«Суть вещи» (2023), Алена Алексина

Лиза не верит людям, но верит вещам: чтобы избавить себя от навязчивых историй этих «собеседников», она делает уборку в перчатках – тогда вещи не успевают открыть ей все тайны своих хозяев.

Людям верить нельзя, они врут и бросают. Больнее всего было то, когда это однажды сделала мама, самый дорогой человек. Теперь на ее месте – бабушка, которая научила Лизу, как общаться с людьми, как реагировать на улыбки (а реагировать нужно, иначе все сразу узнают, что ты – аутист), иногда надо смотреть людям в глаза и даже (!) позволять кому-то до тебя дотронуться. Но нет, бить нельзя. «Бить нельзя», - Лиза говорит всем при первом знакомстве.

Лизе почти 30 лет и она очень хорошо делает уборку в чужих домах. Она востребована, у нее хороший заработок – хватает на их с бабушкой скромную жизнь и, главное, на лекарства. Лиза одержима математикой, она могла (и даже начала) делать академическую карьеру, но профессор тоже обманул и присвоил себе Лизино открытие.
Поэтому Лиза решила стать уборщицей.

В квартире доктора Дервиента Лизе знакомо все до мелочей – именно ее заботливыми руками творится чистота и уют в этом богатом жилище медика-светилы, но однажды знакомые вещи открывают перед ней страшные тайны профессора, и Лиза узнает о том, что он – педофил, а происходящее в стенах его кабинета просто невозможно забыть, единожды это «увидев».
Точнее, забыть-то можно – ведь, в конце концов, многие как раз именно так и поступили: родители маленьких пациентов, которые не поверили своим детям, а поверили профессору; полицейские, которым позвонили и объяснили, почему они должны забыть; все те, кому что-то казалось, но все же «показалось»…

А вот Лиза поняла, что забыть не сможет. Как не сможет и бездействовать.
В этот момент на игровой доске у нас появляются две противоборствующие стороны: маленькая калечная пешечка и бааальшой могущественный ферзь-монстр, за которым деньги и годами выстроенная система поддержки, охраны и вовлеченности всех «кого надо нога».

Но у Лизы есть друзья: они тоже необычные люди, у них тоже хватает сложностей, но друзья – они на то и друзья, чтоб вместе влезать в очередную, еще более глубокую, яму. А потом пытаться вместе из нее выбираться.

Роман на 550 страниц, который встретил со мной мои личные сложные обстоятельства и, во многом, благодаря которому я смогла отвлечься от этих забот: «Суть вещи» поглотил меня на 4 дня, не оставив времени и сил ни на что еще.
Невероятный по своей ужасной правдивости сюжет (вся статистика и большая часть истории взята автором из жизни), ранимая и такая близкая в своей беззащитности героиня (буквально я/мы Лиза), но главное – это желание борьбы с несправедливостью даже тогда, когда шансов победить, очевидно, нет.

Один в поле – воин. Если он понимает, что только на него вся надежда и больше некому, если он знает, что ему поверили и ему доверили, он может все.
А Лиза должна спасти тех, кого спасать больше никто не придет.

Человек сдается, когда ему перестает верить кто-то очень (самый) важный. Для всех детей на свете такой человек – мама. При рождении нам будто бы выдается эта первая и самая надежная степень защиты – мамина любовь.
И если мама не верит ребенку, а вместо этого верит кому-то чужому, то защиты больше нет. Тут-то все и начинается.

Невыносимо страшно читать эту книгу, но иногда, чтобы понять масштаб беды, нужно именно как следует испугаться.
Мамы, верьте своим детям.

И как же хочется буквально «закачать» эту книгу в мозг всем борцам с бегающими по радуге пони, чтобы хоть один из них отвлекся от поисков проблем «под фонарем», и обратил свой карательный пыл на те места, где сегодня творится кромешный ад.
Хотя под фонарем, конечно, искать безопаснее.

«За старшего» (2013), Шамиль Идиатуллин

Обнаружив в себе странную уверенность, что любой роман Идиатуллина для меня будет хорош уже тем, что его другие четыре мне понравились, я взялась за вышедшую давно, но переизданную только в 2023, книгу «За старшего».

И закрыла глаза на важный факт – а именно, то, что написан роман в жанре шпионского триллера.

Забегая вперед, скажу, что закрывать глаза на что бы то ни было, когда речь идет о чтении, стратегия проигрышная. Второй тезис, который уместно сейчас вспомнить, был озвучен медведем в одном анекдоте, и звучит так: «а я-то куда полез, я же читать не умею».

