🏴☠️🇷🇺 Последние рыцари Империи. Часть 4
В 2020 году в Барвихе состоялась премьера спектакля Константина Богомолова «Бесы». На сцене — правда только в виде записи — появляется Владислав Сурков,чтобы произнести монолог Великого инквизитора из «Братьев Карамазовых». В постмодернистском прочтении Достоевского Сурков даёт указания главбесу Петру Верховенскому.
Интересно, что ряд косвенных признаков указывает на масонство самого Фёдора Михайловича, да не простое, а потомственное.
Вместе с братьями Андреем и Михаилом, Фёдор учился в московском частном пансионе для луфтонов масона Леопольда Чермака, в здании напротив сиротского приюта. Отец Достоевского служил в Мариинской больнице, был знаком и возможно дружен с впоследствии врачом пансиона, масоном Иоганном Трейтером — незаконнорожденным сыном Гёте. Вот только по воспоминаниям Андрея, папа любил рассуждать с мальчиками не об основах анатомии, а о геометрии.
Юный Фёдор Михайлович зачитывался журналами видного масона екатерининской эпохи Николая Новикова. В Главном Инженерном училище Достоевский познакомился с братом Бекетова и впоследствии вошёл в еголожу литературно-философский кружок. В своё время ученицей Бекетова станет супруга вождя мирового пролетариата Надежда Крупская.
Известно, что близкий друг писателя, поэт Аполлон Григорьев прошёл посвящение в одной из подпольных лож в 1840-е и сочинял масонские гимны под псевдонимом «А. Трисмегистов», заменяя по цензурным соображениям «масонов» на «братьев» или «художников». Масонство как бы в шутливом или негативном ключе упоминается и в четырёх произведениях Достоевского. В черновых материалах к роману «Подросток», в котором кстати вспоминается пансион Чермака, звучит прямой ответ на поставленный вопрос:
— Вы масон? Вы в заговоре?
— Нет, мой милый. Был, мой милый. Есть ли русский, который бы не был в своё время в заговоре?
Фрагмент в итоговый материал не вошёл.
Зато в поэме «масона» Ивана Карамазова «Великий инквизитор» есть ничто иное, как отсылка к 31-й степени ДПШУ. Правда, устав не нашёл хождения в России александровской эпохи, и уж тем более Достоевский не мог о нём узнать из работ масонов екатерининской. Выходит — только от современников.
Сюрреализма камео Суркова в роли масона 31° добавляет тот факт, что Константин Богомолов, как и Фёдор Михайлович, читал труды Новикова. С ними он ознакомился в 1997 году, когда изучал в аспирантуре МГУ русское масонство XVIII века.
В 2020 году в Барвихе состоялась премьера спектакля Константина Богомолова «Бесы». На сцене — правда только в виде записи — появляется Владислав Сурков,чтобы произнести монолог Великого инквизитора из «Братьев Карамазовых». В постмодернистском прочтении Достоевского Сурков даёт указания главбесу Петру Верховенскому.
Интересно, что ряд косвенных признаков указывает на масонство самого Фёдора Михайловича, да не простое, а потомственное.
Вместе с братьями Андреем и Михаилом, Фёдор учился в московском частном пансионе
Юный Фёдор Михайлович зачитывался журналами видного масона екатерининской эпохи Николая Новикова. В Главном Инженерном училище Достоевский познакомился с братом Бекетова и впоследствии вошёл в его
Известно, что близкий друг писателя, поэт Аполлон Григорьев прошёл посвящение в одной из подпольных лож в 1840-е и сочинял масонские гимны под псевдонимом «А. Трисмегистов», заменяя по цензурным соображениям «масонов» на «братьев» или «художников». Масонство как бы в шутливом или негативном ключе упоминается и в четырёх произведениях Достоевского. В черновых материалах к роману «Подросток», в котором кстати вспоминается пансион Чермака, звучит прямой ответ на поставленный вопрос:
— Вы масон? Вы в заговоре?
— Нет, мой милый. Был, мой милый. Есть ли русский, который бы не был в своё время в заговоре?
