Дональд Трамп потерпел поражение в борьбе с научным сообществом. Он был вынужден отказаться от планов начать вакцинирование американцев перед выборами. Не скрывая своего разочарования, президент заявил, что рассчитывал на начало применения вакцины в октябре, но в дело вмешалась политическая конъюнктура. Прозрачно намекая на то, что противники ускоренной регистрации вакцины из числа специалистов из Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) и многочисленных ученых, симпатизируют демократам.
Что, в общем, не исключено – профессора, действительно, реже голосуют за Трампа, чем фермеры. Но в данном случае политика не при чем, а политическими интересами руководствовался именно президент. Сейчас проходит третья фаза испытания нескольких вакцин – и минимальные научные требования предусматривают двухмесячный срок наблюдения за участниками исследования на предмет побочных эффектов. Причем срок считается от получения ими второй дозы вакцины. Затем требуется анализ данных специалистами – и только потом можно запускать вакцину в массовый оборот.
О возможности завершить процедуры до окончания двухмесячного срока – то есть в октябре - из всех компаний-разработчиков заявляла только Pfizer – именно на ее вакцину делал ставку Трамп. Тем более, что испытания конкурирующей вакцины от AstraZeneca были в США приостановлены до полного выяснения двух спорных случаев, связанных с подозрениями на серьезные побочные эффекты. Moderna тоже не успевала завершить исследования в октябре.
Но намерение Pfizer ускорить процесс вызвало неприятие со стороны немалой части научного сообщества - более 60 ведущих исследователей и специалистов по биоэтике заявили, что Pfizer следует подождать по крайней мере до конца ноября, прежде чем обращаться за получением разрешения от FDA на экстренное использование своей вакцины, так как «для достижения успеха у общественности должна быть полная уверенность в вакцине и научных исследованиях, стоящих за ней», а поспешная регистрация вакцины «серьезно подорвет общественное доверие и отбросит усилия по достижению широкой вакцинации».
В этой ситуации Белый дом отступил, согласившись с двухмесячным сроком. Он не смог опереться на столь же авторитетное альтернативное мнение какой-либо части научного сообщества – его просто нет. А чиновники не только прислушиваются к ученым, но и не хотят рисковать в условиях медийной прозрачности, когда любые «побочки», ведущие к тяжелым последствиям, быстро станут достояние общественности. И смогут не только отпугнуть людей от участия в вакцинации, но и стать предметом уголовного расследования. Трамп как азартный политический игрок был готов рискнуть – но даже часть его окружения, не говоря уже о профессиональных госслужащих, не хотели идти на столь значительные риски.
Алексей Макаркин
Что, в общем, не исключено – профессора, действительно, реже голосуют за Трампа, чем фермеры. Но в данном случае политика не при чем, а политическими интересами руководствовался именно президент. Сейчас проходит третья фаза испытания нескольких вакцин – и минимальные научные требования предусматривают двухмесячный срок наблюдения за участниками исследования на предмет побочных эффектов. Причем срок считается от получения ими второй дозы вакцины. Затем требуется анализ данных специалистами – и только потом можно запускать вакцину в массовый оборот.
О возможности завершить процедуры до окончания двухмесячного срока – то есть в октябре - из всех компаний-разработчиков заявляла только Pfizer – именно на ее вакцину делал ставку Трамп. Тем более, что испытания конкурирующей вакцины от AstraZeneca были в США приостановлены до полного выяснения двух спорных случаев, связанных с подозрениями на серьезные побочные эффекты. Moderna тоже не успевала завершить исследования в октябре.
Но намерение Pfizer ускорить процесс вызвало неприятие со стороны немалой части научного сообщества - более 60 ведущих исследователей и специалистов по биоэтике заявили, что Pfizer следует подождать по крайней мере до конца ноября, прежде чем обращаться за получением разрешения от FDA на экстренное использование своей вакцины, так как «для достижения успеха у общественности должна быть полная уверенность в вакцине и научных исследованиях, стоящих за ней», а поспешная регистрация вакцины «серьезно подорвет общественное доверие и отбросит усилия по достижению широкой вакцинации».
В этой ситуации Белый дом отступил, согласившись с двухмесячным сроком. Он не смог опереться на столь же авторитетное альтернативное мнение какой-либо части научного сообщества – его просто нет. А чиновники не только прислушиваются к ученым, но и не хотят рисковать в условиях медийной прозрачности, когда любые «побочки», ведущие к тяжелым последствиям, быстро станут достояние общественности. И смогут не только отпугнуть людей от участия в вакцинации, но и стать предметом уголовного расследования. Трамп как азартный политический игрок был готов рискнуть – но даже часть его окружения, не говоря уже о профессиональных госслужащих, не хотели идти на столь значительные риски.
Алексей Макаркин
6 октября в Дамаске открылось посольство Абхазии в Сирии. На этой церемонии присутствовали представители Сухуми, МИД Сирии, а также российского дипломатического корпуса в Сирийской Арабской республике. Ожидаемо этот шаг получил жесткое осуждение со стороны Тбилиси. Правительству Грузии в канун выборов важно показать: политика блокирования международного признания остается важнейшим приоритетом внешней политики страны. Здесь любое промедление будет использована оппозицией в целях дискредитации действующей власти. Выступая против решения Башара Асада грузинские власти делают четкий сигнал и США, которые видят залог замирения на Ближнем Востоке в уходе сирийского президента. И эта солидарность для официального Тбилиси парадоксальным образом даже полезна. Вернуть Абхазию в обозримые сроки не представляется возможным, но подтвердить верность евро-атлантической солидарности, тем более перед выборами, важно.
Сирия признала независимость Абхазии и Южной Осетии 29 мая 2018 года. Это был пятый случай признания государственности двух бывших автономий Грузинской ССР после России, двух латиноамериканских государств и Науру. Стоит заметить, что на открытии посольства были представители Венесуэлы и Кубы, хотя Гавана и не спешит с признанием двух закавказских де-факто образований. Дипломатические контакты имеются, но официальных шагов по их международной легитимации нет. И кубинские власти, скорее всего, не рискнут поменять свои подходы. Уход команды Дональда Трампа открывает для Гаваны надежды на восстановление курса Барака Обамы на нормализацию двусторонних отношений. Понятное дело, кубинское «абхазофильство» не станет единственным фактором, замедляющим сценарий нормализации. Но оно точно ему не поможет.
Стоит заметить, что в Дамаске открыто абхазское посольство, но не диппредставительство Южной Осетии. Цхинвали в отличие от Сухуми менее активен в процессе продвижения своей независимости на международном уровне. Между тем, все эти шаги говорят больше не о динамике в Закавказье, а о пересечении различных разнонаправленных интересов вокруг отдельно взятого региона. И также об игре символов. Радикальных перемен в закавказской повестке это не даст, речь идет о демонстрации внешнеполитического позиционирования.
Сергей Маркедонов
Сирия признала независимость Абхазии и Южной Осетии 29 мая 2018 года. Это был пятый случай признания государственности двух бывших автономий Грузинской ССР после России, двух латиноамериканских государств и Науру. Стоит заметить, что на открытии посольства были представители Венесуэлы и Кубы, хотя Гавана и не спешит с признанием двух закавказских де-факто образований. Дипломатические контакты имеются, но официальных шагов по их международной легитимации нет. И кубинские власти, скорее всего, не рискнут поменять свои подходы. Уход команды Дональда Трампа открывает для Гаваны надежды на восстановление курса Барака Обамы на нормализацию двусторонних отношений. Понятное дело, кубинское «абхазофильство» не станет единственным фактором, замедляющим сценарий нормализации. Но оно точно ему не поможет.
Стоит заметить, что в Дамаске открыто абхазское посольство, но не диппредставительство Южной Осетии. Цхинвали в отличие от Сухуми менее активен в процессе продвижения своей независимости на международном уровне. Между тем, все эти шаги говорят больше не о динамике в Закавказье, а о пересечении различных разнонаправленных интересов вокруг отдельно взятого региона. И также об игре символов. Радикальных перемен в закавказской повестке это не даст, речь идет о демонстрации внешнеполитического позиционирования.
Сергей Маркедонов
Губернатор Архангельской области Александр Цыбульский утвердил сенатором от региона депутата Госдумы Александра Некрасова. Это было ясно еще до выборов, когда Некрасов не пошел в губернаторы (о такой возможности были «утечки» в медиа), а Цыбульский включил его в свой список кандидатов в сенаторы. Архангельская область – регион протестный, и такая схема выгодна власти. Но и для КПРФ размен имеет свой плюс – партия не только получает место в верхней палате, но и возможность передать мандат Некрасова в Госдуме другому кандидату.
Некрасов – один из ведущих спонсоров КПРФ, совладелец одного из крупнейших строительных холдингов России - «Лидер Групп». После того как в 2011 году он стал депутатом Госдумы, бизнес перешел его жене Елене Некрасовой. По итогам подачи деклараций за 2017 год Некрасова оказалась самой богатой по доходу женой депутата: при доходе супруга в 29,9 млн руб. сама она заработала 2,3 млрд руб.
Кстати, другой спонсор КПРФ, Алексей Русских уже давно стал сенатором. В 2018 году его делегировал в качестве своего представителя в Совет Федерации губернатор Подмосковья Андрей Воробьев. Отличие подмосковной ситуации от архангельской заключалась в том, что КПРФ приняла участие в выборах в Московской области, но выдвинула не широко известного после президентских выборов и укорененного в регионе Павла Грудинина, а электорально слабого зампреда Мособлдумы Константина Черемисова, который получил около 13% голосов и реальной конкуренции Воробьеву не составил.
Алексей Макаркин
Некрасов – один из ведущих спонсоров КПРФ, совладелец одного из крупнейших строительных холдингов России - «Лидер Групп». После того как в 2011 году он стал депутатом Госдумы, бизнес перешел его жене Елене Некрасовой. По итогам подачи деклараций за 2017 год Некрасова оказалась самой богатой по доходу женой депутата: при доходе супруга в 29,9 млн руб. сама она заработала 2,3 млрд руб.
Кстати, другой спонсор КПРФ, Алексей Русских уже давно стал сенатором. В 2018 году его делегировал в качестве своего представителя в Совет Федерации губернатор Подмосковья Андрей Воробьев. Отличие подмосковной ситуации от архангельской заключалась в том, что КПРФ приняла участие в выборах в Московской области, но выдвинула не широко известного после президентских выборов и укорененного в регионе Павла Грудинина, а электорально слабого зампреда Мособлдумы Константина Черемисова, который получил около 13% голосов и реальной конкуренции Воробьеву не составил.
Алексей Макаркин
Евросоюз наконец официально отреагировал на продолжающиеся уже три месяца уличные выступления в Болгарии, участники которых протестуют против коррупционного разложения государственной верхушки, связей высших должностных лиц с мафиозными структурами и требуют отставки премьер-министра Бойко Борисова и генпрокурора Ивана Гешева. При этом демонстранты активно призывали ЕС обратить внимание на ситуацию в Болгарии. Лидеры протестов и журналисты подчеркивали, что ключевым фактором коррупции в Болгарии является злоупотребление поступающими в страну фондами ЕС. В частности, недавние расследования показывали, как европейские деньги используются высшими чиновниками для модернизации своих частных вилл и как средства из сельскохозяйственных фондов растворяются в несуществующих предприятиях.