В общем, не прочитав до этой поры ни одного шпионского триллера, не будучи в состоянии решить головоломку обычного среднестатистического детектива, не интересуясь проблемами промышленного шпионажа, криминальных внутрисистемных разборок и не зная ровным счетом ничего о секретном оружии, я открыла «За старшего».

Запоминала имена героев, наслаждалась языком диалогов и описания российских реалий, продвигалась по сюжету, ожидая, что это только поначалу мне не очень ясно, как связаны одни и другие персонажи – надо просто подождать, нет ничего невозможного для человека с высшим образованием.

Кстати, из безусловных плюсов данного романа отмечу то, что каждая глава озаглавлена именем героя и названием города, в котором будут происходить описанные в ней события. Без этой базовой навигации я бы не доплыла и до середины Днепра книги.
Из явных минусов – то, что у кого-то оказалось несколько имен (одно слово – румын шпион), поэтому задача осложнилась еще и тем, что надо было потом понять, кто с кем – один и тот же человек.

Если попробовать хотя бы в двух словах описать происходящее (по крайней мере, как увиделось человеку с высшим образованием), то вот: в забытом Богом российском городе Чулманске есть завод, работающий на оборонку.
Однажды директор этого завода встал с утра пораньше, выпил водки и одним махом порешил жену и еще одну вообще нипричемную женщину (типа, любовницу, но нет). После этого ожидаемо надолго сел. Директором стал другой человек.
Одновременно с этим в Чулманске гастролирует группа бандитов, которые выполняют заказные убийства, но которым (бандитам) все время кто-то мешает.
Есть еще полицейские, есть разведчики и контрразведчики, есть следственный комитет – все они ненавидят друг друга, все пытаются выслужиться каждый перед своим начальством. У них у всех, кажется, есть какая-то миссия, но также мне кажется, что ее никто из них не помнит - настолько все заняты процессом членовредительства параллельных структур.

И всем им тоже мешает какой-то непонятный дяденька с приятным голосом – он не суетится, действует спокойно и разумно, с легкостью обставляет всех этих неумех. Но вот беда – кто он такой и за ради чего вписался в этот «блудняк», я не понимала, поэтому воспринимала его, как Робина Гуда, который за все хорошее и против всего плохого.

Думала, что в конце станет понятно.
В конце стало понятно (но это не точно) – там подтащили из кустов какую-то семейную историю про племянника, и вот, разговаривая с дядей-директором завода, которого подставили, он стал излагать какой-то семейный сказ.

Каюсь, к моменту этих душеспасительных разговоров на кухне я уже окончательно заблудилась в «конях-людях», и была просто рада, что история заканчивается, потому что закрыть хотелось не только гештальт, но и книгу.
В итоге имеем новый читательский опыт: ситуация «угадал все буквы, но не угадал слово».

Очевидно, что моего уровня IQ не хватило на данную историю – не доросла, что называется, до повышенного уровня сложности сюжета.
Лучше бы вместо бесполезных маркировок про возраст (все равно все читают то, что хотят) придумали маркировку про минимальный требуемый уровень интеллекта.
Гораздо, считаю, было бы полезнее.

«Кто-то плачет всю ночь за стеною» (2024), Александр Ермолаев

После сложных историй (книжных и жизненных) решила для разнообразия прочитать сборник рассказов неведомого доселе А.Ермолаева.

Три фактора повлияли на выбор в пользу этой книги:

1) обложка с жирафами (вон какие они веселые);
2) 286 страниц (даже если не очень, то быстро закончится);
3) истории происходят в обычной кемеровской школе (школа – это всегда весело).

Будь я поумнее, я бы, выбирая чтение для поднятия настроения, смотрела не на жирафов, а на глагол «плачет» на обложке. Но, к сожалению, статус «поумнее», очевидно, еще не мой случай.

Что в итоге имеем: действительно, все 9 историй, собранных под одной обложкой, это истории о сотрудниках самой обычной школы.
Но школьникам, равно как и желающим погрузиться в образовательный процесс и вспомнить школу, просьба не беспокоиться, т.к. школа сама по себе не значительно влияет на описываемые события.

Наверное, это могло бы быть любое российское учреждение, хоть бы и стат.управление, как в «Служебном романе», главное – наличие неинтересной низкооплачиваемой работы, унылого безынициативного коллектива с бездарным руководителем во главе, а также кустистых зарослей проблем у каждого из героев повествования.
Причем, проблемы эти, чаще всего, связаны с одиночеством, неудавшейся личной жизнью, безденежьем и беспросветной тоской на работе.

