2 октября 1904 года родился Грэм Грин. Он прожил долгую авантюрную жизнь, написал множество романов, условно проходящих по разряду «шпионских», и создал героя, который ненавидит шпионаж и авантюры, но неизменно оказывается замешан и в том и в другом. Герой Грина жил в мире открытого политического противостояния и глубоко презирал так называемые государственные интересы, считая их смесью спекуляции и вранья примерно в равных долях. Сейчас, в мире постполитики и разнообразной гибридности, его позиция выглядит, пожалуй, еще более уместной.
Его романы действительно выглядят политическими, остросюжетными и детективными, однако сам их жанр — это часть сюжета, а не внешняя его рамка. И образцы этого жанра Грин демонстрирует лишь для того, чтобы последовательно их демонтировать на наших глазах. Мир тайной политики и бесследных исчезновений, мир повстанческих лагерей и полицейских участков, зашифрованных писем, конспиративных квартир и тайников с оружием — весь он целиком лишен у Грина какой бы то ни было загадочности и привлекательности. Это всегда в лучшем случае неприятное, а чаще отвратительное и, главное, абсолютно бессмысленное место.
https://www.kommersant.ru/doc/4741401
Его романы действительно выглядят политическими, остросюжетными и детективными, однако сам их жанр — это часть сюжета, а не внешняя его рамка. И образцы этого жанра Грин демонстрирует лишь для того, чтобы последовательно их демонтировать на наших глазах. Мир тайной политики и бесследных исчезновений, мир повстанческих лагерей и полицейских участков, зашифрованных писем, конспиративных квартир и тайников с оружием — весь он целиком лишен у Грина какой бы то ни было загадочности и привлекательности. Это всегда в лучшем случае неприятное, а чаще отвратительное и, главное, абсолютно бессмысленное место.
https://www.kommersant.ru/doc/4741401
Коммерсантъ
Честный человек под прикрытием
Как один автор изменил историю целого жанра
«У подавляющего большинства режиссеров в 1930-е и мысли о расхождении с линией партии не было! Просто партия и художники ее очень по-разному представляли. Художники себя ощущали новой властью, поэтому до поры до времени не представляли себе, что между ними и системой вообще могут быть расхождения. И поэтому всякий раз запрет картины — я имею в виду эпоху становления советской власти — был для них и катастрофой, и полной неожиданностью. Пройдет 20 лет, и в эпоху малокартинья Козинцев будет уже просто счастлив, когда его окончательно замученного переделками «Белинского» в конце концов положат на полку»
Киноиндустрия в СССР была государственной, неподцензурного кино не существовало в принципе, а среди режиссеров не было и не могло быть диссидентов, и тем не менее история советского кинематографа полна запрещенных фильмов. Поговорили с Евгением Марголитом о «полочном кино» и о том, в чем советские режиссеры расходились с властью.
Киноиндустрия в СССР была государственной, неподцензурного кино не существовало в принципе, а среди режиссеров не было и не могло быть диссидентов, и тем не менее история советского кинематографа полна запрещенных фильмов. Поговорили с Евгением Марголитом о «полочном кино» и о том, в чем советские режиссеры расходились с властью.
Коммерсантъ
«Власть дает художникам свободу поиска, пока не устоялся канон»
Евгений Марголит о том, как советские режиссеры не совпадали с линией партии
Музыка Александры Пахмутовой, слова Николая Добронравова: это первая ассоциация, связанная с советской песней, как «фрукт — яблоко» или «поэт — Пушкин». 75 лет вместе, сотни произведений, все возможные награды и премии, статус безусловных классиков, приобретенный еще в середине долгой жизни. Для второй половины советского XX века песни Пахмутовой—Добронравова — как координатная сетка или облако тегов: ими размечалась реальность, какой хотели видеть ее официальные инстанции. Пахмутова писала о войне, космосе и спорте, к юбилеям и съездам, про Малую Землю (по следам мемуаров Брежнева) и Ленина-партию-комсомол, для больших строек и героических профессий (геологи, летчики, подводники); обо всем, что считалось важным. Что-то подобное пытались делать все официальные песенники, но среди орденоносных эстрадных генералов Пахмутова—Добронравов стоят отдельно, не в общем строю. Юрий Сапрыкин рассказывает, как они сделали все, что хотели от них партия и правительство,— но одновременно ушли куда-то в сторону; оставаясь в предписанных рамках, расширили их изнутри
https://www.kommersant.ru/doc/6225827
https://www.kommersant.ru/doc/6225827
Коммерсантъ
Свидетельства неслучившегося
Как песни Пахмутовой и Добронравова задали эмоциональный режим советского человека
Иван Давыдов рассказывает поучительную историю о том, как российская императрица Екатерина II попыталась полемизировать с французским академиком, который путешествовал по России и написал о своем путешествии не слишком лестную книгу. В ответ Екатерина II выпустила написанный ею лично критический разбор этого довольно язвительного травелога. Он должен был показать просвещенной Европе, насколько прекрасна ее империя, но стал лишь памятником не вполне адекватным литературным амбициям русской государыни.
