Православную церковь Украины вслед за Константинопольским патриархатом и Элладской церковью признал и Александрийский патриархат, канонической территорией которого является Африка. Для Москвы это очень неприятная новость. Во-первых, Александрийская церковь – вторая по рангу в сообществе православных церквей после Константинополя. Во-вторых, это одна из старейших церквей, старше Константинополя – считается, что ее первым главой был евангелист Марк. В-третьих, в отличие от исторически непростых отношений с патриархом Варфоломеем, с александрийским патриархом Феодором они у Москвы были неплохими. Только в сентябре прошлого года патриарх Феодор посетил Одессу (к которой испытывает ностальгические чувства, так как служил в ней во второй половине 1980-х годов настоятелем александрийского подворья). Тогда он заявил, что «в Украине есть каноническая Церковь, которую возглавляет Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий - благословенный человек от Бога и настоящий монах». Теперь же Феодор признал альтернативную церковь, автокефалию которой предоставил Константинополь.
Решение Александрийского патриархата может быть связано не только с влиянием патриарха Варфоломея, апеллирующего к солидарности греческих церквей. Но и с неудачей попытки посредничества Кипрской церкви между Константинополем и Москвой — это посредничество поддержали три восточных патриархата (Александрийский, Иерусалимский и Антиохийский). РПЦ оказалась здесь в сложной ситуации. Помириться с Константинополем – значит, не только потерять лицо, но и обидеть многих украинских верующих, для которых ПЦУ была и будет неприемлемой, а сами они считают себя частью «русского мира» (пусть в современной Украине эти слова громко и не произносятся). Ведь Константинополь свою ставку сделал, и отказ от признания ПЦУ для него невозможен. Сохранение же жесткой позиции ведет к конфликту с греческими церквями, которые, несмотря на некоторые трения, сочувствуют Константинополю.
Признанию Александрией ПЦУ предшествовали и некоторые другие события. 12 сентября александрийский епископ Мозамбикский Хризостом участвовал в богослужении с одним из архиереев ПЦУ. В ответ глава Отдела внешних церковных связей РПЦ митрополит Иларион (Алфеев) направил Хризостому письмо, в котором предупредил, что его действия способны «нанести непоправимый ущерб братским отношениям между нашими церквами». Переписку продолжил митрополит Нигерийский Александр, который заявил: «Пусть лучше русский архиерей осознает, что у него нет вообще никакого права шельмовать, исправлять, раздавать советы, а еще «угрожать» эскалацией кризиса архиереям других географических широт». Митрополит Александр отметил, что это «станет бумерангом для Русской церкви, поскольку она окажется в полной изоляции». После такой переписки стало ясно, что признание Александрийским патриархом ПЦУ – дело времени. Теперь Москве придется определяться уже в отношении Александрийского патриархата – и логика эскалации ведет ее к разрыву отношений.
Алексей Макаркин
Решение Александрийского патриархата может быть связано не только с влиянием патриарха Варфоломея, апеллирующего к солидарности греческих церквей. Но и с неудачей попытки посредничества Кипрской церкви между Константинополем и Москвой — это посредничество поддержали три восточных патриархата (Александрийский, Иерусалимский и Антиохийский). РПЦ оказалась здесь в сложной ситуации. Помириться с Константинополем – значит, не только потерять лицо, но и обидеть многих украинских верующих, для которых ПЦУ была и будет неприемлемой, а сами они считают себя частью «русского мира» (пусть в современной Украине эти слова громко и не произносятся). Ведь Константинополь свою ставку сделал, и отказ от признания ПЦУ для него невозможен. Сохранение же жесткой позиции ведет к конфликту с греческими церквями, которые, несмотря на некоторые трения, сочувствуют Константинополю.
Признанию Александрией ПЦУ предшествовали и некоторые другие события. 12 сентября александрийский епископ Мозамбикский Хризостом участвовал в богослужении с одним из архиереев ПЦУ. В ответ глава Отдела внешних церковных связей РПЦ митрополит Иларион (Алфеев) направил Хризостому письмо, в котором предупредил, что его действия способны «нанести непоправимый ущерб братским отношениям между нашими церквами». Переписку продолжил митрополит Нигерийский Александр, который заявил: «Пусть лучше русский архиерей осознает, что у него нет вообще никакого права шельмовать, исправлять, раздавать советы, а еще «угрожать» эскалацией кризиса архиереям других географических широт». Митрополит Александр отметил, что это «станет бумерангом для Русской церкви, поскольку она окажется в полной изоляции». После такой переписки стало ясно, что признание Александрийским патриархом ПЦУ – дело времени. Теперь Москве придется определяться уже в отношении Александрийского патриархата – и логика эскалации ведет ее к разрыву отношений.
Алексей Макаркин
Рассуждения Эммануэля Макрона в интервью Economist о трех путях развития для России в пересказе наших СМИ несколько оторваны от общего контекста. А этот контекст состоит в том, что Макрон не просто примеривает, а активно пытается взять на себя роль лидера Европы, которая, конечно, является частью Запада, но призвана выступить в качестве самостоятельной балансирующей силы. Правда, далеко не все в Европе согласны с таким позиционированием президента Франции.
Что касается России, то надо признать, что Макрон смотрит на нее вполне реалистически. Он начинает с того, что нынешнее состояние России – страны с огромной территорией, но сравнительно небольшим населением и слабой экономикой, при этом вовлеченной в сверхмилитаризацию и многочисленные конфликты, не является устойчивым. Преодоление этой неустойчивости путем возвращения к роли играющей в одиночку сверхдержавы, на взгляд Макрона, нереалистично по указанным выше причинам. Второй гипотетический путь – строить евроазиатскую державу. Но здесь уже есть доминирующая держава – Китай, и дисбаланс со временем будет только усиливаться. Макрон «ни на секунду не поверит», что стратегия Путина – «стать вассалом Китая».
Таким образом, у президента России остается только один вариант – вернуться к политике тесного взаимодействия с Европой. Макрон отмечает, что с точки зрения Путина, сделка СССР и НАТО 1990 года не была соблюдена Западом, не было создано «зоны безопасности», более того, «они» попытались двинуться в Украину. По словам Макрона, «консерватизм Путина привел его к развитию антиевропейского проекта, но, мне кажется, в долгосрочной перспективе его проект может быть только проектом партнерства с Европой».
Макрон согласился с замечанием интервьюеров, что его анализ строится на логике, а не на поведении Путина. Но при этом добавил: «Его поведение в последние годы было поведением человека, который обучался спецслужбами и руководит государством, более дезорганизованным, чем мы осознаем. Сыграла роль своего рода «осадная лихорадка», чувство, что ты окружен со всех сторон».
Говоря о перспективе сближения Европы с Россией, Макрон настаивает, что он не наивен, что речь не идет о мгновенной «перезагрузке», что процесс может занять и 10 лет. Но он убежден: «Если мы хотим воссоздать европейскую стратегическую автономию, нам нужно пересмотреть позицию в отношении России». США, продолжает Макрон, занимают действительно жесткую антироссийскую позицию, сказывается их политическое и историческое суперэго. Но между ними океан, а мы соседи. У нас есть право на автономию, право не просто следовать американским санкциям, а переосмыслить стратегические отношения с Россией.
Думается, слова Макрона обращены не только к западной аудитории, но и непосредственно к Владимиру Путину. Интересно, как их воспримут в Кремле.
Александр Ивахник
Что касается России, то надо признать, что Макрон смотрит на нее вполне реалистически. Он начинает с того, что нынешнее состояние России – страны с огромной территорией, но сравнительно небольшим населением и слабой экономикой, при этом вовлеченной в сверхмилитаризацию и многочисленные конфликты, не является устойчивым. Преодоление этой неустойчивости путем возвращения к роли играющей в одиночку сверхдержавы, на взгляд Макрона, нереалистично по указанным выше причинам. Второй гипотетический путь – строить евроазиатскую державу. Но здесь уже есть доминирующая держава – Китай, и дисбаланс со временем будет только усиливаться. Макрон «ни на секунду не поверит», что стратегия Путина – «стать вассалом Китая».
Таким образом, у президента России остается только один вариант – вернуться к политике тесного взаимодействия с Европой. Макрон отмечает, что с точки зрения Путина, сделка СССР и НАТО 1990 года не была соблюдена Западом, не было создано «зоны безопасности», более того, «они» попытались двинуться в Украину. По словам Макрона, «консерватизм Путина привел его к развитию антиевропейского проекта, но, мне кажется, в долгосрочной перспективе его проект может быть только проектом партнерства с Европой».
Макрон согласился с замечанием интервьюеров, что его анализ строится на логике, а не на поведении Путина. Но при этом добавил: «Его поведение в последние годы было поведением человека, который обучался спецслужбами и руководит государством, более дезорганизованным, чем мы осознаем. Сыграла роль своего рода «осадная лихорадка», чувство, что ты окружен со всех сторон».
Говоря о перспективе сближения Европы с Россией, Макрон настаивает, что он не наивен, что речь не идет о мгновенной «перезагрузке», что процесс может занять и 10 лет. Но он убежден: «Если мы хотим воссоздать европейскую стратегическую автономию, нам нужно пересмотреть позицию в отношении России». США, продолжает Макрон, занимают действительно жесткую антироссийскую позицию, сказывается их политическое и историческое суперэго. Но между ними океан, а мы соседи. У нас есть право на автономию, право не просто следовать американским санкциям, а переосмыслить стратегические отношения с Россией.
Думается, слова Макрона обращены не только к западной аудитории, но и непосредственно к Владимиру Путину. Интересно, как их воспримут в Кремле.
Александр Ивахник
Двойственное чувство от истории с Моралесом.
