🌕Пакт Рериха
Блиц-очерк А.Мелихова о роли Николая Рериха, охраны достояний культуры в годы войн, — точен, хотя и заканчивается мощным аккордом пессимизма: «Был принят заостренный снизу щит, разделенный на четыре части синего и белого цвета. Этот символ должен быть известен и уважаться так же, как Красный Крест. Видели ли вы его хоть однажды? Вот то-то и оно-то… Это и есть реальная цена культуры в нашем мире».
Публикуя его, хочется немного возразить, даже спародировать этот финал:
«Внимание Рериха к достояниям культуры вызвало в частности внимание к древней, более чем тысячелетней столице Японии — уникальному городу Киото (Хайан). Киото был включен в список целей атомных бомбардировок наряду с Хиросимой, Нагасаки, но “спасен” тем, что под “Вашингтонским пактом об охране культурно-исторических ценностей” (Пакт Рериха) стояла подпись и президента США. Правде порой форсируется версия решающего голоса военного министра США Генри Стимсона, “который, в бытность генерал-губернатором Филиппин, посетил Киото в свой медовый месяц”».
Плюс боковая ветвь: «Стимсоны якобы и посетили Киото, как город из “списка Рериха”. В любом случае связь прослеживается.
А пародирование финала публикуемого очерка?..
— Видели Киото?
— Вот то-то...»
#ИгорьШумейко #ИсторияиНаследие
Блиц-очерк А.Мелихова о роли Николая Рериха, охраны достояний культуры в годы войн, — точен, хотя и заканчивается мощным аккордом пессимизма: «Был принят заостренный снизу щит, разделенный на четыре части синего и белого цвета. Этот символ должен быть известен и уважаться так же, как Красный Крест. Видели ли вы его хоть однажды? Вот то-то и оно-то… Это и есть реальная цена культуры в нашем мире».
Публикуя его, хочется немного возразить, даже спародировать этот финал:
«Внимание Рериха к достояниям культуры вызвало в частности внимание к древней, более чем тысячелетней столице Японии — уникальному городу Киото (Хайан). Киото был включен в список целей атомных бомбардировок наряду с Хиросимой, Нагасаки, но “спасен” тем, что под “Вашингтонским пактом об охране культурно-исторических ценностей” (Пакт Рериха) стояла подпись и президента США. Правде порой форсируется версия решающего голоса военного министра США Генри Стимсона, “который, в бытность генерал-губернатором Филиппин, посетил Киото в свой медовый месяц”».
Плюс боковая ветвь: «Стимсоны якобы и посетили Киото, как город из “списка Рериха”. В любом случае связь прослеживается.
А пародирование финала публикуемого очерка?..
— Видели Киото?
— Вот то-то...»
#ИгорьШумейко #ИсторияиНаследие
🌕Как потомок запорожских казаков создал ярчайший символ русского патриотизма
К 270-летию Ивана Петровича Мартоса, автора великого памятника спасителям России
Ныне известнейшая скульптурная композиция, расположенная в сердце России, в центре Москвы на Красной площади, посвящённая Спасителям Отечества, — «Гражданину Минину и князю Пожарскому», — как запечатлено золотыми буквами на постаменте, известна всем русским людям. Известна и всему миру, как бы этот мир не относился к России.
Но именно возле этих скульптур ежегодно в день народного торжества нашей Великой Победы в Великой Отечественной войне проходят воины России, и поднятая в призыве к защите Родины бронзовая рука Кузьмы Минина словно приветствует их. А полулежащий, раненый в боях князь Дмитрий Пожарский вновь готов подняться на защиту Отечества.