8 октября Европарламент принял резолюцию, в которой осуждается «значительное ухудшение с уважением принципов верховенства закона, демократии, фундаментальных прав и свободы СМИ» в Болгарии. В резолюции выражается озабоченность тем, что деньги европейских налогоплательщиков «используются для обогащения кругов, связанных с правящей партией (т.е. партией ГЕРБ Бойко Борисова)». Также обращается внимание на отсутствие результативных расследований коррупции на высоком уровне. Эту необычно жесткую резолюцию поддержали 358 евродепутатов. 277 депутатов проголосовали против и 56 воздержались.
Инициаторами принятия резолюции выступили три европейских партийных объединения: социал-демократы, либералы и «зеленые». А вот крупнейшая фракция Европарламента – «Европейская народная партия», объединяющая христианско-демократические и умеренно-консервативные партии, – голосовала против. Тем самым ЕНП очевидно продемонстрировала двойные стандарты. С одной стороны, она выступает за увязку выделения отдельным странам средств из общего бюджета ЕС с соблюдением этими странами принципов верховенства права. С другой стороны, не готова критиковать поведение болгарского премьера Бойко Борисова, поскольку его партия ГЕРБ входит в ЕНП, а сам Борисов является давним союзником самого влиятельного лидера ЕНП – Ангелы Меркель. При обсуждении резолюции руководитель фракции ЕНП Манфред Вебер хвалил Борисова за проевропейскую позицию и за курс на присоединение к еврозоне.
Резолюция ЕП не носит обязывающего характера – это лишь общая политическая оценка. Тем не менее она обозначает конец длительного игнорирования Евросоюзом коррупционных практик правительства Борисова и окажет на это правительство дополнительное давление. Резко критическая позиция Европарламента может приобрести практическое значение, когда после создания общеевропейского фонда постэпидемического восстановления экономики в институтах ЕС будут решать вопросы распределения средств из этого фонда.
Александр Ивахник
8 октября Европарламент принял резолюцию, в которой осуждается «значительное ухудшение с уважением принципов верховенства закона, демократии, фундаментальных прав и свободы СМИ» в Болгарии. В резолюции выражается озабоченность тем, что деньги европейских налогоплательщиков «используются для обогащения кругов, связанных с правящей партией (т.е. партией ГЕРБ Бойко Борисова)». Также обращается внимание на отсутствие результативных расследований коррупции на высоком уровне. Эту необычно жесткую резолюцию поддержали 358 евродепутатов. 277 депутатов проголосовали против и 56 воздержались.
Инициаторами принятия резолюции выступили три европейских партийных объединения: социал-демократы, либералы и «зеленые». А вот крупнейшая фракция Европарламента – «Европейская народная партия», объединяющая христианско-демократические и умеренно-консервативные партии, – голосовала против. Тем самым ЕНП очевидно продемонстрировала двойные стандарты. С одной стороны, она выступает за увязку выделения отдельным странам средств из общего бюджета ЕС с соблюдением этими странами принципов верховенства права. С другой стороны, не готова критиковать поведение болгарского премьера Бойко Борисова, поскольку его партия ГЕРБ входит в ЕНП, а сам Борисов является давним союзником самого влиятельного лидера ЕНП – Ангелы Меркель. При обсуждении резолюции руководитель фракции ЕНП Манфред Вебер хвалил Борисова за проевропейскую позицию и за курс на присоединение к еврозоне.
Резолюция ЕП не носит обязывающего характера – это лишь общая политическая оценка. Тем не менее она обозначает конец длительного игнорирования Евросоюзом коррупционных практик правительства Борисова и окажет на это правительство дополнительное давление. Резко критическая позиция Европарламента может приобрести практическое значение, когда после создания общеевропейского фонда постэпидемического восстановления экономики в институтах ЕС будут решать вопросы распределения средств из этого фонда.
Александр Ивахник
На днях появились данные очередного исследования Pew Research Center, которые свидетельствуют о рекордном ухудшении отношения к Китаю в ведущих западных странах, а также в Японии и Южной Корее. Телефонный опрос, проведенный летом, охватил более 14 тыс. взрослых в 14 странах. Самый резкий рост негативных оценок Китая произошел в Австралии: их выразили 81% опрошенных – на 24 процентных пункта больше, чем год назад. Значительное увеличение негатива за прошедший год наблюдается и в других странах. В Британии неблагоприятное мнение о Китае разделяют 74% (рост на 19 п.п.), в Германии – 71% (15 п.п.), в США – 73% (13 п.п.).
Максимально критично к Китаю относятся в Японии и Швеции – соответственно 86% и 85% опрошенных в этих странах дали негативные оценки. Наименее критично – в Италии и Испании, которым Китай помогал весной бороться с коронавирусом, но и здесь доля негативных оценок высока – 62% и 63%. При этом характер оценок не зависел от уровня доходов и образования, но зависел от возраста: чем старше люди, тем более критично они настроены.
Понятно, что сильный удар по имиджу Китая в этом году нанесла критика в его адрес в связи с тем, что Пекин с опозданием оповестил мир о начале эпидемии коронавируса и вообще не проявил прозрачности относительно происхождения вируса. Неблагоприятно воздействовало на мнения людей, во всяком случае в англоязычных странах, и закручивание гаек в Гонконге. В целом же тенденция к росту настороженности в отношении Китая наблюдается все последние годы. Если в середине десятых годов доли позитивных и негативных мнений о стране на Западе в среднем совпадали, то затем быстрый рост амбиций Китая, экономическая экспансия, конфликты с соседними странами привели к преобладанию неблагоприятных оценок. Любопытно, что в Европе, а также в Австралии и Канаде, сейчас больше людей считают Китай, а не США, ведущей экономической державой в мире.
Данные исследования также показали, что значительно возросла и доля опрошенных, критично относящихся к Си Цзиньпину, который сильно укрепил в последнее время свои автократические позиции. В среднем 78% в 14 странах, где проводился опрос, не уверены в том, что председатель Си действует правильно в мировых делах. Впрочем, президенту Трампу не доверяют еще больше – 83%. Владимир Путин выглядит в глазах жителей Запада чуть лучше, чем Си Цзиньпин – ему не доверяют 73%. А наибольшим доверием среди мировых лидеров пользуются Ангела Меркель (76%) и Эммануэль Макрон (64%).
Александр Ивахник
Максимально критично к Китаю относятся в Японии и Швеции – соответственно 86% и 85% опрошенных в этих странах дали негативные оценки. Наименее критично – в Италии и Испании, которым Китай помогал весной бороться с коронавирусом, но и здесь доля негативных оценок высока – 62% и 63%. При этом характер оценок не зависел от уровня доходов и образования, но зависел от возраста: чем старше люди, тем более критично они настроены.
Понятно, что сильный удар по имиджу Китая в этом году нанесла критика в его адрес в связи с тем, что Пекин с опозданием оповестил мир о начале эпидемии коронавируса и вообще не проявил прозрачности относительно происхождения вируса. Неблагоприятно воздействовало на мнения людей, во всяком случае в англоязычных странах, и закручивание гаек в Гонконге. В целом же тенденция к росту настороженности в отношении Китая наблюдается все последние годы. Если в середине десятых годов доли позитивных и негативных мнений о стране на Западе в среднем совпадали, то затем быстрый рост амбиций Китая, экономическая экспансия, конфликты с соседними странами привели к преобладанию неблагоприятных оценок. Любопытно, что в Европе, а также в Австралии и Канаде, сейчас больше людей считают Китай, а не США, ведущей экономической державой в мире.
Данные исследования также показали, что значительно возросла и доля опрошенных, критично относящихся к Си Цзиньпину, который сильно укрепил в последнее время свои автократические позиции. В среднем 78% в 14 странах, где проводился опрос, не уверены в том, что председатель Си действует правильно в мировых делах. Впрочем, президенту Трампу не доверяют еще больше – 83%. Владимир Путин выглядит в глазах жителей Запада чуть лучше, чем Си Цзиньпин – ему не доверяют 73%. А наибольшим доверием среди мировых лидеров пользуются Ангела Меркель (76%) и Эммануэль Макрон (64%).
Александр Ивахник
Последнюю неделю даже у нас стали говорить, что шансы Джо Байдена на победу на президентских выборах в США предпочтительны. Его отрыв в рейтингах держится на уровне 9 и более пунктов, ставки в тотализаторах составляют 68% за Байдена против 32% за Трампа. Тем не менее, есть как минимум три фактора – подчеркнем, на сегодня сугубо гипотетических, которые позволили бы Трампу остаться президентом на второй срок.
1. «Байден споткнётся»
Речь идет не о компроматах на бывшего вице-президента. Это уже было и есть. Но противники Трампа им не верят в такой же степени, в какой его сторонники отметают все критические аргументы против их президента. Речь идет о неудачном высказывании или поступке, который заставит сомневаться в дееспособности немолодого кандидата от Демократической партии. На то, что это произойдет на первых дебатах, очень надеялись в Республиканском лагере, и именно когда этого не произошло, рейтинги Байдена и ставки букмекеров пошли вверх. Но впереди еще один раунд дебатов и много публичных появлений Байдена.
2. «Кривые рейтинги»
Отрыв, превышающий 9 пунктов, практически гарантирует Байдену победу по числу избирателей (это существенно выше ошибки выборки). Но в battleground states – колеблющихся штатах – он в среднем опережает Трампа лишь на 4,5 пункта – это даже чуть меньше, чем было на этой точке у Хиллари Клинтон в 2016 г. – но тогда опросы ошиблись. Американские поллстеры клянутся, что сделали работу над ошибками четырехлетней давности – главной из которых была недооценка высокой явки белых мужчин без высшего образования. То есть, либо сегодняшний отрыв на самом деле не меньше, а больше, чем в 2016 г. (поллстеры исправились), либо у Трампа опять есть шанс победить за счет не угаданного опросами перевеса в большинстве колеблющихся штатов.
3. «Патовая ситуация с подсчетами»
В этом году из-за пандемии резко вырастет доля голосов, поданных по почте. Считают их всегда медленно – процедура проверки очень сложная, и далеко не во всех штатах подсчет почтовых голосов начнется раньше ночи после выборов. Добавим, что наверняка в почтовых конвертах будет гораздо больше голосов за Байдена. Но это значит, что в ночь после выборов может оказаться, что Трамп лидирует (по «очным» голосам), а это открывает возможности для долгого маневрирования и споров. И если они не завершатся результативно, то президента будет выбирать Палата представителей Конгресса. При этом большинство «по головам» в этой палате у Демократов и сейчас, и, скорее всего после выборов. Но вот в нынешнем созыве от 26 штатов из 50 в палате больше республиканцев, чем демократов. А голосует Палата на выборах президента именно делегациями от штатов. И если демократы не нарастят свое преимущество в Палате представителей, то может победить Трамп.
Это – за три недели до выборов
Борис Макаренко
1. «Байден споткнётся»
Речь идет не о компроматах на бывшего вице-президента. Это уже было и есть. Но противники Трампа им не верят в такой же степени, в какой его сторонники отметают все критические аргументы против их президента. Речь идет о неудачном высказывании или поступке, который заставит сомневаться в дееспособности немолодого кандидата от Демократической партии. На то, что это произойдет на первых дебатах, очень надеялись в Республиканском лагере, и именно когда этого не произошло, рейтинги Байдена и ставки букмекеров пошли вверх. Но впереди еще один раунд дебатов и много публичных появлений Байдена.
