Не так важен сон, как его толкование: Александр Лукашенко, как самый осведомленный о кремлевских делах политик, регулярно практикует толкование российских “сновидений”, то подсиживая Пескова, когда по просьбам журналистов рассказывает новости из Кремля, а то даже и самого Путина, когда решает российские проблемы как в случае с бунтом Пригожина.
Поэтому неудивительно, что Александр Григорьевич предложил свою версию событий вокруг теракта в Подмосковье, хотя вроде как по своему вассально-марионеточному статусу должен был смиренно внять и продвигать российскую.
Как известно, ответственность за теракт взяли на себя товарищи из ИГИЛа, но это мало что изменило. Россия все-равно настаивает на украинских следах и, конечно, найдет их там точно так же, как желающие обнаружить в теракте руку ФСБ или, наоборот, западных спецслужб несомненно обретут “доказательства “ своих версий.
Как показывает исторический опыт, правда в таких случаях либо не вскрывается никогда, либо открывается к тому времени, когда до нее уже никому нет дела, кроме любопытных и историков.
Есть место международному сочувствию и скорби, но в общем и целом все, кто может и не может, не стесняются использовать теракт в своих целях. В регионе идет война, фронт противостояния России и Беларуси с Западом расширяется, в том числе по части используемых в нем средств борьбы.
Беларусские демсилы, относясь к тем, кто может мало, заподозрили в теракте российский след: увидели в нем тайный умысел Москвы расширить войну и вовлечь в нее в Беларусь, а также опасность того, что наша страна станет объектом террористических нападений. По причине принадлежности к российской сфере влияния.
Все возможно. Однако на вероятность масштабирования войны и террористической угрозы на Беларусь теракт в Подмосковье вряд ли повлиял.
Характер войны в Украине “Крокус” не меняет, но может использоваться Москвой для дальнейшего расчеловечивания противника в глазах внутрироссийской аудитории, чтобы поддерживать боевой тонус.
Террористическая угроза со стороны ИГИЛа все же по-прежнему на порядок выше в странах Европейского союза, чем в Беларуси, с которой исламским боевикам просто не за что сводить счеты, а вот готовности к терактам, думается, больше в Беларуси, чем в ЕС. Количество террористов-экстремистов, выявленное беларусскими властями за последние 4 года, тут, разумеется, ни при чем.
Куда удачнее трагическими событиями в Подмосковье воспользовался Александр Лукашенко — не то, чтобы преднамеренно, скорее как обычно в таких случаях, когда в России происходит что-то из ряда вон, обнаруживающее вакуум или недоработки власти.
Лукашенко был на связи с Путиным, когда развернулась охота на подозреваемых в теракте и о своем вкладе в нейтрализацию боевиков не смог умолчать. Сперва он рассказал об этом, принимая губернатора Омской области, а затем продолжил тему уже во время поездки в Ошмянский район. Там-то и было обнаружено неожиданное противоречие с тем, что ранее озвучил Путин.
Напомню: по версии Лукашенко, террористы намеревались скрыться в Беларуси, но устрашились беларусских мер безопасности и повернули на российско-украинскую границу. По версии Путина, у подозреваемых в теракте было подготовлено окно для перехода границы с Украиной.
Поэтому неудивительно, что Александр Григорьевич предложил свою версию событий вокруг теракта в Подмосковье, хотя вроде как по своему вассально-марионеточному статусу должен был смиренно внять и продвигать российскую.
Как известно, ответственность за теракт взяли на себя товарищи из ИГИЛа, но это мало что изменило. Россия все-равно настаивает на украинских следах и, конечно, найдет их там точно так же, как желающие обнаружить в теракте руку ФСБ или, наоборот, западных спецслужб несомненно обретут “доказательства “ своих версий.
Как показывает исторический опыт, правда в таких случаях либо не вскрывается никогда, либо открывается к тому времени, когда до нее уже никому нет дела, кроме любопытных и историков.
Есть место международному сочувствию и скорби, но в общем и целом все, кто может и не может, не стесняются использовать теракт в своих целях. В регионе идет война, фронт противостояния России и Беларуси с Западом расширяется, в том числе по части используемых в нем средств борьбы.
Беларусские демсилы, относясь к тем, кто может мало, заподозрили в теракте российский след: увидели в нем тайный умысел Москвы расширить войну и вовлечь в нее в Беларусь, а также опасность того, что наша страна станет объектом террористических нападений. По причине принадлежности к российской сфере влияния.
Все возможно. Однако на вероятность масштабирования войны и террористической угрозы на Беларусь теракт в Подмосковье вряд ли повлиял.
Характер войны в Украине “Крокус” не меняет, но может использоваться Москвой для дальнейшего расчеловечивания противника в глазах внутрироссийской аудитории, чтобы поддерживать боевой тонус.
Террористическая угроза со стороны ИГИЛа все же по-прежнему на порядок выше в странах Европейского союза, чем в Беларуси, с которой исламским боевикам просто не за что сводить счеты, а вот готовности к терактам, думается, больше в Беларуси, чем в ЕС. Количество террористов-экстремистов, выявленное беларусскими властями за последние 4 года, тут, разумеется, ни при чем.
Куда удачнее трагическими событиями в Подмосковье воспользовался Александр Лукашенко — не то, чтобы преднамеренно, скорее как обычно в таких случаях, когда в России происходит что-то из ряда вон, обнаруживающее вакуум или недоработки власти.
Лукашенко был на связи с Путиным, когда развернулась охота на подозреваемых в теракте и о своем вкладе в нейтрализацию боевиков не смог умолчать. Сперва он рассказал об этом, принимая губернатора Омской области, а затем продолжил тему уже во время поездки в Ошмянский район. Там-то и было обнаружено неожиданное противоречие с тем, что ранее озвучил Путин.
Напомню: по версии Лукашенко, террористы намеревались скрыться в Беларуси, но устрашились беларусских мер безопасности и повернули на российско-украинскую границу. По версии Путина, у подозреваемых в теракте было подготовлено окно для перехода границы с Украиной.
В принципе выходит, что каждый, пользуясь случаем, представил выгодную для себя версию, и я сомневаюсь, что разночтения станут поводом для Путина призвать к ответу Лукашенко. Одно ведь не исключает другого, потому что вариантов перехода границы у боевиков могло быть несколько.
К тому же, как мне кажется, главное для Минска и Москвы состоит в том, что произошедшее в “Крокусе” – это пусть и ужасный, но теракт и таджикские “моджахеды”, а не российские революционеры и начало бунта, как водится, бессмысленного и беспощадного. А значит властям ни в Беларуси, ни в России ничего не угрожает.
Если видеть в версии Лукашенко открытое опровержение путинской, то напрашиваются два вывода: либо о потере Минском страха перед Москвой, что маловероятно, либо об автономии того, кого принято считать марионеткой Кремля, что ближе к действительности.
Любопытно, что во время откровений с журналистами под Оршей Лукашенко снова назвал ядерное оружие, размещенное в Беларуси, своим, отмежевавшись от контроля Москвы и не считаясь с тем, что оно российское и беларусским быть не может. Если, конечно, в РФ не случится ничего чрезвычайного.
В случае с “Крокусом” есть и другое свидетельство автономии Минска. Лукашенко, как водится при подобных терактах, выразил соболезнование и вслед за ним в той или иной форме это же сделала практически вся беларусская вертикаль, не скупясь на скорбь. Кто-то даже приспустил флаг. Однако настоящий траур в Беларуси по случаю “Крокуса" все-таки не объявлялся, несмотря на Союзное государство и жертвы теракта среди беларусов.
И в этом тоже можно увидеть границы самостоятельности, отличающие от РФ, где траур был объявлен, и при желании прочитать сигнал, что Беларусь (еще) не Россия.
Однако примечательнее всего контраст с Россией, на котором Александр Григорьевич, извинившись, правда, за нескромность, сыграл свой любимый хит про самую миролюбивую и безопасную страну в мире, в которой все цветет и пахнет под его неусыпным контролем, включая безопасность.
Надо признать, что в этот раз на фоне теракта в РФ, а еще и танка, стоявшего за спиной Лукашенко в момент общения с прессой в Оршанском районе, а также космического корабля с первой беларуской на борту, незаметно бороздившего космические просторы где-то сверху, все это прозвучало веско.
Конечно, можно по-разному оценивать роль Лукашенко в российских делах. Преувеличивать, как делает он сам и фанаты, или преуменьшать, как предпочитают в демсилах и его недруги в РФ, но факт остается фактом: во всех сложных ситуациях Путин контактирует с ним и не отказывается от помощи и совета. Их созвоны и многочасовые контакты с глазу на глаз, без свидетелей и лишних ушей слабо вяжутся с тезисом про Лукашенко как марионетку Путина при всей явной зависимости одного от другого.
Похоже, что эта зависимость по какой-то причине приобрела характер взаимной. Очевидно также, что в результате отношения между ними имеют иной более сложный статус, чем вассальные. Иначе не объяснить, отчего Александру Григорьевичу позволяется противоречить Владимиру Владимировичу без всяких видимых последствий для карьеры.
К тому же, как мне кажется, главное для Минска и Москвы состоит в том, что произошедшее в “Крокусе” – это пусть и ужасный, но теракт и таджикские “моджахеды”, а не российские революционеры и начало бунта, как водится, бессмысленного и беспощадного. А значит властям ни в Беларуси, ни в России ничего не угрожает.
Если видеть в версии Лукашенко открытое опровержение путинской, то напрашиваются два вывода: либо о потере Минском страха перед Москвой, что маловероятно, либо об автономии того, кого принято считать марионеткой Кремля, что ближе к действительности.
Любопытно, что во время откровений с журналистами под Оршей Лукашенко снова назвал ядерное оружие, размещенное в Беларуси, своим, отмежевавшись от контроля Москвы и не считаясь с тем, что оно российское и беларусским быть не может. Если, конечно, в РФ не случится ничего чрезвычайного.
В случае с “Крокусом” есть и другое свидетельство автономии Минска. Лукашенко, как водится при подобных терактах, выразил соболезнование и вслед за ним в той или иной форме это же сделала практически вся беларусская вертикаль, не скупясь на скорбь. Кто-то даже приспустил флаг. Однако настоящий траур в Беларуси по случаю “Крокуса" все-таки не объявлялся, несмотря на Союзное государство и жертвы теракта среди беларусов.
И в этом тоже можно увидеть границы самостоятельности, отличающие от РФ, где траур был объявлен, и при желании прочитать сигнал, что Беларусь (еще) не Россия.
Однако примечательнее всего контраст с Россией, на котором Александр Григорьевич, извинившись, правда, за нескромность, сыграл свой любимый хит про самую миролюбивую и безопасную страну в мире, в которой все цветет и пахнет под его неусыпным контролем, включая безопасность.
Надо признать, что в этот раз на фоне теракта в РФ, а еще и танка, стоявшего за спиной Лукашенко в момент общения с прессой в Оршанском районе, а также космического корабля с первой беларуской на борту, незаметно бороздившего космические просторы где-то сверху, все это прозвучало веско.
Конечно, можно по-разному оценивать роль Лукашенко в российских делах. Преувеличивать, как делает он сам и фанаты, или преуменьшать, как предпочитают в демсилах и его недруги в РФ, но факт остается фактом: во всех сложных ситуациях Путин контактирует с ним и не отказывается от помощи и совета. Их созвоны и многочасовые контакты с глазу на глаз, без свидетелей и лишних ушей слабо вяжутся с тезисом про Лукашенко как марионетку Путина при всей явной зависимости одного от другого.