Этот удивительный памятник, ставший теперь после утверждения "Дня народного единства", приуроченного к дате освобождения Москвы от поляков, — 4 ноября 1612 года, — главным нашим патриотическим символом, изваял ещё в начале XIX века украинец по происхождению, но русский человек по своему духу и всему складу творческой личности. Потомок запорожских казаков Иван Петрович Мартос. Читать далее…
#СтаниславЗотов #ИсторияиНаследие
К 270-летию Ивана Петровича Мартоса, автора великого памятника спасителям России
Ныне известнейшая скульптурная композиция, расположенная в сердце России, в центре Москвы на Красной площади, посвящённая Спасителям Отечества, — «Гражданину Минину и князю Пожарскому», — как запечатлено золотыми буквами на постаменте, известна всем русским людям. Известна и всему миру, как бы этот мир не относился к России.
Но именно возле этих скульптур ежегодно в день народного торжества нашей Великой Победы в Великой Отечественной войне проходят воины России, и поднятая в призыве к защите Родины бронзовая рука Кузьмы Минина словно приветствует их. А полулежащий, раненый в боях князь Дмитрий Пожарский вновь готов подняться на защиту Отечества.
Этот удивительный памятник, ставший теперь после утверждения "Дня народного единства", приуроченного к дате освобождения Москвы от поляков, — 4 ноября 1612 года, — главным нашим патриотическим символом, изваял ещё в начале XIX века украинец по происхождению, но русский человек по своему духу и всему складу творческой личности. Потомок запорожских казаков Иван Петрович Мартос. Читать далее…
#СтаниславЗотов #ИсторияиНаследие
🌕Поэма «Болотные солдаты». Продолжение
К столетию со дня рождения ветерана Великой отечественной войны Леонида Дмитриевича Горохова, автора этой военной поэмы. Светлая память всем солдатам той войны!
На войне всего в излишке,
Не по чину даже честь,
Люди есть и есть людишки,
Подлецы и шкуры есть.
Вроде что возьмёшь с солдата,
Жизнь и та уж не его, —
Кроме брани, кроме мата
Не услышишь ничего.
Но пусть будет слово к слову.
Письмецо пришло вчера:
Дядю Прохора Бурдова
Отходили доктора.
Пишет: в Горьком залежался,
Искалечен, но живой.
Дальше как решит начальство,
Рад бы в строй — нестроевой…
И приветы, и поклоны
Всем, кто жив иль был живой,
Всем по-братски, поимённо
И с отцовской добротой.
И невольно сердце сжалось:
От былых взводов и рот
Только кладбища остались
Да и те — среди болот.
Вот бы всем такое счастье —
Дядю Прохора иметь
И ворчливое участье
По-мальчишески терпеть.
Под его крылом мужая,
И в борьбе с самим собой
Мы входили и вживались
В грозный мир передовой.
Не скажу: всё было гладко,
Жизнь окопная — не мёд,
И росли мы не на грядках —
В пекле боя, в тьме болот,
Где порой казалась страшной
Нам, мальчишечкам вчерашним,
Неокрепшим, бесшабашным
И таким ещё домашним, —
Нет, не смерть, а эта жизнь, —
Эта грязь, болота эти
И в промозглом беспросвете:
«Шире шаг!», да «подтянись!»…
#ЛеонидГорохов #Поэзия
К столетию со дня рождения ветерана Великой отечественной войны Леонида Дмитриевича Горохова, автора этой военной поэмы. Светлая память всем солдатам той войны!
На войне всего в излишке,
Не по чину даже честь,
Люди есть и есть людишки,
Подлецы и шкуры есть.
Вроде что возьмёшь с солдата,
Жизнь и та уж не его, —
Кроме брани, кроме мата
Не услышишь ничего.
Но пусть будет слово к слову.
Письмецо пришло вчера:
Дядю Прохора Бурдова
Отходили доктора.
Пишет: в Горьком залежался,
Искалечен, но живой.
Дальше как решит начальство,
Рад бы в строй — нестроевой…
И приветы, и поклоны
Всем, кто жив иль был живой,
Всем по-братски, поимённо
И с отцовской добротой.
И невольно сердце сжалось:
От былых взводов и рот
Только кладбища остались
Да и те — среди болот.
