Нечего удивляться тому, что очередной всплеск исламизма произошел именно в Дагестане.

Рассказываю как человек, который несколько лет назад экспертно занимался этим регионом.

Эта республика – самая пестрая и трудноуправляемая относительно клановости. Если в Чечне есть один большой «хозяин и властелин», то в Дагестане таких «хозяюшек» несколько десятков. Разумеется, выстроить их в одну шеренгу крайне сложно.

А еще в Дагестане среди чиновников очень развита коррупция – даже на фоне других северокавказских республик. Федеральный центр периодически перетряхивает местное руководство, но какого-то качественного результата пока не видно.

И вот на этом поле к тому же выступают исламисты, к которым льнут страдающие от клановости, непотизма и коррупции представители молодежи. Регион сам по себе воспроизводит радикалов – с минимальным информационным воздействием из-за границы. Непосредственно условия для терроризма формируются в толще жизни самой республики.

Дагестану нужен человек, способный править железной рукой и во благо простых людей – вот что должны понять в Москве.

Абсолютно верно.

Руководящее положение сильного русского главы региона вполне могло бы поспособствовать решению ряда созревших и давно уже перезревших проблем.

По той хотя бы банальной причине, что русский губернатор в Дагестане не станет грести под себя денежные потоки и бизнес (ибо ему придется особенно заботиться о своей репутации среди местного населения), как это делают коренные временщики. А, значит, появится шанс сломать злополучное дагестанское «колесо сансары» аул-Махачкала-тюрьма.

Да и, собственно, такая цель как развивать ВЕСЬ Дагестан, местными этнокликами никогда не ставилась.

https://t.me/russkiegramoty/43870

Участниками терактов в Дагестане оказались вполне небедные и статусные люди – сыновья главы Сергокалинского района и боец ММА клуба Нурмагомедова.

Некоторые сейчас скажут, что это отменяет мои предыдущие выводы о корнях терроризма в Дагестане в местной клановости, непотизме и коррупции. Но нет.

Произошедшее демонстрирует, что ситуация еще хуже, чем мы предполагали – в регионе нет привлекательной модели российского общества, в результате даже вполне обеспеченные молодые дагестанцы выбирают жестко антирусский проект. Идеи Халифата для них ближе и понятнее, чем размытый и фиктивный «многонациональный патриотизм» или совсем непонятный прозападный опполиберализм.

В конце концов, происходящее — это прямой итог победы над русским национализмом.

Ну и как вам такое?

Не знаю, как этого можно не замечать.

Москва меняется. Я не припомню, чтобы в «нулевые», начале 2010-х, да и хотя бы пять лет назад (!) в столице можно было встретить такое количество женщин, замотанных в длинные ближневосточные одеяния. Даже когда я приезжаю на малую родину – в Кавказские Минеральные Воды, у меня складывается впечатление, что я попадаю в коренной русский регион (со значительным армянским меньшинством). Никаких никабов и паранджи, а приезжающие на курорты женщины и девушки из других северокавказских республик носят пестрые платья, а голову покрывают платками, так похожими на те, что одевают в православных храмах. Глядя на них, понимаешь, что древняя русская столица по духу становится все ближе к Кабулу, чем сам Северный Кавказ.

Москва меняется стремительно. Визуально возникает ощущение, что здесь русских максимум половина населения. И становится все меньше и меньше. А «гостей» - все больше и больше. И конца-края этому не видно.

Москва меняется стремительно и за это придет расплата. Ведь Россия, взваливая на себя миграционную нагрузку, снижает риски брожения и бунтов в Средней Азии и Закавказье. Но глупо рассчитывать, что если у них убавилось, а у нас прибавилось, то ни к какому эффекту это не приведет.

Нет, у политики мигрантозамещения будут последствия. С рук это просто так не сойдет. Бунты и брожения будут не у них. Они будут у нас. И не русские их устроят.

Грядут серьезные последствия.

Остается только уповать, что они не достигнут «украинских» масштабов.

А вот как интересно выходит.