https://www.kommersant.ru/doc/6225078
https://www.kommersant.ru/doc/6225078
Коммерсантъ
Несработавшее противоядие
Как русская императрица проиграла заочную литературную дуэль французскому аббату
75 лет назад на первой ассамблее ВОЗ депрессия впервые была признана болезнью на международном уровне. В 2023 году, по данным ВОЗ, депрессия диагностирована у 280 млн человек, в России, по последним оценкам, от нее страдает каждый десятый. К Всемирному дню психического здоровья, отмечаемому 10 октября, составили краткий путеводитель по депрессии в культуре: как человечество открыло беспричинную тоску и пыталось найти ей объяснения, как ее запрещали и превозносили, как она входила в моду и вызывала страх и как размышления о ней повлияли на философию, литературу и кино
https://www.kommersant.ru/doc/6253531
https://www.kommersant.ru/doc/6253531
Коммерсантъ
Краткий путеводитель по депрессии в культуре
Как человечество исследовало отсутствие интереса к жизни
«Я привык слушать «Сто лет одиночества» как какой-то отдельный космос, но когда ты смотришь на контекст — 1992 год, умирает Янка, и это для Летова шестой близкий человек за два года, который умер или покончил с собой, вокруг непонятно что, группу он распустил... Как будто это дает новое чувство для слушания. Если говорить про биографический жанр, для меня это было самым ценным. В этом смысле я, наверное, понял, почему альбомы «Солнцеворот» и «Невыносимая легкость бытия» остаются для меня любимыми или как минимум я чаще всего их слушаю. И раньше, и особенно сейчас я понимаю позицию, в которой Летов оказывается, когда их записывает. Это позиция, что ли, триумфального поражения, когда он извлекает энергию из какой-то совсем уже бездны. В сложные моменты жизни это оказывается довольно близко. И сейчас очень близко»
На онлайн-платформах вышел подкаст журналиста Александра Горбачева «Он увидел солнце» — семисерийная аудиобиография лидера группы «Гражданская оборона» Егора Летова. При всем многообразии сказанного и написанного о Летове это, пожалуй, наиболее полный и последовательный рассказ о его жизни — и одновременно попытка объяснить особенности его поэтики, мировоззрения и политических взглядов. Юрий Сапрыкин поговорил с Александром Горбачевым о мире, который сформировал Летова, о противоречиях, из которых он состоит, и о том, как можно рассказать что-то новое о человеке, о котором все известно
https://www.kommersant.ru/doc/6238927
На онлайн-платформах вышел подкаст журналиста Александра Горбачева «Он увидел солнце» — семисерийная аудиобиография лидера группы «Гражданская оборона» Егора Летова. При всем многообразии сказанного и написанного о Летове это, пожалуй, наиболее полный и последовательный рассказ о его жизни — и одновременно попытка объяснить особенности его поэтики, мировоззрения и политических взглядов. Юрий Сапрыкин поговорил с Александром Горбачевым о мире, который сформировал Летова, о противоречиях, из которых он состоит, и о том, как можно рассказать что-то новое о человеке, о котором все известно
https://www.kommersant.ru/doc/6238927
Коммерсантъ
«Это позиция триумфального поражения»
Александр Горбачев о месте, времени и наследии Егора Летова
В сталинскую эпоху генеалогия советского государства изобреталась заново. Провозглашенное Сталиным построение социализма в отдельно взятой стране вместо ставки на мировую революцию требовало объяснить, что это, собственно, за страна, что объединяет ее население помимо случайных завоеваний и альянсов. Выдумывавшийся на протяжении 1930-х, 1940-х и 1950-х советский народ имел образцом столь же разношерстную американскую нацию, но у советских идеологов было больше хронологических амбиций. Предпосылки для единства народностей и племен, населявших территорию СССР, от Дальнего Востока до стран Прибалтики, включенных в него в 1940 году, следовало обнаружить в как можно более древнем прошлом. Поэтому огромным почетом пользовались, к примеру, исследования об Урарту — располагавшемся на территории Грузии и Армении древнем азиатском государстве, успешно воевавшем с Ассирией и самим своим существованием доказывавшем право народов СССР на участие в мировой истории с самых ее начал.