Кто-то прожил полжизни в ненависти к бывшей лучшей подруге, потому что … правильно, не поделили мужчину.
Кто-то прожил полжизни в невозможности раскрыть свой страшный секрет, но раскрыв его однажды, и вовсе передумал жить.
Кто-то отказывал себе во всем, копит на хорошую жизнь, чтоб однажды – огого! – шикануть, но… внезапно умирает.
Кто-то тоже внезапно умирает, но уже от тоски по оставленной любви.

Каждая из историй – буквально очередной куплет из «Оды к радости», не правда ли?
«А что же жирафы?» - спросите вы.
Жирафы – это некий символ сюрреализма, такая насмешка над происходящим.
Директриса заставляет сотрудников школы покупать билеты в цирк – всем бюджетникам выделили по спец. цене эти билеты, отказаться нельзя. И в цирке как раз ожидаются жирафы, это ли не радость?

Но вот беда - у каждого персонажа книги такой личный «цирк с конями», что никаким привозным жирафам он не приснится.

Резюмирую: хорошо, что в книге только 286 страниц.

«Красный дворец» (2022), Джун Хёр

Кто там ждал книгу, которая совсем не про сегодняшний день? Дождались, можете смело покупать «Красный дворец».
Не обращайте внимания на дату публикации этого поста – никакого обмана, сейчас все подробно расскажу.

Во-первых, дело происходит в Корее. И нет, не в Северной. Хотя в 1758 г. это было еще не очевидно, но по упоминанию Сеула делаю вывод. В Корее 1758 «года выпуска» все по-другому и максимально не похоже на то, что в России 2024 г. (но это не точно).

Во-вторых, если вы в понимании корейских реалий, особенно трехвековой давности, такой же неофит, как и я, то надо будет учить много новых слов и понятий, благо, автор и переводчик любезно снабдили повествование ссылками и ремарками.

В-третьих, у вас для отвлечения внимания от проблем сегодняшних будет в постоянной ротации от 5 до 10 корейских имен, которые похожи друг на друга, поэтому придется срочно жоска (с) запоминать, кто кому сват-брат. Кстати, если вы думаете, что легко поймете, какие имена женские, а какие мужские, то это ложное ожидание. К тому же еще, мать главной героини подложила нам всем свинью – назвала дочь мужским именем (в этом месте передаю привет всем Сашам, Валям и Женям читателям моего канала).

Как минимум, по трем вышеупомянутым причинам во время чтения мозги будут вынуждены работать. Теперь – о сюжете.

Жила-была в Корее 18-летняя медсестра Хён (запоминайте сразу, это имя главной героини, но не путать с фамилией писательницы).
На её беду ей выпала «удача» работать в королевском дворце, для простолюдинки - высокая честь, и заслужила она её годами учебы, недосыпая по ночам – училась, чтобы успеть прочесть как можно больше, в медицинской школе ее дразнили «красный нос», потому что днем шла кровь из носа (странно, что при том режиме питания и сна у нее вообще в организме генерировалась кровь).

Как и любой королевский дворец, корейский тоже мог похвастаться не только золотыми мм… предметами интерьера, но также тайнами, интригами и, конечно, преступлениями.
Однажды, когда в убийстве четырех женщин обвинили любимую учительницу Хён, которая была ей вместо матери, девушка решила взять расследование в свои руки (станемте ее теперь звать Шерлок Хён).

По классике, очевидно, недостает второго расследователя, поэтому, конечно, он появится – гениальный молодой полицейский Оджин.

Дальше эта парочка будет действовать на нервы всем представителям королевского истеблишмента, а также:

- родителям Хён
- медсестрам и врачам
- полиции
- обвиняемым и не виновным
- обвиняемым и виноватым
- всем остальным.

Будет ли у этих расследователей любовный роман? Ну а как вы сами думаете.
Будет ли в романе хэппи энд? И снова - а как вы сами думаете.

Смогла ли я догадаться раньше, чем прочла, кто убийца? Конечно же, нет. Но не только потому, что не сильна в разгадывании преступлений, а еще и потому, что даже когда мне намекнули, я не поняла, о ком речь (запуталась в именах). А потом КАК ПОНЯЛА!

Резюмирую: сказка про корейскую медсестру и ее принца, история с элементами детектива. Красивое.

