Самое интересное, как всегда, прошло мимо радаров. Оркестр Луиса Расселла подобрался совсем близко к эре свинга, а никто толком и не заметил. Просто послушайте, как они звучат в The New Call Of The Freaks. Бог с ней, с челестой (привет Эрлу Хайнсу). Самый сок тут не в ней, а в том, как солисты Ред Аллен и Джей Си Хиггинботам выстраивают свои выступления вокруг упругой ритм-секции. Эти ребята свингуют не хуже Армстронга с Хайнсом.

Вообще слово freak негативных коннотаций в данным случае не несёт. Каждый второй современник, вспоминая о звучании Оливера, называл его freaky, имея в виду то, как король изменял звучание своего корнета тысячью разных сурдин. Оливер, кстати, записал свою версию композиции ещё в начале года, но в ней и близко нет того бешеного свинга, которого удалось достичь Расселлу.

#Y1929 #luisrussell #redallen #jchigginbotham #kingoliver

Чтобы понять, как менялся джаз на заре своего развития, достаточно просто проследить эволюцию записей St. Louis Blues - от ранних танцевальных версий с регтаймовым ритмом конца 10-х, через томный блюз середины 20-х, к искромётным интерпретациям начала 30-х. Версия Армстронга, вышедшая на рубеже десятилетий, почти всегда упоминается в контексте развития свинга, что неудивительно, ведь помогали ему вновь музыканты оркестра Луиса Расселла, а лучше них в Нью-Йорке тогда никто не свинговал.

Начало композиции вроде бы не предвещает никакой революции: пусть выбранный темп и далёк от канонического, но знакомый мотив звучит в типичной для конца 20-х аранжировке. Сюрпризы начинаются после того, как тромбон Хиггинботама остроумно открывает дорогу для вокала Армстронга. Всё сразу же переворачивается с ног на голову. Мелодия и слова оригинальной композиции Хэнди изменяются до неузнаваемости, упругий бас с каждым корусом звучит всё увереннее, а поющему Армстронгу резко отвечает на трубе Ред Аллен. Но настоящий кураж бэнд ловит к последней минуте записи. Бас по-прежнему шлёпающими шагами торопится вперёд, а Армстронг как будто касается его лёгкими мазками кисти, предавая музыке яркости и новых красок.

Интересно, что в рамках плана по превращению Армстронга в поп-звезду, Рокуэлл просил записывать по две версии каждой композиции. Вокальная предназначалась для белого сегмента рынка, а более ориентированная на джаз инструментальная версия выходила на race series. Любителям поиграть в найди 7 отличий рекомендую послушать инструменталку, в которой Аллен расцвёл во всей красе.

#Y1930 #armstrong #luisrussell #redallen #jchigginbotham

Мелодией Confessin’, кстати, подозрительно напоминает выпущенную Фэтсом Уоллером в начале года композицию Lookin' for Another Sweetie. Оригинальный текст, конечно, навряд ли заслуживал того, чтобы быть увековеченным в версии Армстронга, но то, с какой лёгкостью авторы Confessin’ «позаимствовали» мотив, всё-равно поражает. Послушать оригинал лишним не будет, ведь у Уоллера на записи опять собралась разношёрстная и (как всегда) пьяная компания из лучших музыкантов Нью-Йорка, среди которых были Джек Тигарден, Джей Си Хиггинботам и Ред Аллен.

#Y1930 #fatswaller #redallen #jchigginbotham #jackteagarden

Шансы прорваться в нашем деле появляются лишь изредка, и я свои, похоже, проспал. Деньжат я заработал немало, вот только сохранить их не удалось. Я работал под лучшим менеджментом в стране, но не сумел остаться под ним. Многие из самых громких имён нашей музыки поднялись благодаря мне, но во мне слишком много достоинства, чтобы просить о помощи тех, кому я когда-то помог сам. К тому же некоторые из них и сами в какой-то мере поспособствовали моему краху. Я тот самый парень, кто догадался использовать бутылку из-под содовой и вантуз как сурдину. Только вот я не знал, как получить патент, а какой-то более образованный чувак сколотил на моих идеях состояние. Я написал несметное количество номеров, которые принесли славу и богатство другим музыкантам. Ничего не поделать - я просто никогда не знал, как мне быть.

