Давайте расскажу, как смерть забирает людей буквально на моих глазах.

В лагере под Смоленском я провёл уже полгода, и почти всё время – в изолированном бараке строгих условий. Но первые пару недель сидел на общих основаниях в жилой зоне. Среди моих соседей было трое, решивших ехать на войну.

Первый родился недалеко от Луганска. В 2014 году отметил совершеннолетие и записался в «ополчение». Участвовал в боях за Дебальцево, а после минских соглашений вернулся к мирной жизни. В тюрьму сел год назад за наркотики и, прибыв в лагерь, сразу подписал контракт с Минобороны. Мы спокойно общались, но общего языка не находили. В его картине мира Путин спасал Донбасс от нацистов, а мои аргументы разбивались, как об стену горох.

Второй мужик успел в 2023 году повоевать в танковой бригаде. Однако вернувшись в отпуск, попал за решётку по обвинению в изнасиловании. Уверяет, что подставили. Разумеется, решил вернуться на фронт. По разговорам производил впечатление вполне адекватного человека, не отравленного пропагандой. Напротив, говорил: «Вообще не понимаю, зачем мы полезли на Украину». На мой резонный вопрос, чего же он сам туда поехал, ответил: спасал сына. Его пацан попадал под мобилизацию, и мужик договорился с военкомом, что добровольно подпишет контракт и тогда сына трогать не будут.

Третий ночевал на соседней с моей шконкой. Лопоухий дурень 23 лет от роду, сел за воровство колбасы в магазинах. Беззлобный, доверчивый, в голове – звенящая пустота. Для вербовщиков Минобороны он оказался легкой добычей и быстро подписал контракт. Каждый вечер я рассказывал ему про бессмысленность этой войны, про то, что не стоит брать грех на душу и ехать с оружием в чужую страну, про то, что лучше жить в тюрьме, чем сдохнуть в окопе.

Казалось, что почти убедил, но вскоре оказался на СУСе.

И вот пришли новости. В марте все трое уехали на фронт. Неделю провели в учебке, после чего штурмовиками были заброшены на передовую. В первом же бою погибли. От парня с соседней шконки остались лишь фрагменты тела, похороненные в закрытом гробу.

Понимаю: глупо. Но всё равно терзает чувство вины из-за того, что не успел его отговорить.

Фото: Александра Астахова

Накануне запланированного выхода Ильи Яшина из ШИЗО в субботу, администрация колонии добавила ему ещё 12 суток штрафного изолятора, сообщает его адвокат.

В четверг в колонию приехал спецназ ФСИН: бойцы в масках и бронежилетах вывели Илью из камеры, раздели до трусов и тщательно обыскали. На следующий день, в пятницу, Илье запретили встречу со священником, который приехал специально для этого из Москвы, хотя это гарантированное законом право заключенных, и до сих пор проблем с его допуском не возникало. В пятницу же дисциплинарная комиссия назначила Яшину ещё 12 суток в ШИЗО.

«Нарушение» на этот раз придумали совсем уж нелепое: после выхода из душевой на пару минут Илья снял робу, чтобы переодеть майку, чем якобы нарушил форму одежды.

Напоминаем, что в среду, 5 июня, в 15:00 в Смоленске будет суд, который рассмотрит жалобу Яшина по делу об иноагенстве. Заседание открытое, публика и пресса должны быть допущены в зал, сам Илья будет участвовать по ВКС из колонии. Приходите поддержать его.

Адрес: Смоленск, ул. Гагарина, 23А (судья А. Л. Штейнле).
5 июня, 15:00.
Не забудьте паспорт.
До встречи!

Фото: Антонина Фаворская

Сегодня день рождения Навального.

В прошлом июне мы заочно поздравляли друг друга с днюхой – сначала я его из московского СИЗО, потом он меня из владимирской колонии. Я искренне верил, что его юбилей через три года мы отметим на воле и с хорошим настроением. Но нет, этого не случится. Алексей теперь навсегда останется 47-летним. И бессмертным. Потому что человек жив, пока жива память о нём. А мы будем помнить.

Фото: Александра Астахова

Сегодняшняя речь Ильи Яшина в Смоленском суде:

Уважаемый суд!
Почти два года моя фамилия фигурирует в списке иноагентов, составленном чиновниками Минюста. Список большой – там сотни граждан, многие из которых хорошо известны и приносили славу нашей стране. Выдающиеся писатели, музыканты, актёры, учёные, журналисты, политики… Вина этих людей лишь в открытом несогласии с действиями власти. В том, что они открыто называют Путина диктатором. Выступают с антивоенных и гуманистических позиций. Критикуют изоляцию и милитаризацию России, желая ей свободного и мирного будущего. Этого достаточно, чтобы получить от государства обвинение в предательстве.