«Полунощница» (2024), Надя Алексеева

Я долго ждала, чтобы кто-нибудь написал про это книгу, и, наконец-то, дождалась.
Каждый раз, оказываясь на Валааме и слушая рассказы экскурсоводов об истории этого необыкновенного места, я думала, сколько людских судеб изменил остров, сколько нерассказанных историй он знает.

Какие первые ассоциации рождаются у вас со словом Валаам? Наверное, остров, монастырь, старцы-отшельники.
Дальше кто-то добавит: круизы, природа, скалы.
И лишь немногие, те, кто бывал на острове не раз или чья семья соприкоснулась с этой страшной историей, негромко скажет (а может, только подумает): война, боль, никому не нужные люди.

Для тех, кто жил на Валааме после Великой Отечественной, слово «самовар» имело второе значение – так называли калек с ампутированными руками и ногами. «Самоваров» катали на тележках в баню, «гулять» их вывешивали из окон в специальных мешках. Родные их забирали редко, да и найти этих людей часто оказывалось непросто - кто-то был контужен, кто-то сошел с ума и стал инвалидом с психическим расстройством.

Кому-то из этих людей судьба и врачи смогли сохранить руки, иногда ноги, но, в общем и целом, история у всех была одна: «Вернулся из госпиталя. Победили. Никому не нужен» (с).
Кто-то пил, кто-то просил милостыню, кто-то совмещал. Однажды властям Москвы и Ленинграда надоело, что эти вчерашние герои теперь портят моральный облик столиц, поэтому их сгребли в фургоны, да и отправили туда, куда не летят самолеты и не ходят поезда, на пустынный архипелаг в Ладожском озере. С глаз долой, а там как-нибудь «само разрулится».

Сейчас на Валааме, как и столетие назад, снова монастырь. Когда идешь по лесным тропам от одного скита к другому, то кажется, что сама природа отвечает на твои вопросы и дает силы. Кто-то едет к старцу, кто-то – к чудотворной иконе Валаамской Божией Матери. А когда-то местные школьники бросались в эти «картины» ножичками, и удивлялись, как женщина в красном смотрит на них, и что за взгляд у нее был особенный, а порезы от ножей - будто слезы.

Павел, у которого после гибели родителей, а потом и смерти воспитавшей его бабушки Зои, не осталось родных, однажды решает поехать на далекий остров Валаам. Есть у него на это несколько причин: бабушка во сне не дает ему покоя и все просит поехать туда, да и сам он не прочь найти какого-нибудь старца, что помог бы ему успокоиться и снять с себя груз вины за одно неприятное происшествие.
Павел не особо-то верит в Бога, в храме он бывал только на похоронах, да и то отдавая дань набожности своих стариков. Но люди говорят, что старец все про всех знает. Что ж.

История пропавшего после войны бабушкиного брата Пети, брата любимого и никогда так и не забытого, тоже не до конца ясна – какие-то обрывки писем, какие-то новости о том, что, якобы, Петя выжил, хоть и стал инвалидом. Что у него, вроде, даже и сын есть, а значит, что же, родственник?

Роман начинается с дороги на Валаам, с Ладоги - озера-моря, которое покоряется не каждому. «Святитель Николай», теплоходик, что без устали доставляет на остров и волонтеров, и богомольцев, и экскурсантов, как бы сразу благословляет всех на поиски того, что все они будут искать. А дальше уже своими силами, кому как повезет.
Вот Павел найдет на Валааме то, о чем и не мечтал. Да только получив что-то, мы сразу становимся уязвимее, потому что с этого момента у нас можно это «что-то» отобрать.

Хотя события, описываемые в романе, происходят в 2016 г. (остальное – рассказы и воспоминания), в книге много болевых точек, характерных для сегодняшнего дня. Без морализаторства, а лишь через умело написанных персонажей и их жизненные ситуации, Надя Алексеева заставляет подумать о происходящем гораздо более умело, чем любой из голосов, кричащих капс локом на билбордах вдоль дороги.

И как же снова захотелось оказаться в тех краях, где у воздуха – свой особенный состав, у камней – свой особенный цвет, и где нерпы, словно бездомные кошки Ладоги, обитающие везде и нигде, нет-нет, да и выглянут из воды, посмотрят на тебя черными блестящими глазами, все понимающими и никогда не осуждающими.

