О мэрах турецкого «чудо-города» Эрзина

Вначале про другой город Нурдалы, тоже в Турции. Его не будут восстанавливать, так как он полностью разрушен землетрясением. Нурдалы будет снесен и построен заново. В городе проживали 40 тысяч человек. С 2004 года на посту мэра Нурдалы сменились три политика — все представляли правящую Партию справедливости и развития (ПСР).

А в городе Эрзине с населением 42 тысячи человек не рухнуло ни одного здания, не погиб ни один человек. Мэр Оккеш Эльмасоглу — представитель оппозиционной Народно-республиканской партии (НРП), адвокат, в течение трех сроков был членом совета адвокатов провинции Хатай. Сейчас в Турции он стал легендарной фигурой. Эльмасоглу рассказывает, как не допускал незаконного строительства, как конфликтовал в связи с этим с подрядчиками, как отказался выгораживать своего дальнего родственника, оштрафованного за строительные нарушения.

Казалось бы, все ясно — коррумпированная власть и честная оппозиция. Но ситуация сложнее. Эльмасоглу был избран мэром весной 2019 года, многие здания в Эрзине построены до него — и они не рухнули. Значит, при всем уважении к честному мэру надо посмотреть поглубже.

Итак, электоральная история Эрзина за четверть века. Трижды на выборах мэра побеждал Мехмет Гювен, представлявший, как и Эльмасоглу, НРП (некоторое время был членом Социал-демократической народной партии, когда НРП была под запретом после военного переворота, потом эта партия объединилась с воссозданной НРП). Гювен возглавлял Эрзин в 1989-1994 и 1999-2009 годах. В 1994-1999 годах мэром был Казым Эртач, представлявший сейчас уже не существующую консервативную Партию верного пути. А в 2009-2019 годах, то есть непосредственно перед Эльмасоглу, мэром дважды избирался Казым Шимшек от эрдогановской ПСР.

Представляется, что дело не в уникальных личностных качествах мэра, а в политической конкуренции, ведущей к чередованию у власти представителей разных политических сил. Коррупция плодится в «электоральных заповедниках», где победитель известен еще до начала избирательной кампании. А здесь оппозиция имеет реальные возможности не только прийти к власти на следующих выборах, но и контролировать деятельность мэра в межвыборный период. Тот же Эльмасоглу при мэре Шимшеке возглавлял городской совет Эрзиня. А на выборах в горсовет в 2019 году НРП получила около половины голосов, ПСР — около 40%.

Алексей Макаркин

В воскресенье и понедельник премьер-министр Италии Джорджа Мелони с успехом прошла первое электоральное испытание после прихода к власти в октябре 2022 г. самого правого правительства за послевоенные годы. В эти дни прошли региональные выборы в двух самых богатых и густонаселенных областях страны – Ломбардии и Лацио, где в совокупности проживает около 13 млн. жителей. В силу нынешней слабости и раздробленности оппозиции особой борьбы на выборах не наблюдалось. Партии правящей коалиции, в которую входят праворадикальная партия «Братья Италии» Мелони, национал-популистская «Лига» Маттео Сальвини и правоцентристская «Вперед, Италия!» Сильвио Берлускони, получили 56% голосов в Ломбардии и 51% в Лацио, в результате чего будут иметь контроль в региональных советах. Так же легко победили выдвиженцы коалиции на посты губернаторов обеих областей. Теперь правые будут контролировать 15 из 20 итальянских областей. Партии оппозиции, к которой относятся левоцентристская Демпартия, популистское «Движение 5 звезд» и центристский альянс «Третий полюс» (партии «Действие» и «Живая Италия»), не оправились от тяжелого поражения на парламентских выборах в сентябре и продолжают выяснять отношения между собой. Крупнейшей силой среди них остается Демпартия, получившая на выборах в обеих областях по 22% голосов, но ее лидер, экс-премьер Энрико Летта уже давно заявил о предстоящей отставке, а с новым лидером партия не определилась.

По итогам выборов Мелони заявила, что достигнутые победы консолидируют единство правящей коалиции и усиливают работу правительства. Но точнее было бы сказать, что результаты голосования усиливают ее собственные позиции. Ведь хорошо известно, что в предыдущие годы на крайне правом фланге наблюдалось острое соперничество между ней и Сальвини. Налицо были и разногласия между Мелони и Берлускони. На выборах в столичном регионе Лацио, которым последние 10 лет управляла Демпартия, «Братья Италии» завоевали 34% голосов, а «Лига» и «Вперед, Италия!» получили 8% и 5% соответственно. В Ломбардии, которая долго была оплотом поддержки Сальвини, партия Мелони получила 25% голосов, в то время как «Лига» – 16%, а «Вперед, Италия!» – 8%. Таким образом, региональные выборы подтвердили доминирующие позиции премьер-министра в правой коалиции. Да и в целом в стране она по-прежнему находится в фазе медового месяца с избирателями. Недавние опросы показывают, что за время пребывания у власти ее личный рейтинг одобрения возрос на 9 п.п. и достиг 51%.

Поскольку похоже, что существование нынешнего правого правительства, в отличие от обычной для Италии практики, не будет краткосрочным, за действиями Мелони пристально наблюдают в Евросоюзе. Когда четыре месяца назад она пришла к власти, это вызвало серьезную тревогу в европейском истеблишменте. Это объяснимо, учитывая и неофашистские корни «Братьев Италии», и евроскептические и антиэлитные инвективы Мелони в период предвыборной кампании. Однако на посту премьера, сохранив резко антимигрантскую риторику, она проявила осторожность и прагматизм в финансовой и внешнеполитической сферах. В ситуации огромного госдолга Мелони добилась принятия взвешенного бюджета и даже отложила выполнение электорального обещания ввести налоговые льготы на топливо на автозаправках. Она выстраивала хорошие отношения в Брюсселе и европейских столицах, неизменно выступала за продолжение активной поддержки Украины, в т.ч. поставками оружия. И все-таки ведущие европейские лидеры не считают ее своей. Ярким проявлением такой сдержанности стало то, что президент Макрон пригласил на ужин в Париж 8 февраля президента Зеленского и канцлера Шольца, но проигнорировал Мелони (ее предшественник Марио Драги наверняка был бы приглашен). Мелони явно обиделась и назвала встречу в Париже неуместной, сославшись на то, что она не способствует единству Европы в поддержке Украины. Похоже, в результате инцидента отношения между Мелони и Макроном серьезно испорчены, и на уровне ЕС это может подталкивать премьера Италии вернуться в круг евроскептиков.

Александр Ивахник

Министр иностранных дел Армении Арарат Мирзоян прибывает в Турцию

Тойво Клаар, спецпредставитель ЕС по Южному Кавказу уже поспешил назвать визит главного армянского дипломата «историческим». Брюссель крайне заинтересован в том, чтобы Ереван самостоятельно без помощи опеки Москвы выстраивал бы отношения со всеми своими соседями. В особенности же с Турцией и Азербайджаном.

Но даже если вынести за скобки политические подходы Евросоюза, то любые армяно-турецкие контакты высокого уровня вызывают особое внимание. Между Анкарой и Ереваном до сих пор нет дипломатических отношений, а расхождения между двумя государствами по-прежнему велики. Можем ли мы рассматривать визит Мирзояна, как некую поворотную точку?

Прежде всего, стоит обратить внимание на контекст визита. Турция переживает сейчас трагедию общенационального масштаба. Землетрясение, прежде всего, привело к масштабным человеческим потерям. Но оно же стало проверкой на стрессоустойчивость всего турецкого общества и государственных институтов. В этой ситуации Армения отправила в соседнюю страну несколько партий гуманитарных грузов. 27 армянских спасателей прибыли в Турцию для оказания помощи пострадавшим в результате землетрясения. Сама Армения не раз оказывалась в схожих ситуациях, ее гражданам не надо объяснять, как значимы поддержка и помощь. И действия высших должностных лиц этой страны выглядят искренними.

