В прошлом году в рамках одного из проектов я делал интервью со стейкхолдерами в области применения блокчейна в науке и образовании. В их число входили блокчейн-эвангелисты, стартаперы, ученые в области информационных наук, гуманитарные ученые, администраторы вузов и т.д. Одна из интересных находок состояла в том, что в экспертном дискурсе блокчейн прочно связан с представлением об интернете, и понимание блокчейна зависит от того, как понимается интернет.

Собственно, здесь было два разных понимания интернета, и соответственно, два разных представления о блокчейне. Первое понимание рисует интернет как несбывшуюся утопию децентрализации и свободы. Хакеров-первопроходцев, выступавших за независимость от любых монопольных режимов власти и капитала, сменили меркантильного склада предприниматели, которые монетизировали отдельные фрагменты интернета и тем самым централизовали всемирную сеть. На фоне этого понимания блокчейн изображается как настоящая децентрализованная сеть, способная make internet great again! поскольку в блокчейна решена задача византийских генералов. Такое представление делает блокчейн частью техноутопической прогрессистской утопии.

Второе прочтение интернета изображает его как нормальную и обычную технологию, которая прошла свой период хайпа, свой период упадка (кризис доткомов) и вышла на свое плато продуктивности, когда сначала стартапы, а затем и большие корпорации, монетизировали отдельные механизмы интернета и подарили людям социальные сети и разные удобные сервисы. На этом фоне блокчейн представляется такой же нормальной технологией, которой еще предстоит найти свои сферы монетизации. Такое представление делает блокчейн не более, чем удобной инфраструктурой для набора сервисов, которые будут активно монетизироваться в будущем.

Интересно, что представление о блокчейна как о техноутопии демонстрировали, в основном, эвангелисты, чуть меньше – стартаперы. А люди, знакомые с тем, как работает блокчейн и какие у него ограничения – настаивали, в основном, на конкретном применении.

Блокчейн позволяет STS-minded people задаться вопросами: какие элементы дизайна позволяют определенным технологиям сохранять флер утопии, а какие - делают их исключительно частью бизнес-процессов. Возможно ли создать технологию, которая никогда не потеряет своей утопичности?

В этом году традиционная конфа EASST+4S (главная конфа про социальные исследования науки и техники (STS) в мире) пройдет в Праге. Это не Новый Орлеан и даже не Австралия, так что можно сгонять на лоукостере. Помимо трендов последних семи лет - воображений, неравенств, инноваций, инфраструктур и данных, будут панели про грассрут инновации, гражданскую науку, про «саму смерть», четыре секции про космос (!), несколько сходок про планетарность в экологическом контексте и целых две про психоделики. Также есть секции про алхимию, психоанализ, марксизм и про теорию в STS. В общем, есть из чего выбрать.

https://www.easst4s2020prague.org/accepted-open-pannels/

Притча об устаревании техники

https://medium.com/@glazkov.konst/%D0%BB%D0%B5%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%B0-%D0%BE-%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%B0%D1%8F%D0%BC%D0%B5-c191e8d9a5f0

Разбиралась с тем, почему вдруг алгоритмы искусственного интеллекта становятся "творческими", причем тут технические узявимости, чем так беззащитен интернет вещей, а еще что нас ждет в технобудущем