Похоже, что эта зависимость по какой-то причине приобрела характер взаимной. Очевидно также, что в результате отношения между ними имеют иной более сложный статус, чем вассальные. Иначе не объяснить, отчего Александру Григорьевичу позволяется противоречить Владимиру Владимировичу без всяких видимых последствий для карьеры.
Миссия невыносима
Выпуск “Пульса Ленина-19” рассказывает о практике эвакуации посольств на примерах из мировой истории и беларусского опыта. Для этой темы прямо сейчас вроде бы нет формального информационного повода, но в наших напряженных конфликтных условиях его легко представить.
Испытание дипломатической вежливости
Начну с того, что план эвакуации есть или должен быть у каждой дипмиссии — либо как отдельная инструкция, либо как часть плана действий дипломатического или консульского представительства в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Это мировая практика. Разумеется, со своими нюансами в каждой стране.
Речь идет о механизме действий сотрудников представительства, который запускает та или иная чрезвычайная ситуация. Его смысл в том, чтобы избежать растерянности, обеспечить безопасность для персонала, данных и имущества — документов, архивов, шифров, кодов, “явок и паролей”, средств спецсвязи, которыми располагает дипмиссия, а также по возможности своих граждан, которые в это время находятся на территории проблемного государства.
Любая дипмиссия заинтересована в том, чтобы в момент кризиса в стране было как можно меньше своих граждан или не было вообще. Отсюда и все предупреждения, которые практикуют внешнеполитические ведомства о нежелательности посещения тех или иных государств или вовсе призывы срочно выехать из страны.
Например, в августе 2023-го посольство США в Минске призвало своих граждан немедленно покинуть Беларусь в связи с закрытием пограничных пунктов пропуска на границе с Евросоюзом. Хотя предполагавшиеся американской стороной риски для американских граждан в Беларуси (пока) так и не материализовались.
В реальности, когда чрезвычайная ситуация возникает и требуется эвакуация, скорее всего, оперативно разрабатывается новый план, привязанный к конкретным условиям кризиса и возможностям, которые он оставляет.
Что также важно отметить, государство пребывания дипмиссии обязано оказывать содействие в безопасной эвакуации, независимо от характера двусторонних взаимоотношений. И даже если этот характер описывается понятием конфронтация или война.
Этого требует Венская конвенция о дипломатических сношениях, а это конституция мировой дипломатии. В ней насчет поведения стран по отношению к представительствам друг друга говорится буквально следующее: “Государство пребывания должно, даже в случае вооруженного конфликта, оказать содействие, необходимое для возможно скорого выезда пользующихся привилегиями и иммунитетами лиц, не являющихся гражданами государства пребывания, и членов семей таких лиц, независимо от их гражданства”.
По этим канонам в марте 2022-го происходила эвакуация посольства Беларуси в Киеве.
Дипотношения между Беларусью и Украиной не разрывались, война друг другу не объявлялась, но конфронтация налицо. Тем не менее, в Минске по сей день работает посольство Украины, правда, на уровне временного поверенного в делах – посол отозван в апреле прошлого года.
Эвакуация беларусского посольства из Киева осуществлялась по соображениям безопасности. Тогдашний беларусский посол сетовал, что уехать пришлось из-за того, что миссия находилась “на осадном положении”, что украинская сторона заблокировала все финансовые счета и создала невыносимые условия пребывания.
Сама эвакуация проходила по коридору, который предоставила украинская сторона (через Молдову) и по которому могла обеспечить безопасность. Пересечение границы не было гладким: беларусские дипломаты подверглись многочасовому досмотру, послу пытались вручить “30 сребренников”, но в данном случае не поворачивается язык предъявить к украинцам за это претензии, не глядя на изъян дипломатической вежливости у пограничников.
По такому же предоставленному Украиной гуманитарному коридору через Молдову, происходила эвакуация в Беларусь беларусских граждан, которую организовывали (несколько серий) беларусские дипмиссии в Киеве и Кишиневе.
Выпуск “Пульса Ленина-19” рассказывает о практике эвакуации посольств на примерах из мировой истории и беларусского опыта. Для этой темы прямо сейчас вроде бы нет формального информационного повода, но в наших напряженных конфликтных условиях его легко представить.
Испытание дипломатической вежливости
Начну с того, что план эвакуации есть или должен быть у каждой дипмиссии — либо как отдельная инструкция, либо как часть плана действий дипломатического или консульского представительства в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Это мировая практика. Разумеется, со своими нюансами в каждой стране.
Речь идет о механизме действий сотрудников представительства, который запускает та или иная чрезвычайная ситуация. Его смысл в том, чтобы избежать растерянности, обеспечить безопасность для персонала, данных и имущества — документов, архивов, шифров, кодов, “явок и паролей”, средств спецсвязи, которыми располагает дипмиссия, а также по возможности своих граждан, которые в это время находятся на территории проблемного государства.
Любая дипмиссия заинтересована в том, чтобы в момент кризиса в стране было как можно меньше своих граждан или не было вообще. Отсюда и все предупреждения, которые практикуют внешнеполитические ведомства о нежелательности посещения тех или иных государств или вовсе призывы срочно выехать из страны.
Например, в августе 2023-го посольство США в Минске призвало своих граждан немедленно покинуть Беларусь в связи с закрытием пограничных пунктов пропуска на границе с Евросоюзом. Хотя предполагавшиеся американской стороной риски для американских граждан в Беларуси (пока) так и не материализовались.
В реальности, когда чрезвычайная ситуация возникает и требуется эвакуация, скорее всего, оперативно разрабатывается новый план, привязанный к конкретным условиям кризиса и возможностям, которые он оставляет.
Что также важно отметить, государство пребывания дипмиссии обязано оказывать содействие в безопасной эвакуации, независимо от характера двусторонних взаимоотношений. И даже если этот характер описывается понятием конфронтация или война.
Этого требует Венская конвенция о дипломатических сношениях, а это конституция мировой дипломатии. В ней насчет поведения стран по отношению к представительствам друг друга говорится буквально следующее: “Государство пребывания должно, даже в случае вооруженного конфликта, оказать содействие, необходимое для возможно скорого выезда пользующихся привилегиями и иммунитетами лиц, не являющихся гражданами государства пребывания, и членов семей таких лиц, независимо от их гражданства”.
По этим канонам в марте 2022-го происходила эвакуация посольства Беларуси в Киеве.
Дипотношения между Беларусью и Украиной не разрывались, война друг другу не объявлялась, но конфронтация налицо. Тем не менее, в Минске по сей день работает посольство Украины, правда, на уровне временного поверенного в делах – посол отозван в апреле прошлого года.
Эвакуация беларусского посольства из Киева осуществлялась по соображениям безопасности. Тогдашний беларусский посол сетовал, что уехать пришлось из-за того, что миссия находилась “на осадном положении”, что украинская сторона заблокировала все финансовые счета и создала невыносимые условия пребывания.
Сама эвакуация проходила по коридору, который предоставила украинская сторона (через Молдову) и по которому могла обеспечить безопасность. Пересечение границы не было гладким: беларусские дипломаты подверглись многочасовому досмотру, послу пытались вручить “30 сребренников”, но в данном случае не поворачивается язык предъявить к украинцам за это претензии, не глядя на изъян дипломатической вежливости у пограничников.
По такому же предоставленному Украиной гуманитарному коридору через Молдову, происходила эвакуация в Беларусь беларусских граждан, которую организовывали (несколько серий) беларусские дипмиссии в Киеве и Кишиневе.
Патрон, заряженный на посредничество
Еще один штрих к портрету дипотношений: даже в случае их разрыва и решения о ликвидации представительства Венская конвенция обязывает уважать и охранять помещение дипмиссии иностранного государства вместе с его имуществом и архивами. На практике чуть ли не главную роль в таких делах играет принцип взаимности: как поступают с нами, так поступим и мы.
Как правило, в тех радикальных случаях, когда разрываются дипломатические отношения, и при согласии конфликтующих стран выбирается третье государство, которое берет на себя представительство интересов сторон на территории друг друга.
Вуаля, примеры: с тех пор, как в 2008 году были разорваны дипломатические отношения между Россией и Грузией, эту функцию выполняет Швейцария. Точно также Швейцария представляет интересы Ирана в Египте, США в Иране, Ирана в Саудовской Аравии и наоборот. И представляла много, где еще, если копнуть в историю.
После разрыва дипотношений с Россией в 2022-м Украина договорилась со Швейцарией о представительстве своих интересов в РФ, но представительства не случилось по той причине, что швейцарская кандидатура не была согласована российской стороной.
Не будь Беларусь вовлечена в войну соучастием, могла бы тоже претендовать на почетную миссию патрона – защищать интересы РФ в Киеве и Украины в Москве.
В годы Второй мировой войны на пике нацистской агрессии США представляли в Германии интересы сразу 11 стран, включая Англию и Францию, до тех пор, пока не произошел Перл-Харбор – и сами не вступили в войну. Такая цифра приводится в книге “Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана”.
Послом в СССР автор этой книги и доктрины “сдерживания” Джордж Кеннан станет через пару лет после войны, а накануне войны в 1938 году Госдеп направит его сперва в посольство США в Чехословакии, а после аншлюса переведет в Берлин. К воспоминаниям Кеннана еще вернусь.
После нападения Германии на СССР советские интересы в Берлине представляла Швеция, а германские в Москве — Болгария. При посредничестве этих стран была проведена эвакуация советского посольства в Германии и сотрудников германской дипмиссии в СССР путем обмена. Погружаясь в эту историю, стоит учесть, что Венской конвенции о дипломатических сношениях (1961) еще не было. В то время обязательства стран по отношению к диппредставительствам друг друга по части их иммунитета носили характер международного обычая.
Еще один штрих к портрету дипотношений: даже в случае их разрыва и решения о ликвидации представительства Венская конвенция обязывает уважать и охранять помещение дипмиссии иностранного государства вместе с его имуществом и архивами. На практике чуть ли не главную роль в таких делах играет принцип взаимности: как поступают с нами, так поступим и мы.
Как правило, в тех радикальных случаях, когда разрываются дипломатические отношения, и при согласии конфликтующих стран выбирается третье государство, которое берет на себя представительство интересов сторон на территории друг друга.
Вуаля, примеры: с тех пор, как в 2008 году были разорваны дипломатические отношения между Россией и Грузией, эту функцию выполняет Швейцария. Точно также Швейцария представляет интересы Ирана в Египте, США в Иране, Ирана в Саудовской Аравии и наоборот. И представляла много, где еще, если копнуть в историю.
После разрыва дипотношений с Россией в 2022-м Украина договорилась со Швейцарией о представительстве своих интересов в РФ, но представительства не случилось по той причине, что швейцарская кандидатура не была согласована российской стороной.
Не будь Беларусь вовлечена в войну соучастием, могла бы тоже претендовать на почетную миссию патрона – защищать интересы РФ в Киеве и Украины в Москве.
В годы Второй мировой войны на пике нацистской агрессии США представляли в Германии интересы сразу 11 стран, включая Англию и Францию, до тех пор, пока не произошел Перл-Харбор – и сами не вступили в войну. Такая цифра приводится в книге “Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана”.
Послом в СССР автор этой книги и доктрины “сдерживания” Джордж Кеннан станет через пару лет после войны, а накануне войны в 1938 году Госдеп направит его сперва в посольство США в Чехословакии, а после аншлюса переведет в Берлин. К воспоминаниям Кеннана еще вернусь.
