Бывало, китайские приятели говорили мне: «съезди в горы — полюбуйся настоящими китайскими пейзажами». Я отмахивался, клялся, что времени нет, но на самом деле наивно про себя думал: куда им, китайским прибрежным горам, тягаться с Альпами и Алтаем? Друзья, я был безнадежным глупцом и грубым невеждой, беру свои слова обратно. Гора Хуаншань, самый знаменитый пик Застенья, может быть и уступает своим европейским собратьям в высоте, а сибирским коллегам по цеху — в масштабе, но выделяется своим изяществом и видами. Проще говоря, есть на что поглазеть.
Если вы пока не успели загуглить топоним — рассказываю: Хуаншань, множество раз воспетый китайскими пушкиными и есениными, место паломничества для всех жителей Застенья, находится в провинции Аньхой, в каких-то трехстах километрах от Шанхая. При этом, горный район отделен от городских застроек буферной зоной лесов, озер и старинных деревень.
Коли и вам приспичит когда-нибудь полюбоваться на рассвет на Хуаншане, у меня припасен небольшой дисклеймер: из-за своей попсовости плато вершины запружено толпами туристов самой разной национальности (конечно, в основном — китайской) и возрастной категории буквально от нуля до ста. С одной стороны, не все так плохо — большинство из них передвигаются отрядами под предводительством гидов и отмечены кепками одинакового фасона. Достаточно пропустить табун энтузиастов, и можно продолжать любоваться видами. С другой стороны, высокий спрос на подъем в гору отразился на кусачих ценах — 230 юаней (1 аюнь = 10 рублей) за вход в заповедник, 90 юаней за фуникулер в одну сторону, 1000 юаней за проживание на вершине.
Безусловно, если не быть узколобым туристом и посмотреть на ситуацию с точки зрения развития региона, то можно заметить, как все до последней копейки деньги уходят на развитие инфраструктуры, прокладку дорог в предгорье и троп на вершине, моментальную уборку срача, который разводят приезжие, и главное — нечеловеческую по физическому напряжению работу трудяг, доставляющих вверх и вниз по лестницам склонов материалы и провизию.
Ну, в сторону мою бульварную писанину. Пусть пейзажи говорят сами за себя:
Если вы пока не успели загуглить топоним — рассказываю: Хуаншань, множество раз воспетый китайскими пушкиными и есениными, место паломничества для всех жителей Застенья, находится в провинции Аньхой, в каких-то трехстах километрах от Шанхая. При этом, горный район отделен от городских застроек буферной зоной лесов, озер и старинных деревень.
Коли и вам приспичит когда-нибудь полюбоваться на рассвет на Хуаншане, у меня припасен небольшой дисклеймер: из-за своей попсовости плато вершины запружено толпами туристов самой разной национальности (конечно, в основном — китайской) и возрастной категории буквально от нуля до ста. С одной стороны, не все так плохо — большинство из них передвигаются отрядами под предводительством гидов и отмечены кепками одинакового фасона. Достаточно пропустить табун энтузиастов, и можно продолжать любоваться видами. С другой стороны, высокий спрос на подъем в гору отразился на кусачих ценах — 230 юаней (1 аюнь = 10 рублей) за вход в заповедник, 90 юаней за фуникулер в одну сторону, 1000 юаней за проживание на вершине.
Безусловно, если не быть узколобым туристом и посмотреть на ситуацию с точки зрения развития региона, то можно заметить, как все до последней копейки деньги уходят на развитие инфраструктуры, прокладку дорог в предгорье и троп на вершине, моментальную уборку срача, который разводят приезжие, и главное — нечеловеческую по физическому напряжению работу трудяг, доставляющих вверх и вниз по лестницам склонов материалы и провизию.
Ну, в сторону мою бульварную писанину. Пусть пейзажи говорят сами за себя:
Сражение Давида и Голиафа в традиционной версии — это история схватки ничем неприметного пастуха с рогаткой и могучего война в доспехах. Я уверен, вы слышали этот сюжет миллион раз, и знаете, что он закончился печально для богатыря, получившего камень в лоб и распластавшегося по земле, тем самым обратив в бегство филистимлян. Другой вопрос — как так приключилось, что Давид одолел Голиафа?
