В интерпретации интервью Дугина как в капле воды отразилась философская немощь нашего "экспертного сообщества". Пошли рассуждения о том, что вот Дугин говорит, что мы, русские, коллективисты, что он прославляет колхоз и т.д.

Хорошо, когда так рассуждают старики, которые в вузе изучали марксизм-ленинизм. А вот когда это делают люди, у которых в вузе была философия, получается стыдно. Вы к экзамену должны были выучить - что такое спор об универсалиях, номинализм и реализм.

Есть две базовых позиции.

1. Реализм. Общее в разных вещах задается тем, что за этим общим для вещей стоят божественные идеи, которые служат образцом и, в большинстве философских систем, - идеалом для вещей. Общность вещей объясняется прежде всего тем, что за ними стоит общая идея, к которой они устремлены, хотя в случае с людьми это устремление носит и интеллектуальный и волевой характер - можно противиться идее и разрушать идею в себе. Классический пример реализма - это философия Платона или философия преп. Максима Исповедника, которая является для любого православного нормативной.

Конкретный понятный пример: мы русские, существует русскость как базовая идея, божественная идея, которая объединяет нас как русских, форматирует как русских, задает нам идеал как русским.

Таков реалистический взгляд. У реализма есть свои риски, например можно увлечься и начать гипостазировать идеи, то есть воображать их как вещи, как субъектов, что неверно. Можно забыть об историчности идей или начать воспринимать историчное как текучее и неистинное. Но все риски реализма - пустяки по сравнению с номинализмом.

2. Номинализм. Никакого общего в вещах не существует. Все вещи единичны и текучи. Общее в них - только имя, произвольно заданный ярлык, обозначающий текучее и конструируемое по случаю содержание. Любые общности - это произвольные коалиции отдельных вещей. Наглядней всего это в социальной философии, где общество изображается как продукт общественного договора индивидов (откуда у индивида способность договариваться?).

В античности и в патристической традиции номинализм был маргинален, но пышным цветом расцвел на средневековом Западе - от Дунса Скота, Оккама и далее. И он как ход мысли начал разрушать все базовые общие идентичности в Европе, а потом и в мире - Церковь, Империю, сословия, нации, семью и, наконец, самого индивида, который тоже есть общее для частных моментов себя и так вплоть до расчеловечивания.

Тот же пример. Никаких русских нет - это произвольная конструкция с произвольным ярлыком и текучим содержанием, не хочешь быть русским - не будь им, в тебе нет ничего, что обязывало бы тебя быть русским, тянуло бы к этому, нет русской идеи, есть кличка.

Разлагающее влияние номинализма стало особенно широким, когда он начал мимикрировать под персонализм. Он заразил даже православное богословие и у некоторых греческих и наших авторов даже Святая Троица начала трактоваться как "добрососедство ипостасей". Ларше это справедливо называет ересью усиомахии (то есть борьбы с сущностью).

На самом деле, конечно, личность - это не "индивидуальное, а не общее". Личность - это конкретный способ осуществления в себе идеи, выбор пути к общему - Я русский, я иду до конца. Может иметь место и осуществление себя как отторжения от общего - это так сказать "темная личность". Нельзя быть личностью не осуществившись в семье, в нации, в вере, в общественном и государственном служении. Конкретное сбывание каждой личности зависит и от своего выбора, и от судьбы (бывающей весьма жестокой). Но сам по себе изолированный индивид личностью стать не может, ему не в чем осуществляться.

Западный номинализм, о котором говорит Дугин, строясь на отрицании общего, на доктрине "общее - это только имя", последовательно разрушал все те общности, в которых индивид мог осуществиться в личность. Сейчас он дошел до эсхатологического предела, разрушения самого индивида, самого Я. Далее либо погибнет Запад как носитель этого номинализма (возможно за счет отвержения номинализма частью людей Запада), либо погибнет весь мир, в котором общие идеи будут утрачены, распадется на части.

При этом в двух словах поясню собственную позицию в споре об универсалиях.

Мою позицию можно назвать историческим реализмом.

Идеи, универсалии, безусловно предшествуют индивидуальным вещам, являются для них образцом, идеалом, заданием и призывом.

Но сами идеи, универсалии не являются чем-то неизменно предзаданным. Напротив. Каждое конкретное сбывание конкретной судьбы в идее дополняет и обогащает саму идею.

Когда речь идет о человеческих, исторических идеях и общностях это особенно наглядно. Понятно, что при князе Святославе и после князя Владимира Святого, до и после Ивана Великого, до и после Петра I, до и после Пушкина, Леонтьева, Александра III, Ильина, Гагарина, Путина - понятие и структура идеи "русский, русские, русское" значительно обогащается и дополняется. Либо в чем-то напротив происходят утраты. Для следующего поколения, сбывающегося в русской идее её вызов и задание более объемны и иначе сконфигурированы.