Учитывая авторитет, общественный вес обвиняемых, многие наши соотечественники сочли бы за честь оказаться в одном списке с Борисом Акуниным, Дмитрием Быковым, Екатериной Шульман, Сергеем Гуриевым, Андреем Макаревичем, Семёном Слепаковым, Юрием Дудём, Катериной Гордеевой, Асей Казанцевой, Земфирой, Борисом Гребенщиковым и другими т.н. «иноагентами».

Но лично я не вижу никакой чести в том, что власть клеймит своих публичных оппонентов, словно скот. Для меня статус иноагента оскорбителен, поскольку жизнь я посвятил отстаиванию интересов России так, как я их понимаю.

Да, моё понимание кардинально отличается от видения президента Путина. Я считаю, что главная ценность - это люди, что задача государства в сохранении и развитии человеческого капитала. А он отправляет сотни тысяч на убой в бессмысленной войне и провоцирует массовую эмиграцию. Я верю, что Россия должна быть открыта миру и приобретать союзников, а не врагов. Он же запирает Россию на замок и угрожает миру ядерной бомбой. Я за свободу, а Путин вцепился во власть и навязал нам тиранию с примитивным культом личности.

Когда Минюст называет меня иноагентом, это вызывает усмешку. Ведь правда в том, что мои ценности уходят корнями вовсе не за границу, а в нашу культуру и историю. Мои духовные корни – в классике русской литературы. Вслед за Пушкиным я мечтаю, что «на обломках самовластья напишут наши имена». Как и Лермонтов, призываю сынов славян к мужеству и предрекаю гибель тирании. Подобно Ахматовой, я остался со своим народом – «там, где мой народ, к несчастью, был».

Я предан своей стране и люблю её всем сердцем. Не смейте называть меня иноагентом.

Ровно три недели Илью
Яшина не выпускают из ШИЗО.

Получил по почте атмосферную открытку, хорошо передающую эмоциональное состояние многих заключённых в ШИЗО. Напомнила мне рэпчину, которую в своё время зачитывал Трутень:

«И полная, как Луна,
Лепила* придёт в ШИЗО.
Я чувствую дисбаланс:
Весенний пришёл сезон.
Притащит мне папирос,
Возьму у неё шприцы.
Спаси нас Иисус Христос,
А нервы храни «Глицин»…

*Лепила – тюремный медик (жарг.)

Продолжаю свой «крестовый поход» против закона об иноагентах. Очередной бой – в четверг на площадке Мосгорсуда, где будет рассмотрена ещё одна апелляция моих адвокатов, а я выступлю с речью.

Напомню суть: я последовательно отказываюсь признавать себя иноагентом, а власть бомбардирует меня исками и грозит новым уголовным делом.

Вообще, эта тяжба кажется мне важной, поскольку шаг за шагом публично проговариваются и систематизируются все аргументы против фашистского закона. А вода камень точит.

Буду рад видеть вас в суде!
Итак, четверг 13 июня.

Адрес: Москва, Богородский вал, д.8 (судья М. Моргасов)
Начало в 15:30. Не забудьте паспорт.

Фото: Александра Астахова

Лагерный библиотекарь передал мне в карцер монографию французского историка Марка Ферро, посвященную императору Николаю Второму.

Моё внимание привлёк приведённый в тексте фрагмент дискуссии между депутатами первой российской Госдумы в 1906 году:

«—Каторжник! — презрительно бросил представитель правого крыла в адрес Караулова, недавно вернувшегося из Сибири.
—Да, господа, — ответил тот. — Я был каторжником. С бритой головой и с кандалами на ногах я прошёл весь нескончаемый путь до Сибири. Преступление моё заключалось в том, что я хотел предоставить вам возможность заседать в этом собрании. Мои слёзы и моя кровь влились в то море, которое принесло вас сюда.

Последовала бурная овация…»

Говорят, что история повторяется. Вот и я думаю, что в послепутинском парламенте похожих дискуссий будет немало.

Обычно письма мне приходят один или два раза в неделю большими пачками. Но недавно традиция была нарушена.

За пять минут до отбоя "кормушка" в двери карцера резко открылась, и там появилось лицо заместителя начальника колонии.

— Вам почта, заберите! — сказал он, сунув мне письмо, и почти сразу захлопнул кормяк.

Я озадаченно покрутил в руках конверт и заметил на нём надпись красивым женским почерком: "Котики, если вы не передадите Яшину моё письмо и фото, я вас прокляну и у вас 500 лет не будет секса"...

Кто бы мог подумать: сработало :)

Напомню, кстати, что написать мне можно двумя способами.

