее о себе.
Л. Т.
Собранный вами хлеб направьте в более близкие к вам места, равно и деньги. У нас избыток их соответственно не нужде, а силам распределения.
📒 Впервые опубликовано с датой «декабрь 1891» в газете «Елисаветградские новости» 1904, № 137 от 11 апреля. Датируется на основании почтовых штемпелей на письмах Файнермана, на которые отвечает Толстой, и ответного письма и записи в Дневнике Толстого 24 ноября о том, что он писал накануне письма (см. т. 52, стр. [59).][95]
[96][Исаак] Борисович Файнерман (1863—1925) — по профессии учитель, впоследствии журналист (псевдоним: Тенеромо). В 1891—1893 гг. Файнерман жил с семьей в Полтаве; в 1892 г. помогал А. А. Волкенштейну по закупке продуктов для устраиваемых Толстым столовых.
Ответ на письмо Файнермана от 12 ноября (почт. шт.), в котором Файнерман сообщал о своей жизни, писал о сборе хлеба и денег в пользу голодающих; спрашивал, куда переслать собранное.
📝 Примечания
[1] Об этом см. в письме Толстого к С. А. Толстой от 19 ноября, т. 84, стр. 100.
👤 #Исаак_Борисович_Файнерман
Том 66, письмо 93
📩 Файнерман Исаак Борисович (псевдоним — Тенеромо)
🗓 23 ноября 1891
📍 Бегичевка
Спасибо вам, дорогой Исаак Борисович, что известили о себе. Я очень, очень был рад узнать о всех вас и о том, как вы живете.
Я живу скверно. Сам не знаю, как меня затянуло в работу по кормлению голодающих, в скверное дело, п[отому] ч[то] не мне, кормящемуся ими, кормить их. Но затянуло так, что я оказался распределителем той блевотины, которою рвет богачей. Чувствую, что это скверно и противно, но не могу устраниться, не то, что не считаю этого нужным — считаю, что должно мне устраниться — но недостает сил.
Я начал с того, что написал статью по случаю голода, в к[оторой] высказывал главную мысль ту, что всё произошло от нашего греха, отделения себя от братьев и порабощения их,и что спасенье и поправка делу одна: покаяние, т. е. изменение жизни, разрушение стены между нами и народом, возвращение ему похищенного и сближение, слияние с ним невольное вследствие отречения от преимуществ насилия. С статьей этой, к[оторую] я отдал в «Вопросы Психологии», Грот возился месяц и теперь возится. Ее и смягчали, и пропускали, и не пропускали, кончилось тем, что ее до сих пор нет. Мысли же, вызванные статьей, заставили меня поселиться среди голодающих, а тут жена написала письмо, вызвавшее пожертвования, и я сам не заметил, как я очутился в положении распределителя чужой блевотины и вместе с тем стал в известные обязательные отношения к здешнему народу.
Бедствие здесь большое и всё растет, а помощь увеличивается в меньшей прогрессии, чем бедствие, и потому, раз попавши в это положение, невозможно, не могу отстраниться. Делаем мы вот что: покупаем хлеб и другую пищу и по деревням, у самых бедных хозяев, устраиваем — не устраиваем, п[отому] ч[то] всё делают сами хозяева — а только даем средства, т. е. продовольствие на столовые, и кормятся слабые, старые, малые, иногда и средние голодные. Много тут и дурного, много и хорошего, т. е. не в смысле нашего дела, а в смысле проявления добрых чувств. На-днях калужский разбогатевший крестьянин предложил из голодной местности сослать на зиму в Масальский уезд 80 лошадей. Их там прокормят зиму и пришлют весною. Калужск[ие] крестьяне предложили, а здешние в один день набрали все 80 лошадей и готовы отправить, доверяя чужим, невиданным братьям[1].
Ну, пока прощайте, передайте мой братский привет всем вашим, знакомым мне и незнакомым, сожителям. Пишите подробнее о себе.