После октябрьского антисемитского погрома в аэропорту Махачкалы 240 участников получили административные аресты до десяти суток, штрафы до 10 тысяч рублей и обязательные работы. Фигурантами уголовного дела о массовых беспорядках стали только пятеро – из них одному в довесок вменили насилие в отношении полицейских.

То есть после той знаменитой бучи стрелочниками стали пятеро человек, остальные несколько сотен легко отделались и даже не чувствуют каких-либо последствий своего поступка. А виноваты, по мнению следствия, скрывающиеся за рубежом Илья Пономарев (признан гитлером) и два других исламиста, с них и весь спрос.

Ну а вы еще удивляетесь, почему в Дагестане такая благодатная почва для ваххабизма.

Ситуация с «многонациональным» клипом Тульской области – повод задать вопрос: а чем, собственно, национальная политика в РФ отличается от таковой, проводимой Демпартией США?

Разумеется, упомянутые «киргизы и вьетнамцы», а также показанные негры и арабы никакого отношения к реальной ситуации не имеют: Тульский область – до «бесстыдства» этнически и культурно гомогенный регион, в котором свыше 95% населения – русские. Но их в видео практически не заметно, зато появляются экзотические иностранцы, еле говорящие на нашем языке, и наряженные в свои пестрые национальные одежды.

Что это, как не сознательная идеологическая диверсия, направленная на размытие национальной идентичности государствообразующего народа? Причем настолько топорная и неумелая, что вызывает только желание покрутить пальцем у виска.

Но беда-то в том, что для российских бюрократов это норма.

И от этого холодок идет по коже.

Леволиберальный дух еще не до конца охватил российские элиты.

Отдушиной стала констатация очевидных фактов прокурором Дмитрием Вагуриным. Он рассказал, что в России находится около 15 (!) млн мигрантов, в основном из Средней Азии. По его словам, это люди с низким уровнем образования и плохим знанием русского языка.

«Мигранты, по сути, создают анклавы, захватывают сферы бизнеса, в конечном итоге наносится ущерб не только экономике страны, мы теряем идентичность», - отметил Вагурин.

То есть наверху здравый взгляд на ситуацию у кого-то все-таки есть. А это значит, что не все пропало.

Но проблема в том, что по столь важной проблеме у российского руководства нет единой четкой позиции. До сих пор нет.

И это не может не изумлять.

Впрочем, не успел я похвалить прокурора Вагурина, как он включил режим «борца с фашизмом».

По его словам, в России некие «радикально настроенные лица» с помощью сообщений против мигрантов разжигают ненависть с целью развала России.

«Делается это для того, чтобы разобщить население страны, посеять вражду между нациями, в конечном итоге - затормозить развитие России и даже развалить ее», — выдала леволиберальная часть сознания российского прокурора.

Ну раз так, то у меня такое предложение.

Берем и убираем любые поводы для выражения «ненависти» со стороны вышеупомянутых «радикалов» — то есть обуздываем диаспоры, вводим визовый режим и ставим миграцию под жесткий контроль.

В результате и преступность побеждаем, и недовольных граждан России успокаиваем.

Как по мне – идеальный план.

Разумеется, это выглядит смешно: вместо того, чтобы заинтересоваться проблемами, связанными с миграцией, депутаты Госдумы принялись наперебой обличать Бастрыкина в неуважении к Госдуме.

А мигранты как оставались проблемой, так и остаются.

Что делают в стенах российского парламента 450 самых серьезных мужей (и не только мужей), которые призваны реагировать на самые острые проблемы страны? Они раз за разом динамят миграционную повестку, из-за чего возникает ощущение, что в стенах Госдумы работает мощное мигрантское лобби.

У нас в России ни по одному вопросу нет такого единодушия, как по мигрантам и всем, что с ними связано. Страна буквально вопиет, причем каждый день, в то время как упитанные дяденьки в пиджаках строят из себя обиженок.