В издательстве «Новое литературное обозрение» выходит книга историка Виталия Тихонова «Полезное прошлое» — рассказ о том, как историческая наука становилась полем политических баталий в эпоху сталинского СССР.
https://www.kommersant.ru/doc/6238924
В издательстве «Новое литературное обозрение» выходит книга историка Виталия Тихонова «Полезное прошлое» — рассказ о том, как историческая наука становилась полем политических баталий в эпоху сталинского СССР.
https://www.kommersant.ru/doc/6238924
«Как излечить человечество, если не показать ему сначала всю его мерзость; как очистить мир, если не заставить людей осознать все безмерное зло, которое они совершили? Заставить понять — вот главное. Эта простая истина не дает мне покоя»
Элен Берр, дневник, 10 октября 1943 года
Дневник Элен Берр, три года из жизни юной парижанки, которая в 1942 году надела желтую звезду, а в 1944 году была депортирована в лагерь смерти, где ее за несколько недель до освобождения насмерть забила охрана, с самого начала писался с целью «все рассказать»: про все обыски, аресты и смерти, про все преступления. Во Франции он вышел только в 2008 году и стал таким же важным свидетельством Холокоста, как дневники Анны Франк, Рут Майер, Этти Хиллесум. С важной поправкой: зло в книге Берр воплощают не только фашисты, но все люди, научившиеся закрывать глаза.
https://www.kommersant.ru/doc/3151646
Элен Берр, дневник, 10 октября 1943 года
Дневник Элен Берр, три года из жизни юной парижанки, которая в 1942 году надела желтую звезду, а в 1944 году была депортирована в лагерь смерти, где ее за несколько недель до освобождения насмерть забила охрана, с самого начала писался с целью «все рассказать»: про все обыски, аресты и смерти, про все преступления. Во Франции он вышел только в 2008 году и стал таким же важным свидетельством Холокоста, как дневники Анны Франк, Рут Майер, Этти Хиллесум. С важной поправкой: зло в книге Берр воплощают не только фашисты, но все люди, научившиеся закрывать глаза.
https://www.kommersant.ru/doc/3151646
Я подружился тут с одним русским, который живет во Франции с конца Первой мировой; он немного утишил мой никотиновый голод: подарил мне табак, представляешь себе, русский дарит мне табак во Франции в 1942 году! Воистину это почти чудо! Ну надо же! За это я подарю ему завтра свою пайку хлеба; я непременно так сделаю, хотя сам ужасно голоден; подумать только, русский в 1942 году во Франции дарит мне табак!!!