Канадский журналист и писатель Мэлкольм Гладуэлл в своей книге «Давид и Голиаф, как аутсайдеры побеждают фаворитов» рассуждает о феномене, суть которого сводится к следующему: то, что нам кажется недостатком, может быть существенным преимуществом, инымым словами — аутсайдер может одолеть фаворита. Мол, ловкий и шустрый пастух Давид, вооружившись убийственной по силе действия пращой, способен запросто побороть неповоротливого великана Голиафа, наивно ожидающего рукопашной схватки.
Китайская Народная Республика, чье население в следующем году скорее-всего перепрыгнет отметку в 1.4 миллиарда человек, многим кажется аутсайдером «давидом». Прокормить такое количество ртов — нелегкая ноша. Обеспечить оплачиваемой работой более чем миллиард пар рук, а образованием — четыре сотни миллионов мозгов — задача еще сложнее. Масштаб населения Застенья, — это, безусловно, проблема, вызывающая массу неудобств, среди которых:
а) В праздничные дни вокзалы и аэропорты Китая запружены людьми как зрительная зона на концерте Пола Маккартни. Если ты не успел вылететь из страны до праздников, то лучше сиди дома и пересматривай «Игру Престолов».
б) В выходные торговые центры и достопримечатальности страны превращаются в муравейники, и люди лезут чуть ли не по головам.
в) В некоторых городах в часы пик в вагоне метро не то, что книгу не почитаешь, там так плотно, что и нос не почешешь.
«Мужик, а какого рожна ты приехал в Китай, чтобы быть один-миллиард-чытыреста-миллионов-первым?» — резонно спросите вы. Я часто думаю об этом, но после трех месяцев жизни в Застенье не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы научиться избегать ситуации А, Б и В.
И все же Китай со своим рекордным населением — это «давид», недостаток которого, на самом деле, является преимуществом. Огромное население страны заставило администрацию КНР организовывать города с максимальной нагрузкой, в том числе:
а) строить инфраструктуру, быстро строить развязки и чинить дороги, расширять систему общественного транспорта
б) сбалансированно развивать городские агломерации в разных концах Поднебесной, чтобы не перегружать такие мегаполисы, как Пекин и Шанхай
в) организовывать поликлиники, госучреждения и многофункциональные центры, представляя, что в один прекрасный день буквально один миллион человек может себе что-нибудь поломать
г) потакать бизнесу, нацеленному на «устойчивое развитие» (см. электрокары, велосипеды на прокат)
В Застенье все сделано таким образом, что даже, если в июне этого года Мондиаль вдруг в последний момент (гипотетически) перенесут в Китай, все будет в момент готово к принятию трехсот тысяч иностранных гостей.
P.S. Сегодня эта заметка улетает в вашу сторону из Шанхая — бурного, безумного, но любимого мною города-гиганта.
Канадский журналист и писатель Мэлкольм Гладуэлл в своей книге «Давид и Голиаф, как аутсайдеры побеждают фаворитов» рассуждает о феномене, суть которого сводится к следующему: то, что нам кажется недостатком, может быть существенным преимуществом, инымым словами — аутсайдер может одолеть фаворита. Мол, ловкий и шустрый пастух Давид, вооружившись убийственной по силе действия пращой, способен запросто побороть неповоротливого великана Голиафа, наивно ожидающего рукопашной схватки.
Китайская Народная Республика, чье население в следующем году скорее-всего перепрыгнет отметку в 1.4 миллиарда человек, многим кажется аутсайдером «давидом». Прокормить такое количество ртов — нелегкая ноша. Обеспечить оплачиваемой работой более чем миллиард пар рук, а образованием — четыре сотни миллионов мозгов — задача еще сложнее. Масштаб населения Застенья, — это, безусловно, проблема, вызывающая массу неудобств, среди которых:
а) В праздничные дни вокзалы и аэропорты Китая запружены людьми как зрительная зона на концерте Пола Маккартни. Если ты не успел вылететь из страны до праздников, то лучше сиди дома и пересматривай «Игру Престолов».
б) В выходные торговые центры и достопримечатальности страны превращаются в муравейники, и люди лезут чуть ли не по головам.
