В продолжение темы про зарубежные обложки — иностранные издания «Жизни насекомых» Пелевина.
Как известно, в книге выделяют 6 ключевых «пространств»:
1) москит, комары и муха;
2) отец и сын скарабеи;
3) семья муравьев;
4) два мотылька;
5) два конопляных клопа;
6) таракан Сережа.
Чаще всего встречаются мотивы с комарами, муравьями, мухами, мотыльками. А вот чтобы скарабеи, да еще и навозный шар толкающие — только у Ирана нашел. Хотя, казалось бы, один из наиболее очевидных и философских образов. У голландцев вот скарабея давит туфля.
С конопляным клопом-наркоманом вроде только у литовцев))
А вообще это мой маленький гештальт. Книгу читал в школьные годы в самом конце 90-х просто на распечатанных листах А4, заляпанных чаем. Один раз с другом даже рисовали к распечатке обложки на таких же листах. Очень хотелось тогда посмотреть на настоящее издание, но его почему-то ни у кого не было. Книга в то время произвела сильное впечатление, как было бы сейчас — не знаю. В комментах еще 10 обложек.
Как известно, в книге выделяют 6 ключевых «пространств»:
1) москит, комары и муха;
2) отец и сын скарабеи;
3) семья муравьев;
4) два мотылька;
5) два конопляных клопа;
6) таракан Сережа.
Чаще всего встречаются мотивы с комарами, муравьями, мухами, мотыльками. А вот чтобы скарабеи, да еще и навозный шар толкающие — только у Ирана нашел. Хотя, казалось бы, один из наиболее очевидных и философских образов. У голландцев вот скарабея давит туфля.
С конопляным клопом-наркоманом вроде только у литовцев))
А вообще это мой маленький гештальт. Книгу читал в школьные годы в самом конце 90-х просто на распечатанных листах А4, заляпанных чаем. Один раз с другом даже рисовали к распечатке обложки на таких же листах. Очень хотелось тогда посмотреть на настоящее издание, но его почему-то ни у кого не было. Книга в то время произвела сильное впечатление, как было бы сейчас — не знаю. В комментах еще 10 обложек.
👍10❤🔥2❤2
Попалось видео с подборкой древнеримских граффити, а потом обнаружил и сайт-архив с ними. Меня больше заинтересовали не рисунки, а надписи.
Есть на вечные темы)
Есть концептуальные
Есть цитаты древних поэтов, например, Овидия
или первая строка из «Энеиды» Вергилия
Такое настенное творчество — живой документ любой эпохи. Сразу вспомнился рассказ Стивена Кинга «Всё, что ты любил когда-то, ветром унесет». Его главный герой — коммивояжер, рассекающей по стране, — собирал в специальный блокнотик надписи со стен туалетных кабинок, телефонных будок и прочих мест. Кстати, Кинг признался, что этот блокнотик и приведенные в рассказе надписи реальны — он сам этим когда-то занимался. И эти собранные Кингом граффити, между прочим, часто перекликаются с древнеримскими. Мне почему-то особенно запомнилось:
Очень жизненный и драматичный рассказ, всем его рекомендую.
Без фантастики, ужасов, мистики — такие, мне кажется, удаются Кингу лучше всего. Круто, что этот блокнотик с граффити не просто милое увлечение. В итоге он играет важную роль в сюжете (спойлерить не буду). Финал открытый, но в послесловии Кинг написал:
В общем, не самая бесполезная вещь эти надписи в подъездах) могут и чью-то жизнь изменить!
Есть на вечные темы)
Марк любит Спедузу
Филерос — евнух
Секундус здесь нагадил
Атиметус заставил меня забеременеть
19 апреля я испек хлеб
Есть концептуальные
Лабиринт. Здесь живет Минотавр
Есть цитаты древних поэтов, например, Овидия
Всякий влюбленный — солдат
или первая строка из «Энеиды» Вергилия
Пою о муже, что из Трои изначально
Такое настенное творчество — живой документ любой эпохи. Сразу вспомнился рассказ Стивена Кинга «Всё, что ты любил когда-то, ветром унесет». Его главный герой — коммивояжер, рассекающей по стране, — собирал в специальный блокнотик надписи со стен туалетных кабинок, телефонных будок и прочих мест. Кстати, Кинг признался, что этот блокнотик и приведенные в рассказе надписи реальны — он сам этим когда-то занимался. И эти собранные Кингом граффити, между прочим, часто перекликаются с древнеримскими. Мне почему-то особенно запомнилось:
1380 Вест-авеню, убей мою мать, ЗАБЕРИ ЕЕ ЦАЦКИ
Очень жизненный и драматичный рассказ, всем его рекомендую.