«Тоннель» (2024), Яна Вагнер

Кажется, все мы иногда думаем о том, что однажды нам предстоит главный экзамен – тот самый, когда одни объяснят себе, наконец, смысл бытия, другие ответят на «страшном суде», а кто-то по-простецки решит, что, мол, теперь можно и помирать спокойно.
В любом случае этот момент представляется нам торжественным и важным, и мы четко понимаем одно - вот сейчас-то нельзя облажаться, потому что зря что ли вот это вот всё было.

Мы заблаговременно создаем на рабочем столе папку, куда аккуратно складываем свои «луковки», ранжируя их по размеру и важности, чтобы однажды показать или Ему, или хотя бы внукам. И это «однажды» видится совсем еще не скоро и всегда в благородном, умудренном сединами возрасте.

Из тех 500 человек, которые оказались в автомобильном тоннеле под Москвой-рекой знойным июльским вечером, едва ли кто-то думал, что тот важный день «с папочкой» настал: летние воскресенья всегда наполнены усталостью от дачного псевдо-отдыха, отравлены надвигающимся понедельником, полны желания скорее окунуться в прохладу городского комфорта.

И уж точно никто из этих 500 человек не мог «приснить» себе в самом фантастическом сне, что его ждет в ближайшие двое суток. По непонятной причине бетонные ворота с обеих сторон отрежут тоннель от внешнего мира, так что, отсутствие связи, понимания происходящего и ограничение жизненно важных ресурсов создадут в этом замкнутом пространстве новое общество, где у каждого – новое имя (и у большинства это марка машины или какие-то внешние атрибуты одежды), новая ценность (а чем ты можешь быть полезен окружающим?), новые отношения и связи.

Несмотря на то, что тоннель, как сеттинг, дается нам сразу, с течением повествования складывается ощущение, что мы спускаемся в него постепенно, и делают его глубже и выясняющиеся обстоятельства, и то, как откликаются на них люди. В романе столько действующих лиц, что, казалось бы, невозможно будет всех их удержать в голове, не потеряв кого-то из вида.
Но непостижимым образом Яна Вагнер ухитряется мало того, что жонглировать многочисленными героями у нас на виду, так практически каждый из этих героев пройдет на наших глазах через свою арку, а мы будем сопровождать его не равнодушно глядя извне, а проводя его буквально под руку, следуя по тому же тоннелю – темному, душному, и, кажется, гибельному.

Сколько раз я видела в разных персонажах себя, сколько раз я боялась представить, как бы поступила на их месте. Сколько раз я радовалась, что могу как будто заглянуть в ситуацию, где герой повел себя так, что стало понятно, почему это был плохой план – как будто мне дана репетиция, черновик, план А (или, наоборот, Б), которым нельзя пользоваться, если вдруг что (и снова повторяю «не приведи Господь»).
Жизнь редко дает нам право взять фигуру и поставить ее на место, не делать ход. Мне кажется, роман «Тоннель» во многом – та самая ситуация, возможность передумать.

Отдельно отмечу, что книга написана особенным, невероятно острым и полным жизненного юмора языком, который, казалось бы, неуместен при таких трагических обстоятельствах, но на самом-то деле только он и уместен.

Если есть возможность прослушать аудио-версию романа, то я от всего сердца ее рекомендую: это не просто озвучка текста, актеры и чтецы, любимые и знакомые мне по другим произведениям, сделали из отличного романа потрясающей силы аудио-спектакль.

Я не могла покинуть этот тоннель 4 дня – просто потому, что жила с теми людьми и не могла их оставить, не узнав, что ждет их в конце.
Я даже боюсь себе представить, как Яна Вагнер «жила» там 5 лет (именно столько длилось написание романа).
Гениальная книга, которая настолько своевременна и уместна, что не заметить этого просто невозможно.

А нам всем могу только пожелать достойно выйти из своего собственного тоннеля.
Не уверена, что пальто останется белым, но за то, что под пальто, думаю, мы еще можем побороться.

«День между пятницей и воскресеньем» (2024), Ирина Лейк

Когда я была школьницей, мне казалось, что взрослые люди – это те, кому от 30 до 40. Для людей лет 50-60 у меня было понятие «пожилые». Назвать тех, кто старше 70, я могла в исключительных случаях «старички», но в целом мне казалось, что и говорить-то там не о чем, ведь к тому времени жизнь если и сохраняется, то представляет собой один длинный день, заполненный только ритуалами для поддержания физиологических процессов.

Жизнь, со свойственной ей иронией и цинизмом, внесла поправки в это мировоззрение, поэтому от части вышеописанных утверждений я уже отказалась. И все же, не стану скрывать, чем ближе к возрасту «пожилых», тем меньше надежд на яркие события и эмоции.

