​Не читал, но побуждаю!
Сегодня в Москве стартовала ярмарка ММКЯ. Я не планирую туда наведываться, но знаю, какую книгу купила бы. «Пустые дома» Бренды Наварро от @livebooks В Мексике роман вышел в 2018 году. Писательницу, социолога и экономиста Бренду Наварро в испаноязычной критике сразу же окрестили «смелым и новым голосом мексиканской литературы».
Здесь можно прочесть рецензию мексиканской колумнистки Клаудии Сантос (на испанском)

В центре сюжета – яркое событие. В Мехико похищен мальчик Даниэль. Его семья в ужасе, они бросаются на поиски сына. Но вместе с тем мать ребёнка начинает рефлексировать о своём материнстве. В это время на окраине Мехико другая женщина тоже думает о Даниэле и материнстве, которое казалось ей невозможным.

«Пустые дома» - это высказывание об одиночестве, преодолении мачистского насилия, характерного для Мексики, и роли матери, к которой готова (и которую хочет прожить) не всякая женщина. Сергей писал об этой книге ещё в июле хорошо, что её, наконец-то, издали на русском языке.
Но если вы читаете на испанском, роман «Пустые дома» можно прочесть здесь

Обложка русскоязычного издания больше всего, как видите, похожа не на оригинальную, а на бразильскую. Англоязычная совсем скучная, а вот мексиканская (та, что с кактусом), на мой взгляд, идеальна.

В общем, присмотритесь к этой книге, я её советую не только здесь, но и в Валиной рекомендательной подборке

Эльза Гильдина
«Коза торопится в лес»

Торопится, допустим, и не коза вовсе, а юная особа строгого воспитания, и не в лес, а в любовный омут с забегом в бандитский мир…

На дворе лихие девяностые, за окном весьма криминальный регион России, главная героиня Леся (хотя, может быть, и Эмма, но об этом читайте сами) выпустилась из девятого класса деревенской школы и поступила в Пищевой техникум в ближайший районный центр. В Буре, том самом райцентре, живёт Лесин отец, уважаемый милиционер. А Лесина мама уже который раз отбывает наказание в какой-то колонии. Девочку воспитала Хаят, бабка по материнской линии, женщина настолько суровых нравов, что весть о её приближении к населённому пункту наводит ужас на всех его обитателей. В том числе на Люську, бабку по материнской линии.

Бабки эти друг другу – преданные вражицы. Люська обвиняет Хаятку в распущенности и семейной традиции рожать детей вне брака, Хаятка уверена, что Люська колдует по-чёрному и вообще отравила своего мужа. Цель Хаят – добиться отцовского участия в судьбе повзрослевшей дочери, цель Люсинды – не допустить встречи сына с внучкой, по крайней мере до тех пор, пока сын этот – он же хороший мент, но плохой батя – не купит автомобиль своему законному ребёнку.

Цели Леси пока не определены, хотя, кажется, они всё быстрее крутятся вокруг фигуры незнакомого пьяного парня, буквально первого встречного, на которого девчонка наткнулась, вынырнув из кустов, приспособленных для справления нужды на трассе. Ещё Леся очень хочет начать нормально общаться с папой и завести друзей, со вторым ей худо-бедно помогает единокровный брат. Но что-то быстро идёт не так, и дочь мента и сестра мента оказывается в эпицентре криминальных разборок.

«Коза торопится в лес» - повесть лихая и пёстрая. От неё веет то сериалом «Бригада», то ироничным детективом а-ля Дарья Донцова, то тетрадями-анкетами, которыми девочки терроризировали одноклассников в конце девяностых. Гильдина довольно точно передаёт атмосферу небольшого городка, власть в котором разделена между бандитами и милиционерами, которые тоже так себе…Старое футбольное поле, куда во время товарищеских матчей заглядывают отбившиеся от стада телята, парк с обезглавленными и обезрученными статуями типа «мальчик с горном» и «девушка с веслом», ДК с унылой дискотекой, во время которой серьёзные дяди «обкашливают вопросики», а девчонки в футболках с дикаприо, олимпийках и кислотных юбках надеются обратить на себя внимание этих дядь…И посреди этого великолепия – непуганая деревенская девочка, сочиняющая роман о фрейлине…

#читаеткуплевацкая @domistorii

Если вы не отписались за почти месяц моего молчания, то вот вам контрольная точка.