Фрагмент в итоговый материал не вошёл.
Зато в поэме «масона» Ивана Карамазова «Великий инквизитор» есть ничто иное, как отсылка к 31-й степени ДПШУ. Правда, устав не нашёл хождения в России александровской эпохи, и уж тем более Достоевский не мог о нём узнать из работ масонов екатерининской. Выходит — только от современников.
Сюрреализма камео Суркова в роли масона 31° добавляет тот факт, что Константин Богомолов, как и Фёдор Михайлович, читал труды Новикова. С ними он ознакомился в 1997 году, когда изучал в аспирантуре МГУ русское масонство XVIII века.
🏴☠️🇷🇺 Пригласительная открытка на свадьбу Ксении Собчак и Константина Богомолова в 2019 году.
Кто тут кому дал градус, думаю, и так понятно.
Пара решила разыграть импровизацию на тему масонского ритуала умирания и воскрешения третьей степени «Мастера» и на виду у всей Москвы прокатилась до ЗАГСа, лёжа в свадебном катафалке.
Свидетелем со стороны режиссёра выступил литературный агент Владислава Суркова, журналист Андрей Колесников.
Кто тут кому дал градус, думаю, и так понятно.
Пара решила разыграть импровизацию на тему масонского ритуала умирания и воскрешения третьей степени «Мастера» и на виду у всей Москвы прокатилась до ЗАГСа, лёжа в свадебном катафалке.
Свидетелем со стороны режиссёра выступил литературный агент Владислава Суркова, журналист Андрей Колесников.
🏴☠️🇬🇧🇸🇪🇩🇰 К периоду русско-шведской войны 1788–1790 гг. относится первая попытка перехода Стокгольма под английское покровительство.
В XVIII веке хозяин Швеции определялся нехитрым принципом кто девушку ужинает, тот её и танцует. С 1772 года Франция ежегодно субсидировала шведскую казну на 1,5 млн ливров. Британское же посольство в Стокгольме временами попусту отсутствовало.
Английский флот критически зависел от поставок пеньки, железа и древесины из России и Швеции, поэтому Лондон предпочитал лишний раз не отсвечивать и мирился с французским господством на Скандинавском полуострове, изредка поддерживая пророссийскую «партию колпаков».
В мае 1787 года Густав III учредил генконсульство в Осло для развёртывания агентурной сети в датской Норвегии, а осенью отправился в Копенгаген, чтобы оценить готовность датчан к войне на стороне России.
Там он познакомился с британским послом в Дании Хью Эллиотом. Хью быстро смекнул, что увлечения короля и его брата тайными науками и масонством несут в себе большой потенциал для сотрудничества, и с тех пор Эллиот становится главным поборником выстраивания более тесных англо-шведских отношений. Благодаря его дипломатическим усилиям датчане фактически саботировали свои союзные обязательства перед Петербургом. Потери каждой из сторон «в боях» на норвежском фронте составили всего пять человек.
В Швеции данный конфликт из-за его опереточности получил название Театральной войны.
Строго говоря, англичане, как и французы, пришли в недоумение от решения Густава III выступить против России, — осада балтийских портов не лучшим образом сказывалась на английском импорте.
Выводя из войны Данию, британское правительство просто хотело, чтобы Швеция не проиграла с разгромным счётом. На это же рассчитывала и Франция, когда на восточном фронте французские агенты и масоны лож Valhallaorden инспирировали движение за отделение Финляндии. Но Эллиот пошёл дальше всех и без согласования с премьер-министром Питтом предложил Густаву III союз с Англией.
В Версале же практически не сомневались, что на войну шведского короля изначально подбил именно Лондон. Скандинавская сеть Le Secret du Roi взялась за расследование британского следа.
Иронично, но реальный инициатор перехода Стокгольма под английскую крышу всё это время находился у французов прямо под носом.
Продолжение следует…
В XVIII веке хозяин Швеции определялся нехитрым принципом кто девушку ужинает, тот её и танцует. С 1772 года Франция ежегодно субсидировала шведскую казну на 1,5 млн ливров. Британское же посольство в Стокгольме временами попусту отсутствовало.
