Заметки о Китае
Личные впечатления о каком-либо предмете всегда дополняют или корректируют сложившееся представление по прочитанному. Более недели находился с рабочим визитом, уже девятым, в Китае. Адреса: Ухань, Лиян, Исин, Уси, Пекин. Ухань получил всемирную славу благодаря, будь он неладен, ковиду. Но это огромный, 10-миллионный город с древней историей. Именно здесь находился особый район Китая, откуда пришла революция 1949 года. Здесь Мао Цзэдун переплывал довольно широкую реку Янцзы. Здесь чтут память о первом мосте, построенном с помощью СССР, хотя с тех пор одной лишь Уханьской мостостроительной фирмой построены более 500 мостов по всему Китаю, более 20 технопарков и многое другое. Город потрясает темпами строительства жилых и деловых небоскребов, дорог, развязок. В период пандемии были введены жесткие мероприятия по социальному дистанцированию. И вспоминают не разовые эпизоды, когда люди, заразившись, предпочитали умереть на улице, чтобы не нести вирус в жилище к родным.
Лиян, Исин и Уси относятся к уездным городкам. Хотя население там порядка миллиона. Все они входят в промышленный район Нанкина, одного из ключевых научно-промышленных центров Китая. Лиян – город как с иголочки. Душевой доход превосходит средний по стране, а также – средний по России. Валовой продукт уездного «городка» выше регионального продукта большинства областных центров России. Когда прозвучало сравнение Лияна со Швейцарией, легко представить почему оно возникло, я его оспорил. Лиян – это нечто особенное. Комплекс созданных здесь условий для научно-образовательного и инновационного развития – бесподобен. Задачи ставятся и решаются. На такие уездные «городки» и опирается ошеломительный научно-технический прогресс Китая в самых приоритетных сферах – авиакосмической промышленности, биоинженерии и медицине, новых материалах, цифровых технологиях и т.д.
Не вдаваясь в предмет и подробности наших переговоров с организациями, которые проходили с активным участием партийного и административного руководства, не могу не подчеркнуть исключительно серьезные моменты.
Во-первых, сочетание плана и рынка. Китай не отверг систему централизованного планирования, как бросившаяся в рынок Россия, а развил ее и создал симбиоз плановых и рыночных начал, усовершенствовав руководящую роль правящей партии (КПК). Партийные руководители, с которыми довелось встречаться, сильно напоминают лучшие образцы советской эпохи. Как, кстати, ученые и инженеры. И это не застывшее прошлое. Это тип творческой и ответственной личности, который пестуют и поныне. Уважение к ученым и инженерам, к образованию, знаниям, опыту – высочайшее. Во-вторых, инвестиции в транспортную, коммуникационную инфраструктуру, объекты науки, образования потрясают воображение. При этом отчетливо виден принцип: сначала создается полноценная инфраструктура – от оснащенных по последнему слову техники научных центров, потом всеми силами ее наполняют кадрами, которые решают заданные задачи. Принципы просты и едины для всех – образование, культура, идеология, дисциплина, инновационность. За каждым словом стоит продуманная политика, учитывающая вызовы будущего.
В-третьих, Китай ценит свою вовлеченность в мировую экономику, бренды и продукция ведущих западных компаний на каждом шагу. В Ухани есть целый район с улицами итальянского, испанского стилей, например. Но темпы развертывания собственной высокотехнологичной экономики видны невооруженным глазом. Автомобили всех типоразмеров – практически все собственные. Телефоны, компьютеры, беспилотники... Страна сполна использует преимущества международного разделения труда, несмотря на давление, главным образом, со стороны США.
Довольно много российских студентов в Китае. По оценкам, до 30 тысяч человек. И не только по обменам с российскими вузами. Многие поступают сами сразу после школы. И становятся хорошими работниками там. И женятся на китайских красавицах.
Одним из ключевых символов Китая является Великая Китайская стена. Раньше дважды там бывал. На этот раз – вновь открытие.
Личные впечатления о каком-либо предмете всегда дополняют или корректируют сложившееся представление по прочитанному. Более недели находился с рабочим визитом, уже девятым, в Китае. Адреса: Ухань, Лиян, Исин, Уси, Пекин. Ухань получил всемирную славу благодаря, будь он неладен, ковиду. Но это огромный, 10-миллионный город с древней историей. Именно здесь находился особый район Китая, откуда пришла революция 1949 года. Здесь Мао Цзэдун переплывал довольно широкую реку Янцзы. Здесь чтут память о первом мосте, построенном с помощью СССР, хотя с тех пор одной лишь Уханьской мостостроительной фирмой построены более 500 мостов по всему Китаю, более 20 технопарков и многое другое. Город потрясает темпами строительства жилых и деловых небоскребов, дорог, развязок. В период пандемии были введены жесткие мероприятия по социальному дистанцированию. И вспоминают не разовые эпизоды, когда люди, заразившись, предпочитали умереть на улице, чтобы не нести вирус в жилище к родным.