Либо через сервис "Зонателеком": https://www.zonatelecom.ru/services/letter/payments-letter

Либо отправив бумажное письмо "Почтой России" на адрес:
215500 Смоленская область, г. Сафоново, п. Шахта-3,
ФКУ ИК-3 УФСИН России по Смоленской области
Яшину Илье Валерьевичу 1983 г.р.

Не забывайте корректно указывать обратный адрес, чтобы мой ответ не затерялся в пути.

Фото: Александра Астахова

Администрация колонии перевела меня из ШИЗО в помещение камерного типа (ПКТ). Это что-то вроде тюрьмы строгого режима внутри лагеря. По сути, та же камера ШИЗО, только уже на постоянной основе.

К такому развитию событий мы с адвокатами готовились, так что никаких сюрпризов.

С соответствующим постановлением меня ознакомили на заседании комиссии.

– Хотите что-то добавить, Яшин? – спросили.
– Комментировать эту «филькину грамоту» не вижу смысла, – ответил я. – А по существу скажу, что ваши действия, связанные с организацией на меня политически мотивированного давления, образуют состав преступления, которое предусмотрено статьёй УК РФ о превышении должностных полномочий. Вероятно, напоминание про уголовную ответственность для вас ничего не значит, поскольку вы явно ставите себя выше закона. Но времена меняются. И власть иногда меняется. А ваша убеждённость в собственной безнаказанности может оказаться заблуждением…

***
Я вот еще что хочу сказать, друзья.

Понятно, что постоянно сидеть в бетонном карцере, «под крышей» тяжело как эмоционально, так и физически. Это требует максимального напряжения воли и сил. Но в то же время у меня на душе спокойно, и я испытываю моральное удовлетворение.

Ведь если на меня так озлобленно давят, значит мои речи в судах, мои письма из зоны, которые публикуются в соцсетях и СМИ – всё это попадает в цель, бьёт по путинской хунте и воодушевляет людей. Иначе бы со мной не боролись, а просто игнорировали.

Значит, я всё делаю правильно и вношу свой вклад в наше достойное будущее.

И не сомневайтесь: буду продолжать.

Фото: Александра Астахова

Завтра, 20 июня, Мосгорсуд со второй попытки должен рассмотреть мою апелляцию по административному делу об иноагенстве.

Я собираюсь выступать на заседании по видеосвязи из колонии и отстаивать свою правду. Никогда в жизни я не смирюсь с этим позорным клеймом иноагента, никакими угрозами меня не заставят себя оговорить.

Приходите! Буду рад всех видеть. Паспорт только не забудьте.

Адрес суда: Москва, Богородский вал, д. 8 (зал 547)
Начало в 14:00.

Фото: Александра Астахова

Сегодняшнее выступление Ильи Яшина в Мосгорсуде:

Ваша честь!
Закон об иноагентах в своей первой редакции принят Госдумой ещё 12 лет назад. В России он тогда не вызвал массовых протестов, какие мы недавно наблюдали, например, в Грузии, где десятки тысяч граждан буквально осаждали местный парламент. Дело в том, что, во-первых, грузины уже видели на нашем примере, как работают подобные законы и явно не хотят делить общество на своих и чужих. А во-вторых, россиян изначально убеждали, что данный закон совершенно безобиден и не ограничивает ничьих прав. Многим он казался формальной декларацией, не несущей реальных угроз.

Хорошо помню, как в 2012 году я дебатировал в радиоэфире с одним из авторов закона об иноагентах, депутатом от партии «Единая Россия». Его миролюбивый тон поражал. Единорос клялся, что никто не собирается подавлять оппозицию и гражданское общество, что у нас в стране полная свобода, которой ничего не угрожает, а закон нужен, чтобы просто упорядочить отношения государства с НКО.

Я же, снимая лапшу с ушей, объяснял аудитории, что этот закон – инструмент борьбы с инакомыслием, что с каждой новой поправкой он всё жёстче будет ограничивать права граждан и запугивать тех, кто смеет критиковать власть. А в итоге мы получим легализацию откровенного произвола, и множество людей окажутся изгоями в собственной стране.

К сожалению, время подтвердило мои опасения. Сегодня сотни наших соотечественников включены в реестр иноагентов по абсолютно надуманным предлогам даже без решения суда – простым росчерком пера анонимных клерков Минюста. Этим людям запрещено преподавать и что-либо рекламировать, их книги изымают из магазинов и библиотек, их фамилии вымарывают с театральных афиш. Помимо фактического запрета на профессию, они обязаны маркировать позорным клеймом любое своё публичное выступление и отчитываться за каждую копейку, потраченную на продукты в супермаркете. И вот теперь президент Путин подписал очередную поправку к закону, полностью запретив иноагентам выдвигать свои кандидатуры на выборах любого уровня…

Что же получается? Президент через подконтрольный ему Минюст может объявить иноагентом любого своего оппонента и таким образом лишить его права легально участвовать в борьбе за власть. Очень удобно. Появляется перспективный кандидат; щелчок пальцами – и он уже иноагент, которого не пускают на выборы. Даже убивать необязательно.