https://medium.com/stseusp/ai-creative-bd56a47ba53f

Как у исследователя технологий - у меня периодически возникают противоречия между ресечерскими знаниями и обыденным пользовательском опытом.
Более того, они могут стать как темой исследования, так и катализатором для инсайтов очередного отчета.
Сегодняшнее наблюдение связано с банками. Ещё совсем недавно основной точкой соприкосновения с клиентом были кассиры и консультанты отделения. Сейчас этот спектр значительно расширился и это сочетание работы людей и технологий.
Во-первых, это работа автомата по выдаче талонов и консультантов в Отделении. Часто, работа первого невозможна без работы второго.
Во-вторых, это операторы колл-центров. И здесь тоже мы можем общаться с автоматизированным голосовым помощником или оператором человеком, все зависит от банка и сложности вашего вопроса.
В-третьих, конечно же мобильное приложение, здесь преобладают технологии. Но если что-то идёт не так - забыли пароль, не смогли установить обновление - мы возвращаемся к первым двум пунктам.
Можно продолжать дальше - и системы безопасных расчетов, и
Часто кажется, что банки уже достаточно сильно технологизировались, и что мой банк всегда со мной в кармане, в телефоне.
Но как только происходит нестандартная ситуация - мы чаще всего замыкаемся на людей, консультантов и операторов, которые могут объяснить, рассказать и помочь. Или не помочь и разрушить репутацию банка в моих глазах, как реального или потенциального клиента. И мне кажется, именно про это «человеческое лицо» все чаще компании забывают, не считают его, не уделяют ему
внимания на пути технического прогресса и работы с «большими данными».
Как частный пример, внедрение технологии распознавания данных и ввода паспортных данных для клиентов ВТБ.
https://www.banktech.ru/news/vtb-vnedril-tekhnologiyu-avtoraspoznavaniya-dannykh

Когда что-то не работает, нужна особая работа, которая, ярко и , возможно, с легкой ироний, обозначит наличие проблемы. Сегодня на нашем канале небольшая подборка ронг-тех изображений. Если у вас есть интересные образцы, присылайте нам.

Подписчики дополняют коллекцию

https://youtu.be/DUwXN01ARYg
«This is definitely a bug».
Этот старый видеоролик – знаковая вещь в социальных исследованиях технологий. Почему? С него начался проект, который стал основой книги «Планы и ситуативные действия» Люси Сачмен.

Пользователи на тот момент нового копировального аппарата «Ксерокс 8200» сетовали на то, что он слишком сложный. Чтобы понять, что происходит при взаимодействии с устройством, Сачмен и ее коллега по «Ксероксу» Остин Хендерсон сняли на видео, как двое пытаются выполнить задание сделать копии документов. Получившийся ролик был показан менеджерам компании, которые, говорят, сначала списали проблемы на неумелость пользователей-обывателей. Штука в том, что на самом деле с машиной пытались справиться крупные специалисты в области ИИ и компьютерной лингвистики Ален Ньюэлл и Рональд Каплан.

После того, как покупатели начали жаловаться на сложность модели «Ксерокс 8200», внутри компании было разработано пробное вспомогательное решение: экспертная справочная система. Инструкции, возникавшие на дисплее в ответ на действия пользователей, были призваны снабдить их нужной информацией в нужный момент и объяснить следующий шаг.

Спойлер: это решение не очень-то помогло. А Люси Сачмен продолжила записывать, как люди пытаются отксерить документы и понять, как работает устройство и какие действия от них требуются, и проанализировала это, используя подходы этнометодологии и конверсационного анализа. В своей книге Сачмен объясняет, почему сбои во взаимодействии с технологией сохраняются и при наличии «подсказок» для пользователя со стороны машины.

Книга только что вышла на русском языке в издательстве «Элементарные формы» под названием «Реконфигурации отношений человек — машина» (так озаглавлено ее второе, дополненное, издание). Мне она кажется очень важной, поэтому я ее перевела :) Советую!

На ютюб-канале Елизаветы Осетинской «Русские норм!» вышло интересное интервью с Алексеем Пажитновым - создателем всемирно известной игры Тетрис. Журналистку интересовали в основном деньги и права на игру, а Алексей все больше про креатив пытался рассказать. Любопытным мне показался сюжет про то, что, с одной стороны, в СССР практически отсутствовали механизмы получения прав и возможность продажи продукта за границу, а, с другой стороны, существовали неформальные обходные пути и попытки преодоления этих барьеров. В общем история потрясающая. Интересно, что-то уже было академическое или научпоповое написано про Тетрис?

https://www.youtube.com/watch?v=JHIjVDLeeUA&t=2151s

Обменяться голосами, помочь прочитать этикетку

В последнее время всё чаще можно наткнуться на различные сервисы, которые предлагают всячески поконтактировать с незнакомыми людьми. Это и чат-бот Voices of Strangers - в котором можно отправить свое голосовое сообщение и получить в ответ чье-то случайное, это и Be My Eyes – в котором можно побыть волонтером и помочь прочитать мелкий шрифт для слабовидящих людей, это и Smule – в котором можно попеть караоке дуэтом со случайным пользователем.