С одной стороны, закономерно. Президент проиграл референдум о праве баллотироваться на новый срок, но все равно выдвинул свою кандидатуру, добившись решения Конституционного суда. А дальше не смог убедительно победить в первом туре, решил «подкрутить» результаты, оказался под огнем критики, заметался. В чистом виде делегитимация. Последовательно против него выступили полицейские, военные и даже лояльные профсоюзники. Как результат – не просто отставка, но и полный демонтаж режима. Со своих постов ушли вице-президент и спикеры обеих палат, что создало вакуум власти.
С другой стороны, боливийский сигнал будет прочитан разными игроками по-разному. В том числе как пример недопустимой слабости и непредусмотрительности. Будучи уверен в поддержке индейцев, Моралес не обеспечил полного контроля над армией. Не создал серьезных парамилитарных формирований (по образцу венесуэльских коллективос). Стоило боливийским военным припугнуть сторонников президента силовым разгромом, как те отступили. Недостаточно тесно сотрудничал с Кубой. Не ограничивал оппозицию, будучи уверен в ее непопулярности. Отсюда мораль – надо держаться жестче, как Ортега в Никарагуа или военные в Венесуэле, на которых опирается Мадуро, куда более слабый и менее харизматичный, чем Морале. Притом, что Мадуро довел страну до экономического краха, а в Боливии Моралес обеспечил очень неплохой рост ВВП.
Алексей Макаркин
С одной стороны, закономерно. Президент проиграл референдум о праве баллотироваться на новый срок, но все равно выдвинул свою кандидатуру, добившись решения Конституционного суда. А дальше не смог убедительно победить в первом туре, решил «подкрутить» результаты, оказался под огнем критики, заметался. В чистом виде делегитимация. Последовательно против него выступили полицейские, военные и даже лояльные профсоюзники. Как результат – не просто отставка, но и полный демонтаж режима. Со своих постов ушли вице-президент и спикеры обеих палат, что создало вакуум власти.
С другой стороны, боливийский сигнал будет прочитан разными игроками по-разному. В том числе как пример недопустимой слабости и непредусмотрительности. Будучи уверен в поддержке индейцев, Моралес не обеспечил полного контроля над армией. Не создал серьезных парамилитарных формирований (по образцу венесуэльских коллективос). Стоило боливийским военным припугнуть сторонников президента силовым разгромом, как те отступили. Недостаточно тесно сотрудничал с Кубой. Не ограничивал оппозицию, будучи уверен в ее непопулярности. Отсюда мораль – надо держаться жестче, как Ортега в Никарагуа или военные в Венесуэле, на которых опирается Мадуро, куда более слабый и менее харизматичный, чем Морале. Притом, что Мадуро довел страну до экономического краха, а в Боливии Моралес обеспечил очень неплохой рост ВВП.
Алексей Макаркин
Досрочные выборы в Испании, на которые и.о. премьера Педро Санчес пошел в надежде прорвать политический тупик, только еще больше усложнили ситуацию. Соцпартия Санчеса набрала больше всех голосов (28%) и получает 120 мест в 350-местном Конгрессе депутатов, но это на 3 места меньше, чем по итогам выборов 28 апреля. Партнер социалистов по неудачным летним переговорам о формировании правительства – левопопулистская партия Podemos получает 35 мандатов вместо 42.
Давний соперник соцпартии – консервативная Народная партия после провала в апреле существенно поправила свое положение, получив 21% голосов и 88 мест. Полный разгром выборы принесли правоцентристской партии «Граждане»: она набрала менее 7% голосов и добилась всего 10 мандатов вместо 57. Поворот партии вправо и отказ ее лидера Альберта Риверы после апрельских выборов от каких-либо переговоров с Санчесом дезориентировал ее сторонников. В понедельник 39-летний Ривера, который еще год назад считался одним из самых перспективных политиков Испании, заявил об отставке.
Настоящий прорыв совершила крайне правая партия Vox. Она заняла третье место с 15% голосов и теперь имеет в парламенте 52 мандата (было 24). Таким образом, волна национал-популизма докатилась и до Испании. Любопытно, что масштабные октябрьские беспорядки в Каталонии способствовали успеху не только Vox, но и сепаратистских каталонских партий, которые получили в регионе 42% голосов и 23 места в Конгрессе депутатов. Кроме них в парламент прошли несколько других региональных партий – в целом в его составе будут присутствовать 16 партий.
При всей фрагментированности нового Конгресса депутатов Педро Санчес остается единственной реальной кандидатурой для формирования правительства. Для получения вотума доверия депутатов в качестве премьер-министра у Санчеса есть два пути. Первый – договариваться о коалиции в парламенте с левопопулистской Podemos и с левыми региональными партиями, включая каталонские. На этом пути есть серьезные трудности. С лидером Podemos Пабло Иглесиасом найти согласие будет нелегко – он добивается вхождения в правительство своих ставленников. Кроме того, ввиду сильных антисепаратистских настроений среди испанцев для Санчеса попытка опереться на поддержку каталонских партий чревата большими рисками отторжения части своих избирателей.
Второй путь предполагает некие договоренности с Народной партией. Ее лидер Пабло Касадо после выборов в принципе не отверг такую возможность. Но здесь речь идет не о коалиции, а лишь о том, что народники, чтобы не спровоцировать еще одни выборы, воздержатся при голосовании вотума доверия Санчесу и дадут ему возможность сформировать правительство меньшинства. В любом случае впереди долгие и сложные переговоры, а само это правительство изначально не будет устойчивым.
Александр Ивахник
Давний соперник соцпартии – консервативная Народная партия после провала в апреле существенно поправила свое положение, получив 21% голосов и 88 мест. Полный разгром выборы принесли правоцентристской партии «Граждане»: она набрала менее 7% голосов и добилась всего 10 мандатов вместо 57. Поворот партии вправо и отказ ее лидера Альберта Риверы после апрельских выборов от каких-либо переговоров с Санчесом дезориентировал ее сторонников. В понедельник 39-летний Ривера, который еще год назад считался одним из самых перспективных политиков Испании, заявил об отставке.
Настоящий прорыв совершила крайне правая партия Vox. Она заняла третье место с 15% голосов и теперь имеет в парламенте 52 мандата (было 24). Таким образом, волна национал-популизма докатилась и до Испании. Любопытно, что масштабные октябрьские беспорядки в Каталонии способствовали успеху не только Vox, но и сепаратистских каталонских партий, которые получили в регионе 42% голосов и 23 места в Конгрессе депутатов. Кроме них в парламент прошли несколько других региональных партий – в целом в его составе будут присутствовать 16 партий.
При всей фрагментированности нового Конгресса депутатов Педро Санчес остается единственной реальной кандидатурой для формирования правительства. Для получения вотума доверия депутатов в качестве премьер-министра у Санчеса есть два пути. Первый – договариваться о коалиции в парламенте с левопопулистской Podemos и с левыми региональными партиями, включая каталонские. На этом пути есть серьезные трудности. С лидером Podemos Пабло Иглесиасом найти согласие будет нелегко – он добивается вхождения в правительство своих ставленников. Кроме того, ввиду сильных антисепаратистских настроений среди испанцев для Санчеса попытка опереться на поддержку каталонских партий чревата большими рисками отторжения части своих избирателей.
Второй путь предполагает некие договоренности с Народной партией. Ее лидер Пабло Касадо после выборов в принципе не отверг такую возможность. Но здесь речь идет не о коалиции, а лишь о том, что народники, чтобы не спровоцировать еще одни выборы, воздержатся при голосовании вотума доверия Санчесу и дадут ему возможность сформировать правительство меньшинства. В любом случае впереди долгие и сложные переговоры, а само это правительство изначально не будет устойчивым.
Александр Ивахник
Идея депутата Николая Харитонова о возврате прежнего пенсионного возраста для жителей Дальневосточного федерального округа выглядит нереалистичной. Причем не только из-за отсутствия источника финансирования. Главное – что тогда в очередь выстроятся остальные. В Норильске и Воркуте климат более суровый, чем во Владивостоке – поэтому возникнет вопрос, почему их обделили. А там и жители Мурманска скажут свое слово – тем более, что по статистике из него уезжают столь же активно, как из Находки.
Сама инициатива напомнила мне историю с приездом Бориса Ельцина в 1992 году в Сибирь – а именно, в Алтайский край. Положительно решив на месте несколько важных для региона вопросов, он в одном случае отказал. Речь шла об увеличении «северной надбавки» с 15 до 20%. Однако во время визита президента непредусмотрительно отправили в Институт садоводства Сибири имени Лисавенко и показали там плоды трудов местных селекционеров. Посмотрев на роскошный виноград, Ельцин в надбавке отказал, заметив, что Алтай на Крайний Север не похож.
Но кроме этой аналогии есть еще одна проблема. Пенсионная реформа прошла год назад, казалось бы, страсти улеглись. Но сейчас избиратели подталкивают депутатов, у которых через пару лет выборы, а правительство уже привычно отбивается. Тема из публичного пространства не ушла и не уйдет.
Алексей Макаркин
Сама инициатива напомнила мне историю с приездом Бориса Ельцина в 1992 году в Сибирь – а именно, в Алтайский край. Положительно решив на месте несколько важных для региона вопросов, он в одном случае отказал. Речь шла об увеличении «северной надбавки» с 15 до 20%. Однако во время визита президента непредусмотрительно отправили в Институт садоводства Сибири имени Лисавенко и показали там плоды трудов местных селекционеров. Посмотрев на роскошный виноград, Ельцин в надбавке отказал, заметив, что Алтай на Крайний Север не похож.
Но кроме этой аналогии есть еще одна проблема. Пенсионная реформа прошла год назад, казалось бы, страсти улеглись. Но сейчас избиратели подталкивают депутатов, у которых через пару лет выборы, а правительство уже привычно отбивается. Тема из публичного пространства не ушла и не уйдет.