Лиян, Исин и Уси относятся к уездным городкам. Хотя население там порядка миллиона. Все они входят в промышленный район Нанкина, одного из ключевых научно-промышленных центров Китая. Лиян – город как с иголочки. Душевой доход превосходит средний по стране, а также – средний по России. Валовой продукт уездного «городка» выше регионального продукта большинства областных центров России. Когда прозвучало сравнение Лияна со Швейцарией, легко представить почему оно возникло, я его оспорил. Лиян – это нечто особенное. Комплекс созданных здесь условий для научно-образовательного и инновационного развития – бесподобен. Задачи ставятся и решаются. На такие уездные «городки» и опирается ошеломительный научно-технический прогресс Китая в самых приоритетных сферах – авиакосмической промышленности, биоинженерии и медицине, новых материалах, цифровых технологиях и т.д.
Не вдаваясь в предмет и подробности наших переговоров с организациями, которые проходили с активным участием партийного и административного руководства, не могу не подчеркнуть исключительно серьезные моменты.
Во-первых, сочетание плана и рынка. Китай не отверг систему централизованного планирования, как бросившаяся в рынок Россия, а развил ее и создал симбиоз плановых и рыночных начал, усовершенствовав руководящую роль правящей партии (КПК). Партийные руководители, с которыми довелось встречаться, сильно напоминают лучшие образцы советской эпохи. Как, кстати, ученые и инженеры. И это не застывшее прошлое. Это тип творческой и ответственной личности, который пестуют и поныне. Уважение к ученым и инженерам, к образованию, знаниям, опыту – высочайшее. Во-вторых, инвестиции в транспортную, коммуникационную инфраструктуру, объекты науки, образования потрясают воображение. При этом отчетливо виден принцип: сначала создается полноценная инфраструктура – от оснащенных по последнему слову техники научных центров, потом всеми силами ее наполняют кадрами, которые решают заданные задачи. Принципы просты и едины для всех – образование, культура, идеология, дисциплина, инновационность. За каждым словом стоит продуманная политика, учитывающая вызовы будущего.
В-третьих, Китай ценит свою вовлеченность в мировую экономику, бренды и продукция ведущих западных компаний на каждом шагу. В Ухани есть целый район с улицами итальянского, испанского стилей, например. Но темпы развертывания собственной высокотехнологичной экономики видны невооруженным глазом. Автомобили всех типоразмеров – практически все собственные. Телефоны, компьютеры, беспилотники... Страна сполна использует преимущества международного разделения труда, несмотря на давление, главным образом, со стороны США.
Довольно много российских студентов в Китае. По оценкам, до 30 тысяч человек. И не только по обменам с российскими вузами. Многие поступают сами сразу после школы. И становятся хорошими работниками там. И женятся на китайских красавицах.
Одним из ключевых символов Китая является Великая Китайская стена. Раньше дважды там бывал. На этот раз – вновь открытие.
Создана полностью новая инфраструктура – дороги, включая метро, и даже канатная дорога на Стену. Поначалу показалось, что это совсем что-то чересчур удобное. Доехал на высшую точку стены, сфотографировался на фоне величавых гор и быстро спустился в долину. Но не тут-то было. Вагончики доставляют до площадки, а дальше – будь добр пройти путь. С усилием, как издревле. С радостью, если взошел на вершину. Был выходной день 21 апреля. Вверх по стене шел плотный поток. Иностранных туристов немного, еще не сезон, но видно – что туристы из всех районов Китая идут к вершине. И радостно фотографируются, делают селфи. Вершина взята. Символично.
#Агеев #Афоризмы
Вспомним, какими в районе 1970-го были мода, косметика, автомобили, самолеты, телефоны, телевизоры, танцы, газеты, съезды КПСС, восторги от запусков космических кораблей и трагедии от их катастроф. По обе стороны «железного занавеса» вглядывались в будущее, наращивая ядерные арсеналы, помогая воюющим сторонам во все еще разделенном пополам Вьетнаме, начав при этом осознавать сдвиг общественных ожиданий от глобальных установок на «кто кого» в пользу новых идеалов. Для одних они были даны «Битлз», для других — волнениями в Париже и Праге, для третьих — возможностями бытового процветания. Ведь не только на Луну высадился человек в то время, но и узнал, что такое Диснейленд, джинсы и пепси-кола. Мало кто задумывался, ....что и количество пластиковых бутылок вырастет в 700 раз... И нравы изменятся радикально, и общаться люди будут по-другому, и что станет не проще, а намного сложнее жить.
Высокая точность предвидения из 1970-го провоцирует и сегодняшние попытки взгляда в 2050-й. Некоторые тренды, при всем разбросе вкусовых и идейных предпочтений, могут, очевидно, только усилиться, но не исчезнуть. Нам с ними жить и умирать до середины века, как минимум. Их важно иметь в виду, дабы не впадать в иллюзии, не отрываться от реалий, которые тем временем все виртуальнее и виртуальнее. Во-первых, «балканизация» идей. Долгое время в мире господствовали две-три доминантные идеологические школы. Все остальное относилось к безнадежной архаике или железобетонно табуировалось. Сегодня иногда полагают, что в мире доминирует некая «либеральная парадигма». Это иллюзия. Ни китайская, ни иная цензура Интернета не остановят вал идейных поисков на тему «что делать», которые реанимируют древние догматы, фашистские технологии, социалистические или анархические идеалы, национализм и трайбализм, сотни сект и спортивно-корпоративных культов..