В романе И.Лейк главные действующие лица – именно те, кто в моей системе проходил под рубрикой «старички».
Давние друзья Леонид и Николай за 50 лет дружбы не только съели пуд соли, но, по сути, стали друг для друга той самой семьей, которую ни одному, ни второму толком создать не удалось - оба лепили из того, что было, но материал, видимо, попался не очень.

Леонид, ко всему прочему, оказался однолюбом и никак не мог забыть свою юношескую любовь Лидочку, в надежде на встречу с которой вот уже 50 лет ездил каждую субботу в аэропорт.

Лидочка, сейчас уже Лидия Андреевна, счастливая мама и бабушка дружного семейства, в отличие от Леонида, живет не одна – помимо любящих родственников, с ней теперь еще и Альцгеймер. И хотя ее память постоянно проделывает невиданные трюки, каждую неделю Лида устремляется на встречу – она не помнит, с кем, не помнит название нужного дня недели, но она точно знает, что ей очень надо лететь, потому что «там» ее ждет самый важный человек в ее жизни.

Ирина Лейк знакомит читателя с главными героями сразу в двух возрастах – тогда и сейчас. Поначалу безликие персонажи постепенно обретают характеры и нам становятся понятны их поступки. Много интересных историй из провинциальной жизни в СССР в 1950-60 годы, что-то напоминает рассказы наших родителей об их молодости, что-то – советские фильмы.

В романе, конечно, есть злодеи и писательница не стесняется демонстрировать их нам во всей красе. Подчас я даже сомневалась в правдоподобности таких метаморфоз – как может человек переродиться в жуткого монстра? Помимо этих, были еще сомнения относительно некоторых поступков героев, когда буквально кричишь «в книгу»: ну как он ни разу не попробовал?! … или ну почему она даже не стала?!… (дальше без спойлеров никак, но если будете читать, наверняка вспомните мои слова).

И все же сюжет держит цепко, книга написана приятным языком, полна теплых и смешных моментов, а в таких случаях я прощаю авторам подобные … неправдоподобности.
Как утверждают главные герои, любовь – она может быть только сейчас, она никогда не в прошлом или будущем, она всегда – в настоящем. И не важно, сколько тебе лет, что у тебя с головой (и другими частями тела), каков семейный статус и национальность, любовь смеется над стереотипами и ожиданиями, она настолько выше их, что даже не утруждается объяснять – просто делает с нами все то, что считает нужным.

Если вы боитесь, что для чего-то нового вы уже слишком ммм … умудренные опытом, этот роман может разрушить эти страхи, или, как минимум, зародить сомнение в их обоснованности.
«День между пятницей и воскресеньем» - очень добрая и дающая надежду книга.
Да, даже несмотря на Альцгеймера.

«Ветер уносит мертвые листья» (2023), Екатерина Манойло

Возможно, если бы я читала этот роман в другое время и не слышала бы о деле Бишимбаева, не радовалась бы с казахстанскими правозащитниками принятому закону о криминализации домашнего насилия, книга произвела бы на меня другое впечатление. Но вышеупомянутое инфополе сыграло роль какого-то «глутамата натрия», усилив все заложенные в повествование эмоции и эффекты.

Как и в первом романе Е.Манойло, в этой книге тоже затрагивается тема нездоровых семейных отношений, а именно, отца-абьюзера, брошенных детей, разрыва отношений между мужем и женой.
Как и в первом романе, здесь тоже ключевым моментом повествования будет смерть отца (это не спойлер, а отправная точка для сюжета).

Но вот в отличие от первой книги, где просматривалось больше рефлексии и попыток осознать происходящее, в «Ветре» герои не стесняются действовать. В какой-то момент от количества, да и качества, что уж там, кринжа у меня притупилось его восприятие. Не могу сказать, хорошо это или плохо – быть может, писательница таким образом хотела поставить меня на место главных героинь, которые в этом живут и как-то смогли не сойти с ума (но это не точно).

Когда мать семейства разочаровывается в своем браке, когда расписывается в том, что не сумела тюнинговать слепленного из «того, что было» избранника до желаемого уровня, и улетает во… Францию, отец с двумя дочерьми справляются с ситуацией каждый по-своему. Из любимого и вечно затюканного мамой «папки» отец в одночасье превращается в монстра, но как это принять и как в это поверить? Детская любовь (а если это еще и любовь дочери) – загадочная штука.

