​​Здравствуйте! Это Николай Эппле, автор лекций и материалов Arzamas об английской литературе. Чтение вслух для меня прочно связано с памятью о моем отце: он очень увлеченно и артистично читал своих любимых авторов. И «Одесские рассказы» Бабеля я с детства знаю большими кусками наизусть, настолько часто и ярко он их читал в моем присутствии. Многие фразы, особенно из рассказа «Как это делалось в Одессе», сделались у нас домашними пословицами: «Беня говорит мало, но он говорит смачно»; «В какой несгораемый шкаф упрятали вы стыд?»; «Не имей этой привычки быть нервным на работе!»; «Тетя Песя, ошибаются все, даже Бог»; «Есть люди, умеющие пить водку, и есть люди, не умеющие пить водку, но все же пьющие ее» и т. д. Сейчас прочесть этот рассказ еще и способ передать привет и поддержку друзьям и знакомым в Одессе.

#ЧтенияArzamas

«Я убежал из России 14 марта… Сейчас нахожусь в карантине в Финляндии. <…> По ночам еще кричу. Снится мне, что меня продал провокатор и меня убивают. Не знаю, что делать дальше. Все мои дела, книги, друзья в Петербурге. <…> Сижу сейчас в полном непонимании, что писать, где писать, как писать. Сижу без денег. Носить доски мне не хочется. Это скучная работа. <…> Неужели я потерял Россию навсегда».

Собрали цитаты из автобиографического романа Виктора Шкловского «Сентиментальное путешествие»: путь от мертвого по паспорту подпольщика до отца-основателя ОПОЯЗа, с фронта Первой мировой войны — в революционный Петроград, от заячьих шапок в Доме литераторов и «краснорожего» Герберта Уэллса до массовых преследований и вынужденной эмиграции.

Почему в средневековых городах царили антисанитария и пожары? Как в них жили евреи и мусульмане? Что происходило с человеком в средневековой Испании, если он наложит кучу на крыльцо соседа?

Лекция о городских стенах и узких улочках, о скученности и инфраструктуре, а также о городских жителях — монахах, воинах, торговцах, ремесленниках, иудеях и мусульманах.

​​Три новых релиза — в #arzamas_дайджест за эту неделю:

⚫️ Лингвист Борис Успенский рассказывает о своем друге Юрии Лотмане, его усах и галантности, квартире с табуреткой вместо рабочего стола, об их дружбе и совместных работах, а также многом другом.

⚫️ Ко дню рождения искусствоведа Елены Борисовны Муриной мы сделали аудиоверсию нашего фильма-интервью с ней. Целиком ее можно послушать в «Радио Arzamas», а на сайте — отрывок о скульпторе Александре Матвееве, графике Владимире Фаворском, живописце Владимире Вейсберге и коллекционере Георгии Костаки.

⚫️ 14 цитат из «Сентиментального путешествия» Виктора Шкловского — война, революция, эмиграция, допросы, «Поэтика», осколки и «конец непоколебимому спокойствию»!

⬇️ Виктор Шкловский. Рисунок Ильи Репина. 1914 год

Как в средневековых университетах формировалась единая Европа? Почему Аврелий Августин называл себя продавцом слов? Что мы знаем о средневековых лекциях благодаря надгробиям профессоров? Кем были профессора и студенты и кто за все платил?

Финал курса о Средневековье — медиевист Олег Ауров рассказывает об университетах и их наследии. По подписке на сайте и в приложении «Радио Arzamas»: https://arzamas.academy/courses/106/5?app=direct

На «Карте внутренних троп» мы видим аллегорическое изображение чело­веческого тела как микрокосма. Это тело медитирую­щего монаха, похожее на эмбриона и изображенное как ландшафт с горами, реками и тропинками. В голове — основатель даосизма Лао-цзы и буддийский монах Бодхидхарма, символизирующие свинец и ртуть, инь и ян, а также мудрость. Луна и солнце образуют два глаза. Сплетенные воедино четыре знака инь и ян — это пять стихий: дерево, огонь, металл и вода, объединенные землей. Позвоночник — река, окруженная скалами. Пастух, ткачиха, лес, пахарь и водяная мельница — аллегории внутренних органов (сердце, почки, печень, мочеполовая система) и одновременно символы энергетических центров. После девяти месяцев медитаций, обозначенных девятью горными вершинами, зародыш покидает тело через макушку: так алхимик рождает сам себя и обретает бессмертие.