А по-хорошему в Думе надо провести такой тест: посадить всех «народных избранников» и как бы невзначай задать каждому вопрос про мигрантов. Уверен, там такие глубины и недра откроются (чего один Семигин стоит!), что коллективный избиратель от таких «исповедей» ошалеет.

Давайте поговорим на острую тему.

Речь Бастрыкина про «исламский террор» вызвала резкую реакцию Кадырова, который принялся пояснять, что «ислам не при чем», а у террористов «нет ни нации, ни религии».

Звучит так себе. Недаром устроившие атаку на Махачкалу и Дербент написали на дверях синагоги номера аятов из священной книги, в которых речь идет о противостоянии иноверцам.

Но, с другой стороны, в Российской империи и СССР мусульманские народы и русские столетиями уживались мирно, а о таком понятии, как «исламский терроризм», никто не ведал. Были периферийные проявления туркестанского исламизма в годы краха государства и гражданской войны, но народы Северного Кавказа и Поволжья они практически не задели.

Что же происходит сейчас?

Источник экстремизма и прочей пакости – глобализация. Российские пассионарные мусульмане смотрят YouTube с Абдуллахом Шамилем и Абдуллахом Костекским, читают ведущиеся из-за рубежа Telegram-каналы, знакомятся с радикальными проповедниками, слетав в Турцию. Мусульмане заграничные же, приезжая в Россию, сталкиваются с удивительно вольготными условиями в сфере религии и получают возможность демонстрации своих взглядов.

Наша открытость – это и наша сила, и наша слабость. Невозможно полностью заблокировать YouTube и радикальную часть Telegram, нельзя запретить людям посещать Анталью. Зато можно ввести отбор мигрантов, толкать экономику в сторону роботизации и усилить культурную политику в коренных исламских регионах.

Это те шаги, которые все еще доступны в настройках мирового глобализма. Это те шаги, которые мы до сих пор не удосужились сделать.

Любопытная новость из сферы национальной политики.

В Карелии создали Совет по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей, который займется в том числе защитой «русского языка как языка государствообразующего народа».

При этом ранее финансируемые правительством и парламентом республики газеты на карельском и финском языке («Ома Муа» и Karjalan Sanoma) сократятся в объеме и станут черно-белыми. И нисколько не удивительно, что это вызвало негодование местных левых и беглых либералов.

В общем, хоть в Карелии угроза этносепаратизма перешла в разряд почти мифической, а мигрантские волны с далекого юга ей пока что не грозят.

«Национальное объединение» выигрывает первый тур выборов во французский парламент – и для России это благо.

Во-первых, потому что проблема для нас состоит не в том, чтобы во Франции пришли пророссийские силы (таковых попросту нет), а в том, чтобы первыми оказались наименее проукраинские. К числу таковых относится партия Ле Пен и Барделла – достаточно сравнить публичные заявления и программу лидеров националистов с позициями левого «Нового народного фронта» и макронистов.

Во-вторых, триумф французских националистов может перерасти во внутренний раскол Запада, но для этого лидерам «Национального объединения» нужна политическая воля. Против них будут брошены серьезные силы глобальной гегемонии, их будут мочить с помощью тысячью инструментов и каналов, а обвинения в «фашизме» и «угрозе демократии» будут слышны из каждого угла. Недаром один из лидеров ультралевых Меланшон уже пообещал, что «Новый народный фронт» будет снимать своих кандидатов – лишь бы не дать националистам прийти к власти.

Если у Ле Пен получится уговорить французов не верить своим противникам, то подобный успех способен обернуться эффектом домино в других странах Западной Европы.

А что, калинка-малинка наша, дорогоуважаемая Мария Захарова еще не возмутилась по поводу того, что в самом центре нашей столицы разгуливает чернокожий фанат Гитлера, проклятый америкос, адепт тлетворного рэпа, порождение трехклятого Запада?

Или это нормуль, и со спрятавшимся в далекой Канаде эсэсовцем Гунько никак нельзя сравнивать?

Простите, я просто пытаюсь выяснить генеральную линию. А то не дай Бог что-то не то скажу.