Алексей Макаркин
Похоже, в Австрии к новому году появится полноценное и необычное для этой страны правительство. Себастьян Курц, лидер консервативной Австрийской народной партии, уверенно победившей на парламентских выборах 29 сентября с 37% голосов, в понедельник объявил, что он начинает официальные коалиционные переговоры о формировании правительства с партией «Зеленые». Предварительные консультации между двумя партиями завершились в пятницу. Курц сообщил, что он получил единодушное согласие руководства АНП на начало переговоров. В свою очередь, лидер «Зеленых» Вернер Коглер также получил добро со стороны правления партии. Если переговоры окажутся успешными, то австрийские «Зеленые» в первый раз войдут в правительство на национальном уровне.
С точки зрения идейно-политических установок более близким партнером для Курца была бы крайне правая Австрийская партия свободы, с которой АНП в течение полутора лет работала в правительстве. Их роднят лозунги национальной идентичности и надежного заслона на пути незаконных мигрантов. Но АПС потерпела тяжелое поражение на выборах вследствие громкого коррупционного скандала, связанного с ее бывшим лидером и вице-канцлером Хайнцем-Кристианом Штрахе. Деморализация после репутационного и электорального провала и продолжавшиеся внутренние разборки привели к тому, что АПС решила прийти в себя, находясь в оппозиции.
Другим вариантом для Курца было бы формирование коалиции с левоцентристской Соцпартией Австрии, также неудачно выступившей на выборах. Но идея воссоздания «большой коалиции» народников и социалистов, многократно правившей в Австрии, не является популярной в стране. Попытка ее практической реализации несла для 33-летнего Себастьяна Курца риск утраты имиджа свежего лица, несущего реальные перемены.
Оставались «Зеленые». Взаимодействие в правительстве правых народников и левых «Зеленых» действительно принесло бы нечто новое в политическую жизнь Австрии. Понятно, что «Зеленые», получившие на выборах четвертый результат (14% голосов), неизбежно будут в правительстве младшими партнерами, но партнерами требовательными и принципиальными. Например, они настойчиво добиваются повышения акцизов на продажу углеводородного топлива, масштабных госинвестиций в природоохранные меры, расширения социальных услуг и либерализации миграционной политики. Курц, опирающийся на поддержку предпринимателей и фермеров, со своей стороны, заявляет, что экологические меры не должны вести к повышению стоимости жизни. То есть договориться будет нелегко. По словам самого Курца, для этого потребуются «более креативные решения», чем те, что использовались в предыдущих коалициях.
Александр Ивахник
С точки зрения идейно-политических установок более близким партнером для Курца была бы крайне правая Австрийская партия свободы, с которой АНП в течение полутора лет работала в правительстве. Их роднят лозунги национальной идентичности и надежного заслона на пути незаконных мигрантов. Но АПС потерпела тяжелое поражение на выборах вследствие громкого коррупционного скандала, связанного с ее бывшим лидером и вице-канцлером Хайнцем-Кристианом Штрахе. Деморализация после репутационного и электорального провала и продолжавшиеся внутренние разборки привели к тому, что АПС решила прийти в себя, находясь в оппозиции.
Другим вариантом для Курца было бы формирование коалиции с левоцентристской Соцпартией Австрии, также неудачно выступившей на выборах. Но идея воссоздания «большой коалиции» народников и социалистов, многократно правившей в Австрии, не является популярной в стране. Попытка ее практической реализации несла для 33-летнего Себастьяна Курца риск утраты имиджа свежего лица, несущего реальные перемены.
Оставались «Зеленые». Взаимодействие в правительстве правых народников и левых «Зеленых» действительно принесло бы нечто новое в политическую жизнь Австрии. Понятно, что «Зеленые», получившие на выборах четвертый результат (14% голосов), неизбежно будут в правительстве младшими партнерами, но партнерами требовательными и принципиальными. Например, они настойчиво добиваются повышения акцизов на продажу углеводородного топлива, масштабных госинвестиций в природоохранные меры, расширения социальных услуг и либерализации миграционной политики. Курц, опирающийся на поддержку предпринимателей и фермеров, со своей стороны, заявляет, что экологические меры не должны вести к повышению стоимости жизни. То есть договориться будет нелегко. По словам самого Курца, для этого потребуются «более креативные решения», чем те, что использовались в предыдущих коалициях.
Александр Ивахник
10-11 ноября министр иностранных дел Сергей Лавров посетил Ереван. Россия рассматривает Армению в качестве своего стратегического союзника не только в Закавказье, но и на постсоветском пространстве в целом. Встречи и переговоры между высшими должностными лицами двух государств носят регулярный характер. Однако в прошедшем визите главы МИД РФ были свои интересные нюансы.
Во-первых, Сергей Лавров не посещал Ереван после того, как в результате «бархатной революции» в Армении сменилась власть. Конечно, можно сказать, что график министра насыщенный, в его календаре запланировано множество визитов и переговоров на разных зарубежных площадках. И, скорее всего, «ереванская пауза» объясняется протокольно-процедурными, а не какими-то политическими соображениями. Но, говоря о российско-армянских отношениях, стоит постоянно держать в голове асимметрию их восприятия в Москве и в Ереване. В Армении любым действиям России придают особое значение. Не менее ревностно ведут мониторинг поездок российских высших представителей в Баку и в Анкару. Как следствие, повышенный интерес к ноябрьскому визиту Лаврова. Учитывая насыщенную повестку дня российского министра (он провел встречи с премьер-министром Николом Пашиняном, президентом Арменом Саркисяном, своим армянским коллегой Зограбом Мнацаканяном), такое внимание было оправданным.
Во-вторых, в ходе визита Лаврова прозвучали некоторые важные сигналы, призванные успокоить скептиков, сомневающихся в сохранении прежнего уровня двустороннего взаимодействия после событий прошлого года. Стоит отметить слова Пашиняна о том, что российско-армянские отношения после «бархатной революции» стали динамичнее. Это - не дань политкорректности, а признание того, что новое правительство не собирается пересматривать внешнеполитический курс предшественников. Внутренняя политика - одно, а союзничество с Москвой - совсем другое. Данный тезис несколько иными словами озвучил и Лавров, что в свою очередь было призвано продемонстрировать готовность России работать с разными политиками Армении, если они заинтересованы в стратегической кооперации.
Но, пожалуй, самый щепетильный вопрос - это завершение переговоров по меморандуму о допуске российских специалистов в биолаборатории Армении. Эти центры созданы на американские средства, работают в закрытом режиме, и, не секрет, вызывают подозрения со стороны Москвы. Продвижение на данном траке поможет снять эти сомнения, укрепив доверие между РФ и Арменией.
Сергей Маркедонов
Во-первых, Сергей Лавров не посещал Ереван после того, как в результате «бархатной революции» в Армении сменилась власть. Конечно, можно сказать, что график министра насыщенный, в его календаре запланировано множество визитов и переговоров на разных зарубежных площадках. И, скорее всего, «ереванская пауза» объясняется протокольно-процедурными, а не какими-то политическими соображениями. Но, говоря о российско-армянских отношениях, стоит постоянно держать в голове асимметрию их восприятия в Москве и в Ереване. В Армении любым действиям России придают особое значение. Не менее ревностно ведут мониторинг поездок российских высших представителей в Баку и в Анкару. Как следствие, повышенный интерес к ноябрьскому визиту Лаврова. Учитывая насыщенную повестку дня российского министра (он провел встречи с премьер-министром Николом Пашиняном, президентом Арменом Саркисяном, своим армянским коллегой Зограбом Мнацаканяном), такое внимание было оправданным.
Во-вторых, в ходе визита Лаврова прозвучали некоторые важные сигналы, призванные успокоить скептиков, сомневающихся в сохранении прежнего уровня двустороннего взаимодействия после событий прошлого года. Стоит отметить слова Пашиняна о том, что российско-армянские отношения после «бархатной революции» стали динамичнее. Это - не дань политкорректности, а признание того, что новое правительство не собирается пересматривать внешнеполитический курс предшественников. Внутренняя политика - одно, а союзничество с Москвой - совсем другое. Данный тезис несколько иными словами озвучил и Лавров, что в свою очередь было призвано продемонстрировать готовность России работать с разными политиками Армении, если они заинтересованы в стратегической кооперации.
Но, пожалуй, самый щепетильный вопрос - это завершение переговоров по меморандуму о допуске российских специалистов в биолаборатории Армении. Эти центры созданы на американские средства, работают в закрытом режиме, и, не секрет, вызывают подозрения со стороны Москвы. Продвижение на данном траке поможет снять эти сомнения, укрепив доверие между РФ и Арменией.
Сергей Маркедонов
Принятие Думой во втором чтении законопроекта, разрешающего использование нацистской символики при условии осуждения нацизма, означает, что практика привлечения к ответственности за любое изображение свастики вскоре будет прекращена. Теперь будет установлено, что это ограничение не будет распространяться на случаи демонстрации фашистской символики, при которых «формируется негативное отношение к идеологии нацизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацизма».
Решение вполне рациональное. Запрет свастики и другой нацистской эмблематики стал в свое время реакцией на активность неонацистов, но всеобщий характер этого запрета дал возможность штрафовать по любому поводу. В том числе используя закон в политических целях. В 2018 году оппозиционер из Архангельска был оштрафован за публикацию знаменитой фотографии с парада Победы – резонанс был столь велик, что это решение было отменено областным судом.
Ранее различные инстанции уже пытались корректировать правоприменительную практику по этому вопросу. Роскомнадзор в 2015 году заявлял, что публичное демонстрирование свастики и другой нацистской атрибутики или символики не является проявлением экстремизма, если не преследует целей пропаганды. Были аналогичные решения Верховного и Конституционного судов. Но одно дело разъяснения, а другое – статья закона. Правоохранители при возбуждении дела могут руководствоваться именно статьей, а разъяснения могут быть актуальны при дальнейшем развитии событий. В результате тратятся время, нервы; быть обвиненным в пропаганде нацизма – дело крайне неприятное. Теперь же расширительные толкования закона станут куда менее вероятными.