Без фантастики, ужасов, мистики — такие, мне кажется, удаются Кингу лучше всего. Круто, что этот блокнотик с граффити не просто милое увлечение. В итоге он играет важную роль в сюжете (спойлерить не буду). Финал открытый, но в послесловии Кинг написал:
Мне далеко не безразличен главный герой, страшно одинокий человек; от души надеюсь, что все у него будет хорошо. В первом варианте так оно и было, но Билл Бьюфорд из журнала «Нью-Йоркер» предложил сделать более неопределенный финал. Возможно, он прав, однако единственное, что мы можем сделать для Альфи Зиммера, это молиться за него всем миром.
В общем, не самая бесполезная вещь эти надписи в подъездах) могут и чью-то жизнь изменить!
🔥7👍2
1 апреля — самое время для уже почти классического спора между «высокой» и «низкой» литературой. Я не сторонник такого деления, но оно есть.
Для начала — немного теории. И здесь я выбрал довольно известную статью Джонатана Франзена. Вот несколько выдержек оттуда.
Статус
Контракт
Статус vs Контракт
В марте во время Лондонской книжной ярмарки спор вокруг этой темы вспыхнул с новой силой.
Британский журналист и писатель Шон Томас написал:
А американская журналистка и писательница Лайонел Шрайвер дала ему свой ответ:
Для начала — немного теории. И здесь я выбрал довольно известную статью Джонатана Франзена. Вот несколько выдержек оттуда.
Статус
В одной модели, которую отстаивал Флобер, лучшие романы — великие произведения искусства, люди, которые сумели их написать, заслуживают чрезвычайного уважения, а если средний читатель отторгает эти произведения, то только потому, что средний читатель — обыватель; ценность любого романа, даже посредственного, не зависит от того, сколько людей его оценили. Можно назвать это моделью Статуса. Она предполагает дискурс гениальности и искусствоведческой значимости.
Контракт
В противоположной модели роман — встреча писателя и читателя, где писатель предлагает набор слов, благодаря которым читатель получает удовольствие. Таким образом, творчество требует баланса самовыражения и связи с группой. Главнейшая цель чтения и писательства — поддерживать ощущение связи, противостоять экзистенциальному одиночеству; и потому роман заслуживает читательского внимания ровно настолько, насколько автору удается удержать доверия читателя. Это модель Контракта, дискурс удовольствия и связи.
Статус vs Контракт
Приверженцу Контракта любители Статуса кажутся самодовольной элитой гурманов. Для истинного адепта Статуса, с другой стороны, Контракт — прямой путь к угодливости и эстетическому компромиссу. Согласно модели Контракта, трудность — признак беды. В масштабах свободного рынка Контракт постулирует, что если продукт вас не устроил, то виноват продукт. Если вы обломали зубы о сложное словечко — судите автора. Вы потребитель; вы всегда правы. С точки зрения Статуса, трудность говорит о качестве; она предполагает, что автор романа отринул дешевые компромиссы и остался верен своему художественному видению. Следовательно, легкая литература не имеет большой ценности. Удовольствие, которое требует тяжелых усилий, медленного проникновения под покровы тайны, отсева слабейших читателей, — действительно стоящее удовольствие.
В марте во время Лондонской книжной ярмарки спор вокруг этой темы вспыхнул с новой силой.
Британский журналист и писатель Шон Томас написал:
Плач по серьезной литературе обычно принимает осуждающий характер, поскольку наблюдатель отмечает растущую слабоумие современного читателя, притуплённого смартфонами и ослеплённого TikTok. Но я не из таких. Я говорю «скатертью дорога» интеллектуальной литературе — это был изначально глупый, саморазрушительный жанр, помещающий шикарные книги в шикарное гетто, отгораживающий себя от обычных читателей.
Потому что в романе мне на самом деле нужны не красивые предложения, а история. На самом деле, мы все хотим историю. Как показывает шумная Лондонская книжная ярмарка, книги процветают, даже если серьезная литература — мертвая звезда. Люди все еще жаждут историй, читатели все еще с жадностью открывают книги, все еще можно зарабатывать деньги, веселье и славу с помощью ума и простых слов.
А американская журналистка и писательница Лайонел Шрайвер дала ему свой ответ:
Мне не нужна художественная литература, основанная исключительно на сюжете. Если слова на странице плоские, безжизненные и механические, если они просто облегчают Джонни путь из столовой в машину, я не могу читать такую книгу. Если проза неуклюжа, грамматика и пунктуация сомнительны, словарный запас либо примитивен, либо смущающе сыт, я не могу читать такую книгу. Один из немногих творческих писательских афоризмов, которые я придумала, звучит так: «Если вы что-то плохо сказали, значит, вы этого вообще не говорили». Напишите «война — это грустно», и вы не передадите ровным счетом ничего.