Как часто бывает, на отношения между двумя людьми влияет все их окружение – улетевшая в Париж «апельсинка» родилась не от «осинки», да и брат у нее еще тот кадр.
Продолжая перебирать в голове героев, я понимаю, что психически здоровых там крайне мало, и вот на них в процессе чтения опираешься, как на кочки, а кругом – болото.

Говоря о литературных достоинствах и недостатках романа, скажу, что я смогла «развязать» не все сюжетные узелки, которые предложила писательница: мне не хватило для этого понимания мотивации некоторых поступков, некоторые герои были лишними, а другие персонажи – не до конца раскрыты.
К финалу – отдельный вопрос (и если кто-то из читающих этот отзыв уже знакомился с романом – напишите, буду рада обсудить концовку).

И все же, несмотря на упомянутые недочеты, я не могла оторваться от книги. Сюжет и его развитие, это беспокойное погружение в какую-то пучину мрака, знакомство с реалиями, с которыми предпочла бы никогда не знакомиться, все это, а также желание понять, что же будет в конце, помогало довольно стремительно двигаться по страницам.

Сколько можно терпеть насилие дома? Прилично ли обсуждать это с окружающими? Или все равно скажут «сама виновата, он же такой приличный человек»?
Женщина пьет, чтобы забыть о побоях? Или ее бьют, потому что она пьет? «Стокгольмский синдром» - как часто он встречается и можно ли спасти жертву, если она этого не хочет?

Вряд ли роман «Ветер уносит мертвые листья» поможет ответить на эти вопросы.
Но после его прочтения точно захочется такие вопросы задать, а это, пожалуй, уже немало.

«Доска Дионисия» (1976, изд. 2024), Алексей Смирнов фон Раух

Было бы странно, если бы книга, купленная в «Подписных» 17 февраля 2024, принадлежала к произведениям моего личного мэйнстрима. Поэтому и ее вопиющий проход без очереди в авангард моего списка «к срочному прочтению» обусловлен, скорее, особенностями приобретения.
Писатель, он же художник, он же профессиональный реставратор и много кто еще, Смирнов (который придумал себе продолжение фамилии в переводе с нем. «из дыма») написал почти полвека назад роман «в стол».

Роман-детектив в стиле «Следствие ведут знатоки» - у моего папы был многотомник «Советский детектив», приобретаемый за макулатуру, и вот если бы не некоторые особенности повествования, стоять бы Смирнову в этом разноцветном дермантиновом ряду.

Детективная составляющая – поиск пропавшей иконы Дионисия («доски» на языке дилеров черного рынка).
Искусствовед Анна, посвятившая творчеству великого ученика Андрея Рублева свою диссертацию, пускается на розыски шедевра, и ей открываются двери в ту часть советского (точнее, антисоветского) быта, где живут по другим законам.
Примерно как недоумевающая героиня И.Муравьевой в моем любимом фильме «А полтинник – это 50 рублей или 50 копеек?», Анна так же удивляется, сталкиваясь с масштабом дел и дельцов, скупающих за бесценок антиквариат у выживших из ума стариков, грабящих уцелевшие при Советах и в войну монастыри.
И как отдельный вид мошенничества и воровства – реставраторские работы в монастырях, на которых «специалисты» делали тогда состояния.

Как живет воровская «малина», откуда в этой банде взялись все те люди и что за жизнь была у них до (какая будет после можно с определенной долей вероятности догадаться) – все это Смирнов описывает довольно живо и подробно. Не раз себя ловила на том, что смеюсь вслух.

В параллель с этой сюжетной линией автор показывает жизнь древнего монаха-отшельника, живущего в нескольких сотнях километров от Москвы в предместьях некогда богатого и известного монастыря. Кто он, этот Ермолай, его жизнь – это житие или бессмысленное прозябание? Оставшийся один на один с великой тайной, доставшейся ему некогда от архимандрита (который в прошлом и масон, и гусар, и дамский угодник, и белогвардеец и кто только не), Ермолай видит в ее сохранении дело своей жизни.
И он, и те, кто «за ним», были такими антисоветчиками, что даже приставка анти- кажется мне полумером в описании их ненависти к «красным» порядкам.
Так что, возможность издать это произведение в 1970-80 гг и правда совсем мала.

В романе есть и часть, посвященная древним иконописцам, в частности, Дионисию и его сыновьям. Несколько лет назад я рассматривала фрески, созданные рукой этого мастера, в Ферапонтовом монастыре, так что, эта глава, кстати, полюбившаяся мне больше других, послужила некоторым сопровождением к тому моему визиту.