2. «Кривые рейтинги»
Отрыв, превышающий 9 пунктов, практически гарантирует Байдену победу по числу избирателей (это существенно выше ошибки выборки). Но в battleground states – колеблющихся штатах – он в среднем опережает Трампа лишь на 4,5 пункта – это даже чуть меньше, чем было на этой точке у Хиллари Клинтон в 2016 г. – но тогда опросы ошиблись. Американские поллстеры клянутся, что сделали работу над ошибками четырехлетней давности – главной из которых была недооценка высокой явки белых мужчин без высшего образования. То есть, либо сегодняшний отрыв на самом деле не меньше, а больше, чем в 2016 г. (поллстеры исправились), либо у Трампа опять есть шанс победить за счет не угаданного опросами перевеса в большинстве колеблющихся штатов.
3. «Патовая ситуация с подсчетами»
В этом году из-за пандемии резко вырастет доля голосов, поданных по почте. Считают их всегда медленно – процедура проверки очень сложная, и далеко не во всех штатах подсчет почтовых голосов начнется раньше ночи после выборов. Добавим, что наверняка в почтовых конвертах будет гораздо больше голосов за Байдена. Но это значит, что в ночь после выборов может оказаться, что Трамп лидирует (по «очным» голосам), а это открывает возможности для долгого маневрирования и споров. И если они не завершатся результативно, то президента будет выбирать Палата представителей Конгресса. При этом большинство «по головам» в этой палате у Демократов и сейчас, и, скорее всего после выборов. Но вот в нынешнем созыве от 26 штатов из 50 в палате больше республиканцев, чем демократов. А голосует Палата на выборах президента именно делегациями от штатов. И если демократы не нарастят свое преимущество в Палате представителей, то может победить Трамп.
Это – за три недели до выборов
Борис Макаренко
10 октября Александр Лукашенко встретился в СИЗО КГБ с лидерами оппозиции – это событие получило широкую известность и вызвало разные интерпретации. А месяцем раньше в Польше умер бывший политик Ян Кулай – эта новость прошла почти незамеченной.
А в 1981 году имя Кулая гремело на всю Польшу. 23-летний крестьянин возглавил «Сельскую Солидарность». Он и выступал на митингах, и вел на равных переговоры с властями – сторонники прозвали его «крестьянским Валенсой». В декабре того же года его арестовали, как и Валенсу. Но вскоре их пути разошлись. Валенса отказался идти на поклон к власти – и спустя много лет дождался момента, когда уже власть начала предлагать реальные уступки, приведшие к «Круглому столу» и полусвободным выборам. Кулай уже через несколько месяцев публично отказался от участия в политической деятельности, поддержал курс Войцеха Ярузельского и был немедленно освобожден. И оказался персоной нон грата для своих бывших товарищей. Коммунисты дали ему ничего не значащий пост члена консультативного совета при Ярузельском. После смены власти он окончательно канул в политическое небытие, и если о нем говорили, то в связи с коррупционным скандалом, к которому Кулай оказался причастен.
Неудивительно, что Лукашенко решил повторить нечто подобное. И тоже неудивительно, что на его условия согласились только двое собеседников – причем не самых известных. И что Виктору Бабарико отказано в освобождении, несмотря на «утечки» о такой возможности. И что Сергей Тихановский в телефонном разговоре призвал свою жену не уступать. И что МВД угрожает оппозиционерам применением боевого оружия. Любой оппозиционер, который согласится призвать своих сторонников разойтись без гарантий реального переговорного процесса и перевода оппозиции в легальное конкурентное политическое поле, может повторить судьбу Кулая.
Похоже, что Лукашенко совершил ошибку. Ярузельский сам с Кулаем не встречался – для этого делегировали Романа Малиновского, лидера «дочерней» партии польских коммунистов – Объединенной крестьянской. Это было логично и по статусу, и в связи с тем, что Кулай, несмотря на молодость, успел получить членский билет этой партии. Лукашенко же сам поехал в СИЗО и уселся с арестантами если не за круглый, то за овальный стол. В результате сторонники оппозиции расценили этот визит как издевательство, а для лоялистов это тревожный знак недостаточной уверенности Лукашенко в своих силах. По сути, он символически уравнял себя с оппозиционерами.
Представляется, что «батька», привыкший за четверть века к власти, пренебрежительно относится к своим оппонентам, и исходил из того, что они сдадутся, оказавшись с ним лицом к лицу. Как непослушные дети с попечительным строгим отцом. Получилось иначе – оппозиция чувствует поддержку улицы, не хочет ее потерять и поэтому держится. И воспринимает Лукашенко не как отца нации, а как узурпатора. С которым приходится разговаривать, но которому нельзя идти на уступки, отвергаемые протестующими.
Алексей Макаркин
А в 1981 году имя Кулая гремело на всю Польшу. 23-летний крестьянин возглавил «Сельскую Солидарность». Он и выступал на митингах, и вел на равных переговоры с властями – сторонники прозвали его «крестьянским Валенсой». В декабре того же года его арестовали, как и Валенсу. Но вскоре их пути разошлись. Валенса отказался идти на поклон к власти – и спустя много лет дождался момента, когда уже власть начала предлагать реальные уступки, приведшие к «Круглому столу» и полусвободным выборам. Кулай уже через несколько месяцев публично отказался от участия в политической деятельности, поддержал курс Войцеха Ярузельского и был немедленно освобожден. И оказался персоной нон грата для своих бывших товарищей. Коммунисты дали ему ничего не значащий пост члена консультативного совета при Ярузельском. После смены власти он окончательно канул в политическое небытие, и если о нем говорили, то в связи с коррупционным скандалом, к которому Кулай оказался причастен.
Неудивительно, что Лукашенко решил повторить нечто подобное. И тоже неудивительно, что на его условия согласились только двое собеседников – причем не самых известных. И что Виктору Бабарико отказано в освобождении, несмотря на «утечки» о такой возможности. И что Сергей Тихановский в телефонном разговоре призвал свою жену не уступать. И что МВД угрожает оппозиционерам применением боевого оружия. Любой оппозиционер, который согласится призвать своих сторонников разойтись без гарантий реального переговорного процесса и перевода оппозиции в легальное конкурентное политическое поле, может повторить судьбу Кулая.
Похоже, что Лукашенко совершил ошибку. Ярузельский сам с Кулаем не встречался – для этого делегировали Романа Малиновского, лидера «дочерней» партии польских коммунистов – Объединенной крестьянской. Это было логично и по статусу, и в связи с тем, что Кулай, несмотря на молодость, успел получить членский билет этой партии. Лукашенко же сам поехал в СИЗО и уселся с арестантами если не за круглый, то за овальный стол. В результате сторонники оппозиции расценили этот визит как издевательство, а для лоялистов это тревожный знак недостаточной уверенности Лукашенко в своих силах. По сути, он символически уравнял себя с оппозиционерами.
Представляется, что «батька», привыкший за четверть века к власти, пренебрежительно относится к своим оппонентам, и исходил из того, что они сдадутся, оказавшись с ним лицом к лицу. Как непослушные дети с попечительным строгим отцом. Получилось иначе – оппозиция чувствует поддержку улицы, не хочет ее потерять и поэтому держится. И воспринимает Лукашенко не как отца нации, а как узурпатора. С которым приходится разговаривать, но которому нельзя идти на уступки, отвергаемые протестующими.
Алексей Макаркин
Клановая вольница в Киргизии, похоже, заканчивается. На стороне президента Сооронбая Жээнбекова остались силовые структуры. Так оборвался взлет местного «комиссара Каттани» - Омурбека Суваналиева, который попытался явочным порядком возглавить Госкомитет национальной безопасности – местные спецслужбисты вкупе с отставниками (ориентированными на ветерана киргизской политики Феликса Кулова) просто выгнали его из комитетского здания. А самоназначенный комендант Бишкека Курсан Асанов, некоторое время де-факто контролировавший МВД, оказался в следственном изоляторе – как и экс-президент Алмазбек Атамбаев.
Сложнее с Садыром Жапаровым, который, выйдя из заключения, сделал все возможное, чтобы прорваться на пост премьера – и уже готовился к отставке Жээнбекова, чтобы принять на себя исполнение функций президента. Но сейчас усилившийся Жээнбеков не хочет подписывать постановление о его назначении премьером, так как законность этого документа оспаривается пропрезидентскими депутатами. И перспективы недавнего главного кандидата в победители представляются куда более смутными, чем еще несколько дней назад.
Что произошло? Южанин Жээнбеков многих (не только на севере, но даже на юге страны) не устраивает, но еще меньше кланам хотелось бы столкнуться с властью Жапарова. Жээнбеков не проявил во время кризиса качеств публичного лидера – но у него есть эксклюзивный ресурс – легитимность. Законность его пребывания на посту президента никто не оспаривает. Жээнбеков неоднократно созванивался во время кризиса с Владимиром Путиным, а вчера его поддержал Евросоюз. В условиях, когда в стране нет мощного народного протестного движения – клановые «массовки» не могут его заменить - а большинство населения хочет наведения порядка и гарантий безопасности, роль института президентства существенно возрастает как стабилизирующий фактор.
Другое дело, что будет дальше. Сейчас предстоят новые выборы в парламент – результаты прежних, проведенных под эгидой Жээнбекова, отменены. Новый парламент, видимо, будет более плюралистичным, чем избранный и так и не собравшийся – в нем предстоит выстроить новый «северно-южный» баланс. Насколько успешно это удастся сделать, пока неясно. Как неясны и долгосрочные перспективы самого Жээнбекова.
Алексей Макаркин
Сложнее с Садыром Жапаровым, который, выйдя из заключения, сделал все возможное, чтобы прорваться на пост премьера – и уже готовился к отставке Жээнбекова, чтобы принять на себя исполнение функций президента. Но сейчас усилившийся Жээнбеков не хочет подписывать постановление о его назначении премьером, так как законность этого документа оспаривается пропрезидентскими депутатами. И перспективы недавнего главного кандидата в победители представляются куда более смутными, чем еще несколько дней назад.
Что произошло? Южанин Жээнбеков многих (не только на севере, но даже на юге страны) не устраивает, но еще меньше кланам хотелось бы столкнуться с властью Жапарова. Жээнбеков не проявил во время кризиса качеств публичного лидера – но у него есть эксклюзивный ресурс – легитимность. Законность его пребывания на посту президента никто не оспаривает. Жээнбеков неоднократно созванивался во время кризиса с Владимиром Путиным, а вчера его поддержал Евросоюз. В условиях, когда в стране нет мощного народного протестного движения – клановые «массовки» не могут его заменить - а большинство населения хочет наведения порядка и гарантий безопасности, роль института президентства существенно возрастает как стабилизирующий фактор.
Другое дело, что будет дальше. Сейчас предстоят новые выборы в парламент – результаты прежних, проведенных под эгидой Жээнбекова, отменены. Новый парламент, видимо, будет более плюралистичным, чем избранный и так и не собравшийся – в нем предстоит выстроить новый «северно-южный» баланс. Насколько успешно это удастся сделать, пока неясно. Как неясны и долгосрочные перспективы самого Жээнбекова.
