”Насколько мне известно, злейший враг Билли Холидей – она сама. Её крутой нрав... вряд ли он вызван тем, что она стала звездой. Полагаю, это врождённое. Она несчастлива уже очень давно, и все её беды произрастают из этого несчастья. Одно могу сказать точно – она поёт так, как живёт. Когда вы слышите её голос на записи, вы слышите настоящую Леди. Пение для неё стало единственным способом показать ту версию себя, которой она хотела бы быть всё время. Её единственный путь к счастью лежит через песню. Не думаю, что она способна выразить себя, как ей хотелось бы, при личной встрече. Расслабиться и примириться с собой она может, только когда поёт,” – Кармен Макрей.

Billie’s Blues, первая вышедшая из-под пера Билли песня, была создана ей накануне дебютных сессий для Vocalion. Несмотря на нежный возраст, свою чашу бед она к тому времени испила сполна. И пусть до глубины интонаций Бесси Смит и других блюзовых див 20-х ей было ещё далеко (Билли всё же в первую очередь джазовая певица), в искренности ей не откажешь. Свой личный блюз Леди Дэй пронесла через всю свою недолгую жизнь, модифицируя слова и звучание композиции с каждой следующей интерпретацией.

#Y1936 #billieholiday #bunnyberigan #artieshaw #cozycole

Не самый очевидный для современного слушателя факт: в 30-х за звание главной джазовой вокалистки Билли Холидей соперничала вовсе не с Эллой Фицджеральд, а с белой певицей Милдред Бэйли. Несмотря на то, что между Холидей и Бэйли было немало общего – дерзость и вызов в голосе, изобретательное фразирование, излюбленный образ несчастной в любви женщины – карьеры их сложились по-разному, и имя последней в наше время уже мало кто помнит. По мнению самой Бэйли, дорогу к звёздному статусу ей преградил исключительно внешний вид. Несмотря на хрупкий голос, она была дамой пышных форм, что в эпоху Бэтти Буп и флэпперов и вправду шло вразрез с устоявшимся образом джаз-вокалистки.

1936 предложил удобную для сравнению симметрию: Милдред записала For Sentimental Reasons, Билли выпустила You Let Me Down. Обе записи объединены общей темой тоски по ушедшей любви, на обеих певицам аккомпанирует Тэдди Уилсон, наконец, и там, и там играют великолепные саксофонисты. У Бэйли блистательное соло выдаёт тенор Бэн Уэбстер, у Билли солирует альт Джонни Ходжес, чуть ли не впервые записывающийся вне оркестра Дюка Эллингтона.

#Y1936 #billieholiday #mildredbailey #teddywilson #benwebster #johnnyhodges

Недавно заметил, что во многих блогах и статьях о джазе 30-х прослеживается немного несправедливое отношение к фигуре Тэдди Уилсона. О нём практически всегда пишут как о важном, но всё же второстепенном герое в чьей-то ещё истории. Я и сам, чего уж тут, почти не акцентировал ваше внимание на его таланте, представляя его то подмастерьем Армстронга, то напарником Гудмана по квартирным джемам. Даже слушая записи под его лидерством, мы в основном фокусировались на вокале Билли Холидей или звёздном составе приглашённых солистов.

Между тем, степень заслуги Уилсона в успехе выпускаемых Brunswick пластинок сложно переоценить. Именно он брал популярные песни и непринуждённо преобразовывал их в свинг-хиты. Именно он собирал новых солистов на каждую сессию, не боясь позволить им раскрыться и затмить его самого. Для сцены, где едва-ли не каждый второй не мог совладать с размером своего эго, Тэдди стал примером скромности и элегантности. Каждая ведомая им в 1936 сессия заслуживает отдельного поста, но я остановлюсь на наименее популярной и при этом моей самой любимой серии записей. Для неё Уилсон собрал в студии трёх главных солистов ненадолго ожившего оркестра Флетчера Хендерсона – тенора Чу Берри, кларнетиста Бастера Бэйли и трубача Роя Элдриджа.

Для начала музыканты записали Mary Had a Little Lamb, на которой Элдридж впервые попробовал себя в роли певца. Если кто-то спросит вас, что такое свинг, просто дайте ему послушать эту запись. Звучащий после непродолжительного вступления и соло Бэрри вокал Элдриджа благодаря своей ритмической оригинальности неожиданно приходится очень даже к месту (опять работает правило трубачей ”ты не сможешь сыграть то, что ты не сможешь спеть”), а следующие за ним короткие соло Уилсона и того же Бэрри ещё сильнее раскачивают и без того люто свингующий оркестр. Но вишенка на торте это, конечно, завершающее соло трубы Элдриджа, ненадолго поддерживаемое кларнетом Бэйли, и разрешающееся коллективным экстазом бэнда.