После нападения Германии на СССР советские интересы в Берлине представляла Швеция, а германские в Москве — Болгария. При посредничестве этих стран была проведена эвакуация советского посольства в Германии и сотрудников германской дипмиссии в СССР путем обмена. Погружаясь в эту историю, стоит учесть, что Венской конвенции о дипломатических сношениях (1961) еще не было. В то время обязательства стран по отношению к диппредставительствам друг друга по части их иммунитета носили характер международного обычая.
Курс обмена посольств
С немецкой стороны в процесс был вовлечен Вальтер Шелленберг, глава внешней разведки службы безопасности. В своих “Мемуарах” он рассказывает, что после вторжения в СССР ему позвонили из МИД и сообщили, что необходимо срочное содействие в связи с обменом персонала советского посольства в Берлине на персонал немецкого представительства в Москве. Обмен предполагалось осуществить на болгаро-турецкой границе. Советские дипломаты отказывались выезжать из Берлина для обмена из-за пропавших сотрудников советского консульства в Данциге (нынешний Гданьск), арестованных гестапо.
У другого участника событий – переводчика и дипломата Валентина Бережкова, работавшего в советском посольстве в Германии с декабря 1940-го первым секретарем, несколько иная версия.
Согласно Бережкову (“С дипломатической миссией в Берлин”), загвоздка была в том, что германская сторона предложила обменять 120 германских граждан, находившихся на территории СССР из числа персонала посольства и других германских учреждений, на такое же количество советских граждан в Германии. Посольству в Берлине предлагалось их отобрать. Однако советских граждан, интернированных немцами, было свыше полутора тысяч, и посольство хотело вывезти их всех. В итоге, если верить Бережкову, немцы согласятся на неравнозначный обмен.
Германия, вынашивая тайные планы нападения, приступила к эвакуации своих граждан загодя: к моменту вторжения сократила персонал посольства и отправила в Германию всех женщин и детей, вывела все суда из территориальных вод СССР. Вопрос сохранности секретных документов в дипмиссии в Москве тоже был решен Берлином заблаговременно.
В советском посольстве стали уничтожать секретную документацию и шифры в день вторжения Германии. О нем посольство узнало от Риббентропа: советский посол был вызван для этого в МИД. Бережков, который сопровождал посла в качестве переводчика, пишет, что дипмиссия практически сразу лишилась каналов связи с внешним миром. По требованию немцев до решения вопроса о том, какая страна возьмет на себя защиту интересов СССР в Берлине, посольство должно было уведомить о контактном лице для коммуникации с германским МИД. Им был определен Бережков.
Выезд советских граждан из Берлина по соглашению, достигнутому через посредничество шведов, был назначен на 2 июля. Для эвакуации персонала посольства был предоставлен специальный поезд из спальных вагонов. Для эвакуации иных советских граждан – другой состав с иными условиями. “Люди терпели неудобства, прежде всего из-за страшной скученности, – описывает тяготы Бережков. – Один мог прилечь только тогда, когда остальные трое, располагавшиеся на этой же скамейке, стояли”. Не хватало еды и одежды.
Маршрут проходил через Прагу, Вену, Белград, Софию. В дороге были задержки, тянувшиеся сутками. Советская колония должна была перейти из Болгарии в Турцию, а немецкая — из Советского Закавказья также на турецкую территорию. Это должно было произойти одновременно и под наблюдением посредников.
С немецкой стороны в процесс был вовлечен Вальтер Шелленберг, глава внешней разведки службы безопасности. В своих “Мемуарах” он рассказывает, что после вторжения в СССР ему позвонили из МИД и сообщили, что необходимо срочное содействие в связи с обменом персонала советского посольства в Берлине на персонал немецкого представительства в Москве. Обмен предполагалось осуществить на болгаро-турецкой границе. Советские дипломаты отказывались выезжать из Берлина для обмена из-за пропавших сотрудников советского консульства в Данциге (нынешний Гданьск), арестованных гестапо.
У другого участника событий – переводчика и дипломата Валентина Бережкова, работавшего в советском посольстве в Германии с декабря 1940-го первым секретарем, несколько иная версия.
Согласно Бережкову (“С дипломатической миссией в Берлин”), загвоздка была в том, что германская сторона предложила обменять 120 германских граждан, находившихся на территории СССР из числа персонала посольства и других германских учреждений, на такое же количество советских граждан в Германии. Посольству в Берлине предлагалось их отобрать. Однако советских граждан, интернированных немцами, было свыше полутора тысяч, и посольство хотело вывезти их всех. В итоге, если верить Бережкову, немцы согласятся на неравнозначный обмен.
Германия, вынашивая тайные планы нападения, приступила к эвакуации своих граждан загодя: к моменту вторжения сократила персонал посольства и отправила в Германию всех женщин и детей, вывела все суда из территориальных вод СССР. Вопрос сохранности секретных документов в дипмиссии в Москве тоже был решен Берлином заблаговременно.
В советском посольстве стали уничтожать секретную документацию и шифры в день вторжения Германии. О нем посольство узнало от Риббентропа: советский посол был вызван для этого в МИД. Бережков, который сопровождал посла в качестве переводчика, пишет, что дипмиссия практически сразу лишилась каналов связи с внешним миром. По требованию немцев до решения вопроса о том, какая страна возьмет на себя защиту интересов СССР в Берлине, посольство должно было уведомить о контактном лице для коммуникации с германским МИД. Им был определен Бережков.
Выезд советских граждан из Берлина по соглашению, достигнутому через посредничество шведов, был назначен на 2 июля. Для эвакуации персонала посольства был предоставлен специальный поезд из спальных вагонов. Для эвакуации иных советских граждан – другой состав с иными условиями. “Люди терпели неудобства, прежде всего из-за страшной скученности, – описывает тяготы Бережков. – Один мог прилечь только тогда, когда остальные трое, располагавшиеся на этой же скамейке, стояли”. Не хватало еды и одежды.
Маршрут проходил через Прагу, Вену, Белград, Софию. В дороге были задержки, тянувшиеся сутками. Советская колония должна была перейти из Болгарии в Турцию, а немецкая — из Советского Закавказья также на турецкую территорию. Это должно было произойти одновременно и под наблюдением посредников.
Неоплачиваемый “отпуск” в нацистской Германии
Джордж Кеннан оставил воспоминания об эвакуации посольства США в Берлине: она происходила позднее советской, в декабре 1941-го, и имела свои особенности.
Посольство насчитывало 99 человек вместе с членами семей сотрудников, плюс еще столько же немецкого вспомогательного персонала. Кеннан справедливо указывает, что это очень мало по сравнению с современными американскими посольствами, в которых работают сотни человек, и решавшимися задачами (представительством интересов 11 стран). К слову, для беларусского масштаба цифра в 99 человек с членами семей – это гигантский размер дипмиссии, который если встречается, то только в России, где самое большое представительство Беларуси за рубежом.
Официальное заявление о состоянии войны между Германией и США было сделано 11 декабря 1941-го, через четыре дня после нападения Японии на Перл-Харбор. Еще накануне в посольстве США в Берлине перестали работать телефоны, передача телеграмм стала тоже невозможной. Дипмиссия оказалась отрезанной от мира.
В этих условиях американские дипломаты еще до объявления войны сожгли шифры и специальную корреспонденцию, решив, что лучше сделать это, чем не сделать.
В какой-то момент площадь перед посольством заполнили грузовики и толпы народа. “Мы ждали штурма, – пишет Кеннан, – но он не последовал. Зато наш телефон вдруг снова заработал. Позвонили из германского МИД и сообщили, что сейчас явится сотрудник отдела протокола, чтобы доставить временного поверенного в делах США в Германии к министру иностранных дел”.
Риббентроп зачитал американскому дипломату ноту об объявлении войны. Однако судьба посольства оставалась после этого еще несколько дней неопределенной, пока Гитлер не дал указание, что “американцев не должно быть в Берлине”.
На сборы будет только ночь, поутру здание дипмиссии заблокирует гестапо. Американцев посадят в автобусы и отвезут на вокзал, а оттуда на двух спецпоездах, под охраной гестапо, доставят в пригород Франкфурта, где они проведут около пяти месяцев фактически в плену. Условия пребывания там тоже будут сложными, не будет хватать еды. Большую часть плена американцы будут без связи со своим правительством. В мае всех их отправят через Испанию в Лиссабон, где обменяют на аналогичную по численности группу немцев.
Завершу историю и выпуск тем, о чем Джордж Кеннан пишет с возмущением, но что читается как курьез: Кеннан сетует, что Госдепартамент долго не выходил на связь с посольскими, хотя это можно было сделать через Швейцарию, а когда вышел, то своим сообщением никак не порадовал. В нем среди прочего было решение валютно-финансового управления о том, что дипломатам не будут оплачены месяцы, проведенные в заключении. Потому что все это время, по мнению бухгалтерии Госдепа, они не работали.
Джордж Кеннан оставил воспоминания об эвакуации посольства США в Берлине: она происходила позднее советской, в декабре 1941-го, и имела свои особенности.
Посольство насчитывало 99 человек вместе с членами семей сотрудников, плюс еще столько же немецкого вспомогательного персонала. Кеннан справедливо указывает, что это очень мало по сравнению с современными американскими посольствами, в которых работают сотни человек, и решавшимися задачами (представительством интересов 11 стран). К слову, для беларусского масштаба цифра в 99 человек с членами семей – это гигантский размер дипмиссии, который если встречается, то только в России, где самое большое представительство Беларуси за рубежом.
Официальное заявление о состоянии войны между Германией и США было сделано 11 декабря 1941-го, через четыре дня после нападения Японии на Перл-Харбор. Еще накануне в посольстве США в Берлине перестали работать телефоны, передача телеграмм стала тоже невозможной. Дипмиссия оказалась отрезанной от мира.
В этих условиях американские дипломаты еще до объявления войны сожгли шифры и специальную корреспонденцию, решив, что лучше сделать это, чем не сделать.
В какой-то момент площадь перед посольством заполнили грузовики и толпы народа. “Мы ждали штурма, – пишет Кеннан, – но он не последовал. Зато наш телефон вдруг снова заработал. Позвонили из германского МИД и сообщили, что сейчас явится сотрудник отдела протокола, чтобы доставить временного поверенного в делах США в Германии к министру иностранных дел”.
Риббентроп зачитал американскому дипломату ноту об объявлении войны. Однако судьба посольства оставалась после этого еще несколько дней неопределенной, пока Гитлер не дал указание, что “американцев не должно быть в Берлине”.
На сборы будет только ночь, поутру здание дипмиссии заблокирует гестапо. Американцев посадят в автобусы и отвезут на вокзал, а оттуда на двух спецпоездах, под охраной гестапо, доставят в пригород Франкфурта, где они проведут около пяти месяцев фактически в плену. Условия пребывания там тоже будут сложными, не будет хватать еды. Большую часть плена американцы будут без связи со своим правительством. В мае всех их отправят через Испанию в Лиссабон, где обменяют на аналогичную по численности группу немцев.
Завершу историю и выпуск тем, о чем Джордж Кеннан пишет с возмущением, но что читается как курьез: Кеннан сетует, что Госдепартамент долго не выходил на связь с посольскими, хотя это можно было сделать через Швейцарию, а когда вышел, то своим сообщением никак не порадовал. В нем среди прочего было решение валютно-финансового управления о том, что дипломатам не будут оплачены месяцы, проведенные в заключении. Потому что все это время, по мнению бухгалтерии Госдепа, они не работали.