ЭС № 9/2010 Плюс-минус 40
Вспомним, какими в районе 1970-го были мода, косметика, автомобили, самолеты, телефоны, телевизоры, танцы, газеты, съезды КПСС, восторги от запусков космических кораблей и трагедии от их катастроф. По обе стороны «железного занавеса» вглядывались в будущее, наращивая ядерные арсеналы, помогая воюющим сторонам во все еще разделенном пополам Вьетнаме, начав при этом осознавать сдвиг общественных ожиданий от глобальных установок на «кто кого» в пользу новых идеалов. Для одних они были даны «Битлз», для других — волнениями в Париже и Праге, для третьих — возможностями бытового процветания. Ведь не только на Луну высадился человек в то время, но и узнал, что такое Диснейленд, джинсы и пепси-кола. Мало кто задумывался, ....что и количество пластиковых бутылок вырастет в 700 раз... И нравы изменятся радикально, и общаться люди будут по-другому, и что станет не проще, а намного сложнее жить.
Высокая точность предвидения из 1970-го провоцирует и сегодняшние попытки взгляда в 2050-й. Некоторые тренды, при всем разбросе вкусовых и идейных предпочтений, могут, очевидно, только усилиться, но не исчезнуть. Нам с ними жить и умирать до середины века, как минимум. Их важно иметь в виду, дабы не впадать в иллюзии, не отрываться от реалий, которые тем временем все виртуальнее и виртуальнее. Во-первых, «балканизация» идей. Долгое время в мире господствовали две-три доминантные идеологические школы. Все остальное относилось к безнадежной архаике или железобетонно табуировалось. Сегодня иногда полагают, что в мире доминирует некая «либеральная парадигма». Это иллюзия. Ни китайская, ни иная цензура Интернета не остановят вал идейных поисков на тему «что делать», которые реанимируют древние догматы, фашистские технологии, социалистические или анархические идеалы, национализм и трайбализм, сотни сект и спортивно-корпоративных культов..
ЭС № 9/2010 Плюс-минус 40
К 50-летию начала строительства Байкало-Амурской магистрали. Статья из 2000 года. Среди авторов - Евгений Александрович Козловский. Министр геологии СССР. Как никто другой, он понимал колоссальное значение не просто строительства железной дороги, но комплексного развития территорий страны. Он буквально бомбил органы власти своей тревогой за небрежение стратегически важной задачей. Но, видимо, время услышать его голос пришло только сейчас.
#Агеев #Комментарии
БАМ, Чернобыль, Тенгиз. Тайга.
Идет празднование 50-летия БАМа. И это прекрасно. Его строила буквально вся страна, а 2 миллиона человек непосредственно – геологи, строители, поставщики...
На БАМе мне довелось побывать в мае 1986 года. Спустя месяц после Чернобыльской катастрофы, радиоактивное заражение после которой в 400 раз превысило уровень после американской ядерной бомбардировки Хиросимы 6 августа 1945 года.
Чернобыль стал точкой отсчета новой эпохи. Хотя в официальных СМИ информация была скупа, если не сказать – не было совсем. Но слухом полнилась земля. Как и о других катастрофах. Одна из самых тяжелых была на Тенгизском месторождении 25 июня 1985 года. В результате аварии произошло самовозгорание нефти на 37-й площадке. В радиусе на 500 км не осталось ничего живого. Давление газов на глубине достигало 800 атмосфер. Фонтан вырывался из глубины 5 км, а пламя достигало 200 м. Температура на устье была 1500 градусов…Это длилось 400 дней! То есть Тенгиз еще полыхал, когда рванула ЧАЭС. Картина была апокалиптическая, заживо сгорали и падали стаи перелетных птиц, техника плавилась как пластмасса. Сгорело 3,5 млн тонн нефти и 2 млрд кубометров газа. А впереди был еще Спитак…
Руководство СССР получало всю информацию о природных, техногенных катастрофах и авариях. Их стало заметно больше к тому времени. Срабатывали четыре причины. Во-первых, «гнев Земли», не зависящие от человека волнения природы. Во-вторых, изнашивание технической инфраструктуры. СССР за 1940-70-е годы построил колоссальное количество энергообъектов для бурно растущей промышленности, новых транспортных коммуникаций и новых городов. Сроки профилактических и капремонтов приходились на рубеж 70-80-х годов. Наступало время нового модернизационного рывка, реконструкции на основе новых знаний и технологий, НТП. Опора на НТП получалась в основном в сфере ВПК, куда направлялись весьма значительные ресурсы (кадровые, материальные, финансовые, организационные) сначала для достижения, а затем для удержания стратегического паритета с США и НАТО в ядерных вооружениях, военно-морских силах, космосе, сети зарубежных военных баз. А НТП для гражданской экономики сталкивался с барьерами. Изучению их посвящались серьезные научные усилия. Они все давали очень точный диагноз и рекомендации «инстанциям». Не в стиле «надо что-то менять», а намного конкретнее. Но не наука принимает решения. Адресат научных рекомендаций не обязан прислушиваться к «голосу разума», есть и другие мотиваторы – чувства, интуиция, интересы, тяжесть выбора.
В-третьих, падение дисциплины. Не случайно Ю.В.Андропов, придя наконец и ненадолго на высший пост в СССР, в первую очередь объявил борьбу с расхлябанностью во всем. Она приобрела на земле зачастую карикатурные формы, вроде вылова кинозрителей в рабочее время. Но подоплека-то была серьезной – и до Тенгиза и Чернобыля случаев сбоев по причине низкой дисциплины было много. КГБ это прекрасно знал. СМИ старались не волновать этими событиями публику.