Алексей Макаркин
Решение вполне рациональное. Запрет свастики и другой нацистской эмблематики стал в свое время реакцией на активность неонацистов, но всеобщий характер этого запрета дал возможность штрафовать по любому поводу. В том числе используя закон в политических целях. В 2018 году оппозиционер из Архангельска был оштрафован за публикацию знаменитой фотографии с парада Победы – резонанс был столь велик, что это решение было отменено областным судом.
Ранее различные инстанции уже пытались корректировать правоприменительную практику по этому вопросу. Роскомнадзор в 2015 году заявлял, что публичное демонстрирование свастики и другой нацистской атрибутики или символики не является проявлением экстремизма, если не преследует целей пропаганды. Были аналогичные решения Верховного и Конституционного судов. Но одно дело разъяснения, а другое – статья закона. Правоохранители при возбуждении дела могут руководствоваться именно статьей, а разъяснения могут быть актуальны при дальнейшем развитии событий. В результате тратятся время, нервы; быть обвиненным в пропаганде нацизма – дело крайне неприятное. Теперь же расширительные толкования закона станут куда менее вероятными.
Алексей Макаркин
На следующий день после объявления вотума недоверия коалиционному правительству Майи Санду становится более-менее понятным, в чем был смысл этого политического решения. Стоит напомнить, что после парламентских выборов пророссийский президент Игорь Додон склонялся к созданию коалиции своей Партии социалистов с Демпартией теневого хозяина страны Влада Плахотнюка, а не с проевропейским блоком ACUM. И лишь прямое вмешательство в начале июня вице-премьера России Дмитрия Козака заставило Додона согласиться на тактическую коалицию с блоком ACUM, для которого союз с президентом стал шансом на получение доминирующих позиций в правительстве. Это был брак по расчету, а не по любви.
Наиболее остро противоречия между партнерами по коалиции проявлялись в подходах к реформе системы юстиции, жизненно необходимой для демонтажа созданной Плахотнюком насквозь коррумпированной политической системы. Лидеры блока ACUM, создавшие свои политические партии на волне массовых антикоррупционных протестов, были настроены в этом деле значительно более решительно, чем лидеры соцпартии, гораздо теснее связанные с прежним режимом. И когда 6 ноября Майя Санду в обход обычной парламентской процедуры внесла поправки в закон «О прокуратуре», дающие премьеру право предлагать Высшему совету прокуроров список кандидатов на должность генпрокурора, депутаты-социалисты тут же инициировали вопрос о вотуме недоверия правительству. В итоге 12 декабря 63 депутата из 101 проголосовали за вотум недоверия. Но штука в том, что у социалистов в парламенте 36 мест, и вотум недоверия стал возможен лишь благодаря поддержке Демпартии беглого олигарха Плахотнюка, у которой вторая по размеру фракция (30 депутатов).
В среду президент Додон провел консультации со всеми фракциями, но они ожидаемо ничего не изменили. Социалисты заявили о желании создать новое большинство с блоком ACUM, но с условием смены премьера. Представители блока ACUM настаивали на том, чтобы премьером снова стала Санду. Таким образом, можно констатировать смерть коалиции. Теперь блок ACUM перейдет в жесткую оппозицию, а президент предложит своего кандидата на должность премьер-министра. Вероятно, им станет Ион Кику, который при власти Плахотнюка был министром финансов, а сейчас является советником президента.
Публично Додон отвергает возможность союза между социалистами и Демпартией – и из-за негативного имиджа последней в Молдавии, и из-за неприятия Плахотнюка Москвой. Но понятно, что правительство меньшинства во главе с Кику сможет получить вотум доверия и одобрение своих действий в парламенте лишь при условии поддержки депутатов Демпартии. А эта поддержка будет оказываться только в том случае, если новое правительство не будет усердствовать с демонтажем «системы Плахотнюка».
Александр Ивахник
Наиболее остро противоречия между партнерами по коалиции проявлялись в подходах к реформе системы юстиции, жизненно необходимой для демонтажа созданной Плахотнюком насквозь коррумпированной политической системы. Лидеры блока ACUM, создавшие свои политические партии на волне массовых антикоррупционных протестов, были настроены в этом деле значительно более решительно, чем лидеры соцпартии, гораздо теснее связанные с прежним режимом. И когда 6 ноября Майя Санду в обход обычной парламентской процедуры внесла поправки в закон «О прокуратуре», дающие премьеру право предлагать Высшему совету прокуроров список кандидатов на должность генпрокурора, депутаты-социалисты тут же инициировали вопрос о вотуме недоверия правительству. В итоге 12 декабря 63 депутата из 101 проголосовали за вотум недоверия. Но штука в том, что у социалистов в парламенте 36 мест, и вотум недоверия стал возможен лишь благодаря поддержке Демпартии беглого олигарха Плахотнюка, у которой вторая по размеру фракция (30 депутатов).
В среду президент Додон провел консультации со всеми фракциями, но они ожидаемо ничего не изменили. Социалисты заявили о желании создать новое большинство с блоком ACUM, но с условием смены премьера. Представители блока ACUM настаивали на том, чтобы премьером снова стала Санду. Таким образом, можно констатировать смерть коалиции. Теперь блок ACUM перейдет в жесткую оппозицию, а президент предложит своего кандидата на должность премьер-министра. Вероятно, им станет Ион Кику, который при власти Плахотнюка был министром финансов, а сейчас является советником президента.
Публично Додон отвергает возможность союза между социалистами и Демпартией – и из-за негативного имиджа последней в Молдавии, и из-за неприятия Плахотнюка Москвой. Но понятно, что правительство меньшинства во главе с Кику сможет получить вотум доверия и одобрение своих действий в парламенте лишь при условии поддержки депутатов Демпартии. А эта поддержка будет оказываться только в том случае, если новое правительство не будет усердствовать с демонтажем «системы Плахотнюка».
Александр Ивахник
Во внутриполитической жизни Молдовы разыгрался новый кризис. 12 ноября правительство во главе с Майей Санду, ушло в отставку. Молдова – парламентская республика, и потому судьбу кабинета определил вотум недоверия в высшем представительном органе власти страны. За него проголосовали 63 депутата из 101. Инициировала вотум недоверия Партия социалистов, чей лидер Игорь Додон является президентом и недавним партнером по коалиции блока проевропейских партий ACUM, возглавляемым теперь уже бывшим премьером.
Формальным поводом для раскола правительственной коалиции стала инициатива кабмина по внесению процедурных поправок в законодательство по избранию генерального прокурора. Впрочем, этот институт, как и судебные органы в Молдове давно уже являются важными инструментами внутриполитических баталий. Не менее значимыми факторами, чем партии и парламентские фракции. Однако причины кризиса глубже. Само существование «право-левой» коалиции, созданной в июне 2019 года после длительных консультаций и согласований, с первой минуты вызывало большие сомнения. Объединение Майи Санду и Игоря Додона, двух главных оппонентов на президентских выборах 2016 года, олицетворения сближения соответственно с ЕС и с Россией могло состояться разве что по принципу «против кого дружим». И такой мишенью стал молдавский олигарх Владимир Плахотнюк, успевший настроить против себя не только политический класс страны, но и ведущих внешних игроков. Какое трогательное единство по поводу вывода его из игры продемонстрировали представители США, ЕС, отдельных европейских стран и России. В Молдове устранение со сцены Плахотнюка даже стали называть «революцией послов».
Однако более никакой позитивной повестки у участников вынужденной коалиции не было. Плахотнюк утратил свое влияние, хотя данный вывод можно рассматривать, как относительный. В парламенте его проект «Демпартия» по-прежнему сохраняет 30 мандатов. И без ее голосов социалисты не смогли бы «свалить» кабинет Санду. Непраздный вопрос, как будет формироваться новое правительство, и не прибегнет ли Додон к еще одной «странной коалиции» с «демократами». Стоит также иметь в виду, что сторонники Санду сильны по части организации массовых протестов. И выбирая между ней и Додоном, западные партнеры Кишинева, отдадут предпочтение явно не президенту республики, а скорее, его оппонентам. Думается, тема «олигархического» и «пророссийского реванша» будет разыгрываться активистами проевропейского блока ACUM.
Таким образом, скучно в ближайшее время точно никому не будет. Если коалиция не сформирует правительство, Молдове предстоят досрочные парламентские выборы. Не за горами и президентская кампания, она пройдет в 2020 году.
Сергей Маркедонов
Формальным поводом для раскола правительственной коалиции стала инициатива кабмина по внесению процедурных поправок в законодательство по избранию генерального прокурора. Впрочем, этот институт, как и судебные органы в Молдове давно уже являются важными инструментами внутриполитических баталий. Не менее значимыми факторами, чем партии и парламентские фракции. Однако причины кризиса глубже. Само существование «право-левой» коалиции, созданной в июне 2019 года после длительных консультаций и согласований, с первой минуты вызывало большие сомнения. Объединение Майи Санду и Игоря Додона, двух главных оппонентов на президентских выборах 2016 года, олицетворения сближения соответственно с ЕС и с Россией могло состояться разве что по принципу «против кого дружим». И такой мишенью стал молдавский олигарх Владимир Плахотнюк, успевший настроить против себя не только политический класс страны, но и ведущих внешних игроков. Какое трогательное единство по поводу вывода его из игры продемонстрировали представители США, ЕС, отдельных европейских стран и России. В Молдове устранение со сцены Плахотнюка даже стали называть «революцией послов».
Однако более никакой позитивной повестки у участников вынужденной коалиции не было. Плахотнюк утратил свое влияние, хотя данный вывод можно рассматривать, как относительный. В парламенте его проект «Демпартия» по-прежнему сохраняет 30 мандатов. И без ее голосов социалисты не смогли бы «свалить» кабинет Санду. Непраздный вопрос, как будет формироваться новое правительство, и не прибегнет ли Додон к еще одной «странной коалиции» с «демократами». Стоит также иметь в виду, что сторонники Санду сильны по части организации массовых протестов. И выбирая между ней и Додоном, западные партнеры Кишинева, отдадут предпочтение явно не президенту республики, а скорее, его оппонентам. Думается, тема «олигархического» и «пророссийского реванша» будет разыгрываться активистами проевропейского блока ACUM.