Вот бы всем такое счастье —
Дядю Прохора иметь
И ворчливое участье
По-мальчишески терпеть.
Под его крылом мужая,
И в борьбе с самим собой
Мы входили и вживались
В грозный мир передовой.
Не скажу: всё было гладко,
Жизнь окопная — не мёд,
И росли мы не на грядках —
В пекле боя, в тьме болот,
Где порой казалась страшной
Нам, мальчишечкам вчерашним,
Неокрепшим, бесшабашным
И таким ещё домашним, —
Нет, не смерть, а эта жизнь, —
Эта грязь, болота эти
И в промозглом беспросвете:
«Шире шаг!», да «подтянись!»…
#ЛеонидГорохов #Поэзия
🌕Как Франция решила «приватизировать» Украину — и чуть не лишилась флота
Аппетиты французских политиков по «украинскому вопросу», что столетие назад, что сейчас, скромностью не отличаются. Впрочем, как и победными результатами в итоге…
105 лет назад — апрель 1919 года для французской политики в черноморском регионе получился воистину судьбоносным. Правда, исключительно со знаком «минус» — вынужденным сворачиванием военного присутствия, больше похожим на паническое бегство, вызванным массовым мятежом на собственном же флоте.
А как же все многообещающе начиналось всего несколько месяцев назад! Когда в начале ноября 1918 года, после вспыхнувшей в Германии и тут же перекинувшихся на ее союзников революций, судьба крайне тяжелой и кровопролитной для всех ее участников Первой мировой войны была практически за несколько дней решена — в пользу Антанты.
Тогда же Англия с Францией занялись «дележом немецкого наследства», — включая оккупированные Вторым Рейхом по Брест-Литовскому миру территории, прежде всего — малороссийские губернии распавшейся Российской империи. Да в общем, и некоторые неоккупированные тоже: англичане в Архангельске и в Закавказье, американцы с японцами на Дальнем Востоке начали открытую интервенцию еще в середине 1918 г. Читать далее…
#НиколайВознесенский #ИсторияиНаследие
Аппетиты французских политиков по «украинскому вопросу», что столетие назад, что сейчас, скромностью не отличаются. Впрочем, как и победными результатами в итоге…
105 лет назад — апрель 1919 года для французской политики в черноморском регионе получился воистину судьбоносным. Правда, исключительно со знаком «минус» — вынужденным сворачиванием военного присутствия, больше похожим на паническое бегство, вызванным массовым мятежом на собственном же флоте.
А как же все многообещающе начиналось всего несколько месяцев назад! Когда в начале ноября 1918 года, после вспыхнувшей в Германии и тут же перекинувшихся на ее союзников революций, судьба крайне тяжелой и кровопролитной для всех ее участников Первой мировой войны была практически за несколько дней решена — в пользу Антанты.
Тогда же Англия с Францией занялись «дележом немецкого наследства», — включая оккупированные Вторым Рейхом по Брест-Литовскому миру территории, прежде всего — малороссийские губернии распавшейся Российской империи. Да в общем, и некоторые неоккупированные тоже: англичане в Архангельске и в Закавказье, американцы с японцами на Дальнем Востоке начали открытую интервенцию еще в середине 1918 г. Читать далее…
#НиколайВознесенский #ИсторияиНаследие
🌕Национализм романтический и геополитический
Люди всегда пытались подкреплять политику религией: приносили жертвы богам, чтобы те подарили победу, гадали, чтобы выяснить их волю, а когда рационалистический скепсис почти уничтожил практическую роль религии, ее место заняли идеологии. Социализм — все обобществить, либерализм — все приватизировать, расизм — все предопределено биологией, и в этом ряду национализм сделался едва ли не самой могущественной светской религией. Иногда, впрочем, не такой уж и светской.