В записанной следом Too Good to Be True оркестр сбавляет темп, но сохраняют тот же дух импровизации. Тенор Бэрри вкрадчиво наигрывает мелодию, после чего на первый план выходит Уилсон. Его изящная манера игры может и не так эффектна, как сражающий наповал своей техникой стиль Тэйтума или же преисполненная сюрпризов игра Хайнса, но именно благодаря ей достигается та атмосфера лёгкости и свободы, за которую мы и любим записи его бэнда.

В завершение сессии музыканты записали не самую типичную для Уилсона композицию – мрачный Blues in C Sharp Minor. Казалось бы кого в середине 30-х можно было удивить блюзом, но уилсоновский вариант мгновенно выделяется на фоне сотен сделанных по шаблону композиций того времени. При всей своей внешней простоте он вообще не вызывает ощущения вторичности, что во многом обусловленно неожиданной в контексте жанра басовой линией семнадцатилетнего Израиля Кросби. Сам Уилсон тут тоже играет совсем по-другому – от элегантности и утончённости не остаётся и следа, только скупые на ноты корусы от тонко чувствующего и умеющего почти всё музыканта.

#Y1936 #teddywilson #royeldridge #busterbailey #chuberry #israelcrosby

В контексте расовой интеграции камерные работы Бенни Гудмана сейчас упоминаются чуть ли не чаще, чем в контексте музыкального новаторства. Как мы помним, записи, объединяющие представителей разных рас, выходили и ранее, но по магнитуде изменений в массовом восприятии сегрегации и уровню общественного резонанса ни одна из них не могла сравниться с тем, что произошло в 1936.

А произошло вот что: во время пасхального концерта в престижном чикагском отеле ”Конгресс” Гудман, чьё имя уже гремело на всю страну и чьи синглы с завидной регулярностью взлетали на вершины национальных чартов, вывел на сцену своё трио, состоящее из него самого, барабанщика Джина Крупа и пианиста Тэдди Уилсона. До концерта в ”Конгрессе” музыканты играли вместе исключительно в студии или отельных номерах, это было их первое совместное появление на публике. Представители разных рас на одной сцене да ещё и в престижном танцевальном зале – неслыханное по меркам времени дело. Почти скандал! Впрочем, стоило музыкантам начать играть, слушатели забыли о разнице в оттенках кожи. Выступление оказалось таким успешным, что уже через несколько дней Гудман собрал трио для новых сессий, во время которых среди прочего были записаны ураганная China Boy и нежная Too Good To Be True с вокалом Хелен Уорд (оцените разницу с записанной двумя неделями позже версией из предыдущего поста). Вскоре Гудман и вовсе сделал трио частью своего регулярного шоу.

При том что Гудман безусловно заслуживает всяческой похвалы за публичный отказ от признания сегрегации, в гражданские активисты его записывать не стоит. Исходил он в своих действиях исключительно из желания достичь нового уровня в своей музыке и ничем особенно не рисковал. В то же время цветные музыканты, с которыми он работал, ещё многие годы сталкивались с предвзятым и даже откровенно враждебным отношением к себе со стороны полиции, работников залов, где они играли, и отелей, где они останавливались.

#Y1936 #bennygoodman #teddywilson #genekrupa #helenward

Ближе к концу года трио превратилось в квартет. Новым участником камерного ансамбля Гудмана стал Лайонел Хэмптон, о котором мы здесь не упоминали аж с самого 1930. Напомню, что тогда, за шесть лет до знакомства с Гудманом, Хэмптон играл у временно гостившего в Калифорнии Армстронга. Собственно, Сатчмо и предложил молодому ударнику опробовать вибрафон – инструмент на тот момент относительно новый. Хэмптон в итоге стал одним из главных популяризаторов вибрафона в джазе и именно в качестве вибрафониста присоединился к Гудману.

Первой записью квартета стала новая версия Moonglow, которую Гудман уже записывал двумя годами ранее. И если тогда в центре внимания был тромбон Тигардена, то в новой интерпретации блистает вибрафон Хэмптона. Вся запись по сути и состоит из его соло, огранённого с двух сторон сыгранной кларнетом темой. Гудману оказалось достаточно одной сессии, чтобы понять - в Хэмптоне он нашёл недостающее его трио звено. Рискну предположить, что не в последнюю очередь такая решительность Гудмана связана с тем, что его собственному тону чертовски шло вибрафонное облигато.