Алексей Макаркин
9 октября в Москве состоялись переговоры трех министров иностранных дел (России, Азербайджана и Армении). По их итогам конфликтующие стороны достигли договоренностей о перемирии с полудня следующего дня. Однако и по прошествии нескольких дней эта цель так и осталась недостижимой. Как можно трактовать эту ситуацию? Можно ли говорить о провале дипломатии и неотвратимости военной эскалации? Трактовать ли переговоры в Москве, как неудачу российской попытки примирения?
На первый взгляд, ответы на поставленные вопросы очевидны. Нет перемирия, значит налицо провал дипломатической попытки. Но при более глубоком рассмотрении стоит обратить внимание на целый ряд деталей, которые не дают однозначной картинки. Нынешняя эскалация- самая масштабная за последние 26 лет. Но это не значит, что до этого переговорный процесс был на подъеме, а инциденты (включая серьезные) отсутствовали. Фактически с начала года министры иностранных дел Армении и Азербайджана не разговаривали. Они ушли в онлайн 22 апреля и провели последнюю перед нынешним всплеском боестолкновений встречу в виртуальном формате 30 июня. Паузу на переговорах как раз и стала одной из причин сентябрьского разворота в сторону войны.
После двух недель боев на переговоры возник спрос. Заработали, как посредники из Минской группы, так и Москва, как традиционный «индивидуальный медиатор». Стоит ли удивляться, что при существующем уровне недоверия между сторонами и отсутствия воли к компромиссу, перемирие сорвалось. Но даже этот срыв не остановил новые дипломатические попытки. В фокусе внимания согласование механизма верификации перемирия. Один из самых непростых моментов! Надеяться на то, что эта цель будет быстро достигнута, наивно, как минимум. Но предпринимать дипломатические усилия все равно нужно и важно.
Четыре года назад, во время «четырехдневной войны» Москва в известном смысле доминировала в этом процессе. Сегодня же есть фактор Турции. Во многом он нов, и как с ним работать, в каком направлении еще не до конца ясно. Москве не слишком комфортно перенесение сирийского алгоритма на Кавказ. Особенно в свете обсуждения фактора перемещения боевиков из стран Ближнего Востока на карабахский фронт. Турция пытается утвердить свое влияние, но и Россия не хотела бы лишаться своего особого статуса в Закавказье. Скорее всего, этот геополитический формат урегулирования в обозримой перспективе сильно вырастет в своей значимости.
Сергей Маркедонов
На первый взгляд, ответы на поставленные вопросы очевидны. Нет перемирия, значит налицо провал дипломатической попытки. Но при более глубоком рассмотрении стоит обратить внимание на целый ряд деталей, которые не дают однозначной картинки. Нынешняя эскалация- самая масштабная за последние 26 лет. Но это не значит, что до этого переговорный процесс был на подъеме, а инциденты (включая серьезные) отсутствовали. Фактически с начала года министры иностранных дел Армении и Азербайджана не разговаривали. Они ушли в онлайн 22 апреля и провели последнюю перед нынешним всплеском боестолкновений встречу в виртуальном формате 30 июня. Паузу на переговорах как раз и стала одной из причин сентябрьского разворота в сторону войны.
После двух недель боев на переговоры возник спрос. Заработали, как посредники из Минской группы, так и Москва, как традиционный «индивидуальный медиатор». Стоит ли удивляться, что при существующем уровне недоверия между сторонами и отсутствия воли к компромиссу, перемирие сорвалось. Но даже этот срыв не остановил новые дипломатические попытки. В фокусе внимания согласование механизма верификации перемирия. Один из самых непростых моментов! Надеяться на то, что эта цель будет быстро достигнута, наивно, как минимум. Но предпринимать дипломатические усилия все равно нужно и важно.
Четыре года назад, во время «четырехдневной войны» Москва в известном смысле доминировала в этом процессе. Сегодня же есть фактор Турции. Во многом он нов, и как с ним работать, в каком направлении еще не до конца ясно. Москве не слишком комфортно перенесение сирийского алгоритма на Кавказ. Особенно в свете обсуждения фактора перемещения боевиков из стран Ближнего Востока на карабахский фронт. Турция пытается утвердить свое влияние, но и Россия не хотела бы лишаться своего особого статуса в Закавказье. Скорее всего, этот геополитический формат урегулирования в обозримой перспективе сильно вырастет в своей значимости.
Сергей Маркедонов
В Молдавии в разгаре президентская избирательная кампания – до первого тура выборов остается полмесяца. На фоне бурных поствыборных событий в Беларуси и в Киргизстане в Кишиневе также звучат предположения о грядущих массовых протестах в связи с вероятными фальсификациями. Однако эти предположения кажутся надуманными. Во-первых, кампания идет необычно для Молдавии тихо и тускло. Из-за коронавирусных ограничений запрещены массовые митинги. Кандидаты ведут агитацию путем личных встреч с небольшими группами избирателей, а также через СМИ и соцсети. Отсутствуют полноценные предвыборные дебаты. Выдвинувшийся на второй срок президент Игорь Додон с сразу отказался от участия в теледебатах и сосредоточился на поездках по стране и на личном видеосервисе. Во-вторых, на выборах зарегистрированы аж 8 кандидатов – на любой вкус. За избирательным процессом будут следить много наблюдателей, в т.ч. из европейских стран.
Электоральный расклад уже более или менее ясен. Явным фаворитом выступает президент-социалист Додон. В нынешней ситуации, крайне тяжелой для молдаван из-за разгула коронавируса, летней засухи и экономического кризиса, Додон делает ставку на стремление людей к стабильности и акцентирует свою кампанию на том, что только он и его команда профессионалов в правительстве такую стабильность смогут обеспечить. Во внешней политике президент ставит себе в заслугу восстановление тесного партнерства с Россией, но в целом выступает за баланс в отношениях с Россией и ЕС. Наконец, Додон заявляет о возможности реального, хотя и медленного, продвижения в деле урегулирование приднестровского конфликта.
Однако Додону едва ли удастся победить в первом туре. Часть голосов на левом электоральном поле у него отберут популисты. Это лидер «Нашей партии» и мэр города Бельцы Ренато Усатый и кандидат от партии «Шор» Виолетта Иванова. Усатый – талантливый манипулятор, умеющий говорить с простыми людьми и не жалеющий денег для приобретения популярности. Несмотря на многие темные бизнес-истории и даже уголовные обвинения в Молдавии и в России, он позиционирует себя как решительного борца с коррупцией. Его лозунг – «Весны ждать не будем, будем сажать зимой».
Главным соперником Додона, как и в 2016 году, выступает лидер партии «Действие и солидарность» Майя Санду. Но на этот раз на правом проевропейском фланге с ней конкурирует бывший союзник по блоку ACUM Андрей Нэстасе. Санду и Нэстасе спорят по поводу того, кто из них внес больший вклад в борьбу с Плахотнюком и созданным им режимом. А в целом их основные лозунги похожи. На первом плане – системная борьба с коррупцией и глубокая реформа судебной системы. Геополитическая тематика на этих выборах далеко на заднем плане.
По данным последнего репрезентативного опроса, Додон может рассчитывать в первом туре на 31,8% голосов, Санду – на 18,7%. Следом идут Нэстасе – 9,3%; Усатый – 6,6% и Иванова – 4,7%. Не определились около 16% избирателей.
Александр Ивахник
Электоральный расклад уже более или менее ясен. Явным фаворитом выступает президент-социалист Додон. В нынешней ситуации, крайне тяжелой для молдаван из-за разгула коронавируса, летней засухи и экономического кризиса, Додон делает ставку на стремление людей к стабильности и акцентирует свою кампанию на том, что только он и его команда профессионалов в правительстве такую стабильность смогут обеспечить. Во внешней политике президент ставит себе в заслугу восстановление тесного партнерства с Россией, но в целом выступает за баланс в отношениях с Россией и ЕС. Наконец, Додон заявляет о возможности реального, хотя и медленного, продвижения в деле урегулирование приднестровского конфликта.
Однако Додону едва ли удастся победить в первом туре. Часть голосов на левом электоральном поле у него отберут популисты. Это лидер «Нашей партии» и мэр города Бельцы Ренато Усатый и кандидат от партии «Шор» Виолетта Иванова. Усатый – талантливый манипулятор, умеющий говорить с простыми людьми и не жалеющий денег для приобретения популярности. Несмотря на многие темные бизнес-истории и даже уголовные обвинения в Молдавии и в России, он позиционирует себя как решительного борца с коррупцией. Его лозунг – «Весны ждать не будем, будем сажать зимой».
Главным соперником Додона, как и в 2016 году, выступает лидер партии «Действие и солидарность» Майя Санду. Но на этот раз на правом проевропейском фланге с ней конкурирует бывший союзник по блоку ACUM Андрей Нэстасе. Санду и Нэстасе спорят по поводу того, кто из них внес больший вклад в борьбу с Плахотнюком и созданным им режимом. А в целом их основные лозунги похожи. На первом плане – системная борьба с коррупцией и глубокая реформа судебной системы. Геополитическая тематика на этих выборах далеко на заднем плане.
По данным последнего репрезентативного опроса, Додон может рассчитывать в первом туре на 31,8% голосов, Санду – на 18,7%. Следом идут Нэстасе – 9,3%; Усатый – 6,6% и Иванова – 4,7%. Не определились около 16% избирателей.
Александр Ивахник
Пример полного непонимания психологии соседей. Российское посольство в Минске в Твиттере отметило годовщину рождения графа Михаила Николаевича Муравьева-Виленского. В Беларуси противники Александра Лукашенко расценили это как почти неприкрытую угрозу – ведь Муравьев жестоко подавлял восстание 1863 года на территории современной Беларуси, за что был прозван «вешателем».
Но, как представляется, дело в другом. В российском консервативном сообществе распространена точка зрения, что Муравьев был благодетелем для православных белорусских крестьян. Потому что вешал и расстреливал угнетавших их польских шляхтичей и католических священников. А крестьянская реформа на белорусских и литовских землях прошла на более льготных для крестьян условиях, чем в центральной России — правительство было заинтересовано там в ограничении влияния дворянства и сделало ставку на православное крестьянство. Так что «вешатель» в российском дискурсе – это защитник веры и мужиков. Поэтому посольские люди искренне считали, что делают белорусам комплимент.
Только в белорусском обществе Муравьев остается крайне непопулярной фигурой, причем и среди оппозиционеров, и среди лоялистов. Для белорусов герой – это казненный при Муравьеве Кастусь Калиновский (это, кстати, укоренилось еще с советских времен, что повышает легитимность такого взгляда). Восстание же воспринимается как национальное, а не «польское». Муравьеву симпатизирует узкий слой консервативных русофилов, который не играет никакой политической роли.
Тем более, что некоторые их аргументы способны вызвать, как минимум, оторопь у человека, привыкшего к жизни в современном обществе с его гуманистическими принципами. Так, протоиерей Александр Романчук, рассуждая несколько лет назад о казни по приказу Муравьева восьми католических священников, заявил: «Фактически он поставил вопрос, имеет ли в глазах Бога российский православный мир такую ценность, чтобы ради него казнить католических священников. Будучи православным верующим, он ответил на этот вопрос положительно и исполнил приговоры. Таким образом он согласился в полной мере нести ответ за свои действия перед Богом в вопросе спасения души. Таким образом, мы не вправе отрицать, что граф Муравьев, расстреляв 8 ксендзов, выступил в роли российского религиозного и национального лидера и тем самым совершил личный духовный подвиг самопожертвования».