в) В некоторых городах в часы пик в вагоне метро не то, что книгу не почитаешь, там так плотно, что и нос не почешешь.
«Мужик, а какого рожна ты приехал в Китай, чтобы быть один-миллиард-чытыреста-миллионов-первым?» — резонно спросите вы. Я часто думаю об этом, но после трех месяцев жизни в Застенье не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы научиться избегать ситуации А, Б и В.
И все же Китай со своим рекордным населением — это «давид», недостаток которого, на самом деле, является преимуществом. Огромное население страны заставило администрацию КНР организовывать города с максимальной нагрузкой, в том числе:
а) строить инфраструктуру, быстро строить развязки и чинить дороги, расширять систему общественного транспорта
б) сбалансированно развивать городские агломерации в разных концах Поднебесной, чтобы не перегружать такие мегаполисы, как Пекин и Шанхай
в) организовывать поликлиники, госучреждения и многофункциональные центры, представляя, что в один прекрасный день буквально один миллион человек может себе что-нибудь поломать
г) потакать бизнесу, нацеленному на «устойчивое развитие» (см. электрокары, велосипеды на прокат)
В Застенье все сделано таким образом, что даже, если в июне этого года Мондиаль вдруг в последний момент (гипотетически) перенесут в Китай, все будет в момент готово к принятию трехсот тысяч иностранных гостей.
P.S. Сегодня эта заметка улетает в вашу сторону из Шанхая — бурного, безумного, но любимого мною города-гиганта.
Не хотел бы отнимать хлеб у коллег-урбанистов, но, честно говоря, руки чешутся написать о Шанхае после последнего визита в город-гигант.
В русском языке слово «шанхай», кстати, до сих пор используется как обозначение хаоса и беспорядка. Иными словами — «трущоба». Сложно сказать, почему именно этот топонимом прижился в нашем языке для обозначения неблагополучных районов города, но судя по тому, как выглядит Шанхай сегодня, подобный жаргон, как минимум — устарел, как максимум — бессовестно несправедлив.
Шанхай — это флагман Застенья, где зачастую тестируются новые законодательные инициативы и проекты, которые после штампуются и в остальных провинциях. За последние два года в Шанхае появились четыре бомбические штуки, радующие мой глаз:
1. Клумбы-стоянки для велосипедов и электромопедов. Учитывая, как сильно город нуждается в парковочных местах для транспорта и, вместе с этим, чистом воздухе, это гениальное по простоте решение. По сути — навес, защищающий двухколесный транспорт от дождя или палящего солнца с клумбами цветов и растений на крыше. Одним выстрелом — двух зайцев.
2. Роботы-полицейские. На подходе к перекрестку со светофором установлены два металличеcких столба с сенсорами и динамиками. В случае, если пешеход пытается пройти на красный свет, робот начинает нравоучать (на китайском и английском) о подобающем поведении. Учитывая, что большинство нарушителей — это просто охламоны, которые даже не задумываются о правилах дорожного движения, металические полицейские доказывают свою эффективность.
3. Увеличившееся число зеленых зон и парков с лужайками — на набережных, в центре города и в университетах. При этом, можно взять и сесть на газон, и никто тебя не будет прогонять метлой. Но самый большой кайф — это, конечно, парки на крышах домов. Подобный синтез технологий и природы хорошо бы штамповать на каждом углу.
4. Телефонные будки, преобразованные в вай-фай точки, — это уже шлягер, но за последние два года их число солидно увеличилось, и теперь туристам (а их, ох, как много в эти дни в Шанхае) не приходится бегать в кафешки за бесплатным интернетом.
В русском языке слово «шанхай», кстати, до сих пор используется как обозначение хаоса и беспорядка. Иными словами — «трущоба». Сложно сказать, почему именно этот топонимом прижился в нашем языке для обозначения неблагополучных районов города, но судя по тому, как выглядит Шанхай сегодня, подобный жаргон, как минимум — устарел, как максимум — бессовестно несправедлив.
Шанхай — это флагман Застенья, где зачастую тестируются новые законодательные инициативы и проекты, которые после штампуются и в остальных провинциях. За последние два года в Шанхае появились четыре бомбические штуки, радующие мой глаз:
1. Клумбы-стоянки для велосипедов и электромопедов. Учитывая, как сильно город нуждается в парковочных местах для транспорта и, вместе с этим, чистом воздухе, это гениальное по простоте решение. По сути — навес, защищающий двухколесный транспорт от дождя или палящего солнца с клумбами цветов и растений на крыше. Одним выстрелом — двух зайцев.
