В письмах люди часто интересуются, что я читаю за решёткой и что могу посоветовать. У меня давно зрела идея озвучить список прочитанных в тюрьме книг, которые особенно зацепили и которые я хотел бы вам порекомендовать. Наконец, руки дошли.
Итак, вот мой ТОП-10.
1. Виктор Франкл «Сказать жизни Да!»
Это первая книга, прочитанная мной после ареста. Франкл – психолог, прошедший нацистские концлагеря. Он объясняет, как выжить в неволе, не сойти с ума и остаться человеком. Сильная работа, полезная не только заключённым, но вообще всем.
2. Бернхард Шлинк «Внучка».
Хороший роман про то, как немецкое общество преодолевало раскол после объединения Германии. У Шлинка, к слову, есть ещё потрясающий роман «Чтец», по которому снят одноимённый фильм. Тоже очень рекомендую.
3. Джон Бойн «Абсолютист».
История о британских отказниках времён первой мировой войны. Тут всё: и исторические параллели, и драма, и пища для ума. Замечательная книга (18+).
4. Гузель Яхина «Эшелон на Самарканд».
История про голод в советской России, про беспризорников и про человечность. Яхина – великая.
5. Джералдин Брукс «Год чудес».
Роман про чуму в английской деревне 17 века и про то, как люди проявляют себя перед лицом смерти. Много мрачных и кровавых деталей, но общий посыл книги очень добрый и жизнеутверждающий.
6. Николас Старгардт «Мобилизованная нация».
Эпическая работа оксфордского профессора, изучавшего общественное мнение в Германии времён второй мировой на основе архива личных переписок обычных немцев. С одной стороны, погружаешься в историю, а с другой – ловишь себя на мысли, будто речь про сегодня.
7. Александр Баунов «Конец режима».
Исследование про то, как прекратили существование три европейские диктатуры -долгожительницы. «Казалось, это навсегда, пока вдруг не закончилось». Обнадеживающая книга.
8. Айзек Азимов «Академия».
Увлекательная фантастика о том, как могло бы развиваться человечество в будущем на основе объективных законов истории и психологии.
9. Анри Шарьер «Мотылёк».
Незаконно осуждённый француз, прошедший карцеры и каторгу, рассказывает, как годами рвался на свободу и как добился своего. Захватывающе.
10. Иван Миронов «Высшая каста».
Автор – адвокат, бывший арестант с радикальными взглядами и сложной судьбой. Но его книга – про хозяев жизни, решивших сыграть в историю – получилась интересной, читается на одном дыхании.
Кстати!
Я за последние пару месяцев отправил вам из колонии около 400 писем. Вы их получали? Если да – оставьте комментарий.
Итак, вот мой ТОП-10.
1. Виктор Франкл «Сказать жизни Да!»
Это первая книга, прочитанная мной после ареста. Франкл – психолог, прошедший нацистские концлагеря. Он объясняет, как выжить в неволе, не сойти с ума и остаться человеком. Сильная работа, полезная не только заключённым, но вообще всем.
2. Бернхард Шлинк «Внучка».
Хороший роман про то, как немецкое общество преодолевало раскол после объединения Германии. У Шлинка, к слову, есть ещё потрясающий роман «Чтец», по которому снят одноимённый фильм. Тоже очень рекомендую.
3. Джон Бойн «Абсолютист».
История о британских отказниках времён первой мировой войны. Тут всё: и исторические параллели, и драма, и пища для ума. Замечательная книга (18+).
4. Гузель Яхина «Эшелон на Самарканд».
История про голод в советской России, про беспризорников и про человечность. Яхина – великая.
5. Джералдин Брукс «Год чудес».
Роман про чуму в английской деревне 17 века и про то, как люди проявляют себя перед лицом смерти. Много мрачных и кровавых деталей, но общий посыл книги очень добрый и жизнеутверждающий.
6. Николас Старгардт «Мобилизованная нация».
Эпическая работа оксфордского профессора, изучавшего общественное мнение в Германии времён второй мировой на основе архива личных переписок обычных немцев. С одной стороны, погружаешься в историю, а с другой – ловишь себя на мысли, будто речь про сегодня.
7. Александр Баунов «Конец режима».
Исследование про то, как прекратили существование три европейские диктатуры -долгожительницы. «Казалось, это навсегда, пока вдруг не закончилось». Обнадеживающая книга.
8. Айзек Азимов «Академия».
Увлекательная фантастика о том, как могло бы развиваться человечество в будущем на основе объективных законов истории и психологии.
9. Анри Шарьер «Мотылёк».
Незаконно осуждённый француз, прошедший карцеры и каторгу, рассказывает, как годами рвался на свободу и как добился своего. Захватывающе.
10. Иван Миронов «Высшая каста».