Л. Т.
Собранный вами хлеб направьте в более близкие к вам места, равно и деньги. У нас избыток их соответственно не нужде, а силам распределения.
📒 Впервые опубликовано с датой «декабрь 1891» в газете «Елисаветградские новости» 1904, № 137 от 11 апреля. Датируется на основании почтовых штемпелей на письмах Файнермана, на которые отвечает Толстой, и ответного письма и записи в Дневнике Толстого 24 ноября о том, что он писал накануне письма (см. т. 52, стр. [59).][95]
[96][Исаак] Борисович Файнерман (1863—1925) — по профессии учитель, впоследствии журналист (псевдоним: Тенеромо). В 1891—1893 гг. Файнерман жил с семьей в Полтаве; в 1892 г. помогал А. А. Волкенштейну по закупке продуктов для устраиваемых Толстым столовых.
Ответ на письмо Файнермана от 12 ноября (почт. шт.), в котором Файнерман сообщал о своей жизни, писал о сборе хлеба и денег в пользу голодающих; спрашивал, куда переслать собранное.
📝 Примечания
[1] Об этом см. в письме Толстого к С. А. Толстой от 19 ноября, т. 84, стр. 100.
👤 #Исаак_Борисович_Файнерман
Том 66, письмо 93
#цитаты_Толстого #невыносимо
📩 Толстая Мария Львовна
🗓 9 февраля 1889
📍 Москва
<...>
Я все эти дни уныл скорее. Умереть очень иногда хочется.
<...>
👤 #Мария_Львовна_Толстая
Том 64, письмо 311
📩 Толстая Мария Львовна
🗓 9 февраля 1889
📍 Москва
<...>
Я все эти дни уныл скорее. Умереть очень иногда хочется.
<...>
👤 #Мария_Львовна_Толстая
Том 64, письмо 311
#в_деревню_в_глушь #Толстой_против #невыносимо
📩 Голохвастов Павел Дмитриевич
🗓 17 марта 1876
📍 Ясная Поляна
<...> Вы не поверите, что я скорее бы стал жить в Мамадышах[1], чем в Венеции, Риме, Неаполе; на этих городах и на жизни в них для всех лежит такое условное, неизменно одинаковое величие и изящество, а для меня такая пошлость, что мне тошно думать о них, а читать о них (недавно Страхов прислал свою статью об Италии и искусстве[2]) невыносимо.
<...>
📝 Примечания
[1] В то время незначительный уездный городок Казанской губ.; по переписи 1897 г. в нем числилось всего 4213 жителей. Слово «Мамадыш» было у Толстого синонимом слова «глушь». Ср. его письмо к дочери М. Л. Оболенской от 22 марта 1906 г. (т. 76).
[2] См. прим. 3 к письму № 239.
👤 #Павел_Дмитриевич_Голохвастов
Том 62, письмо 252
📩 Голохвастов Павел Дмитриевич
🗓 17 марта 1876
📍 Ясная Поляна
<...> Вы не поверите, что я скорее бы стал жить в Мамадышах[1], чем в Венеции, Риме, Неаполе; на этих городах и на жизни в них для всех лежит такое условное, неизменно одинаковое величие и изящество, а для меня такая пошлость, что мне тошно думать о них, а читать о них (недавно Страхов прислал свою статью об Италии и искусстве[2]) невыносимо.
<...>
📝 Примечания
[1] В то время незначительный уездный городок Казанской губ.; по переписи 1897 г. в нем числилось всего 4213 жителей. Слово «Мамадыш» было у Толстого синонимом слова «глушь». Ср. его письмо к дочери М. Л. Оболенской от 22 марта 1906 г. (т. 76).
[2] См. прим. 3 к письму № 239.