Генрих Бёлль, солдат вермахта, 12 октября 1942
Генрих Бёлль, солдат вермахта, 12 октября 1942
Новый номер — только online
— Как «Игра в бисер» Германа Гессе уходит от современности — и меняет будущее / Юрий Сапрыкин
— 30 лет российского искусства: Ринат Волигамси и сюрреалистический фотореализм / Анна Толстова
— «Анатомия падения»: судебная драма о невозможности правды / Ксения Рождественская
— «Кино 3.0»: новый учебник истории российского кинематографа / Зинаида Пронченко
— «Исчезнувшая в звездах»: китайский ремейк советской экранизации французской пьесы / Алексей Васильев
— Заключенные и зрители в постановке «Из мертвого дома» Дмитрия Чернякова / Ольга Федянина
— Новые книги о русском авангарде / Выбор Игоря Гулина
— Что не так с «Объяснялкинами» / Иван Давыдов
— Сериал «Поколение „Ви”» / Татьяна Алешичева
— Выставка «Аззедин Алайя, кутюрье-коллекционер» в Париже / Елена Стафьева
— Как «Игра в бисер» Германа Гессе уходит от современности — и меняет будущее / Юрий Сапрыкин
— 30 лет российского искусства: Ринат Волигамси и сюрреалистический фотореализм / Анна Толстова
— «Анатомия падения»: судебная драма о невозможности правды / Ксения Рождественская
— «Кино 3.0»: новый учебник истории российского кинематографа / Зинаида Пронченко
— «Исчезнувшая в звездах»: китайский ремейк советской экранизации французской пьесы / Алексей Васильев
— Заключенные и зрители в постановке «Из мертвого дома» Дмитрия Чернякова / Ольга Федянина
— Новые книги о русском авангарде / Выбор Игоря Гулина
— Что не так с «Объяснялкинами» / Иван Давыдов
— Сериал «Поколение „Ви”» / Татьяна Алешичева
— Выставка «Аззедин Алайя, кутюрье-коллекционер» в Париже / Елена Стафьева
80 лет назад, в начале ноября 1943 года, в швейцарском издательстве Fretz & Wasmuth вышел роман Германа Гессе «Игра в бисер». Гессе — немецкий писатель, который к этому моменту много лет живет в Швейцарии, книги его в Германии запрещены, сам он многократно обвинен в предательстве немецкого народа. Опубликованная в разгар мировой войны «Игра» писалась предыдущие десять лет — тем не менее никаких следов катастрофы, которую переживает Европа, в книге нет. Роман о переселении из мира в мировую культуру был впервые издан в СССР в конце 1960-х — и стал чем-то вроде руководства к действию для нескольких поколений интеллигенции. Юрий Сапрыкин — о том, как читали «Игру в бисер» в России в разные десятилетия и что в ней можно увидеть сейчас.
https://www.kommersant.ru/doc/6266338
https://www.kommersant.ru/doc/6266338
Коммерсантъ
Хранители жемчуга
Как «Игра в бисер» Германа Гессе уходит от современности — и меняет будущее
Интервью с деятелями российского кино перемежаются телевизионными кадрами, рассказывающими о том, что осталось за пределами внимания говорящих,— то есть Россия с ее непрекращающимися трагедиями и катаклизмами. Штурм Белого дома, убийство Листьева, первая чеченская, «Курск», «Норд-Ост», Беслан… Внизу экрана мелькают даты — 1993-й, 1998-й, 2008-й, а деятели кино все продолжают рассуждать о деньгах. Удивительным образом никто не делится секретами мастерства и даже забавными случаями со съемок. Несколько шуток отпускает Федор Бондарчук, чему-то усмехается Гоша Куценко. Егор Кончаловский с бейсбольной битой в руках демонстрирует, как его обижали бандиты,— разумеется, в девяностых, кроме них на улицах никого и не было. Сергей Сельянов молча смотрит на Сергея Бодрова и Алексея Балабанова, беседующих у барной стойки, по ту сторону Леты. Кажется, что режиссер опрашивает не кинематографистов, а бухгалтеров.
Недавно возглавивший журнал «Искусство кино» кинокритик Никита Карцев решил попробовать свои силы в режиссуре и снял для платформы Premier, входящей в холдинг «Газпроммедиа», трехсерийный док «Кино 3.0», рассказывающий альтернативную историю российского кинематографа за 30 лет. Что из этого получилось, разбирается Зинаида Пронченко
https://www.kommersant.ru/doc/6253476
Недавно возглавивший журнал «Искусство кино» кинокритик Никита Карцев решил попробовать свои силы в режиссуре и снял для платформы Premier, входящей в холдинг «Газпроммедиа», трехсерийный док «Кино 3.0», рассказывающий альтернативную историю российского кинематографа за 30 лет. Что из этого получилось, разбирается Зинаида Пронченко
https://www.kommersant.ru/doc/6253476
Коммерсантъ
Кино и родина едины
«Кино 3.0»: новый учебник истории российского кинематографа
За этот сезон Дмитрий Черняков режиссировал три мироздания. «Кольцо нибелунга» — мир рассудка и чуда, «Война и мир» — мир истории и мифа, «Из мертвого дома», показанная на фестивале Ruhrtriennale,— мир индивидуального распада и насильственного единства.