Таким образом, скучно в ближайшее время точно никому не будет. Если коалиция не сформирует правительство, Молдове предстоят досрочные парламентские выборы. Не за горами и президентская кампания, она пройдет в 2020 году.
Сергей Маркедонов
Реакция российских властей на события в Боливии выглядит противоречиво. С одной стороны, МИД 11 ноября выступил с резким заявлением о том, что «в течение внутриполитического кризиса в стране готовность правительства к поиску конструктивных решений на основе диалога была сметена развитием событий по лекалам срежиссированного госпереворота». Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков в том же день заявил, что «это абсолютно консолидированная реакция российской стороны». Но уже 13 ноября тот же Песков подчеркнул, что происходящее в Боливии является суверенным делом этой страны. В Кремле считают, что все должно оставаться в рамках закона и не должно приводить к человеческим жертвам. Слов о «лекалах госпереворота» уже нет. А в тот же день и замминистра иностранных дел Сергей Рябков, заявив об «эквиваленте госпереворота», тут же объявил о признании Жанин Аньес временным президентом, так как она заняла эту должность в соответствии с правовыми нормами (хотя и без кворума в сенате).
А понятие закона в боливийской ситуации размыто. Жанин Аньес признана президентом решением Конституционного суда – вот и закон. Можно обойтись и без предварительного официального утверждения ее спикером сената, большинство в котором составляют сторонники Эво Моралеса.
У России нет больших стратегических интересов в Боливии – зато есть надежда, что экономические контракты сохранят свое действие и после избрания нового президента. Отказ Моралеса от власти и его эмиграция в Мексику в Москве явно не вызвали симпатий – в России предпочитают политиков типа Асада или Мадуро, которые держатся за власть всеми силами. И еще один момент – фактор БРИКС. В Бразилии как раз сейчас проходит саммит этой организации, а «принимающая сторона», убежденный консерватор и антикоммунист Жаир Болсонару, одним из первых признал Аньес, а ранее осуждал Моралеса. Так что повлиять на ситуацию Россия не может, а скандалов явно не хочется.
Алексей Макаркин
А понятие закона в боливийской ситуации размыто. Жанин Аньес признана президентом решением Конституционного суда – вот и закон. Можно обойтись и без предварительного официального утверждения ее спикером сената, большинство в котором составляют сторонники Эво Моралеса.
У России нет больших стратегических интересов в Боливии – зато есть надежда, что экономические контракты сохранят свое действие и после избрания нового президента. Отказ Моралеса от власти и его эмиграция в Мексику в Москве явно не вызвали симпатий – в России предпочитают политиков типа Асада или Мадуро, которые держатся за власть всеми силами. И еще один момент – фактор БРИКС. В Бразилии как раз сейчас проходит саммит этой организации, а «принимающая сторона», убежденный консерватор и антикоммунист Жаир Болсонару, одним из первых признал Аньес, а ранее осуждал Моралеса. Так что повлиять на ситуацию Россия не может, а скандалов явно не хочется.
Алексей Макаркин
Согласие ЕС на продление отсрочки выхода Великобритании из союза до 31 января дало возможность британским политикам, погруженным в ожесточенные споры о брексите, пойти на досрочные всеобщие выборы, чтобы преодолеть парламентский тупик. Но одновременно перенос выхода привел к любопытной юридической коллизии между двумя сторонами.
Дело в том, что все государства Евросоюза должны иметь своего представителя в Еврокомиссии. При согласовании переноса выхода из ЕС предполагалось, что британское правительство номинирует своего представителя в новый состав Еврокомиссии во главе с Урсулой фон дер Ляйен, который должен был начать работать с 1 ноября, но из-за задержек с согласованием ряда кандидатур еврокомиссаров в Европарламенте старт работы был перенесен на 1 декабря. Фон дер Ляйен дважды обращалась к Лондону с запросами относительно британского номинанта. И вот в среду вечером Борис Джонсон направил в Брюссель письмо, в котором сообщалось, что Великобритания не может номинировать своего кандидата в ЕК до выборов 12 декабря, поскольку правила работы кабинета в предвыборный период запрещают осуществлять назначения на международные посты.
В четверг днем представительница новой Еврокомиссии не смогла прокомментировать эту новость, лишь заявив, что юристы ЕС работают над решением вопроса. Но вечером стало известно, что ЕС открыл юридическую процедуру разбирательства относительно нарушения Великобританией своих обязательств по Лиссабонскому договору. В пресс-релизе Еврокомиссии говорится, что в соответствии с правом ЕС государство-член не может ссылаться на свою национальную правовую систему для обоснования невыполнения обязательств, вытекающих из права ЕС. В перспективе дело может дойти до Европейского суда, который может наложить на Великобританию высокий штраф.
Впрочем, сами чиновники ЕС отмечают, что разбирательство может тянуться годами, а открытие процедуры связано с юридической подготовкой начала работы Еврокомиссии 1 декабря в отсутствие еврокомиссара от Британии. Тем не менее, если после выборов 12 декабря Борис Джонсон останется во главе правительства и Великобритания выйдет из ЕС 31 января, то казус с еврокомиссаром точно не облегчит Джонсону ведение переговоров относительно условий будущих взаимоотношений с ЕС.
Александр Ивахник
Дело в том, что все государства Евросоюза должны иметь своего представителя в Еврокомиссии. При согласовании переноса выхода из ЕС предполагалось, что британское правительство номинирует своего представителя в новый состав Еврокомиссии во главе с Урсулой фон дер Ляйен, который должен был начать работать с 1 ноября, но из-за задержек с согласованием ряда кандидатур еврокомиссаров в Европарламенте старт работы был перенесен на 1 декабря. Фон дер Ляйен дважды обращалась к Лондону с запросами относительно британского номинанта. И вот в среду вечером Борис Джонсон направил в Брюссель письмо, в котором сообщалось, что Великобритания не может номинировать своего кандидата в ЕК до выборов 12 декабря, поскольку правила работы кабинета в предвыборный период запрещают осуществлять назначения на международные посты.
В четверг днем представительница новой Еврокомиссии не смогла прокомментировать эту новость, лишь заявив, что юристы ЕС работают над решением вопроса. Но вечером стало известно, что ЕС открыл юридическую процедуру разбирательства относительно нарушения Великобританией своих обязательств по Лиссабонскому договору. В пресс-релизе Еврокомиссии говорится, что в соответствии с правом ЕС государство-член не может ссылаться на свою национальную правовую систему для обоснования невыполнения обязательств, вытекающих из права ЕС. В перспективе дело может дойти до Европейского суда, который может наложить на Великобританию высокий штраф.
Впрочем, сами чиновники ЕС отмечают, что разбирательство может тянуться годами, а открытие процедуры связано с юридической подготовкой начала работы Еврокомиссии 1 декабря в отсутствие еврокомиссара от Британии. Тем не менее, если после выборов 12 декабря Борис Джонсон останется во главе правительства и Великобритания выйдет из ЕС 31 января, то казус с еврокомиссаром точно не облегчит Джонсону ведение переговоров относительно условий будущих взаимоотношений с ЕС.
Александр Ивахник
На заседании РАН:
- в Академию не выбраны подавляющее большинство фигурантов расследований «Диссернета», выдвигавших свои кандидатуры.
- принято заявление о недопустимости силовой акции правоохранителей в ФИАНе («появление вооруженных людей в ведущем научном институте России нельзя оправдать проведением следственных действий»).
- в связи с этим же делом сказано, что экспертиза наукоемкой продукции должна проходить при участии Комиссии РАН по экспортному контролю, чтобы избежать в будущем проведения неквалифицированной экспертизы (очевидное недоверие связанным с силовиками экспертам).
- принято заявление о необходимости отмены приказа Минобрнауки о регулировании контактов с иностранцами как препятствующий свободному обмену идеями – и, как следствие, развитию науки.
Особенность Академии состоит в том, что для нее всегда (исключая, конечно, сталинское время после 1929 года) были пределы в отношениях с властью, которые она старалась не переступать. В брежневское время это был «тихий» отказ избрать в члены-корреспонденты завотделом ЦК Трапезникова (но избирали других партийных обществоведов) и «заматывание» на самых ранних этапах вопроса о возможности исключения академика Сахарова (притом, что немалое число академиков от себя – но не от Академии - подписали осуждающее его письмо). Сейчас Академия уже в других условиях, допускающих публичную полемику, также стремится сохранить свою самость.
Алексей Макаркин
- в Академию не выбраны подавляющее большинство фигурантов расследований «Диссернета», выдвигавших свои кандидатуры.
- принято заявление о недопустимости силовой акции правоохранителей в ФИАНе («появление вооруженных людей в ведущем научном институте России нельзя оправдать проведением следственных действий»).
- в связи с этим же делом сказано, что экспертиза наукоемкой продукции должна проходить при участии Комиссии РАН по экспортному контролю, чтобы избежать в будущем проведения неквалифицированной экспертизы (очевидное недоверие связанным с силовиками экспертам).
- принято заявление о необходимости отмены приказа Минобрнауки о регулировании контактов с иностранцами как препятствующий свободному обмену идеями – и, как следствие, развитию науки.
Особенность Академии состоит в том, что для нее всегда (исключая, конечно, сталинское время после 1929 года) были пределы в отношениях с властью, которые она старалась не переступать. В брежневское время это был «тихий» отказ избрать в члены-корреспонденты завотделом ЦК Трапезникова (но избирали других партийных обществоведов) и «заматывание» на самых ранних этапах вопроса о возможности исключения академика Сахарова (притом, что немалое число академиков от себя – но не от Академии - подписали осуждающее его письмо). Сейчас Академия уже в других условиях, допускающих публичную полемику, также стремится сохранить свою самость.