Но смогут ли эти проявления доброй воли изменить политический характер межгосударственных отношений? Ответ на этот вопрос не столь очевиден. Конечно, жесты с армянской стороны будут благосклонно приняты в Анкаре. И они создадут благоприятную атмосферу для переговоров между Мирзояном и его турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу. Однако вслед за символическими шагами неизбежно произойдет обращение к сложной двусторонней повестке. И здесь не уйти ни от темы Лачинского кризиса, ни проблем Нагорного Карабаха, ни армяно-азербайджанских отношений в целом. Смена эмоционально-психологического климата в переговорах важна, спору нет. Но сама по себе без конкретных решений, воспринимаемых обеими сторонами, она не приведет к тому, что визит станет историческим без кавычек.

Сергей Маркедонов

Информация о том, что российские издатели займутся пересказами мировых бестселлеров, чтобы получить возможность публиковать их без разрешения правообладателей (которые его давать не собираются), вызывает в памяти дореволюционные сойкинские издания.

Петр Петрович Сойкин — внук крепостного, сын отпущенного на волю крестьянина — был одним из самых успешных русских издателей. Причем он осознавал общественную роль книги — в его издательстве выходили многочисленные переводы научно-популярной литературы, включая знаменитую «Жизнь животных» Брэма. Выпускались и книги российских ученых-естественников. Только получить прибыль от такого просветительства было непросто. Выручало второе направление издательской деятельности Сойкина — Дюма, Жюль Верн, Майн Рид, Стивенсон, Купер, Конан Дойл — любимое чтение русских гимназистов и гимназисток (потом, когда некоторые из них пришли к власти, то сохранили этот привычный им приключенческий канон, просуществовавший до распада СССР).

У сойкинских изданий была своя особенность — часто переводные приключенческие книги были довольно затянутыми, и переводчики для оживления лихо их сокращали за счет сюжетов, которые могли быть неинтересны читателям. Например, у Конан Дойла в «Сэре Найджеле» (приквел «Белого отряда») есть подробнейшее описание знаменитой битвы тридцати рыцарей в 1351 году, во время Столетней войны. В сойкинском издании вся эта история — по сути, вставной сюжет, в котором главный герой играет малозначительную роль — сокращена до нескольких фраз. Впрочем, аудитория не обращала на это внимания, следя за приключениями рыцаря.

Переводила книгу Евгения Михайловна Чистякова-Вэр, другая переводческая новация которой прочно укоренилась в российской традиции. Переводя киплинговскую «Книгу джунглей», она столкнулась с тем, что персонаж Bagheera мужского пола. В результате креативного решения имя было сохранено (Багира не стал Багиром), а пол изменен, исходя из того, что в русском языке пантера женского рода. Кстати, в американском фильме «Книга Джунглей» 1998 года этот ход повторен — но не из-за лингвистических особенностей, а из-за дефицита женских персонажей в оригинале.

Для книгоиздательства более чем столетней давности подобные действия были привычными (кстати, сойкинские переводные книги с удовольствием переиздавали в 90-е годы, когда люди охотно покупали книги любимых старых авторов, по тем или иным причинам не издававшиеся в СССР — того же «Сэра Найджела»). Проблема в том, что за последнее столетие в мире кое-что изменилось — и продвинутый читатель (а он является потребителем интеллектуальных бестселлеров) хочет аутентичности, а не приблизительности, быть в мейнстриме, а не в провинции. Тем более, если речь идет не о проходных боевиках или любовных романах, которые выпускаются фабричным способом, а о произведениях высокой литературы. И если в начале XX века сравнить оригинал и перевод было непросто (для этого надо было заполучить печатный экземпляр оригинального текста), то сейчас в глобальном мире с Интернетом это куда проще.

Алексей Макаркин

Европейский парламент регулярно обращается к проблеме прав человека и демократии на постсоветском пространстве. Но если жесткие реакции на заявления и резолюции этого органа из Москвы, Минска или Баку уже привычны, то критические оценки парламентариев «единой Европы» из уст грузинских политиков встретишь не так часто. Между тем, 15 февраля мэр Тбилиси, один из лидеров правящей партии Каха Каладзе заявил, что его страна будет двигаться по пути евроинтеграции по грузинским правилам. По его словам, резолюция Европарламента, принятая в отношении Грузии, «не имеет никакой ценности». Что спровоцировало известного политика на такое жесткое выступление?

15 февраля Европейский парламент принял резолюцию, в которой потребовал от официального Тбилиси освободить экс-президента Михаила Саакашвили «по гуманитарным соображениям и для уменьшения политической поляризации», а также «позволить ему пройти надлежащее лечение за границей». Депутаты также особо подчеркнули, что власти Грузии несут ответственность за соблюдение прав и свобод всех своих граждан, включая и ведущих оппозиционных политиков. К теме Саакашвили евродепутаты обращаются не впервые. За 13 дней до вынесения резолюции в стенах Европарламента прошла дискуссия на эту тему. Общий пафос обсуждения таков: то состояние, в котором находится грузинский экс-президент, не соответствует европейским устремлениям Тбилиси. Наиболее четко месседж Брюсселя выразил депутат от Литвы Андрюс Кубилюс. По его словам, без позитивного (с точки зрения европарламентария) решения судьбы Саакашвили, у Грузии нет шансов на получение статуса кандидата в члены ЕС, не говоря уже о полном членстве в этом интеграционном объединении.

В Тбилиси восприняли такой подход в штыки. Правящая партия рассматривает Саакашвили как опасного авантюриста, виновного в поражении страны в 2008 году и готового использовать любую возможность для внутриполитической дестабилизации. Тот же Каха Каладзе назвал действия европарламентариев шантажом, а сам язык резолюции — неприемлемой лексикой. Вероятно, судьба экс-президента Грузии станет фактором если не заморозки, то серьезного охлаждения в отношениях Тбилиси и Брюсселя. Что, впрочем, не означает геополитических разворотов Грузии. В кругах сторонников «Грузинской мечты» как раз весьма популярно представление о том, что Саакашвили очень выгоден Москве, ибо именно в его президентскую каденцию были потеряны Абхазия и Южная Осетия.

Сергей Маркедонов

Решение первого министра Шотландии Николы Стёрджен уйти в отставку, судя по всему, было совершенно неожиданным и для ее правительства, и для Шотландской национальной партии (ШНП). Оно попросту повергло всех в шок. Заявляя об отставке, Стёрджен высказалась с присущим ей красноречием: «С самых первых дней на этой работе я считала, что нужно будет понять, почти инстинктивно, в какой момент наступит время уступить дорогу кому-то другому. И когда время придет, иметь мужество сделать это, даже если многим в Шотландии и в моей партии будет казаться, что слишком рано. В моей голове и в моем сердце я знаю, что время пришло». Однако, даже по западным меркам, восемь лет – совсем не предельный срок. Обычно лидеры уходят, достигнув пожилого возраста и присмотрев себе преемника или же потеряв популярность в стране и в собственной партии.

К 52-летней Стёрджен ни то, ни другое не относится. Она возглавила ШНП и правительство после поражения на референдуме о независимости 2014 г. (за выход из Соединенного Королевства тогда проголосовало 45% жителей автономии) и вела свою партию к внушительным победам на трех британских и двух шотландских выборах, последний раз в мае 2021 г. Стёрджен выстроила довольно убедительную аргументацию в пользу проведения второго референдума о независимости, ссылаясь на то, что большинство шотландцев голосовали против брексита и после выхода из ЕС всё изменилось. Она уверенно провела Шотландию через ковидную пандемию, избежав скандалов и ошибок, которые имели место в Англии при Борисе Джонсоне. Она имеет репутацию отличного коммуникатора и остается самой авторитетной и популярной политической фигурой не только среди националистов, но и в целом в Шотландии.