В одночасье такие сервисы ни с того ни с сего становятся очень популярными, от чего обозревателям остается лишь разводить руками, спрашивая себя, зачем это всё нужно людям. Простые объяснения: что людям не хватает возможностей для обмена эмоций, что люди зажаты обычными приличиями и социальными связями, что людям не хватает сюрпризов и неожиданности – не могут дать полностью удовлетворительного объяснения этим феноменам.

Возможные направления для теоретического обоснования общественного запроса на такие сервисы могут быть связаны с триадой: анонимность, искренность и социальные связи. Попытка определить и установить между ними связи может дать полную картину того, какие механизмы делают привлекательными контакты с незнакомцами.

Без всяких надежд дать исчерпывающий ответ здесь и сейчас, всё же предложу первые шаги в этом направлении. Если под анонимностью понимать отсутствие последствий для своих действий и слов, то формирование социальных связей, напротив, является фактором снижения анонимности. В свою очередь искренность, понимаемая как открытость для самовыражения, не линейно связана с анонимностью и социальными связями. Скорее, закономерность можно описать в виде U-образной линии, где всплески искренности наблюдаются в случаях либо полной анонимности, либо полной интимности и знакомства.

Почему же тогда пользователи в поисках искренности обращаются к анонимным сервисами? Надо отметить, что отсутствие последствий для действий – не всегда приятный эффект от общения. Думаю, что вместе с этим есть и большой запрос на интимность – кейс с Tinder это довольно убедительно показывает. Возможно, проблема кроется в затяжном и сложном этапе, который начинается после первого контакта с незнакомым человеком и продолжается, пока участники пытаются познакомиться и сформировать хоть какие-то устойчивые отношения между собой – это как раз нижняя часть нашей U-образной линии. Всем бы хотелось испытывать ту легкость, которую несут сугубо анонимные и сугубо интимные связи. Но между ними колоссальный разрыв! Быть может, популярные сервисы позволяют схлопнуть эти два модуса взаимодействия, превратив U в J, создавая ощущение легких и при этом погруженных социальных связей.

Как бы то ни было, хотелось бы поздравить вас, наши квази-анонимные подписчики, с наступающим Новым годом, пожелать вам выстраивать прочные социальные связи и при этом оставаться искренними и открытыми! До встречи в 2020 (двадцать двадцать)!

https://daily.afisha.ru/infoporn/13687-poznakomtes-s-sozdatelem-telegram-bota-gde-mozhno-slushat-chuzhie-golosovye-soobscheniya/?fbclid=IwAR0DkZ7YNGpqDguybu9idTTWswgiXeDHk5QF36VWFbjWvAJbrNj0rpp6VCc

Через сутки все будут поздравлять друг друга с Новым годом, а мы - как и многие - подводим итоги 2019. Точных цифр не будет, но зацените масштабы!

Мы экспериментировали с форматами и хотим продолжать. Наш канал стал местом для размышлений, обмена идеями, дружеских постов. Теперь мы хотим больше делать коллобараций с нашими подписчиками, публиковать гостевые посты, а еще думаем над тем, чтобы открыть комментарии.
Все вместе и каждый по отдельности мы участвовали в разных инициативных проектах. Для меня, например, одним из самых значимых стала игра, которую мы делали с Теплицей социальных технологий и Командой29.

В офлайне мы открыли для себя формат научно-популярной вечеринки вместе с Либтехом библиотеки Ржевская и МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ!