В-четвертых, «синдром победителя». Как бы ни была беспристрастна картина мира советского руководства, все-таки ее искажали некоторые силы. Они не сводились к идеологии и господству застарелых штампов, догматизму. Это было, разумеется. Но наука, по крайней мере там, где мне довелось работать в то время, была обязана видеть мир без идеологических шор, обоснованно и лаконично. Не говорю о работе разведывательных структур СССР, которые, несомненно, справились с задачами выявления потенциалов и намерений противников, партнеров и союзников. Но не будем путать информацию и решения, принимаемые с ее учетом. Или – не принимаемые.
Есть еще два проявления упомянутого «синдрома».
Одно – представления о мире и стране поколения победителей в Великой Отечественной, представители которого доминировали в высшем руководстве страны к концу 1970-х годов. Это и Брежнев, и Андропов, и Косыгин, и Громыко, и Устинов. Последние трое занимали высокие посты в государстве еще при Сталине.
БАМ, Чернобыль, Тенгиз. Тайга.
Идет празднование 50-летия БАМа. И это прекрасно. Его строила буквально вся страна, а 2 миллиона человек непосредственно – геологи, строители, поставщики...
На БАМе мне довелось побывать в мае 1986 года. Спустя месяц после Чернобыльской катастрофы, радиоактивное заражение после которой в 400 раз превысило уровень после американской ядерной бомбардировки Хиросимы 6 августа 1945 года.
Чернобыль стал точкой отсчета новой эпохи. Хотя в официальных СМИ информация была скупа, если не сказать – не было совсем. Но слухом полнилась земля. Как и о других катастрофах. Одна из самых тяжелых была на Тенгизском месторождении 25 июня 1985 года. В результате аварии произошло самовозгорание нефти на 37-й площадке. В радиусе на 500 км не осталось ничего живого. Давление газов на глубине достигало 800 атмосфер. Фонтан вырывался из глубины 5 км, а пламя достигало 200 м. Температура на устье была 1500 градусов…Это длилось 400 дней! То есть Тенгиз еще полыхал, когда рванула ЧАЭС. Картина была апокалиптическая, заживо сгорали и падали стаи перелетных птиц, техника плавилась как пластмасса. Сгорело 3,5 млн тонн нефти и 2 млрд кубометров газа. А впереди был еще Спитак…
Руководство СССР получало всю информацию о природных, техногенных катастрофах и авариях. Их стало заметно больше к тому времени. Срабатывали четыре причины. Во-первых, «гнев Земли», не зависящие от человека волнения природы. Во-вторых, изнашивание технической инфраструктуры. СССР за 1940-70-е годы построил колоссальное количество энергообъектов для бурно растущей промышленности, новых транспортных коммуникаций и новых городов. Сроки профилактических и капремонтов приходились на рубеж 70-80-х годов. Наступало время нового модернизационного рывка, реконструкции на основе новых знаний и технологий, НТП. Опора на НТП получалась в основном в сфере ВПК, куда направлялись весьма значительные ресурсы (кадровые, материальные, финансовые, организационные) сначала для достижения, а затем для удержания стратегического паритета с США и НАТО в ядерных вооружениях, военно-морских силах, космосе, сети зарубежных военных баз. А НТП для гражданской экономики сталкивался с барьерами. Изучению их посвящались серьезные научные усилия. Они все давали очень точный диагноз и рекомендации «инстанциям». Не в стиле «надо что-то менять», а намного конкретнее. Но не наука принимает решения. Адресат научных рекомендаций не обязан прислушиваться к «голосу разума», есть и другие мотиваторы – чувства, интуиция, интересы, тяжесть выбора.
В-третьих, падение дисциплины. Не случайно Ю.В.Андропов, придя наконец и ненадолго на высший пост в СССР, в первую очередь объявил борьбу с расхлябанностью во всем. Она приобрела на земле зачастую карикатурные формы, вроде вылова кинозрителей в рабочее время. Но подоплека-то была серьезной – и до Тенгиза и Чернобыля случаев сбоев по причине низкой дисциплины было много. КГБ это прекрасно знал. СМИ старались не волновать этими событиями публику.
В-четвертых, «синдром победителя». Как бы ни была беспристрастна картина мира советского руководства, все-таки ее искажали некоторые силы. Они не сводились к идеологии и господству застарелых штампов, догматизму. Это было, разумеется. Но наука, по крайней мере там, где мне довелось работать в то время, была обязана видеть мир без идеологических шор, обоснованно и лаконично. Не говорю о работе разведывательных структур СССР, которые, несомненно, справились с задачами выявления потенциалов и намерений противников, партнеров и союзников. Но не будем путать информацию и решения, принимаемые с ее учетом. Или – не принимаемые.
Есть еще два проявления упомянутого «синдрома».
Одно – представления о мире и стране поколения победителей в Великой Отечественной, представители которого доминировали в высшем руководстве страны к концу 1970-х годов. Это и Брежнев, и Андропов, и Косыгин, и Громыко, и Устинов. Последние трое занимали высокие посты в государстве еще при Сталине.