«Серьезная» художественная литература допускает отрывки размышлений, исследование идей или проблем и развитие внутренней жизни, на которые визуальные медиа могут только указывать. Только проза может думать. А язык имеет тембр и ритм. Непрерывное действие, переданное музыкально примитивной прозой, аналогично игре на пианино с помощью одного пальца.
👍9❤🔥1
Итак, в посте выше были аргументы от литераторов. Понимаю, что в этой дилемме есть некоторое упрощение. Но тем не менее: что выберете вы?
Anonymous Poll
60%
Интересно
40%
Интеллектуально
🤔3❤🔥1
5 самых странных книг с грядущей ярмарки non/fictio№
Что необычного подготовили из литературы, которая плохо укладывается в стандартные жанровые рамки?
Саманта Харви, «По орбите»
В 2024-ом этот фантастический роман получил Букеровскую премию — кстати, первая книга о космосе, удостоенная награды. Плюс это еще и одно из самых коротких произведений в истории Букера. В романе рассказывается о сутках, проведенных на МКС шестью астронавтами. Каждая глава — виток станции вокруг земли (всего их будет 16). Книга о космосе, но здесь, похоже, больше философии, чем фантастики.
При написании Харви смотрела на Землю через камеры, установленные на МКС
Антонио Табукки. «Реквием. Галлюцинации»
Первое издание на русском романа 1991 года. Итальянец написал книгу на португальском: главный герой — писатель — бродит по Лиссабону и встречает много реальных и иллюзорных персонажей. Кстати, все действие, как и в предыдущей книге, умещается в один день.
Книгу хвалят за удушливую атмосферу жаркого Лиссабона и галлюцинаторное повествование, где на почве магического реализма разворачивается игра в юнгианскую психологию, за что автора частенько сравнивают с Германом Гессе.
Юкио Мисима, «Музыка»
Один из самых поздних (1964 год) романов культового японского автора. Молодая девушка теряет способность слышать мелодии и обращается к психоаналитику. В итоге получился метафизический детектив о поиске чувств и погружении в собственную сексуальность.
Эту книгу не относят к наиболее значимым произведениям Мисимы, однако, по отзывам критиков, именно в ней чувствуется нигилизм и отчаяние автора, которое охватило его в последние годы жизни. И, конечно, здесь много про психоанализ и секс.
Японский режиссер Ясудзо Масумура, снявший одноименную эротическую драму по роману:
Бусейна аль-Иса, «Хранитель мировой поверхности»
Кафка, Оруэлл, Брэдбери и Кэрролл в одном флаконе — вот как примерно выглядит антиутопия от молодой писательницы из Кувейта, которая получила много внимания и высоких оценок от литературного сообщества в прошлом году. Сюжет вроде бы не блещет оригинальностью: есть жесткая тоталитарная система, есть запрет книг и воображения, есть цензор, который непрерывно читает и запрещает тексты.
Кстати, сама писательница владеет книжным магазином и издательством и не понаслышке знает, что такое цензура: например, только в период 2015-2019 годов в Кувейте было запрещено более 4000 книг. Многие из-за какого-то одного слова или даже иллюстрации.
отреагировала на цензуру Бусейна аль-Иса в своем блоге. Ну а потом написала про это целую книгу.
Гаспар Кёниг, «Гумус»
Французский философ, политик и «интеллектуал широкого профиля» написал художественный роман о дождевых червях. Два выпускника агроакадемии связывают с ними жизнь: один восстанавливает участок земли, чтобы обогатиться, а второй запускает стартап по переработке отходов, надеясь предотвратить экологический кризис.
Роман наполнен актуальной повесткой, цинизмом и пессимизмом в стиле Уэльбека. Экофикшн, экопоэтика, экокритика — обычно такими словами обзывают это произведение. Критики очень хвалят роман за бальзаковский подход, легкую сатиру и то, что он переворачивает зеленые идеи с ног на голову.
Что необычного подготовили из литературы, которая плохо укладывается в стандартные жанровые рамки?
Саманта Харви, «По орбите»
В 2024-ом этот фантастический роман получил Букеровскую премию — кстати, первая книга о космосе, удостоенная награды. Плюс это еще и одно из самых коротких произведений в истории Букера. В романе рассказывается о сутках, проведенных на МКС шестью астронавтами. Каждая глава — виток станции вокруг земли (всего их будет 16). Книга о космосе, но здесь, похоже, больше философии, чем фантастики.