Сейчас я уже в России и через пару дней, вероятно, вернусь к ведению канала.
Спасибо всем, кто.
🩵

Вот вы думали, что я весь сентябрь отдыхала, но нет. Это я только канал слегка затормозила, а рабочие обзоры выходили каждое воскресенье, как и положено. На фоне новостей о закрывающихся литературных рубриках и рейдерских захватах культурных СМИ, любовь к редактору/-ке, которая не первый год отстаивает мои книжные обзоры в региональных медиа, растёт.

В сентябре я рассказала о 14 книгах, и только одна из них старенькая, остальные – новинки, при этом десять книг русскоязычные.
Обзоры – это не критическая статья, не рецензия, их задача – сориентировать читателя на книжном рынке. Отчасти поэтому я пишу нейтральные обзоры даже на те книги, которые лично мне не понравились (как, например, «Восьмидесятый градус»). Я понимаю, что у всякой книги есть свой читатель, надо помочь им встретиться. Мои обзоры дублируются в газете, которая распространяется бесплатно по всему ЯНАО, включая отдалённые районы, где не всегда есть доступ к интернету. Так что я чувствую себя в некотором роде проводником культуры. Но хватит пафоса, вот что было в сентябре:

Здесь
Ася Володина «Цикады»
Ярослав Жаворонков «Неудобные люди»
Джованни Моска «40 чертей и одна зелёная муха»

Здесь
Ася Демишкевич «Под рекой»
Амели Кордонье «Под опекой»
В.Э.Шваб «Галлант»

Здесь
Эльза Гильдина «Коза торопится в лес»
Белла Арфуди «Десять поколений»
Елена Попова «Восьмидесятый градус»

Здесь
Алексей Колмогоров «Сахар»
Рагим Джафаров «Башня тишины»
Томас Гунциг «Рокки, последний берег»

Здесь
Владимир Березин «СНТ»
Писатели+YANDEXGPT «Механическое вмешательство»

Писала о сегодняшней нобелевской лауреатке ещё до того, как все метнулись в тг. И до того, как женщин-лауреатов в России, наконец-то, стали называть лауретками)

Изо всех сил рада такому выбору академиков. Хан Ган крутая, обе её переведенные на русский язык книги рекомендую. И всё ещё злюсь на писательницу за то, что она сдала один свой текст для арт-проекта шотландской художницы Кэти Патерсон "Библиотека будущего" (произведения из этого фонда будут опубликованы только в 2114 году).

Нобелевка у Хан Ган. Хороший выбор. Ждём объявления лауреатов и лауреаток премии «Ясная поляна».

«Это женский роман, НО очень глубокий и философский»

«это настолько хороший роман, что похож на русскую литературу»

Господи, да когда ж они уже перестанут считать эталоном мужское и русское?!

Шмель…Это слово для меня накрепко связано с уютом, летом, природой и ожиданием приключений. В детстве с Крайнего Севера в Украину мы добирались своим ходом, на синей «шестёрке». Четверо суток пути, изнуряющего для родителей и счастливого для мелкой меня. И в этом пути был «шмель», примус, газовая горелка, на которой каждый вечер, перед ночёвкой у реки или озера, мама готовила самое вкусное в жизни рагу.

У героини романа Ани Гетьман «Шмель» в детстве не было ни примуса, ни уютных семейных вечеров у озера, ни ожидания приключений. А была тревожная привязанность к матери, отсутствующий отец и ожидание катастрофы. Её шмель – это метафора тревоги: что-то постоянно жужжит в голове, не позволяя хотя бы минуту почувствовать себя в комфортной безопасности.