2. Роботы-полицейские. На подходе к перекрестку со светофором установлены два металличеcких столба с сенсорами и динамиками. В случае, если пешеход пытается пройти на красный свет, робот начинает нравоучать (на китайском и английском) о подобающем поведении. Учитывая, что большинство нарушителей — это просто охламоны, которые даже не задумываются о правилах дорожного движения, металические полицейские доказывают свою эффективность.
3. Увеличившееся число зеленых зон и парков с лужайками — на набережных, в центре города и в университетах. При этом, можно взять и сесть на газон, и никто тебя не будет прогонять метлой. Но самый большой кайф — это, конечно, парки на крышах домов. Подобный синтез технологий и природы хорошо бы штамповать на каждом углу.
4. Телефонные будки, преобразованные в вай-фай точки, — это уже шлягер, но за последние два года их число солидно увеличилось, и теперь туристам (а их, ох, как много в эти дни в Шанхае) не приходится бегать в кафешки за бесплатным интернетом.
Самым резонансным событием этой недели в Китае стал пожизненный приговор Сунь Чжэнцаю, члену политбюро КПК. До того, как господина Суня обвинили во взятке на сумму в 26 миллионов долларов, молодому политику прочили кресло, которое сегодня занимает папа Си. Так или иначе, стать председателем КНР “герою” сегодняшних новостей больше не светит. Остатки дней 56-летнему Сунь Чжэнцаю придется коротать на зоне, с которой ему лучше не выходить — все имущество бывшего члена политбюро уже упаковали в коробочки и увезли в неизвестном направлении. Как будто этого было недостаточно, Тяньцзинский суд, разбиравший дело осужденного, на всякий случай лишил Суня всех политических прав. Стоит сказать, что он еще «легко отделался» — в Застенье до сих пор практикуются смертная казнь за экономические преступления.
Подобная история — это всего лишь песчинка (хотя и значительная по размеру) в масштабной кампании по борьбе с коррупцией, запущенной в 2012 году и ставшей «визитной карточкой» Си Цзинпиня. За последние пять лет на скамью подсудимых в Застенье отправилось более 100,000 госслужащих, из них — 120 высокопоставленных лиц (члены политбюро, министры, президенты госкорпораций, мэры городов, генералы армии и флота). В Википедии есть аж отдельная страница на тему провинившихся. Увлекательнейшее чтиво, скажу я вам, — Фрэнку Андервуду и не снилось.
Непонятно, является ли такая залихватская ярость в борьбе со взяточничеством — инструментом политической борьбы Си Цзиньпиня с конкурентами или, действительно, чисткой аппарата от коррупционной грязи. Папа Си, напомню, недавно продлил возможность своего пребывания у власти на десять лет, так что, возможно, первая версия и верна.
С другой стороны, стадионы в Китае все равно строятся намного быстрее, чем в России. Для сравнения, Тяньцзинский спортивный центр был воздвигнут за четыре года и 1.5 миллиардов юаней (сегодня = 15 миллиардов рублей). На постройку стадиона «Санкт-Петербург» ушло десять лет и 43 миллиарда рублей. Тем временем, Виталий Леонтьевич Мутко переходит с поста министра спорта на пост вице-премьера по вопросам строительства. Такие дела.
Подобная история — это всего лишь песчинка (хотя и значительная по размеру) в масштабной кампании по борьбе с коррупцией, запущенной в 2012 году и ставшей «визитной карточкой» Си Цзинпиня. За последние пять лет на скамью подсудимых в Застенье отправилось более 100,000 госслужащих, из них — 120 высокопоставленных лиц (члены политбюро, министры, президенты госкорпораций, мэры городов, генералы армии и флота). В Википедии есть аж отдельная страница на тему провинившихся. Увлекательнейшее чтиво, скажу я вам, — Фрэнку Андервуду и не снилось.