В чем же причины предстоящего ухода Стёрджен? В последнее время в Великобритании много шума наделал шотландский закон о признании гендера, который позволяет людям старше 16 лет менять свою гендерную принадлежность в личных документах даже без обращения к медикам. Глава правительства протолкнула этот закон через региональный парламент, исходя из абстрактных либерально-прогрессистских принципов. Но он встретил осуждение большинства шотландцев, возражения со стороны ряда законодателей от ШНП и в конце концов был заблокирован британским правительством. Однако едва ли этот явный просчет мог побудить закаленную в политических боях Стёрджен к отставке, как и критика ее правительства из-за недоработок в сферах образования, здравоохранения и борьбы с растущей наркоманией. Вероятно, определяющую роль в ее решении сыграло то, что она уперлась в тупик в реализации своей главной миссии – организации в Шотландии повторного референдума и достижения независимости.

Будучи осторожным политиком, Стёрджен не шла ва-банк и настаивала, что будущий референдум должен быть легальным. Она настойчиво добивалась от Лондона согласия на его проведение, как это было в 2014 г. Однако все британские премьеры после брексита категорически отрицали такую возможность. В прошлом году шотландский парламент принял собственный закон об организации референдума, но Лондон оспорил его в Верховном суде. В ноябре судьи постановили, что региональное правительство не имеет права проводить второй референдум без одобрения Вестминстера. Последний план Стёрджен – объявить голосование в Шотландии на будущих выборах в Палату общин де-факто референдумом о независимости – выглядит неубедительно и встречает оппозицию внутри ШНП. Новых идей на этот счет у нее нет. Кроме того, Стёрджен не может игнорировать тот факт, что доля сторонников независимости в Шотландии колеблется вокруг 50% и не растет. В среду она заявила, что для увеличения этой доли необходимо переступить через разделительную линию в шотландской политике и новому лидеру сделать это будет проще. Впрочем, пока не ясно, кто станет этим новым лидером. Не исключено, что без консолидирующего влияния Стёрджен в ШНП может начаться острая внутренняя борьба. Кроме того, уход главного лидера националистов, вероятно, ухудшит показатели ШНП на грядущих британских выборах, и выиграют от этого скорее всего обретшие уверенность лейбористы.

Александр Ивахник

Прошедший вчера во Франции пятый день общенациональных протестов против пенсионной реформы президента Макрона показал, что готовность французов бастовать или выходить на улицы снизилась. Хотя восемь крупнейших профсоюзных объединений, жестко противостоящих реформе и организующих протестные акции с 19 января, по-прежнему выступают солидарно, в четверг им не удалось добиться масштабных остановок работы ни в одной из отраслей. Метро в Париже и большинство междугородних поездов работали в обычном режиме. Сбои были лишь в сети высокоскоростных поездов TGV и с авиарейсами в аэропорту Орли. В сфере образования бастовали только 8% школьных учителей, да в нескольких университетах студенты блокировали занятия. Работники государственного энергетического гиганта EDF несколько снизили выработку электроэнергии, но это не затронуло конечных пользователей. Уличные акции протеста, как и раньше, прошли в 200 городах по всей Франции, но их массовость снизилась. Полиция оценила число участников манифестаций в 440 тысяч – в два с лишним раза ниже, чем в ходе предыдущего дня протестов в субботу 11 февраля. Профсоюзы, как обычно, дают совсем другую цифру – 1,3 млн человек, но массовость субботней акции они оценили в 2,5 млн. В марше в Париже, по данным полиции, участвовало 37 тысяч демонстрантов. Вместе с тем, агентство AFP обращает внимание на рост поддержки пенсионных протестов в малых и средних городах. Такие небогатые города сталкиваются сейчас с высокой безработицей, закрытием магазинов и кафе, дефицитом общественных услуг. Здесь в четверг на улицы выходили сотни и тысячи людей – пропорционально больше, чем в крупных городах.

Вообще, пока не ясно, является ли наметившийся спад протестной активности долговременным. Профсоюзы сейчас делают ставку на 7 марта, когда они собираются провести всеобщую забастовку, которая, по их замыслам, должна «остановить Францию». Опросы показывают, что по-прежнему около 70% жителей страны отвергают пенсионную реформу. 58% французов поддерживают стачечные действия, направленные против реформы. Правительство, обосновывая необходимость реформы, подчеркивает, что нынешний возраст выхода на пенсию во Франции существенно отстает от европейских соседей, а повышение этого возраста с 62 до 64 лет будет осуществляться постепенно до 2030 г. Более того, минимальный размер госпенсии будет увеличен до 1200 евро в месяц. Однако эти аргументы слабо воздействуют на массовые умонастроения.

Отчасти понять корни широкого и активного недовольства планами властей помогают результаты исследования Фонда Жана Жореса, выявившего значительное изменение отношения французов к работе. Если в 1990 г. 60% респондентов оценивали свою работу как «действительно важную» для своей жизни, то в октябре 2022 г. таковых было всего 21%. В 2008 г. 62% опрошенных сказали, что они готовы иметь меньше свободного времени, чтобы зарабатывать больше. А в октябре 2022 г. наоборот 61% французов заявили, что готовы зарабатывать меньше, чтобы иметь больше свободного времени. Эксперты в области труда связывают это изменение с введением в 2000 г. во Франции 35-часовой рабочей недели, что заставило французские компании перед лицом конкуренции с иностранными ускорять темп труда, сокращать перерывы и т.п. В результате производительность труда во Франции с 2000 г. до 2019 г. выросла на 18% и находится на том же уровне, что в Германии, заметно превышая уровни Британии и Италии. Оборотной стороной этого стало эмоциональное выгорание многих работников.

Между тем, в Национальном собрании идут ожесточенные дебаты по законопроекту о пенсионной реформе, начавшиеся 6 февраля. Противники реформы в лице левого блока Жан-Люка Мелашона NUPES и «Национального объединения» Марин Ле Пен внесли несколько тысяч поправок, чтобы задержать прохождение законопроекта. Дебаты пока даже не дошли до ключевой статьи 7, которая предусматривает повышение пенсионного возраста. Ясно, что законодательный процесс при отсутствии у правительства парламентского большинства затянется по крайней мере до середины марта.

Александр Ивахник

В Мюнхене на полях ежегодной конференции по безопасности состоялась трехсторонняя встреча с участием госсекретаря США, президента Азербайджана и премьер-министра Армении. К этому форуму традиционно приковано всеобщее внимание. Его воспринимают как некий смотр идей, касающихся перспектив мировой политики. И весьма символично, что сегодня в Мюнхене западные лидеры выстраивают планы противодействия «российскому ревизионизму», основные черты которого в свое время были обозначены Владимиром Путиным именно в столице Баварии.

В таком контексте переговоры Энтони Блинкена, Ильхама Алиева и Никола Пашиняна многими комментаторами были восприняты как некая заявка США и их союзников на установление своего доминирования в процессе армяно-азербайджанского урегулирования. В пользу такого вывода есть немало доказательств. Россия не участвует в мюнхенском форуме (уже второй год подряд). Конкуренция между ней и Западом (США и ЕС) за Кавказ после 2022 года резко обострилась. Сам Блинкен не скупился на многообещающие заявления. Так, по словам американского госсекретаря, «у Азербайджана и Армении есть поистине историческая возможность установить прочный мир после более чем тридцатилетнего конфликта». Он также обещал всестороннюю поддержку Вашингтона действиям Баку и Еревана на этом пути.

Но стоит ли сводить проблему исключительно к формату «холодной войны-2»? США в последние пару лет стали активнее участвовать в армяно-азербайджанском мирном процессе, это факт. Но для тех, кто внимательно наблюдает за политикой Штатов в Евразии — это не открытие. Даже в апреле 2001 года, когда российско-американские отношения были не в пример лучше нынешнего их состояния, администрация США инициировала переговоры в Ки-Уэсте (Флорида). Для Вашингтона кооперация с Азербайджаном — важное направление как в контексте «энергобезопасности Евразии», так и для выстраивания конфигурации «Большого Ближнего Востока» (вспомним об азербайджанском транзитном маршруте для американских грузов в Афганистан). Армения же была и остается важной страной в контексте «политики ценностей», а также как возможный инструмент давления на строптивую Турцию.