Говоря об этой книге, сложно сопротивляться соблазну отправить героиню к психиатру (к счастью, в финале она сама это делает), ещё сложнее отказаться от риторики в духе «если бы девочка полечилась в школе, то не было бы и фактуры для романа» (настолько сложно, что я, как видите, не смогла).

Веру никто никогда не учил выбирать себя. В детстве она панически боялась потерять мать и придумывала всевозможные катастрофы, если та задерживалась хотя бы на пять минут. Чуть позже девочка растворяла себя в подружке Соне, которая никак не хотела играть в слияние и убегала от «хорошей» Веры к глупеньким одноклассницам и хулиганистым пацанам. Ещё позже Вера выскочила замуж за парня постарше и попыталась стать его отражением: полюбить книги, которые он читает, посмотреть фильмы, которые он рекомендует, и порадоваться пенетрации хотя бы потому, что ему это нравится. Ничего из этого не сработало. И вот, двадцатичетырёхлетняя Вера оказывается у разбитого корыта. Разбита и её жизнь, и судьбы родины – на дворе 2022 год.

При таких вводных надо бы начинать умирать, но Вера как будто оживает. Снимает комнату в хорошем районе Питера, увлекается новым парнем, устраивается на высокооплачиваемую работу и даже начинает воплощать в жизнь мечту о писательстве. Кажется, внешняя катастрофа, наконец, успокаивает шмеля, тревога обретает объективную причину и от этого будто поддаётся контролю. Но всё это лишь «кажется» и «будто».
Под ногами хрустят панцири улиток, военный с рекламы службы по контракту заглядывает через Верино плечо, сама героиня раз за разом нарушает все представимые этические нормы…Она не замечает жужжание шмеля, потому что сидит в центре шмелиного гнезда, оглушённая несмолкаемым гулом.

«Шмель» Ани Гетьман не самая уютная книга, роман для тех, кто в контексте. Писательница выбирает ничего не объяснять, часто будто переписывает отрывки из личного дневника, из-за этого некоторые метафоры и целые эпизоды оказываются размытыми, рваными, понятными не всем. Дисконнект может случиться на первых же страницах, где сильная сцена в супермаркете покажется пустой или абсурдной тому, кто не помнит кейс Саши Скочиленко (а многие его и не знали). А развивающаяся ближе к финалу романа крепкая и нежная метафора окаменевших мальчиков слабо работает для тех, кто не следил за линией «наши мальчики» в официальных СМИ.
В общем, как и в случае с другими книгами серии ( @polyandria + Есть смысл), «Шмелю» важно залететь в правильный информационный пузырь.

#читаеткуплевацкая

Вчера объявили короткий список «Русской премии», которую вручают авторам, пишущим на русском языке и живущим за пределами России. На две номинации – проза и поэзия – набралось 13 финалистов из Грузии, Дании, Беларуси/Белоруссии, Казахстана, Латвии, Молдовы и других стран.