При написании Харви смотрела на Землю через камеры, установленные на МКС
Долгие орбиты Земли дали мне желание передать словами эту красоту и ощущение одиночества, которое я испытываю, глядя на нее
Антонио Табукки. «Реквием. Галлюцинации»
Первое издание на русском романа 1991 года. Итальянец написал книгу на португальском: главный герой — писатель — бродит по Лиссабону и встречает много реальных и иллюзорных персонажей. Кстати, все действие, как и в предыдущей книге, умещается в один день.
Случайные встречи, амбивалентные символы, черный юмор и нерациональные события пронизывают повествование. Этот игривый роман отчасти является данью уважения португальской культуре, отчасти — мягкой автобиографической фантазией
Книгу хвалят за удушливую атмосферу жаркого Лиссабона и галлюцинаторное повествование, где на почве магического реализма разворачивается игра в юнгианскую психологию, за что автора частенько сравнивают с Германом Гессе.
Юкио Мисима, «Музыка»
Один из самых поздних (1964 год) романов культового японского автора. Молодая девушка теряет способность слышать мелодии и обращается к психоаналитику. В итоге получился метафизический детектив о поиске чувств и погружении в собственную сексуальность.
Эту книгу не относят к наиболее значимым произведениям Мисимы, однако, по отзывам критиков, именно в ней чувствуется нигилизм и отчаяние автора, которое охватило его в последние годы жизни. И, конечно, здесь много про психоанализ и секс.
Японский режиссер Ясудзо Масумура, снявший одноименную эротическую драму по роману:
Рассматривая фригидность и истеричность одной молодой красивой женщины, Мисима выявляет один за другим извращенные примеры человеческого секса. Она поистине крошечный цветок, плывущий в огромной древней реке секса, а ее стоны, агония и стенания — это история ненормального секса, которую пережило все человечество
Бусейна аль-Иса, «Хранитель мировой поверхности»
Кафка, Оруэлл, Брэдбери и Кэрролл в одном флаконе — вот как примерно выглядит антиутопия от молодой писательницы из Кувейта, которая получила много внимания и высоких оценок от литературного сообщества в прошлом году. Сюжет вроде бы не блещет оригинальностью: есть жесткая тоталитарная система, есть запрет книг и воображения, есть цензор, который непрерывно читает и запрещает тексты.
Кстати, сама писательница владеет книжным магазином и издательством и не понаслышке знает, что такое цензура: например, только в период 2015-2019 годов в Кувейте было запрещено более 4000 книг. Многие из-за какого-то одного слова или даже иллюстрации.
В чём причина запрета? Невежество.
отреагировала на цензуру Бусейна аль-Иса в своем блоге. Ну а потом написала про это целую книгу.
Гаспар Кёниг, «Гумус»
Французский философ, политик и «интеллектуал широкого профиля» написал художественный роман о дождевых червях. Два выпускника агроакадемии связывают с ними жизнь: один восстанавливает участок земли, чтобы обогатиться, а второй запускает стартап по переработке отходов, надеясь предотвратить экологический кризис.
Роман наполнен актуальной повесткой, цинизмом и пессимизмом в стиле Уэльбека. Экофикшн, экопоэтика, экокритика — обычно такими словами обзывают это произведение. Критики очень хвалят роман за бальзаковский подход, легкую сатиру и то, что он переворачивает зеленые идеи с ног на голову.
«Что такое человек? – воскликнул профессор, которого уже ничто не могло остановить. – Латинское слово Homo этимологически родственно слову humus. Поэтому именно гумус спасет нас, хомо сапиенсов!»
✍3👍3🔥1
В Индии обнаружился книжный дейтинг — приложение для знакомств на основе литературных предпочтений Bookmark.
Идея вроде бы лежит на поверхности, весь вопрос в реализации. Что там внутри особенного?
Профили как книги: есть биография, предисловие, эпилог, библиография.
Вместо фото — полка любимых произведений. Аватары откроются, если пользователи обменяются десятью сообщениями. Хороший ход — попытка стимулировать более глубокие связи, основанные не на внешности.
Режим «книжного приятеля» — для тех, кто не ищет романтики.
В день можно поставить только 5 лайков (чтоб не разбазаривали).
Соотношение мужчин и женщин — 70 на 30. В других дейтинг-сервисах оно похожее.
Вы бы таким пользовались?
Кстати, приложение выросло из «клуба молчаливого чтения» Cubbon Reads — люди просто приходят в определенное время в парк Бангалора и молча читают рядом. Бегают ведь вместе бегуны? Ну вот и читать можно. Сейчас таких сообществ там уже более 70 и они становятся все популярнее. Молодцы индийцы?