Это выдержка из письма Джо «Кинга» Оливера. Таких писем сохранилось немало, и благодаря им мы теперь можем узнать детали падения короля. В 1930 в сгоревшем банке Оливер потерял все свои сбережения. Доктора, лечившие его дёсны, запретили ему прикасаться к трубе, но что ещё ему оставалось делать? Естественно, его болезнь продолжала прогрессировать. Порой боль была столь невыносимой, что он совсем не мог играть. Отсюда и слухи, что на самой успешной его записи 1930 года, St.James Infirmary, его подменяли Баббер Майли (похоже на правду) и Ред Аллен (непохоже).

#Y1930 #kingoliver #bubbermiley #redallen

Ещё один предтеча эры свинга Дон Редман в 1931 наконец отправился в самостоятельное плавание, основав в Нью-Йорке собственный оркестр. Среди прочих в нём играл Ред Аллен, да и многие непоследние музыканты McKinney’s Cotton Pickers, предыдущего бэнда Редмана, в итоге плавно влились в его новый коллектив.

Фигура самого Редмана мне кажется сильно недооценённой. Часто приходится читать, что без Флетчера Хендерсона не было бы никакого бума биг-бэндов, только вот и самого Хендерсона на было бы без Редмана. Понятно, что исполнители у Хендерсона всегда были отменные, но ведь главным образом его композиции середины 20-х работали благодаря аранжировкам, которые создавал именно Редман. Это он догадался, что саксофоны это не обязательно сладостно-липкий звук, это он заставлял трубы вступать в перестрелку с деревянными духовыми, это он писал для целых секций так, что они будто бы исполняли импровизированное хот-соло. Ещё в середине 20-х Редман показал, что джаз это не обязательно хаос и вдохновение - в той же степени это порядок и слаженность.

Те же принципы он исповедовал и на первых записях своего оркестра. На ставшей для него фирменной композиции Chant of the Weed (Редман тоже не дурак был курнуть) его любимые саксофоны создают душную южную атмосферу, по-стоунерски балансируя между беззаботностью и паранойей. Разве что у Эллингтона получалось рисовать такие сложные гармонические картины. На Shakin’ the African над упругим прыгающим ритмом носится алленовская труба, а за ней по пятам следуют обязательные саксофоны, пока сам Редман в своей типичной расслабленной манере больше проговаривает, чем поёт свои строчки. I Heard работает схожим образом, но немного более прямолинейна. Выплывает она за счёт бесконечной харизмы самого Редмана и комичности, идеально подошедшей для ещё одного эпизода сериала про Бэтти Буп. Посмотрите - не пожалеете.

#Y1931 #donredman #redallen #jazzmovie

Несколько лет назад в интернете распространилась теория, согласно которой вместо Анжелики Варум на её записях пел Леонид Агутин. Тот естественно всё отрицал, бормоча что-то про отсутствие в 90-х автотьюна. Шах и мат, Леонид, ваш аргумент бит! Ещё в 1932, когда автотьюна тем более не было, молодой певец Билли Бэнкс забавы ради успешно имитировал женский вокал.

Иногда, как например в Mean Old Bed Bug Blues, выходило настолько правдоподобно, что никто и заподозрить не мог, что ни одной женщины в тот момент в студии не присутствовало. Зато присутствовали главные нью-йоркские балагуры Фэтс Уоллер и Эдди Кондон, а также присоединившиеся к ним Ред Аллен, Пи Ви Рассел и Затти Синглтон. Полагаю, звёздная компания знатно повеселились, слушая дуэт Бэнкса-мужчины и Бэнкса-женщины, потому записанная следом версия классического блюза Уилльяма Хэнди Yellow Dog и получилась столь драйвовой. Слушать, как такие люди валяют дурака, иногда даже интереснее, чем слушать их раскрученные работы.

#Y1932 #billybanks #eddiecondon #fatswaller #redallen #peeweerussell #zuttysingleton

Свою первую запись Хаммонд спродюсировал для английского подразделения Columbia. Дело в том, что к 1933 половина всех американских лейблов была на грани банкротства, соответсвенно средств на новые записи почти не выделялось. А вот в Европе американский джаз становился всё более популярен, и спрос на пластинки постоянно рос. Хаммонд, писавший для британского журнала Melody Maker, воспользовался своими связями и уговорил англичан инициировать новые записи величайшего по его мнению бэнда своего времени – оркестра Флетчера Хендерсона.