Больше историй об алхимии — в нашей микрорубрике.

​​Привет, меня зовут Маря, я редактор соцсетей Arzamas. Я долго думала, что можно написать во вступлении, но пришла к выводу, что для тех, кто читал «Окаянные дни», актуальность этих записей очевидна, объяснять тут ничего не нужно. Для тех, кто не читал, скажу кратко: это дневник писателя Ивана Бунина, который он вел с 1918 по 1920 год в Москве и Одессе. Он полон боли и отчаяния, лихорадочной надежды и лютой ненависти, невероятных по силе наблюдений и тоски по безмятежности жизни без исторических катаклизмов. Бунин был не самым приятным человеком во вселенной, он очень многое и многих не любил, язык его часто язвителен, а замечания — беспощадны. Но для меня это в первую очередь потрясающий артефакт — свидетельство того, как писатель пытается осмыслить внезапно сошедший с ума мир и не находит в себе сил понять его. И все, что ему остается, — это подбирать слова для выражения непривычных чувств — сейчас это кажется мне очень важным.

#ЧтенияArzamas

В какой круг чистилища, по мнению Данте, попадет он сам? Почему средневековым людям были нужны репортажи из ада? Где найти входы в ад и в чистилище и как они образовались? Можно ли потрогать грешников в аду?

Лекция Ольги Седаковой о самой известной кантике Данте и ее особенностях.

​​Здравствуйте, меня зовут Вера Аркадьевна Мильчина, я ведущий научный сотрудник Института высших гуманитарных исследований РГГУ и Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС и лектор Arzamas. Я выбрала для чтения вслух фрагмент из повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Ее подзаголовок — «Повесть-сказка для научных работников младшего возраста», значит, для меня, хотя я из младшего возраста, увы, давно вышла.

Повесть была впервые опубликована в 1965 году, с тех прошло уже больше полувека, сейчас главного героя Сашу Привалова называли бы не программистом, а айтишником, изменились очень многие реалии повседневной жизни, но я по-прежнему очень люблю эту книгу и, хотя некоторые фрагменты знаю, вероятно, наизусть, начинаю ее перечитывать с любого места в моменты сильной усталости или дурного настроения — и на душе становится легче. Вдобавок мне вообще кажется, что книга, из которой многие словечки и фразы вошли в пословицы, употребляются в устной речи людьми разных поколений, подчас даже не помнящими источника, уже по одной этой причине достойна нашей благодарности. А «Понедельник начинается в субботу» полон таких словечек (сейчас бы сказали «мемов»?). Вот первое, что приходит в голову: «Были сигналы: не чай он там пьет»; «человек, неудовлетворенный желудочно» («кадавр», изготовленный демагогом и халтурщиком профессором Выбегалло); неразменный пятак, который всегда возвращается в карман владельца; стихотворный призыв к созданию общественной библиотеки: «Раскопай своих подвалов / И шкафов перетряси, / Разных книжек и журналов / По возможности неси» (я однажды даже поставила третью и четвертую строку в название своей рецензии на французскую книгу о связях литературы и журналистики во Франции в XIX веке); сценка, которую я всегда вспоминаю, когда кто-то витиевато объясняет, почему он не сделал обещанную работу, но вот-вот, сию минуту ее закончит: «Я уже букву „к“ нарисовал», — объясняет творец заголовка институтской стенгазеты. «Газета называется „За передовую магию“, — возражает коллега. — Покажи мне там хоть одну букву „к“!»