#Y1936 #bennygoodman #lionelhampton #teddywilson #genekrupa

Джин Крупа, чью фамилию я в предыдущих постах ошибочно не склонял (оказалось, у него польские корни), в 1936 впервые отметился на записи в качестве лидера. Свой собственный оркестр он соберёт несколькими годами позже, рассорившись с Бенни Гудманом, а пока это всего лишь первые пробы пера – пара очень разных по составу участников и по содержанию сессий.

Первую из них чаще всего вспоминают контрабасисты, даром что Крупа – один из главных ударников эпохи. Всё дело в том, что на ней отметился молодой Израиль Кросби, чьё соло на басу, пускай и не самое выдающееся, стало одним из первых в джазе.

Ко второй сессии состав собрался посолиднее – к играющему тут Бенни Гудману (куда же без него!) добавились Чу Берри и Рой Элдридж. Результат получился соответствующим: все 4 записанные в тот день композиции заслуживают внимания. Здесь я поделюсь самой необычной из них – превышающей все мыслимые скоростные лимиты Swing Is Here. Оголтелый темп, заданный Крупой, требует от солистов известной изобретательности, и каждый из них выходит из положения по-своему. Берри не изменяет себе и своему мягкому тону – получается эдакий быстрый шёпот, Гудман принимает вызов своего ударника и отвечает птичьей трелью кларнета, а Элдридж уходит в верхний регистр, разбрасывая редкие по такому темпу ноты и какие-то заимствованные из латиноамериканской музыки фразы. Но мой любимый момент этой богатой на события импровизации случается, когда Бэрри и Элдридж под аккомпанемент баса и барабанов начинают по-пчелиному жужжать – звучит очень круто.

#Y1936 #genekrupa #israelcrosby #bennygoodman #chuberry #royeldridge

Если нужно наглядно показать разницу в стилистике нескольких исполнителей, то нет приёма лучше, чем последовательное прослушивание их интерпретаций одного и того же стандарта. Благодаря особенностям музыкальной индустрии 30-х, когда каждый неудачный эксперимент мог привести к банкротству лейбла, а однажды добившиеся коммерческого успеха песни записывались и перезаписывались десятки раз, таких возможностей у нас теперь предостаточно. В 1936 лейбл Victor пошёл дальше и выпустил сплит-сингл, на обеих сторонах которого был записан главный хит эпохи (а на мой вкус ещё и чуть ли не самая красивая песня всех времён), Stardust, в исполнении двух наиболее успешных бэндов ранней эры свинга – оркестров Бенни Гудмана и Томми Дорси. Вот уж, что называется, зашли с козырей!

Оркестры Гудмана и Дорси часто перечисляют через запятую, несмотря на то что в музыкальном плане они не были так уж близки. Вот и здесь два бэнда предлагают совершенно разные решения одной задачи. В бойкой версии Гудмана с его же продолжительным соло на кларнете угадывается аранжировка Хендерсона. Вот только сам Флетчер никогда не был мастером передачи сложных эмоций. Превратив Stardust в танцевальный по сути номер, он безнадёжно погубил лирическую составляющую, на которой и держится песня. Дорси же в своей версии напротив сделал на неё упор. Уже в самом начале записи мечтательный тон его тромбона отправляет нас в путешествие по созвездию воспоминаний. Дорси не пытается впечатлить слушателя изобретательностью своего соло – просто с уважением и любовью относится к материалу. Выбранный темп тоже кажется идеальным, и если бы не бесхитростный вокал, быть этой версии в числе великих наравне с записанной Армстронгом пятью годами ранее интерпретацией.

На что способен тромбон Дорси-младшего, когда ему не мешают, хорошо слышно в записанной в том же году I’m Getting Sentimental Over You. Это по-настоящему выдающееся по переданной глубине чувства выступление – уровень экспрессии, покорившийся немногим инструменталистам. Да и редкий вокалист, какой бы живой ни была исполняемая им лирика, способен вызвать в слушателях эмоции, сравнимые с теми, что рождает тон Дорси.

#Y1936 #bennygoodman #tommydorsey

В истории с расставанием братьев Дорси много интересных деталей. Так, например, спонтанное решение Томми покинуть бэнд прямо во время выступления кажется менее спонтанным, когда узнаёшь, что за несколько дней до известной ссоры на сцене он уже вёл переговоры с несколькими оркестрами и танцевальными залами. Джимми Дорси тоже простачком не был, и пусть записанный им материал зачастую был менее интересным, чем у брата, в популярности он ему поначалу не уступал.