Цинизм такой правоприменительной практики еще и в том, что путинская пропаганда всё время кричит о ничтожном общественном влиянии тех, кого объявляют иноагентами – но одновременно этим людям запрещают участие в выборах, явно опасаясь конкуренции. Хотя казалось бы, чего бояться, если они столь непопулярны? Но в этом и суть закона об иноагентах: он создан, чтобы законсервировать личную власть Путина, искусственно исключив любую возможность конкуренции.

Совершенно очевидно, что этот закон носит заведомо неправовой и дискриминационный характер. Поэтому я принципиально отказываюсь исполнять требования Минюста и не признаю себя иноагентом.

В то же время я понимаю, что суды при вынесении решений обязаны руководствоваться именно законами, какими бы вредными и варварскими они ни были. В этом смысле положение председательствующего на сегодняшнем заседании кажется мне незавидным. Однако я вижу разумный выход.

Прошу Мосгорсуд при рассмотрении данного дела ориентироваться прежде всего на Основной Закон нашей страны, Конституцию России. За последние годы она, конечно, подверглась насилию и пребывает сейчас не в лучшей форме. Но Конституция по-прежнему гарантирует гражданам фундаментальные права и свободы. Она гарантирует мне как оппозиционному политику право критиковать власть, свободно выражать своё мнение и распространять информацию. В ней нет ни слова про иноагентов и ограничение их прав.

Если те или иные федеральные положения противоречат Основному Закону, суды обязаны применять прямые конституционные нормы. Это как раз наш случай, поэтому просу судить меня по закону, по Основному Закону России, Ваша честь. Уважайте вашу Конституцию и не потакайте мракобесам в Кремле.

На YouTube-канале Катерины Гордеевой вышло большое и очень интересное интервью с родителями Ильи Яшина: Татьяной Ивановной и Валерием Анатольевичем. Обязательно посмотрите: https://youtu.be/Vb5n4c1IyHQ

У Яшина за решеткой нет возможности посмотреть интервью. Но зато вы можете поделиться с ним впечатлением от просмотра, отправив в колонию письмо одним из двух способов:

1. Либо через сервис "Зонателеком": https://www.zonatelecom.ru/services/letter/payments-letter

2. Либо бумажным письмом через Почту России. На конверте надо указать адрес: 215500 Смоленская область, г. Сафоново, п. Шахта-3,
ФКУ ИК-3 УФСИН России по Смоленской области,
Яшину Илье Валерьевичу 1983 г.р.

Как я уже рассказывал, в карцер мне передали биографию академика А.Д. Сахарова, написанную историком науки Геннадием Гореликом. Неожиданно, конечно, что в лагерной библиотеке оказалась такая книга. С большим удовольствием прочитал.

Очень интересно, например – про отношения Сахарова и Солженицына. Про взаимное уважение, про их дискуссии, про общее и разное во взглядах. Вот характерный фрагмент:

«… В 1973 году на вопрос журналиста, что же можно сделать, Сахаров ответил: «Сделать, по-моему, почти ничего нельзя. Нельзя, так как (советская) система внутренне очень стабильна. Чем система несвободнее, тем лучше она внутренне законсервирована».

Солженицын вспоминает слова Сахарова того же времени:
«Вся наша деятельность имеет смысл только как выражение нравственной потребности» и замечает: «Возразить содержательно я ему не мог. Просто я всю жизнь, вопреки разуму, не испытывал этой безнадежности, а, напротив, какую-то глупую веру в победу».

Согласитесь, эта дискуссия полувековой давности удивительно легко ложится на современный наш общественно-политический контекст. Наши сегодняшние споры звонко рифмуются с тем, что говорили тогда советские диссиденты (именами которых теперь названы улицы).

В этом смысле фраза Солженицына о том, что он не испытывал безнадежности и жил с «глупой верой в победу» мне очень близка. Я сам часто называю себя оптимистом, у которого для этого нет никаких оснований.

При досмотре личных вещей у моего сокамерника по ПКТ изъяли исторический роман Валентина Пикуля "Париж на три часа".

Сотрудник администрации задумчиво повертел книгу в руках и сказал: "Так, Пикуль... Вроде включён в список иноагентов. Забираем!"

Мне иногда кажется, что я сижу не в тюрьме, а в дурдоме...