Алексей Макаркин
Парламентские выборы в Грузии состоятся только в 2020 году. Однако их приближение чувствуется уже сегодня. В высшем представительном органе власти страны развернулось обсуждение конституционных поправок. Старт дискуссии дало пленарное заседание 12 ноября. В чем суть законодательных новелл, подготовленных депутатским большинством, представленным партией «Грузинская мечта»?
Выборы должны пройти по пропорциональной системе и в условиях нулевого барьера. То есть для всех партий парламент может быть открыт. В этих условиях велика роль коалиций, так как не исключено, что голоса избирателей будут распылены между разными предвыборными объединениями и блоками. В этом контексте обращает на себя заявление исполнительного секретаря правящей партии, депутата Ираклия Кобахидзе. По его словам, «Грузинская мечта» в 2020 году в коалиции вступать ни с кем не будет. При этом сторонников экс-президента Саакашвили он назвал «врагами государства и церкви», чье «исправление невозможно». Эмоции Кобахидзе легко понять. Еще недавно он был не просто рядовым депутатом, а спикером парламента. Наверное, не случись «ночь Гаврилова» и последовавший внутриполитический кризис, он оставался бы им и по сей день. Принимая во внимание расположение к нему со стороны генсека партии Бидзины Иваниншвили. Но случилось то, что случилось, Кобахидзе обрушился на оппонентов. Но оправдано ли его заявление со стратегической точки зрения?
Здесь имеются большие сомнения. «Грузинская мечта» сегодня не на пике своей популярности. Выборы президента в прошлом году показали: оппозиция может составить ей серьезную конкуренцию. И помимо «националов» о себе могут заявить разные «третьи силы». Их проблема в отсутствии единства. И на условной «европейской» поляне, и на «евразийской» площадке толкаются разные политики, а их амбиции мешают выступить консолидировано. Расчет «мечтателей», похоже, именно на это. Риторический вопрос, стоит ли во всеуслышание заявлять максималистские планки, чтобы потом, не исключено, подвергать их коррекции?
Сергей Маркедонов
Выборы должны пройти по пропорциональной системе и в условиях нулевого барьера. То есть для всех партий парламент может быть открыт. В этих условиях велика роль коалиций, так как не исключено, что голоса избирателей будут распылены между разными предвыборными объединениями и блоками. В этом контексте обращает на себя заявление исполнительного секретаря правящей партии, депутата Ираклия Кобахидзе. По его словам, «Грузинская мечта» в 2020 году в коалиции вступать ни с кем не будет. При этом сторонников экс-президента Саакашвили он назвал «врагами государства и церкви», чье «исправление невозможно». Эмоции Кобахидзе легко понять. Еще недавно он был не просто рядовым депутатом, а спикером парламента. Наверное, не случись «ночь Гаврилова» и последовавший внутриполитический кризис, он оставался бы им и по сей день. Принимая во внимание расположение к нему со стороны генсека партии Бидзины Иваниншвили. Но случилось то, что случилось, Кобахидзе обрушился на оппонентов. Но оправдано ли его заявление со стратегической точки зрения?
Здесь имеются большие сомнения. «Грузинская мечта» сегодня не на пике своей популярности. Выборы президента в прошлом году показали: оппозиция может составить ей серьезную конкуренцию. И помимо «националов» о себе могут заявить разные «третьи силы». Их проблема в отсутствии единства. И на условной «европейской» поляне, и на «евразийской» площадке толкаются разные политики, а их амбиции мешают выступить консолидировано. Расчет «мечтателей», похоже, именно на это. Риторический вопрос, стоит ли во всеуслышание заявлять максималистские планки, чтобы потом, не исключено, подвергать их коррекции?
Сергей Маркедонов
В Грузию пришел новый политический шторм. После того, как в национальном парламенте провалили принятие поправок к Конституции о процедуре выборов в высший представительный орган страны, в стране начались массовые протестные акции. В чем суть и важность обсуждаемых поправок? Почему именно они спровоцировали выступления? Повлияют ли ноябрьские протесты на отношения Грузии с западными партнерами и Россией?
Грузия - парламентская республика. И потому все, что связано с выборами в высший законодательный орган страны особенно важно. По итогам выборов в парламент формируется кабинет министров, определяющий приоритеты внутренней и внешней политики государства. В 2019 году депутаты обсуждали поправки к Конституции, предполагающие проведение парламентской кампании на пропорциональной основе. Но данный законопроект не набрал нужного количества голосов. Он «споткнулся» на мажоритарных депутатах от «Грузинской мечты». Три года назад именно эта партия не просто выиграла выборы, а разгромила «Единое национальное движение», соратников экс-президента Михаила Саакашвили. Но с той поры много воды утекло. Популярность «Мечты» тает. В прошлом году на президентских выборах ее кандидат Саломе Зурабишвили с огромным трудом победила во втором туре. Как следствие, опасения утраты политического доминирования или необходимости сохранения власти путем коалиций.
В итоге законопроект о пропорциональной системе не прошел. Массовые акции вернулись в Тбилиси. Кому они более выгодны? В последние годы стало некоей «конвенциональной мудростью» видеть в постсоветских протестных движениях руку Москвы или Вашингтона. Но особенность нынешних акций в Тбилиси в том, что против Иванишвили сегодня объединились Давид Тархан-Моурави, Нино Бурджанадзе и сторонники Михаила Саакашвили. В иной конфигурации они вместе не представимы. Слишком разные у них платформы и взгляды. Станет ли Запад поддерживать эту «странную коалицию»? Скорее всего, до той поры, пока крах Иванишвили не станет очевидным, нет. В лояльности евроатлантической «солидарности» «Грузинской мечты» сомневаться не приходится. Интересна ли таковая коалиция России? Также маловероятно. Одно дело вести дело с «Альянсом патриотов» и Бурджанадзе, а другое считать союзниками «атлантистов» Саакашвили. Да и приверженность всех грузинских политиков «территориальной целостности» также для Кремля серьезная проблема. Словом, пока в протестной активности внутренние аспекты важнее большой геополитики.
Сергей Маркедонов
Грузия - парламентская республика. И потому все, что связано с выборами в высший законодательный орган страны особенно важно. По итогам выборов в парламент формируется кабинет министров, определяющий приоритеты внутренней и внешней политики государства. В 2019 году депутаты обсуждали поправки к Конституции, предполагающие проведение парламентской кампании на пропорциональной основе. Но данный законопроект не набрал нужного количества голосов. Он «споткнулся» на мажоритарных депутатах от «Грузинской мечты». Три года назад именно эта партия не просто выиграла выборы, а разгромила «Единое национальное движение», соратников экс-президента Михаила Саакашвили. Но с той поры много воды утекло. Популярность «Мечты» тает. В прошлом году на президентских выборах ее кандидат Саломе Зурабишвили с огромным трудом победила во втором туре. Как следствие, опасения утраты политического доминирования или необходимости сохранения власти путем коалиций.
В итоге законопроект о пропорциональной системе не прошел. Массовые акции вернулись в Тбилиси. Кому они более выгодны? В последние годы стало некоей «конвенциональной мудростью» видеть в постсоветских протестных движениях руку Москвы или Вашингтона. Но особенность нынешних акций в Тбилиси в том, что против Иванишвили сегодня объединились Давид Тархан-Моурави, Нино Бурджанадзе и сторонники Михаила Саакашвили. В иной конфигурации они вместе не представимы. Слишком разные у них платформы и взгляды. Станет ли Запад поддерживать эту «странную коалицию»? Скорее всего, до той поры, пока крах Иванишвили не станет очевидным, нет. В лояльности евроатлантической «солидарности» «Грузинской мечты» сомневаться не приходится. Интересна ли таковая коалиция России? Также маловероятно. Одно дело вести дело с «Альянсом патриотов» и Бурджанадзе, а другое считать союзниками «атлантистов» Саакашвили. Да и приверженность всех грузинских политиков «территориальной целостности» также для Кремля серьезная проблема. Словом, пока в протестной активности внутренние аспекты важнее большой геополитики.
Сергей Маркедонов
Каталонский кризис продолжает напоминать о себе. В понедельник глава правительства Каталонии, жесткий сторонник независимости Ким Торра предстал в Барселоне перед Высоким судом региона по обвинению в неповиновении решениям государственных органов Испании. Речь идет об отказе удалить с правительственных зданий плакаты с надписью «Свободу политическим узникам» и желтые ленты, символизирующие поддержку находящимся в тюрьме сепаратистским лидерам, организовавшим незаконный референдум о независимости Каталонии. Весной Национальная избирательная комиссия (НИК) в Мадриде обязала Торру сделать это на время проведения избирательной кампании перед выборами в Европарламент, чтобы соблюсти политический нейтралитет. Правительство Каталонии проигнорировало эти инструкции.
Во время судебных слушаний Торра заявил, что он отказался повиноваться решениям НИК на том основании, что «это был незаконный приказ». Каталонский премьер поставил под вопрос правомочия НИК в регионе и ее беспристрастность. Более того, он отказался отвечать на вопросы обвинения и отвечал на вопросы лишь своих адвокатов. Слушания ограничились одним днем, хотя решение суда пока неизвестно. Прокуроры добиваются двухгодичного запрета на занятие Торрой государственных должностей и штрафа в размере 30 тыс. евро.
Скорее всего, Торра будет признан виновным. Он имеет право подать апелляцию в Верховный суд Испании, и ее рассмотрение может занять несколько месяцев. Но если высшая судебная инстанция подтвердит решение суда в Барселоне, то Торра лишится поста главы правительства. Ситуация усугубляется тем, что две главные сепаратистские партии – «Вместе за Каталонию» и «Республиканские левые Каталонии» – имеют в региональном парламенте 66 мест из 135, и этого недостаточно для избрания нового главы правительства. Остальные каталонские парламентские партии высказываются за новые выборы (прежние состоялись в декабре 2017 года).