В 1936 Джимми очень удачно ”примазался” к успеху свежего голливудского хита Pennies From Heaven, в котором блистали Бинг Кросби и Луис Армстронг. Фильм полюбился зрителям в основном благодаря музыке – заглавная композиция даже получила номинацию на Оскар. Дорси-старший, ровным счётом никакого отношения к ленте не имевший, воспользовался тем, что в 1936 ещё не выпускали саундтреков, и весьма кстати пришедшимся соседством по лейблу Decca с главными звёздами фильма, Кросби и Армстронгом. Вместе с ними он записал обречённые на успех попурри из звучащей в фильме музыки и саму Pennies From Heaven. Тот случай, когда название композиции идеально описывает соотношение творческого вклада и вознаграждения – для Дорси, под чьим именем вышли эти записи, это были деньги не иначе как дарованные небесами.

Для Армстронга это, кстати, тоже важный момент. Посмотрите, как он наконец появляется на экране в серьёзной роли (с поправкой на то, насколько серьёзной могла быть роль цветного артиста в ”белом” фильме 30-х). Всё лучше, чем изображать дикаря в пене!

#Y1936 #armstrong #jimmydorsey #bingcrosby #jazzmovie

На этой неделе мне посчастливилось послушать живьём одного из лучших гитаристов современности Билла Фризелла. Под впечатлением от концерта начал изучать историю электрогитары в джазе, и как в итоге оказалось, сделал это очень вовремя, потому как первая запись гитары с электрическим усилением вышла как раз в 1936. Идея эксперимента принадлежала уже знакомому нам по работе в оркестре Бенни Мотена Эдди Дёрхэму.

В 1935 Мотен скоропостижно скончался, и участники его оркестра, впоследствии ставшего основой бэнда Каунта Бэйси, разбрелись кто куда. Дёрхэм присоединился к Джимми Лансфорду, с которым и записал Hittin’ The Bottle, впервые использовав усилитель. Само его соло слушателей, знакомых с работой Эдди Лэнга, может и не удивит, да и звук вышел не ахти какой примечательный, но как исторический факт запись отметить нужно.

Куда более интересной вышла другая работа Лансфорда – Organ Grinder’s Swing. На ней и Дёрхэма с его гитарой слышно, и соло хороши (особенно впечатляет выступление Уилли Смита на альт-саксофоне), и вообще это отличный пример нового более расслабленного звучания бэнда. Стоявший за сменой направления аранжировщик Сай Оливер сделал себе имя именно на этом новом саунде, и уже к концу десятилетия отправился ”на повышение” в оркестр Томми Дорси.

#Y1936 #jimmielunceford #eddiedurham #syoliver #williesmith

Ну и вдогонку видео-артефакт эпохи, которых сохранилось так немного, что каждый на вес золота. Короткий фильм, документирующий выступление оркестра Лансфорда: любящий ритм дьявол, чечётка и поющий Уилли Смит – наслаждайтесь!

#Y1936 #jimmielunceford #williesmith #jazzmovie

К 1936 пианистка Мэри Лу Уилльямс уже стала полноценной участницей бэнда Энди Кирка, вдобавок отвечая в нём за аранжировки. Самого Кирка явно тянуло в сторону эстрадной музыки, в то время как Уилльямс была плоть от плоти джазовой сцены КэйСи.

Этот контраст легко прослеживается на первом по-настоящему популярном сингле Кирка. В карамельной Until The Real Thing Comes Along со стороны A из всего оркестра только фортепиано Уилльямс отказывается играть прямолинейно, контрапунктом образуя легковесную оппозицию попсовой мелодии, а в Walkin’ and Swingin’ с обратной стороны баланс сил уже оказывается на стороне джаза. Тема второго коруса напрямую позаимствована из соло Бэна Уэбстера, а звук секции саксофонов явно отдаёт дань оркестру Бенни Мотена.

Роль своеобразного теневого лидера, отвечающего за звук и репертуар, достаточно типична для раннего джаза, но вот выступающие в подобном амплуа женщины (да ещё и выступающие столь успешно) мне больше не встречались. Всего за несколько лет Уилльямс прошла путь от ”запасной” пианистки в оркестре Кирка до признанного мастера джаз-аранжировки и самостоятельного композитора.

#Y1936 #marylouwilliams #andykirk

Из воспоминаний героини предыдущего поста Мэри Лу Уилльямс: ”однажды ночью, слоняясь по Гарлему, я оказалась в зале Савой. Оттанцевав пару раундов, я вдруг услышала голос, от которого у меня по спине забегали мурашки, чего со мной прежде никогда не случалось. Я чуть ли не бегом помчалась к сцене, чтобы выяснить кому этот голос принадлежал, и увидела скромненько стоявшую симпатичную темнокожую девушку, поющую невероятным образом. Мне сказали, что звали её Элла Фицджеральд, и что Чик Уэбб раскопал её на одном из любительских конкурсов талантов в Аполло. Уже потом я узнала, что Элла никогда не забывала, что именно Чик дал ей шанс в то время, как остальные повернулись к ней спиной – всем остальным она оказалась нужна, только когда к ней пришёл успех.”