Идея вроде бы лежит на поверхности, весь вопрос в реализации. Что там внутри особенного?
Профили как книги: есть биография, предисловие, эпилог, библиография.
Вместо фото — полка любимых произведений. Аватары откроются, если пользователи обменяются десятью сообщениями. Хороший ход — попытка стимулировать более глубокие связи, основанные не на внешности.
Режим «книжного приятеля» — для тех, кто не ищет романтики.
В день можно поставить только 5 лайков (чтоб не разбазаривали).
Соотношение мужчин и женщин — 70 на 30. В других дейтинг-сервисах оно похожее.
Вы бы таким пользовались?
Кстати, приложение выросло из «клуба молчаливого чтения» Cubbon Reads — люди просто приходят в определенное время в парк Бангалора и молча читают рядом. Бегают ведь вместе бегуны? Ну вот и читать можно. Сейчас таких сообществ там уже более 70 и они становятся все популярнее. Молодцы индийцы?
🔥7👏4
В связи с уходом из жизни Марио Варгаса Льосы вспомнилась удивительная история, которую рассказал другой писатель из Латинской Америки — колумбиец Хуан Габриэль Васкес. Мне кажется, она круто отражает, что такое магический реализм и почему вообще можно ставить два этих слова рядом — магия и реализм.
Перескажу ее хронологически.
Итак, в 1998 году Васкес был на книжной ярмарке в Боготе. Там же был и Льоса, которые представлял свою новую книгу — «Тетради дона Ригоберто». Васкес купил книгу, но не попал на автограф-сессию писателя. Однако его свекрови удалось все-таки «поймать» Льосу и подписать свой экземпляр. Позже она отдала этот экземпляр Васкесу, а себе забрала пустой.
В 1999 году Васкес переехал в Париж. Причем ему важно было осознавать, что именно в этом городе многие другие латиноамериканские писатели, среди которых был и Льоса, создавали свои шедевры. Однако там его ждала неудача и тяжелая болезнь. В итоге Васкес переехал в Барселону.
Осень 2000 года. Васкес только начинает работать в каталонском литературном журнале и на одной из первых встреч с коллегами вскользь упоминает про свою любовь к творчеству Льосы. На следующий день один из стажеров подходит к нему с видеокассетой, на этикетке которой написано — «Интервью с Марио Варгасом Льосой». Он рассказывает, что случайно нашел ее накануне у мусорных баков.
Когда Васкес пришел домой и начал смотреть кассету, то сразу неслабо удивился:
Ну а дальше случилось совсем невероятное. Выяснилось, что интервью записывалось во время той самой книжной ярмарки в Боготе.
Вот вроде бы нет здесь ничего сверхъестественного. Но все-таки кажется, что эта череда совпадений содержит в себе что-то неуловимо магическое, не правда ли?
Перескажу ее хронологически.
Итак, в 1998 году Васкес был на книжной ярмарке в Боготе. Там же был и Льоса, которые представлял свою новую книгу — «Тетради дона Ригоберто». Васкес купил книгу, но не попал на автограф-сессию писателя. Однако его свекрови удалось все-таки «поймать» Льосу и подписать свой экземпляр. Позже она отдала этот экземпляр Васкесу, а себе забрала пустой.
В 1999 году Васкес переехал в Париж. Причем ему важно было осознавать, что именно в этом городе многие другие латиноамериканские писатели, среди которых был и Льоса, создавали свои шедевры. Однако там его ждала неудача и тяжелая болезнь. В итоге Васкес переехал в Барселону.
За этим решением стояли материальные соображения (здесь я мог зарабатывать на жизнь, преподавая литературу или переводя ее), но также и своего рода суеверие. Имя Варгаса Льосы в то время оказывало на меня мощное влияние и во многом присутствовало в механике моего решения. В начале 70-х он писал замечательные романы, живя здесь. Он построил дом вдали от дома, подумал я, и я попытаюсь сделать то же самое.
Осень 2000 года. Васкес только начинает работать в каталонском литературном журнале и на одной из первых встреч с коллегами вскользь упоминает про свою любовь к творчеству Льосы. На следующий день один из стажеров подходит к нему с видеокассетой, на этикетке которой написано — «Интервью с Марио Варгасом Льосой». Он рассказывает, что случайно нашел ее накануне у мусорных баков.
Когда Васкес пришел домой и начал смотреть кассету, то сразу неслабо удивился:
программа, в которой Варгас Льоса давал интервью, была известным колумбийским шоу под названием Face to Face. Кассета, найденная рядом с мусором на улице в Барселоне, содержала колумбийское телешоу о перуанском писателе, которым я, колумбиец, случайно восхитился в присутствии новых коллег.