Непонятно, является ли такая залихватская ярость в борьбе со взяточничеством — инструментом политической борьбы Си Цзиньпиня с конкурентами или, действительно, чисткой аппарата от коррупционной грязи. Папа Си, напомню, недавно продлил возможность своего пребывания у власти на десять лет, так что, возможно, первая версия и верна.
С другой стороны, стадионы в Китае все равно строятся намного быстрее, чем в России. Для сравнения, Тяньцзинский спортивный центр был воздвигнут за четыре года и 1.5 миллиардов юаней (сегодня = 15 миллиардов рублей). На постройку стадиона «Санкт-Петербург» ушло десять лет и 43 миллиарда рублей. Тем временем, Виталий Леонтьевич Мутко переходит с поста министра спорта на пост вице-премьера по вопросам строительства. Такие дела.
Техническое, но важное сообщение
Я ищу человека, который за денежное вознаграждение смог бы заниматься рекламой на канале «За Стеной».
Если у вас есть опыт в подобной сфере и желание вписаться в крутой проект, пишите на @petersburginchina — я вышлю подробности.
Собранные за рекламу деньги пойдут не столько на пропитание и обогащение вашего покорного слуги, сколько на то, чтобы сделать этот проект лучше и продолжать печатать годные тексты.
Да — периодически здесь будут выходить партнерские публикации. Нет — канал не превратится в рекламную колонку.
Жду писем! Всем отличных выходных!
Я ищу человека, который за денежное вознаграждение смог бы заниматься рекламой на канале «За Стеной».
Если у вас есть опыт в подобной сфере и желание вписаться в крутой проект, пишите на @petersburginchina — я вышлю подробности.
Собранные за рекламу деньги пойдут не столько на пропитание и обогащение вашего покорного слуги, сколько на то, чтобы сделать этот проект лучше и продолжать печатать годные тексты.
Да — периодически здесь будут выходить партнерские публикации. Нет — канал не превратится в рекламную колонку.
Жду писем! Всем отличных выходных!
И дня не проходит, чтобы со мной не приключилось что-нибудь абсурдное. В Китае для этого достаточно выйти за порог дома — здесь ежедневно встречаешь множество позитивного и радующего глаз. В то же время постоянно сталкиваешься с негативным, мерзким и наглым. Однако события моих будней в Застенье зачастую нельзя отнести ни к категории «хорошего», ни «плохого». Тогда я складываю их в ящик с пометкой «несуразное».
История клозетная, но поверьте, не я выбирал место действия. В общем, захожу на днях в уборную — сполоснуть руки от чернил маркера, необходимая составляющая моего ремесла. Намыливаю ладони, в ус не дую — никого не трогаю. Вдруг ощущаю на себе взгляд — в отражении зеркала немного в стороне и позади обозначается китайское лицо. Парниша-охраник, работающий в холе нашего офисного здания. С лица еще не сошел загар сельского солнца, черный костюм, белая рубашка, улыбка от уха до уха. Пропевает на китайском, не отрывая от меня глаз:
— Ты такой симпатичный!
Общественная уборная для меня, кстати, — зона абсолютной тишины. Вся коммуникация в этой зоне сводится к минимуму и не выходит за пределы легкого кивка головой в виде приветствия. Если один мужик делает другому мужику в этой зоне комплимент, то, по мне так, дело попахивает насилием.
Руки я мыть перестал, резко выключил воду, обернулся в сторону моего поклонника, и на секунду в голове мелькнула дикая мысль, что сейчас придется защищать свою честь и достоинство. Но тут же счел в глазах моего визави простодушное деревенское удивление. Для парниши это был первый день на работе в большом городе, и, не исключено, что мое белое лицо было ему в новинку.
Хотя с подобной прямотой в комплиментах от местных жителей я сталкиваюсь уже не в первый раз, честно говоря, — чем неожиданнее обстановка и исполнитель, тем больше это сбивает с ног.
История клозетная, но поверьте, не я выбирал место действия. В общем, захожу на днях в уборную — сполоснуть руки от чернил маркера, необходимая составляющая моего ремесла. Намыливаю ладони, в ус не дую — никого не трогаю. Вдруг ощущаю на себе взгляд — в отражении зеркала немного в стороне и позади обозначается китайское лицо. Парниша-охраник, работающий в холе нашего офисного здания. С лица еще не сошел загар сельского солнца, черный костюм, белая рубашка, улыбка от уха до уха. Пропевает на китайском, не отрывая от меня глаз:
— Ты такой симпатичный!