К 1936 Элла уже нарасхват – ей ещё и 20 нет, а она уже записывается с Бенни Гудманом, поёт на сессиях Тэдди Уилсона и даже выпускает пластинки под собственным именем. Но лучшие номера припасены для оркестра вытащившего её из бездны Чика Уэбба. Sing Me A Swing Song становится их первым совместным хитом, а You’ll Have To Swing It (Mr. Paganini) со звонким скэт-рефреном навсегда входит в её концертный репертуар, со временем превратившись в одну из её фирменных песен.

#Y1936 #ellafitzgerald #chickwebb

Напоследок вспомним о героях ревущих 20-х, которые десятилетие спустя оказались на периферии джаза ввиду обстоятельств порой вовсе не музыкального характера.

Кинг Оливер из-за проблем с дёснами больше не мог играть на своём корнете и доживал последние годы в нищете и забвении, трудясь продавцом фруктов и уборщиком. Сидни Беше не слишком успешно зарабатывал на жизнь, управляя ателье. Джелли Ролл Мортон переехал в Вашингтон, где работал менеджером-пианистом-конферансье-барменом-вышибалой одного из местных клубов. Список можно продолжать – 90% музыкантов, о которых я здесь писал в контексте джаза 20-х, с наступлением Депрессии пошли ко дну. Но были и те, кто всё ещё выступал и записывался, пусть и не находясь более в музыкальном авангарде.

1️⃣ Лил Хардин вошла в историю джаза не только как женщина, заставившая Армстронга поверить в себя и решиться выйти из-за спины Оливера, но и как самостоятельный музыкант и бэндлидер. На записях второй половины 30-х, на которых ей помогали Чу Берри и Бастер Бэйли, она ещё и поёт. Чувствительная Just For A Thrill с нежным соло Берри – отличный пример.

2️⃣ Джимми Нун – один из пионеров джазового кларнета, сделавший себя имя ещё во времена расцвета новоорлеанского Сторивилля, будто бы и не замечал происходивших изменений. Он как ни в чём не бывало продолжал себе играть в стилистике конца 20-х, и делал это всё лучше и лучше. Тот факт, что Sweet Georgia Brown записана в 1936, а не в каком-нибудь 1927, выдаёт только плотная бас линия от Израиля Кросби.

3️⃣ Благодаря ошеломительному успеху использовавшего аранжировки Флетчера Хендерсона оркестра Бенни Гудмана, Хендерсон, уже вроде бы списанный всеми в утиль как человек, безнадёжно отставший от времени, неожиданно оказался в статусе человека, это время опередившего. Такой поворот событий позволил ему снова собрать собственный оркестр. Собрать, как оказалось, только лишь за тем, чтобы вновь наступить на старые грабли. Отличные солисты (Элдридж, Берри, Бэйли), убойные хиты (Christopher Columbus) – всё это развалится через пару лет из-за неумения и нежелания Хендерсона управлять коллективом.

#Y1936 #lilhardin #jimmienoone #fletcherhenderson #busterbailey #chuberry #israelcrosby #royeldridge

​​1️⃣9️⃣3️⃣7️⃣ Ну вот наконец мы и дослушали до первого в истории джаза альбома! Ни о каком лонгплее в 30-х речь ещё не шла, а столь привычный для нас музыкальный термин ”альбом” в то время значил именно что альбом – под твёрдой обложкой слушателей ждали несколько страниц-вкладок с пластинками. В 1936 лейбл Victor впервые решился на эксперимент и выпустил архивную компиляцию синглов Бикса Бейдербека. Убедившись, что новый формат не отпугнул покупателей, лейбл дал добро на запись первого оригинального джаз-альбома.

Various Artists – A Symposium of Swing (Victor, 1937, US)

Слушать: (YouTube) (Spotify)

Для своего дебютного альбома Victor отрядил в бой всех своих главных звёзд – Бенни Гудмана, Фэтса Уоллера, Томми Дорси и примкнувшего к ним Банни Беригана. Необычным для джаза был и размер пластинки – диаметр в 12 инчей вместо привычных 10 позволил уместить на каждой из сторон почти 5 минут музыки.