Или уже сказал?..

У нас в современной России принято периодически возвращаться к вопросу о государственной идеологии.

И тут я выскажу немного нестандартную мысль – если мы пытаемся решить возникшие проблемы прописанием четких идеологических рамок и догм, то с нами явно что-то не так.

Потому что здоровому обществу со здоровой интеллигенцией для поддержания социальных норм и связей указанная в Конституции идеология совсем не нужна – все национальные традиции воспроизводятся сами собой благодаря институтам и общепринятым представлениям. И даже более того – если идеология идет врозь этим институтам и нормам, то поделать с ними она ничего не может.

После 1945 года Польша, Венгрия и Румыния существовали как государства с коммунистической идеологией. Но их интеллигенция продолжала тиражировать национальные предания и традиции вопреки принятым в СССР правилам политкорректности и «дружбанародности» – достаточно посмотреть кино этих стран.

В России же кризис интеллигенции возник задолго до революции – уже в XVIII столетии наш мыслящий слой был полностью ориентирован на Запад. Правило «мы отсталые, у нас все хуже, чем в Европе» безотказно работало три столетия, и именно оно вместе с национальным вопросом свалило с ног советский колосс. У лимитрофных поляков, венгров и румын такого самогнобления нет – по недомыслию они причисляют себя к западной цивилизации, на самом деле ей не принадлежа, но им в мысли не приходит проводить у себя «коренные реформы», грозящиеся сотрясанием всех основ. Мы же отреклись от свой самости и в 1917, и в 1991 именно потому, что считали неоспоримой затею лететь навстречу Западу на всех парах, забыв столь неудобные и мешающие слиться с ним в «передовом экстатическом единстве» национальные традиции.

Конечно, Запад для нас куда ближе Ближнего Востока и Китая. Но лоб-то мы разбиваем себе в вечной погоне за нашими «белыми христианскими братьями» (которые уже не совсем белые, не христианские и братьями никогда не были).

Фетва о запрете ношения никаба в Дагестане – для национальной безопасности в плюс, но ее эффект будет весьма ограниченным.

Потому что фетва – это скорее призыв к верующим. Для радикалов такой призыв будет неправомочным, так как для них исламское духовенство России не является авторитетом. Поэтому нам нужна правовая ответственность. И не только в Дагестане, а по всей России. И чтобы полицейские, как они реагируют в общественных местах на мигрантов-среднеазиатов (будьте добры, документики, пожалуйста), так же реагировали на косплееров мира пустынь.

И не надо бояться, что требование снять никаб в публичном месте должно что-то «разжечь» или кого-то «возмутить» — это общее требование ко всем находящимся в России гражданам и иностранцам, абсолютно демократическое и одинаковое для всех.

А вот выведение из-под закона какой-либо группы населения – это и есть верный путь к разрушению общества и размыванию основ государства.

Сталинский патриотический подъем второй половины 1930-х годов был неоднозначным явлением.

С одной стороны, несомненно, произошла ревизия многих фигур русской истории. Например, Кузьмы Минина, храм с останками которого был взорван большевиками в 1920-е годы, и Дмитрия Пожарского, надгробия с могилы которого тогда же забрали для строительства фонтана. Страна вспомнила об Александре Невском, Дмитрии Донском, Александре Суворове, Михаиле Кутузове и многих других полководцах и деятелях культуры России.

С другой стороны, полная реабилитация русского прошлого находилась под запретом, и продолжала выпячиваться тема «российского колониализма». Детям в Средней Азии преподавали про «колониальную политику царизма», на сцене и в кино ставились и снимались пьесы и фильмы «антиимпериалистической» направленности, предполагавшей критику политики Российской империи.

Акцентирующий «братство народов» (которое предполагалось как нечто само собой разумеющееся) советский патриотизм основывался на «двойной культуре» (общесоюзной и национальной), что рано или поздно позволило поставить вопрос о лояльности той или иной ввиду возникших противоречий.

Ребятам из Царевококшайска очень нужны детекторы дронов и багажники.