Таким образом и вне связки с Россией Кавказ и Евразия в целом представляют для США интерес. При этом и Москва, и Вашингтон не против того, чтобы Баку и Ереван заключили бы мир между собою. Вопросы лишь в темпах, последовательности шагов и том, кто смог бы сыграть роль ведущего медиатора. Штаты предпочли бы (по крайней мере) сегодня такой мир на Кавказе, где значение России не было бы определяющим. Впрочем, при любом раскладе не следует забывать о первопричинах конфликта. Мы видим, что все усилия и России, и США до сих пор разбивались о нежелание Баку и Еревана находить взаимовыгодные компромиссы.

Сергей Маркедонов

В визите Джо Байдена в Киев, разумеется, есть внутриполитический компонент. Любой американский президент, принимая решения, оглядывается на настроения избирателей — это было даже в период Второй мировой войны. Поэтому перед Тегеранской конференцией 1943 года США давали понять, чтобы СССР смягчил свою позицию в отношении религии — верующим избирателям даже в условиях борьбы с фашизмом было непросто объяснить союз со страной, в которой преследуется церковь. А до выборов в США оставалось немногим более года. Когда Сталин принял троих митрополитов и разрешил избрать патриарха, Рузвельт получил желаемый для него аргумент.

Так что выборы в США — это важно. Тем более, что даже в 1944 году, после успешной высадки в Нормандии, освобождения Парижа и целой серии побед над японцами, за Рузвельта проголосовали лишь 53,4% избирателей (за республиканца Дьюи — почти 46%). Тогда немалую роль играла демонстрация дееспособности Рузвельта — сейчас Байдену тоже важно показать, что он находится в хорошей физической форме и способен на решительные поступки.

Впрочем, как и тогда может стать актуальным вопрос о вице-президенте. В 1944 году большинство демократов считали, что левый либерал Генри Уоллес — ненадежный потенциальный преемник, и он был заменен на Гарри Трумэна. Сейчас может встать вопрос о лидерских качествах Камалы Харрис — но это уже тема будущего года, до которого может еще многое произойти. Участие Харрис в Мюнхенской конференции должно было убедить тех, кто сомневается в ее потенциале. Но сомнения остались.

Однако связывать визит Байдена в Киев только с избирательной кампанией было бы неверно. В отличие от Дональда Трампа, полностью зацикленного на выборах и рейтингах, Байден уделяет много внимания удержанию американского лидерства в мире и сплочению Запада под руководством США. Трамп ориентирован на личные результаты, Байден представляет политический класс США и нацелен на реализацию миссии. И визит в Киев — это символическая, но немаловажная (современный мир — в немалой степени мир символов) часть решения этой задачи.

Программная речь Байдена, посвященная «целям и задачам», будет в Варшаве. Но уже сейчас видно, что ставка на украинском направлении делается на достижение успеха, призванного не только закрепить сплочение Запада, но и дать сигнал Югу (который старается дистанцироваться от конфликта, исходя из собственных политико-экономических интересов), что Америка остается лидером и с этим надо считаться. Хотя параметры успеха публично не определены — здесь остается пространство для маневра и различных интерпретаций.

Алексей Макаркин

В Грузии активно обсуждаются свои собственные иноагенты. Соответствующий законопроект по данному вопросу был внесен в национальный парламент страны. Его инициатором стало объединение «Сила народа». Кого представляют политики, собравшиеся в нем? И реально ли прохождение данной инициативы?

Движение «Сила народа» — относительно новое явление грузинской политики. Оно возникло после того, как несколько депутатов из провластного большинства покинуло правящую партию. При этом пафосом их самоопределения стали не внутриполитические события, а международная повестка. Депутаты, покинувшие «Грузинскую мечту», заявили о втягивании их страны в антироссийскую кампанию Запада. Они подвергли жесткой критике посла США в Тбилиси Келли Дегнан. В начале августа 2022 года депутаты- «бунтари» основали новое движение. Между тем, многие наблюдатели и внутри Грузии, и за ее пределами говорят о тесной смычке «силовиков» и «мечтателей». «Сила народа» может позволить себе то, чего правящая партия по многим соображениям не готова высказать публично. В том числе и из-за нежелания открытой конфронтации с Вашингтоном и Брюсселем.

В конце прошлого года «силовики» анонсировали два законопроекта. Один из них — об иноагентах, а второй — о «регламентации распространения лжи в СМИ». Идея первого проекта проста. Закон должен регулировать деятельность НПО и медиа-структур, получающих иностранное финансирование. Интересно, что инициаторы проекта ссылаются на опыт США (т.н. закон FARA, принятый в 1938 году), не упоминая о российских аналогах. К слову сказать, когда в РФ рождалась схожая инициатива, ее появление объяснялось тоже ссылками на прогрессивный демократический путь Запада.

Очевидно, что оппозиция будет жестко реагировать на идеи «Силы народа», ведь доброе большинство ее симпатизантов могут попасть в число иноагентов. Не все однозначно и со сторонниками властей. Та же «Грузинская мечта» активно продвигала идеи евро-атлантической интеграции, что предполагает широкое взаимодействие с зарубежными фондами и программами. И не исключено, что «мечтатели» будут пытаться представить инициативу своих партнеров по парламенту как работу «злого следователя». Нетрудно догадаться, кому будет уготована роль «доброго».

Сергей Маркедонов

«Почему-то грузины, руководство Грузии, остро реагирует на наши встречи. Неужели между людьми, между народами не может быть нормальных, теплых дружеских отношений?» Белорусский президент Александр Лукашенко задался риторическим вопросом, комментируя свою встречу с Асланом Бжания. Абхазский лидер посетил Минск 20 февраля. Он побывал на нескольких заводах, посетил Парк высоких технологий, договорился по ряду экономических вопросов (покупка сельхозтехники, возможности абхазской молодежи получать допобразование в Белоруссии).

Визит Бжания в Минск — ответная акция. В сентябре 2022 года Лукашенко впервые в качестве главы государства посетил Абхазию, хотя и ограничился тогда пицундской госдачей. Как бы то ни было, контакты были установлены, а отношения белорусского и абхазского лидеров были названы «дружескими». При этом, принимая Аслана Бжания в Минске, Лукашенко особо подчеркнул, что с Тбилиси его страна, «насколько это возможно», «поддерживала и поддерживает отношения». Интересно, что белорусский президент не прошел и мимо темы Михаила Саакашвили. В свое время многих в Москве раздражало демонстративное расположение «Батьки» к третьему президенту Грузии. Вот и в феврале 2022 года Лукашенко посетовал, что Саакашвили «был президентом, все-таки, поэтому доходить до такой степени, как это складывается сейчас, просто неприлично».

Как можно оценивать итоги визита Бжания в Минск? Власти Белоруссии готовы, наконец, признать Абхазию? Даже если судить по оговоркам Лукашенко по поводу Грузии, не складывается впечатление, что в Минске уже принято окончательное решение. Лукашенко важно показать Москве, что по приоритетным для нее направлениям он готов к взаимодействию как союзник. И отношения с Абхазией стоят в этом ряду. Два визита за пять месяцев, налаживание социально-экономического взаимодействия красноречиво об этом свидетельствуют. Такого уровня сотрудничества Минск и Сухум не знали.

Однако с формальным признанием Лукашенко не спешит. Его фирменный стиль — оставлять для себя хотя бы минимальное пространство для маневра. И потому он находит и добрые слова для Грузии, хотя внешне вроде бы и сетует на «непонимание» партнеров из Тбилиси. Думается, что подобный формат президент Белоруссии будет и дальше поддерживать.