#апрельскиетезисы
Всем привет,
В апреле пульсу исполнилось три года. Первый выпуск вышел 2 апреля 2021-го – раньше, чем у пульса появился свой ТГ-канал, и его, если что, можно почитать, пройдя по ссылке https://newideas.center/puls-lenina-1/.
Можно также подписаться на рассылку, пройдя по другой ссылке https://vision.us1.list-manage.com/subscribe?u=17a7ed35dc18aa1a9a01dc28f&id=ee9d934025, и получать новые выпуски на свою почту.
За три года вышло 136 выпусков на самые разные темы из международной жизни Беларуси и не только.
Открыт сбор пожеланий по темам для следующих 136 выпусков – пишите в комментариях.
Там же в комментариях зарезервированы лучшие места под вопросы, жалобы и предложения ко всем старым и новым пульсам💗
Всем привет,
В апреле пульсу исполнилось три года. Первый выпуск вышел 2 апреля 2021-го – раньше, чем у пульса появился свой ТГ-канал, и его, если что, можно почитать, пройдя по ссылке https://newideas.center/puls-lenina-1/.
Можно также подписаться на рассылку, пройдя по другой ссылке https://vision.us1.list-manage.com/subscribe?u=17a7ed35dc18aa1a9a01dc28f&id=ee9d934025, и получать новые выпуски на свою почту.
За три года вышло 136 выпусков на самые разные темы из международной жизни Беларуси и не только.
Открыт сбор пожеланий по темам для следующих 136 выпусков – пишите в комментариях.
Там же в комментариях зарезервированы лучшие места под вопросы, жалобы и предложения ко всем старым и новым пульсам💗
Что делает делегация во главе с замминистра иностранных дел Беларуси Евгением Шестаковым в Северной Корее?
Наверное, как обычно, ищет возможности пристроить беларусский экспорт на зарубежной полке – на этот раз северокорейской. Потенциально, тракторы или телевизоры, сделанные в Беларуси, имеют больше торговых перспектив в Северной Корее, чем в Южной. Хотя в Южной Корее есть и посольство, и посол, несмотря на 2020-й год, а в Северной Корее – до сих пор нет ни того, ни другого.
Дипотношения были установлены еще в феврале 1992-го. Северокорейцы открыли свое посольство в Минске в 2016-м, а в 2019-м в Беларуси появился первый посол Северной Кореи. Минск все это время не торопился открывать свое посольство в Пхеньяне. Вполне возможно, что теперь и в этом вопросе произойдут подвижки
Контакты с Северной Кореей у Беларуси были всегда. Например, в 2015-м в Минска с визитом прилетал глава МИД Северной Кореи. Протокольная переписка на уровне глав государств и вовсе никогда не прекращалась. Например, в сентябре 2023-го Лукашенко поздравил Ким Чен Ына с днем образования КНДР, выразив уверенность, что контакты Минска и Пхеньяна в различных отраслях продолжат укрепляться, внесут вклад в справедливый мир и приблизят переход международной системы к многополярному порядку. Такие вот скромные планы!
Если судить по составу делегации Шестакова в Пхеньяне, засветившейся на фото, целью визита может быть даже проработка контактов на высшем уровне – визита или встречи глав государств. Пока, как ни странно, никогда не встречавшихся.
https://nashaniva.com/340916
Наверное, как обычно, ищет возможности пристроить беларусский экспорт на зарубежной полке – на этот раз северокорейской. Потенциально, тракторы или телевизоры, сделанные в Беларуси, имеют больше торговых перспектив в Северной Корее, чем в Южной. Хотя в Южной Корее есть и посольство, и посол, несмотря на 2020-й год, а в Северной Корее – до сих пор нет ни того, ни другого.
Дипотношения были установлены еще в феврале 1992-го. Северокорейцы открыли свое посольство в Минске в 2016-м, а в 2019-м в Беларуси появился первый посол Северной Кореи. Минск все это время не торопился открывать свое посольство в Пхеньяне. Вполне возможно, что теперь и в этом вопросе произойдут подвижки
Контакты с Северной Кореей у Беларуси были всегда. Например, в 2015-м в Минска с визитом прилетал глава МИД Северной Кореи. Протокольная переписка на уровне глав государств и вовсе никогда не прекращалась. Например, в сентябре 2023-го Лукашенко поздравил Ким Чен Ына с днем образования КНДР, выразив уверенность, что контакты Минска и Пхеньяна в различных отраслях продолжат укрепляться, внесут вклад в справедливый мир и приблизят переход международной системы к многополярному порядку. Такие вот скромные планы!
Если судить по составу делегации Шестакова в Пхеньяне, засветившейся на фото, целью визита может быть даже проработка контактов на высшем уровне – визита или встречи глав государств. Пока, как ни странно, никогда не встречавшихся.
https://nashaniva.com/340916
Наша Ніва
Намеснік міністра замежных спраў нечакана прыляцеў у Пхеньян
Беларускія медыя візіт не анансавалі
Forwarded from DW Беларусь
Меньше виз, больше отказов. Поедут ли этим летом белорусы в ЕС?
Белорусам попасть в ЕС все сложнее. Один за другим закрываются погранпереходы, на границе стоят очереди, но главный квест - получить визу. Можно ли говорить, что на страну опускается подобие "железного занавеса"? DW поговорила с экспертами.
💬Исследователь Центра новых идей Павел Мацукевич считает, что "страна не закрывается, а ее закрывают" и говорит о "железном занавесе 2.0". "Во-первых, это физическая стена, на границе построен забор. Во-вторых, это условия, которыми обставлен для белорусов въезд в ЕС: сложности с визами, закрытые погранпереходы, отсутствие транспортной коммуникации".
💬С определением "визовый железный занавес" согласен и визовый эксперт Александр Либер. Процедуры записи на подачу документов для визы усложнились в посольствах Испании, Польши, Италии в Беларуси, считает эксперт, и это лишь некоторые примеры. "Я не могу вспомнить страны, где не стало бы сложнее", - говорит Либер и добавляет, что также увеличилось количество отказов в визе.
Подробнее о проблеме, а также о том, помогут ли визы Румынии и Болгарии, - читайте в нашем материале.
👉Если не открывается ссылка, попробуйте эту.
@dw_belarus
Белорусам попасть в ЕС все сложнее. Один за другим закрываются погранпереходы, на границе стоят очереди, но главный квест - получить визу. Можно ли говорить, что на страну опускается подобие "железного занавеса"? DW поговорила с экспертами.
💬Исследователь Центра новых идей Павел Мацукевич считает, что "страна не закрывается, а ее закрывают" и говорит о "железном занавесе 2.0". "Во-первых, это физическая стена, на границе построен забор. Во-вторых, это условия, которыми обставлен для белорусов въезд в ЕС: сложности с визами, закрытые погранпереходы, отсутствие транспортной коммуникации".
💬С определением "визовый железный занавес" согласен и визовый эксперт Александр Либер. Процедуры записи на подачу документов для визы усложнились в посольствах Испании, Польши, Италии в Беларуси, считает эксперт, и это лишь некоторые примеры. "Я не могу вспомнить страны, где не стало бы сложнее", - говорит Либер и добавляет, что также увеличилось количество отказов в визе.
Подробнее о проблеме, а также о том, помогут ли визы Румынии и Болгарии, - читайте в нашем материале.
👉Если не открывается ссылка, попробуйте эту.
@dw_belarus
Дабл-зеро
Выпуск “Пульса Ленина-19” соотносит действия беларусских политических акторов на международной арене с интересами Беларуси, выясняя чья политика к ним ближе.
Сперва, как в пьесе, представление действующих лиц.
Внутри страны, понятно, только один политический актор, а вот за рубежом от имени Беларуси, помимо Александра Лукашенко и его дипломатии, выступает Светлана Тихановская с демократическими силами.
Теперь о национальных интересах. Они требуют от внешнеполитического курса формально немногое: обеспечивать безопасность, суверенитет и благополучие, а также благоприятные условия для развития Беларуси и беларусов во всех положительных смыслах. Для этого внешняя политика должна учитывать особенности Беларуси. Список главных особенностей можно свести к географии, экономике и общественному запросу.
Проклятое место?
Географическая особенность – ключевая. Она дает повод вспомнить бывшего министра иностранных дел Сергея Мартынова и его формулировку миссии национальной внешней политики: география была в истории Беларуси проклятием из-за многочисленных чужих войн, и задача дипломатии в том, чтобы превратить это проклятие в благословение, потому что, с другой стороны, географическое положение Беларуси дает массу возможностей.
Речь о том, что географическое положение отводит Беларуси важную роль, например, в глобальном проекте Китая “Один пояс, один путь”. Если бы Лукашенко в 2020 году принял волю народа и ушел на пенсию или в оппозицию, то индустриальный парк “Великий камень”, который является самой крупной зарубежной зоной экономического развития Китая, имел бы шансы стать китайскими воротами в Европу. И это в интересах Беларуси.
Политика действующих властей конкретно эти интересы не обеспечивает, а линия демсил на санкционное давление – подавно. Санкции в принципе противоречат национальным интересам. Тем не менее из переходного кабинета звучит настойчивый призыв к Польше перекрыть железнодорожное сообщение с Беларусью с (наивным) расчетом подключить Китай к давлению на Минск. Дело в том, что через Брест проходит один из ключевых контейнерных железнодорожных маршрутов из Китая в Европу. На его долю приходится примерно 2–3% общего годового товарооборота между КНР и ЕС.
А еще через Беларусь проходят два из десяти европейских транспортных коридора, два трансконтинентальных нефте- и газопровода, ведущие из России в Европейский союз — нефтепровод “Дружба” и газопровод “Ямал-Европа”. В беларусских интересах, чтобы все эти артерии ожили. От Беларуси в этом деле сейчас как будто мало что зависит, хотя как сказать — можно играть на повышение конфронтации между Западом и РФ, а можно искать возможности для снижения. Вариант единения с Россией, который реализуют власти, или наоборот с ЕС, который декларируют демсилы, задачу не решает.
Выпуск “Пульса Ленина-19” соотносит действия беларусских политических акторов на международной арене с интересами Беларуси, выясняя чья политика к ним ближе.
Сперва, как в пьесе, представление действующих лиц.
Внутри страны, понятно, только один политический актор, а вот за рубежом от имени Беларуси, помимо Александра Лукашенко и его дипломатии, выступает Светлана Тихановская с демократическими силами.
Теперь о национальных интересах. Они требуют от внешнеполитического курса формально немногое: обеспечивать безопасность, суверенитет и благополучие, а также благоприятные условия для развития Беларуси и беларусов во всех положительных смыслах. Для этого внешняя политика должна учитывать особенности Беларуси. Список главных особенностей можно свести к географии, экономике и общественному запросу.
Проклятое место?
Географическая особенность – ключевая. Она дает повод вспомнить бывшего министра иностранных дел Сергея Мартынова и его формулировку миссии национальной внешней политики: география была в истории Беларуси проклятием из-за многочисленных чужих войн, и задача дипломатии в том, чтобы превратить это проклятие в благословение, потому что, с другой стороны, географическое положение Беларуси дает массу возможностей.
Речь о том, что географическое положение отводит Беларуси важную роль, например, в глобальном проекте Китая “Один пояс, один путь”. Если бы Лукашенко в 2020 году принял волю народа и ушел на пенсию или в оппозицию, то индустриальный парк “Великий камень”, который является самой крупной зарубежной зоной экономического развития Китая, имел бы шансы стать китайскими воротами в Европу. И это в интересах Беларуси.