Этим нововведением лучше всего воспользовался Гудман, чья открывающая альбом 9-минутная версия Sing Sing Sing со временем стала не только главным хитом оркестра, но и своеобразным манифестом свинга – композицией, с которой у большинства слушателей ассоциируется жанр. Уже с первых ударов том-тома Джина Крупы становится понятно, что перед нами что-то не вполне типичное. Сыгранная ансамблем главная тема и цитата из Christopher Columbus (см. предыдущий пост) оказываются только прелюдией к соло Крупы, который будто бы просто физически не может остановиться. Но всё самое невероятное начинается на обратной стороне: сначала Видо Массо на тенор-саксофоне отвечает Крупе выдающимся соло, следом Гарри Джеймс пробивает своей трубой пару новых дыр в озоновом слое земли, а затем Гудман и Крупа на целых полторы минуты остаются наедине, кружась и куражась, словно встретившиеся на арене элегантный тореадор и преисполненный энергии бык.

~~продолжение в следующем посте~~

#Y1937 #bennygoodman #genekrupa #harryjames #vidomusso #fatswaller #tommydorsey #budfreeman #bunnyberigan

​​~~продолжение~~

Various Artists – A Symposium of Swing (Victor, 1937, US)

Слушать: (YouTube) (Spotify)

Даже трудно представить, насколько сильно от этих первых двух сторон альбома рвало крышу среднестатистическому любителю джаза того времени. А вот остальных участников ”симпозиума” такое мощное начало ставило в весьма затруднительное положение – соответствовать заданным блокбастером Гудмана ожиданиям было нелегко. Идущим следом записям Фэтса Уоллера и Томми Дорси это удалось в основном благодаря общности идей. Фэтс для альбома записал новые версии своих хитов конца 20-х – Honeysuckle Rose и Blue Turning Grey Over You, найдя в обеих записях место для барабанных соло. Отсутствие вокала, сколь обаятельным бы он ни был, скорее пошло записям Фэтса на пользу, как и увеличенный хронометраж, позволивший вместить несколько отменных фортепианных импровизаций. Оркестр Дорси тоже выдал два крепких выступления. Не пропустите тенор Бада Фримена В наиболее удачном из них, Stop, Look and Listen.

Впрочем, для кого этот альбом стал настоящей проверкой, так это для Банни Беригана. Уже известный в качестве одного из лучших трубачей поколения, в роли бэндлидера он к 1937 ещё ничего никому не доказал. Тот факт, что Victor поместил его рядом с такими динозаврами свинга, нужно скорее воспринимать как аванс, и Бериган на этом альбоме его более чем оправдывает, выдав в I Can’t Get Started, наверное, главное выступление всей своей жизни. Открывающая запись ”оперная” каденция – не только очевидный реверанс в сторону West End Blues, но и до определённой роли утверждение собственного статуса ведущего солиста на фоне музыкантов, чья единственная задача дать лидеру полностью раскрыться (ещё одно сходство с Армстронгом). И Бериган раскрывается! В течение почти пяти минут он ни на секунду не замолкает, откладывая после стартового выступления в сторону свою трубу, чтобы спеть сладостную тему. Ничего особенного про его вокал я сказать не могу, но вот когда он снова берётся за свой инструмент... ох, в его умопомрачительном финальном соло умещаются и экспрессивные штрихи а-ля Сатчмо, и проникновенная мелодичность а-ля Бикс, и собственный ни на кого не похожий полнокровный тон Беригана.

Свинговый симпозиум в итоге ожидаемо стал абсолютным успехом как среди слушателей, так и среди критиков и музыкантов, не только открыв для джаза новые форматы, но и показав, что экспериментировать можно не только в клубах района 52-ой улицы, но и в студии.

#Y1937 #bennygoodman #genekrupa #harryjames #vidomusso #fatswaller #tommydorsey #budfreeman #bunnyberigan

”Как вам удаётся так здорово играть в состоянии опьянения?” – спросили однажды у Банни Беригана. ”Всё просто – репетирую я тоже пьяным!”

В начале 1937 ещё до своего ”Симпозиума Свинга” Victor попытался извлечь прибыль из своей россыпи джазовых талантов, собрав их всех в одной студии. Это оказалось задачей не из лёгких: Гудмана и его музыкантов не было в городе, а Томми Дорси и Банни Бериган вообще были друг с другом на ножах. Всё дело в том, что Бериган до этого пару месяцев проработал у Дорси, пытаясь поднакопить деньжат для создания собственного бэнда, а создав его, заодно увёл с собой одного из музыкантов оркестра Томми. В общем, проблем не было разве что с Фэтсом Уоллером, как всегда готовым на любую авантюру.