Сергей Маркедонов

Приостановка участия России в Договоре об СНВ является частью процесса, внешне напоминающего события начала 1960-х годов, когда потепление отношений с США (советский мораторий на ядерные испытания 1958 года, поддержанный США и Великобританией, американская выставка в Москве и визит Никиты Хрущева в США в 1959-м) резко сменилось эскалацией, начавшейся после сбития американского самолета-разведчика над Свердловском 1 мая 1960-го. В последующие 2,5 года было много всего — и Берлинский кризис, приведший к строительству стены, и выход СССР из моратория с последующим испытанием «Царь-бомбы» на Новой земле, и Карибский кризис — апогей эскалации, после которого стороны поняли, что зашли слишком далеко и начали искать компромиссы. Знаменитая речь Джона Кеннеди «Ich bin ein Berliner» была произнесена уже в 1963-м, перед подписанием договора о запрещении испытаний ядерного оружия в трех сферах, и должна была показать европейским союзникам США, что у компромиссов есть пределы, и американцы не откажутся от поддержки Западного Берлина (что и произошло).

Однако у нынешней ситуации есть две особенности, принципиально отличающие ее от событий шестидесятилетней давности. Первая связана со стратегической стабильностью. Современная российская власть менее импульсивна в ядерных вопросах, чем Хрущев. Поэтому речь идет не о выходе из договора, а лишь о приостановке его действия с демонстрируемым желанием соблюдать его параметры (и в том числе не начинать ядерные испытания первыми). Однако демонтаж механизма контроля (вспомним рейгановское «доверяй, но проверяй») позволяет отнестись с пессимизмом к возможностям какого-либо взаимодействия в области стратегической стабильности. И еще один важный момент — в 1986 году Михаил Горбачев принял политическое решение вывести за пределы советско-американских переговоров по ядерному разоружению соответствующие вооружения Великобритании и Франции, что резко ускорило достижение договоренности. Сейчас Россия демонстрирует, что хотела бы вновь учитывать эти вооружения. Так что когда действие договора в 2026 году закончится, то договориться о новом документе при столь разных позициях и полном отсутствии взаимного доверия, будет, мягко говоря, крайне сложно.

Вторая особенность куда значительнее. В начале 1960-х Запад неформально признавал за СССР сферу влияния в Европе — и потепление в советско-американских отношениях произошло вскоре после подавления венгерского восстания 1956 года и казни Имре Надя в 1958-м. На Западе, конечно, протестовали — но протестами дело и ограничивалось. Берлинский вопрос был исключением, но и его удалось частично урегулировать четырехсторонним соглашением по Берлину 1971 года («частично» — потому что стена осталась). Сейчас же ситуация носит совершенно иной характер — речь идет о жестком (более того — усиливающемся) конфликте без каких-либо даже минимальных согласованных правил. Об этом свидетельствуют и послание Владимира Путина, и варшавская речь Джо Байдена.

Алексей Макаркин

В отсутствие зримых достижений в социально-экономической политике британский премьер Риши Сунак остро нуждается во внешнеполитических успехах. Магистральный путь здесь – улучшение отношений с ЕС. Самым крупным препятствием для этого является долгий и болезненный спор по поводу протокола по Северной Ирландии, являющегося частью Соглашения о выходе Британии из ЕС. Для сохранения открытости сухопутной границы с Республикой Ирландия этот протокол предусматривает, что Северная Ирландия остается в рамках единого рынка ЕС и что идущие туда британские товары должны проходить таможенные проверки в ольстерских портах. Лондон давно добивается коренного изменения протокола. Брюссель готов корректировать его процедуры в направлении минимизации и упрощения проверок, но отказывается его формально пересматривать. Ситуация для Сунака осложняется тем, что уже год в Северной Ирландии не действует система разделения власти, поскольку Демократическая юнионистская партия (ДЮП) – крупнейшая пробританская партия Ольстера – в знак протеста против протокола блокирует работу региональной Ассамблеи и правительства.

И вот стало появляться все больше сообщений о том, что в последнее время переговоры между британским правительством и Еврокомиссией о заключении компромиссной сделки по североирландскому протоколу резко интенсифицировались и более того – соглашение в общем и целом достигнуто. Однако Даунинг-стрит, 10 пока не спешит с подобными заявлениями и не раскрывает детали переговоров. Сунак опасается, что на последнем этапе заключение сделки натолкнется на сильное противодействие со стороны жестких брекситеров в парламентской фракции, которые объединены во влиятельной Группе европейских исследований (ERG). Эти люди настроены резко антиевропейски и склонны рассматривать достижение компромиссов с ЕС как предательство принципов брексита. Закрытый характер переговоров с ЕС по протоколу, отсутствие утечек воспринимаются ими крайне подозрительно. Яркий представитель евроскептиков Джейкоб Рис-Могг во вторник сравнил подход Сунака с неудачными действиями Терезы Мэй в ходе переговоров по брекситу. Он настаивает, что, прежде чем окончательно согласовывать детали соглашения, важно получить поддержку со стороны ERG и ДЮП, чего не было сделано.

Рис-Могг, входивший в кабинеты Джонсона и Трасс, известен как открытый противник Сунака. Пожалуй, более тревожна для него позиция главы МВД Сьюэллы Брэверман, которая одно время была председателем ERG. В понедельник она выступила с косвенной критикой премьера, посетовав на то, что законопроект о Протоколе по Северной Ирландии, внесенный в июне 2022 г. тогдашней главой МИД Лиз Трасс, завис в Палате лордов. Этот законопроект, предусматривающий возможность одностороннего отказа от отдельных частей протокола, по словам Брэверман, является важнейшим инструментом для решения проблемы таможенных проверок в ольстерских портах. Помимо Брэверман в правительстве есть и другие министры, негативно относящиеся к серьезным уступкам Брюсселю. В интервью The Times неназванный член кабинета заявил, что некоторые министры уйдут в отставку, если премьер попытается продавить сделку с ЕС, не отменяющую действие в Ольстере правил единого европейского рынка.

Сунак хорошо понимает опасность ситуации. В понедельник и вторник он проводил встречи с депутатами-тори, пытаясь рассеять их недоверие к почти достигнутому соглашению, вчера тому же было посвящено заседание кабинета. В пользу премьера играет позиция министра по делам Северной Ирландии Криса Хитон-Харриса, который когда-то возглавлял ERG и имеет авторитет среди жестких брекситеров. Он был тесно вовлечен в переговоры по сделке и сейчас выступает ее активным адвокатом. На отношение многих депутатов-тори к сделке будет влиять позиция ДЮП. Сунак встречался с руководством ДЮП 17 февраля, и вчера ее лидер Джеффри Дональдсон заявил, что был достигнут некоторый прогресс, но есть еще ряд ключевых вопросов, которые нужно разрешить. Так или иначе, неопределенность долго не продлится. Ожидается, что соглашение с ЕС будет вынесено на публику через несколько дней.

Александр Ивахник

Китайский план урегулирования украинского конфликта выглядит частью мягкой силы Китая, которую он использует в конкуренции с США. У США и Китая принципиально разные подходы к желательному мироустройству. США видят мир однополярным, со сплоченным в условиях американского лидерства Западом и выстроенными на индивидуальной основе отношениями с другими мировыми игроками (включая игру на китайско-индийских противоречиях). Для Китая же желаемый мир биполярен, причем для укрепления своего полюса недопустимо слишком большое усиление чужого. Поэтому Китай не заинтересован в усилении Запада и ослаблении России, которая является партнером (но, разумеется, не союзником) Китая.

Китайский план не будет принят Западом, настаивающим на том, что Россия должна отступить. А этого в плане нет и быть не может, несмотря на абстрактный пункт о территориальной целостности государств. Россия же может очень широко интерпретировать пункт о неделимости безопасности. Фактически Китай предлагает фиксацию нынешней расстановки сил — об этом свидетельствуют пункты о прекращении военных действий и возобновлении мирных переговоров, причем никакие предварительные условия не обозначены. Своего рода «корейский вариант» — когда стороны в 1953 году договорились о перемирии в Корее, никто не знал, сколько оно продлится.