Общественная уборная для меня, кстати, — зона абсолютной тишины. Вся коммуникация в этой зоне сводится к минимуму и не выходит за пределы легкого кивка головой в виде приветствия. Если один мужик делает другому мужику в этой зоне комплимент, то, по мне так, дело попахивает насилием.
Руки я мыть перестал, резко выключил воду, обернулся в сторону моего поклонника, и на секунду в голове мелькнула дикая мысль, что сейчас придется защищать свою честь и достоинство. Но тут же счел в глазах моего визави простодушное деревенское удивление. Для парниши это был первый день на работе в большом городе, и, не исключено, что мое белое лицо было ему в новинку.
Хотя с подобной прямотой в комплиментах от местных жителей я сталкиваюсь уже не в первый раз, честно говоря, — чем неожиданнее обстановка и исполнитель, тем больше это сбивает с ног.
Ума не приложу, почему местные жители запирают себя в клетки. Где бы я ни был в Китае — в столичном Пекине, европеизированном Шанхае или на островном Хайнане, везде отличительной чертой городского пространства являются решетки на окнах домов, как будто каждый квартирант дома — ювелир, а каждый прохожий — вор-рецидивист.
Я бы понял, если это убогое дизайн-решение было распространено только в старых домах, но подобная тупизна встречается и в новейших комплексах на каком-нибудь шестнадцатом этаже, как будто не ровен час медвежатник-психопат прилетит на самолете, выбьет стекла и скомуниздит телик, а заодно и кота. При всем моем уважении к умению китайцев подстраиваться под новые реалии мира, в плане доверия друг другу обитателям Застенья еще учиться и учиться. Времена меняются, а менталитет — не очень.
Я бы понял, если это убогое дизайн-решение было распространено только в старых домах, но подобная тупизна встречается и в новейших комплексах на каком-нибудь шестнадцатом этаже, как будто не ровен час медвежатник-психопат прилетит на самолете, выбьет стекла и скомуниздит телик, а заодно и кота. При всем моем уважении к умению китайцев подстраиваться под новые реалии мира, в плане доверия друг другу обитателям Застенья еще учиться и учиться. Времена меняются, а менталитет — не очень.
Классическая экономика опирается на одно интересное, но абсолютно ложное убеждение о существовании «хомо экономикус». «Хомо экономикус» — это мифический персонаж, который рационально и осмысленно делает покупки, инвестирует средства в проекты с максимальной выгодой и соблюдает баланc доходов и расходов. Вам достаточно обратить внимание на себя, своих друзей и коллег, чтобы понять: подобного зверя в природе не существует. Это такой же миф, как сказание о Прометее, письмо из Хогвартса, вечный двигатель и таблетки для похудения.
Мы склонны тратить деньги импульсивно, инвестировать на авось, рассчитывать бюджет на глазок и следовать за толпой. Данное наблюдение касается и среднестатического жителя Застенья. За время пребывания в Китае я повидал немало таксистов с последней версией айфона, студентов в дорогостоящих иномарках и безработных оболтусов в куртках кельвин кляйн. Я сомневаюсь, что кто-либо из них купается в золоте. Скорее-всего они просто отказывают себе в более базовых потребностях (см. качественное питание, визит к врачу, образование). Какая-то перевернутая пирамида Маслоу? Нет, обычное поведение для «хомо экономикус» в эпоху консьюмеризма.
Мое наблюдение можно было бы назвать прорывом, однако его уже описал экономист Ричард Талер и даже получил за это Нобелевскую премию. Талер развенчал миф о «хомо экономикус» и отметил, что людей можно «аккуратно подталкивать» (от англ. “nudge”) и склонять к правильной модели поведения без их ведома.
Потрясающий пример подобного фокуса — это обычная процедура заполнения формы бланка при визите в поликлинику. Поставьте пациента перед вопросом «Согласны ли вы, чтобы после смерти ваши органы могли быть использованы для трансплантации?», и скорее-всего не наберете и горстки людей, которые найдут в себе смелость поставить галочку в графе «Да». Сформулируйте этот вопрос по-другому: «Хотели бы вы отказаться от донорства органов?», и большинство станет донорами, даже не подозревая об этом.