Алексей Макаркин
Но, как представляется, дело в другом. В российском консервативном сообществе распространена точка зрения, что Муравьев был благодетелем для православных белорусских крестьян. Потому что вешал и расстреливал угнетавших их польских шляхтичей и католических священников. А крестьянская реформа на белорусских и литовских землях прошла на более льготных для крестьян условиях, чем в центральной России — правительство было заинтересовано там в ограничении влияния дворянства и сделало ставку на православное крестьянство. Так что «вешатель» в российском дискурсе – это защитник веры и мужиков. Поэтому посольские люди искренне считали, что делают белорусам комплимент.
Только в белорусском обществе Муравьев остается крайне непопулярной фигурой, причем и среди оппозиционеров, и среди лоялистов. Для белорусов герой – это казненный при Муравьеве Кастусь Калиновский (это, кстати, укоренилось еще с советских времен, что повышает легитимность такого взгляда). Восстание же воспринимается как национальное, а не «польское». Муравьеву симпатизирует узкий слой консервативных русофилов, который не играет никакой политической роли.
Тем более, что некоторые их аргументы способны вызвать, как минимум, оторопь у человека, привыкшего к жизни в современном обществе с его гуманистическими принципами. Так, протоиерей Александр Романчук, рассуждая несколько лет назад о казни по приказу Муравьева восьми католических священников, заявил: «Фактически он поставил вопрос, имеет ли в глазах Бога российский православный мир такую ценность, чтобы ради него казнить католических священников. Будучи православным верующим, он ответил на этот вопрос положительно и исполнил приговоры. Таким образом он согласился в полной мере нести ответ за свои действия перед Богом в вопросе спасения души. Таким образом, мы не вправе отрицать, что граф Муравьев, расстреляв 8 ксендзов, выступил в роли российского религиозного и национального лидера и тем самым совершил личный духовный подвиг самопожертвования».
Алексей Макаркин
Премьер-министр Армении Никол Пашинян обозначил тот вариант решения карабахского вопроса, который был бы в сегодняшних условиях принципиально важным для его страны. В своем телевизионном обращении к армянской нации он констатировал, что лучшим выходом было бы признание права народа непризнанной Нагорно-Карабахской республики на самоопределение. Но разве этого признания не было раньше? Речь, конечно же, о праве, а не о признании государственности де-факто образования.
Всякий раз, когда в Нагорном Карабахе случается военная эскалация, возникает вопрос о том, когда же Ереван примет «сильное решение». И почему этого не случилось до сих пор, после двух недель вооруженной конфронтации, новой роли Турции, срыва достигнутого перемирия? Стоит отметить, что помимо власти тему признания независимости НКР в разные годы неоднократно озвучивали оппозиционеры. В 2018 году вчерашняя оппозиция поменялись местами с властями. И подходы Еревана по карабахскому урегулированию стали даже жестче. Сегодня власть и оппозиция в Армении едина: Карабах надо отстаивать. Но не исключено, что в будущем вопрос о том, что те, кто осуществляли управление страной медлили с признанием непризнанной НКР.
Как вообще сочетается карабахская тема, как основополагающий сюжет армянской политики с чрезвычайной юридической осторожностью по отношению к признанию независимости Нагорного Карабаха? Ответ будет не столь сложным, если признать, что Ереван следует принципу «политика - искусство возможного». Пока «минский процесс» продолжается (сегодня он скорее мертв, чем жив), идти на односторонние действия и признавать непризнанную НКР до проведения юридически обязывающего референдума означает нарушение «базовых принципов», ответственность за которое однозначно возложат на Ереван. Бенефициарием от этого вряд ли возможно стать, а реальное взаимодействие Армении и НКР от этого не станет более крепким и содержательным. Издержки же очевидны. Конечно, это дало бы дополнительные козыри Баку не только на поле боя, но и на переговорах. А в октябре 2020 года еще и Анкара использовала бы этот сюжет в своих целях.
Но истинность этой формулы действовала до тех пор, пока «минский процесс» жив. После новой эскалации никто не даст стопроцентных гарантий того, что он останется в прежних кондициях. Не исключено, что новые будут хуже и жестче, но они будут иными. Но до полного краха или тотального переформатирования этого процесса Ереван, думается, будет воздерживаться от односторонних действий.
Сергей Маркедонов
Всякий раз, когда в Нагорном Карабахе случается военная эскалация, возникает вопрос о том, когда же Ереван примет «сильное решение». И почему этого не случилось до сих пор, после двух недель вооруженной конфронтации, новой роли Турции, срыва достигнутого перемирия? Стоит отметить, что помимо власти тему признания независимости НКР в разные годы неоднократно озвучивали оппозиционеры. В 2018 году вчерашняя оппозиция поменялись местами с властями. И подходы Еревана по карабахскому урегулированию стали даже жестче. Сегодня власть и оппозиция в Армении едина: Карабах надо отстаивать. Но не исключено, что в будущем вопрос о том, что те, кто осуществляли управление страной медлили с признанием непризнанной НКР.
Как вообще сочетается карабахская тема, как основополагающий сюжет армянской политики с чрезвычайной юридической осторожностью по отношению к признанию независимости Нагорного Карабаха? Ответ будет не столь сложным, если признать, что Ереван следует принципу «политика - искусство возможного». Пока «минский процесс» продолжается (сегодня он скорее мертв, чем жив), идти на односторонние действия и признавать непризнанную НКР до проведения юридически обязывающего референдума означает нарушение «базовых принципов», ответственность за которое однозначно возложат на Ереван. Бенефициарием от этого вряд ли возможно стать, а реальное взаимодействие Армении и НКР от этого не станет более крепким и содержательным. Издержки же очевидны. Конечно, это дало бы дополнительные козыри Баку не только на поле боя, но и на переговорах. А в октябре 2020 года еще и Анкара использовала бы этот сюжет в своих целях.
Но истинность этой формулы действовала до тех пор, пока «минский процесс» жив. После новой эскалации никто не даст стопроцентных гарантий того, что он останется в прежних кондициях. Не исключено, что новые будут хуже и жестче, но они будут иными. Но до полного краха или тотального переформатирования этого процесса Ереван, думается, будет воздерживаться от односторонних действий.
Сергей Маркедонов
Особенности Государственного совета:
1. Госсовет - «государев» орган. Председательствует в нем президент, самостоятельной должности председателя Госсовета не предусмотрено. Такая конструкция стала очевидной еще в марте, когда Владимир Путин выступил против возможности двоевластия в стране. То есть против того, чтобы возглавить Госсовет после возможного ухода со своего поста. Последующая поправка об обнулении подтвердила, что сценарий использования Госсовета для транзита власти реализован не будет.
2. Госсовет – не политбюро. В его состав входят все губернаторы, а политбюро – это орган, который может собраться за одним столом. То, что состав Госсовета по желанию президента может быть расширен, в него могут включаться представители парламентских партий, мэры и «иные лица» (здесь президенту уже привычно дается свобода маневра), только подтверждает этот тезис. Состав президиума Госсовета определяет президент, но так как это орган с региональным «акцентом», то там в любом случае будут широко представлены губернаторы, основную часть времени проводящие в своих субъектах Федерации.
3. Госсовет – консультативный орган по весьма широкому кругу вопросов. Он рассматривает – опять-таки по предложению президента – законопроекты и проекты указов, имеющие «общегосударственное значение». Но обязывающих решений не принимает – в этом его принципиальное отличие от законодательной власти. Также он сможет обсуждать основные параметры проекта бюджета, «основные вопросы кадровой политики» (но не утверждать конкретных чиновников), выполнять ряд других функций – тоже консультативных. Таким образом при принятии решений может быть более активно задействован региональный фактор и учтены местные особенности – но принципиального изменения механизма принятия решений не произойдет.
Алексей Макаркин
1. Госсовет - «государев» орган. Председательствует в нем президент, самостоятельной должности председателя Госсовета не предусмотрено. Такая конструкция стала очевидной еще в марте, когда Владимир Путин выступил против возможности двоевластия в стране. То есть против того, чтобы возглавить Госсовет после возможного ухода со своего поста. Последующая поправка об обнулении подтвердила, что сценарий использования Госсовета для транзита власти реализован не будет.
2. Госсовет – не политбюро. В его состав входят все губернаторы, а политбюро – это орган, который может собраться за одним столом. То, что состав Госсовета по желанию президента может быть расширен, в него могут включаться представители парламентских партий, мэры и «иные лица» (здесь президенту уже привычно дается свобода маневра), только подтверждает этот тезис. Состав президиума Госсовета определяет президент, но так как это орган с региональным «акцентом», то там в любом случае будут широко представлены губернаторы, основную часть времени проводящие в своих субъектах Федерации.
3. Госсовет – консультативный орган по весьма широкому кругу вопросов. Он рассматривает – опять-таки по предложению президента – законопроекты и проекты указов, имеющие «общегосударственное значение». Но обязывающих решений не принимает – в этом его принципиальное отличие от законодательной власти. Также он сможет обсуждать основные параметры проекта бюджета, «основные вопросы кадровой политики» (но не утверждать конкретных чиновников), выполнять ряд других функций – тоже консультативных. Таким образом при принятии решений может быть более активно задействован региональный фактор и учтены местные особенности – но принципиального изменения механизма принятия решений не произойдет.
Алексей Макаркин
Ранее предполагалось, что на открывающемся сегодня в Брюсселе саммите Евросоюза будет утверждено соглашение о будущих экономических отношениях между ЕС и Британией. Теперь уже ясно, что этого не произойдет – торговая сделка не достигнута. Между тем, Борис Джонсон называл 15 октября дедлайном для заключения соглашения и угрожал после этого прекратить переговоры. В среду вечером Джонсон и глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен провели телефонные переговоры по этому вопросу. Представитель Даунинг-стрит, 10 сообщил, что премьер выразил разочарование недостаточным прогрессом на переговорах за последние две недели и что он будет принимать решение о «следующих шагах» по результатам саммита ЕС. В свою очередь, фон дер Ляйен отметила, что ЕС хочет соглашения, «но не любой ценой». Она добавила, что впереди много работы.
В ЕС утверждают, что там никогда не признавали 15 октября в качестве дедлайна. «Дату 15 октября назвал Борис Джонсон, это не позиция Европейского Совета», – заявил во вторник глава МИД Франции Ле Дриан. По его словам, «всё должно быть разыграно между 15 октября и серединой ноября». Известно, что в подготовленном дипломатами проекте заключения предстоящего саммита говорится о том, что переговоры «будут интенсифицированы».
Таким образом, попытки договориться, видимо, будут продолжены, но шансы на успех не слишком велики. Между сторонами по-прежнему не преодолены разногласия по трем главным вопросам. Во-первых, ЕС настаивает, что соглашение о свободной торговле невозможно без обеспечения равных условий конкуренции, т.е. Британия должна следовать одинаковым с ЕС правилам оказания госпомощи бизнесу. Лондон настаивает на своем полном суверенитете и отказывается от предоставления таких гарантий. Во-вторых, стороны не могут согласовать механизмы разрешения возможных торговых споров. Наконец, в-третьих, острые противоречия сохраняются в вопросе о рыболовстве в британских территориальных водах. Этот вопрос особенно волнует Францию, рыбаки которой традиционно вели промысел в этих водах.