У них были две психологические особенности: они ощущали себя силой, победившей страшный нацизм, и знали вкус побед и поражений. И потому были не на уровне лишь политической риторики, но абсолютно искренне за мир, в формате «мирного сосуществования». Это и было биполярное мироустройство, что вовсе не исключало весьма ожесточенную борьбу за влияние на «Третий мир». Но под сохранением мира понималось именно предотвращение мировой ядерной войны ценой угрозы гарантированного взаимного уничтожения противников. Задача решалась в форме гонки вооружений, имевшей свою логику и стратагемы (военные и иные хитрости).
А второе проявление «синдрома победителя» оказалось еще более серьезно. Чернобыль стал возможен и потому, что даже самые маститые физики-ядерщики не верили в техническую возможность катастрофы на хорошо управляемом и контролируемом объекте, каким были атомные станции с реактором РБМК. Но к 1986 году произошла передача всех АЭС из Минсредмаша в ведение Минэнерго. А это разные среды по принципам инженерной культуры и эксплуатации. И разное понимание возможных рисков, и дисциплины. Только один директор АЭС в центре России отказался проводить эксперимент на реакторе, обосновал это. И тот самый эксперимент перевели на более податливого Брюханова, директора ЧАЭС. Горечь осознания недооценки технических и социальных рисков пронизывает докладные записки академика В.А. Легасова. Много обвинений, далеко не всегда справедливых, досталось академику, президенту АН СССР А.А. Александрову.
Почему я связываю в этой заметке БАМ, Чернобыль и Тенгиз?
К 1986 году БАМ стали забывать. Центр в 1979-1986 годах охладел к нуждам и труженикам всесоюзной стройки, «трассы века». И вдруг туда отправили небольшую группу молодых лекторов ЦК ВЛКСМ и «Машину времени». Нас встречали очень тепло. Иркутск, Тында, Беркакит, Нерюнгри, Чульман, Алдан. Повсюду – полные залы. Поздним вечером слушали – «Машину», ранним – нас, четырех лекторов. Я помню горящие глаза аудитории. Вопросы сыпались обо всем – о международном положении, гонке вооружений, Афганистане, экономической ситуации, переброске сибирских рек. И о Чернобыле.
Один из лекторов отличался сумрачным видом, а его лекция сводилась к зачтению страниц из книги Н.Н. Яковлева «ЦРУ против СССР». Нам, к счастью, удавалось балансировать его трэш. Аудитория все понимала.
Чернобыль волновал особо. Как в рот воды набрали все тогдашние официальные СМИ, а «голоса», понятно, нагнетали ужас. Отвечать выпало мне. Я напомнил присутствующим состав ядерного топлива и периоды распада его элементов – от 30 до 1500 лет, а также розу ветров, которая предопределяла облака рассеяния осадков. Масштаб катастрофы ясно виден по этим параметрам – для общей ориентации в проблеме. Все остальное – было неведомо подавляющему большинству советского народа. Многое оставалось тайной и для самих ликвидаторов аварии. Ровно в тот день, когда был задан этот вопрос, на Чернобыле вспыхнул новый пожар, грозивший еще большими последствиями, чем первоначальный эпизод катастрофы 26 апреля.
700 человек в Нерюнгри испытывали неподдельный интерес к происходящему за тысячи километров и сострадание к этой общей беде. Мой честный ответ был воспринят с полным пониманием всеми. Кроме одного. Того самого сумрачного персонажа с книгой Яковлева. Потом он напишет донос о якобы разглашении «гостайны». И потом еще пару раз проявит свою натуру.
Наутро, вне плана, нашу группу и всю «Машину» вызвали в горком партии. На столе у секретаря лежал автомат Калашникова. «Сложная обстановка», пояснил секретарь горкома, отвечая на наш немой вопрос. И, после короткого чаепития, вручил всем грамоты за «заслуги в коммунистическом воспитании трудящихся». Спустя лишь годы я оценил силу и благородство этого жеста, когда узнал о тайном в тот момент доносе сумрачного «коллеги». Так грамота оказалась грамотой охранной. И символом настоящего БАМовского, сибирского характера.
Что-то мне напомнило эту давнюю историю и вызвало желание поделиться ею. Две причины, думаю. Обе связаны с подачей крайне важного в истории страны юбилея в СМИ.
А второе проявление «синдрома победителя» оказалось еще более серьезно. Чернобыль стал возможен и потому, что даже самые маститые физики-ядерщики не верили в техническую возможность катастрофы на хорошо управляемом и контролируемом объекте, каким были атомные станции с реактором РБМК. Но к 1986 году произошла передача всех АЭС из Минсредмаша в ведение Минэнерго. А это разные среды по принципам инженерной культуры и эксплуатации. И разное понимание возможных рисков, и дисциплины. Только один директор АЭС в центре России отказался проводить эксперимент на реакторе, обосновал это. И тот самый эксперимент перевели на более податливого Брюханова, директора ЧАЭС. Горечь осознания недооценки технических и социальных рисков пронизывает докладные записки академика В.А. Легасова. Много обвинений, далеко не всегда справедливых, досталось академику, президенту АН СССР А.А. Александрову.
Почему я связываю в этой заметке БАМ, Чернобыль и Тенгиз?