Автор – адвокат, бывший арестант с радикальными взглядами и сложной судьбой. Но его книга – про хозяев жизни, решивших сыграть в историю – получилась интересной, читается на одном дыхании.
Кстати!
Я за последние пару месяцев отправил вам из колонии около 400 писем. Вы их получали? Если да – оставьте комментарий.
В понедельник 6 мая Смоленский областной суд рассмотрит апелляцию Ильи Яшина на штраф, который назначен ему за отказ признавать себя иноагентом.
Ранее суд города Сафоново оштрафовал Яшина за отсутствие иноагентской маркировки в его соцсетях. Илья принципиально отказывается выполнять это требование властей. Закон об иноагентах он называет дискриминационным и фашистским.
Очередной раунд противостояния состоится в Смоленске, где адвокаты Яшина обжалуют назначенное ему наказание, а сам политзаключенный выступит с речью в свою защиту.
Адрес Смоленского областного суда: ул. Гагарина, дом. 23А
Заседание начнется 6 мая в 14:30.
Рассмотрение дела открыто для прессы и слушателей; при себе необходимо иметь паспорт.
Фото: Александра Астахова
Ранее суд города Сафоново оштрафовал Яшина за отсутствие иноагентской маркировки в его соцсетях. Илья принципиально отказывается выполнять это требование властей. Закон об иноагентах он называет дискриминационным и фашистским.
Очередной раунд противостояния состоится в Смоленске, где адвокаты Яшина обжалуют назначенное ему наказание, а сам политзаключенный выступит с речью в свою защиту.
Адрес Смоленского областного суда: ул. Гагарина, дом. 23А
Заседание начнется 6 мая в 14:30.
Рассмотрение дела открыто для прессы и слушателей; при себе необходимо иметь паспорт.
Фото: Александра Астахова
Сегодня Путин снова официально вступает в должность президента России. Понимаю, друзья, какое уныние у вас вызывает эта картина спустя четверть века. Пожилой диктатор с самодовольной ухмылкой упивается своим всевластием. Перед ним подобострастно склоняются те, кого принято называть «элитой». Ощущение полной безнадёги и украденной жизни целого поколения.
Пафос и лицемерие путинской инаугурации всегда вызывает рвотный рефлекс, а сейчас – особенно.
Я понимаю.
Но хочу передать вам послание Михаила Юрьевича Лермонтова, которое он приберёг, мне кажется, именно для таких дней, как сегодня:
«Сыны снегов, сыны славян,
Зачем вы мужеством упали?
Зачем?.. Погибнет ваш тиран,
Как все тираны погибали!»
Наберитесь сил и терпения, друзья. Всё ещё будет.
Пафос и лицемерие путинской инаугурации всегда вызывает рвотный рефлекс, а сейчас – особенно.
Я понимаю.
Но хочу передать вам послание Михаила Юрьевича Лермонтова, которое он приберёг, мне кажется, именно для таких дней, как сегодня:
«Сыны снегов, сыны славян,
Зачем вы мужеством упали?
Зачем?.. Погибнет ваш тиран,
Как все тираны погибали!»
Наберитесь сил и терпения, друзья. Всё ещё будет.
В одном из недавних писем девушка рассказала мне про своего деда. Семья мало что знала про его участие в Великой Отечественной войне, поскольку он почти не говорил на эту тему и на вопросы близких отвечал односложно или общими фразами. А после смерти дети нашли в его вещах целую коллекцию боевых наград. Дед оказался командиром разведроты, на счету которого множество подвигов.
Мой дед тоже был ветераном войны и тоже предпочитал о ней скорее молчать, чем говорить. Это вообще отличительная черта того поколения. Они видели ужасы большой войны и были объединены пониманием, что такое никогда не должно повториться. Мирное небо над головой стало идеей, скрепляющей общество.
А потом пришли безмозглые люди, которые едва не превратили тяжелую память о войне в карнавал. Они перевернули с ног на голову то, что завещали деды, и вместо «не должно повториться» стали орать: «Можем повторить!» К сожалению, лишь криками дело не ограничилось: нашу страну действительно втянули в чудовищную и бессмысленную войну.
Если бы моему деду сказали, что снаряды из России полетят в сторону Киева, Харькова и Одессы, что русские и украинцы станут убивать друг друга по линии тысячекилометрового фронта, проходящего через Донбасс – он бы, наверное, не поверил.
Честно говоря, я и сам до сих пор с трудом в это верю.
P.S. На фото – мой дед Иван и одиннадцатилетний я.
Мой дед тоже был ветераном войны и тоже предпочитал о ней скорее молчать, чем говорить. Это вообще отличительная черта того поколения. Они видели ужасы большой войны и были объединены пониманием, что такое никогда не должно повториться. Мирное небо над головой стало идеей, скрепляющей общество.