Судебное решение по Киму Торре может оказать влияние и на общеиспанские политические расклады. После неожиданного заключения соглашения с левопопулистской партией Podemos о создании коалиционного правительства и.о. премьера социалист Педро Санчес пытается убедить партию «Республиканские левые Каталонии» («РЛК»), имеющую 13 мест в Конгрессе депутатов, воздержаться при голосовании вотума доверия новому кабинету. Санчес напирает на то, что в противном случае станут неизбежны новые выборы, на которых крайне правая партия Vox может еще больше усилить свои позиции. «РЛК», со своей стороны, требует смягчения позиции Санчеса в отношении каталонских властей. И хотя Ким Торра – выдвиженец не «РЛК», а партии Пучдемона «Вместе за Каталонию», обвинительное решение суда в отношении него не будет способствовать договоренностям между Санчесом и «РЛК».
Александр Ивахник
Во время судебных слушаний Торра заявил, что он отказался повиноваться решениям НИК на том основании, что «это был незаконный приказ». Каталонский премьер поставил под вопрос правомочия НИК в регионе и ее беспристрастность. Более того, он отказался отвечать на вопросы обвинения и отвечал на вопросы лишь своих адвокатов. Слушания ограничились одним днем, хотя решение суда пока неизвестно. Прокуроры добиваются двухгодичного запрета на занятие Торрой государственных должностей и штрафа в размере 30 тыс. евро.
Скорее всего, Торра будет признан виновным. Он имеет право подать апелляцию в Верховный суд Испании, и ее рассмотрение может занять несколько месяцев. Но если высшая судебная инстанция подтвердит решение суда в Барселоне, то Торра лишится поста главы правительства. Ситуация усугубляется тем, что две главные сепаратистские партии – «Вместе за Каталонию» и «Республиканские левые Каталонии» – имеют в региональном парламенте 66 мест из 135, и этого недостаточно для избрания нового главы правительства. Остальные каталонские парламентские партии высказываются за новые выборы (прежние состоялись в декабре 2017 года).
Судебное решение по Киму Торре может оказать влияние и на общеиспанские политические расклады. После неожиданного заключения соглашения с левопопулистской партией Podemos о создании коалиционного правительства и.о. премьера социалист Педро Санчес пытается убедить партию «Республиканские левые Каталонии» («РЛК»), имеющую 13 мест в Конгрессе депутатов, воздержаться при голосовании вотума доверия новому кабинету. Санчес напирает на то, что в противном случае станут неизбежны новые выборы, на которых крайне правая партия Vox может еще больше усилить свои позиции. «РЛК», со своей стороны, требует смягчения позиции Санчеса в отношении каталонских властей. И хотя Ким Торра – выдвиженец не «РЛК», а партии Пучдемона «Вместе за Каталонию», обвинительное решение суда в отношении него не будет способствовать договоренностям между Санчесом и «РЛК».
Александр Ивахник
Константин Малофеев готовится создать монархическую партию. Для него это более органично, чем несостоявшееся зампредство в «Справедливой России». «Эсеры» все-таки – партия левоцентристская, социально-ориентированная. Конечно, был эмигрантский опыт выдвижения лозунга «Царь и советы!», который в 1930-е годы продвигали младороссы, возглавляемые Александром Казем-Беком – забытым ныне и очень амбициозным когда-то политиком. Но все это уже далекая история. К тому же в современной России власть предпочитает работать с партиями «нишевыми», без экзотических сочетаний. Так что если монархисты – то это «Боже царя храни», «Москва златоглавая», переименование метро «Войковская» и прочая, и прочая.
А запроса на монархию (что с советами, что без них) в России не видно. Потому что монархия – это историческая традиция, а в России распалась связь времен. В Испании Хуан Карлос мог вернуться на дедовский престол менее чем через полвека после свержения Альфонса XIII, когда было живо немало людей, помнящих времена монархии. В России уже больше века республика. В сакральность монархии (то, что она легитимирована Божьей волей) в современном обществе не верит почти никто, кроме небольшой группы «реконструкторов». Арбитражная функция монархии также не востребована, так как люди не хотят передавать ее лицу, которое не выбирали. Это от невыборного Франко можно было перейти к невыборному же монарху, а в России ситуация иная. Так что экзотика так и останется экзотикой.
Алексей Макаркин
А запроса на монархию (что с советами, что без них) в России не видно. Потому что монархия – это историческая традиция, а в России распалась связь времен. В Испании Хуан Карлос мог вернуться на дедовский престол менее чем через полвека после свержения Альфонса XIII, когда было живо немало людей, помнящих времена монархии. В России уже больше века республика. В сакральность монархии (то, что она легитимирована Божьей волей) в современном обществе не верит почти никто, кроме небольшой группы «реконструкторов». Арбитражная функция монархии также не востребована, так как люди не хотят передавать ее лицу, которое не выбирали. Это от невыборного Франко можно было перейти к невыборному же монарху, а в России ситуация иная. Так что экзотика так и останется экзотикой.
Алексей Макаркин
Британская предвыборная кампания достигла немаловажного рубежа. Вчера на телеканале ITV состоялись первые теледебаты между Борисом Джонсоном и лидером лейбористов Джереми Корбином.
Главной темой дебатов, естественно, был брексит. Джонсон делал постоянный акцент на своей способности быстро довести дело с выходом из ЕС до финала. Он подчеркивал, что его сделка с ЕС пользуется поддержкой всех кандидатов-тори, и на этом основании выражал полную уверенность, что брексит состоится 31 января 2020 г. Премьер также заявил, что у него будет вполне достаточно времени, чтобы до конца переходного периода в декабре 2020 г. заключить с ЕС «фантастическую сделку о свободной торговле». Корбин повторил позицию своей партии: лейбористское правительство договорится с ЕС о новом, гораздо лучшем соглашении по условиям выхода, а затем в течение полугода проведет референдум, в ходе которого народ сможет выбрать между этим соглашением и сохранением членства в ЕС. Джонсон многократно спросил Корбина, за что тот будет агитировать в случае нового референдума, но лидер лейбористов уклонился от ответа.
Можно по-разному относиться к условиям сделки, достигнутой Джонсоном с Брюсселем, но его позиция по крайней мере ясна. Позиция Корбина, во-первых, предполагает дальнейшее затягивание до предела надоевшей проблемы брексита, а во-вторых, не дает ответа на вопрос о принципиальной цели лейбористов в отношении ЕС – уйти или остаться. Так что по этой важнейшей теме Джонсон в теледебатах выглядел убедительнее, что и зафиксировал экспресс-опрос телезрителей.
Зато по другому волнующему британцев вопросу – о судьбе Национальной службы здравоохранения (НСЗ) – большее впечатление произвел Джереми Корбин. Он продемонстрировал копии закрытых документов, касающихся предварительных переговоров чиновников Британии и США о допуске американских фармгигантов на рынок закупки лекарств для НСЗ после брексита. На этом основании он обвинил Джонсона в намерениях «распродать нашу службу здравоохранения Соединенным Штатам и ‘Большой фарме’». Премьер-министр, конечно, отрицал такие планы, но в целом он был немногословен в вопросах внутренней политики и постоянно возвращался к теме брексита. Корбин, напротив, стремился представить более широкую и позитивную повестку, поднимал темы рабочих мест, трудовых прав, отказа от политики жесткой экономии и позиционировал себя как лидера, понимающего нужды простых людей.
Экспресс-опрос компании YouGov показал, что теледебаты закончились вничью. В каком-то смысле это успех Корбина, поскольку к моменту дебатов электоральный рейтинг его партии и его личный рейтинг сильно отставали от рейтингов соответственно партии тори и Джонсона. Но в целом эксперты считают, что дебаты не изменили ход предвыборной борьбы: ни один из лидеров не сделал грубых ошибок и не сумел нанести тяжелых ударов сопернику.
Александр Ивахник
Главной темой дебатов, естественно, был брексит. Джонсон делал постоянный акцент на своей способности быстро довести дело с выходом из ЕС до финала. Он подчеркивал, что его сделка с ЕС пользуется поддержкой всех кандидатов-тори, и на этом основании выражал полную уверенность, что брексит состоится 31 января 2020 г. Премьер также заявил, что у него будет вполне достаточно времени, чтобы до конца переходного периода в декабре 2020 г. заключить с ЕС «фантастическую сделку о свободной торговле». Корбин повторил позицию своей партии: лейбористское правительство договорится с ЕС о новом, гораздо лучшем соглашении по условиям выхода, а затем в течение полугода проведет референдум, в ходе которого народ сможет выбрать между этим соглашением и сохранением членства в ЕС. Джонсон многократно спросил Корбина, за что тот будет агитировать в случае нового референдума, но лидер лейбористов уклонился от ответа.
Можно по-разному относиться к условиям сделки, достигнутой Джонсоном с Брюсселем, но его позиция по крайней мере ясна. Позиция Корбина, во-первых, предполагает дальнейшее затягивание до предела надоевшей проблемы брексита, а во-вторых, не дает ответа на вопрос о принципиальной цели лейбористов в отношении ЕС – уйти или остаться. Так что по этой важнейшей теме Джонсон в теледебатах выглядел убедительнее, что и зафиксировал экспресс-опрос телезрителей.
Зато по другому волнующему британцев вопросу – о судьбе Национальной службы здравоохранения (НСЗ) – большее впечатление произвел Джереми Корбин. Он продемонстрировал копии закрытых документов, касающихся предварительных переговоров чиновников Британии и США о допуске американских фармгигантов на рынок закупки лекарств для НСЗ после брексита. На этом основании он обвинил Джонсона в намерениях «распродать нашу службу здравоохранения Соединенным Штатам и ‘Большой фарме’». Премьер-министр, конечно, отрицал такие планы, но в целом он был немногословен в вопросах внутренней политики и постоянно возвращался к теме брексита. Корбин, напротив, стремился представить более широкую и позитивную повестку, поднимал темы рабочих мест, трудовых прав, отказа от политики жесткой экономии и позиционировал себя как лидера, понимающего нужды простых людей.