Протестантский теолог века Разума Шлейермахер утверждал, что каждый народ представляет «особую сторону божественного образа», а следовательно, каждый народ должен блюсти свою чистоту в отдельном государстве, а многонациональные империи, по мнению философа той же эпохи Гердера, являются государствами испорченными, развращенными. Оскверняет нацию не только совместное проживание с инородцами, но даже использование чужого языка — прежде всего французского, поскольку к концу восемнадцатого века именно французский язык считался языком высшего общества. Читать далее…
#АлександрМелихов #Публицистика
Люди всегда пытались подкреплять политику религией: приносили жертвы богам, чтобы те подарили победу, гадали, чтобы выяснить их волю, а когда рационалистический скепсис почти уничтожил практическую роль религии, ее место заняли идеологии. Социализм — все обобществить, либерализм — все приватизировать, расизм — все предопределено биологией, и в этом ряду национализм сделался едва ли не самой могущественной светской религией. Иногда, впрочем, не такой уж и светской.
Протестантский теолог века Разума Шлейермахер утверждал, что каждый народ представляет «особую сторону божественного образа», а следовательно, каждый народ должен блюсти свою чистоту в отдельном государстве, а многонациональные империи, по мнению философа той же эпохи Гердера, являются государствами испорченными, развращенными. Оскверняет нацию не только совместное проживание с инородцами, но даже использование чужого языка — прежде всего французского, поскольку к концу восемнадцатого века именно французский язык считался языком высшего общества. Читать далее…
#АлександрМелихов #Публицистика
🌕Дело к лету. Клещи-эукариоты: несущие смерть
От редактора
Пришедшая на страницы «Камертона» Талия — вовсе не знак редакционной «борьбы с лишним весом». Талия — муза комедии, четвертая из дочерей Зевса, выступающая вслед за третьей, Мельпоменой, музой трагедии. Коренное свойство человеческой психики: потребность смеха после нахлынувших трагедий и ужасов.
Эту базовую закономерность через 2800 лет видел и Карл Маркс: «История всегда повторяется дважды: первый раз — трагедией, второй — в виде фарса». Что ж, и 21-й век — бурно форсирует и фАрсирует наше восприятие Истории, политики. Хоровод макро-шольцев, байдо-джонсонов танцует вокруг коверного клоуна (в самом прямом, биографическом смысле). Трагифарс.
От одного только заглавия непривередливый читатель должен выпасть, выпилиться… ну, не сразу уж чтобы в кому. Но в обморок — стопро. Читать далее...
#ИгорьФунт #Талия
От редактора
Пришедшая на страницы «Камертона» Талия — вовсе не знак редакционной «борьбы с лишним весом». Талия — муза комедии, четвертая из дочерей Зевса, выступающая вслед за третьей, Мельпоменой, музой трагедии. Коренное свойство человеческой психики: потребность смеха после нахлынувших трагедий и ужасов.
Эту базовую закономерность через 2800 лет видел и Карл Маркс: «История всегда повторяется дважды: первый раз — трагедией, второй — в виде фарса». Что ж, и 21-й век — бурно форсирует и фАрсирует наше восприятие Истории, политики. Хоровод макро-шольцев, байдо-джонсонов танцует вокруг коверного клоуна (в самом прямом, биографическом смысле). Трагифарс.
От одного только заглавия непривередливый читатель должен выпасть, выпилиться… ну, не сразу уж чтобы в кому. Но в обморок — стопро. Читать далее...
#ИгорьФунт #Талия
🌕Олег Давыдов. «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ» (серия «Места силы / Шаманские экскурсы») — Москва
лег Давыдов. «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ»
Это шестой (последний) том проекта Олега Давыдова под названием «Места Силы/Шаманские Экскурсы». Сам проект — удивительно разностороннее предприятие, сочетающее в себе:
1. Травелог. Рассказы о путешествиях по местам Русской равнины, где в старину были языческие капища, а сейчас в основном православные монастыри.
2. Историческое исследование. У каждого места своя история, сюжеты вытеснения древних языческих культов христианством, что делалось через великих святых и было зачастую подкреплено не только духовной силой этих святых, но и политическими амбициями, так что сюжетный материал богат на интриги.