А потом пришли безмозглые люди, которые едва не превратили тяжелую память о войне в карнавал. Они перевернули с ног на голову то, что завещали деды, и вместо «не должно повториться» стали орать: «Можем повторить!» К сожалению, лишь криками дело не ограничилось: нашу страну действительно втянули в чудовищную и бессмысленную войну.
Если бы моему деду сказали, что снаряды из России полетят в сторону Киева, Харькова и Одессы, что русские и украинцы станут убивать друг друга по линии тысячекилометрового фронта, проходящего через Донбасс – он бы, наверное, не поверил.
Честно говоря, я и сам до сих пор с трудом в это верю.
P.S. На фото – мой дед Иван и одиннадцатилетний я.
Читая книгу Александра Баунова «Конец режима», я громко засмеялся.
– Чего ржешь? – обернулся надзиратель.
– Книга про диктатуру Франко в Испании, – ответил я. – Вот послушай. В 1962 году местная оппозиция провела конференцию в Мюнхене. Правительство осудило эту встречу, назвав иностранным антииспанским заговором. Некоторые делегаты не смогли вернуться домой и остались в эмиграции. Других по возвращении ждала ссылка на Канарские острова…
Как тебе такое? Ссылка на Канары!
– Ишь ты, Канары, - сказал тюремщик, оглядываясь по сторонам. – Базара нет, это не лагерный барак в Сафоново.
Он задумчиво поскрёб щетинистый подбородок.
– Слушай, – говорит. – Давай сразу решим. Если ваши придут к власти и начнут сажать тех, кто репрессировал оппозицию, меня тоже на Канары сошлите.
– Ты прям как генерал из «Федота-стрельца» Леонида Филатова – улыбнулся я. – Помнишь, он каялся в конце:
«Я всё приму:
Ссылку, каторгу, тюрьму.
Но желательно в июле
И желательно в Крыму…»
– Не, не, – запротестовал надзиратель. – Никакого Крыма.
Там же беспилотники падают, всё взрывается. Требую сослать меня на Канары!
– Чего ржешь? – обернулся надзиратель.
– Книга про диктатуру Франко в Испании, – ответил я. – Вот послушай. В 1962 году местная оппозиция провела конференцию в Мюнхене. Правительство осудило эту встречу, назвав иностранным антииспанским заговором. Некоторые делегаты не смогли вернуться домой и остались в эмиграции. Других по возвращении ждала ссылка на Канарские острова…
Как тебе такое? Ссылка на Канары!
– Ишь ты, Канары, - сказал тюремщик, оглядываясь по сторонам. – Базара нет, это не лагерный барак в Сафоново.
Он задумчиво поскрёб щетинистый подбородок.
– Слушай, – говорит. – Давай сразу решим. Если ваши придут к власти и начнут сажать тех, кто репрессировал оппозицию, меня тоже на Канары сошлите.
– Ты прям как генерал из «Федота-стрельца» Леонида Филатова – улыбнулся я. – Помнишь, он каялся в конце:
«Я всё приму:
Ссылку, каторгу, тюрьму.
Но желательно в июле
И желательно в Крыму…»
– Не, не, – запротестовал надзиратель. – Никакого Крыма.
Там же беспилотники падают, всё взрывается. Требую сослать меня на Канары!
По телеку в бараке иногда показывают Дмитрия Кисилёва, который в истеричной манере разъясняет те или иные государственные решения. Интересно послушать, если хочешь понять, какая именно сейчас картина мира в голове Путина.
Очень показателен, например, комментарий Киселёва про ядерные учения российской армии на территории Беларуси. Он вспомнил, как СССР испытывал свою ядерную «царь-бомбу» после второй мировой войны. Рассказал, как взрывная волна трижды обогнула Землю, и это очень напугало Запад, который немедленно пошёл на уступки советскому руководству и стал договариваться с нами о стратегической стабильности.
Вот так же мы и сейчас их припугнём, объяснял Киселёв, называя испытание оружия массового поражения «бесконтактным карате». То есть по сути откровенно признал: Кремль занимается ядерным шантажом.
Тактика, конечно, понятная, но мне кажется, российская власть не учитывает того, что мир за последние десятилетия всё-таки изменился и подобный шантаж даст скорее обратный эффект. Ядерные игрища вряд ли заставят Запад воспринимать Путина как равного партнёра, а напротив – укрепят репутацию последнего как непредсказуемого отморозка, приведут к ещё большей его изоляции, а также сплотят и мобилизуют НАТО.
Да и Китаю наверняка не придется по душе бряцание ядерным оружием со стороны соседа, для товарища Си эта тема по-прежнему табуирована. В Кремле это, кстати, явно осознают и смешно заигрывают с Пекином. Так, свой сюжет Киселёв завершил кадрами из старого гонконгского фильма, где «великий китаец Брюс Ли», олицетворяющий в понимании Киселёва многополярный мир, избивает и душит «англосакса Чака Норриса».