Ну а дальше случилось совсем невероятное. Выяснилось, что интервью записывалось во время той самой книжной ярмарки в Боготе.
Льоса шел в окружении коллег-писателей. После крупного плана их лиц камера нырнула вниз, чтобы задокументировать их прогулочную обувь. Внезапно в левой части кадра появилась пара новых туфель, которые не принадлежали писателям или сопровождающим их журналистам: это были женские туфли. Камера снова поднялась, возможно, из чистого любопытства, и кадр заполнился новым актером, или, скорее, актрисой. Женщина подошла к Варгасу Льосе с экземпляром нового романа, улыбаясь, и попросила у него автограф.
Эта женщина была моей свекровью.
Книга, которую Варгас Льоса подписывал в тот момент на экране моего телевизора, была той самой книгой, которую мне подарила свекровь. Мне нужно было лишь слегка повернуть голову, чтобы увидеть книгу, но, конечно, я сделал гораздо больше: я схватил ее, открыл и прочитал надпись в Барселоне (в 2000 году) в то же самое время, когда на экране Варгас Льоса (в 1998 году) написал ее в Боготе.
Вот вроде бы нет здесь ничего сверхъестественного. Но все-таки кажется, что эта череда совпадений содержит в себе что-то неуловимо магическое, не правда ли?
🔥11👍2🤔2😁1
Любопытное проявление тенденции, о которой в литературном мире говорят все чаще.
Литературу захватили писательницы
И вот уже запускают новое издательство, которое сделает акцент именно на авторах-мужчинах. Основатель Джуд Кук приводит следующие аргументы.
1) За последние 15 лет издательский ландшафт изменился «драматически». В ответ на преобладающую в 80-х, 90-х и нулевых «токсичную мужскую литературу» в книгоиздании появился запрос на авторов-женщин.
2) Из-за этого, в свою очередь, упускаются важные темы — отцовство, мужественность, опыт мужчин из рабочего класса, а также секс, отношения и деловые переговоры с точки зрения мужчин.
3) 78% редакторов в издательствах — женщины (данные за 2020 год).
Один из литературных агентов сетует:
Что тут можно сказать? Чисто статистически тенденция явно есть. Вот, например, исследование по рынку США: в 1960-м году на авторов-женщин приходилось примерно 20% от опубликованных книг. К 2020-му их доля выросла до 50%. Еще можно взять достаточно симптоматичную в этом плане премию Хьюго — в последние годы среди номинантов явно преобладают писательницы. По российским премиям и бестселлерам это тоже заметно. Абсолютный лидер продаж в 2024-м — книга Ольги Примаченко «К себе нежно» (96,1 млн рублей). Самый издаваемый автор — Анна Джейн
Но так ли все «драматично»? Неужели писатели-мужчины нуждаются прям в такой вот защите своих интересов? Сомнительно
Интересный (и довольно саркастичный) ответ в этой же статье дал Скотт Престон, который, кстати, дебютировал с романом только в прошлом году.
Литературу захватили писательницы
И вот уже запускают новое издательство, которое сделает акцент именно на авторах-мужчинах. Основатель Джуд Кук приводит следующие аргументы.
1) За последние 15 лет издательский ландшафт изменился «драматически». В ответ на преобладающую в 80-х, 90-х и нулевых «токсичную мужскую литературу» в книгоиздании появился запрос на авторов-женщин.
«Эта новая порода молодых авторов-женщин, возглавляемая Салли Руни и ее коллегами, ознаменовала возрождение женской художественной литературы, что привело к ситуации, когда истории новых авторов-мужчин часто остаются без внимания, поскольку создается впечатление, что мужской голос является проблематичным»
2) Из-за этого, в свою очередь, упускаются важные темы — отцовство, мужественность, опыт мужчин из рабочего класса, а также секс, отношения и деловые переговоры с точки зрения мужчин.
3) 78% редакторов в издательствах — женщины (данные за 2020 год).