Идея это огненный сгусток, чье сияние усиливается сиянием входящих в его орбиту судеб.

Но это верно не только в отношении истории и судеб людских, но и в отношении общих идей животных, звезд, даже камней. Везде судьба изменяет до той или иной степени смысл идеи.

При этом каждая судьба это не только сбывание, но и отказ от чего-то.

А пространство идеи - это не "общее, что есть у всех судеб", а общее и индвидуально достигнутое всеми судьбами.

Чем, спросите, это отличается от идеи прогресса? Всем отличается. Аутентичная просвещенческая идея прогресса - это не идея аккумуляции, это идея разрушения. Двигаясь к "более рациональному" прогрессист отбрасывает все "лишнее", "отсталое", противоречащее его рациональному плану (который может быть идиотским). Прогрессист не столько строит, сколько непрерывно "расчищает площадку" от всего исторически сложившегося. Чаще всего этим сносом храмов и палат деятельность прогрессиста и заканчивается, построить что-то путное он не может.

Строительство почти всегда заслуга не прогресса, а традиции, умения строить на уже существующем, продолжать линии из прошлого. В продолжении традиции тоже иногда нужно отказываться от старого, а не только от нового. Но этот отказ осуществляется не по принципу: давайте снесем и потом построим что-нибудь, а по принципу: вот мы построили и это тут точно ни к чему, не встраивается и вредит.

Традиция - это созидание исторически обогащенной идеи.

Егор Холмогоров совершенно точно описывает главную философскую проблему. Это номинализм. Здесь корень зла. С него-то все и началось. Но у него были предшественники и в Античности - Левкипп, Демокрит, Эпикур, Лукреций Кар. Затем пробел в 1000 лет с лишним потом Росцеллин, Дунс Скот с его hicceitas, Оккам и далее везде.

Современная галилеевско-ньютонианская физика это субпродукт номинализма, кстати. Вне его метафизическмх предпосылок об атоме, пустоте (вакууме) и движении по инерции, современной научной картины мира вообще не было бы, то есть она была бы другой - например, как развитие альтернативной, аристотелевской физики, физики реализма.

Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый; венцем от терния облагается, Иже Ангелов Царь; в ложную багряницу облачается, одеваяй небо облаки; заушение прият, Иже во Иордане свободивый Адама; гвоздьми пригвоздися Жених Церковный; копием прободеся Сын Девы. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покажи нам и славное Твое Воскресение.

Не яко иудее празднуем, ибо Пасха наша за ны пожреся Христос: но очистим сами себе от всякия скверны и чисто помолимся Ему: воскресни, Господи, спаси нас, яко Человеколюбец.

Крест Твой, Господи, жизнь и заступление людем Твоим есть, и нань надеющеся, Тебе распятаго Бога нашего поем: помилуй нас.

Если страны НАТО решат вступить в войну с Россией напрямую, ничто их от этого не удержит. В этом смысл суверенитета. Кто что отозвал, а кто что подтвердил из европейских лидеров, не принципиально. Европейские страны готовы в любой момент вступить в войну с Россией. И они уже сказали, что станет для них решающим моментом — наше наступление. Однако многое зависит от того, каким будет это наступление — если сокрушительным, резким и фатальным, то страны Запада, вполне возможно, еще и передумают. А вот если осторожным и колеблющимся, не решительным, то другое дело. А если наступления вообще не последует, страны НАТО решат, что мы ослабли, и вот тогда именно наша слабость или ее видимость, может стать триггером прямого вторжения. Слабость в жестоком мире людей и стран провоцирует не жалость, а стремление добить, уничтожить, разорвать.
Россия сейчас в таком положении, что нас спасет только полная мобилизация всех сил, ресурсов и энергий. Военных, человеческих, экономических, интеллектуальных, организационных, управленческих. Поэтому нам нужно Правительство Победы. От этого зависит очень многое, едва ли не всё вообще.

С Дмитрием Саймсом обсуждали вчера важнейший вопрос: суверенизацию российских элит. Этот процесс идет - пусть с задержками и медленно, но идет. И тут важнейшую роль приобретает процесс перевоспитания общества на основе нового суверенного мировоззрения. Это главная задача нынешнего цикла, так как Победа зависит от этого напрямую. https://t.me/Agdchan/15533

Вынос Плащаницы

Погребение Христово – и этот, тысячами цветов расцветший гроб, словно растут они, как жизнь, из смерти, словно уже празднуют живоносную силу этого гроба.