К 1986 году БАМ стали забывать. Центр в 1979-1986 годах охладел к нуждам и труженикам всесоюзной стройки, «трассы века». И вдруг туда отправили небольшую группу молодых лекторов ЦК ВЛКСМ и «Машину времени». Нас встречали очень тепло. Иркутск, Тында, Беркакит, Нерюнгри, Чульман, Алдан. Повсюду – полные залы. Поздним вечером слушали – «Машину», ранним – нас, четырех лекторов. Я помню горящие глаза аудитории. Вопросы сыпались обо всем – о международном положении, гонке вооружений, Афганистане, экономической ситуации, переброске сибирских рек. И о Чернобыле.
Один из лекторов отличался сумрачным видом, а его лекция сводилась к зачтению страниц из книги Н.Н. Яковлева «ЦРУ против СССР». Нам, к счастью, удавалось балансировать его трэш. Аудитория все понимала.
Чернобыль волновал особо. Как в рот воды набрали все тогдашние официальные СМИ, а «голоса», понятно, нагнетали ужас. Отвечать выпало мне. Я напомнил присутствующим состав ядерного топлива и периоды распада его элементов – от 30 до 1500 лет, а также розу ветров, которая предопределяла облака рассеяния осадков. Масштаб катастрофы ясно виден по этим параметрам – для общей ориентации в проблеме. Все остальное – было неведомо подавляющему большинству советского народа. Многое оставалось тайной и для самих ликвидаторов аварии. Ровно в тот день, когда был задан этот вопрос, на Чернобыле вспыхнул новый пожар, грозивший еще большими последствиями, чем первоначальный эпизод катастрофы 26 апреля.
700 человек в Нерюнгри испытывали неподдельный интерес к происходящему за тысячи километров и сострадание к этой общей беде. Мой честный ответ был воспринят с полным пониманием всеми. Кроме одного. Того самого сумрачного персонажа с книгой Яковлева. Потом он напишет донос о якобы разглашении «гостайны». И потом еще пару раз проявит свою натуру.
Наутро, вне плана, нашу группу и всю «Машину» вызвали в горком партии. На столе у секретаря лежал автомат Калашникова. «Сложная обстановка», пояснил секретарь горкома, отвечая на наш немой вопрос. И, после короткого чаепития, вручил всем грамоты за «заслуги в коммунистическом воспитании трудящихся». Спустя лишь годы я оценил силу и благородство этого жеста, когда узнал о тайном в тот момент доносе сумрачного «коллеги». Так грамота оказалась грамотой охранной. И символом настоящего БАМовского, сибирского характера.
Что-то мне напомнило эту давнюю историю и вызвало желание поделиться ею. Две причины, думаю. Обе связаны с подачей крайне важного в истории страны юбилея в СМИ.
Любопытно, что обильный акцент сделан на вкладе в строительство БАМа Г.А. Алиева. Но в 1974 г. он не был первым зампредправительства СССР и проект БАМа готовился задолго до него и другими людьми. Увязка с политической конъюнктурой слишком натянута. Как говорится, грубовато сработано.
И второе – из многих возможных интервью строителей БАМа на российской канале было показано одно. В нем ветеран проекта иронизирует над «энтузиазистами», которые ехали на БАМ «прямо из зала комсомольского съезда» и дает «единственно верную» трактовку тогдашней трудовой мотивации – скопить деньжат на покупку «Жигулей». Но зачем же так этически снижать спектр жизненных ценностей строителей БАМа? С какой целью неведомый редактор новостей отобрал именно такое мнение ветерана?
Недавно, посещая ЦУП в Королеве, мы встретились с героем России космонавтом С.В. Авдеевым. И кто-то из молодых людей спросил с затаенным вызовом о зарплате российского космонавта в сравнении с американскими астронавтами. В этом вопросе была явная мировоззренческая позиция, которую сам молодой человек, возможно, и не осознавал. Сергей Васильевич просто ответил: «Разве в космос летают за деньгами?». А это два типа личности. Их легко обнаружить во всех сферах бытия. И на БАМе тоже.
Вот такие незатейливые истории. Чернобыль. БАМ. Донос. Грамота. Вопрос. Ответ. Но что-то в них есть таинственное и глубоко связанное. Смысловое. Концептуальное. Кто-то переиначивает известное бардовское на «люди едут за деньгами, за туманом едут только дураки». А кто-то понимает о чем первоначальный смысл – «а я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги»
И второе – из многих возможных интервью строителей БАМа на российской канале было показано одно. В нем ветеран проекта иронизирует над «энтузиазистами», которые ехали на БАМ «прямо из зала комсомольского съезда» и дает «единственно верную» трактовку тогдашней трудовой мотивации – скопить деньжат на покупку «Жигулей». Но зачем же так этически снижать спектр жизненных ценностей строителей БАМа? С какой целью неведомый редактор новостей отобрал именно такое мнение ветерана?
Недавно, посещая ЦУП в Королеве, мы встретились с героем России космонавтом С.В. Авдеевым. И кто-то из молодых людей спросил с затаенным вызовом о зарплате российского космонавта в сравнении с американскими астронавтами. В этом вопросе была явная мировоззренческая позиция, которую сам молодой человек, возможно, и не осознавал. Сергей Васильевич просто ответил: «Разве в космос летают за деньгами?». А это два типа личности. Их легко обнаружить во всех сферах бытия. И на БАМе тоже.