Поскольку я не нашла на обложке упоминания фамилии редактора, зато нашла в книге некоторые стилистические несовершенства (и однажды даже, о Боги, фразу «Шиманский, побыв несколько минут, ОДЕЛ шляпу…»), делаю вывод, что роман не особо вычитывали перед изданием. На мой взгляд, от редактуры он бы только выиграл, но уж как есть.

Обложка и оформление – 100% моих любви и приятия (и вдобавок книга почти невесомая), необычный выбор бумаги, краски, шрифтов.

Неформатный роман – ни для сегодняшнего дня, ни для сегодняшней повестки, ни по языку он как будто бы не вполне подходящий. Но это только на первый взгляд.

«Бояться поздно» (2024), Шамиль Идиатуллин

Своим новым романом Ш.Идиатуллин продолжает тестировать мои умственные способности – на этот раз предлагаются реалии мира геймеров, да еще и с путешествиями во времени.
«Ну, - подумала я, закачав голос любимого Г.Переля в телефон, - бояться поздно, как-нить разберусь».

И все было, как я люблю – приветы из прошлого и настоящего, когда ловишь все «пасхалки» и понимаешь, почему выбрано это слово, а не другое. Всякие там переплетенья иронии с литературкой («… темперамент похлеще, чем у взвода Анн Аркадьевн с цистерной масла»), такие прекрасные в своей прозрачности гендели и «Согласие». И сюжет-то, прям цитируя Окуджаву, «налетел… бешеный, как электричка».
Иными словами, what’s not to like? (с)

Мой текст пока больше напоминает задание по коллажам из цитат, но обещаю с этим закругляться.

А вот дальше время, отпущенное автором героям, закончится. Точнее, закончится «новое» время, и им будет предложено, как нам часто рекомендовалось в школе, выйти и зайти как следует.
И главная героиня Аля отправлялась на второй год круг. По наивности я подумала, что это сон, сейчас она проснется и все будет по-другому. Но она проснулась, а все было по-старому. И снова, и снова.

На каждом витке в тексте появлялось все больше каких-то фактов и событий, с которыми я в определенный момент перестала справляться. Вскоре мое употребление книги стало напоминать восприятие футбольного матча по радио – когда телевизоры были еще далеко не у всех, футбольные матчи болельщики «смотрели» глазами комментатора, остальное дорисовывали и додумывали в меру своей фантазии.
В общем, процент моего понимания дальнейшего контента был не выше 70.

Я никогда не играла ни в одну компьютерную игру (ок, если тетрис считается, то в одну играла). Мне сложно дается концепция нелинейности времени и одновременного существования двух вселенных – игровой и неигровой. Мне практически непонятно, что из себя представляли силы зла – я не поняла до конца их мотивацию и не всегда могла распутать клубок диалогов, дабы понять, были они в игре или в жизни (или везде).

Но все эти непонятности я спокойно переживала, потому что мне нравился текст как текст – язык, необычный подбор метафор, не занудные диалоги.
Опять же, Алиса и ее белый кролик (в данном случае кот, но у китайцев вот есть же год Кота / Кролика, видимо, это нормальная замена?) В общем, пока геймеры и гендели решали, кто умнее и сильнее, я радовалась звукам слов и найденным параллелям и аллюзиям на всякие другие книжки и фильмы.

Конец был для меня неожиданным и долгожданным одновременно. Неожиданным – потому что я думала, он будет другим. Долгожданным – потому что хотелось милосердия (и справедливости, да) несчастной этой Але, чтоб уже хоть как-то завершить ее безумный марафон.

Увидела, что Ш.Идиатуллин будет послезавтра в «Подписных», зарегистрировалась на встречу.

Преследую 2 цели (обе – практического характера):

1) вдруг писатель поделится идеями о следующем романе – я бы тогда начала заранее осваивать те реалии, чтобы по выходу книги получать удовольствие не только от языка написания, а и от полного понимания происходящего;

2) подписать книжку (любимую «До февраля») и попутно сказать спасибо за постоянное расширение моего кругозора – благодаря романам Ш.Идиатуллина, я оказываюсь в таких жанрах и сюжетных обстоятельствах, в коих не мыслила себя даже в горячечном бреду.

Читать ли «Бояться поздно»? Если без иронии, это очень специфическая книга. Любите головоломки и умеете выходить из плоскости? Тогда читать. Любите, чтобы все по полочкам и не умеете докручивать (как я)? Будет сложно.