несмотря на хеппи-энд, в голове война

я обрела покой, когда поняла, что люди в конфликте сами с собой, а не со мной

— «мой глупый маленький герой, если уж, бросаясь в атаку, ты прокричал: «те, кто любит меня, за мной!», то прошу тебя — не оборачивайся.

ни в коем случае не оборачивайся.»
⠀

и в богатстве
и в бедности
я твой самый
ярый тыл

ты - самое ценное среди ценностей, что я обрёл, и полюбил.

иногдa то, чтo мы знаем, бессильно перед тем, что мы чувствуем

мужчина мечтает об идеальной жене. женщина мечтает об идеальном муже.
но они не понимают, что Бог сотворил их , чтобы они дополняли друг друга. идеальных отношений нет.
есть женская мудрость - не замечать мужской глупости.
есть мужская сила - прощать женские слабости.

если вы от меня устанете,
и уйдете вдруг не спеша,
со словами: «люблю, но знаете,
так случилось - мне очень жаль.»

я, конечно, добра желая,
отпущу, ведь не в первый раз,
я тяжелая /
я простая,
я все время сильнее вас.

мне бы кутать вас в свою ласку,
и беречь от проблем и бед,
только столько во мне опаски,
столько этих железных «нет»,
что не хватит, увы, терпения
и не стоит игра всех свеч.
я прощаю вам откровение :
«ухожу,
не сумев
сберечь.»

я бы сгорел, я бы выгорел весь дотла, лишь бы тебе было видно, куда идешь.

ты меня, помнится, тысячу раз спасла, но, где болит, говорила всегда: «не трожь».
я и не трогал. знал, что болело там, где очень долго будет еще болеть.

я бы тебя такую всю жизнь спасал, но ты и сама оказалась прочней, чем медь.

Проснулся ночью в нашей квартире,
очень хотелось пить.
думал о Сирии, об Алжире,
жаль не в силах остановить все эти несправедливости,
глупости и жестокости,
в пропасти катится чертов мир, думал о морали, нравственности и скромности, что во время чумы устроили пир:
в еле уловимых своих проявлениях: детях, рисующих солнце, маленький дом, в стремлениях мужчины его построить, быть надёжным
мужем, отцом, в женщинах, отдающих себя без остатка, которые умеют мудрыми быть,
да и в целом: в людях, с вагонами недостатков, не разучившихся вдруг любить.
думал о Папе Карло,
Пиноккио,
Лондоне и
Париже, о том, сколько в мире чёрных котов,
а ещё соседи, живущие выше, слушают парня с глазами Токио, который потерялся в одном из дворов, отсюда интересный тембр голоса, никогда не разбирался: баритон, тенор, бас,
но отчётливо помню твои тёмные волосы, скулы, странный смех
и грозный анфас.
вспомнились все эти книги разом, примитивно воспевающие хэппи-энд, то, как ты ела, детскую майку в стразах и в плеере твоём вечный джаз-бэнд.
почему-то в конце подумал о знаменитых: о Серёже, о Бродском, о Вове Высоцком с любимой Мариной Влади, скажи, мужчине непременно нужно кого-то воспеть, но для чего, чего ради?
я напился, нечаянно облился, вернулся в спальню, чтоб тебя разбудить и все обсудить с тобой, а после вспомнил:
квартира не наша,
только моя,
а ты сюда ни ногой.
теперь мне снова не до чего, мысленно занемог.
скажи, для чего придумали пол, без твоих безнадёжно-красивых ног?
для чего здесь вазы, джакузи, балкон, музыка и вино?
если нет здесь ключиц и запястий твоих-
значит нет ничего

Георгий Аланский

Как это красиво 💔