Фото: Дарья Корнилова
Очень показателен, например, комментарий Киселёва про ядерные учения российской армии на территории Беларуси. Он вспомнил, как СССР испытывал свою ядерную «царь-бомбу» после второй мировой войны. Рассказал, как взрывная волна трижды обогнула Землю, и это очень напугало Запад, который немедленно пошёл на уступки советскому руководству и стал договариваться с нами о стратегической стабильности.
Вот так же мы и сейчас их припугнём, объяснял Киселёв, называя испытание оружия массового поражения «бесконтактным карате». То есть по сути откровенно признал: Кремль занимается ядерным шантажом.
Тактика, конечно, понятная, но мне кажется, российская власть не учитывает того, что мир за последние десятилетия всё-таки изменился и подобный шантаж даст скорее обратный эффект. Ядерные игрища вряд ли заставят Запад воспринимать Путина как равного партнёра, а напротив – укрепят репутацию последнего как непредсказуемого отморозка, приведут к ещё большей его изоляции, а также сплотят и мобилизуют НАТО.
Да и Китаю наверняка не придется по душе бряцание ядерным оружием со стороны соседа, для товарища Си эта тема по-прежнему табуирована. В Кремле это, кстати, явно осознают и смешно заигрывают с Пекином. Так, свой сюжет Киселёв завершил кадрами из старого гонконгского фильма, где «великий китаец Брюс Ли», олицетворяющий в понимании Киселёва многополярный мир, избивает и душит «англосакса Чака Норриса».
Фото: Дарья Корнилова
Я снова в ШИЗО.
Формальным поводом стало то, что покинул спальное место в бараке якобы на 3 минуты позже команды «подъём». За это мне назначены 15 суток в привычном уже бетонном карцере.
Реальная же причина кроется в решении администрации сорвать положенную мне по закону встречу с родителями. Трёхдневное свидание должно было начаться в понедельник. Но в пятницу меня закрыли в ШИЗО, что исключает общение с семьёй. Специально дождались вечера пятницы, чтобы ко мне уже не смог приехать адвокат и предупредить родных. То есть не просто сорвали свидание, а сделали так, чтобы отец с мамой отмахали 300 км с сумками и у ворот колонии услышали, что их сын в карцере и надо ехать обратно.
Это – подлость. Хорошо, я понимаю: есть задача усилить на меня давление по политическим причинам. Не вчера родился и морально готов к таким вещам. Но вопрос к администрации: при чём здесь моя мама? Она не политик, не оппозиционный деятель. Зачем вы над ней издеваетесь? Вы осознаёте, что наказываете больше её, чем меня? Вы – считающие себя мужчинами, с гордостью носящие погоны. Это мужское поведение? Довести до слёз женщину, приехавшую в тюрьму к сыну? Как же вам не стыдно.
Хотя я, конечно, отдаю себе отчет в том, что эти «мужчины» с бегающими глазками – лишь исполнители. Заказчики сидят в московских кабинетах и шлют им директивы с требованием сломить мою волю, заставить замолчать.
Помимо издевательства над родителями, у меня, например, изъяли все книги, кроме Библии. Якобы на проверку, хотя они уже проверены и проштампованы местным цензором. Две недели не передают письма. Регулярно подвергают обыскам: забрали, в частности, полотенце, купленное здесь же в лагерном магазине. Ну а теперь ШИЗО, где настолько холодно и сыро, что ночью идёт пар изо рта.
Всё это мелкие пакости, но ситуация с мамой меня сильно разозлила. Больно, когда глумятся над твоей мамой, а ты не можешь ничего сделать. Впрочем, кое-что всё же могу: не сдаваться.
В их власти замуровать меня в бетонном мешке, лишить свиданий и книг, кормить вонючей баландой. А в моих силах сопротивляться тирании, мотивировать своим примером других и громко говорить:
Путин – убийца, его место за решеткой;
Агрессия против Украины – военное преступление;
Армия должна вернуться домой;
Россия должна быть свободной.
Фото: А.Егорова
Формальным поводом стало то, что покинул спальное место в бараке якобы на 3 минуты позже команды «подъём». За это мне назначены 15 суток в привычном уже бетонном карцере.
Реальная же причина кроется в решении администрации сорвать положенную мне по закону встречу с родителями. Трёхдневное свидание должно было начаться в понедельник. Но в пятницу меня закрыли в ШИЗО, что исключает общение с семьёй. Специально дождались вечера пятницы, чтобы ко мне уже не смог приехать адвокат и предупредить родных. То есть не просто сорвали свидание, а сделали так, чтобы отец с мамой отмахали 300 км с сумками и у ворот колонии услышали, что их сын в карцере и надо ехать обратно.