В мертвом доме Чернякова общность людей — вещь порченая именно потому, что она общность: ад — это не другие, ад — это когда все вместе. Такою же порченой общностью был хор в его «Макбете» и в «Летучем голландце», а в «Из мертвого дома» вместо хора — стая протагонистов. То, что в финале все герои скорее мертвы, чем живы, а зрители могут перестать чувствовать себя их сокамерниками и беспрепятственно перейти в близлежащий бар, не отменяет ощущения универсальной, безвыходной угрозы: в финале режиссер вполне безжалостно показывает, что свобода может оказаться всего лишь бредовой фантазией. Прощание с острогом Черняков превращает в морок, болезненное сновидение, вызывающее сначала эйфорию, а потом смертельное разочарование.
https://www.kommersant.ru/doc/6266437
В мертвом доме Чернякова общность людей — вещь порченая именно потому, что она общность: ад — это не другие, ад — это когда все вместе. Такою же порченой общностью был хор в его «Макбете» и в «Летучем голландце», а в «Из мертвого дома» вместо хора — стая протагонистов. То, что в финале все герои скорее мертвы, чем живы, а зрители могут перестать чувствовать себя их сокамерниками и беспрепятственно перейти в близлежащий бар, не отменяет ощущения универсальной, безвыходной угрозы: в финале режиссер вполне безжалостно показывает, что свобода может оказаться всего лишь бредовой фантазией. Прощание с острогом Черняков превращает в морок, болезненное сновидение, вызывающее сначала эйфорию, а потом смертельное разочарование.
https://www.kommersant.ru/doc/6266437
Коммерсантъ
Тюрьма без воли
Заключенные и зрители в опере «Из мертвого дома», поставленной Дмитрием Черняковым
17 октября 1973 года арабские страны—члены ОПЕК вместе с Сирией и Египтом объявили об остановке поставок нефти странам, поддержавшим Израиль в ходе четвертой арабо-израильской войны, что привело к крупнейшему энергетическому кризису в истории ХХ века. Культурное последствие «нефтяного эмбарго», продолжавшегося полгода, удалось оценить только спустя шесть лет, когда в 1979 году в прокат вышел дебютный фильм австралийца Джорджа Миллера «Безумный Макс»,— кризис подарил миру нового кинематографического гения. Постапокалиптический вестерн категории Б, в котором мир погрузился в дорожные войны за заканчивающуюся на планете нефть, Миллер придумал, глядя на международную панику 1973 года. С «Макса» начались новая эпоха в австралийском кино и карьера Мела Гибсона, исполнившего главную роль — полицейского дорожного патруля Макса Рокатански, а последствия колебаний цен на полезные ископаемые впервые со времен классических вестернов получили новый достойный кинематографический эквивалент.
https://www.kommersant.ru/doc/4260781
https://www.kommersant.ru/doc/4260781
Коммерсантъ
Доживем до апокалипсиса
Фильмография Джорджа Миллера в девяти погонях
Первые фотографии с телами убитых на войне солдат появились в печати спустя семь лет после публикации первых фотографий фронта. Негласное правило не публиковать изображения изувеченных в сражениях тел нарушил американский журнал Harper’s Weekly. 18 октября 1862 года в нем был размещен разворот литографий на основе восьми фотографий с поля боя при Энтитеме — одного из самых кровопролитных сражений в истории Гражданской войны в США и переломного для сил Севера. Фотографии были подписаны именем первого профессионального фотографа США Мэтью Брейди, но сделал их не он, а нанятый им фотограф Александр Гарднер. Говорят, благодаря четкости и детальности его снимков несколько десятков семей опознали своих погибших и нашли их захоронения. Однако документальность этих фотографий вызывает у исследователей сомнения — возможно, Гарднер двигал тела и менял детали для более выигрышной композиции, впрочем, это делали большинство фотографов середины XIX века.