Давайте поговорим о прозе.
1. Даниэль Бергер «Кофе с перцем» (Киргизия)
2. Тимур Нигматуллин «Я не вру, мама…» (Казахстан)
Повесть можно прочесть в Журнальном зале, её публиковали в «Дружбе народов» в 2020 году
Аннотация интригует: «Они всего лишь маленькие семилетние дети, которые должны играть на улице с друзьями, учиться в школе и жить как все… Но их психические проблемы не дают им жить как все. Он – постоянно врет. Она – кусает людей вокруг себя. Чтобы победить эти заболевания им придется стать друг другу донорами. Победят ли они?»
3. Илья Одегов «Крылатая невеста Махди» (Казахстан)
Повесть была опубликована в «Дружбе народов». По сюжету русский журналист приезжает в умирающий казахский аул и серьёзно там заболевает. Для гостя приглашают шамана, тот его излечивает. Это только начало. Казахи почему-то видят в русском парне Махди (пророк-спаситель), ну, и ожидают от него соответствующего поведения. Прочесть можно в Журнальном зале
4. Хелена Побяржина «Валсарб» (Белоруссия)
5. Елена Трофимчук «Дом, которого нет» (Белоруссия)
Роман в рассказах от лица девятилетней Алёнки, которая вопреки возрастной норме бесконечно размышляет о смерти, войне и прочей хтони. Всё это, конечно, в погибающей провинции, где никто не надеется на хорошее будущее. В России книга выходила в АСТ в серии «Люди, которые всегда со мной», есть на ЛитРес.
! по неподтверждённым данным, подтвердить которые практически невозможно, Елена Трофимчук сейчас находится в беларуском СИЗО.
6. Егор Фетисов «Медвежье кольцо» (Дания)
Ничего не знаю об этом кольце, но сам Егор Фетисов, кажется, писал для детей. По крайней мере, его рассказ «Письмо с подснежником» выходил в одноимённом сборнике «Волчка» в 2019 году.
7. Анастасия Хатиашвили «Лучшее, чего у меня нет» (Грузия)
Изначально это была повесть о двух друзьях и разной психологии, потом автор дописала её до романа. Сейчас в РФ книгу можно почитать и послушать (начитал Владислав Горбылев, 12 часов). Если очень коротко: жизнелюбивый Грузин Заза узнаёт, что смертельно болен, а ему всего 30 и он так любит вкусно кушать, любить красивых женщин и наслаждаться Грузией, что невозможно представить, что всему этому придёт конец. Крепкая дружба с периодами недопонимания, много грузинской атмосферы, немного грузинской мифологии, перерождение, жизнь и смерть…В общем, не скучно.

Лауреатов «Русской премии» АСПИР объявит 11 декабря.
На соискание премии в этом году была зарегистрирована 591 заявка от авторов из 55 стран мира. Призовой фонд составляет 5 млн руб. Денежное содержание первого места в каждой номинации – 1 млн рублей, второго и третьего места — 800 и 700 тысяч рублей соответственно.


#литпроцесс

Сегодня у одной там подкастерки из «Культурного сюжета» день рождения!
Я от своего тахикардийного сердца поздравляю Надю и желаю ей (и нам, конечно!) новых слушателей. Потому что, знаете, мало какой подкаст о литературе и около неё так крут, как наш «Культурный сюжет»

Не верите? Ну, послушайте хотя бы эпизод, который мы записали по результатам опроса о современной русскоязычной литературе.

#культурныйсюжет

​Татьяна Млынчик
«Необитаемая»

Что можно успеть за год?
Подготовиться и пробежать первый в жизни марафон.
Покорить Эльбрус.
Подняться на вулкан.
Написать роман.
Со всем этим блестяще справляется главная героиня романа «Необитаемая». А вот зачать ребёнка у неё не получается ни за год семейной жизни, ни за два, ни за шесть. После нескольких бесплодных лет брака, пара решает прибегнуть к ЭКО, но и бесконечные болезненные манипуляции не дают результата.

«Необитаемая» написан, как рассказ молодой женщины о долгом пути к беременности. Без ярких анатомических подробностей, но весьма детально героиня рассказывает о побочках гормональной терапии, о проверке проходимости маточных труб, изъятиях, подсадках и бессчётных гинекологических осмотрах. А ещё вспоминает юность в Петербурге, когда главной задачей девчонок было «не залететь», а «Постинор» иные пили чаще, чем «аскорбинку». И эта юность и молодость нависают над героиней чувством вины: а вдруг именно неверные решения прошлых лет привели к тому, что теперь она не может зачать.

«Необитаемая» роман о долженствовании и вине, о стыде и требовании к собственному телу. Героиня точно знает, что хочет пробежать марафон, и достигает цели быстрее и легче, чем многие, хотя до этого никогда не была спортивной. Героиня хочет написать роман, и создаёт текст с опережением графика, хотя пока и не ясно, примет ли его хоть одно издание. Героиня хочет родить ребёнка…
Но это не точно. После череды импульсивных безответственных красавчиков она, наконец, встречает мужчину, с которым можно планировать семью, ведь «замуж выходишь за хорошего, когда возьмёшь всё, что можно, от плохих». Хороший не пьёт, не курит, тренирует маленьких боксёров и хочет стать отцом. А героиня не то, чтобы хочет стать матерью, но как будто надо. С одной задачей – не выйти замуж по залёту – она справилась, теперь она тоже может считаться хорошей, особенно, когда справится с другой задачей – родить мужу наследника. А если не справится?