Это – подлость. Хорошо, я понимаю: есть задача усилить на меня давление по политическим причинам. Не вчера родился и морально готов к таким вещам. Но вопрос к администрации: при чём здесь моя мама? Она не политик, не оппозиционный деятель. Зачем вы над ней издеваетесь? Вы осознаёте, что наказываете больше её, чем меня? Вы – считающие себя мужчинами, с гордостью носящие погоны. Это мужское поведение? Довести до слёз женщину, приехавшую в тюрьму к сыну? Как же вам не стыдно.
Хотя я, конечно, отдаю себе отчет в том, что эти «мужчины» с бегающими глазками – лишь исполнители. Заказчики сидят в московских кабинетах и шлют им директивы с требованием сломить мою волю, заставить замолчать.
Помимо издевательства над родителями, у меня, например, изъяли все книги, кроме Библии. Якобы на проверку, хотя они уже проверены и проштампованы местным цензором. Две недели не передают письма. Регулярно подвергают обыскам: забрали, в частности, полотенце, купленное здесь же в лагерном магазине. Ну а теперь ШИЗО, где настолько холодно и сыро, что ночью идёт пар изо рта.
Всё это мелкие пакости, но ситуация с мамой меня сильно разозлила. Больно, когда глумятся над твоей мамой, а ты не можешь ничего сделать. Впрочем, кое-что всё же могу: не сдаваться.
В их власти замуровать меня в бетонном мешке, лишить свиданий и книг, кормить вонючей баландой. А в моих силах сопротивляться тирании, мотивировать своим примером других и громко говорить:
Путин – убийца, его место за решеткой;
Агрессия против Украины – военное преступление;
Армия должна вернуться домой;
Россия должна быть свободной.
Фото: А.Егорова
Всем привет!
Хочу поделиться новостями (если их можно так назвать).
Обычно политзеки сидят в одиночных камерах ШИЗО, но на этот раз у меня есть сосед. С одной стороны, конечно, сложновато делить на двоих тесный карцер 2.5 на 3.5 метра. Но с другой – общение хоть как-то скрашивает безрадостный быт.
Сосед досиживает пятёрку за вымогательство и летом собирается на волю. В этом карцере он недавно отметил своё тридцатилетие. К счастью, у нас нашёлся общий интерес: футбол. Это помогает коротать время, поскольку книги и бумагу с ручкой в ШИЗО выдают лишь утром и вечером, а днём ты часами тупо смотришь в стену. Вот мы и спорим про футбол, тем более что поводов хватает, так как я болею за «Спартак», а он за ЦСКА. Еще придумали игру: правила, как в «Городах», но надо вспоминать названия футбольных клубов.
Развлекаемся также охотой на комаров, которые из-за сырости в камере прилетают целыми полчищами. В среднем за день ликвидируем по 60 кровососов каждый. А ночью уже они выходят на охоту, и спать приходится, до макушки укрывшись одеялом.
Сейчас в ШИЗО потеплело. Толстые бетонные стены прогревались почти весь май, и когда я заехал – ночью изо рта шёл пар от холода. При этом свитер в камере запрещён, его можно брать только на прогулку. На улице же теплее, чем в карцере: зеки буквально выходили, чтобы погреться.
Незадолго до отправления в ШИЗО у меня забрали «на проверку» все книги, кроме Библии – и я с головой погрузился в её тексты. Начал с основ, внимательно изучаю Закон Моисея. Нелишне иногда освежить для себя, например, десять заповедей. Рекомендовал бы одному самодовольному деду в Кремле.
Короче, друзья, я в порядке и держусь бодро. Понимаю, что чем дольше сижу, тем тяжелее будут условия. Воспринимаю это спокойно, поскольку изначально осознавал, на что и ради чего иду.
Но очень не хочу, чтобы происходящее со мной деморализовало вас. Гоните уныние прочь. Унылые люди диктатуры не побеждают. А мы победить обязаны.
С арестантским теплом,
ваш Илья Яшин
Фото: Александра Астахова
Хочу поделиться новостями (если их можно так назвать).
Обычно политзеки сидят в одиночных камерах ШИЗО, но на этот раз у меня есть сосед. С одной стороны, конечно, сложновато делить на двоих тесный карцер 2.5 на 3.5 метра. Но с другой – общение хоть как-то скрашивает безрадостный быт.
Сосед досиживает пятёрку за вымогательство и летом собирается на волю. В этом карцере он недавно отметил своё тридцатилетие. К счастью, у нас нашёлся общий интерес: футбол. Это помогает коротать время, поскольку книги и бумагу с ручкой в ШИЗО выдают лишь утром и вечером, а днём ты часами тупо смотришь в стену. Вот мы и спорим про футбол, тем более что поводов хватает, так как я болею за «Спартак», а он за ЦСКА. Еще придумали игру: правила, как в «Городах», но надо вспоминать названия футбольных клубов.
