«похоронить любовь в душе - все равно, что сдерживать гнев.
она просто пожирает тебя изнутри, доводя до сумасшествия»

я бы хотел найти в тебе-светлое и живое,
я бы хотел разделить с тобой эту темноту.

девочка, не доверяй мне.

вдруг
моë сердце-злое?

вдруг я, как замерзающий зверь, лишь тянусь к теплу?

но случайно касаюсь руки твоей,
и ты тоже,
мы давно и надолго перешли с тобой на «ты»,
я читаю все письма твои, ощущаю кожей,
мы идëм, мы всё ближе, мы не разведëм мосты.

если страшно, то не доверяй мне, и я не буду.
для бесстрашия-смелость, для вечности-долгий путь.

но давай хоть немного поверим, что мы- те люди,
что друг друга не ранят,
однажды не предадут.

я ходить научился, чтоб к тебе приходить.
говорить научился, чтоб с тобой говорить.
я цветы полюбил, чтоб тебе их дарить,
я тебя полюбил, чтобы жизнь полюбить.
— Расул Гамзатов

когда меня не понимают,
скажи, Всевышний, как мне быть?
спокойно Бог мне отвечает:
«Любить. Ты должен их любить».

а если друг про обещанье
забыл, то как мне поступить?
коль в сердце злоба закипает,
что делать мне? - в ответ:«Любить!»

когда отдумаешь и отплачешь, то
покоришься судьбе своей.
«иди ка ты, крикнешь
к чертям собачьим»

и он идет,
но опять к тебе.

помню, меня клала на лопатки твоя искренность,
ты оставила в моей жизни глубокий след.
я тебя отпустил.
пять минут гордился.


всю жизнь жалел.

- я скучала по нашим мечтам
(после легкого, искреннего ее смеха я, не думая, произнес)
- а я скучал по тебе.

завтра рано вставать,
но сегодня поздно ложиться.

за весь вечер друг другом никто из нас не был познан.
я уйду покурить, безразлично пожав плечами;
ты, одевшись, поставишь на пламя холодный чайник.
мы друг к другу остыли, как в кружке противный кофе:
не словить, не поймать нас на вскользь оброненном слове -
я не клялся в любви, да и ты промолчала вечер.

равнодушие двух никакой алкоголь не лечит.

мы посмотрим в глаза друг другу, но взгляд потухший;
ты скучнейшим рассказом присядешь ко мне на уши
(притвориться, что интересно, я не сумею);
солнца луч заползет на кухню голодным змеем;
облака разбегутся по небу собачьей сворой.
у подъезда причалит такси как карета скоро,
у двери показушно прижмемся как можно ближе:

- я тебе напишу.
- или я.

но мы не напишем.

(

я все соврал.
у вас обычные глаза,
и голос ваш такой же, как у многих,
я врал, что все хотел вернуть назад,
сплетая воедино две дороги.

и ваши безмятежные черты
ничуть не душат среди ночи.
да и в объятьях ваших глубины,
мне, кажется, не больше, чем у прочих.

еще я врал,
что шел за вами по пути,
что выдержал разлуки еле еле.
я так же врал, что вас когда нибудь любил.

я врал себе,
но так и не поверил.

обнимаю тебя во снах,
и никогда наяву.

- а если я ее уже не люблю? - посмотрел на меня печально мой друг.
- это же твоя женщина, ты просто обязан ее любить, она этого заслуживает.
- а если нет?
- тогда ее полюбит кто нибудь другой. в каждом из нас рвется с поводка кабель или сука, стоит только найти своего человека. так что, люби такой, какая она есть, ни в коем случае не пытайся изменить женщину, этим ты подтолкнешь ее к другому, более лучшему варианту, который не будет ее менять.