В итоге потратив немало усилий на сбор музыкантов, менеджеры лейбла в день записи обнаружили, что забыли позаботиться о самом главном – выборе материала. Дело осложнялось ещё и тем, что Фэтс и Банни к началу сессии были уже основательно пьяны. Но как часто и бывает, из таких недоразумений рождаются самые лучшие записи. Взяв за основу всю ту же старую добрую уоллеровскую Honeysuckle Rose, музыканты просто доверились своим инстинктам, записав в итоге чуть ли не самую интересную интерпретацию стандарта.

Бериган и Дорси может и отказывались разговаривать друг с другом вне стен студии, но на записи их инструменты выдают такой диалог, что впору вспомнить о лучших номерах 20-х. Дорси ещё и играет на удивление сильное импровизированное горячее соло, не вяжущееся с его репутацией самого сладкого тромбона эпохи. Ближе к концу на первый план выходят барабанщик Джордж Уэттлинг с изобретательными брейками, ну и конечно, сам Уоллер, напоминающий нам о своих страйд-корнях. И всё же последнее слово остаётся за пьяным мастером Бериганом. Его соло звучит вальяжно, небрежно, но от того только более выразительно.

#Y1937 #fatswaller #bunnyberigan #tommydorsey #georgewettling

Из серии ”ну как тут пройти мимо?”: те самые Очи чёрные в исполнении оркестра Томми Дорси! Этим, кстати, связь его музыки с русской культурой не ограничивается.  Ещё одна запись из 1937, их совместная с Банни Бериганом Song of India, основана на арии из "Садко” Римского-Корсакова.  

#Y1937 #tommydorsey #bunnyberigan

Лестер Янг! Наконец-то, Лестер Янг! В рассказах о джазе начала 30-х его имя встречается там и тут, поэтому тот факт, что первые его записи вышли только в 1937, кажется каким-то недоразумением. К этому времени он уже успел стать лучшим тенором КэйСи, в личном поединке утёр нос Коулмену Хокинсу, сдружился с Билли Холидей и поиграл в оркестрах Флетчера Хендерсона и Энди Кирка.

Но обо всём по порядку. В 1935 после того как неожиданно скончался Бенни Мотен, музыканты его оркестра, и без того
порой жившие впроголодь, остались совсем без работы. Большинство из них после года скитаний вновь собралось вместе, на этот раз под лидерством Каунта Бэйси. Вскоре к ним присоединился и Янг, так или иначе уже работавший почти со всеми членами коллектива ещё в начале 30-х. Бэнд много путешествовал и экспериментировал со звучанием, пока в один прекрасный день Джон Хаммонд (провидение в то время, кажется, только через него и действовало) не услышал оркестр Бэйси по радио. Если точнее, услышал он не просто оркестр Бэйси, а будущее свинга. Хаммонд немедленно отправился в Канзас-Сити, чтобы вживую насладиться выступлением ансамбля, и вскоре помог Бэйси получить свой первый большой контракт – эксклюзивное соглашение с Decca.

Впрочем, ещё до первых записей для Decca, Хаммонд организовал небольшую сессию для лейбла Vocalion. Эти стороны, записанные квинтетом музыкантов из оркестра Бэйси под псевдонимом Jones-Smith Incorporated, Хаммонд впоследствии назовёт ”единственными абсолютно совершенными записями, к которым я имел отношение”. Достаточно серьёзное заявление, учитывая его статус одного из главных продюсеров в истории музыки, но достаточно послушать Lady Be Good и Shoe Shine Boy, чтобы убедиться в его правоте. Обе композиции устроены по схожему шаблону: сначала легковесная ритм-секция, состоящая из Бэйси, барабанщика Джо Джонса и басиста Уолтера Пейджа, выдаёт полминуты чистого драйва, а потом за дело берётся Лестер Янг. В обоих случаях его умопомрачительные соло своей элегантностью, мелодичностью и непринуждённостью заставляют вспомнить о легендарных записях Бикса и Трэма. Кстати, и сам Янг среди своих музыкальных ориентиров называл именно Трамбауэра. Заочное противостояние стилей Янга и Хокинса на самом деле здорово рифмуется с противопоставлением Бикса и Армстронга в 20-х, и в сильно упрощённом виде может быть представлено как разница в мировоззрении интровертов и экстравертов.

В камерном формате с продолжительными соло и прямым контактом с ритмом, Лестер раскрывается, как никто другой. В своём последнем интервью перед смертью он на вопрос о любимом размере бэнда ответил так: ”только троечка ритма и я – вот оно счастье. Четверо. Как четверо братьев Миллс. Для меня самое оно, я могу расслабиться, врубаетесь? Мне весь этот шум нахрен не сдался. В жопу трубы, тромбоны и прочее дерьмо!”