Английский флот критически зависел от поставок пеньки, железа и древесины из России и Швеции, поэтому Лондон предпочитал лишний раз не отсвечивать и мирился с французским господством на Скандинавском полуострове, изредка поддерживая пророссийскую «партию колпаков».
В мае 1787 года Густав III учредил генконсульство в Осло для развёртывания агентурной сети в датской Норвегии, а осенью отправился в Копенгаген, чтобы оценить готовность датчан к войне на стороне России.
Там он познакомился с британским послом в Дании Хью Эллиотом. Хью быстро смекнул, что увлечения короля и его брата тайными науками и масонством несут в себе большой потенциал для сотрудничества, и с тех пор Эллиот становится главным поборником выстраивания более тесных англо-шведских отношений. Благодаря его дипломатическим усилиям датчане фактически саботировали свои союзные обязательства перед Петербургом. Потери каждой из сторон «в боях» на норвежском фронте составили всего пять человек.
В Швеции данный конфликт из-за его опереточности получил название Театральной войны.
Строго говоря, англичане, как и французы, пришли в недоумение от решения Густава III выступить против России, — осада балтийских портов не лучшим образом сказывалась на английском импорте.
Выводя из войны Данию, британское правительство просто хотело, чтобы Швеция не проиграла с разгромным счётом. На это же рассчитывала и Франция, когда на восточном фронте французские агенты и масоны лож Valhallaorden инспирировали движение за отделение Финляндии. Но Эллиот пошёл дальше всех и без согласования с премьер-министром Питтом предложил Густаву III союз с Англией.
В Версале же практически не сомневались, что на войну шведского короля изначально подбил именно Лондон. Скандинавская сеть Le Secret du Roi взялась за расследование британского следа.
Иронично, но реальный инициатор перехода Стокгольма под английскую крышу всё это время находился у французов прямо под носом.
Продолжение следует…
Начало
🏴☠️🇫🇷🇸🇪🇨🇭 Эрик Магнус Сталь фон Гольштейн служил сотрудником шведского посольства в Париже.
Будучи внешне приятным и остроумным молодым человеком, он быстро снискал расположение женской половины двора. Но из всех версальских красавиц 30-летний Сталь предпочёл брак по расчёту — 13-летнюю Жермен Неккер, единственную дочь швейцарского банкира и министра финансов Франции Жака Неккера.
В 1779 году свадьбу Жермен пришлось отложить из-за её юного возраста и непомерных условий, выдвинутых банкиром к шведскому жениху.
Неккер — первый простолюдин и протестант, достигший министерской должности в католической Франции, — имел о себе чрезвычайно высокое мнение, порой доходящее до степени богоизбранности. Будущий тесть потребовал от Людовика XVI и Густава III (!) повысить градус потенциальному зятю — вручить ему графский титул, орден Полярной звезды и пожизненную должность посла Швеции в Париже.
В 1786 году благословение монарших особ было получено. Жермен наконец-то стала знаменитой своими салонами и сочинениями мадам де Сталь, а фон Гольштейн — в одночасье самым богатым человеком Швеции. Правда по условиям Неккера всё баснословное по шведским меркам богатство Сталя, включая молодую жену, безвыездно располагалось на территории Франции и швейцарских кантонов.
Так что же сподвигло шведского дипломата, обязанного всем своим успехом французам, перейти на сторону англичан?
Для этого стоит внимательней приглядеться, а членом какой семьи заделался Сталь.
—
Отец Неккера немец Карл Фридрих работал секретарём у весьма примечательной личности своего времени — швейцарского дипломата экстра-класса Франсуа-Луи де Сен-Сафорена.
В отличие от большинства своих соотечественников, поступавших на французскую службу, женевец Сен-Сафорен отправился в Вену к пирату маркизу де Флёри, где дослужился до вице-адмирала и в конфликте против турок — старых союзников Франции — возглавил дунайскую флотилию. В 1697 году он стал протеже полководца принца Евгения Савойского, который отмечал, что «господин де Сен-Сафорен создан для чего-то большего, чем прозябать адмиралом на Дунае».