Молодая женщина живёт едва ли не лучшую свою жизнь: ходит на беговые тренировки и в литературную студию, может в выходные слетать в Ригу на девичник или в Барселону поддержать подругу на соревнованиях, мотнуться с братом покорять вулкан или с приятельницей – Эльбрус, пробежать марафон в Париже, у неё хорошая работа и надёжный муж. Она только начала что-то про себя понимать, чувствовать своё тело, тестировать его возможности, присваивать его себе, но опять оказывается, что её тело должно принадлежать кому-то другому.

«То же, что сообщалось относительно тела, туловища, - притягивало к норме, к стандарту здоровья, стандарту размера, стандарту возраста, словно тело это было не моим, а принадлежало кому-то ещё – родителям, школе, стране, было подчинено измерению, проверке, правилам…»
Может ли женщина жить счастливо, если её тело, в конце концов, окажется не пригодным для материнства?

#читаеткуплевацкая @shubinabooks

​Антон Секисов
«Курорт»

Эта повесть сродни милой безделушке, которую берёшь, чтобы развлечься, занять руки, а спустя время обнаруживаешь себя в глубокой задумчивости относительно того, как же эта штуковина устроена?

Широко известный в узких кругах как «секс-символ молодой русскоязычной литературы» Антон Секисов написал героя не просто не привлекательного, а порой и отталкивающего. Митя, десятилетие работавший журналистом в московском издании, обнаружил себя релоцировавшимся в Грузию. Он вообще мало что про себя решает, чаще обнаруживает новые обстоятельства собственной жизни и соглашается на них.
Он теперь журналист, специализирующийся на вопросах религии? Ок. У него теперь есть женщина? Ок. Женщина любит путешествовать и с ней надо ездить в отпуск? Ок. Кажется, впервые он что-то решил как раз о переходе границы в районе Верхнего Ларса. Но всё же не понятно, было это решение идеологическим или паническим… Митя мужчина молодой, но очень уставший, он полноватый, обрюзгший, то сердце засбоит, то дыхание перехватит, кишечник на любую неловкую мысль реагирует остро, да и в целом, нет в Митином тельце органа, который соответствовал бы анатомо-физиологическому стандарту. С такими данными одинаково сложно быть в военном строю и камере оппозиционеров. Митя выбирает не быть нигде.

Именно таким с точки зрения времени и пространства кажется грузинский городок К. Это лимб или вот курорт. Место, где жизнь течёт по инерции, но не продолжается, стоит на паузе. В отеле, чьё лакшери название противоречит убогим сырым номерам, группа релокантов даже не пытается как-то устроиться, они пережидают. И каждый из них ждёт чего-то своего. К. настолько мифологичен, что в нём можно встретить сухонького рыбака времён Колхиды, зазывающего уставших от жизни курортников в свою лодку, или придавленного деревом Гитлера, или зелёноволосую нимфу… Но трактовать это пространство – забава для читателя, Мите же в нём неуютно и тревожно. Он завис между прошлым и будущим, между диснеевскими мультсериалами и странной работой в чате вебкам-модели, между мужским (реальным) и женским (вербальным, рабочим) образами, между «Фантой» и чачей, между Сциллой и Харибдой…

#читаеткуплевацкая @alpinaproza

Егана Джаббарова
«Дуа за неверного»

Если бы нужно было сказать о новой прозаической книге Еганы Джаббаровой тремя словами, я бы выбрала «нежность и свидетельство». Весь этот роман – попытка писательницы деконструировать жизнь единокровного старшего «полурусского» брата Сергея, рано и трагически погибшего, и – что хуже – так и не узнавшего принимающей, безусловной любви. Пожалуй, тепло и бескорыстно его любили только младшие сёстры, законные дочери Серёжиного отца-азербайджанца, но принять эту «нерусскую» любовь парень не мог, да её и не хватило бы, чтобы унять тягу к героической смерти, к оправданию своего рождения мужчиной на русской земле.