В современном мире жесткой силы мягкая сила продолжает иметь значение. План Китая — это демонстрация именно мягкой силы, рассчитанная, в первую очередь, на страны Азии, Африки и Латинской Америки, где многие люди считают США слишком опасными и агрессивными. В свою очередь, Джо Байден выдвинул на пост главы Всемирного банка кандидатуру Аджая Банги, сикха, родившегося в Индии, сына генерала индийской армии. И, помимо прочих должностей, ранее возглавлявшего Американо-индийский деловой совет. Это тоже мягкая сила.

Алексей Макаркин

На фоне событий, связанных с годовщиной начала российской военной операции в Украине и вызванного ею острейшего геополитического кризиса, большое внимание в Германии и за рубежом привлекает к себе фигура нового министра обороны Бориса Писториуса. Удивительно, но спустя чуть больше месяца после назначения Писториус по рейтингу популярности среди немцев опередил не только канцлера Олафа Шольца, но и до этого самых популярных германских политиков – представителей «Зеленых» министра экономики Роберта Хабека и главу МИД Анналену Бербок. Традиционно министры обороны в Германии находились на задворках общественного внимания, но сейчас ситуация кардинально поменялась, и на Писториуса смотрят пристально.

При назначении своего товарища по партии и старого друга главой Минобороны Шольцу пришлось отказаться от обещания соблюдать гендерный баланс в кабинете, но, похоже, он не пожалел о своем выборе. Писториус разительно отличается от уволенной предшественницы Кристины Ламбрехт, которая не смогла выстроить отношения с военными, признавалась, что даже не очень разбирается в воинских званиях, но главное – не сумела наладить оперативные госзакупки вооружений и в новых условиях начать назревшую модернизацию бундесвера. Писториус, юрист по образованию, во всяком случае имеет опыт армейской службы по призыву в начале 1980-х годов, а последние 10 лет возглавлял тоже силовую структуру – МВД земли Нижняя Саксония. Он часто посещает воинские части и лично общается с солдатами, что сразу создало ему репутацию заботливого руководителя. Если Ламбрехт невнятно отвечала на вопросы о поставках военной техники Украине, то новый министр энергично взялся за дело. В начале февраля, всего через две недели после назначения, он совершил заранее не объявленный визит в Киев, где встретился с президентом Зеленским и своим коллегой Алексеем Резниковым. Там он объявил о будущей отправке в Украину более 100 танков Leopard 1A5 в дополнение к уже одобренной поставке современных танков Leopard 2. Если раньше союзники Германии по НАТО подталкивали Берлин к принятию решения по Leopard 2, то сейчас Писториус пытается побудить европейских партнеров ускорить поставку этих танков.

Выступая по военно-политическим вопросам, новый министр обороны выбирает более четкие и решительные слова, чем канцлер Шольц. На недавней Мюнхенской конференции по безопасности он заявил, что «Украина должна победить», в то время как Шольц использовал формулировку «Украина не должна проиграть». В Мюнхене Шольц подтвердил, что Германия каждый год будет тратить на военные нужды 2% ВВП (в 2022 г. – 1,5%), выполняя целевой показатель НАТО. Писториус, со своей стороны, отметил: «Всем должно быть ясно, что только 2% недостаточно». Говоря на конференции о необходимости коренной реформы бундесвера, Писториус откровенно признал, что он очень быстро понял, насколько «супер-усложненным» является германское Минобороны с его раздутой организационной структурой. «Это необходимо изменить. Для меня самое худшее заключается в том, что мы не знаем, кто за что несет ответственность. И мы будем над этим работать», – подчеркнул министр. С его точки зрения, в первую очередь в реформе нуждаются крайне медленные и бюрократизированные процедуры закупок вооружений.

Впрочем, сохранение популярности новому министру обороны не гарантировано. В ближайшее время ему необходимо определиться, как наиболее эффективно расходовать средства из специального фонда в 100 млрд евро, созданного в 2022 г. для нужд модернизации бундесвера. Ясно, что вокруг распределения этих масштабных средств будет идти серьезная борьба лоббистских структур. Кроме того, в марте в правительстве начнутся переговоры о формировании госбюджета на 2024 г. Писториус запросил увеличения военного бюджета на 10 млрд евро (на текущий год запланировано 50 млрд евро). Однако ему придется побороться с влиятельным левым крылом СДПГ, которое настаивает на первоочередном увеличении социальных расходов. Степень свободы рук энергичного министра обороны во многом будет зависеть от осторожного и прагматичного канцлера Шольца.

Александр Ивахник

Идея «Назад в СССР», распространенная в современной России, сталкивается с многочисленными проблемами — экономическими, социальными, внешнеполитическими. Одна из них — отношение к нонконформизму. С одной стороны, в СССР на официальном уровне нонконформизм всячески приветствовался. Даже один из заслуженных конформистов СССР Сергей Михалков в самые конформистские брежневские годы писал возвышенные строки: «ТО и ЭТО нужно строить, Каждым часом дорожить, Равнодушных беспокоить, С беспокойными дружить!». Тогда же огромными тиражами издавался роман Виля Липатова «И это всё о нем», по которой был снят шестисерийный фильм — о комсомольском активисте-идеалисте, вступившем в противостояние с местными мельчайшими начальниками и трагически погибшем (но давалось понять, что его почин не пропал даром). Прочно укоренился образец неравнодушного героя, готового идти на конфликт с мещанством для того, чтобы помочь стране идти к новым победам.

С другой стороны, в реальной жизни торжествовало как раз то самое конформистское мещанство с неофициальным лозунгом «Не высовывайся». И после перестроечного подъема и быстрого разочарования оно восторжествовало. Коммунисты и национал-патриоты пытались достучаться до большинства населения в 90-е годы, либералы — уже в нынешнем веке. И все они наталкивались на усталое неприятие любого намека на радикализм. И государство этот консервативный тренд всячески поддерживало в рамках охранительного дискурса, в котором все бунтари прошлого признавались антигосударственными элементами. Декабристы чуть было не развалили страну, Герцен из-за границы своей агитацией подрывал империю, а большевики были агентами германского Генштаба (который, видимо, завидовал Генштабу австро-венгерскому, в этой же логике сконструировавшему Украину).

Таким образом советские реалии победили — хотя и в «антисоветском» оформлении. Но теперь в полностью изменившейся геополитической ситуации государство востребует как раз нонконформистов, готовых на любые жертвы во имя решения государственно значимых задач. Неудивительно, что в школьную программу возвращается «Молодая гвардия», в которой не только прославляется героизм, но и осуждается конформизм немногочисленных персонажей, пытавшихся приспособиться к любому режиму.

Но при этом, во-первых, неуправляемый нонконформизм продолжает считаться риском — и государство заинтересовано в том, чтобы полностью контролировать потенциальных бунтарей. Но в нынешней ситуации, в отличие от времен Великой Отечественной войны, у бунтарей есть претензии и к собственному государству, которое они хотели бы видеть более справедливым. И само государство остается контрреволюционным по своей стилистике, апеллирующим к традиционным ценностям. А, во-вторых, в полной мере сохраняется конформизм большинства общества, которое хочет жить как раньше, спокойно и предсказуемо.

Алексей Макаркин

Рубен Варданян покинул пост госминистра непризнанной Нагорно-Карабахской республики. Когда в сентябре прошлого года известный бизнесмен, миллиардер и филантроп заявил о выходе из российского гражданства и переезде в «Арцах» (так в Армении называют карабахский регион), многие журналисты ждали сенсаций. Появилось огромное количество конспирологических версий об «агенте Путина» на Кавказе и «оружии Кремля» по сохранению контроля в стратегически важном для Москвы регионе. В ноябре 2022 года Варданян занял пост госминистра, аналог позиции премьера в самопровозглашенном образовании, создав первый прецедент такого рода. Ни в Абхазии, ни в Южной Осетии миллиардеры не вставали во главе правительства, хотя попытки людей из бизнеса помочь непризнанием республикам в разное время имели место.