В войне за испанское наследство Сен-Сафорен перешёл на дипломатическое поприще Священной Римской империи и развернул собственную шпионскую сеть в Швейцарии. Благодаря её действиям ни одна операция Бурбонов в этом центре международных интриг не увенчалась успехом.
Сен-Сафорен также участвовал в переговорах по кредитам Англии и Нидерландам, был личным агентом имперского выборщика от Ганновера, английского короля Георга I и в течение десяти лет занимал пост посла Великобритании в Вене. По поручению британского правительства отец Неккера оставил работу в посольстве и возглавил в Женеве школу-интернат для состоятельных английских студентов.
Молодой Жак Неккер оригинальничать не стал и как все женевцы отправился покорять Париж. Не то чтобы он при этом как-то особенно ненавидел французов. Просто все знакомства его отца, которыми активно пользовался начинающий финансист, относились к противостоящей Франции сети контактов разведки де Сен-Сафорена.
Дав титул Генерального директора финансов иностранцу истарообрядцу кальвинисту Неккеру, король Людовик XVI явно просчитался.
Но где?😀
Продолжение следует…
🏴☠️🇫🇷🇸🇪🇨🇭 Эрик Магнус Сталь фон Гольштейн служил сотрудником шведского посольства в Париже.
Будучи внешне приятным и остроумным молодым человеком, он быстро снискал расположение женской половины двора. Но из всех версальских красавиц 30-летний Сталь предпочёл брак по расчёту — 13-летнюю Жермен Неккер, единственную дочь швейцарского банкира и министра финансов Франции Жака Неккера.
В 1779 году свадьбу Жермен пришлось отложить из-за её юного возраста и непомерных условий, выдвинутых банкиром к шведскому жениху.
Неккер — первый простолюдин и протестант, достигший министерской должности в католической Франции, — имел о себе чрезвычайно высокое мнение, порой доходящее до степени богоизбранности. Будущий тесть потребовал от Людовика XVI и Густава III (!) повысить градус потенциальному зятю — вручить ему графский титул, орден Полярной звезды и пожизненную должность посла Швеции в Париже.
В 1786 году благословение монарших особ было получено. Жермен наконец-то стала знаменитой своими салонами и сочинениями мадам де Сталь, а фон Гольштейн — в одночасье самым богатым человеком Швеции. Правда по условиям Неккера всё баснословное по шведским меркам богатство Сталя, включая молодую жену, безвыездно располагалось на территории Франции и швейцарских кантонов.
Так что же сподвигло шведского дипломата, обязанного всем своим успехом французам, перейти на сторону англичан?
Для этого стоит внимательней приглядеться, а членом какой семьи заделался Сталь.
—
Отец Неккера немец Карл Фридрих работал секретарём у весьма примечательной личности своего времени — швейцарского дипломата экстра-класса Франсуа-Луи де Сен-Сафорена.
В отличие от большинства своих соотечественников, поступавших на французскую службу, женевец Сен-Сафорен отправился в Вену к пирату маркизу де Флёри, где дослужился до вице-адмирала и в конфликте против турок — старых союзников Франции — возглавил дунайскую флотилию. В 1697 году он стал протеже полководца принца Евгения Савойского, который отмечал, что «господин де Сен-Сафорен создан для чего-то большего, чем прозябать адмиралом на Дунае».
В войне за испанское наследство Сен-Сафорен перешёл на дипломатическое поприще Священной Римской империи и развернул собственную шпионскую сеть в Швейцарии. Благодаря её действиям ни одна операция Бурбонов в этом центре международных интриг не увенчалась успехом.
Сен-Сафорен также участвовал в переговорах по кредитам Англии и Нидерландам, был личным агентом имперского выборщика от Ганновера, английского короля Георга I и в течение десяти лет занимал пост посла Великобритании в Вене. По поручению британского правительства отец Неккера оставил работу в посольстве и возглавил в Женеве школу-интернат для состоятельных английских студентов.