3. Философско-психологический трактат. Анализ работы коллективного бессознательного в сфере религий и верований, а конкретно — анализ тех трансформаций этого бессознательного, которые привели к замещению древнерусской религии на пришлую.
А последний том — это вдобавок ко всему еще и увлекательное жизнеописание швейцарского аналитика Карла Густава Юнга, где в виде несущей конструкции выступают не только факты биографии, но и практические научные изыскания и открытия Юнга, вытекшие непосредственно из его видений, шаманских практик и занятий алхимией. Олег Давыдов анализирует процесс индивидуации самого Юнга, используя юнговские же выкладки… А попутно показывает на примере этой биографии как боги (в этом томе они называются по-научному «нуминозы») действуют в коллективном бессознательном и влияют на исторические реалии. Рекомендуется всем поклонникам Юнга, Фрейда, алхимии, шаманизма и язычества.
#ОлегДавыдов #Книги
лег Давыдов. «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ»
Это шестой (последний) том проекта Олега Давыдова под названием «Места Силы/Шаманские Экскурсы». Сам проект — удивительно разностороннее предприятие, сочетающее в себе:
1. Травелог. Рассказы о путешествиях по местам Русской равнины, где в старину были языческие капища, а сейчас в основном православные монастыри.
2. Историческое исследование. У каждого места своя история, сюжеты вытеснения древних языческих культов христианством, что делалось через великих святых и было зачастую подкреплено не только духовной силой этих святых, но и политическими амбициями, так что сюжетный материал богат на интриги.
3. Философско-психологический трактат. Анализ работы коллективного бессознательного в сфере религий и верований, а конкретно — анализ тех трансформаций этого бессознательного, которые привели к замещению древнерусской религии на пришлую.
А последний том — это вдобавок ко всему еще и увлекательное жизнеописание швейцарского аналитика Карла Густава Юнга, где в виде несущей конструкции выступают не только факты биографии, но и практические научные изыскания и открытия Юнга, вытекшие непосредственно из его видений, шаманских практик и занятий алхимией. Олег Давыдов анализирует процесс индивидуации самого Юнга, используя юнговские же выкладки… А попутно показывает на примере этой биографии как боги (в этом томе они называются по-научному «нуминозы») действуют в коллективном бессознательном и влияют на исторические реалии. Рекомендуется всем поклонникам Юнга, Фрейда, алхимии, шаманизма и язычества.
#ОлегДавыдов #Книги
🌕Весеннее обострение
Спасенье в других плоскостях, —
У этих одно направленье.
И только один из нас прав,
Второй — лишь намёк на стремленья
суметь, осязать, обогнать,
минуя невзгоды и боли.
Мы рано в борьбе не за то
Затмили тот лучик свободы,
А он, пробиваясь во тьме,
Вперед поведет разобщенных,
И общее горе извне —
Спасенье для всех одиноких.
И это мечта и любовь,
И самые яркие краски,
Так в детях бурлит с детства кровь
Без всякой под низ водолазки,
И редкие шёпоты снов,
Где мягкие шорохи в доме,
Пестрят и зовут до утра,
И режут веслом в водоёме,
Где юный, смазливый циркач
Устроил такое веселье,
Что мы забываем про плач
И Мира всенощное бденье.
Доколе нам бражничать, брат?
Не место ли удали с маху
Ударить
Во что не велят,
К чертям разнеся всё с размаху.
Свобода приятна на вкус,
О ней мои думы и боли,
Так сразу мотаешь на ус,
Едва оказавшись в неволе...
#ДенисОпякин #Поэзия
Спасенье в других плоскостях, —
У этих одно направленье.
И только один из нас прав,
Второй — лишь намёк на стремленья
суметь, осязать, обогнать,
минуя невзгоды и боли.
Мы рано в борьбе не за то
Затмили тот лучик свободы,
А он, пробиваясь во тьме,
Вперед поведет разобщенных,
И общее горе извне —
Спасенье для всех одиноких.