Хаммонд с большой теплотой вспоминал об этих записях, и это несмотря на то, что оркестр Флетчера отличался чудовищной неорганизованностью, и сессии начались почти с трёхчасовым опозданием. Каким-то чудом за оставшиеся в их распоряжении 45 минут музыканты записали то, что Хаммонд позже назовёт тремя величайшими сторонами, выпущенными оркестром Хендерсона за всю карьеру.

Первая композиция, Underneath The Harlem Moon, поражает в первую очередь не отличными соло Коулмена Хокинса и Рекса Стюарта, а расистским, даже по меркам 30-х, текстом. Трудно понять, что заставило состоящий исключительно из чёрных музыкантов оркестр Хендерсона и ярого борца с расовыми предрассудками Хаммонда остановить свой выбор на этой песне. Полагаю, дело было в её невероятной популярности: права на ошибку у Хаммонда не было – один коммерческий провал мог стоить ему репутации. Даже если и так, то существовал ещё один выход, которым Хаммонд с Хендерсоном не воспользовались. Этель Уотерс, оказавшись в той же ситуации, показала, как нужно с достоинством принимать подобные вызовы. Этель просто изменила часть текста и своими интонациями превратила отвратительную шутку в оду своему происхождению.

На второй стороне оказалась запись классического хита Фэтса Уоллера Honeysuckle Rose. Вернее, это сейчас он считается классическим, а поначалу даже сам Уоллер не верил в потенциал своей песни. Интерпретация Хендерсона, пожалуй, первая удача в череде записей, превративших Honeysuckle Rose в стандарт.

Напоследок оркестр снова обратился к «джаз-канону», записав New King Porter Stomp. Созданный Джелли Роллом ещё в начале века стомп стал одним из главных символов эры свинга именно благодаря аранжировке Флетчера, который в 1933 успел выпустить сразу две версии композиции. Мне нравится более поздняя, записанная уже с Редом Алленом, присоединившимся к Хендерсону в 1933.

#Y1933 #fletcherhenderson #colemanhawkins #jchigginbotham #redallen #rexstewart #johnhammond #ethelwaters

Ну и нельзя не отметить, что в 1933 свою первую запись в качестве лидера выпустил Коулмен Хокинс. За десять лет незаменимый участник оркестра Флетчера Хендерсона прошёл путь от скромного ученика Армстронга до главного тенора страны. Примерно в это же время случился известный эпизод, когда Сатчмо, узнав, что ему предстоит выступать сразу после Хока, испугался и отменил своё выступление. В защиту Армстронга надо сказать, что как раз тогда он страдал от проблем с верхней губой. Но случай, тем не менее, весьма показательный. Хокинс приобретал всё больший вес как самостоятельный музыкант, и не запечатлеть его игру на записи было бы преступлением.

Впрочем, времена были такие, что если бы не вовремя посуетившийся Хаммонд, такое преступление вполне могло бы совершиться. Да и тот факт, что пластинки Хока вышли под его именем тоже был во многом случаен. Вообще-то лидерство на организованных Хаммондом сессиях Хокинс делил с Редом Алленом, с которым они в течение года несколько раз записывались для небольших лейблов. Так получилось, что самые удачные стороны, Jamaica Shout и Heartbreak Blues, были записаны для британской компании Parlophone, представители которой настояли на использовании имени Хокинса, а не малоизвестного в Англии Аллена. Вышедшие на американских лейблах релизы в целом тоже были достаточно интересны. Оказавшись в роли вокалиста, Аллен, который своим стилем игры на трубе всегда отличался от Сатчмо, вдруг принялся копировать армстронговскую манеру петь. Получалось с переменным успехом: для примера послушайте Stringin’ Along on a Shoe String.