Политика действующих властей конкретно эти интересы не обеспечивает, а линия демсил на санкционное давление – подавно. Санкции в принципе противоречат национальным интересам. Тем не менее из переходного кабинета звучит настойчивый призыв к Польше перекрыть железнодорожное сообщение с Беларусью с (наивным) расчетом подключить Китай к давлению на Минск. Дело в том, что через Брест проходит один из ключевых контейнерных железнодорожных маршрутов из Китая в Европу. На его долю приходится примерно 2–3% общего годового товарооборота между КНР и ЕС.
А еще через Беларусь проходят два из десяти европейских транспортных коридора, два трансконтинентальных нефте- и газопровода, ведущие из России в Европейский союз — нефтепровод “Дружба” и газопровод “Ямал-Европа”. В беларусских интересах, чтобы все эти артерии ожили. От Беларуси в этом деле сейчас как будто мало что зависит, хотя как сказать — можно играть на повышение конфронтации между Западом и РФ, а можно искать возможности для снижения. Вариант единения с Россией, который реализуют власти, или наоборот с ЕС, который декларируют демсилы, задачу не решает.
Полоса непреодолимых препятствий
Особенность беларусской экономики, с которой должна считаться дипломатия, состоит в том, что она ориентируется на экспорт и поэтому чрезвычайно зависит от зарубежных рынков. Это означает, что в интересах Беларуси иметь максимально благоприятные условия для торговли со всеми без исключения партнерами. Такими условиями являются интеграция в мировую экономику, беспрепятственный доступ на рынки зарубежных государств.
Конфликт со всеми соседями, кроме России – явно не то, что обеспечивает эти условия и национальные интересы. А это прямой результат действий властей. Потеряны все выходы к морю, кроме российских, и даже сотрудничество со странами дальней дуги поставлено в зависимость от беларусско-российских отношений.
Демсилы сделали ставку на евроинтеграцию, которая в случае реализации может привести к конфронтации с Россией, а значит, если продолжать логистическую тему, к потере доступа к транзитным возможностям РФ. Что тоже болезненно и тоже не в интересах Беларуси. Выходит, что и здесь по нулям.
Хотя, конечно, порты стран Балтии более выгодны для Беларуси: обеспечивают более короткое транспортное плечо в сравнении с РФ и приспособлены для перевалки основных экспортных позиций лучше российских.
Однако спектр возможных проблем с Россией не исчерпывается логистическими. Если российский рынок смог компенсировать Беларуси европейский, то в обратную сторону схема замещения автоматически не сработает. Проблема в том, что практически весь беларусский промышленный и сельскохозяйственный экспорт в РФ непроходной на европейский рынок и без каких-то чрезвычайных мер поддержки и льгот вряд будет там конкурентным.
Беларусь входит в двадцатку наиболее энергозависимых стран мира. Это означает, что внешняя политика должна обеспечивать выбор источников поставок энергоресурсов. Власти такого выбора не имеют – импортируют только российские, правда, по стоимости ниже рынка, и пытаются добиться еще лучших ценовых условий (смоленских цен).
Европейский выбор демсил потенциально как будто решает проблему некоторой диверсификации, может открыть дорогу к давним мечтам вроде Балто-Черноморского коллектора. Возможно даже получится снять политический бойкот на покупку электроэнергии беларусской АЭС, который ввели страны Балтии. Однако вероятной ценой всех этих благ станет отказ от российских энергоресурсов. Между тем РФ по многим критериям (доставка, стоимость, инфраструктура) является самым оптимальным источником нефти и газа для Беларуси и сохранение доступа к нему наряду с альтернативами в национальных интересах. Так что опять по нулям.
Особенность беларусской экономики, с которой должна считаться дипломатия, состоит в том, что она ориентируется на экспорт и поэтому чрезвычайно зависит от зарубежных рынков. Это означает, что в интересах Беларуси иметь максимально благоприятные условия для торговли со всеми без исключения партнерами. Такими условиями являются интеграция в мировую экономику, беспрепятственный доступ на рынки зарубежных государств.
Конфликт со всеми соседями, кроме России – явно не то, что обеспечивает эти условия и национальные интересы. А это прямой результат действий властей. Потеряны все выходы к морю, кроме российских, и даже сотрудничество со странами дальней дуги поставлено в зависимость от беларусско-российских отношений.
Демсилы сделали ставку на евроинтеграцию, которая в случае реализации может привести к конфронтации с Россией, а значит, если продолжать логистическую тему, к потере доступа к транзитным возможностям РФ. Что тоже болезненно и тоже не в интересах Беларуси. Выходит, что и здесь по нулям.
Хотя, конечно, порты стран Балтии более выгодны для Беларуси: обеспечивают более короткое транспортное плечо в сравнении с РФ и приспособлены для перевалки основных экспортных позиций лучше российских.
Однако спектр возможных проблем с Россией не исчерпывается логистическими. Если российский рынок смог компенсировать Беларуси европейский, то в обратную сторону схема замещения автоматически не сработает. Проблема в том, что практически весь беларусский промышленный и сельскохозяйственный экспорт в РФ непроходной на европейский рынок и без каких-то чрезвычайных мер поддержки и льгот вряд будет там конкурентным.
Беларусь входит в двадцатку наиболее энергозависимых стран мира. Это означает, что внешняя политика должна обеспечивать выбор источников поставок энергоресурсов. Власти такого выбора не имеют – импортируют только российские, правда, по стоимости ниже рынка, и пытаются добиться еще лучших ценовых условий (смоленских цен).
Европейский выбор демсил потенциально как будто решает проблему некоторой диверсификации, может открыть дорогу к давним мечтам вроде Балто-Черноморского коллектора. Возможно даже получится снять политический бойкот на покупку электроэнергии беларусской АЭС, который ввели страны Балтии. Однако вероятной ценой всех этих благ станет отказ от российских энергоресурсов. Между тем РФ по многим критериям (доставка, стоимость, инфраструктура) является самым оптимальным источником нефти и газа для Беларуси и сохранение доступа к нему наряду с альтернативами в национальных интересах. Так что опять по нулям.
Роскошь менять партнеров
Соответствие внешней политики общественному запросу оценивает недавний доклад "Какую Беларусь хотят беларусы?". Вывод такой: ни Лукашенко, ни демократическое движение не в состоянии предложить дружественных отношений с Западом и Россией, которых желают беларусы.
Война, как показывают соцопросы, не смогла кардинально изменить общественное мнение в Беларуси, что нужно развивать оба вектора. Тем не менее она (война) подтолкнула демсилы определиться со своим. Хотя замена российского вектора на европейский, о чем в данном случае речь, не компенсирует все издержки ухода Беларуси от России, не санкционированного Кремлем. Не говоря про риски военного вторжения.
Само по себе налаживание одних отношений ценой других – так себе вариант дипломатии. Для Беларуси это и вовсе непозволительная роскошь. Даже власти, чьи действия уже привели к весьма чувствительной потере отношений с Украиной, ЕС и не только, понимают это. Поэтому не хотят отказываться от сотрудничества с Западом и регулярно декларируют заинтересованность. Правда, они не делают при этом никаких шагов, чтобы это сотрудничество разморозить, рассчитывая, видимо, что западные партнеры одумаются и первыми придут за переговорный стол.
Расчет не сказать, чтобы безосновательный. Применение прежних инструментов давления дало сомнительный эффект – усилило зависимость от России, поставив под угрозу независимость Беларуси. Кто-то возлагает всю вину за это на Лукашенко, считая, что у него есть выбор, и формально он у него действительно есть: пойти на уступки и через это начать нормализацию отношений с Западом.
Однако у беларусских предприятий и отраслей, попавших под санкции, такого выбора нет. Они в заложниках власти, не желающей менять политику, и демсил, ассоциирующих госпредприятия, особенно флагманы с режимом. В этих условиях предприятия (и государственные, и частные) решают задачу как выжить за счет России и альтернативных рынков, а также обхода санкций, где он возможен.
В интересах Беларуси, чтобы альтернативные рынки и лазейки сохранялись, иначе произойдет полное замыкание на России. Какая от этого польза демократическому делу и беларусским интересам – непонятно.
Лукашенко опять же не торопится под давлением корректировать свою линию, чтобы ценой незначительных уступок (освобождения политзаключенных, например) смягчить санкционные условия. Однако власти помогают предприятиям с поиском альтернатив и логистикой. Демсилы, наоборот, ищут возможности нарастить давление и заштопать санкционные дыры. В итоге и в этом все та же бессмысленная игра с нулевой суммой.
Таким образом, ответ на вопрос, чья дипломатия ближе к национальным интересам, выходит, что ничья. Ответственность в любом случае на Лукашенко. Продвигать национальные интересы – конституционная обязанность власти. В ее руках фактический контроль над ситуацией и возможности проводить курс куда более созвучный интересам Беларуси, чем есть.
Соответствие внешней политики общественному запросу оценивает недавний доклад "Какую Беларусь хотят беларусы?". Вывод такой: ни Лукашенко, ни демократическое движение не в состоянии предложить дружественных отношений с Западом и Россией, которых желают беларусы.
Война, как показывают соцопросы, не смогла кардинально изменить общественное мнение в Беларуси, что нужно развивать оба вектора. Тем не менее она (война) подтолкнула демсилы определиться со своим. Хотя замена российского вектора на европейский, о чем в данном случае речь, не компенсирует все издержки ухода Беларуси от России, не санкционированного Кремлем. Не говоря про риски военного вторжения.
Само по себе налаживание одних отношений ценой других – так себе вариант дипломатии. Для Беларуси это и вовсе непозволительная роскошь. Даже власти, чьи действия уже привели к весьма чувствительной потере отношений с Украиной, ЕС и не только, понимают это. Поэтому не хотят отказываться от сотрудничества с Западом и регулярно декларируют заинтересованность. Правда, они не делают при этом никаких шагов, чтобы это сотрудничество разморозить, рассчитывая, видимо, что западные партнеры одумаются и первыми придут за переговорный стол.
Расчет не сказать, чтобы безосновательный. Применение прежних инструментов давления дало сомнительный эффект – усилило зависимость от России, поставив под угрозу независимость Беларуси. Кто-то возлагает всю вину за это на Лукашенко, считая, что у него есть выбор, и формально он у него действительно есть: пойти на уступки и через это начать нормализацию отношений с Западом.
Однако у беларусских предприятий и отраслей, попавших под санкции, такого выбора нет. Они в заложниках власти, не желающей менять политику, и демсил, ассоциирующих госпредприятия, особенно флагманы с режимом. В этих условиях предприятия (и государственные, и частные) решают задачу как выжить за счет России и альтернативных рынков, а также обхода санкций, где он возможен.
В интересах Беларуси, чтобы альтернативные рынки и лазейки сохранялись, иначе произойдет полное замыкание на России. Какая от этого польза демократическому делу и беларусским интересам – непонятно.
Лукашенко опять же не торопится под давлением корректировать свою линию, чтобы ценой незначительных уступок (освобождения политзаключенных, например) смягчить санкционные условия. Однако власти помогают предприятиям с поиском альтернатив и логистикой. Демсилы, наоборот, ищут возможности нарастить давление и заштопать санкционные дыры. В итоге и в этом все та же бессмысленная игра с нулевой суммой.
Таким образом, ответ на вопрос, чья дипломатия ближе к национальным интересам, выходит, что ничья. Ответственность в любом случае на Лукашенко. Продвигать национальные интересы – конституционная обязанность власти. В ее руках фактический контроль над ситуацией и возможности проводить курс куда более созвучный интересам Беларуси, чем есть.
