Наконец настоящий дискурс

Женщина, заработавшая в России все, включая свой побег в Америку и продолжающая тянуть из России бабки на оплату нью-йоркской коммуналки, сообщает о российской агрессии и нападении.

Как же я ненавижу лицемерную эту блевотину.

Меликов все же хороший мужик

«Меня нах*й бесит польский язык, я не понимаю, зачем говорить на этом уебанском языке, когда есть русский язык. Есть же Российская империя, просто вступите в неё и говорите на нормальном языке»

Певец из украинской рок-группы «Пошлая Молли» Кирилл Бледный посоветовал полякам выучить русский язык и разговаривать на нём.

Гойда?

ЧЕРНОСЛИВ ⬅️ ЖМИ!

Это настоящий люкс 🤣🤣🤣

«Это не против своей страны», — говорит моя бывшая подруга Ольга Романова.

Совсем ты, Оля, ебанулась. Просто на всю голову.

Не будешь ты обузой. Езжай! Пушечного мяса мало не бывает!

Там, знаешь, можно готовить людям, Оль. Перевязывать. Вывозить из-под арты.

Но пиздеть в Берлине-то проще.

Не пизди, Оль, езжай. И сгинь героем украины. Им же слава. Нет?

Ну и конечно, Оля, это не против твоей страны. Твоя страна — ФРГ. Это против моей страны. Моей. И меня.

Есть все же в современных аргентинцах что-то от хохлов.

Колхоз съел ощущение реальности.

Ксения Анатольевна тут спросила меня: что я думаю про какое-то признание кого-то экстремистом.

Я увы был в цифровом рехабе. Просто выключил телефон на 4 дня. И Начальник все сказал.

Le gouvernement est encore le seul Européen de la Russie…

Это пиздец смешно

Может, если денег нет у муниципалитета, НЛМК найдет?

Стыд какой!

Один мой знакомый, недавно еще руководивший лучшей физической лабораторией в Сколкове, спросил меня как-то:
– Нет ли у тебя какого-нибудь трансгендера, любого буквально, который хоть что-то понимает в физике?
– Полы мыть что ли некому? – усмехнулся я.
– Нет, ну просто у нас в гранте с американцами такие условия: нужно обязательно взять в группу трансгендера и лесбиянку. Это в контракте написано.

Я все конечно понимаю, но мне бы хотелось жить в мире, где в физических лабораториях будут работать физики, а не трансгендеры, лесбиянки, колясочники, евреи, женщины-матери или отцы одиночки.

За годы существования фонда СПИД.ЦЕНТР я видел сотни людей, получавших деньги только за то, что они геи, люди с ВИЧ или еще какие-то "униженные группы".

Нет по-моему ничего стыднее, чем брать деньги за свое "унижение". Или унижаться за деньги. Тут я слышу уже ехидный визг: ты ли не унижаешься?

Нет, мои смелые борцы с путинским гулагом. Я не унижаюсь. Я смиряюсь. Есть в каждом обороте исторического колеса что-то одинаковое, что заставляет нас смиряться. Что-то, что кажется кому-то несправедливым, но что заставляет это колесо крутиться.

Наверно, они вот и есть — экстремисты. И не поспоришь.

Уронит ли ветер
в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка
сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь,
и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу
к невозможности истолковать.
Себя низвести
до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо,
но поддельных величий умней,
и нет униженья
в осознанной собственной малости —
величие жизни
печально осознанно в ней.
Сережка ольховая,
легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее —
все окажется в мире не так,
а, видимо, жизнь
не такая уж вещь пустяковая,
когда в ней ничто
не похоже на просто пустяк.
Сережка ольховая
выше любого пророчества.
Тот станет другим,
кто тихонько ее разломил.
Пусть нам не дано
изменить все немедля, как хочется, -
когда изменяемся мы,
изменяется мир.
И мы переходим
в какое-то новое качество
и вдаль отплываем
к неведомой новой земле,
и не замечаем,
что начали странно покачиваться
на новой воде
и совсем на другом корабле.
Когда возникает
беззвездное чувство отчаленности
от тех берегов,
где рассветы с надеждой встречал,
мой милый товарищ,
ей-богу, не надо отчаиваться —
поверь в неизвестный,
пугающе черный причал.
Не страшно вблизи
то, что часто пугает нас издали.
Там тоже глаза, голоса,
огоньки сигарет.
Немножко обвыкнешь,
и скрип этой призрачной пристани
расскажет тебе,
что единственной пристани нет.
Яснеет душа,
переменами неозлобимая.
Друзей, не понявших
и даже предавших, — прости.
Прости и пойми,
если даже разлюбит любимая,
сережкой ольховой
с ладони ее отпусти.
И пристани новой не верь,
если станет прилипчивой.
Призванье твое —
беспричальная дальняя даль.
С шурупов сорвись,
если станешь привычно привинченный,
и снова отчаль
и плыви по другую печаль.
Пускай говорят:
«Ну когда он и впрямь образумится!»
А ты не волнуйся —
всех сразу нельзя ублажить.
Презренный резон:
«Все уляжется, все образуется…»
Когда образуется все —
то и незачем жить.
И необъяснимое —
это совсем не бессмыслица.
Все переоценки
нимало смущать не должны, -
ведь жизни цена
не понизится
и не повысится —
она неизменна тому,
чему нету цены.
С чего это я?
Да с того, что одна бестолковая
кукушка-болтушка
мне долгую жизнь ворожит.
С чего это я?
Да с того, что сережка ольховая
лежит на ладони и,
словно живая,
дрожит.

Евгений Евтушенко

После Евгения Александровича вроде и нечего больше сказать. Одно есть.

Когда вам удобно, я у вас гей. Когда вам надо — пропагандист. Когда вам нравится — сошедший с ума и «жгущий украинских детей».

Позвольте мне хотя б в душе оставаться самим собой.

Мудаком, свихнувшимся, мразью, «не вашим».

Просто человеком, глупым, убогим, растерянным. Верящим. Ищущим. Плачущим. Страдающим.

Любящим вас за то, что мы умрем.

В Подмосковье обнаружили тело экс-депутата Верховной рады Ильи Кивы, об этом сообщают источники РЕН ТВ.

ЧЕРНОСЛИВ ⬅️ ЖМИ!

Убили Илью Киву. Очевидно, что начинается охота.

Кива много раз мне угрожал сам, требовал меня привлечь.

Но вот так.

Какие же твари!