https://www.kommersant.ru/doc/6043202
https://www.kommersant.ru/doc/6043202
19 октября 1918 года родился Александр Галич. Галич, каким он выглядит сейчас,— это прежде всего этический выбор, отказ от благополучия во имя принципов, диссидентский кодекс чести, который во многом буквально состоит из его строк: промолчи — попадешь в палачи, сможешь выйти на площадь, я выбираю свободу. Самые главные, пожалуй, песни Галича — не об утверждении собственной правоты и не о правильности сделанного выбора, а о трагической неизбежности, которую страшно принять — но еще хуже от нее отказаться. "Смеешь выйти на площадь" — это же про то, как человек НЕ ВЫХОДИТ на площадь ("казалось, куда как мудро себя объявить в отъезде"),— а потом должен жить с тем, что "славы его лучинность" померкла пред "солнечной ихней славой". "Я выбираю свободу" — это не просто о противостоянии режиму и тем более не про эмиграцию; это про свободу как отказ от любых благоразумных соображений, про готовность броситься на амбразуру, на линию огня, в Норильск и Воркуту, "где пулею или тряпкой однажды мне рот заткнут". Галич — это в конечном счете про то, как филология становится этикой, как честность перед языком диктует отказ от житейских компромиссов, как интонация выстраивает биографию.
https://www.kommersant.ru/doc/2315038
https://www.kommersant.ru/doc/2315038
Коммерсантъ
Александр Галич
Юрий Сапрыкин к юбилею самого антисоветского из «большой тройки» советских бардов
Новый номер — только online:
— Как Катрин Денёв стала символом Франции / Зинаида Пронченко
— «Глупо ждать конца глупости»: Борис Пастернак об отношениях с историей
— Как «Политика» Аристотеля стала единственной реализованной утопией / Григорий Ревзин
— Что смотреть на фестивале «Послание к человеку» / Выбор Ксении Рождественской и Алексея Филиппова
— «Отпуск в октябре»: мистическое приключение в поисках алхимической сути кино / Василий Степанов
— «Кошки-мышки»: неудачная экранизация популярного феминистского рассказа / Андрей Карташов
— «Секрет нашего успеха»: чем люди на самом деле отличаются от животных / Игорь Гулин
— «Уроки химии»: слишком традиционный феминистский сериал / Татьяна Алешичева
— «Пригородные крики Джона Карпентера»: несостоявшийся хоррор-хит / Станислав Ф. Ростоцкий
— Умиротворяющая деконструкция: какими будут весна-лето 2024-го / Елена Стафьева
В следующую пятницу — печатный номер!
— Как Катрин Денёв стала символом Франции / Зинаида Пронченко
— «Глупо ждать конца глупости»: Борис Пастернак об отношениях с историей
— Как «Политика» Аристотеля стала единственной реализованной утопией / Григорий Ревзин
— Что смотреть на фестивале «Послание к человеку» / Выбор Ксении Рождественской и Алексея Филиппова
— «Отпуск в октябре»: мистическое приключение в поисках алхимической сути кино / Василий Степанов
— «Кошки-мышки»: неудачная экранизация популярного феминистского рассказа / Андрей Карташов
— «Секрет нашего успеха»: чем люди на самом деле отличаются от животных / Игорь Гулин
— «Уроки химии»: слишком традиционный феминистский сериал / Татьяна Алешичева
— «Пригородные крики Джона Карпентера»: несостоявшийся хоррор-хит / Станислав Ф. Ростоцкий
— Умиротворяющая деконструкция: какими будут весна-лето 2024-го / Елена Стафьева
В следующую пятницу — печатный номер!