Китай — потрясающая страна. Мало того, что многие китайцы сильно подвержены мнению окружающих, жители Застенья как по мгновению волшебной палочки двигаются в направлении, в котором их «мягко подталкивают» корпорации и государство. Мой любимый пример — это бордюры, которые недавно окрасили в «выколи-глаз-желтый». Ненавязчивое, но броское напоминание как для водителей (мол, нехрен завозить свой металовоз на тротуар), так и для пешеходов (не лезь на проезжую часть). Сомневаюсь, что градостроители Тяньцзиня ознакамливались с трудами Ричарда Талера, но идея, кажется, приносит плоды.
Мы склонны тратить деньги импульсивно, инвестировать на авось, рассчитывать бюджет на глазок и следовать за толпой. Данное наблюдение касается и среднестатического жителя Застенья. За время пребывания в Китае я повидал немало таксистов с последней версией айфона, студентов в дорогостоящих иномарках и безработных оболтусов в куртках кельвин кляйн. Я сомневаюсь, что кто-либо из них купается в золоте. Скорее-всего они просто отказывают себе в более базовых потребностях (см. качественное питание, визит к врачу, образование). Какая-то перевернутая пирамида Маслоу? Нет, обычное поведение для «хомо экономикус» в эпоху консьюмеризма.
Мое наблюдение можно было бы назвать прорывом, однако его уже описал экономист Ричард Талер и даже получил за это Нобелевскую премию. Талер развенчал миф о «хомо экономикус» и отметил, что людей можно «аккуратно подталкивать» (от англ. “nudge”) и склонять к правильной модели поведения без их ведома.
Потрясающий пример подобного фокуса — это обычная процедура заполнения формы бланка при визите в поликлинику. Поставьте пациента перед вопросом «Согласны ли вы, чтобы после смерти ваши органы могли быть использованы для трансплантации?», и скорее-всего не наберете и горстки людей, которые найдут в себе смелость поставить галочку в графе «Да». Сформулируйте этот вопрос по-другому: «Хотели бы вы отказаться от донорства органов?», и большинство станет донорами, даже не подозревая об этом.
Китай — потрясающая страна. Мало того, что многие китайцы сильно подвержены мнению окружающих, жители Застенья как по мгновению волшебной палочки двигаются в направлении, в котором их «мягко подталкивают» корпорации и государство. Мой любимый пример — это бордюры, которые недавно окрасили в «выколи-глаз-желтый». Ненавязчивое, но броское напоминание как для водителей (мол, нехрен завозить свой металовоз на тротуар), так и для пешеходов (не лезь на проезжую часть). Сомневаюсь, что градостроители Тяньцзиня ознакамливались с трудами Ричарда Талера, но идея, кажется, приносит плоды.
Понедельник — время для больших подвигов. Вот и я наконец завершил заметку для vc.ru о неустанной борьбе Alibaba и Tencent за китайского интернет-пользователя. К чтению для тех, кому интересны альтернативные модели ведения бизнеса, китайская экономика и хай-тек:
vc.ru
Битва гигантов: как Alibaba и Tencent сражаются за китайского пользователя — Офтоп на vc.ru
Автор Telegram-канала «За стеной» — о борьбе интернет-конгломератов в ecommerce-сфере.
Синдром петербуржца — это когда о новостях из столицы России ты слышишь только через неделю. Будучи в Китае, за трендами московской жизни я не всегда успеваю следить, но тут вдруг под руку попала заметка о запуске целых двух (!) независимых прокатов электросамоката в столице. В плане зеленой энергии и «экономики совместного потребления» я за любой кипиш кроме голодовки — чем больше людей будут в это вписываться, тем лучше для всех нас. С другой стороны, чтобы преуспеть в создании удобоваримого сервиса проката транспорта (причем, любого), нужно иметь два волшебных ингредиента:
1. Удобную систему мобильной оплаты (см. Alipay или Wechat Pay)
2. Возможность оставить арендованный транспорт в любой точке города (см. термин “dockless bikes”)
Хотя российские компании, очевидно, пытаются работать с этими факторами, китайские коллеги по цеху убежали от отечественных предпринимателей далеко вперед. В Застенье со смехом вспоминают темные времена, когда для аренды велосипеда нужно было купить специальную карточку, потом дойти до станции, отцепить велик и потом еще заморочиться — найти станцию, где его оставить.