Автогероиня романа с детства видит мир по-особенному (возможно, её взгляд единственно верный): суровый серый Екатеринбург для неё – пространство поэтическое, холодные металлические конструкции детской площадки говорят с девочкой строчками Майи Никулиной, ели у здания Юридической академии перекидываются друг с другом строфами Романа Тягунова, а расформированный, но пока не снесённый госпиталь, смотрит пустыми глазницами и обращается к прохожим стихами Олега Дозморова.
Поэзия Урала помогает читателю за пеленой заводских выхлопов рассмотреть уязвимую суть края, так уже повзрослевшая Егана умеет почти в любом – в бездомной ли алкоголичке, в дерзком ли молодом гопнике из общаги – рассмотреть лицо ребёнка. Недолюбленного, обманутого, закредитованного самим фактом рождения. «в мире, где всякий мужчина обязан был отрастить могучие кулаки, а всякая женщина — живот в священном браке», где мальчика растят с идеей об обязательном героическом поступке, а девочку - с инструкцией по контролю, что стоит и не стоит делать в обществе, кажется, никто не может быть добр и счастлив. Особенно, если поколение за поколением безропотно принимать правила этой игры.

А если не принимать, то что им противопоставить? Поэзию и письмо вообще, ведь пусть оно и есть «умирающее тело, осознающее, что одиночество неизбежно, прошлое необратимо», оно помогает «создавать несуществующее с помощью алфавита». Так Егана этим текстом создаёт жизнь и посмертие сводному брату, так и не сумевшему стать часть семьи, миф родному городу, так и не ставшему Домом, альтернативу для всех, кто устал геройствовать, и молитву, которой не может быть, но она всё-таки существует.

#читаеткуплевацкая @nlobooks

Сегодня утром ехала в лифте с занятным мальчишкой. Ему лет семь, он носит шерстяную кепку-восьмиклинку и пальто. Где-то в районе третьего этажа он спросил, хорошо ли я отдохнула в выходные? Я честно сказала, что в выходные было много работы. Мальчик улыбнулся и ответил: «я тоже совсем не отдохнул, но это ничего, скоро новый год».
Несколькими часами позже в сетевом магазине у дома видела женщину неопределяемого возраста. Очень высокая и худая, без макияжа, голова закутана простеньким платком в несколько слоёв. Женщина брызгала чем-то из пластиковой бутылочки на тыквы. Сотрудники магазина пришли разбираться, оказалось, ответственная горожанка поливает тыквы святой водой, чтоб их не выбрали для бесовского хэллоуинского праздника.

Оба эти человека как будто выпали из какого-то романа или фильма, по крайней мере, мне было бы интересно встретить таких в книге. Часто бывает, что писатель переносит реального человека в своё произведение. Чтобы собрать достаточную «картотеку» ярких персонажей, автору надо быть наблюдательным и жить чуть дольше, чем, допустим, двадцать лет. Хотя литература – это всё же не воровство у жизни, тут и самому надо что-то создавать. Хорошо, что многому можно научиться.

Например, в школе писательского мастерства Band.
29 октября в 20.00 по московскому времени можно поучиться создавать интересных героев, главных и второстепенных, на лекции писателя и автора подкаста «Занимательная хонтология» Степана Гаврилова «5 приёмов для создания ярких персонажей»

Вы узнаете:
- Как создавать персонажей с уникальными чертами
- Как делать персонажей многослойными
- Как раскрывать внутренний мир персонажа
- Как создавать динамику в развитии персонажа

Лекция бесплатная, но необходимо зарегистрироваться.