Молодой Жак Неккер оригинальничать не стал и как все женевцы отправился покорять Париж. Не то чтобы он при этом как-то особенно ненавидел французов. Просто все знакомства его отца, которыми активно пользовался начинающий финансист, относились к противостоящей Франции сети контактов разведки де Сен-Сафорена.
Дав титул Генерального директора финансов иностранцу и
Но где?
Продолжение следует…
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
🏴☠️🇫🇷🇨🇭Будущий министр финансов Франции Жак Неккер начинал свою карьеру клерком в парижском банке женевцев Исаака Верне и Питера Теллюссона. Брат Исаака преподавал богословие в Женевской академии и был другом отца Неккера.
После выхода Верне на пенсию, Теллюссон сделал Неккера своим партнёром в Париже, а сам возглавил банк в Лондоне. Благодаря инсайдерской информации о скором завершении Семилетней войны им удалось сколотить состояние на спекуляциях зерном и британскими облигациями.
В 1764 году Неккер женился на Сюзанне Куршод — гувернантке детей Теллюссона, такой же слегка неловкой, но честолюбивой и амбициозной швейцарке.
Внезапно банкир обретёт в своей жене незаурядного пиар-менеджера. Трамплином восхождения Неккера во власть становится салон миссис Неккер. Сюзанна быстро сориентировалась, какое влияние на умы оказывают местные энциклопедисты. Вскоре среди гостей салона можно было встретить Буффона, Дидро и д'Аламбера. А среди них — маленькую Жермен Неккер.
В обмен на бесплатный обед у мадам Неккер энциклопедисты сформировали общественное мнение о финансовом гении её мужа, и что этот иностранец мог бы оказать Франции большую услугу.
А мне рататуй дороже родины!
На государственной службе наш женевский гений единолично ставит первую подножку всему Старому порядку. Неккеру предстояло решить задачу финансирования войны против Великобритании на стороне её североамериканских колоний.
В прошлом Версаль занимал деньги у французских банкиров и преодолевал послевоенные финансовые трудности путём расследования совершённых кредиторами «злоупотреблений», после чего король прощал всех, кому должен. Неккер же набрал кредитов на полмиллиарда ливров у своих швейцарских и голландских друзей-банкиров из старых сетей Сен-Сафорена, сделав традиционно внутренний долг — внешним.
И теперь его действительно пришлось возвращать.
Однако, французы не сразу заметили подвох, и швейцарец — как человек способный доставать деньги из воздуха — в самом деле оправдывал свою репутацию финансиста от Бога. Третьему сословию особенно импонировал дешёвый, но эффектный популизм Неккеров. На посту министра финансов Жак отказался от государственного жалованья, а Сюзанна открыла в Париже благотворительный хоспис.
Второй подножкой режиму стала публикация Неккером в 1781 году отчёта о доходах и расходах французской монархии. До сих пор подобная информация оставалось прерогативой короля и не выносилась на суд общественности.
В частности, из неё можно было узнать, что ежегодная пенсия двух принцев крови была эквивалентна всему годовому бюджету больниц Франции. Легко представить, что разглашение подобной информации приводило в бешенство как получателей королевских преференций, так и простых французов. Вержен даже обозвал Неккера революционером. Эта выходка стоила банкиру министерского поста и окончательно влюбила в него либеральную прессу.
Но документ швейцарца не только взламывал сословные барьеры. Показатели отчёта были подтасованы Неккером таким образом, чтобы убедить французов и иностранных кредиторов в том, что под его управлением бюджет страны вышел в профицит, а основные траты приходятся на пирожные королевы-немки Марии-Антуанетты, чем тут же не преминула воспользоваться дворянская оппозиция, возглавляемая герцогом Орлеанским — двоюродным братом короля и главой Великого востока Франции.
На самом деле содержание версальского двора обходилось в 8% бюджета, тогда как на погашение набранных Неккером кредитов тратились все 50%. Когда приемники швейцарца на посту министра обнаружили реальное положение вещей и огромную дыру в казне, им ещё долго отказывались верить.
В 1788 году Людовик XVI с неохотой вернул Неккера к власти. В предреволюционной ситуации третье сословие видело в нём своего союзника у трона. Но через год король вновь уступил консервативной партии двора.