Развлекаемся также охотой на комаров, которые из-за сырости в камере прилетают целыми полчищами. В среднем за день ликвидируем по 60 кровососов каждый. А ночью уже они выходят на охоту, и спать приходится, до макушки укрывшись одеялом.
Сейчас в ШИЗО потеплело. Толстые бетонные стены прогревались почти весь май, и когда я заехал – ночью изо рта шёл пар от холода. При этом свитер в камере запрещён, его можно брать только на прогулку. На улице же теплее, чем в карцере: зеки буквально выходили, чтобы погреться.
Незадолго до отправления в ШИЗО у меня забрали «на проверку» все книги, кроме Библии – и я с головой погрузился в её тексты. Начал с основ, внимательно изучаю Закон Моисея. Нелишне иногда освежить для себя, например, десять заповедей. Рекомендовал бы одному самодовольному деду в Кремле.
Короче, друзья, я в порядке и держусь бодро. Понимаю, что чем дольше сижу, тем тяжелее будут условия. Воспринимаю это спокойно, поскольку изначально осознавал, на что и ради чего иду.
Но очень не хочу, чтобы происходящее со мной деморализовало вас. Гоните уныние прочь. Унылые люди диктатуры не побеждают. А мы победить обязаны.
С арестантским теплом,
ваш Илья Яшин
Фото: Александра Астахова
Давайте расскажу, как смерть забирает людей буквально на моих глазах.
В лагере под Смоленском я провёл уже полгода, и почти всё время – в изолированном бараке строгих условий. Но первые пару недель сидел на общих основаниях в жилой зоне. Среди моих соседей было трое, решивших ехать на войну.
Первый родился недалеко от Луганска. В 2014 году отметил совершеннолетие и записался в «ополчение». Участвовал в боях за Дебальцево, а после минских соглашений вернулся к мирной жизни. В тюрьму сел год назад за наркотики и, прибыв в лагерь, сразу подписал контракт с Минобороны. Мы спокойно общались, но общего языка не находили. В его картине мира Путин спасал Донбасс от нацистов, а мои аргументы разбивались, как об стену горох.
Второй мужик успел в 2023 году повоевать в танковой бригаде. Однако вернувшись в отпуск, попал за решётку по обвинению в изнасиловании. Уверяет, что подставили. Разумеется, решил вернуться на фронт. По разговорам производил впечатление вполне адекватного человека, не отравленного пропагандой. Напротив, говорил: «Вообще не понимаю, зачем мы полезли на Украину». На мой резонный вопрос, чего же он сам туда поехал, ответил: спасал сына. Его пацан попадал под мобилизацию, и мужик договорился с военкомом, что добровольно подпишет контракт и тогда сына трогать не будут.
Третий ночевал на соседней с моей шконкой. Лопоухий дурень 23 лет от роду, сел за воровство колбасы в магазинах. Беззлобный, доверчивый, в голове – звенящая пустота. Для вербовщиков Минобороны он оказался легкой добычей и быстро подписал контракт. Каждый вечер я рассказывал ему про бессмысленность этой войны, про то, что не стоит брать грех на душу и ехать с оружием в чужую страну, про то, что лучше жить в тюрьме, чем сдохнуть в окопе.
Казалось, что почти убедил, но вскоре оказался на СУСе.
И вот пришли новости. В марте все трое уехали на фронт. Неделю провели в учебке, после чего штурмовиками были заброшены на передовую. В первом же бою погибли. От парня с соседней шконки остались лишь фрагменты тела, похороненные в закрытом гробу.
Понимаю: глупо. Но всё равно терзает чувство вины из-за того, что не успел его отговорить.
Фото: Александра Астахова
В лагере под Смоленском я провёл уже полгода, и почти всё время – в изолированном бараке строгих условий. Но первые пару недель сидел на общих основаниях в жилой зоне. Среди моих соседей было трое, решивших ехать на войну.
Первый родился недалеко от Луганска. В 2014 году отметил совершеннолетие и записался в «ополчение». Участвовал в боях за Дебальцево, а после минских соглашений вернулся к мирной жизни. В тюрьму сел год назад за наркотики и, прибыв в лагерь, сразу подписал контракт с Минобороны. Мы спокойно общались, но общего языка не находили. В его картине мира Путин спасал Донбасс от нацистов, а мои аргументы разбивались, как об стену горох.