👤 #Павел_Дмитриевич_Голохвастов
Том 62, письмо 252
#живу_дурно_в_богатстве #невыносимо
📩 Чертков Владимир Григорьевич
🗓 27 марта 1884
📍 Москва
<...> «У нас случилось ужасное: в нашем номере жила прачка. Ей 22 года. Она не могла работать — платить за ночлег было нечем. Хозяйка выгнала ее. Она была больна и не ела до сыта давно. Она не уходила. Позвали городового. Он вывел ее. «Куда же», она говорит, «мне итти?» Он говорить: — «околевай где хочешь, а без денег жить нельзя». <...> Вечером ей итти некуда, она пошла назад к хозяйке, но не дошла до квартиры, упала в воротах и умерла». <...>
Дома блюдо осетрины, пятое, найдено не свежим. Разговор мой перед людьми мне близкими об этом встречается недоумением — зачем говорить, если нельзя поправить. Вот когда я молюсь: Боже мой, научи меня, как мне быть, как мне жить, чтобы жизнь моя не была мне гнусной. <...>
👤 #Владимир_Григорьевич_Чертков
Том 85, письмо 10
📩 Чертков Владимир Григорьевич
🗓 27 марта 1884
📍 Москва
<...> «У нас случилось ужасное: в нашем номере жила прачка. Ей 22 года. Она не могла работать — платить за ночлег было нечем. Хозяйка выгнала ее. Она была больна и не ела до сыта давно. Она не уходила. Позвали городового. Он вывел ее. «Куда же», она говорит, «мне итти?» Он говорить: — «околевай где хочешь, а без денег жить нельзя». <...> Вечером ей итти некуда, она пошла назад к хозяйке, но не дошла до квартиры, упала в воротах и умерла». <...>
Дома блюдо осетрины, пятое, найдено не свежим. Разговор мой перед людьми мне близкими об этом встречается недоумением — зачем говорить, если нельзя поправить. Вот когда я молюсь: Боже мой, научи меня, как мне быть, как мне жить, чтобы жизнь моя не была мне гнусной. <...>
👤 #Владимир_Григорьевич_Чертков
Том 85, письмо 10
#теку_куда_надо #невыносимо #как_жить
📩 Ге Николай Николаевич
🗓 16 мая 1893
📍 Ясная Поляна
<...> Если вам кажется иногда, что вы стоите, то это оттого, что вы слишком ровно течете туда, куда надо.
Какой след оставит ваша жизнь, когда, где? не знаю.
Но добрая жизнь оставит большой добрый след, и чем незаметнее он вам, тем вернее то, что он есть.
А я так знаю, что жизнь моя дурная, вижу вредный след, который она оставляет, и не переставая страдаю. Может быть, страданье оставит след. Дай бог, от этого я не плачусь на него.<...>
👤 #Николай_Николаевич_Ге
Том 66, письмо 453
📩 Ге Николай Николаевич
🗓 16 мая 1893
📍 Ясная Поляна
<...> Если вам кажется иногда, что вы стоите, то это оттого, что вы слишком ровно течете туда, куда надо.
Какой след оставит ваша жизнь, когда, где? не знаю.
Но добрая жизнь оставит большой добрый след, и чем незаметнее он вам, тем вернее то, что он есть.
А я так знаю, что жизнь моя дурная, вижу вредный след, который она оставляет, и не переставая страдаю. Может быть, страданье оставит след. Дай бог, от этого я не плачусь на него.<...>
👤 #Николай_Николаевич_Ге
Том 66, письмо 453
#невыносимо
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 25 мая 1883
📍 Самарский хутор
Мне совсем не весело и не приятно. Даже уныло и грустно. Видел тебя во сне, и думаю беспрестанно о всех вас; но не жалею, что приехал. <...>
Вчера проболтался день, и стало стыдно и гадко, и нынче занимаюсь. <...>
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 83, письмо 234
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 25 мая 1883
📍 Самарский хутор
Мне совсем не весело и не приятно. Даже уныло и грустно. Видел тебя во сне, и думаю беспрестанно о всех вас; но не жалею, что приехал. <...>
Вчера проболтался день, и стало стыдно и гадко, и нынче занимаюсь. <...>
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 83, письмо 234
#невыносимо
📩 Страхов Николай Николаевич
🗓 31 мая 1873
📍 Ясная Поляна
<...> другое ужасное событие это то, что с неделю тому назад бык (другой, не тот, что прошлого года) забодал насмерть пастуха. Человек этот, несмотря на все мои старания, уход, через три дня умер.