Вот такие незатейливые истории. Чернобыль. БАМ. Донос. Грамота. Вопрос. Ответ. Но что-то в них есть таинственное и глубоко связанное. Смысловое. Концептуальное. Кто-то переиначивает известное бардовское на «люди едут за деньгами, за туманом едут только дураки». А кто-то понимает о чем первоначальный смысл – «а я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги»
🔻Вопрос о судьбе человечества с каждым десятилетием обостряется: уже нормально говорить о том, что наш род - это сухая ветвь на древе эволюции. Древняя Цирцея, указывая на образ современного обывателя, торжествует, ведь человек превращен в животное. Но еще не все сведено к низменному.
Героя спектакля «Логос» охватывает дурной сон. Он путешествует сквозь время и встречает тех, кто как и он, страдает от унижений века. Но как найти выход?
Спектакль Сергея Кургиняна «Логос», опыт осознанного сновидения, пройдет в театре «На досках» в центре Москвы 26 апреля (пт) в 19:00. Окончание с учетом вступительного слова режиссера — в 23:00. Спектакль идет без антракта.
➡️Бесплатный вход по кодовому слову «АГЕЕВ». Напишите в Telegram @YuryVysokov или позвоните +7 (901) 525-39-73 (Юрий).
✍️Записаться: https://na-doskah.ru/form?spectacle=4665&utm=telegram
🏛Адрес театра: Вспольный пер., 21 (м. Баррикадная)
☎️+7 (901) 525-39-73.
Героя спектакля «Логос» охватывает дурной сон. Он путешествует сквозь время и встречает тех, кто как и он, страдает от унижений века. Но как найти выход?
Спектакль Сергея Кургиняна «Логос», опыт осознанного сновидения, пройдет в театре «На досках» в центре Москвы 26 апреля (пт) в 19:00. Окончание с учетом вступительного слова режиссера — в 23:00. Спектакль идет без антракта.
➡️Бесплатный вход по кодовому слову «АГЕЕВ». Напишите в Telegram @YuryVysokov или позвоните +7 (901) 525-39-73 (Юрий).
✍️Записаться: https://na-doskah.ru/form?spectacle=4665&utm=telegram
🏛Адрес театра: Вспольный пер., 21 (м. Баррикадная)
☎️+7 (901) 525-39-73.
#Агеев #Комментарии
Дуэт Нетаньяху-Трамп против Ирана и Байдена
Иран в ночь с 13 на 14 апреля 2024 года нанёс массированный удар по Израилю. По израильским данным, Тегеран запустил более 170 беспилотников, около 120 баллистических и около 30 крылатых ракет.
Тегеран обосновал свои действия статьёй 51 Устава ООН о праве на самооборону в связи с агрессией Израиля против дипломатических объектов. Напомню, около 17 часов 1 апреля 2024 года истребители F-35 израильских ВВС нанесли удар шестью ракетами по кварталу Меззе на западе Дамаска, а именно по консульству Ирана. Здание было полностью разрушено. Погибло 13 человек: 7 иранских военных, в том числе 2 генерала Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Мохаммад Реза Захеди и Мохаммад Хади Хаджи Рахими, а также 6 граждан Сирии. Это был первый случай израильской атаки на диппредставительство Ирана.
Ответный удар Тегерана по Израилю был виртуозен – и демонстративен, и ограничен, и с фактическим предуведомлением, чтобы снизить ущерб и жертвы. Командующий КСИР генерал Хоссейн Салами, однако, сделал важное заявление: «Мы приняли новое уравнение против Израиля, которое должно отвечать на любую агрессию с его стороны непосредственно с иранской территории. Это новая страница в нашем конфликте с ним». Ответные действия Тегерана стали первым случаем атаки израильской территории с территории Ирана, а не через своих прокси вблизи границ Израиля.
Стороны по-разному публично истолковали результаты атаки. Израиль отрапортовал, что было сбито 99% иранских ракет и БПЛА, и нанесён «незначительный ущерб» военной базе в пустыне Негев. КСИР сообщил, что успешно поразил намеченные военные цели на территории Израиля. Целью операции были «информцентр, который предоставлял сведения для сионистской операции против здания иранского консульства в Дамаске, на границе Израиля и Сирии, а также израильская авиабаза "Неватим"» в пустыне Негев.
После атаки начальник Генштаба ВС Ирана генерал-майор Мохаммад Бакери, объявив о завершении операции «Правдивое обещание», предостерег Тель-Авив от дальнейших действий: «Наш ответ будет намного масштабнее сегодняшних военных действий, если Израиль примет ответные меры против Ирана». Речь о возможном ответе на ответ, который тоже был ответом.
Тегеран считает для себя ситуацию законченной, а ответственность за возможное ухудшение региональной обстановки Тегеран переложил на оппонента.
В отражении иранской атаки активное участие принимали ВС США, Британии и Франции. Были задействованы их средства разведки, а также средства ПВО/ПРО наземного, морского и воздушного базирования. Центральное командование ВС США отчиталось о перехвате как минимум 80 БПЛА и 6 баллистических ракет. Иордания предоставила своё воздушное пространство ВВС Израиля, хотя изначально публично отрицала задействование собственных средств ПВО/ПРО. Правда позже принцесса Иордании Сальма, пилот ВВС Иордании, лично рассказала, что за ночь сбила 6 иранских беспилотников.