Второй мужик успел в 2023 году повоевать в танковой бригаде. Однако вернувшись в отпуск, попал за решётку по обвинению в изнасиловании. Уверяет, что подставили. Разумеется, решил вернуться на фронт. По разговорам производил впечатление вполне адекватного человека, не отравленного пропагандой. Напротив, говорил: «Вообще не понимаю, зачем мы полезли на Украину». На мой резонный вопрос, чего же он сам туда поехал, ответил: спасал сына. Его пацан попадал под мобилизацию, и мужик договорился с военкомом, что добровольно подпишет контракт и тогда сына трогать не будут.
Третий ночевал на соседней с моей шконкой. Лопоухий дурень 23 лет от роду, сел за воровство колбасы в магазинах. Беззлобный, доверчивый, в голове – звенящая пустота. Для вербовщиков Минобороны он оказался легкой добычей и быстро подписал контракт. Каждый вечер я рассказывал ему про бессмысленность этой войны, про то, что не стоит брать грех на душу и ехать с оружием в чужую страну, про то, что лучше жить в тюрьме, чем сдохнуть в окопе.
Казалось, что почти убедил, но вскоре оказался на СУСе.
И вот пришли новости. В марте все трое уехали на фронт. Неделю провели в учебке, после чего штурмовиками были заброшены на передовую. В первом же бою погибли. От парня с соседней шконки остались лишь фрагменты тела, похороненные в закрытом гробу.
Понимаю: глупо. Но всё равно терзает чувство вины из-за того, что не успел его отговорить.
Фото: Александра Астахова
Накануне запланированного выхода Ильи Яшина из ШИЗО в субботу, администрация колонии добавила ему ещё 12 суток штрафного изолятора, сообщает его адвокат.
В четверг в колонию приехал спецназ ФСИН: бойцы в масках и бронежилетах вывели Илью из камеры, раздели до трусов и тщательно обыскали. На следующий день, в пятницу, Илье запретили встречу со священником, который приехал специально для этого из Москвы, хотя это гарантированное законом право заключенных, и до сих пор проблем с его допуском не возникало. В пятницу же дисциплинарная комиссия назначила Яшину ещё 12 суток в ШИЗО.
«Нарушение» на этот раз придумали совсем уж нелепое: после выхода из душевой на пару минут Илья снял робу, чтобы переодеть майку, чем якобы нарушил форму одежды.
Напоминаем, что в среду, 5 июня, в 15:00 в Смоленске будет суд, который рассмотрит жалобу Яшина по делу об иноагенстве. Заседание открытое, публика и пресса должны быть допущены в зал, сам Илья будет участвовать по ВКС из колонии. Приходите поддержать его.
Адрес: Смоленск, ул. Гагарина, 23А (судья А. Л. Штейнле).
5 июня, 15:00.
Не забудьте паспорт.
До встречи!
Фото: Антонина Фаворская
В четверг в колонию приехал спецназ ФСИН: бойцы в масках и бронежилетах вывели Илью из камеры, раздели до трусов и тщательно обыскали. На следующий день, в пятницу, Илье запретили встречу со священником, который приехал специально для этого из Москвы, хотя это гарантированное законом право заключенных, и до сих пор проблем с его допуском не возникало. В пятницу же дисциплинарная комиссия назначила Яшину ещё 12 суток в ШИЗО.
«Нарушение» на этот раз придумали совсем уж нелепое: после выхода из душевой на пару минут Илья снял робу, чтобы переодеть майку, чем якобы нарушил форму одежды.
Напоминаем, что в среду, 5 июня, в 15:00 в Смоленске будет суд, который рассмотрит жалобу Яшина по делу об иноагенстве. Заседание открытое, публика и пресса должны быть допущены в зал, сам Илья будет участвовать по ВКС из колонии. Приходите поддержать его.
Адрес: Смоленск, ул. Гагарина, 23А (судья А. Л. Штейнле).
5 июня, 15:00.
Не забудьте паспорт.
До встречи!
Фото: Антонина Фаворская
Сегодня день рождения Навального.
В прошлом июне мы заочно поздравляли друг друга с днюхой – сначала я его из московского СИЗО, потом он меня из владимирской колонии. Я искренне верил, что его юбилей через три года мы отметим на воле и с хорошим настроением. Но нет, этого не случится. Алексей теперь навсегда останется 47-летним. И бессмертным. Потому что человек жив, пока жива память о нём. А мы будем помнить.
Фото: Александра Астахова
В прошлом июне мы заочно поздравляли друг друга с днюхой – сначала я его из московского СИЗО, потом он меня из владимирской колонии. Я искренне верил, что его юбилей через три года мы отметим на воле и с хорошим настроением. Но нет, этого не случится. Алексей теперь навсегда останется 47-летним. И бессмертным. Потому что человек жив, пока жива память о нём. А мы будем помнить.
Фото: Александра Астахова
Сегодняшняя речь Ильи Яшина в Смоленском суде:
Уважаемый суд!