Давайте поможем им, чтобы повысить выживаемость наших бойцов на СВО!

https://t.me/goodrussianschannel/782

Есть массовое заблуждение, что только немцы планировали колонизацию русских территорий.

Однако поляки в межвоенное время не только планировали, но и осуществляли ее.

В частности, на территории Западной Белоруссии велась активная борьба с белорусским языком и культурой. В 1935 году оставалось только 16 белорусских школ, к 1937 году они все были закрыты.

Кроме того, активно преследовалась Православная церковь. Во Второй Речи Посполитой были закрыты 1300 храмов, часть из них переделали в костелы. На запад страны интенсивно переселяли так называемых «осадников», которые получали полицейские функции и тем самым в правовом отношении стояли выше местного населения.

Присоединение Западной Белоруссии и Западной Украины к СССР стало благом, за исключением нескольких «но».

Во-первых, на занятых территориях впоследствии развернулось местное нациестроительство. Хотя надо было проводить рерусификацию.

Во-вторых, приход советской системы сопровождался утверждением новой социально-экономической системы, вызывавшей резкое отторжение у населения.

В итоге воспитание в нерусском духе и навязанная модель хозяйства стали той самой почвой, на которой впоследствии выросли нынешние украинские и белорусские националисты.

В 1942-1943 гг. в Красной армии была введена новая форма, изменились головные уборы, появились погоны.

Чем объяснялся подобный отказ от «завоеваний революции»?

А вот как: «Надевая погоны… Красная армия и Военно-морской флот тем самым подчеркивают, что они являются преемниками и продолжателями славных дел русской армии и флота». (Блокнот агитатора и пропагандиста Военно-морского флота. 1943. № 5)

Один из подписчиков на тему сталинского разворота к русскому патриотизму очень верно пишет:

«В подкрепление вашей мысли — гораздо интереснее другое, что произошло на смене 1943 и 1944 годов.
1. Новый гимн СССР (отказ от «Интернационала»).
2. Переименование боевых кораблей («Петропавловск» и другие) и улиц (проспект 25 октября стал обратно Невским, а площадь Урицкого — Дворцовой).
3. Возвращение министерств вместо наркоматов.

Военная форма была только началом».

Как человек, неравнодушно относящийся к Ирану, попробую объяснить итоги прошедших президентских выборов.

Победителем стал Масуд Пезешкиан – наполовину азербайджанец, наполовину курд, представитель реформистского крыла во власти. Ждать проамериканского разворота Ирана при нем не стоит. Потому что, во-первых, сам Пезешкиан пользуется поддержкой КСИР и очень негативно относится к США, в прошлом неоднократно называл их «террористическим» и «преступным» государством. Во-вторых, иранская политическая система так сконструирована, что даже воля президента не может резко изменить политический курс страны, так как существует мощнейший баланс в виде рахбара, парламента и совета стражей конституции. Естественно, что никаких революционеров, крайне либеральных или левых в западном понимании фигур там попросту нет.

Чего можно ожидать от Пезешкиана. Как мне кажется, трех вещей.

Первое – возможно смягчение отношения к женщинам, отказывающимся соблюдать исламский дресс-код в одежде. Пезешкиан – религиозный человек, чтец Корана, но ранее он выступал с критикой разгона акций после смерти задержанной за неправильно надетый хиджаб Махсы Амини. Как утверждает Пезешкиан, насильно утвердить религиозные ценности невозможно.

Второе – новый президент Ирана может пойти навстречу национальным меньшинствам. Пезешкиан давно требует смягчения политики персификации и предоставления права на преподавание в школах местных языков, в частности, азербайджанского.

Третье – Пезешкиан знает турецкий язык и состоял в обществе ирано-турецкой дружбы. Есть вероятность, что при нем Тегеран усилит диалог с Анкарой.

Я бы не исключал и минимальных шагов навстречу Западу в плане снятия существующих ограничений, но это кажется крайне сомнительным, учитывая геополитические обстоятельства и конфликт на Ближнем Востоке.