Один из литературных агентов сетует:
«Всякий раз, когда я отправляю роман редакторам, их список почти полностью состоит из женщин. Беспокоит не гендерный состав, а преобладающее групповое мышление — отсутствие интереса к писателям-мужчинам и широко распространенное представление о том, что мужской голос проблематичен»
Что тут можно сказать? Чисто статистически тенденция явно есть. Вот, например, исследование по рынку США: в 1960-м году на авторов-женщин приходилось примерно 20% от опубликованных книг. К 2020-му их доля выросла до 50%. Еще можно взять достаточно симптоматичную в этом плане премию Хьюго — в последние годы среди номинантов явно преобладают писательницы. По российским премиям и бестселлерам это тоже заметно. Абсолютный лидер продаж в 2024-м — книга Ольги Примаченко «К себе нежно» (96,1 млн рублей). Самый издаваемый автор — Анна Джейн
Но так ли все «драматично»? Неужели писатели-мужчины нуждаются прям в такой вот защите своих интересов? Сомнительно
Интересный (и довольно саркастичный) ответ в этой же статье дал Скотт Престон, который, кстати, дебютировал с романом только в прошлом году.
«Темы и сюжеты, которые нравятся мужчинам, особенно представителям рабочего класса, иногда можно отбросить как несерьёзные или неразвитые. Книжный издатель, готовый взяться за это, — это хорошее начало, но труднее всего будет собрать аудиторию из читателей, которые остались без такого внимания».
💅4👍2🔥1🥱1
Итак, эксперимент с интерактивным форматом!
Что если бы роман Франца Кафки «Процесс» был чат-ботом?
Сразу скажу — это не квест, не квиз и не все подробное. Это что-то типа литературного интерфейса к абсурду)
Некое интерактивное приложение к роману — можно оказаться на месте Йозефа К. и попробовать разобраться, что вообще происходит. Например, можно «поговорить» со стражей, адвокатом и другими участниками судопроизводства.
Думаю, будет особенно интересно тем, кто хочет познакомиться с книгой. В чат-боте используются фрагменты из романа, с сокращениями и небольшими изменениями под формат. Короче, надо потыкаться и все станет понятно)
Также есть задумки с различными интерактивами по другим книгам. Конечно, не с таким абсурдом) Будут постепенно выходить на канале.
Чат-бот «Процесс»
@kafka_process_bot
Что если бы роман Франца Кафки «Процесс» был чат-ботом?
Сразу скажу — это не квест, не квиз и не все подробное. Это что-то типа литературного интерфейса к абсурду)
Некое интерактивное приложение к роману — можно оказаться на месте Йозефа К. и попробовать разобраться, что вообще происходит. Например, можно «поговорить» со стражей, адвокатом и другими участниками судопроизводства.
Думаю, будет особенно интересно тем, кто хочет познакомиться с книгой. В чат-боте используются фрагменты из романа, с сокращениями и небольшими изменениями под формат. Короче, надо потыкаться и все станет понятно)
Также есть задумки с различными интерактивами по другим книгам. Конечно, не с таким абсурдом) Будут постепенно выходить на канале.
Чат-бот «Процесс»
@kafka_process_bot
👍8👀1
Костяная бездна одиночества. О романе Эрнана Диаса «Вдали»
Перевод экспериментального вестерна аргентинского писателя вышел в конце прошлого года и был презентован на non/fictio№. Тогда я выделил эту книгу и скажу сразу — она полностью оправдала мои ожидания и даже превзошла их
Это, конечно, одиссея. Шведский мальчишка Хокан со старшим братом отправляются в США, но случайность их разделяет. Хокан остается один и с этого момента начинается его путь длинною в жизнь по брутальному и жестокому американскому континенту где-то в середине XIX века.
Книгу я прочитал залпом за один день — такова ее завораживающая сила (и довольно небольшой размер в 300 страниц). Действие развиваются неспешно, автор тщательно воссоздает атмосферу, однако текст остается плотным на события и персонажей. Локации меняются: здесь тебе и пустыня, и прерии, и каньоны, и невероятный по масштабам белый солончак, и зимние горы, а иногда и города. Героя знатно кидает, но все эти пространства неумолимо сливаются в одну бесконечную пустошь.
И в этой бесконечной пустоши герой, выросший из подростка в настоящего исполина, проходит через мощнейшую внутреннюю трансформацию. Каждый встреченный им персонаж на него влияет. Это сильно отличает книгу от похожего по атмосфере «Кровавого меридиана». В мире Маккарти — концентрате насилия и боли — почти нет места добру. А здесь это место есть. Хокан встретит хороших людей, которые откроют ему новое: чувства, знания, навыки. И даже познакомят с научной теорией, которая, удивительное дело, может стать мостиком для отчужденной души.
Эти редкие, трогательные моменты близости — «быть в чьем-то мозгу» — самая лиричная часть повествования, крохотные разрывы в непрекращающемся одиночестве, ясность, которая вдруг охватывает героя и дает ему маленькую, скомканную, но все-таки надежду. Хотя жестокий мир неизменно возвращается и снова все отнимает.