Сегодня, когда Варданян оставил должность госминистра, слухов и версий не меньше. Но вряд ли они отражают суть его сложной карьерной траектории. Многие забывают, что и до 2022 года, он принимал активное участие в судьбах Армении и НКР. Как не понимают и того, что никакие деньги не могут обеспечить политического успеха, если другие обстоятельства не работают на того, кто этот успех пытается реализовать. Расчет на то, что мировое общественное мнение поддержит известного бизнесмена на фоне перекрытия трассы, связывающей Степанакерт и Ереван, не оправдался. Наверное до 2022 года, когда Запад и Россия по вопросу о Карабахе взаимодействовали друг с другом, попытки укрепить шаткий статус НКР могли бы пройти. Но сегодня на солидарную поддержку Москвы, Вашингтона, Парижа и Брюсселя не приходится рассчитывать. Напротив, Россия и Запад сегодня жестко конкурируют и на кавказском поле, не только на украинском направлении! Иран имеет свой интерес к Кавказу, но его ресурсов для изменения общей геополитической ситуации недостаточно.

Также не получилось в известной степени повторение ситуации 1988 года, когда митинги протеста в Карабахе «разбудили» Ереван и весь СССР. Армянская элита думает о малом, после поражения в «осенней войне» 2020 года ей явно не до попыток «миацума» (единства НКР и Армении).

«Политика есть искусство возможного» — трюизм, подтвердившийся на примере карьеры Варданяна в Степанакерте. Но означает ли это, что его политический путь на НКР завершен? Скорее всего, ответ отрицательный. Сейчас уже экс-госминистр сообщает, что продолжит работать во благо Карабаха. И вряд ли он лукавит. Но уже сейчас понятно, что без выхода на армянскую политическую арену такая деятельность вряд ли принесет быстрый результат. Значит, не исключено, что в обозримой перспективе мы услышим о планах Варданяна и в Армении. За короткий период с начала ноября прошлого года до конца февраля гола нынешнего он получил определенное количество симпатизантов (чье качество еще предстоят определить). Значит, с закрытием одних окон, открываются новые. Правда, их ширина для армянских политиков с любыми воззрениями и подходами не так уж велика.

Сергей Маркедонов

Итальянская политическая оппозиция обрела новое главное действующее лицо. Левоцентристская Демократическая партия (ДП) – основная оппозиционная партия страны – в воскресенье избрала свежего лидера. Им стала 37-летняя Элли Шляйн, которая занимает более левые позиции, чем партийные руководители последнего десятилетия. Она также – первая женщина во главе ДП, как до этого Джорджа Мелони стала первой женщиной, возглавившей итальянское правительство. Прежний лидер ДП, экс-премьер Энрико Летта заявил о предстоящей отставке сразу после тяжелого поражения на парламентских выборах в сентябре 2022 года. Второй тур партийных выборов, в который вышли Шляйн и губернатор области Эмилия-Романья Стефано Боначчини, был открыт не только для членов ДП, но для всех зарегистрированных в Италии ее сторонников. В выборах приняли участие более миллиона итальянцев. Фаворитом считался опытный политик, центрист Боначчини, который уже дважды избирался губернатором Эмилии-Романьи. Однако, к удивлению многих, Шляйн получила 54% голосов против 46% у Боначчини. Эксперты считают, что Шляйн обязана своей победой молодым левым сторонникам ДП, которые более активно участвовали в выборах, надеясь на коренное обновление партии.

Даже по происхождению Шляйн сильно отличается от традиционных итальянских политиков. Еврейские предки ее отца происходят из деревни под Львовом. Ее мать – итальянка из швейцарского Лугано, где она и родилась в 1985 году. В 19 лет Шляйн переехала в Италию и поселилась в Болонье, где окончила факультет права местного университета, одновременно активно занимаясь студенческой политикой. В 2008 и 2012 годах она участвовала в качестве волонтера в избирательных кампаниях Барака Обамы. В 2014 году по списку Демпартии Шляйн была избрана депутатом Европарламента, где проработала до 2019 года. В 2015 году она покинула ряды ДП из-за несогласия с тогдашним партийным лидером и премьер-министром Маттео Ренци, который проводил либерально-рыночную политику. Политическую известность Шляйн получила в 2020 году, когда ее небольшая партия «Отважные» очень удачно выступила на региональных выборах в Эмилии-Романье. После этого губернатор области Боначчини назначил Шляйн вице-губернатором. В 2022 году она выдвинулась в Палату депутатов от ДП и уверенно победила в своем округе. В конце прошлого года Шляйн восстановила членство в Демпартии с тем, чтобы получить возможность побороться за пост лидера.

В Италии Элли Шляйн называют анти-Мелони. Нынешний итальянский премьер всячески подчеркивает свою приверженность традиционным семейным и католическим ценностям. Новый лидер ДП – открытая бисексуалка, отстаивающая гендерное равенство, значение феминизма и права ЛГБТ-сообщества. Мелони – национал-популистка, занимающая крайне жесткие антимигрантские позиции. Шляйн разделяет либерально-гуманистические установки в отношении мигрантов. Большое внимание она уделяет «зеленой» повестке, задачам борьбы с изменениями климата. Вместе с тем, Шляйн выступает за возвращение Демпартии к традиционному курсу с акцентом на социальную справедливость, борьбу с бедностью, заботу об обездоленных, защиту государственной системы здравоохранения, восстановление связей с профсоюзами, укрепление трудовых прав. «Мы станем проблемой для правительства Мелони», – заявила Шляйн сразу после победы. – Мы поставим в центр внимания борьбу со всеми видами неравенства и необеспеченности».

Бесспорно, появление столь неоднозначного нового лидера оппозиции заметно оживит политическую жизнь в Италии. Но вот насколько Шляйн удастся придать новую энергию Демпартии и вернуть часть старых или завоевать новых сторонников – вопрос открытый. Во многом это будет зависеть от того, насколько устойчивой среди итальянцев окажется консервативная волна, приведшая к власти правую коалицию Мелони. Во-вторых, неясно, насколько сильно продолжат проявляться внутри Демпартии расколы и разногласия, вызвавшие уже девятую смену лидера за 16 лет.

Александр Ивахник

Для партий российской парламентской оппозиции модель партийной системы, реализованная в ГДР, была бы вполне привлекательной. Исключение на сегодняшний момент составляет лишь КПРФ как партия идеологическая и исторически оппозиционная. Но для немалой части партийных спонсоров и функционеров такой вариант был бы куда более надежным, чем нынешний «кентавр» (сочетание публичной оппозиционности и негласных договоренностей).

Партийная «модель ГДР» характеризуется отсутствием оппозиционности и возможности даже легкой критики доминантной партии (все пять партий были объединены в Национальный фронт под руководством СЕПГ). Ярко выраженным нишевым характером четырех партий — в отличие от СЕПГ, которая была партией рабочего класса, но также и крестьянства, и интеллигенции. ХДС должен был работать с религиозными слоями общества, ЛДПГ — преимущественно с ремесленниками и торговцами, ДКПГ была корпоративной партией части крестьянства (притом, что наиболее «политически грамотная» и передовая его часть состояла в СЕПГ), НДПГ объединяла бывших членов НСДАП (потом, когда их число стало уменьшаться по естественным причинам, в партию стали включать и представителей послевоенных поколений). Если ХДС и ЛДПГ были подчинены коммунистам в ходе партийных чисток, то ДКПГ и НДПГ с самого начала были сконструированы как негласные филиалы СЕПГ.

Численность партий регулировалась — количество членов СЕПГ в несколько раз превышало число членов остальных партий вместе взятых. Но при этом для каждой малой партии были свои подарки — по 52 депутата (не больше, но и не меньше) в Народной палате, состоявшей из 400 депутатов, избиравшихся на неконкурентных выборах. Таким образом у них в совокупности было парламентское большинство, и теоретически они могли отстранить СЕПГ от власти (теоретически — потому что состав депутатских групп подбирался в СЕПГ и проверялся на лояльность в штази). У каждой партии были свои региональные сети и печатные издания (и не по одному).