По уточнённым данным британской разведки, по двум военным целям на территории Израиля были применены 131 БПЛА типа «Шахед», 18 крылатых ракет и 185 баллистических ракет, в том числе 15 гиперзвуковых. Ни одна гиперзвуковая ракета не была перехвачена.
Израиль и его союзники задействовали до 70% своего потенциала ПВО/ПРО, а Иран использовал менее 1% своих БПЛА и ракет, а также придержал ливанскую «Хезболлу», располагающую более чем 100 тысячами управляемых и неуправляемых ракет. Как козырь на следующий виток эскалации.
Министр национальной безопасности Израиля Итамар Бен-Гвир заявил 14 апреля: «Впечатляющая оборона, настало время продемонстрировать впечатляющую атаку». Военный кабинет Израиля обсуждает возможные ответные меры.
Недвусмысленные сигналы Тель-Авиву подаёт Вашингтон. Президент США Джо Байден: «Я только что разговаривал с премьер-министром Нетаньяху, чтобы подтвердить твёрдую приверженность Америки делу безопасности Израиля.
Дуэт Нетаньяху-Трамп против Ирана и Байдена
Иран в ночь с 13 на 14 апреля 2024 года нанёс массированный удар по Израилю. По израильским данным, Тегеран запустил более 170 беспилотников, около 120 баллистических и около 30 крылатых ракет.
Тегеран обосновал свои действия статьёй 51 Устава ООН о праве на самооборону в связи с агрессией Израиля против дипломатических объектов. Напомню, около 17 часов 1 апреля 2024 года истребители F-35 израильских ВВС нанесли удар шестью ракетами по кварталу Меззе на западе Дамаска, а именно по консульству Ирана. Здание было полностью разрушено. Погибло 13 человек: 7 иранских военных, в том числе 2 генерала Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Мохаммад Реза Захеди и Мохаммад Хади Хаджи Рахими, а также 6 граждан Сирии. Это был первый случай израильской атаки на диппредставительство Ирана.
Ответный удар Тегерана по Израилю был виртуозен – и демонстративен, и ограничен, и с фактическим предуведомлением, чтобы снизить ущерб и жертвы. Командующий КСИР генерал Хоссейн Салами, однако, сделал важное заявление: «Мы приняли новое уравнение против Израиля, которое должно отвечать на любую агрессию с его стороны непосредственно с иранской территории. Это новая страница в нашем конфликте с ним». Ответные действия Тегерана стали первым случаем атаки израильской территории с территории Ирана, а не через своих прокси вблизи границ Израиля.
Стороны по-разному публично истолковали результаты атаки. Израиль отрапортовал, что было сбито 99% иранских ракет и БПЛА, и нанесён «незначительный ущерб» военной базе в пустыне Негев. КСИР сообщил, что успешно поразил намеченные военные цели на территории Израиля. Целью операции были «информцентр, который предоставлял сведения для сионистской операции против здания иранского консульства в Дамаске, на границе Израиля и Сирии, а также израильская авиабаза "Неватим"» в пустыне Негев.
После атаки начальник Генштаба ВС Ирана генерал-майор Мохаммад Бакери, объявив о завершении операции «Правдивое обещание», предостерег Тель-Авив от дальнейших действий: «Наш ответ будет намного масштабнее сегодняшних военных действий, если Израиль примет ответные меры против Ирана». Речь о возможном ответе на ответ, который тоже был ответом.
Тегеран считает для себя ситуацию законченной, а ответственность за возможное ухудшение региональной обстановки Тегеран переложил на оппонента.
В отражении иранской атаки активное участие принимали ВС США, Британии и Франции. Были задействованы их средства разведки, а также средства ПВО/ПРО наземного, морского и воздушного базирования. Центральное командование ВС США отчиталось о перехвате как минимум 80 БПЛА и 6 баллистических ракет. Иордания предоставила своё воздушное пространство ВВС Израиля, хотя изначально публично отрицала задействование собственных средств ПВО/ПРО. Правда позже принцесса Иордании Сальма, пилот ВВС Иордании, лично рассказала, что за ночь сбила 6 иранских беспилотников.
По уточнённым данным британской разведки, по двум военным целям на территории Израиля были применены 131 БПЛА типа «Шахед», 18 крылатых ракет и 185 баллистических ракет, в том числе 15 гиперзвуковых. Ни одна гиперзвуковая ракета не была перехвачена.
Израиль и его союзники задействовали до 70% своего потенциала ПВО/ПРО, а Иран использовал менее 1% своих БПЛА и ракет, а также придержал ливанскую «Хезболлу», располагающую более чем 100 тысячами управляемых и неуправляемых ракет. Как козырь на следующий виток эскалации.
Министр национальной безопасности Израиля Итамар Бен-Гвир заявил 14 апреля: «Впечатляющая оборона, настало время продемонстрировать впечатляющую атаку». Военный кабинет Израиля обсуждает возможные ответные меры.
Недвусмысленные сигналы Тель-Авиву подаёт Вашингтон. Президент США Джо Байден: «Я только что разговаривал с премьер-министром Нетаньяху, чтобы подтвердить твёрдую приверженность Америки делу безопасности Израиля.