Кадровый понедельник, случившийся во дворце (Независимости) в Минске, принес нового первого заместителя министра иностранных дел Беларуси. Им стал нынешний посол в Бразилии Сергей Лукашевич. Это первый выпускник ФМО БГУ в должности замминистра, кстати.
Однако эта новость примечательна не только этим.
Дело в том, что предшественником Лукашевича на этом посту был сам Сергей Федорович Алейник – нынешний министр. Должность была вакантна фактически с конца ноября 2022-го – с тех самых пор, как не стало Владимира Макея, и Алейник занял министерский пост сперва с приставкой и.о., а спустя пару недель уже и без нее.
Иными словами, своего “Алейника” у Сергея Алейника не было почти полтора года.
И вот интрига разрешилась и, признаюсь, для меня совершенно неожиданным образом. Я ожидал увидеть на посту первого зама фигуру калибра Алейника – сверхопытного дипломата, неоднократно побывавшего в послах и даже замах. А это все же не случай Сергея Лукашевича, только недавно стремительно залетевшего в послы.
Видимо, имели место особые заслуги перед партией и правительством, компенсирующие все остальное, включая калибр.
Однако эта новость примечательна не только этим.
Дело в том, что предшественником Лукашевича на этом посту был сам Сергей Федорович Алейник – нынешний министр. Должность была вакантна фактически с конца ноября 2022-го – с тех самых пор, как не стало Владимира Макея, и Алейник занял министерский пост сперва с приставкой и.о., а спустя пару недель уже и без нее.
Иными словами, своего “Алейника” у Сергея Алейника не было почти полтора года.
И вот интрига разрешилась и, признаюсь, для меня совершенно неожиданным образом. Я ожидал увидеть на посту первого зама фигуру калибра Алейника – сверхопытного дипломата, неоднократно побывавшего в послах и даже замах. А это все же не случай Сергея Лукашевича, только недавно стремительно залетевшего в послы.
Видимо, имели место особые заслуги перед партией и правительством, компенсирующие все остальное, включая калибр.
Александр I Жесточайший или Благодетельный?
Выпуск “Пульса Ленина-19” размышляет над наследием, которое оставит после себя носитель действующей власти и его восприятии в будущем, а также оценивает влияние войны в Украине на судьбу Беларуси. И то, и другое на примерах из прошлого, что рифмуются с нашей действительностью.
Мутное время
Точка в истории правления Александра Лукашенко пока не поставлена. А значит еще может быть хуже, хотя и лучше тоже может. Зависит исключительно от Лукашенко, его желания войти в беларусскую историю со знаком минус или плюс. Пока жирный минус. Однако итоговый знак может не иметь значения в будущем.
Дело в том, что современные оценки эпохи Лукашенко могут отличаться от тех выводов, к которым придут наши потомки, оценивая наследие первого президента на расстоянии и в сравнении с тем, что произойдет после него.
На этот счет существуют интересные примеры.
Скажем, тот, кого современники называли “Мучителем” за ужасные злодеяние и безмерное насилие, после смерти по прошествии лет стал именоваться “Грозным” – более в хвалу, нежели в укоризну, как писал Николай Карамзин, проводя параллель между Иваном IV и его дедом Иваном III, которого народ тоже, но только еще при жизни величал “Грозным”.
Объяснение Карамзина метаморфозе, случившейся с восприятием Ивана Васильевича, такое (“История государства Российского”): потому, что “добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими”. И потому, что “доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы Царя-Завоевателя”.
Иное и, как по мне, более точное объяснение дает Эдвард Радзинский (“Кровь и призраки смуты”), и оно заключается в том, что наследники Ивана IV “доведут страну до такого срама, такое разрушение государства устроят, что страшные Ивановы времена покажутся людям благодетельными”. В результате этого, как пишет Радзинский, уже в XVII веке кровавого царя будут звать “Благочестивым, Храбрым” и почтительно “Грозным”.
Для Беларуси такая опция тоже открыта. Нет, разумеется, никакой гарантии, что после Лукашенко не наступит та самая смута, которая заставит ее современников совершенно иначе посмотреть на его правление. Хотя с позиции сегодняшнего дня уже даже появление возможности менять неугодную власть кажется гигантским прогрессом в сравнении с тем, что есть сейчас, а началось в 1994-м.
Еще один показательный пример, более близкий к нам по времени, связан с очередным переосмыслением Сталина, которое переживает РФ. Этот процесс начался не сегодня и не вчера, а уже прошел несколько циклов. По свидетельствам очевидцев (Абдурахман Авторханов “Загадка смерти Сталина”), одни и те же советские маршалы и генералы при Хрущеве единодушно писали о дутом военном гении Сталина и его паническом поведении в начале вторжения немцев, а при Брежневе — его снова превозносили до небес.
Надо сказать, что прозорливый отец народов предсказывал себе и посмертную опалу, и ренессанс народной любви. Его соратник Вячеслав Молотов вспоминал (Феликс Чуев “Сто сорок бесед с Молотовым”) откровение Сталина, сделанное во время войны: “Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет ее!”.
Пророчество “великого кормчего” сбылось. Правда, ветер имеет свойство менять свое направление на противоположное. А значит “мусор” со временем может возвратиться на свое место. Как уже возвращался при Ельцине.
К тому же история помнит все. Она, как писал Карамзин, в отличие от народа злопамятна.
Выпуск “Пульса Ленина-19” размышляет над наследием, которое оставит после себя носитель действующей власти и его восприятии в будущем, а также оценивает влияние войны в Украине на судьбу Беларуси. И то, и другое на примерах из прошлого, что рифмуются с нашей действительностью.
Мутное время
Точка в истории правления Александра Лукашенко пока не поставлена. А значит еще может быть хуже, хотя и лучше тоже может. Зависит исключительно от Лукашенко, его желания войти в беларусскую историю со знаком минус или плюс. Пока жирный минус. Однако итоговый знак может не иметь значения в будущем.
Дело в том, что современные оценки эпохи Лукашенко могут отличаться от тех выводов, к которым придут наши потомки, оценивая наследие первого президента на расстоянии и в сравнении с тем, что произойдет после него.
На этот счет существуют интересные примеры.
Скажем, тот, кого современники называли “Мучителем” за ужасные злодеяние и безмерное насилие, после смерти по прошествии лет стал именоваться “Грозным” – более в хвалу, нежели в укоризну, как писал Николай Карамзин, проводя параллель между Иваном IV и его дедом Иваном III, которого народ тоже, но только еще при жизни величал “Грозным”.
Объяснение Карамзина метаморфозе, случившейся с восприятием Ивана Васильевича, такое (“История государства Российского”): потому, что “добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими”. И потому, что “доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы Царя-Завоевателя”.
Иное и, как по мне, более точное объяснение дает Эдвард Радзинский (“Кровь и призраки смуты”), и оно заключается в том, что наследники Ивана IV “доведут страну до такого срама, такое разрушение государства устроят, что страшные Ивановы времена покажутся людям благодетельными”. В результате этого, как пишет Радзинский, уже в XVII веке кровавого царя будут звать “Благочестивым, Храбрым” и почтительно “Грозным”.
Для Беларуси такая опция тоже открыта. Нет, разумеется, никакой гарантии, что после Лукашенко не наступит та самая смута, которая заставит ее современников совершенно иначе посмотреть на его правление. Хотя с позиции сегодняшнего дня уже даже появление возможности менять неугодную власть кажется гигантским прогрессом в сравнении с тем, что есть сейчас, а началось в 1994-м.
Еще один показательный пример, более близкий к нам по времени, связан с очередным переосмыслением Сталина, которое переживает РФ. Этот процесс начался не сегодня и не вчера, а уже прошел несколько циклов. По свидетельствам очевидцев (Абдурахман Авторханов “Загадка смерти Сталина”), одни и те же советские маршалы и генералы при Хрущеве единодушно писали о дутом военном гении Сталина и его паническом поведении в начале вторжения немцев, а при Брежневе — его снова превозносили до небес.
Надо сказать, что прозорливый отец народов предсказывал себе и посмертную опалу, и ренессанс народной любви. Его соратник Вячеслав Молотов вспоминал (Феликс Чуев “Сто сорок бесед с Молотовым”) откровение Сталина, сделанное во время войны: “Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет ее!”.
Пророчество “великого кормчего” сбылось. Правда, ветер имеет свойство менять свое направление на противоположное. А значит “мусор” со временем может возвратиться на свое место. Как уже возвращался при Ельцине.
К тому же история помнит все. Она, как писал Карамзин, в отличие от народа злопамятна.
Тень освобождения
В частности, история помнит кое-что поучительное на другую злободневную тему: касательно войны России против Украины и утверждений, что там решается судьба Беларуси. Это все же большое преувеличение до той поры, пока Беларусь не вовлечена в войну напрямую, а пока что, к счастью, не вовлечена.
С беларусской территории в Украину уже давно ничего не прилетает и не наступает, хотя звучат отчаянные предложения, которые могут изменить этот устраивающий Киев и Минск статус-кво. Типа бить по объектам на территории Беларуси, связанным с РФ.
В этом же ключе по-прежнему живут надежды на поход полка Калиновского на Беларусь, в котором мерещится беларусская освободительная армия, хотя речь все еще идет о подразделении украинских вооруженных сил, а не беларусских демократических. Звучат призывы создать на базе полка дивизию, чему вряд ли что-то мешает, кроме недостатка добровольцев. Их количество измеряется сотнями.
Однако перспективы освобождения Беларуси от режима и российского влияния обнуляет вовсе не дефицит храбрых калиновцев или украинская прописка полка.
Уже как-то приводил пример из Испании эпохи Франко: после освобождения Франции от немцев около 10 тысяч испанцев из числа воевавших на стороне французского Сопротивления, а это где-то 30 полков Калиновского, хорошо оснащенных американским оружием, перешли испанскую границу в Пиренеях и были разбиты (Хельмут Дамс “Франсиско Франко”).
Нет оснований полагать, что в нашем случае будет как-то иначе и вообще дело дойдет до перехода границы. Беларусские добровольцы, воевавшие за Украину с 2014 года и остававшиеся там после этого, в 2020-м, когда возможностей для этого было больше, а страха меньше, границу не перешли и даже не пробовали.
Исторически попытки военным путем освободиться из российских объятий и вера в “освободителя” заканчивались для беларусских земель и беларусского дела обычно плачевно.
Пример из эпохи наполеоновских войн: тогдашние патриоты грезили о восстановлении ВКЛ. Беларусские земли с приходом Наполеона официально именовались освобожденными от российского гнета. Императора встречали надеждами, восторгами и цветами. Вообще формально было все, чего сейчас не хватает освободительному походу калиновцев.
Было по-настоящему большое беларусское войско. Например, несвижский Радзивилл для похода на Москву за свой счет сформировал отдельный уланский полк, а всего в наполеоновской армии служили 25 тысяч беларусов (“Десять веков беларусской истории” Владимира Орлова и Геннадия Сагановича).
Война перешла на территорию врага и даже “Карфаген” пал – Наполеон вошел в Москву, она сгорела. В то время, правда, Москва уже (и еще) не была столицей, но являлась важным промышленным центром той империи. Однако затея, как известно, все равно не принесла свободы для Беларуси, но стоила нам миллиона жизней и много чего еще.
Примеры из 20 века, когда в последующих войнах снова показывалась тень освобождения Беларуси, но уже от большевиков, воспроизводят тот же негативный опыт. То, что для региона называлось миром (Брестским, Рижским), для беларусов означало смену иностранной власти, территориальные потери и игнорирование беларусских интересов.