И, конечно, я нежно люблю образ склеротического кота Василия, который ходит мимо знаменитого дуба направо и налево и пытается, как ему и положено, завести песню или рассказать сказку, но выходит у него исключительно «мнэ-э… Полуэкт…». Это ведь пародия не только на косноязычных ораторов, которые мычат и мяукают очень похоже на Василия, но и на некоторые «интертекстуальные» исследования (хотя и этого слова в 1965 году еще не изобрели). Уж не говорю про мучения беспамятства, близкие каждому сознательному существу: «Вот с этими именами у меня особенно отвратительно!»

Одним словом, мне очень захотелось прочесть про кота… мнэ-э… ну, скажем, Василия. Вот я и прочла.

#ЧтенияArzamas

У нас новый фильм-интервью — с художником, керамистом и скульптором Марией Фаворской (р. 1928)! Вы могли слушать ее в цикле «Личный XX век», а теперь мы выпускаем разговор с ней целиком. Мария Владимировна рассказывает:

— как она родилась (мальчиком!) прямо на Ярославском вокзале, о детстве в Загорске (Сергиев Посад) и ярком раннем воспоминании — пастухе, играющем на рожке;
— о своем отце — знаменитом художнике и гравере Владимире Фаворском, одном из ректоров Вхутемаса: как он учил, как «папочку ругали» за формализм, как Фаворский придумывал иллюстрации к стихам и как его постепенно реабилитировали;
— как осенью 1941-го семья бежала из Москвы, а Татлин в поезде играл знойные романсы и украинские песни на бандуре;
— как после эвакуации жили в Самарканде, где отец преподавал и писал, а маленькая Мария училась в школе, ходила покупать у старых узбеков рис и собирала хлопок;
— как поначалу все время хотелось есть, а на второй год войны дела пошли лучше;
— как в семье пели русские песни и играли в шарады;
— о Дне Победы;
— как она стала керамистом и скульптором
— о самом счастливом моменте.

И еще о многом-многом другом. Мария Владимировна — невероятная, посмотрите обязательно: https://arzamas.academy/mag/1086-favorskaya

На стенах в Помпеях сохранилось более двух тысяч предвыборных граффити. Они играли ту же роль, что современные плакаты или ролики с кандидатами. Часть была написана писцами-профессионалами, другие — просто жителями.

«Все погонщики мулов в согласии с Агатом Вайем просят избрать эдилом Гая Куспия Пансу»; «Продавцы лука просят избрать Гая Юлия Полибия дуумвиром»; «Я прошу избрать Гая Юлия Полибия эдилом. Он хорошо печет хлеб».

Выборы были регулярные, а голосование — тайным: имя кандидата писали на восковой табличке, которую опускали в ящик.

Надписи обычно строились по одной схеме: такой-то (или такие-то: мельники, рыбаки, ювелиры, парикмахеры, почитатели Венеры, бедняки, проститутки) просит избрать такого-то на такую должность. Был и черный пиар, и пародии на агитацию: «Припозднившиеся пьяницы просят избрать Марка Церриния Ватию эдилом. Это написали Флор и Фрукт»; «Мелкие воришки просят избрать Ватию эдилом»; «Все беглые рабы — за Марка Церриния Ватию».

Еще больше разных граффити — в архивной микрорубрике.

​​Здравствуйте, я Варя Гладкая, управляющий редактор Arzamas. С юности мне казалось, что роман Владимира Набокова «Машенька» — очень оптимистичная книга. В ней герою удается расстаться с прошлым, возврата к которому нет, и все-таки преодолеть убогое настоящее, чтобы оказаться в будущем.

Одни из моих любимых страниц — описание эмигрантского пансиона, в котором живет Ганин. Их бы мне и хотелось прочесть.

#ЧтенияArzamas