Если просто слушать Великопостные службы (чин 12-ти Евангелий или/и Погребение), то по мысли Сергия Фуделя, это и есть лучший способ формирования христианского сознания.
Иисус открвается, как "плохо знаемый доселе" или вообще "неведомый".
Чего стоит например такой антифон: Сняли с Меня ризы Мои и облекли Меня в ризу червлену, возложили на Меня венец от терний и дали в правую руку Мою трость... да сокрушу их, как сосуды глинянные.
Это уже не Иисус Четвероевангелия, но это уже Иисус Апокалипсиса. Там, где острый с обеих сторон меч и народы, разбитые, как горшки глинянные.
Есть люди, которые намеренно отказываются признать, что Иисус имеет право быть таким и таким тоже является. Они как бы говорят словами Великого Инквизитора: Ты уже все сделал. Оставайся-ка в привычном виде - добрым и беззащитным - а мы от Твоего имени порулим.
Но это и нечестно, и бесполезно. И вообще ведет человека куда-то в сторону от страха Божия и Истины. Тогда как Иисус, явленный в текстах Богослужения, это и есть Иисус Христос, Каким Его знает опыи Предания.

Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый; венцем от терния облагается, Иже Ангелов Царь; в ложную багряницу облачается, одеваяй небо облаки; заушение прият, Иже во Иордане свободивый Адама; гвоздьми пригвоздися Жених Церковный; копием прободеся Сын Девы. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покажи нам и славное Твое Воскресение.

Не яко иудее празднуем, ибо Пасха наша за ны пожреся Христос: но очистим сами себе от всякия скверны и чисто помолимся Ему: воскресни, Господи, спаси нас, яко Человеколюбец.

Крест Твой, Господи, жизнь и заступление людем Твоим есть, и нань надеющеся, Тебе распятаго Бога нашего поем: помилуй нас.

Чего стоит наукометрия и система оценка «научности» в тех западных журналах, на которые до сих пор (!) ориентируется российская наука, можно увидеть на следующих примерах - не так давно серия статей русских авторов по специальности политология была не принята к публикации на том основании, что «в них недостаточно критически описана политика Президента Путина и СВО». Что это значит? Что в принятых к публикации работах современных российских политологов «политика Президента Путина и СВО» описаны достаточно (на западный вкус) критически.
Принимать правила западной наукометрии, систему Scopus, h-index и т.д., это все равно, что добровольно записываться в иноагенты. Современная российская гуманитарная наука - это сплошное поле тотальной катастрофы. Суверенные эпистемологические ручейки в ней подавлены и забиты. Здесь правят безраздельно внешние надзиратели, наблюдающие за тем, чтобы никакой суверенной русской мысли не появилось бы даже на горизонте. Когда самых одиозных выдавливают из России, они - как Чубайс и Синеокая - при поддержке ЦРУ основывают центры «научной» русофобии в Тель-Авиве или макроновском Париже.
Но вопрос не в них, большинство тех, кого не выдавливают, точно такие же. Наша гуманитарна наука - это укреп-районы, контролируемые врагом. И они ожесточенно сопротивляются любой попытке суверенизации - разными, подчас весьма изощренными способами (такими как заказанная Западом недавняя кампания против Ивана Ильина).
Здесь надо что-то делать, причем срочно. Когда нас отключили от системы Swift, мы задумались об альтернативе. Сейчас надо понять, что нас отключили от западной наукометрии. Продолжать себя вести так же как раньше, будто ничего не произошло, просто абсурдно. Гуманитарные науки и гуманитарное образование в России нуждается в решительных реформах — прежде всего парадигмальных и содержательных, но также и в области самих критериев научности, в сфере индексов, измерений и рейтингов. МГУ сделал в этом направлении определенные шаги - суверенный рейтинг. Но пока содержания гуманитарных дисциплин он вообще никак не затрагивает.
Надо идти вглубь и вширь. Хотя бы на своей территории укреп-районы должны быть нашими.

Запад за 40 последних лет проник в наше общество фундаментально и глубоко.
Все эти десятилетия он последовательно выстраивал контролируемые им сети - в элите, во власти, в науке, в политике, в экономике, но также в общественных движениях, в религиозных институтах, в преступном сообществе. И это проходило почти отрыто и у всех на глазах - а до какого-то момента и при поощрении самой российской власти.
Вестернизация была с конца 80-х до перелома путинского правления официальной политикой российского правительства. Лишь по мере укрепления курса на суверенитет и особенно после начала СВО ситуация стала меняться. И обозначился - пока весьма предварительно - обратный вектор: девестернизация. Это значит искоренение в обществе всей структуры западного влияния - от прямых иноагентов до западных ценностей, образа мысли, культурных пэттернов, образовательных стандартов.
Необходимо систематически выявлять и блокировать сегменты западных сетей во всех жизненно важных областях - двигаясь сверху и до самого низа.
Суверенитет = девестернизация. Их степени и меры совпадают.Наше общество суверенно ровно в той мере, в какой оно девестернизировано.