Непонятно, по какой причине война России с Украиной станет исключением из этого правила.
В частности, история помнит кое-что поучительное на другую злободневную тему: касательно войны России против Украины и утверждений, что там решается судьба Беларуси. Это все же большое преувеличение до той поры, пока Беларусь не вовлечена в войну напрямую, а пока что, к счастью, не вовлечена.
С беларусской территории в Украину уже давно ничего не прилетает и не наступает, хотя звучат отчаянные предложения, которые могут изменить этот устраивающий Киев и Минск статус-кво. Типа бить по объектам на территории Беларуси, связанным с РФ.
В этом же ключе по-прежнему живут надежды на поход полка Калиновского на Беларусь, в котором мерещится беларусская освободительная армия, хотя речь все еще идет о подразделении украинских вооруженных сил, а не беларусских демократических. Звучат призывы создать на базе полка дивизию, чему вряд ли что-то мешает, кроме недостатка добровольцев. Их количество измеряется сотнями.
Однако перспективы освобождения Беларуси от режима и российского влияния обнуляет вовсе не дефицит храбрых калиновцев или украинская прописка полка.
Уже как-то приводил пример из Испании эпохи Франко: после освобождения Франции от немцев около 10 тысяч испанцев из числа воевавших на стороне французского Сопротивления, а это где-то 30 полков Калиновского, хорошо оснащенных американским оружием, перешли испанскую границу в Пиренеях и были разбиты (Хельмут Дамс “Франсиско Франко”).
Нет оснований полагать, что в нашем случае будет как-то иначе и вообще дело дойдет до перехода границы. Беларусские добровольцы, воевавшие за Украину с 2014 года и остававшиеся там после этого, в 2020-м, когда возможностей для этого было больше, а страха меньше, границу не перешли и даже не пробовали.
Исторически попытки военным путем освободиться из российских объятий и вера в “освободителя” заканчивались для беларусских земель и беларусского дела обычно плачевно.
Пример из эпохи наполеоновских войн: тогдашние патриоты грезили о восстановлении ВКЛ. Беларусские земли с приходом Наполеона официально именовались освобожденными от российского гнета. Императора встречали надеждами, восторгами и цветами. Вообще формально было все, чего сейчас не хватает освободительному походу калиновцев.
Было по-настоящему большое беларусское войско. Например, несвижский Радзивилл для похода на Москву за свой счет сформировал отдельный уланский полк, а всего в наполеоновской армии служили 25 тысяч беларусов (“Десять веков беларусской истории” Владимира Орлова и Геннадия Сагановича).
Война перешла на территорию врага и даже “Карфаген” пал – Наполеон вошел в Москву, она сгорела. В то время, правда, Москва уже (и еще) не была столицей, но являлась важным промышленным центром той империи. Однако затея, как известно, все равно не принесла свободы для Беларуси, но стоила нам миллиона жизней и много чего еще.
Примеры из 20 века, когда в последующих войнах снова показывалась тень освобождения Беларуси, но уже от большевиков, воспроизводят тот же негативный опыт. То, что для региона называлось миром (Брестским, Рижским), для беларусов означало смену иностранной власти, территориальные потери и игнорирование беларусских интересов.
Непонятно, по какой причине война России с Украиной станет исключением из этого правила.
Штрафной круг
Думаю, что все же главный вызов для Беларуси не в том, как обрести свободу от режима и чрезмерного влияния России, но в том, как ей в следующий раз разумно распорядиться. По крайней мере, такой вывод напрашивается из бесконфликтного выхода из СССР, оформленного в Вискулях в 1991 году в форме Беловежских соглашений, что мирно похоронили союз нерушимый.
Подчеркну: тот единственный раз в истории, когда Беларусь получила независимость и международное признание, а также шанс построить демократическое государство, произошел цивилизованным способом, а не в результате вооруженного противостояния или освободительных походов.
Отцы беларусской независимости и демократии получили возможность уменьшить силу притяжения Москвы, но не имели консенсуса ни по внешнеполитическому курсу, ни по внутренней политике, чтобы ее реализовать.
Пример их непоследовательности: в 1990 году они декларировали стремление к нейтралитету, в 1991-м придали своей декларации силу конституции, но уже в 1993-м перечеркнули свои обязательства и планы, присоединившись к тому, что теперь называется ОДКБ.
Тем не менее этот ценный опыт показывает, что история время от времени приоткрывает окно неконфликтных возможностей. Вопрос в том, когда появится следующее и удастся ли воспользоваться им удачнее, чем прежде.
Если не учесть ошибки прошлого, история вероятно пойдет по второму кругу, на котором время жесткого правления автократа как раз вполне может показаться нашим потомкам благодетельной заботой крепкого хозяйственника.
Думаю, что все же главный вызов для Беларуси не в том, как обрести свободу от режима и чрезмерного влияния России, но в том, как ей в следующий раз разумно распорядиться. По крайней мере, такой вывод напрашивается из бесконфликтного выхода из СССР, оформленного в Вискулях в 1991 году в форме Беловежских соглашений, что мирно похоронили союз нерушимый.
Подчеркну: тот единственный раз в истории, когда Беларусь получила независимость и международное признание, а также шанс построить демократическое государство, произошел цивилизованным способом, а не в результате вооруженного противостояния или освободительных походов.
Отцы беларусской независимости и демократии получили возможность уменьшить силу притяжения Москвы, но не имели консенсуса ни по внешнеполитическому курсу, ни по внутренней политике, чтобы ее реализовать.
Пример их непоследовательности: в 1990 году они декларировали стремление к нейтралитету, в 1991-м придали своей декларации силу конституции, но уже в 1993-м перечеркнули свои обязательства и планы, присоединившись к тому, что теперь называется ОДКБ.
Тем не менее этот ценный опыт показывает, что история время от времени приоткрывает окно неконфликтных возможностей. Вопрос в том, когда появится следующее и удастся ли воспользоваться им удачнее, чем прежде.
Если не учесть ошибки прошлого, история вероятно пойдет по второму кругу, на котором время жесткого правления автократа как раз вполне может показаться нашим потомкам благодетельной заботой крепкого хозяйственника.
Высадка тракторного десанта в долине Нила откладывается до оттепели
Выпуск “Пульса Ленина-19” представляет обзор отношений с Египтом. Там с визитом побывал премьер-министр Беларуси, дав повод посмотреть на беларусско-египетские связи внимательнее.
Кривой рейс эконом классом
Сперва несколько общих комментариев по визиту: он официальный, что предполагает максимум протокольных формальностей и гостеприимства. Набор знаков внимания определяется принимающим государством с расчетом на взаимность. Из того, что попало в кадр в египетском случае – ковровая дорожка у трапа премьерского самолета, почетный караул, оркестр, исполнение гимнов и премьер-министр Египта, который собственной персоной прибыл в аэропорт для церемонии встречи коллеги из Беларуси.
Визит примечателен тем, что он первый в истории двусторонних отношений на премьерском уровне. При этом контакты глав государств, а тем более на других менее значимых уровнях случались неоднократно, но об этом чуть позже.
Путь из Минска до Каира с учетом необходимости облета совсем не близкий, занимает 6-7 часов лета. Эмбраер “Белавиа”, который доставлял главу правительства, не может проделать такой путь без дозаправки, а правительственные Боинги 737 и 767, которыми пользуется Лукашенко и которым такие перелеты по силам, Головченко недоступны – не тот тарифный план. Есть, правда, еще бизнес-джет Бомбардье, который иногда транспортирует премьера, но не в этот раз. Возможно, из-за длины списка сопровождавших лиц, не совместимой с салоном джета.
Поэтому стандартный пассажирский Эмбраер и вынужденная посадка в Сочи для дозаправки. При чем по пути в Каир Головченко воспользовался дозаправкой для встречи с мэром Сочи, а вот как Роман Александрович скоротал время на обратном пути, пока баки самолета заполнялись керосином, осталось загадкой.
Кстати, доставив главу беларусского правительства в Минск премьерский борт вернулся к своим повседневным функциям и рейсовой программе: если верить флайтрадару, Эмбраер отправился с обычными пассажирами в Санкт-Петербург. Вот как близок премьер в Беларуси к народу и как далек его начальник.
Программа Головченко в Египте была стандартной для подобного рода визитов: политическая часть в виде переговоров и встреч в правительстве и парламенте, а также деловая – посещение предприятий и участие в бизнес-форуме. Сообщается, что форум принес договоренности на 12 млн долларов, треть этой суммы собрал контракт на поставку тракторов.
Скорее всего, эти соглашения были бы подписаны и без форума, и без визита, но для расширения взаимодействия и появления новых контактов форум и визит несомненно важны.
Бросается в глаза отсутствие встречи премьер-министра Беларуси с президентом Египта. Такие встречи называются визитом вежливости гостя к главе государства. Возможно, президента Египта на момент приезда беларусского премьера не было в Каире или в стране. Возможно, такой встречи не предполагает египетский протокол, хотя это представляется маловероятным, но нельзя исключать. Видимых причин не принимать главу беларусского правительства у президента Египта нет.
В беларусском случае программа визитов приезжавших в Минск высоких гостей из Египта, в частности министра иностранных дел в 2017 году и спикера парламента в 2018-м включали встречу с Лукашенко. И в этом смысле беларусская сторона могла рассчитывать на взаимность.
Выпуск “Пульса Ленина-19” представляет обзор отношений с Египтом. Там с визитом побывал премьер-министр Беларуси, дав повод посмотреть на беларусско-египетские связи внимательнее.
Кривой рейс эконом классом
Сперва несколько общих комментариев по визиту: он официальный, что предполагает максимум протокольных формальностей и гостеприимства. Набор знаков внимания определяется принимающим государством с расчетом на взаимность. Из того, что попало в кадр в египетском случае – ковровая дорожка у трапа премьерского самолета, почетный караул, оркестр, исполнение гимнов и премьер-министр Египта, который собственной персоной прибыл в аэропорт для церемонии встречи коллеги из Беларуси.
Визит примечателен тем, что он первый в истории двусторонних отношений на премьерском уровне. При этом контакты глав государств, а тем более на других менее значимых уровнях случались неоднократно, но об этом чуть позже.
Путь из Минска до Каира с учетом необходимости облета совсем не близкий, занимает 6-7 часов лета. Эмбраер “Белавиа”, который доставлял главу правительства, не может проделать такой путь без дозаправки, а правительственные Боинги 737 и 767, которыми пользуется Лукашенко и которым такие перелеты по силам, Головченко недоступны – не тот тарифный план. Есть, правда, еще бизнес-джет Бомбардье, который иногда транспортирует премьера, но не в этот раз. Возможно, из-за длины списка сопровождавших лиц, не совместимой с салоном джета.
Поэтому стандартный пассажирский Эмбраер и вынужденная посадка в Сочи для дозаправки. При чем по пути в Каир Головченко воспользовался дозаправкой для встречи с мэром Сочи, а вот как Роман Александрович скоротал время на обратном пути, пока баки самолета заполнялись керосином, осталось загадкой.
Кстати, доставив главу беларусского правительства в Минск премьерский борт вернулся к своим повседневным функциям и рейсовой программе: если верить флайтрадару, Эмбраер отправился с обычными пассажирами в Санкт-Петербург. Вот как близок премьер в Беларуси к народу и как далек его начальник.