И Евросоюз, и Британия утверждают, что они готовы к завершению переходного периода без заключения экономического соглашения и к выстраиванию торговых отношений по правилам ВТО, с пошлинами и квотами. Однако эксперты прогнозируют в таком случае глубокое нарушение хозяйственных связей. В ЕС считают, что при этом Британия понесет более тяжелый экономический ущерб. Как заявил на днях германский министр по делам Европы Михаэль Рот, «сценарий отсутствия сделки для обеих сторон будет очень болезненным, но для наших британских друзей он будет более болезненным, чем для ЕС». Европейским лидерам остается надеяться, что «британские друзья» осознают, какое дополнительное бремя придется нести их экономике в условиях поднявшейся во всю мощь второй волны коронавируса.
Александр Ивахник
В ЕС утверждают, что там никогда не признавали 15 октября в качестве дедлайна. «Дату 15 октября назвал Борис Джонсон, это не позиция Европейского Совета», – заявил во вторник глава МИД Франции Ле Дриан. По его словам, «всё должно быть разыграно между 15 октября и серединой ноября». Известно, что в подготовленном дипломатами проекте заключения предстоящего саммита говорится о том, что переговоры «будут интенсифицированы».
Таким образом, попытки договориться, видимо, будут продолжены, но шансы на успех не слишком велики. Между сторонами по-прежнему не преодолены разногласия по трем главным вопросам. Во-первых, ЕС настаивает, что соглашение о свободной торговле невозможно без обеспечения равных условий конкуренции, т.е. Британия должна следовать одинаковым с ЕС правилам оказания госпомощи бизнесу. Лондон настаивает на своем полном суверенитете и отказывается от предоставления таких гарантий. Во-вторых, стороны не могут согласовать механизмы разрешения возможных торговых споров. Наконец, в-третьих, острые противоречия сохраняются в вопросе о рыболовстве в британских территориальных водах. Этот вопрос особенно волнует Францию, рыбаки которой традиционно вели промысел в этих водах.
И Евросоюз, и Британия утверждают, что они готовы к завершению переходного периода без заключения экономического соглашения и к выстраиванию торговых отношений по правилам ВТО, с пошлинами и квотами. Однако эксперты прогнозируют в таком случае глубокое нарушение хозяйственных связей. В ЕС считают, что при этом Британия понесет более тяжелый экономический ущерб. Как заявил на днях германский министр по делам Европы Михаэль Рот, «сценарий отсутствия сделки для обеих сторон будет очень болезненным, но для наших британских друзей он будет более болезненным, чем для ЕС». Европейским лидерам остается надеяться, что «британские друзья» осознают, какое дополнительное бремя придется нести их экономике в условиях поднявшейся во всю мощь второй волны коронавируса.
Александр Ивахник
Ситуация в Киргизии развивается стремительно. Президент Сооронбай Жээнбеков не выдержал давления со стороны нового премьера Садыра Жапарова. На стороне Жээнбекова были легитимный характер власти, опора на силовиков, явные симпатии со стороны России (с ним неоднократно созванивался Владимир Путин, в республику был делегирован Дмитрий Козак) и поддержка Евросоюза. Теоретически этого должно было хватить для того, чтобы продержаться. Практически выяснилось, что нет. В клановой системе Жээнбекову не удалось создать мощную коалицию, которая бы противостояла напору Жапарова – слишком многих не устраивали результаты организованных им выборов с победой двух южных партий и недопуском в парламент немалого числа влиятельных игроков. Плюс молчаливое большинство осталось по домам, а группа поддержки Жапарова, напротив, оказалась прекрасно отмобилизована.
И Жээнбеков оказался не Александром Лукашенко – впрочем, для Киргизии это неплохо. Сложнее другое – появляется проблема легитимного выхода из кризиса. Сторонники Жапарова требуют сместить только что избранного спикера (и и.о. президента, когда и если парламент утвердит отставку Жээнбекова) Каната Исаева, а затем и распустить парламент. В этом случае власть сосредоточится в руках Жапарова – именно он будет контролировать подготовку к следующим выборам.
В России на все это смотрят с немалой тревогой. Персона Жапарова в Москве воспринимается в совокупности с двумя определениями, не вызывающими энтузиазма – криминал и национализм. Сейчас Жапаров говорит, что Киргизия и далее будет стратегическим партнером России, и в стране сохранится российская авиабаза. Но его дальнейшие действия недостаточно просчитываемы. К тому же Жапаров был в окружении Курманбека Бакиева – президента, свергнутого при поддержке Москвы (он пытался сохранить в Киргизии американскую военную базу). Пока что Россия приостановила финансовую помощь Киргизии, а Дмитрий Песков заявил, что в этой стране сейчас нет как такового правительства (хотя кабинет Жапарова вчера был утвержден парламентом). Также он сказал, что пока не может сказать, с кем Москва будет вести диалог в Киргизии – и это тоже показательное заявление.
Алексей Макаркин
И Жээнбеков оказался не Александром Лукашенко – впрочем, для Киргизии это неплохо. Сложнее другое – появляется проблема легитимного выхода из кризиса. Сторонники Жапарова требуют сместить только что избранного спикера (и и.о. президента, когда и если парламент утвердит отставку Жээнбекова) Каната Исаева, а затем и распустить парламент. В этом случае власть сосредоточится в руках Жапарова – именно он будет контролировать подготовку к следующим выборам.
В России на все это смотрят с немалой тревогой. Персона Жапарова в Москве воспринимается в совокупности с двумя определениями, не вызывающими энтузиазма – криминал и национализм. Сейчас Жапаров говорит, что Киргизия и далее будет стратегическим партнером России, и в стране сохранится российская авиабаза. Но его дальнейшие действия недостаточно просчитываемы. К тому же Жапаров был в окружении Курманбека Бакиева – президента, свергнутого при поддержке Москвы (он пытался сохранить в Киргизии американскую военную базу). Пока что Россия приостановила финансовую помощь Киргизии, а Дмитрий Песков заявил, что в этой стране сейчас нет как такового правительства (хотя кабинет Жапарова вчера был утвержден парламентом). Также он сказал, что пока не может сказать, с кем Москва будет вести диалог в Киргизии – и это тоже показательное заявление.
Алексей Макаркин
Как и следовало ожидать, на саммите ЕС в четверг европейские лидеры не проявили готовности идти на уступки Лондону при заключении соглашения о будущих взаимоотношениях между союзом и Британией. Перед началом заседания главы государств и правительств, как мантру, повторяли одну фразу: мы готовы к продолжению переговоров, мы стремимся к достижению сбалансированной торговой сделки, но не любой ценой. При этом Эммануэль Макрон добавил: «Возможно, не будет никакого соглашения, мы готовы к этому».
На саммите обсуждение вопроса о переговорах с Британией шло в режиме строгой конфиденциальности. Участникам заседания даже пришлось сдать свои мобильные телефоны. Но дискуссия длилась недолго. Вскоре были преданы огласке заключения Европейского Совета об отношениях между ЕС и Британией. В них сразу отмечается «озабоченность по поводу того, что прогресс по ключевым вопросам, представляющим интерес для союза, все еще недостаточен для достижения соглашения».
В документе подтверждается решимость ЕС иметь возможно более тесное партнерство с Британией, но на основе ранее принятых союзом переговорных принципов, в частности, по таким вопросам, как равные условия конкуренции, механизмы разрешения споров и вопрос о рыболовстве (это именно те вопросы, по которым до сих пор не преодолены разногласия). Далее отмечается, что с учетом этого Европейский Совет предлагает главному переговорщику ЕС Мишелю Барнье продолжать переговоры в предстоящие недели и призывает Великобританию «предпринять необходимые шаги, чтобы сделать соглашение возможным». Наконец, в документе содержится призыв ко всем государствам-членам и институтам ЕС ускорить работу по подготовке к окончанию переходного периода на всех уровнях и для всех исходов, включая отсутствие соглашения. В частности, Еврокомиссии предлагается рассмотреть односторонние и ограниченные во времени экстренные меры, которые будут соответствовать интересам ЕС.
Ничего подобного по жесткости за четыре года переговоров ЕС с Британией после брексита, пожалуй, не вспомнить. Мяч решительно перебрасывается на британскую половину поля с таким посылом: хотите соглашения – уступайте, не готовы уступать – соглашения не будет. Именно так это и воспринял главный переговорщик с британской стороны Дэвид Фрост. В твиттере он выразил свое «разочарование» заключениями саммита и отметил: «Удивлен предложением, что все будущие шаги для достижения соглашения должны исходить от Британии. Это необычный подход в ведении переговоров». Теперь дело за реакцией Бориса Джонсона, которая ожидается в пятницу.
Помимо нехарактерно жесткой позиции европейских лидеров на саммите случилась еще одна неожиданность. Через час после начала заседания саммит покинула глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Как выяснилось, ее известили о том, что у одного из членов ее секретариата утром обнаружили COVID-19. У самой фон дер Ляйен тест был отрицательным, но в качестве меры предосторожности она решила немедленно отправиться на самоизоляцию.
Александр Ивахник
На саммите обсуждение вопроса о переговорах с Британией шло в режиме строгой конфиденциальности. Участникам заседания даже пришлось сдать свои мобильные телефоны. Но дискуссия длилась недолго. Вскоре были преданы огласке заключения Европейского Совета об отношениях между ЕС и Британией. В них сразу отмечается «озабоченность по поводу того, что прогресс по ключевым вопросам, представляющим интерес для союза, все еще недостаточен для достижения соглашения».
В документе подтверждается решимость ЕС иметь возможно более тесное партнерство с Британией, но на основе ранее принятых союзом переговорных принципов, в частности, по таким вопросам, как равные условия конкуренции, механизмы разрешения споров и вопрос о рыболовстве (это именно те вопросы, по которым до сих пор не преодолены разногласия). Далее отмечается, что с учетом этого Европейский Совет предлагает главному переговорщику ЕС Мишелю Барнье продолжать переговоры в предстоящие недели и призывает Великобританию «предпринять необходимые шаги, чтобы сделать соглашение возможным». Наконец, в документе содержится призыв ко всем государствам-членам и институтам ЕС ускорить работу по подготовке к окончанию переходного периода на всех уровнях и для всех исходов, включая отсутствие соглашения. В частности, Еврокомиссии предлагается рассмотреть односторонние и ограниченные во времени экстренные меры, которые будут соответствовать интересам ЕС.
Ничего подобного по жесткости за четыре года переговоров ЕС с Британией после брексита, пожалуй, не вспомнить. Мяч решительно перебрасывается на британскую половину поля с таким посылом: хотите соглашения – уступайте, не готовы уступать – соглашения не будет. Именно так это и воспринял главный переговорщик с британской стороны Дэвид Фрост. В твиттере он выразил свое «разочарование» заключениями саммита и отметил: «Удивлен предложением, что все будущие шаги для достижения соглашения должны исходить от Британии. Это необычный подход в ведении переговоров». Теперь дело за реакцией Бориса Джонсона, которая ожидается в пятницу.
