Эй, Корея, подожди!

Натянутый трос с редкими обрывками сигнальной ленты заменял при въезде на стройку неработающий шлагбаум. На улице стояла жара, поэтому охранник по-возможности выходил на улицу и сидел в скромной тени своей контрольно-пропускной кабинки. Внутри находиться было совсем тяжко.

— Эй, Корея, подожди! — охранник вскочил и поспешил к невысокому и худому строителю азиатской внешности. У них состоялся короткий разговор, после чего чоповец вернулся к своему уголку, поправил кусок пеноплекса, который заменял ему стул, и довольный уселся в тень.

— Сигареты у них прикольные, — ответил на мой вопрошающий взгляд знакомый охранник.
— А они что, понимают по-русски?
— Вообще ничего не понимают. На все вопросы улыбаются, как идиоты, и всегда отвечают «нет». Но сигареты иногда дают. Видишь, грустные ходят — это им запретили включать свою хоровую патриотическую музыку. Жители соседних домов жалуются.
— И давно они тут? Раньше только узбеки были, а теперь еще и северокорейцы приехали.
— Да вот только завезли.

Я прошел на стройплощадку и спустился на цокольный этаж, там знакомая бригада узбекских арматурщиков устанавливала опалубку для заливки проемов в перекрытии, где еще неделю назад стоял башенный кран. После дружеского приветствия разговор быстро свернул на тему новых рабочих.

— Сходи наверху фотографируй, там китайцы строят очень быстро. Три дня прошел, а они вся стена построил уже. Сколько работают, вообще не устал! Очень похож все! Я думаю, что отец — одна!

Заинтригованный, я поднялся на несколько этажей выше, где трудились гости из Северной Кореи. Действительно, масштаб проделанной за три дня работы впечатлял. Невысокие и поджарые строители ловко пилили и укладывали газоблоки, возводя стены и перегородки. Я попробовал пообщаться с некоторыми из них, но все они лишь кивали и говорили «нет». Переводчик в телефоне помочь не смог. Практически все отворачивались от камеры и прятались.

— Они вообще роботы, работают по 15-16 часов. И смотри, как ровно все делают, — проводил мне экскурсию прораб участка. Узбеки не такие. Отвернешься, и те уже в телефонах зависают. А у корейцев телефонов нет!
— Одна сплошная выгода?
— Стоят они не дороже узбеков, работают быстро, качественно и с армейской дисциплиной. И едят мало!

Сегодня уже встречаются и северокорейцы на стройках, а на одной мне даже попался целый «взвод» кубинок. Они уже несколько лет существуют в режиме «общага — автобус — стройка — автобус — общага», и выйти куда-то в город им страшно из-за давно просроченных виз.

Вот такой строительный интернационал получается. Или можно уже сказать, интернациональный строительный инвентарь? Ведь сколько остается человеческого в таких условиях существования, в таком отношении к рабочим?

Нам говорят, что эта система самая лучшая из возможных, в ней каждый может стать, кем он хочет, каждый в ней — это неповторимая личность. Но что же тогда я вижу на стройплощадках, на заводах, в мастерских и прочих производственных предприятиях, магазинах и автосервисах?

Не люди, разве, эти корейцы, которых используют как роботов на кладке блоков? Не является ли личностью любая из тех молодых кубинских девушек, чья жизнь сжалась до маршрута из общаги на стройку и обратно? Не обладают ли собственным достоинством каждый из тех узбеков, которых хотят заменить, на тех, кто подешевле?

А главное, что всех их, невзирая ни на какие национальные и религиозные различия, оценивают именно как простой инвентарь — этой лопатой удобно копать, стоит она дешевле другой, значит берём её. Сломается, затупится или заржавеет от неадекватных условий эксплуатации — выкинем и купим новую. Они же по рублю штука, можно не жалеть.

Лопата-то бессловесная, сама за себя постоять не может. Но почему люди этого не делают, ведь отношение к ним не сильно отличается? Если можно было бы строителей на ночь вместо общаг и бытовок закинуть на склад, как лопаты, то закидывали бы без колебаний, ведь от этого «одна сплошная выгода».

#Строитель

Подписаться на канал

Куда-же без хлеба? Часть 1

Своевременная уборка урожая — это самое ответственное дело в зерновом хозяйстве. Уборка — дело сезонное и оно не любит ждать. Убрал вовремя — выиграл, опоздал в уборке — проиграл.

Даже пятидневное опоздание уборки некоторых культур даёт до 15% потерь зерна от осыпания. Длительный перестой хлеба на корню при сухой погоде приводит к значительным потерям питательных веществ, накопленных в зерне, а также к осыпанию. При сырой погоде от перестоя ухудшаются семенные и сортовые качества зерна, а при сильно дождливой погоде зерно может прорасти прямо в колосьях, на корню.

С давних времён человечество придавало огромное значение уборочной кампании, поскольку от ее своевременности зависит качество и объем полученного хлеба, а в конечном счёте выживание людей. Уборочные кампании начинались с мольбы богам о хорошем урожае, а заканчивались праздниками по случаю собранного урожая. В силу ручной жатвы, косами и серпами, мольбы и ориентация на уборку по религиозным календарям зачастую не давали нужного количества и качества хлеба. Несмотря на то, что на уборку, как правило, мобилизовывалось все работоспособное население от пятилених детей до дряхлых стариков.

Праздники по окончанию сбора урожая нередко омрачались думами о предстоящей голодной зиме. Неурожайные годы довольно продолжительное время были тяжелым испытанием для большинства населения земли.

Развитие капитализма, а вместе с ним развитие сельскохозяйственной науки и техники, дало огромный скачок в производительности труда при уборке урожаев. Уже в XIX веке механизация уборки в США, Канаде и Австралии составляла более 50% посевных площадей зерновых, что давало кратное сокращение рабочей силы, используемой на хлебозаготовках.

Сегодня уже трудно представить, чтобы уборка урожая производилась косой или серпом, скирдование вилами, а обмолот с помощью ручных молотилок. Такие исключения можно встретить в отдельных мелких хозяйствах в отсталых странах.

Современные комбайны являются универсальными машинами, способными осуществлять сбор зерна, обмолот, погрузку на транспорт, а также скашивание, сноповку и скирдование соломы.

За 300 лет капитализм сделал возможным уборку урожая в кратчайшие сроки, создал системы транспортировки, хранения и контроля за надлежащим качеством зерна. Там, где раньше, не всегда справлялись тысячи людей, сегодня хватает и десятков.

Однако капитализм так и не устранил основную проблему. Да он и не способен её устранить. Эта проблема заключается в том, что с давних времен всякий труд в первую очередь осуществляется в интересах класса, владеющего средствами производства, владеющего орудиями труда, землей и водой. В разные времена это были различные по своей структуре и форме классы: древние патриции, средневековые феодалы или современные буржуа. Несмотря на различия, есть и то, что их объединяет. Все они жили и живут за счет чужого труда.

Продолжение в следующем посте ⬇️

Подписаться на канал