#Y1933 #colemanhawkins #redallen

Работы в начале 30-х было так мало, что музыкантам порой приходилось соглашаться на очень сомнительные авантюры. Хокинс с Алленом, например, поучаствовали в записях никому не известного, молодого британца Спайка Хьюза. Хьюз, имевший в Англии контракт с Decca, приехал в Нью-Йорк со своими аранжировками и без лишнего стеснения предложил лучшим музыкантам города записать их под своим лидерством. Представить, чтобы подобная ситуация произошла ещё лет за пять до этого, просто невозможно: в ответ на подобное предложение Хьюзу бы просто рассмеялись в лицо. Но на дворе был 1933, и в его распоряжении оказались лучшие музыканты города: помимо Хока и Реда среди них были Кайзер Маршалл, Бенни Картер (о нём чуть позже) и члены его оркестра.

Хьюз, к счастью, не был проходимцем или умело воспользовавшимся моментом дилетантом. Человеком он оказался весьма интересным и талантливым, при этом таланты его распространялись и на немузыкальные области: за последующую жизнь он издал книги на множество тем в диапазоне от крикета до садоводства. Некоторые из сделанных под его руководством записей вышли не лишенными харизмы, а одна, нежная баллада Nocturne, так и вовсе замечательной. Ну а сам Хьюз остался настолько доволен результатом, что уверившись в его непревзойдённости, принял решение уйти из музыки и сосредоточиться на карьере критика и писателя.

#Y1933 #spikehughes #colemanhawkins #redallen #kaisermarshall #bennycarter

Оркестр Флетчера Хендерсона – это настоящее олицетворение нью-йоркского джаза 20-х и 30-х. Это рождение биг бэнд саунда и первые ласточки свинга. Это школа, которую прошли Армстронг, Хокинс, Редман и десятки лучших солистов своего времени. Это ритм то ли отражающий, то ли задающий пульс города. Непрерывному и, как казалось, неизменному существованию оркестра в 1934 пришёл конец. И пусть Хендерсон позже и предпринимал попытки возродить бэнд, новые его инкарнации выглядели лишь попыткой запрыгнуть на давно ушедший поезд.

Как известно, выдающаяся неорганизованность коллектива компенсировалась не менее выдающимся талантом его участников и царящей внутри невероятной атмосферой. Даже когда оркестр терял лучших солистов, Хендерсон умудрялся находить или взращивать новых гениев. В 1934 его покинул ”сын полка” Коулмен Хокинс, и Флетчеру удалось заменить его сначала Лестером Янгом (который быстро понял, что ему с Хендерсоном не по пути), а потом и Беном Уэбстером. На последних записях, сделанных оркестром, помимо Уэбстера у Хендерсона имелись в наличии Бастер Бэйли, Ред Аллен и Бенни Картер. Дримтим, можно сказать. Записи вышли фантастическими, чуть ли не лучшими из сделанных бэндом, но почему-то широкой известности не получили. Сами музыканты тоже чувствовали, что они на пороге создания чего-то большого, и несмотря на ужасные условия, грошовые гонорары и постоянные переезды, продолжали отклонять предложения от коммерчески успешных оркестров Кэллоуэя и Эллингтона. Терпение их в итоге всё же лопнуло, и в один (не)прекрасный день на столе у Хендерсона оказалась пачка заявлений об уходе. Флетчер, лишившись своего оркестра, вынужден был продать свои аранжировки Бенни Гудману, которому они принесли славу и успех, о которых Хендерсон мог только мечтать.

Достаточно истории, перейдём к самим записям. Я вам предлагаю послушать Hotter Than ‘Ell – ремейк записанной двумя годами ранее композиции Yeah Man. Просто сравните две записи, чтобы понять, в какой сумасшедшей форме находился оркестр перед самым своим распадом. Новую версию отличает не только внимание к деталям (выстреливающий одиночными нотами тромбон, полностью меняет заглавную саксофонную тему), но и более слаженный обмен риффами от обеих духовых секций. Даже солисты звучат более вдохновенно, даром что в середине композиции в обеих версиях играет Аллен. Особенно хорош в Hotter Than ‘Ell Уэбстер, выигрывающий заочную дуэль у Хокинса. Про их очное соперничество я ещё расскажу.

PS: в комментах на ютубе кто-то высказал предположение, что ‘Ell в данном случае не фонетический оборот, а сознательный кивок в сторону Эллингтона. Сомнительно, но забавно.

#Y1934 #fletcherhenderson #benwebster #bennycarter #redallen #busterbailey