Еще один плюс книги: сочетание простоты с многослойностью. Это достаточно понятная и линейная история, но в нее можно вглядываться и постоянно находить интересные повороты. Взять хотя бы затяжной период жизни героя в норе — уж не изощренное ли это изображение самой обычной жизни, переходящей в рутину?
В общем, отличный роман, крепкий. На мой взгляд, он может понравиться самым разным читателям: и любителям атмосферных вестернов, и поклонникам романов взросления, и тем, кто ищет литературных экспериментов.
Перевод экспериментального вестерна аргентинского писателя вышел в конце прошлого года и был презентован на non/fictio№. Тогда я выделил эту книгу и скажу сразу — она полностью оправдала мои ожидания и даже превзошла их
Это, конечно, одиссея. Шведский мальчишка Хокан со старшим братом отправляются в США, но случайность их разделяет. Хокан остается один и с этого момента начинается его путь длинною в жизнь по брутальному и жестокому американскому континенту где-то в середине XIX века.
Дни Хокан коротал, глядя в пустыню и надеясь, что Лайнус почувствует его взгляд из-за костяной бездны. Он смотрел на равнину, пока та не становилась вертикальной — чтобы по ней лазить, а не ездить, — и гадал, что найдет на другой стороне, если взберется на верхушку и оседлает эту сепийную стену, уходящую в истощенное тусклое небо.
Книгу я прочитал залпом за один день — такова ее завораживающая сила (и довольно небольшой размер в 300 страниц). Действие развиваются неспешно, автор тщательно воссоздает атмосферу, однако текст остается плотным на события и персонажей. Локации меняются: здесь тебе и пустыня, и прерии, и каньоны, и невероятный по масштабам белый солончак, и зимние горы, а иногда и города. Героя знатно кидает, но все эти пространства неумолимо сливаются в одну бесконечную пустошь.
Походка стала странным упражнением в эквилибристике: он поднимал ноги все выше и задерживал в воздухе все дольше, слегка вытянув руки, будто оцепенелое чудище. Единообразие ландшафта лишь подпитывало безумие. Он то и дело приходил в себя на полушаге и видел, что идет по землям, ничем не отличавшимся от того, что он видел до транса. И никак не подсчитать, сколько прошло времени или как далеко он зашел. Порой казалось, будто он шагает на месте.
И в этой бесконечной пустоши герой, выросший из подростка в настоящего исполина, проходит через мощнейшую внутреннюю трансформацию. Каждый встреченный им персонаж на него влияет. Это сильно отличает книгу от похожего по атмосфере «Кровавого меридиана». В мире Маккарти — концентрате насилия и боли — почти нет места добру. А здесь это место есть. Хокан встретит хороших людей, которые откроют ему новое: чувства, знания, навыки. И даже познакомят с научной теорией, которая, удивительное дело, может стать мостиком для отчужденной души.
Вот истинная религия — знание, что меж всем живым есть связь. Стоит это осознать, как уже не о чем скорбеть, ведь, хоть ничего не вернуть, ничего на самом деле и не утрачено.
Эти редкие, трогательные моменты близости — «быть в чьем-то мозгу» — самая лиричная часть повествования, крохотные разрывы в непрекращающемся одиночестве, ясность, которая вдруг охватывает героя и дает ему маленькую, скомканную, но все-таки надежду. Хотя жестокий мир неизменно возвращается и снова все отнимает.
Помнил, как возникла и сгинула новая частичка его сознания, когда он размозжил кому-то голову рукояткой пистолета. Остро запомнилось, как он удалился из себя, когда проткнул кому-то печень. Он знал, что убил и покалечил несколько человек, но ярче всего осталось ощущение скорби и бессмысленности от каждого поступка: те, кого стоило защищать, уже мертвы, и с каждым убийством становилось все труднее оправдать его собственную борьбу за самосохранение.
Еще один плюс книги: сочетание простоты с многослойностью. Это достаточно понятная и линейная история, но в нее можно вглядываться и постоянно находить интересные повороты. Взять хотя бы затяжной период жизни героя в норе — уж не изощренное ли это изображение самой обычной жизни, переходящей в рутину?
А самым последним его решением было вырыть нору. Если теперь он продолжал ее бесконечно, то только потому, что не хватало сил на решение остановиться. (...) Позже он думал: быть может, он, сам того не зная, выбрал такое жилище для того, чтобы и дальше оставаться на ходу, не покидая стен дома.
В общем, отличный роман, крепкий. На мой взгляд, он может понравиться самым разным читателям: и любителям атмосферных вестернов, и поклонникам романов взросления, и тем, кто ищет литературных экспериментов.
👍4🔥2❤1👏1💩1