Почти два года моя фамилия фигурирует в списке иноагентов, составленном чиновниками Минюста. Список большой – там сотни граждан, многие из которых хорошо известны и приносили славу нашей стране. Выдающиеся писатели, музыканты, актёры, учёные, журналисты, политики… Вина этих людей лишь в открытом несогласии с действиями власти. В том, что они открыто называют Путина диктатором. Выступают с антивоенных и гуманистических позиций. Критикуют изоляцию и милитаризацию России, желая ей свободного и мирного будущего. Этого достаточно, чтобы получить от государства обвинение в предательстве.
Учитывая авторитет, общественный вес обвиняемых, многие наши соотечественники сочли бы за честь оказаться в одном списке с Борисом Акуниным, Дмитрием Быковым, Екатериной Шульман, Сергеем Гуриевым, Андреем Макаревичем, Семёном Слепаковым, Юрием Дудём, Катериной Гордеевой, Асей Казанцевой, Земфирой, Борисом Гребенщиковым и другими т.н. «иноагентами».
Но лично я не вижу никакой чести в том, что власть клеймит своих публичных оппонентов, словно скот. Для меня статус иноагента оскорбителен, поскольку жизнь я посвятил отстаиванию интересов России так, как я их понимаю.
Да, моё понимание кардинально отличается от видения президента Путина. Я считаю, что главная ценность - это люди, что задача государства в сохранении и развитии человеческого капитала. А он отправляет сотни тысяч на убой в бессмысленной войне и провоцирует массовую эмиграцию. Я верю, что Россия должна быть открыта миру и приобретать союзников, а не врагов. Он же запирает Россию на замок и угрожает миру ядерной бомбой. Я за свободу, а Путин вцепился во власть и навязал нам тиранию с примитивным культом личности.
Когда Минюст называет меня иноагентом, это вызывает усмешку. Ведь правда в том, что мои ценности уходят корнями вовсе не за границу, а в нашу культуру и историю. Мои духовные корни – в классике русской литературы. Вслед за Пушкиным я мечтаю, что «на обломках самовластья напишут наши имена». Как и Лермонтов, призываю сынов славян к мужеству и предрекаю гибель тирании. Подобно Ахматовой, я остался со своим народом – «там, где мой народ, к несчастью, был».
Я предан своей стране и люблю её всем сердцем. Не смейте называть меня иноагентом.
Уважаемый суд!
Почти два года моя фамилия фигурирует в списке иноагентов, составленном чиновниками Минюста. Список большой – там сотни граждан, многие из которых хорошо известны и приносили славу нашей стране. Выдающиеся писатели, музыканты, актёры, учёные, журналисты, политики… Вина этих людей лишь в открытом несогласии с действиями власти. В том, что они открыто называют Путина диктатором. Выступают с антивоенных и гуманистических позиций. Критикуют изоляцию и милитаризацию России, желая ей свободного и мирного будущего. Этого достаточно, чтобы получить от государства обвинение в предательстве.
Учитывая авторитет, общественный вес обвиняемых, многие наши соотечественники сочли бы за честь оказаться в одном списке с Борисом Акуниным, Дмитрием Быковым, Екатериной Шульман, Сергеем Гуриевым, Андреем Макаревичем, Семёном Слепаковым, Юрием Дудём, Катериной Гордеевой, Асей Казанцевой, Земфирой, Борисом Гребенщиковым и другими т.н. «иноагентами».
Но лично я не вижу никакой чести в том, что власть клеймит своих публичных оппонентов, словно скот. Для меня статус иноагента оскорбителен, поскольку жизнь я посвятил отстаиванию интересов России так, как я их понимаю.
Да, моё понимание кардинально отличается от видения президента Путина. Я считаю, что главная ценность - это люди, что задача государства в сохранении и развитии человеческого капитала. А он отправляет сотни тысяч на убой в бессмысленной войне и провоцирует массовую эмиграцию. Я верю, что Россия должна быть открыта миру и приобретать союзников, а не врагов. Он же запирает Россию на замок и угрожает миру ядерной бомбой. Я за свободу, а Путин вцепился во власть и навязал нам тиранию с примитивным культом личности.
Когда Минюст называет меня иноагентом, это вызывает усмешку. Ведь правда в том, что мои ценности уходят корнями вовсе не за границу, а в нашу культуру и историю. Мои духовные корни – в классике русской литературы. Вслед за Пушкиным я мечтаю, что «на обломках самовластья напишут наши имена». Как и Лермонтов, призываю сынов славян к мужеству и предрекаю гибель тирании. Подобно Ахматовой, я остался со своим народом – «там, где мой народ, к несчастью, был».
Я предан своей стране и люблю её всем сердцем. Не смейте называть меня иноагентом.