Каждая партия имела своих представителей в правительстве — правда, если поначалу им могли выделить даже ключевые посты (МИД и Минфин), то потом — второстепенные. Но хоть что-то. Иногда назначения были довольны экзотичны — бывший полковник вермахта, взятый в плен под Сталинградом, Луитпольд Штейдле, был министром здравоохранения по квоте ХДС, не имея медицинского диплома. Но в большинстве случаев назначения носили куда более рутинный характер. «Первыми лицами» регионов представители малых партий быть не могли, но занимать видные чиновничьи должности на региональном уровне — вполне. А еще, конечно, было стабильное и немалое финансирование партийных аппаратов и проектов.

Один раз части депутатов от ХДС разрешили даже проголосовать против закона — в 1972 году, когда решался вопрос об абортах. Церкви были против, с ними надо было кому-то работать — и части депутатов было позволено занять «процерковную» позицию. Но большинство фракции ХДС все равно проголосовало «за» — таковы были правила игры. В общем, вполне понятные и не столь уж некомфортные для многих партийцев. Те, кому они не нравились, в партийной жизни не участвовали — они либо были во внутренней эмиграции, либо пытались бежать в ФРГ. Среди беглецов был даже экс-вице-премьер по квоте ЛДПГ Герман Кастнер, одновременно работавший на штази и разведку ФРГ (более искренне на вторую). Но это было на первоначальном этапе функционирования партсистемы — дальше отбор был более строгим.

Впрочем, в российских условиях такие большие и стабильные фракции являются для партий в основном мечтой. Только у КПРФ сейчас сопоставимое число мандатов — 57 из 450 (и то рейтинг партии снижается, что будет дальше — неясно), у остальных существенно меньше. Представительства в правительстве нет, губернаторские должности, предоставляемые партиям, малочисленны (и в любой момент партия может ее потерять). Так что аппаратные возможности «модели ГДР» в нынешней ситуации неактуальны.

Алексей Макаркин

Риши Сунак за четыре месяца своего пребывания на посту премьера добился первого серьезного успеха. Он сумел заключить с Брюсселем сделку, призванную положить конец долгому конфликту по поводу протокола по Северной Ирландии, являющегося частью Соглашения о выходе Британии из ЕС. Осенью 2019 г. Джонсон, стремясь осуществить брексит любой ценой, согласился на этот протокол, который предусматривал, что Северная Ирландия остается в рамках единого рынка ЕС и что идущие туда британские товары должны проходить таможенные проверки в ольстерских портах. Однако, когда с начала 2021 г. этот протокол начал действовать, это быстро привело к проблемам у бизнеса и недовольству жителей провинции. Уже около года Демократическая юнионистская партия (ДЮП) – крупнейшая пробританская партия Ольстера – в знак протеста против протокола блокирует работу региональной Ассамблеи и правительства, сорвав действие системы разделения власти, введенной Белфастским соглашением 1998 г. Обострение ситуации в Ольстере побудило Лондон добиваться пересмотра протокола, но затяжные переговоры при бескомпромиссном Джонсоне к успеху не привели.

И вот 27 февраля в Виндзоре Риши Сунак и глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен представили соглашение, которое значительно упрощает действие торгового режима в Северной Ирландии. Сунак назвал сделку «решающим прорывом», фон дер Ляйен охарактеризовала ее как «историческую», открывающую «новую главу» в отношениях ЕС и Британии. Соглашение предусматривает разделение товаров, идущих в Ольстер из Британии, на два потока. Товары, предназначенные для использования в провинции, будут проходить в ольстерских портах по «зеленому коридору» с минимальным оформлением, а товары, идущие в Республику Ирландия, будут направляться по «красному коридору» с полной таможенной проверкой под контролем инспекторов ЕС. «Соглашение обеспечивает плавный поток торговли внутри всего Соединенного Королевства. Это означает, что супермаркетам, ресторанам и оптовикам больше не потребуются сотни сертификатов для каждого грузовика», – заявил Сунак.

Соглашение делает шаг навстречу жалобам юнионистов в отношении действия в Северной Ирландии торгового законодательства ЕС. Региональная Ассамблея получит возможность «дергать за аварийный тормоз», чтобы остановить действие вводимых ЕС новых торговых правил, если 30 из 90 депутатов Ассамблеи от двух партий возражают. В таком случае они будут обращаться к британскому правительству, которое сможет накладывать вето на новые правила. Естественно, для того, чтобы «тормоз» заработал, ДЮП должна вернуться в Ассамблею. Вместе с тем, вопреки требованиям ДЮП, высший Суд ЕС останется конечным арбитром в торговых спорах, касающихся Ольстера. Наконец, в соглашении содержится еще одна серьезная уступка со стороны Брюсселя. Ранее ольстерские компании должны были следовать правилам ЕС в отношении НДС и получения господдержки. Теперь британское правительство сможет само устанавливать ставки НДС и размеры госсубсидий.

Идя на соглашение, Сунак многое ставил на карту. В случае успеха он смог бы укрепить свой авторитет в слабо управляемой правящей партии, устранить самую конфликтогенную проблему в рядах тори и рассчитывать на новые договоренности с ЕС в других важных сферах. В случае негативной реакции на сделку премьер мог бы спровоцировать новую попытку мятежа со стороны жестких брекситеров. Формально соглашение с ЕС не нуждается в утверждении парламентом, поскольку оно не заменяет протокол, а вносит поправки в его положения. Тем не менее Сунак подтвердил, что он поставит вопрос на голосование на следующей неделе. Пока отклики на соглашение в правящей фракции были в целом позитивными. Даже со стороны рьяных евроскептиков критики почти не слышно. Сейчас главный вопрос для премьера состоит в том, поддержит ли сделку ДЮП. Там раздаются разные голоса. Руководство партии заявило, что определится после внимательного изучения текста соглашения. Если ДЮП примет соглашение с ЕС и согласится восстановить систему разделения власти, то это станет для Сунака очень солидным политическим достижением.

Александр Ивахник

Визит Александра Лукашенко в Пекин имеет три аспекта:

1. Коммуникационный. Лукашенко демонстрирует, что претендует на роль участника диалога по украинскому вопросу. Вопрос в каком качестве? Посредничество Лукашенко, с помощью которого он во время минского процесса укрепил свои позиции, больше невозможно — и Украина, и Запад воспринимают его исключительно как союзника России. Но может быть другой вариант — Лукашенко полезен Китаю как интерпретатор политического курса России. Китай не совсем представляет себе реальные планы и возможности России, и Лукашенко, который часто общается с российским президентом, может дать полезную информацию к размышлению.

2. Субъектный. Лукашенко демонстрирует «ограниченную многовекторность». Он уже не может, как раньше, демонстративно маневрировать между Россией и Западом, но теперь маневрирует между Россией и Китаем. Стратегическая задача Лукашенко — сохранить субъектность своего политического режима, который он создавал и укреплял (и ужесточает — только что депутаты проголосовали за смертную казнь для госслужащих за госизмену) не для того, чтобы превратить страну в Белорусский федеральный округ. А для хотя бы неустойчивого равновесия (Россия, разумеется, перевешивает) нужен Китай. Впрочем, интерес к таким играм — в отличие от информации для понимания России — у Китая может быть существенно меньшим — хотя бы потому, что конкурировать с Москвой в вопросе влияния на Минск Пекин не собирается.

3. Экономический. Лукашенко заинтересован в выстраивании экономических связей с Китаем. Пекин не возражает, когда речь идет об участии в конкретных обоснованных проектах, но не в поддержке белорусской экономики по политическим основаниям. Всего подписано почти два десятка соглашений и меморандумов, белорусская сторона оценивает их в 3,5 млрд долларов, но сама признает, что эта сумма «не будет в моменте». Но если хотя бы часть проектов выйдет за пределы протоколов о намерениях, всё будет польза — в условиях, когда очереди инвесторов в белорусскую экономику не наблюдается.

Алексей Макаркин