Отношения в подкасте выходят на новый уровень, когда получаешь от коллеги сообщение: «забери тело, вот код...»

Анонс, так сказать

​Екатерина Бакунина
«Тело»
 
Этот роман русской эмигрантки, впервые изданный девяносто лет назад, опасно современен. По языку, темам и даже критике. Тогда и сейчас «Тело» ругают за излишнюю «гинекологичность» и топорность, отсутствие литературной изящности. Если кто-то ищет в книгах уютной сказки на ночь и настой валерианы в буквенном эквиваленте, роман Бакуниной брать не надо. Это дерзкий (даже по сегодняшним временам) текст о нищенском эмигрантском быте в Париже женщины, некогда изнеженной сытыми детством и юностью на родине. «Тело» можно читать как литературное произведение, как документ эпохи, как некоторую полемику с мужским представлением (в то время другого особо и не было) о женщине и её долге, который никогда не может быть оплачен.
 
Бакунина своим романом будто отвечает на опережение другому эмигранту, Георгию Иванову, который спустя пять лет после выхода «Тела» в том же Париже напишет в своём «Распаде атома»: «Женщина, сама по себе, вообще не существует. Она тело и отражённый свет». Да, женщина – тело, и это тело всем должно: мужу – исполнение супружеского долга без желания, ребёнку – здоровую утробу для вызревания и наполняющиеся молоком груди для пропитания, природе и обществу – стабильный прирост человеческого поголовья. И только самой женщине её тело ничего не должно, потому что ему должна женщина.
 
Бакунина начинает свой роман с двух зеркал: в первом абзаце её героиня говорит: «мне удобнее рассматривать этих других через себя», а дальше следует внимательный, предельно честный взгляд на себя в зеркало. И эта (за)зеркальность, отражённость сохраняется на протяжении текста.
Бывшая благополучная жизнь и нынешнее выживание, самость и материнство (как полное отсутствие самости), теснота жилища и огромный мир в памяти и воображении, вынужденное рождение ребёнка и вынужденный же аборт, унизительный своим долженствованием супружеский секс и пробуждающий чувственность секс с чужестранцем, грязь эмигрантского быта и бурная пена весенних вод, очищающая улицы города детства… Главная героиня будто так и стоит весь роман у зеркала в попытках понять, где она и есть ли вообще Она?
 
«У меня превосходный слух и безобразный голос» - говорит о себе героиня, она буквально заставляет себя замолчать, когда во время работы вдруг начинает что-то напевать. Что значит «безобразный голос»? Не «ласкающий слух», не услаждающий, не убаюкивающий, не успокаивающий? Кажется, именно таким и должно быть женское письмо (жаль, что и сегодня всё ещё, как сто лет назад): резким, откровенным до пресловутой «гинекологичности», требовательным и неуютным, говорящим правду о женском опыте.

#читаеткуплевацкая
@soyapress

Что ж, пару раз (или сколько?) я пропустила свой смайловый список прочитанного. В этот раз добавлю значок 💼, он значит, что о книге я писала в одном из рабочих обзоров.
#прочитано
Октябрь.

Русскоязычное:
1. Аня Гетьман «Шмель» 😵‍💫
2. Татьяна Млынчик «Необитаемая» 👍💉💼
3. Антон Секисов «Курорт» ❤️‍🩹
4. Екатерина Бакунина «Тело» 👍😔
5. Егана Джаббарова «Дуа за неверного» 😭🙏
6. Марина Чуфистова «Под грушевым деревом» 💼🫤
7. Ольга Нижельская «Пианисты» 💼🥱
8. Сухбат Афлатуни «Катехон» 💼🤔
9. Анна Пронина «Ленка и мертвецы» 💼😠

Переводное: 
1. Франк Буис «Человек обитаемый» 💼👍🤬
2. Джин Ханфф Корелиц «Сюжет» 💼🫣
3. Дэйв Эггерс «Вместе» 💼🕸️
4. Сара Окс «Погружение» 💼🐠
5. Син Гёнсук «Прошу, найди маму» 💼😢😤