Помимо нехарактерно жесткой позиции европейских лидеров на саммите случилась еще одна неожиданность. Через час после начала заседания саммит покинула глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Как выяснилось, ее известили о том, что у одного из членов ее секретариата утром обнаружили COVID-19. У самой фон дер Ляйен тест был отрицательным, но в качестве меры предосторожности она решила немедленно отправиться на самоизоляцию.
Александр Ивахник
Эхо нагорно-карабахского конфликта докатилось и до американской президентской избирательной кампании. 14 октября на эту тему выступил кандидат от демократов Джо Байден. Он и ранее уже призывал конфликтующие стороны к прекращению огня. Однако его предыдущий «заход в тему» носил, скорее общедекларативный характер.
14 октября Байден подверг критике действующую администрацию. По словам кандидата, в президенты Дональд Трамп продемонстрировал пассивность. В самом деле, действующий глава американского государства на второй день после вооруженной эскалации заявил о готовности к посредничеству и мониторинге за ситуацией. Но ни он, ни госсекретарь Помпео не проявили особой активности в плане контактов с Ереваном и Баку. За день до выступления Байдена глава Госдепа в своем твиттере обратился к армянской и азербайджанской стороне с призывом соблюдать перемирие, заключенное в Москве. Для команды демократов это- не самая лучшая аттестация. Получается, Помпео смирился с эксклюзивной ролью России в мирном процессе, не предложив своей посреднической альтернативы.
В выступлении Байдена прозвучал ряд жестких оценок. Например, был тезис о том, что Азербайджану и Турции нельзя решать вопросы путем военной эскалации. Но в то же время, был отправлен сигнал и Еревану относительно районов, примыкающих к территории бывшей НКАО. В принципе, в этом нет особой новизны. Все эти подходы прописаны в «обновленных Мадридских принципах» 2009 года и в тот документ, что вошел в СМИ, как «казанская формула» 2011 года. Именно эта развилка и обсуждается во время переговоров. Но пока достигнуть компромисса не удается. Не получается договориться о последовательности действий.
Таким образом, заявление Байдена можно рассматривать, как определенную заявку на активизацию американской политики на постсоветском пространстве. Демократы будут стараться преодолеть «изоляционизм» Трампа. И разрешение конфликта в Карабахе представляется одним из потенциальных приоритетов Вашингтона в Евразии. Вот только вряд ли это сильно повлияет на улучшение отношений между Россией и США. Скорее, появится дополнительная конкуренция, хотя ранее карабахское урегулирование было уникальной точкой, где российские и американские интересы жестко не сталкивались.
Сергей Маркедонов
14 октября Байден подверг критике действующую администрацию. По словам кандидата, в президенты Дональд Трамп продемонстрировал пассивность. В самом деле, действующий глава американского государства на второй день после вооруженной эскалации заявил о готовности к посредничеству и мониторинге за ситуацией. Но ни он, ни госсекретарь Помпео не проявили особой активности в плане контактов с Ереваном и Баку. За день до выступления Байдена глава Госдепа в своем твиттере обратился к армянской и азербайджанской стороне с призывом соблюдать перемирие, заключенное в Москве. Для команды демократов это- не самая лучшая аттестация. Получается, Помпео смирился с эксклюзивной ролью России в мирном процессе, не предложив своей посреднической альтернативы.
В выступлении Байдена прозвучал ряд жестких оценок. Например, был тезис о том, что Азербайджану и Турции нельзя решать вопросы путем военной эскалации. Но в то же время, был отправлен сигнал и Еревану относительно районов, примыкающих к территории бывшей НКАО. В принципе, в этом нет особой новизны. Все эти подходы прописаны в «обновленных Мадридских принципах» 2009 года и в тот документ, что вошел в СМИ, как «казанская формула» 2011 года. Именно эта развилка и обсуждается во время переговоров. Но пока достигнуть компромисса не удается. Не получается договориться о последовательности действий.
Таким образом, заявление Байдена можно рассматривать, как определенную заявку на активизацию американской политики на постсоветском пространстве. Демократы будут стараться преодолеть «изоляционизм» Трампа. И разрешение конфликта в Карабахе представляется одним из потенциальных приоритетов Вашингтона в Евразии. Вот только вряд ли это сильно повлияет на улучшение отношений между Россией и США. Скорее, появится дополнительная конкуренция, хотя ранее карабахское урегулирование было уникальной точкой, где российские и американские интересы жестко не сталкивались.
Сергей Маркедонов
Отвечая в пятницу на ужесточение позиции саммита ЕС по переговорам о будущих экономических отношениях с Британией, Борис Джонсон не полез за словом в карман. Он заявил, что в последние месяцы Евросоюз отказывался вести серьезные переговоры. По его словам, Британия хотела не так много – заключения простого соглашения о свободной торговле по типу того, что ЕС заключил в 2016 г. с Канадой, но Брюссель на это не пошел и требует сохранения возможности контролировать британское законодательство, а это «совершенно неприемлемо для независимой страны». В итоге Джонсон пришел к выводу, что необходимо готовиться к переходу с 1 января на такие торговые отношения с ЕС, которые имеет Австралия. Другими словами, британский премьер считает наиболее вероятным переход к торговле с ЕС по общим правилам ВТО, т.е. с таможенными пошлинами и торговыми квотами.
Европейцы ранее неоднократно заявляли, что канадский вариант для соглашения с Великобританией не подходит, поскольку британская экономика гораздо крупнее, а главное – глубоко интегрирована с европейской. Поэтому для беспошлинной торговли Британии с ЕС должны быть гарантированы равные условия конкуренции, т.е. условия предоставления господдержки бизнесу в Британии должны соответствовать европейским и это должно быть отражено в соглашении.
Впрочем, Джонсон все-таки не прекратил переговорный процесс, но подчеркнул, что Лондон готов принять европейских переговорщиков при условии «фундаментального изменения в их подходе». Позже официальный представитель премьера добавил драматизма в ситуацию. Он заявил, что приезд главного переговорщика ЕС Мишеля Барнье в Лондон имеет смысл лишь в том случае, если он готов в ускоренном режиме обсуждать детальный юридический текст будущего соглашения. Без этого нет смысла приезжать. Более того, он добавил: «Торговые переговоры закончились. ЕС фактически прекратил их, заявив о нежелании менять переговорную позицию». Тем не менее, известно, что Барнье приедет в Лондон для встречи со своим визави Дэвидом Фростом в начале следующей недели.
Теперь в Британии и в ЕС наблюдатели гадают: что всё это значит и что дальше? Поставлен ли крест на перспективе заключения соглашения или какой-то компромисс еще возможен? Зная склонность Бориса Джонсона к громкой риторике и театральным жестам, некоторые считают, что он пошел на обострение, играя на публику, а на самом деле он все-таки хочет соглашения. Ясно, что отсутствие соглашения и резкое усложнение хозяйственных связей нанесет серьезный экономический ущерб обеим сторонам, но Британии – значительно более тяжелый. Влиятельные организации британского бизнеса уже кричат об ожидающей многие сектора катастрофе. С другой стороны, Джонсон не может пойти на очевидные односторонние уступки – этого ему не простят жесткие брекситеры, составляющие большинство в парламентской фракции тори. В любом случае ждать осталось недолго. В течение двух-трех недель всё должно определиться.
Александр Ивахник
Европейцы ранее неоднократно заявляли, что канадский вариант для соглашения с Великобританией не подходит, поскольку британская экономика гораздо крупнее, а главное – глубоко интегрирована с европейской. Поэтому для беспошлинной торговли Британии с ЕС должны быть гарантированы равные условия конкуренции, т.е. условия предоставления господдержки бизнесу в Британии должны соответствовать европейским и это должно быть отражено в соглашении.
Впрочем, Джонсон все-таки не прекратил переговорный процесс, но подчеркнул, что Лондон готов принять европейских переговорщиков при условии «фундаментального изменения в их подходе». Позже официальный представитель премьера добавил драматизма в ситуацию. Он заявил, что приезд главного переговорщика ЕС Мишеля Барнье в Лондон имеет смысл лишь в том случае, если он готов в ускоренном режиме обсуждать детальный юридический текст будущего соглашения. Без этого нет смысла приезжать. Более того, он добавил: «Торговые переговоры закончились. ЕС фактически прекратил их, заявив о нежелании менять переговорную позицию». Тем не менее, известно, что Барнье приедет в Лондон для встречи со своим визави Дэвидом Фростом в начале следующей недели.
Теперь в Британии и в ЕС наблюдатели гадают: что всё это значит и что дальше? Поставлен ли крест на перспективе заключения соглашения или какой-то компромисс еще возможен? Зная склонность Бориса Джонсона к громкой риторике и театральным жестам, некоторые считают, что он пошел на обострение, играя на публику, а на самом деле он все-таки хочет соглашения. Ясно, что отсутствие соглашения и резкое усложнение хозяйственных связей нанесет серьезный экономический ущерб обеим сторонам, но Британии – значительно более тяжелый. Влиятельные организации британского бизнеса уже кричат об ожидающей многие сектора катастрофе. С другой стороны, Джонсон не может пойти на очевидные односторонние уступки – этого ему не простят жесткие брекситеры, составляющие большинство в парламентской фракции тори. В любом случае ждать осталось недолго. В течение двух-трех недель всё должно определиться.
Александр Ивахник
Под занавес прошлой рабочей недели украинский президент Владимир Зеленский побывал с рабочим визитом в Анкаре. Отношения между Украиной и Турцией в последние годы развиваются достаточно интенсивно. Впервые Зеленский посетил Турецкую республику в августе 2019 года, а Реджеп Тайип Эрдоган посетил Киев в начале февраля нынешнего года.
Отношения между двумя этими странами вызывают сегодня значительный интерес. Для Украины президент Эрдоган и турецкий истеблишмент - благодарная аудитория, когда речь идет об утрате суверенитета Киева над Крымом. Крымскотатарская община – важный внутренний фактор для Турции. По разным оценкам в стране проживает порядка 4-5 миллионов потомков крымских татар или их единоплеменников, обосновавшихся в этой стране не так давно. Помимо этого, для Зеленского важны контакты с константинопольским патриархом Варфоломеем, чье влияние он пытается использовать для «национализации» православной церкви. Как следствие, готовность Украины демонстрировать свои особые отношения с Азербайджаном, а также неприятие политики признания геноцида армян в Османской империи. В этом контексте можно вспомнить выступление украинского МИД по данной теме в марте нынешнего года.
Турецкая же элита, осознавая всю сложность в отношениях Москвы и Киева использует украинские каналы для трансляции недовольства политикой России. Как это было, например, во время вышеупомянутого визита в столицу Украины, когда российские действия в Сирии удостоились жестких оценок со стороны Эрдогана.