Мы написали книгу, которая выйдет к весне. И с ней мы готовы гастролировать! Если вы хотите позвать нас в гости на презентацию книги, пишите любому из нас ;)

Под конец года вышел специальный выпуск Журнала социологии и социальной антропологии по результатам прошлогодней конференции Russian User Studies! Как только появится ссылка на онлайн, мы обязательно поделимся, а пока поверьте, что он крутой - там все тексты про пользователей, технологии и пользователей технологий в разных аспектах.

Было еще много чего крутого и вдохновляеющего, и хочется, чтобы 2020 стал тоже запоминающимся и приятным! Поздравляем вас и себя с наступающими праздниками! Не забудьте отдохнуть и набраться сил для новых приключений!

В новый год с новыми гостями! У нас сегодня замечательный пост от нашего коллеги Дмитрия Муравьёва, который ведет канал @datastudies

Метафоры данных: почему данные это не только природный ресурс

Метафоры помогают нам понимать мир, в том числе и технологии, с которыми мы взаимодействуем. С их помощью можно справиться со сложностью феномена, так как метафоры предоставляют перспективу на объект, в то же время оттеняя его иные аспекты.

Более того, метафоры также значимы в том смысле, что обращение к ним может иметь социальные, политические и правовые последствия. Так, например, интернет-исследователь Аннет Маркхэм утверждает, что метафора “информационной магистрали”, введенная вице-президентом США Альбертом Гором, была использована специально для указания на полезность интернета в повседневном использовании. Тем самым Гор сместил фокус с популярной в ранние годы интернета идеи о информационных технологиях как воплощающих утопическое видение киберпространства.

Здесь я хочу обсудить распространенную метафору в отношении (больших) данные – данные как (природный) ресурс. Наверняка вы видели как о данных говорят как о “новой нефти” или “золотой жиле”. Когда прибегают к этим метафорам, то чаще всего хотят указать на значимость основанных на данных (data-driven) решений, их экономической и политической целесообразности. Казалось бы, что здесь не так? Вроде как достаточно много людей согласны, что данные помогают нам справляться со сложными проблемами в разных областях, и поэтому они ценны.

Но такая метафора закрывает нам глаза на то, что данные на самом деле не являются природным ресурсом. Во-первых, они производятся в социальном контексте, поэтому могут быть подвержены разнообразным искажениям. Во-вторых, эта метафора не позволяет увидеть, что часто это данные о человеческом поведении, и потому при их использовании нужно иметь в виду правовые и этические нормы. В-третьих, это также закрывает глаза на ту работу, которая необходима для сбора, анализа и поддержания актуальности больших объемов данных.

В своем интервью исследователь Улисес Мехиас, как мне кажется, выразился удачно, когда указал, что в метафоре данных как нефти последние “...предзадаются или концептуализируются как природный ресурс, который никому не принадлежит и который можно просто взять”. Вместе с тем, данные для простых пользователей не несут особой ценности: они значимы постольку, поскольку они находятся в отношении с другими данными, собираемыми на платформе. Подобная ресурсная метафора также активно работает и в языке самой дата-аналитики, что видно, например, в выражении data mining.

В медиа также популярна метафора данных как природной силы, которую необходимо укротить. Например, можно вспомнить случаи, когда данные связываются с водой: здесь приходят на ум выражения “океан данных”, “поток данных”, “утечка данных”. С точки зрения исследовательницы Деборы Лаптон, подобные “текучие” метафоры не позволяют думать о данных с точки зрения этического и правового вмешательства, вместо этого представляя их как неконтролируемую силу, сопротивляющуюся идеалам прозрачности и подотчетности.

Риторика, с помощью которой мы говорим о технологиях и данных, имеет значение. Как мне представляется, это не только интересный объект для исследователей науки и технологии, но также и предмет для публичной рефлексии. Возвращаясь к одной из центральных тем @WrongTech, было бы интересно подумать о том, могут ли определенные метафоры служить барьером, не позволяющим определенным группам получать доступ к технологиям и пользоваться им так, как бы им того хотелось? Что эти метафоры значат для нашей политики и этики, связанной с технологиями?