Экспресс-опрос компании YouGov показал, что теледебаты закончились вничью. В каком-то смысле это успех Корбина, поскольку к моменту дебатов электоральный рейтинг его партии и его личный рейтинг сильно отставали от рейтингов соответственно партии тори и Джонсона. Но в целом эксперты считают, что дебаты не изменили ход предвыборной борьбы: ни один из лидеров не сделал грубых ошибок и не сумел нанести тяжелых ударов сопернику.
Александр Ивахник
Результаты опроса Левада-центра (октябрь 2019 года) показывают резкий рост значимости для россиян политических прав. При возможности выбрать несколько вариантов ответа, справедливый суд назвали 64% (в 2017 году – 50%). Свободу слова – 58% (два года назад – 34%). Другие политические свободы называют меньше, но рост интереса к ним очевиден. Количество тех, для кого важна свобода вероисповедания, увеличилось с 22 до 40%, получение информации – с 25 до 39%, участие в общественной и политической жизни – с 16 до 30%, свобода мирных собраний – с 13 до 28%.
Для сравнения: право на медицинскую помощь важно для 70% (эта цифра не изменилась по сравнению с 2017 годом). Право на социальную защиту – для 62% (было 57%). Таким образом, устаревает представление о том, что россиянам нужны только социальные права, а политические для них незначимы. Есть также представление, что свобода слова нужна только москвичам, а за МКАДом она невостребована. Опрос Левада-центра показывает, что это не так. О ее важности говорили 52% москвичей, 63% жителей крупных городов (более 500 тысяч человек), 63% жителей городов с населением от 100 до 500 тысяч, 54% жителей малых городов и даже 57% жителей села! Конечно, необходимо учитывать, что понимание свободы слова неоднозначно. Для одних это представленность в публичном пространстве максимального числа разных точек зрения, для других – возможность прокричать о своих бедах, для третьих – средство для нахождения правильного решения, с которым все должны согласиться. Но в любом случае, цифры показывают важность этого права для самых разных россиян.
И еще неожиданность. Участие в общественной и политической жизни важно для 15% москвичей (еще два года назад было 24%). Похоже, что многие жители столицы разувериваются в том, что могут что-то изменить. И в то же время это право считают для себя важным 35% жителей крупных городов, 31% - средних, 28% - малых и даже 30% крестьян, которые считаются политически индифферентными. Понимание политики у разных россиян тоже разное, реальные возможности для политического участия тоже различны (горожане мобилизуются куда легче, чем крестьяне). Но показательно, что провинция политизируется. Это реакция как на общую сложную социально-экономическую ситуацию, так и на множество локальных проблем.
Алексей Макаркин
Для сравнения: право на медицинскую помощь важно для 70% (эта цифра не изменилась по сравнению с 2017 годом). Право на социальную защиту – для 62% (было 57%). Таким образом, устаревает представление о том, что россиянам нужны только социальные права, а политические для них незначимы. Есть также представление, что свобода слова нужна только москвичам, а за МКАДом она невостребована. Опрос Левада-центра показывает, что это не так. О ее важности говорили 52% москвичей, 63% жителей крупных городов (более 500 тысяч человек), 63% жителей городов с населением от 100 до 500 тысяч, 54% жителей малых городов и даже 57% жителей села! Конечно, необходимо учитывать, что понимание свободы слова неоднозначно. Для одних это представленность в публичном пространстве максимального числа разных точек зрения, для других – возможность прокричать о своих бедах, для третьих – средство для нахождения правильного решения, с которым все должны согласиться. Но в любом случае, цифры показывают важность этого права для самых разных россиян.
И еще неожиданность. Участие в общественной и политической жизни важно для 15% москвичей (еще два года назад было 24%). Похоже, что многие жители столицы разувериваются в том, что могут что-то изменить. И в то же время это право считают для себя важным 35% жителей крупных городов, 31% - средних, 28% - малых и даже 30% крестьян, которые считаются политически индифферентными. Понимание политики у разных россиян тоже разное, реальные возможности для политического участия тоже различны (горожане мобилизуются куда легче, чем крестьяне). Но показательно, что провинция политизируется. Это реакция как на общую сложную социально-экономическую ситуацию, так и на множество локальных проблем.
Алексей Макаркин
20 ноября Москву посетил вновь утвержденный премьер-министр Республики Молдова Ион Кику. Этот визит без всякого преувеличения можно назвать главным визитом среды.
Да, Молдова не входит в число ведущих мировых игроков. Но в то же самое время его значение ни в коей мере нельзя недооценивать. Она находится на границе постсоветского пространства и Европейского союза, а ее территория, расположенная между Румынией и Украиной в последние четверть века не раз становилась ареной и конкуренции, и кооперации между Западом и Россией. Само возникновение постсоветской молдавской государственности оказалось зарифмовано с приднестровским конфликтом, имеющим большое значение, как для российской политики на просторах бывшего СССР, так и для отношений между РФ и Европейским союзом (в меньшей степени США). Украинский кризис последних двух лет придал приднестровскому конфликту дополнительную остроту (непризнанная Приднестровская Молдавская республика имеет порядка 400 км общей границы с Украиной).
В чем же значимость ноябрьского визита Иона Кику? Во-первых, в течение последних семит лет главы молдавских правительств не посещали Россию. Как правило, они ориентировались на ЕС и США. Российское направление последние три года активно «окучивает» президент Игорь Додон. Но конституционные полномочия главы республики крайне ограничены. Фактически в стране действовало внешнеполитическое двоевластие. Но после того, как в Кишиневе поменялось правительство, в котором большинство - соратники президента, его бывшие советники появился шанс на перемены. И визит Кику в Москву стал его первым зарубежным вояжем. Во-вторых, обновленный кабинет министров теперь может действовать синхронно с Игорем Додоном, чьи реальные полномочия уже не сравнишь с английской королевой и бундеспрезидентом ФРГ.
Но означает ли это, что Кишинев совершил геополитический разворот и в скором времени пополнит ряды членов ЕАЭС и ОДКБ? Не стоит спешить с выводами. Приднестровье мы упомянули совсем не случайно. Да, у сторонников Додона есть интерес к взаимодействию с Москвой. Но он видится, среди прочего, как ресурс для «возвращения левого берега Днестра». Готова ли РФ к такому сценарию? Есть сомнения. По крайней мере, Москва будет бороться за сохранение своих преференций и, не исключено, военного присутствия. Но устроит ли это Кишинев? Риторический вопрос. И последний (по порядку, но не по важности тезис). Новое правительство Молдовы не собирается открещиваться от Запада. Из Москвы Ион Кику отправится в Лондон, где намерен участвовать в инвестиционном форуме вместе с делегациями из стран - участниц «Восточного партнерства». Да и спикер национального парламента Зинаида Гречаная (социалистка, как и Игорь Додон) уже после смены кабмина провела встречу с послом США Дереком Хоганом, заверив его в сохранении конструктивного взаимодействия с Вашингтоном и Брюсселем.
Сергей Маркедонов
Да, Молдова не входит в число ведущих мировых игроков. Но в то же самое время его значение ни в коей мере нельзя недооценивать. Она находится на границе постсоветского пространства и Европейского союза, а ее территория, расположенная между Румынией и Украиной в последние четверть века не раз становилась ареной и конкуренции, и кооперации между Западом и Россией. Само возникновение постсоветской молдавской государственности оказалось зарифмовано с приднестровским конфликтом, имеющим большое значение, как для российской политики на просторах бывшего СССР, так и для отношений между РФ и Европейским союзом (в меньшей степени США). Украинский кризис последних двух лет придал приднестровскому конфликту дополнительную остроту (непризнанная Приднестровская Молдавская республика имеет порядка 400 км общей границы с Украиной).
В чем же значимость ноябрьского визита Иона Кику? Во-первых, в течение последних семит лет главы молдавских правительств не посещали Россию. Как правило, они ориентировались на ЕС и США. Российское направление последние три года активно «окучивает» президент Игорь Додон. Но конституционные полномочия главы республики крайне ограничены. Фактически в стране действовало внешнеполитическое двоевластие. Но после того, как в Кишиневе поменялось правительство, в котором большинство - соратники президента, его бывшие советники появился шанс на перемены. И визит Кику в Москву стал его первым зарубежным вояжем. Во-вторых, обновленный кабинет министров теперь может действовать синхронно с Игорем Додоном, чьи реальные полномочия уже не сравнишь с английской королевой и бундеспрезидентом ФРГ.
Но означает ли это, что Кишинев совершил геополитический разворот и в скором времени пополнит ряды членов ЕАЭС и ОДКБ? Не стоит спешить с выводами. Приднестровье мы упомянули совсем не случайно. Да, у сторонников Додона есть интерес к взаимодействию с Москвой. Но он видится, среди прочего, как ресурс для «возвращения левого берега Днестра». Готова ли РФ к такому сценарию? Есть сомнения. По крайней мере, Москва будет бороться за сохранение своих преференций и, не исключено, военного присутствия. Но устроит ли это Кишинев? Риторический вопрос. И последний (по порядку, но не по важности тезис). Новое правительство Молдовы не собирается открещиваться от Запада. Из Москвы Ион Кику отправится в Лондон, где намерен участвовать в инвестиционном форуме вместе с делегациями из стран - участниц «Восточного партнерства». Да и спикер национального парламента Зинаида Гречаная (социалистка, как и Игорь Додон) уже после смены кабмина провела встречу с послом США Дереком Хоганом, заверив его в сохранении конструктивного взаимодействия с Вашингтоном и Брюсселем.
Сергей Маркедонов