В этой связи заявление турецкого президента о непризнании Крыма российским и заверение украинского лидера в неизменной поддержке удивлять не должны. Здесь нет никакой новизны. Эрдоган с самого 2014 года последовательно проводит эту линию. Однако «октябрьские тезисы» президента Турции (вкупе с его награждением украинским орденом князя Ярослава Мудрого I степени) привлекли к себе особое внимание потому, что это манифестация недовольства «российском аннексионизмом» совпала по времени с резким обострением военной обстановки в Нагорном Карабахе. Где Турция стала выступать не просто, как заинтересованный союзник Баку, но как самостоятельный игрок в Закавказье, не слишком готовый считаться и с интересами России, и с интересами Запада. К слову сказать, и с азербайджанским руководством у Эрдогана есть определенные стилистические разногласия. В риторике Эрдогана тройка сопредседателей Минской группы подается, как нечто единое, занимающее проармянскую позицию и к тому же неэффективный институт. Резко контрастируют турецкие действия и с подходами Ирана. И видно, что одним только кавказским направлением турецкий лидер не готов ограничиваться. Черноморский регион заботит его не меньше. Тем более, что и крымскотатарский, и азербайджанский фактор для Турции имеют не только внешнеполитическое, но и внутреннее значение.
В последние годы Эрдоган бросал вызовы многим. В этом списке и Москва, и Вашингтон, и Пекин, и Дели. Однако никакой общей не то, чтобы стратегии, но и тактики действий, нацеленных на минимизацию амбиций Анкары нет и в помине. Дискурсы «холодной войны» доминируют в отношениях «великих держав». И «третьи силы» пока что не воспринимаются ими, как нечто самодостаточное, хотя фактов, свидельствующих об обратном с каждым днем все больше.
Сергей Маркедонов
Отношения между двумя этими странами вызывают сегодня значительный интерес. Для Украины президент Эрдоган и турецкий истеблишмент - благодарная аудитория, когда речь идет об утрате суверенитета Киева над Крымом. Крымскотатарская община – важный внутренний фактор для Турции. По разным оценкам в стране проживает порядка 4-5 миллионов потомков крымских татар или их единоплеменников, обосновавшихся в этой стране не так давно. Помимо этого, для Зеленского важны контакты с константинопольским патриархом Варфоломеем, чье влияние он пытается использовать для «национализации» православной церкви. Как следствие, готовность Украины демонстрировать свои особые отношения с Азербайджаном, а также неприятие политики признания геноцида армян в Османской империи. В этом контексте можно вспомнить выступление украинского МИД по данной теме в марте нынешнего года.
Турецкая же элита, осознавая всю сложность в отношениях Москвы и Киева использует украинские каналы для трансляции недовольства политикой России. Как это было, например, во время вышеупомянутого визита в столицу Украины, когда российские действия в Сирии удостоились жестких оценок со стороны Эрдогана.
В этой связи заявление турецкого президента о непризнании Крыма российским и заверение украинского лидера в неизменной поддержке удивлять не должны. Здесь нет никакой новизны. Эрдоган с самого 2014 года последовательно проводит эту линию. Однако «октябрьские тезисы» президента Турции (вкупе с его награждением украинским орденом князя Ярослава Мудрого I степени) привлекли к себе особое внимание потому, что это манифестация недовольства «российском аннексионизмом» совпала по времени с резким обострением военной обстановки в Нагорном Карабахе. Где Турция стала выступать не просто, как заинтересованный союзник Баку, но как самостоятельный игрок в Закавказье, не слишком готовый считаться и с интересами России, и с интересами Запада. К слову сказать, и с азербайджанским руководством у Эрдогана есть определенные стилистические разногласия. В риторике Эрдогана тройка сопредседателей Минской группы подается, как нечто единое, занимающее проармянскую позицию и к тому же неэффективный институт. Резко контрастируют турецкие действия и с подходами Ирана. И видно, что одним только кавказским направлением турецкий лидер не готов ограничиваться. Черноморский регион заботит его не меньше. Тем более, что и крымскотатарский, и азербайджанский фактор для Турции имеют не только внешнеполитическое, но и внутреннее значение.
В последние годы Эрдоган бросал вызовы многим. В этом списке и Москва, и Вашингтон, и Пекин, и Дели. Однако никакой общей не то, чтобы стратегии, но и тактики действий, нацеленных на минимизацию амбиций Анкары нет и в помине. Дискурсы «холодной войны» доминируют в отношениях «великих держав». И «третьи силы» пока что не воспринимаются ими, как нечто самодостаточное, хотя фактов, свидельствующих об обратном с каждым днем все больше.
Сергей Маркедонов
В России обошли вниманием состоявшиеся в субботу парламентские выборы в Новой Зеландии, а в мире следили за ними с большим интересом. Связано это с тем, что правящую Лейбористскую партию вела на выборы и добилась внушительной победы Джасинда Ардерн – весьма необычный политик, сильно отличающийся от руководителей большинства западных стран. В ее политическом портрете отсутствуют такие характерные для мейнстримных политиков черты, как прагматизм, элитарность, сдержанность. Ардерн придерживается подчеркнуто неформального стиля лидерства, а в своем политическом словаре акцентирует непривычные для политиков простые позитивные ценности доброты, сочувствия, доверия. Что еще более важно, эти ценности она не только провозглашает, но демонстрирует своим поведением.
Став в октябре 2017 г. в 37 лет главой правительства, через восемь месяцев Ардерн родила дочь, причем в отпуск по уходу за ребенком ушел ее партнер, известный тележурналист Кларк Гейфорд. В марте 2019 г. она привлекла внимание всего мира своей реакцией на расстрел нацистским маньяком прихожан в двух мечетях Крайстчерча, в результате чего погиб 51 человек. Премьер проявила высокую стойкость, смогла объединить нацию в переживании трагедии и, не колеблясь, надела хиджаб при общении с родственниками погибших. А через неделю объявила о запрете на полуавтоматическое оружие и штурмовые винтовки на территории страны.
Но главную роль в победе лейбористов на выборах сыграли решительные действия Ардерн в борьбе с пандемией коронавируса. С 20 марта границы Новой Зеландии были закрыты для всех иностранцев. 25 марта правительство ввело общенациональный локдаун, хотя к этому времени в стране было всего 102 случая заражений. Локдаун продолжался около двух месяцев, и за это время была развернута масштабная система тестирования и отслеживания контактов зараженных. Конечно, помогла и географическая удаленность страны, но, как бы то ни было, в июне правительство объявило Новую Зеландию свободной от коронавируса. Сейчас от новозеландцев не требуется ни ношение масок, ни соблюдение социальной дистанции, повседневная жизнь жителей вернулась в обычное русло. Всего за время пандемии в Новой Зеландии было зафиксировано менее двух тысяч заболевших и 25 смертей.
Так что успех Лейбористской партии на выборах был полностью предсказуем. Она собрала 49% голосов, а ее основной соперник – правоцентристская Национальная партия – 27%. При смешанной системе голосования лейбористы впервые за много десятилетий получили абсолютное большинство мест в парламенте (64 из 120) и могут теперь сформировать однопартийное правительство. Впрочем, задачи на хрупкие плечи Джасинды Ардерн ложатся тяжелые. Нужно выводить страну из тяжелой пандемической рецессии, а также добиться прогресса в реализации провозглашенных ранее целей – преодоления детской бедности и сокращения дефицита доступного жилья.
Александр Ивахник
Став в октябре 2017 г. в 37 лет главой правительства, через восемь месяцев Ардерн родила дочь, причем в отпуск по уходу за ребенком ушел ее партнер, известный тележурналист Кларк Гейфорд. В марте 2019 г. она привлекла внимание всего мира своей реакцией на расстрел нацистским маньяком прихожан в двух мечетях Крайстчерча, в результате чего погиб 51 человек. Премьер проявила высокую стойкость, смогла объединить нацию в переживании трагедии и, не колеблясь, надела хиджаб при общении с родственниками погибших. А через неделю объявила о запрете на полуавтоматическое оружие и штурмовые винтовки на территории страны.
Но главную роль в победе лейбористов на выборах сыграли решительные действия Ардерн в борьбе с пандемией коронавируса. С 20 марта границы Новой Зеландии были закрыты для всех иностранцев. 25 марта правительство ввело общенациональный локдаун, хотя к этому времени в стране было всего 102 случая заражений. Локдаун продолжался около двух месяцев, и за это время была развернута масштабная система тестирования и отслеживания контактов зараженных. Конечно, помогла и географическая удаленность страны, но, как бы то ни было, в июне правительство объявило Новую Зеландию свободной от коронавируса. Сейчас от новозеландцев не требуется ни ношение масок, ни соблюдение социальной дистанции, повседневная жизнь жителей вернулась в обычное русло. Всего за время пандемии в Новой Зеландии было зафиксировано менее двух тысяч заболевших и 25 смертей.
Так что успех Лейбористской партии на выборах был полностью предсказуем. Она собрала 49% голосов, а ее основной соперник – правоцентристская Национальная партия – 27%. При смешанной системе голосования лейбористы впервые за много десятилетий получили абсолютное большинство мест в парламенте (64 из 120) и могут теперь сформировать однопартийное правительство. Впрочем, задачи на хрупкие плечи Джасинды Ардерн ложатся тяжелые. Нужно выводить страну из тяжелой пандемической рецессии, а также добиться прогресса в реализации провозглашенных ранее целей – преодоления детской бедности и сокращения дефицита доступного жилья.
Александр Ивахник
В современной России любят подчеркивать важность традиций, видя в них нечто многовековое, уходящее корнями в седую древность. С 1990-х годов, с появления нового варианта закона о свободе совести и введения в обиход понятия «традиционные конфессии», которые противопоставлялись «нетрадиционным» для России. Но мне вспоминается реакция одного протестанта (кажется, баптиста) на эту тогдашнюю законодательную новацию. Он сказал, что мы в России тоже традиционные – нас традиционно преследовали. Еще с XIX века. Что по меркам современных поколений уже давно.
Ведь традиции бывают разные. Для Франции, где радикальный исламист убил учителя, менйстримную традицию в немалой степени определили Вольтер и другие просветители, саркастически отзывавшиеся о религиях и продвигавшие не только культ знаний об окружающем мире, но и принцип свободного рассуждения на религиозные темы. «Энциклопедия» Вольтера-Дидро-д’Аламбера – это мощная идейная сила, оказавшая сильнейшее влияние не только на лидеров революции, но и на Наполеона (который прагматично использовал религию в политических целях для легитимации своей власти среди французского крестьянства, но не более того). Потом это стало одной из основ республиканской традиции, доминирующей в системе образования с законов Жюля Ферри, принятых в 1881-1882 годах, то есть почти полтора столетия назад. Эта традиция еще более укрепилась после «дела Дрейфуса» и ее не смог сломать режим Виши. Поэтому против французской традиции пошел не учитель, а его убийца.
Алексей Макаркин
Ведь традиции бывают разные. Для Франции, где радикальный исламист убил учителя, менйстримную традицию в немалой степени определили Вольтер и другие просветители, саркастически отзывавшиеся о религиях и продвигавшие не только культ знаний об окружающем мире, но и принцип свободного рассуждения на религиозные темы. «Энциклопедия» Вольтера-Дидро-д’Аламбера – это мощная идейная сила, оказавшая сильнейшее влияние не только на лидеров революции, но и на Наполеона (который прагматично использовал религию в политических целях для легитимации своей власти среди французского крестьянства, но не более того). Потом это стало одной из основ республиканской традиции, доминирующей в системе образования с законов Жюля Ферри, принятых в 1881-1882 годах, то есть почти полтора столетия назад. Эта традиция еще более укрепилась после «дела Дрейфуса» и ее не смог сломать режим Виши. Поэтому против французской традиции пошел не учитель, а его убийца.
Алексей Макаркин