Однако эта заметка — не про чудеса «велосипедов на прокат» в Китае. Об этом я уже писал и напишу еще. Этот текст скорее про трансформацию ярлыка “Made in China”.
Рассматривая фото в новостях, я чуть со стула не скатился от удивления. Оказывается, одна из компаний по прокату в Москве закупилась точно таким же агрегатом, что есть и у меня. Москвичи обошлись с производителем немного несправедливо, так как нигде не обозначили, что самокат-то китайской! Xiaomi Mijia — штука потрясающая (не реклама, хотя я бы удовольствием принял от Xiaomi оплату), живой пример того, как штамп «Сделано в Китае» обретает новую жизнь. Раньше мы ведь все морщили нос, когда находили на гаджете эту пометку. Сегодня “Made in China” — это толковый компромисс. Доступная цена, недурственное качество.
Единственная проблема: сама идея электросамоката в большом городе (особенно, китайском), как минимум, — непрактична, как максимум —суицидальна. Как бы мне не было весело обгонять пешеходов на металическом коне, ездить на самокате в гуще транспорта я бы и врагу не посоветовал. Бугорок на асфальте или какая-нибудь неожиданность — и вы летите ласточкой в бетон. Как я выжил в течение недолгих трех месяцев эксплуатации — и сам ума не приложу. Было бы логично ездить со шлемом, но куда его, черт, присобачишь в точке назначения — непонятно. То же самое с самим самокатом. Его и на улице не пристегнешь, и внутрь не потащишь. Ни в жопу, ни в красную армию, как говорится.
Так что сегодня вывожу свой скутер на последнюю поездку в парке, фотографирую в фас и профиль и начинаю поиск нового счастливого обладателя.
1. Удобную систему мобильной оплаты (см. Alipay или Wechat Pay)
2. Возможность оставить арендованный транспорт в любой точке города (см. термин “dockless bikes”)
Хотя российские компании, очевидно, пытаются работать с этими факторами, китайские коллеги по цеху убежали от отечественных предпринимателей далеко вперед. В Застенье со смехом вспоминают темные времена, когда для аренды велосипеда нужно было купить специальную карточку, потом дойти до станции, отцепить велик и потом еще заморочиться — найти станцию, где его оставить.
Однако эта заметка — не про чудеса «велосипедов на прокат» в Китае. Об этом я уже писал и напишу еще. Этот текст скорее про трансформацию ярлыка “Made in China”.
Рассматривая фото в новостях, я чуть со стула не скатился от удивления. Оказывается, одна из компаний по прокату в Москве закупилась точно таким же агрегатом, что есть и у меня. Москвичи обошлись с производителем немного несправедливо, так как нигде не обозначили, что самокат-то китайской! Xiaomi Mijia — штука потрясающая (не реклама, хотя я бы удовольствием принял от Xiaomi оплату), живой пример того, как штамп «Сделано в Китае» обретает новую жизнь. Раньше мы ведь все морщили нос, когда находили на гаджете эту пометку. Сегодня “Made in China” — это толковый компромисс. Доступная цена, недурственное качество.
Единственная проблема: сама идея электросамоката в большом городе (особенно, китайском), как минимум, — непрактична, как максимум —суицидальна. Как бы мне не было весело обгонять пешеходов на металическом коне, ездить на самокате в гуще транспорта я бы и врагу не посоветовал. Бугорок на асфальте или какая-нибудь неожиданность — и вы летите ласточкой в бетон. Как я выжил в течение недолгих трех месяцев эксплуатации — и сам ума не приложу. Было бы логично ездить со шлемом, но куда его, черт, присобачишь в точке назначения — непонятно. То же самое с самим самокатом. Его и на улице не пристегнешь, и внутрь не потащишь. Ни в жопу, ни в красную армию, как говорится.
Так что сегодня вывожу свой скутер на последнюю поездку в парке, фотографирую в фас и профиль и начинаю поиск нового счастливого обладателя.