Ксавье Бовуа говорил, что, целуя Денёв в фильме «Ветер в ночи», думал, что прикасается губами к Эйфелевой башне. Арно Деплешен говорил, что Денёв играет, как Стендаль пишет. Франсуа Трюффо говорил, что Денёв совсем не актриса. Жерар Депардье говорил, что в Денёв живут две женщины и обеим не нравится быть Денёв. Уильям Уайлер говорил, что бывают актрисы, а бывают человеческие существа, Денёв — ни то ни другое. Ну а Жиль Делёз говорил, что кинематограф производит на свет больше мучеников, чем инквизиция или спецслужбы. 22 октября Катрин Денёв исполняется 80 лет. К юбилею великой актрисы Зинаида Пронченко вспоминает ее фильмы, ее мужчин, ее муки и радости и рассказывает, как она стала символом Франции
https://www.kommersant.ru/doc/6268638
https://www.kommersant.ru/doc/6268638
Коммерсантъ
Кино женского рода
Как Катрин Денёв стала символом Франции
Человеческие младенцы рождаются с несросшимися костями черепа, плохо защищающими мозг, они долго растут, поздно становятся самостоятельными. К тому же их головы больше, чем кости женского таза, поэтому роды мучительны. Люди умирают сильно позже, чем теряют способность к размножению, а иногда и самостоятельность,— становятся обузой для остальных представителей своего вида. В сравнении с животными человек устроен странно и как будто нелепо: для млекопитающих наших размеров у нас слишком маленькие желудок и толстый кишечник, мы не слишком сильные, не слишком ловкие, да что там — даже в когнитивных способностях мы далеко не всегда превосходим другие виды (эксперименты показали, что память у некоторых приматов гораздо лучше). В чем же наш секрет? Если коротко — во врожденной способности приобретать и передавать накопленные нашим видом знания, умения и навыки. Все более долгий период взросления, длинная старость, маленький толстый кишечник и еще тысячи как будто случайных наших особенностей — прямые следствия взаимодействия с «коллективным разумом». Об этом — книга Джозефа Хенрика «Секрет нашего успеха»
https://www.kommersant.ru/doc/6268641
https://www.kommersant.ru/doc/6268641
Коммерсантъ
Противоестественный человек
«Секрет нашего успеха»: чем люди на самом деле отличаются от животных
В начале 1950-х миловидная блондинка Элизабет трудится в химической лаборатории исследовательского института в качестве ученого-химика. Ее коллеги и начальники-мужчины — все сплошь шовинистические свиньи: воспринимают ее как хорошенькую лаборантку, которая должна мыть за ними колбы и подавать кофе. Она не может даже отказаться от участия в местном конкурсе красоты — спасибо и на том, что вместо бикини можно продемонстрировать закрытый купальник. На собственные научные изыскания времени не остается, Элизабет втихаря работает по вечерам, а однажды крадет пробирку с нужным веществом из персональной лаборатории местной ученой звезды Кэлвина Эванса — под его будущие открытия руководство получает гранты. Обнаруживший пропажу Кэлвин сначала принимает Элизабет за секретаршу. Несмотря на то, что они сближаются, начинают работать вместе и у него появляется возможность оценить ее ум и знания, он все равно думает, что она украла моносахарид рибозу для выпечки — даже лучший из мужчин видит партнершу только стоящей у плиты.
На Apple TV+ выходит сериал «Уроки химии», экранизация отчасти автобиографического феминистского бестселлера Бонни Гармус. История заслуженного успеха женщины-ученого в Америке 1950-х рассказана излишне шаблонно, но вполне симпатично.
https://www.kommersant.ru/doc/6267846
На Apple TV+ выходит сериал «Уроки химии», экранизация отчасти автобиографического феминистского бестселлера Бонни Гармус. История заслуженного успеха женщины-ученого в Америке 1950-х рассказана излишне шаблонно, но вполне симпатично.
https://www.kommersant.ru/doc/6267846
Коммерсантъ
От науки к плите
«Уроки химии»: слишком традиционный феминистский сериал
«Глупо ждать конца глупости. А то бы глупость была последовательной и законченной и глупостью уже не была. Глупость конца не имеет и не будет иметь: она просто оборвется на одном из глупых своих звеньев, когда никто этого не будет ждать»
Немного Пастернака к 65-летию присуждения ему Нобелевской премии
Немного Пастернака к 65-летию присуждения ему Нобелевской премии