И это мечта и любовь,
И самые яркие краски,
Так в детях бурлит с детства кровь
Без всякой под низ водолазки,
И редкие шёпоты снов,
Где мягкие шорохи в доме,
Пестрят и зовут до утра,
И режут веслом в водоёме,
Где юный, смазливый циркач
Устроил такое веселье,
Что мы забываем про плач
И Мира всенощное бденье.
Доколе нам бражничать, брат?
Не место ли удали с маху
Ударить
Во что не велят,
К чертям разнеся всё с размаху.
Свобода приятна на вкус,
О ней мои думы и боли,
Так сразу мотаешь на ус,
Едва оказавшись в неволе...
#ДенисОпякин #Поэзия
Камертон
Весеннее обострение
Давай оставим всё как есть,
Ведь ты не хуже меня знаешь,
Что сдержанность — одна из тех,
Которой в споре изменяешь.
И хорошо еще когда
В полмира пестрым частоколом
Встают меж нами города,
А не пробел с кулачным боем...
Ведь ты не хуже меня знаешь,
Что сдержанность — одна из тех,
Которой в споре изменяешь.
И хорошо еще когда
В полмира пестрым частоколом
Встают меж нами города,
А не пробел с кулачным боем...
🌕Памяти Валентина Григорьевича Распутина
От редакции: В подборке стихов известного поэта Владимира Скифа вы найдете и «Что передать вороне?..» — Так называлось одно из самых первых произведений нашего классика — Валентина Григорьевича Распутина.
«Камертон» планирует подробнее рассказать об «Иркутском феномене», подарившем в одном поколении и великого писателя Распутина, и «советского Чехова» — так вслед мировым премьерам назвали Александра Вампилова. А пока — стихи...
Я видел Тютчева во сне,
Он проносил себя по жизни.
Служил и слову, и Отчизне,
И частью жил уже во мне.
Я встретил Тютчева в окне:
Он постучал в окно не строго
И показал — его дорога —
Невольно привела ко мне.
Я прошептал: — Не может быть!
Наверно, это всё условно.
И он исчезнет — безусловно,
Его не надо торопить!
И он сказал: — Не хлопочи,
Не рассуждай в пределах света.
И если ты узнал поэта,
У окон встань и помолчи.
Себя безумству не учи,
Не добавляй для сердца смуты
И в эти редкие минуты
Стихов поспешных не строчи.
…Он постоял и помолчал,
И в небо улетел сквозь тучи…
И я подумал: — Может, Тютчев
Кого-то третьего встречал…
#ВладимирСкиф #Поэзия
От редакции: В подборке стихов известного поэта Владимира Скифа вы найдете и «Что передать вороне?..» — Так называлось одно из самых первых произведений нашего классика — Валентина Григорьевича Распутина.
«Камертон» планирует подробнее рассказать об «Иркутском феномене», подарившем в одном поколении и великого писателя Распутина, и «советского Чехова» — так вслед мировым премьерам назвали Александра Вампилова. А пока — стихи...
Я видел Тютчева во сне,
Он проносил себя по жизни.
Служил и слову, и Отчизне,
И частью жил уже во мне.
Я встретил Тютчева в окне:
Он постучал в окно не строго
И показал — его дорога —
Невольно привела ко мне.
Я прошептал: — Не может быть!
Наверно, это всё условно.
И он исчезнет — безусловно,
Его не надо торопить!
И он сказал: — Не хлопочи,
Не рассуждай в пределах света.
И если ты узнал поэта,
У окон встань и помолчи.
Себя безумству не учи,
Не добавляй для сердца смуты
И в эти редкие минуты
Стихов поспешных не строчи.
…Он постоял и помолчал,
И в небо улетел сквозь тучи…
И я подумал: — Может, Тютчев
Кого-то третьего встречал…
#ВладимирСкиф #Поэзия