#Y1937 #lesteryoung #countbasie #jojones #walterpage #carlsmith

Если камерные записи Jones-Smith Incorporated предназначались в основном для узкой прослойки джаз-пуристов и в целом были по достоинству оценены лишь спустя десятилетия, то ранние релизы Каунта Бэйси в формате биг-бэнда сразу же обрели популярность среди его современников. Особняком тут, конечно же, стоит One O’Clock Jump – первый настоящий хит Бэйси, вскоре ставший его фирменной композицией. По легенде инженеры Decca не пришли в восторг от оригинального названия работы – Blue Balls, и Бэйси пришлось прямо в студии придумывать, как поприличнее озаглавить свою новую запись. На помощь пришли висевшие на стене часы, указывающие час дня...

One O’Clock Jump считается классическим примером head arrangement – устной аранжировки, которая живёт ”в голове”, то есть в коллективной памяти бэнда. Музыканты запоминают порядок соло и то, какая секция будет риффом поддерживать конкретного солиста. Все остальные элементы могут меняться от исполнения к исполнению и часто работают на импровизации.

Как и на многих другие записях оркестра этого периода, в начале One O’Clock мы слышим только ритм-секцию и Бэйси, небрежно обозначающего незамысловатую тему. Рвущееся вперёд фортепиано перебивает тенор с уверенным полнокровным тоном, явно отличным от легковесного голоса Лестера Янга. Это Хершел Эванс, знаменитый френеми Лестера. Их сценические дуэли со временем станут одним из самых важных компонентов шоу Бэйси. После соло тромбона уже сам Янг, не разбрасываясь нотами, отрывистыми фразами отвечает Эвансу. Следом на первый план поочередно выходят трубач Бак Клэйтон, басист Уолтер Пейдж и собственно Бэйси. Заканчивается этот праздник классической для свинга перестрелкой риффов от труб, тромбонов и саксофонов. Звучит знакомо? Так ведь не так уж сильно Бэйси ушёл от собственных записей времён Бенни Мотена. Просто записи Мотена в первой половине 30-х опередили своё время и оказались мало кому интересны, а в 1937 Бэйси уже попал в самую точку.

#Y1937 #countbasie #lesteryoung #walterpage #jojones #hershelevans #buckclayton

И всё же Лестера Янга вспоминают в основном не в контексте бэнда Бэйси. Своё имя он вписал в историю в первую очередь работой с Билли Холидей. Переехав в Нью-Йорк, Янг долгое время жил у Холидей и её матери в Гарлеме. Именно он нарёк Билли ”Леди Дэй”, а она в свою очередь дала ему прозвище ”През”, сокращённое от президент. Себя Билли в шутку называла вице-президентом, добавляя, что только Лестер Янг, Тэдди Уилсон и Бак Клэйтон знали, как по-настоящему раскрыть её вокал, не пытаясь утопить его в собственном звучании.

В январе 1937 вся эта команда мечты Холидей впервые собралась в студии под формальным руководством Уилсона. Ритм секция была усилена музыкантами оркестра Бэйси, а на кларнете играл Бенни Гудман. Как это часто бывает, выбрать один из четырёх записанных звёздным составом треков нелегко, но начать порекомендую с лиричной This Year’s Kisses. В этой записи прекрасно всё, ну а для описания чувственности соло Янга я даже и эпитета должного подбирать не буду. Просто послушайте!

#Y1937 #lesteryoung #billieholiday #teddywilson #buckclayton #bennygoodman #jojones #walterpage #freddiegreen

Ну и в завершение недели Преза поделюсь с вами ещё парочкой замечательных записей от так называемой ”несвятой троицы Гарлема” – Билли Холидей, Лестера Янга и Бака Клэйтона. Слушаем записанные под лидерством Лэди Дэй ‘Me, Myself and I’ и ‘A Sailboat In the Midnight’.

Внимательно ознакомившись с ними, вы точно поймёте, за что же Билли так обожала тенор Янга. Попробуйте провести мысленный эксперимент и вырезать из записи его саксофон. Без этих невесомых облигато разве звучал бы вокал Билли столь же изысканно и глубоко? Не заметить витиеватые узоры, рисуемые Янгом, почти невозможно, при этом он вовсе не стремится затмить голос Холидей, а наоборот раскрывает его с новой стороны. Это как сшитое на заказ роскошное платье, подчеркивающее красоту носящей его женщины.

#Y1937 #billieholiday #lesteryoung #buckclayton