И очень скоро пожалел об этом.
14 июля 1789 года в ответ на отставку любимого министра разгневанные санкюлоты, вооружившись бюстами Неккера и герцога Орлеанского, взяли штурмом Бастилию.
Продолжение следует…
После выхода Верне на пенсию, Теллюссон сделал Неккера своим партнёром в Париже, а сам возглавил банк в Лондоне. Благодаря инсайдерской информации о скором завершении Семилетней войны им удалось сколотить состояние на спекуляциях зерном и британскими облигациями.
В 1764 году Неккер женился на Сюзанне Куршод — гувернантке детей Теллюссона, такой же слегка неловкой, но честолюбивой и амбициозной швейцарке.
Внезапно банкир обретёт в своей жене незаурядного пиар-менеджера. Трамплином восхождения Неккера во власть становится салон миссис Неккер. Сюзанна быстро сориентировалась, какое влияние на умы оказывают местные энциклопедисты. Вскоре среди гостей салона можно было встретить Буффона, Дидро и д'Аламбера. А среди них — маленькую Жермен Неккер.
В обмен на бесплатный обед у мадам Неккер энциклопедисты сформировали общественное мнение о финансовом гении её мужа, и что этот иностранец мог бы оказать Франции большую услугу.
На государственной службе наш женевский гений единолично ставит первую подножку всему Старому порядку. Неккеру предстояло решить задачу финансирования войны против Великобритании на стороне её североамериканских колоний.
В прошлом Версаль занимал деньги у французских банкиров и преодолевал послевоенные финансовые трудности путём расследования совершённых кредиторами «злоупотреблений», после чего король прощал всех, кому должен. Неккер же набрал кредитов на полмиллиарда ливров у своих швейцарских и голландских друзей-банкиров из старых сетей Сен-Сафорена, сделав традиционно внутренний долг — внешним.
И теперь его действительно пришлось возвращать.
Однако, французы не сразу заметили подвох, и швейцарец — как человек способный доставать деньги из воздуха — в самом деле оправдывал свою репутацию финансиста от Бога. Третьему сословию особенно импонировал дешёвый, но эффектный популизм Неккеров. На посту министра финансов Жак отказался от государственного жалованья, а Сюзанна открыла в Париже благотворительный хоспис.
Второй подножкой режиму стала публикация Неккером в 1781 году отчёта о доходах и расходах французской монархии. До сих пор подобная информация оставалось прерогативой короля и не выносилась на суд общественности.
В частности, из неё можно было узнать, что ежегодная пенсия двух принцев крови была эквивалентна всему годовому бюджету больниц Франции. Легко представить, что разглашение подобной информации приводило в бешенство как получателей королевских преференций, так и простых французов. Вержен даже обозвал Неккера революционером. Эта выходка стоила банкиру министерского поста и окончательно влюбила в него либеральную прессу.
Но документ швейцарца не только взламывал сословные барьеры. Показатели отчёта были подтасованы Неккером таким образом, чтобы убедить французов и иностранных кредиторов в том, что под его управлением бюджет страны вышел в профицит, а основные траты приходятся на пирожные королевы-немки Марии-Антуанетты, чем тут же не преминула воспользоваться дворянская оппозиция, возглавляемая герцогом Орлеанским — двоюродным братом короля и главой Великого востока Франции.
На самом деле содержание версальского двора обходилось в 8% бюджета, тогда как на погашение набранных Неккером кредитов тратились все 50%. Когда приемники швейцарца на посту министра обнаружили реальное положение вещей и огромную дыру в казне, им ещё долго отказывались верить.
В 1788 году Людовик XVI с неохотой вернул Неккера к власти. В предреволюционной ситуации третье сословие видело в нём своего союзника у трона. Но через год король вновь уступил консервативной партии двора.
И очень скоро пожалел об этом.
14 июля 1789 года в ответ на отставку любимого министра разгневанные санкюлоты, вооружившись бюстами Неккера и герцога Орлеанского, взяли штурмом Бастилию.
Продолжение следует…