В современной ингушской прозе все неправильно и не работает буквально ничто, кроме одного фактора: в центре сюжета всегда сидит липкая сочная черная хтоническая трагичная сплетня из чужой семьи.
И всегда безошибочно можно определить, где автор просто пересказывает чьи-то кухонные йохараш, а где начинается его больная фантазия — персонажи внезапно начинают вести себя по людски, а не как феерические мрази, а бессмысленно тупой ужас нарратива берёт короткую паузу для описания чьего-то тела или нрава.
И всегда безошибочно можно определить, где автор просто пересказывает чьи-то кухонные йохараш, а где начинается его больная фантазия — персонажи внезапно начинают вести себя по людски, а не как феерические мрази, а бессмысленно тупой ужас нарратива берёт короткую паузу для описания чьего-то тела или нрава.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Мой пубертат в ингушетии in nutshell