Эта непонятная случайность ужасно поразила меня. Я 45 лет живу и никогда не слыхал случаев смерти от быков, и надо же, чтоб в одном году два человека были убиты. Не могу отделаться от чувства виновности и грусти. <...>
👤 #Николай_Николаевич_Страхов
Том 62, письмо 25
📩 Страхов Николай Николаевич
🗓 31 мая 1873
📍 Ясная Поляна
<...> другое ужасное событие это то, что с неделю тому назад бык (другой, не тот, что прошлого года) забодал насмерть пастуха. Человек этот, несмотря на все мои старания, уход, через три дня умер.
Эта непонятная случайность ужасно поразила меня. Я 45 лет живу и никогда не слыхал случаев смерти от быков, и надо же, чтоб в одном году два человека были убиты. Не могу отделаться от чувства виновности и грусти. <...>
👤 #Николай_Николаевич_Страхов
Том 62, письмо 25
#жена_опять_читает_мой_дневник #прости_жена #где_хранить_дневники #невыносимо
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 14 июля 1910
📍 Ясная Поляна
1) Теперешний дневник никому не отдам, буду держать у себя[1].
2) Старые дневники возьму у Черткова и буду хранить сам, вероятно, в банке.
3) Если тебя тревожит мысль о том, что моими дневниками, теми местами, в которых я пишу под впечатлением минуты о наших разногласиях и столкновениях, что этими местами могут воспользоваться недоброжелательные тебе будущие биографы, то не говоря о том, что такие выражения временных чувств, как в моих, так и в твоих дневниках никак не могут дать верного понятия о наших настоящих отношениях — если ты боишься этого, то я рад случаю выразить в дневнике или просто как бы в этом письме мое отношение к тебе и мою оценку твоей жизни.
Мое отношение к тебе и моя оценка тебя такие: как я с молоду любил тебя, так я, не переставая, несмотря на разные причины охлаждения, любил и люблю тебя. Причины охлаждения эти были — (не говорю о прекращении брачных отношений — такое прекращение могло только устранить обманчивые выражения не настоящей любви) — причины эти были, во 1-х, всё бóльшее и бóльшее[2] удаление мое от интересов мирской жизни и мое отвращение к ним, тогда как ты не хотела и не могла расстаться, не имея в душе тех основ, которые привели меня к моим убеждениям, что очень естественно и в чем я не упрекаю тебя. Это во 1-х. Во вторых (прости меня, если то, что я скажу, будет неприятно тебе, но то, что теперь между нами происходит, так важно, что надо не бояться высказывать и выслушивать всю правду), во вторых, характер твой в последние годы всё больше и больше становился раздражительным, деспотичным и несдержанным. <...> В третьих. Главная причина была роковая та, в которой одинаково не виноваты ни я, ни ты, — это наше совершенно противоположное понимание смысла и цели жизни. Всё в наших пониманиях жизни было прямо противоположно: и образ жизни, и отношение к людям, и средства к жизни — собственность, которую я считал грехом, а ты — необходимым условием жизни. <...>
Теперь 5) то, что если ты[3] не примешь этих моих условий доброй, мирной жизни, то я беру назад свое обещание не уезжать от тебя. Я уеду. Уеду наверное не к Черткову. Даже поставлю непременным условием то, чтобы он не приезжал жить около меня, но уеду непременно, потому что дальше так жить, как мы живем теперь, невозможно.
<...>
📒 Комментируемое письмо явилось следствием всего пережитого Толстым в отношениях с женою со времени возвращения его из Отрадного в Ясную Поляну. См. его Дневник 1910 г., т. 58.