Программа Головченко в Египте была стандартной для подобного рода визитов: политическая часть в виде переговоров и встреч в правительстве и парламенте, а также деловая – посещение предприятий и участие в бизнес-форуме. Сообщается, что форум принес договоренности на 12 млн долларов, треть этой суммы собрал контракт на поставку тракторов.
Скорее всего, эти соглашения были бы подписаны и без форума, и без визита, но для расширения взаимодействия и появления новых контактов форум и визит несомненно важны.
Бросается в глаза отсутствие встречи премьер-министра Беларуси с президентом Египта. Такие встречи называются визитом вежливости гостя к главе государства. Возможно, президента Египта на момент приезда беларусского премьера не было в Каире или в стране. Возможно, такой встречи не предполагает египетский протокол, хотя это представляется маловероятным, но нельзя исключать. Видимых причин не принимать главу беларусского правительства у президента Египта нет.
В беларусском случае программа визитов приезжавших в Минск высоких гостей из Египта, в частности министра иностранных дел в 2017 году и спикера парламента в 2018-м включали встречу с Лукашенко. И в этом смысле беларусская сторона могла рассчитывать на взаимность.
Пустыня, перепаханная беларусами
Сотрудничество между странами имеет давнюю историю, более старшую, чем возраст независимой Беларуси и дипотношений. Она уходит корнями в советские времена.
Например, первые беларусские трактора доехали до Египта еще в 1965 году. С того времени МТЗ поставил в эту страну свыше 40 тысяч тракторов. Причем в мощностном диапазоне 80–90 лошадиных сил тракторам “Беларус” по состоянию на 2020 год принадлежало до 80% египетского рынка.
Дипломатические отношения были установлены 1 февраля 1992 года путем обнародования специального коммюнике в Минске, Каире и Москве. Его текст был согласован загодя, также заблаговременно был оговорен формат установления дипотношений. Присутствие Москвы связано с тем, что беларусский МИД вел коммуникацию с Каиром через посольство Египта в России, которое с тех пор и по сей день ответственно за сотрудничество с Беларусью — посол Египта в РФ аккредитован на Республику Беларусь по совместительству.
В начале 2020-го замаячила тень открытия посольства Египта в Минске: египтяне вроде бы решились, беларусская сторона согласилась и предложила участки под него. Однако дипмиссии до сих пор нет.
Посольство Беларуси в Каире открылось в августе 1997-го и стало первым беларусским диппредставительством в Африке. Первым послом в Египте был Игорь Лещеня, который уже в качества посла в Словакии осудил насилие после президентских выборов в 2020-м. Это один из самых профессиональных дипломатов независимой Беларуси.
История контактов на высшем уровне ведется с июня 1998 года – первого официального визита Александра Лукашенко в Египет. В 2015-м главы государств встретились на полях сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке. Затем в 2017-м и 2020-м состоялись еще два визита Лукашенко в Каир.
Единственный приезд президента Египта в Беларусь произошел в июне 2019-го. Сейчас есть расчеты на новый: Головченко заявил, что в Минске ожидают главу этого арабского государства с ответным визитом (ответ на приезд Лукашенко в Каир в феврале 2020-го).
Отношения между странами охватывают практически все сферы: от взаимодействия на международных площадках, торговли и кооперации до безопасности, образования и туризма.
Египет, в частности, держит вторую строчку по популярности как туристическое направление для беларусов, уступая Турции: в 2023 году египетские курорты посетили 77 тысяч туристов из Беларуси. Для сравнения — в 2021 году в Египет съездили 200 тысяч туристов, отправленных беларусскими турфирмами. Пиковый показатель был достигнут в 2019-м — 258 тысяч.
Сотрудничество между странами имеет давнюю историю, более старшую, чем возраст независимой Беларуси и дипотношений. Она уходит корнями в советские времена.
Например, первые беларусские трактора доехали до Египта еще в 1965 году. С того времени МТЗ поставил в эту страну свыше 40 тысяч тракторов. Причем в мощностном диапазоне 80–90 лошадиных сил тракторам “Беларус” по состоянию на 2020 год принадлежало до 80% египетского рынка.
Дипломатические отношения были установлены 1 февраля 1992 года путем обнародования специального коммюнике в Минске, Каире и Москве. Его текст был согласован загодя, также заблаговременно был оговорен формат установления дипотношений. Присутствие Москвы связано с тем, что беларусский МИД вел коммуникацию с Каиром через посольство Египта в России, которое с тех пор и по сей день ответственно за сотрудничество с Беларусью — посол Египта в РФ аккредитован на Республику Беларусь по совместительству.
В начале 2020-го замаячила тень открытия посольства Египта в Минске: египтяне вроде бы решились, беларусская сторона согласилась и предложила участки под него. Однако дипмиссии до сих пор нет.
Посольство Беларуси в Каире открылось в августе 1997-го и стало первым беларусским диппредставительством в Африке. Первым послом в Египте был Игорь Лещеня, который уже в качества посла в Словакии осудил насилие после президентских выборов в 2020-м. Это один из самых профессиональных дипломатов независимой Беларуси.
История контактов на высшем уровне ведется с июня 1998 года – первого официального визита Александра Лукашенко в Египет. В 2015-м главы государств встретились на полях сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке. Затем в 2017-м и 2020-м состоялись еще два визита Лукашенко в Каир.
Единственный приезд президента Египта в Беларусь произошел в июне 2019-го. Сейчас есть расчеты на новый: Головченко заявил, что в Минске ожидают главу этого арабского государства с ответным визитом (ответ на приезд Лукашенко в Каир в феврале 2020-го).
Отношения между странами охватывают практически все сферы: от взаимодействия на международных площадках, торговли и кооперации до безопасности, образования и туризма.
Египет, в частности, держит вторую строчку по популярности как туристическое направление для беларусов, уступая Турции: в 2023 году египетские курорты посетили 77 тысяч туристов из Беларуси. Для сравнения — в 2021 году в Египет съездили 200 тысяч туристов, отправленных беларусскими турфирмами. Пиковый показатель был достигнут в 2019-м — 258 тысяч.
Кратчайший путь на Юг лежит через Запад
Ключевое направление сотрудничества между странами — экономическое. Хотя взаимная торговля не впечатляет большими цифрами. По итогам 2023 года товарооборот перевалил за 100 млн, из которых, правда, 75 млн — это беларусский экспорт.
В истории двусторонних отношений бывало, что товарооборот скатывался до 9 млн (2003 год), так что 100 млн общей торговли и 75 млн экспорт в санкционную пору – это неплохой результат. Рекордным для беларусского экспорта был 2014 год: тогда Беларусь поставила в Египет продукции на 134 млн долларов. Мотивы визита Романа Головченко в Каир в том, чтобы еще более нарастить поставки с прицелом на соседние страны региона.
На Ближнем Востоке было два государства, которые рассматривались Беларусью на роль трамплина в мир торговли с арабскими и африканскими странами. Это Сирия и Египет. Обе страны Лукашенко впервые посетил в 1998 году с разницей в несколько месяцев. Обе страны имеют выгодное географическое положение, с обеими странами у Беларуси завязался интенсивный политический диалог. Однако война в Сирии упростила выбор, исключив ее как вариант до лучших времен.
Идея Минска, которую вроде бы разделял и поддерживал Каир в досанкционную эпоху, заключалась в том, чтобы выходить с общей продукцией на евразийский, арабский и африканский рынки. Примерами общей продукции являются созданные в Египте совместные производства грузовиков МАЗ и тракторов МТЗ, сборочная линия “Амкодор” и не только. Реализации этой идеи должна помочь зона свободной торговли в Африке с участием Египта и заключение аналогичного соглашения между Египтом и ЕАЭС, которое пока еще в переговорном процессе.
Однако есть и то, что так или иначе сдерживает эти замыслы и их участников. А именно западные санкции в отношении Беларуси и трудности с логистикой из-за потери доступа к портам стран Балтии и Украины, которые обеспечивали самые оптимальные варианты доставки в регион.
Сам по себе санкционный шлейф Беларуси не является поводом для стран дальней дуги рвать отношения, но и форсировать их тоже. Тем более, если это сопряжено с осложнениями, например, для собственных связей с западным миром. В частности, Египет по-прежнему заинтересован в сохранении стратегических отношений с США как ключевым союзником и важным экономическим партнером и вряд ли станет рисковать ими ради кооперации с Беларусью в создании зерновых хабов, если такая опасность возникнет.
Проблема не решается беларусским визитом в Египет или египетским в Беларусь. Для этого Минску нужно найти общий язык с США и ЕС. Прекращение репрессий и освобождение людей из тюрем — то, что не требует средств и усилий, но с очень высокой долей вероятности послужит взаимопониманию. А это в свою очередь облегчит для Беларуси воплощение планов с Египтом и многими другими важными странами дальней дуги, связанными сотрудничеством с западным миром.
Ключевое направление сотрудничества между странами — экономическое. Хотя взаимная торговля не впечатляет большими цифрами. По итогам 2023 года товарооборот перевалил за 100 млн, из которых, правда, 75 млн — это беларусский экспорт.
В истории двусторонних отношений бывало, что товарооборот скатывался до 9 млн (2003 год), так что 100 млн общей торговли и 75 млн экспорт в санкционную пору – это неплохой результат. Рекордным для беларусского экспорта был 2014 год: тогда Беларусь поставила в Египет продукции на 134 млн долларов. Мотивы визита Романа Головченко в Каир в том, чтобы еще более нарастить поставки с прицелом на соседние страны региона.
На Ближнем Востоке было два государства, которые рассматривались Беларусью на роль трамплина в мир торговли с арабскими и африканскими странами. Это Сирия и Египет. Обе страны Лукашенко впервые посетил в 1998 году с разницей в несколько месяцев. Обе страны имеют выгодное географическое положение, с обеими странами у Беларуси завязался интенсивный политический диалог. Однако война в Сирии упростила выбор, исключив ее как вариант до лучших времен.
Идея Минска, которую вроде бы разделял и поддерживал Каир в досанкционную эпоху, заключалась в том, чтобы выходить с общей продукцией на евразийский, арабский и африканский рынки. Примерами общей продукции являются созданные в Египте совместные производства грузовиков МАЗ и тракторов МТЗ, сборочная линия “Амкодор” и не только. Реализации этой идеи должна помочь зона свободной торговли в Африке с участием Египта и заключение аналогичного соглашения между Египтом и ЕАЭС, которое пока еще в переговорном процессе.
Однако есть и то, что так или иначе сдерживает эти замыслы и их участников. А именно западные санкции в отношении Беларуси и трудности с логистикой из-за потери доступа к портам стран Балтии и Украины, которые обеспечивали самые оптимальные варианты доставки в регион.
Сам по себе санкционный шлейф Беларуси не является поводом для стран дальней дуги рвать отношения, но и форсировать их тоже. Тем более, если это сопряжено с осложнениями, например, для собственных связей с западным миром. В частности, Египет по-прежнему заинтересован в сохранении стратегических отношений с США как ключевым союзником и важным экономическим партнером и вряд ли станет рисковать ими ради кооперации с Беларусью в создании зерновых хабов, если такая опасность возникнет.
Проблема не решается беларусским визитом в Египет или египетским в Беларусь. Для этого Минску нужно найти общий язык с США и ЕС. Прекращение репрессий и освобождение людей из тюрем — то, что не требует средств и усилий, но с очень высокой долей вероятности послужит взаимопониманию. А это в свою очередь облегчит для Беларуси воплощение планов с Египтом и многими другими важными странами дальней дуги, связанными сотрудничеством с западным миром.