📝 Примечания
[1]Вопрос о Дневниках Толстого сильно беспокоил С. А. Толстую. Его Дневники с 1847 по 1900 г. были ею отданы в Румянцевский музей, а Дневники с 1900 по 1909 г. хранились в сейфе А. Б. Гольденвейзера в банке в Москве. С. А. Толстая желала и Дневники за эти годы получить в свое распоряжение.
[2] Ударения поставлены Толстым.
[3][Зачеркнуто:] честной. [В подлиннике это слово восстановлено не рукой Толстого], [а рукой С. А. Толстой.]
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 84, письмо 831
📩 Толстая Софья Андреевна
🗓 14 июля 1910
📍 Ясная Поляна
1) Теперешний дневник никому не отдам, буду держать у себя[1].
2) Старые дневники возьму у Черткова и буду хранить сам, вероятно, в банке.
3) Если тебя тревожит мысль о том, что моими дневниками, теми местами, в которых я пишу под впечатлением минуты о наших разногласиях и столкновениях, что этими местами могут воспользоваться недоброжелательные тебе будущие биографы, то не говоря о том, что такие выражения временных чувств, как в моих, так и в твоих дневниках никак не могут дать верного понятия о наших настоящих отношениях — если ты боишься этого, то я рад случаю выразить в дневнике или просто как бы в этом письме мое отношение к тебе и мою оценку твоей жизни.
Мое отношение к тебе и моя оценка тебя такие: как я с молоду любил тебя, так я, не переставая, несмотря на разные причины охлаждения, любил и люблю тебя. Причины охлаждения эти были — (не говорю о прекращении брачных отношений — такое прекращение могло только устранить обманчивые выражения не настоящей любви) — причины эти были, во 1-х, всё бóльшее и бóльшее[2] удаление мое от интересов мирской жизни и мое отвращение к ним, тогда как ты не хотела и не могла расстаться, не имея в душе тех основ, которые привели меня к моим убеждениям, что очень естественно и в чем я не упрекаю тебя. Это во 1-х. Во вторых (прости меня, если то, что я скажу, будет неприятно тебе, но то, что теперь между нами происходит, так важно, что надо не бояться высказывать и выслушивать всю правду), во вторых, характер твой в последние годы всё больше и больше становился раздражительным, деспотичным и несдержанным. <...> В третьих. Главная причина была роковая та, в которой одинаково не виноваты ни я, ни ты, — это наше совершенно противоположное понимание смысла и цели жизни. Всё в наших пониманиях жизни было прямо противоположно: и образ жизни, и отношение к людям, и средства к жизни — собственность, которую я считал грехом, а ты — необходимым условием жизни. <...>
Теперь 5) то, что если ты[3] не примешь этих моих условий доброй, мирной жизни, то я беру назад свое обещание не уезжать от тебя. Я уеду. Уеду наверное не к Черткову. Даже поставлю непременным условием то, чтобы он не приезжал жить около меня, но уеду непременно, потому что дальше так жить, как мы живем теперь, невозможно.
<...>
📒 Комментируемое письмо явилось следствием всего пережитого Толстым в отношениях с женою со времени возвращения его из Отрадного в Ясную Поляну. См. его Дневник 1910 г., т. 58.
📝 Примечания
[1]Вопрос о Дневниках Толстого сильно беспокоил С. А. Толстую. Его Дневники с 1847 по 1900 г. были ею отданы в Румянцевский музей, а Дневники с 1900 по 1909 г. хранились в сейфе А. Б. Гольденвейзера в банке в Москве. С. А. Толстая желала и Дневники за эти годы получить в свое распоряжение.
[2] Ударения поставлены Толстым.
[3][Зачеркнуто:] честной. [В подлиннике это слово восстановлено не рукой Толстого], [а рукой С. А. Толстой.]
👤 #Софья_Андреевна_Толстая
Том 84, письмо 831