***

Мне говорят товарищи: пиши
Иначе ведь другие понапишут.
Не то пальто...
А ты всё видишь, слышишь
Но дальше чем - тем чаще ты молчишь.

А, может, не хочу делиться вами:
Доверчивыми тихими речами
И вашу боль, и горечь сквернословья
Храню, не выставляя напоказ.
Как что-то бесконечно дорогое
Чтобы не смазал маслянистый глаз
Всезнаек равнодушных и витий
Корыстная пустая болтовня
Всё то, что стало важным для меня:
Пустынный город и разбитый сад
И по развалинам ползущий виноград,
Крестов военных молчаливый ряд
И тихий голос, и глубокий взгляд
И профиль, выхваченный вспышкой
А следом - залп.
И нас уже не слышно.

ВЕРБА

Донецк, праздник входа Господня в Иерусалим.
С утра пишу заметку про алчность и мещанство, что заедает лучшее в людях. Что уничтожает лучших наших людей. На середине текста чувствую прилив гнева; смотрю на часы и решаю ехать на службу.

На привокзальной площади торгуют вербы: те, что с пушистыми соцветиями, стоят дорого. Прям очень дорого. Небольшой пучок тянет на тысячу рублей.
В Донбассе всё уже расцвело и таких верб днём с огнём не сыщешь - этим и пользуются торговки.
Поэтому беру уже распустившиеся веточки, с листьями, и ещё - белую сирень.
- Как пахнет! - говорит таксист, что вёзет меня в церковь.
А по приезде, смущаясь, называет цену - в полтора раза дороже, чем обычно.
- Сегодня - так...
- И вы туда же? - спрашиваю я (про торговок вербами рассказала ему уже).
- Ладно, ладно! - стыдится он. - Давайте как раньше.

В храме людно.
Прихожанка и служительница Татьяна, оценив мой букет, устремилась к подножию иконы Богоматери и смело выдернула из пучка унизанный пушистыми комочками прутик:
- Держи! Его как раз и не хватает.
Татьяна – невеликого роста женщина с горячими южными глазами. Она живет в поселке Веселое, который лишь недавно перестала утюжить неприятельская артиллерия – и то, накануне снова вылетело у нее окно – и печет в храме просфорки и рождественских барашков. А также приглядывает за горящими свечами. Хлеб и огонь.
- Я пойду на Причастие, ты – посмотри за свечами, - распорядилась Татьяна, подарив мне вербу.
К Причастию я не была готова, поэтому смотрела за свечами. Они горели ровно и тихо, пока не вернулась Татьяна.
Еще от Причастия подошел товарищ, военный: обычно суровое лицо его светилось, в глазах плясали отблески свечных огней. «С праздником!» - сказал он. – «Какой у тебя букет!»
Радость его была так непосредственна, что позже другая подруга-прихожанка скажет: «Аж хочется за него подержаться».

После службы и трапезы я поехала к подруге, которая не могла прийти сегодня в церковь. Ее ранило сбросом с коптера недели три назад, при выполнении боевой задачи. Она – водитель, сержант.
Привезла им с мужем праздничный букет (отщипнув от него себе три веточки), свечку для домашней молитвы, ну и всякое разное, что может порадовать человека в такой ситуации.
Моя подруга, назовем ее Ева, говорит:
- Вербами хлестаться будем? У меня как дед с бабкой со службы в этот день приходили – сбрасывали с нас, детей, одеяло, и похлопывали по задам, приговаривая: «Не я бью, верба бьет». Считалось, что так они выгоняют болезни.
- Это какие-то народные суеверия, - улыбаюсь я.
В залу, где лежит Ева, – ранение серьезное, хоть и не критичное, встать на ноги она сможет не раньше, чем месяца через три, - входит ее муж, тоже военный. На костылях – ранение в позвоночник полтора года назад, одна нога до сих пор не работает, и сильные боли.
Он выдергивает из букета прутик, подаренный Татьяной, и начинает не бить, но поглаживать жену по забинтованным ногам и разбитой руке.
- Чтобы милая моя была здоровенькой…
Затем уже она берет из его рук прутик и хлопает его по неходячей, тонкой ноге:
- Со Христом Господом… И чтобы все обратно отросло…
Я сижу на табуретке у ее постели и понимаю, что ни слова не могу сказать против этого домашнего обряда. Суеверие или нет, но он – выражение любви.
… - А свечку твою мы вечером зажжем. В честь праздника! - Говорит Ева, и огоньки этой свечи заранее пляшут в горячих ее глазах.

Прифронтовые районы Донецка снова подверглись дистанционному минированию немецкими DM1399
Дебют этих смертоносных устройств на нашем направлении состоялся прошлой весной, были жертвы среди гражданских.
Подробнее об этих минах тут
Будьте осторожнее!

Адреналин, усталость, многолетнее напряжение жизни в войне и возле неё - провоцируют особый род чёрного юмора.
С циничными или истерическими нотками - в зависимости от темперамента.
Когда-то я приехала на Донбасс с мыслью, в том числе, написать роман о происходящем здесь.
Роман был написан, но о Донбассе там было краями: я попросту поняла, что недостаточно ещё поняла.
Потом я поехала сюда надолго, с открытой датой. И, чем больше я видела и узнавала - тем быстрее вымывался из моих литературных заметок эпический размер.
Сейчас о Донбассе и вообще о войне пишут люди, скатавшиеся сюда в своего рода экстремальный тур выходного дня; пишут, разумеется, на пафосе.
А я думаю, ЕБЖ, надо когда-нибудь написать об этом чёрную комедию.
Самый аутентичный жанр.

На днях уронила чемодан и оттуда выпал этот сувенир. Полагала его уже утраченным в переездах и очень сожалела: это подарок Андрея Морозова, то есть теперь ещё и память.
У меня был день рождения, Мурз приехал в Донецк коротко, мы тогда не пересеклись, передал через общих товарищей.
Магнитик на холодильник из винта сбитого вражеского коптера, с надписью на латыни, в вольном переводе - "не смеют крылья черные над Родиной летать".
И не лень же было.

Сегодня 10 лет трагедии в Одессе.
Известный моим читателям по публикациям ещё до СВО Владислав Долгошея - одессит, подпольщик, участник боевых действий - сообщает о том, что происходит в городе прямо сейчас.
Трудно представить, каково приходится в Одессе людям, не изменившим своей русской идентичности.
Это реально оккупация.

Возбуждено уголовное дело об убийстве Расселла Бентли

Команда нашего канала продолжает следить за расследованием обстоятельств смерти добровольца из Техаса Расселла Бентли. Нам удалось поговорить с его вдовой и адвокатом, которые рассказали о том, как проходит расследование.

Самым важным продвижением стало возбуждение уголовного дела об убийстве, по которому следствие уже работает с подозреваемыми.

С Людмилой в неофициальной беседе мы вспоминали жизнь Расселла в Донецке, их венчание, любовь американца к украинским песням. А главное, почему именно «Техас» стал образом, на который ориентировались иностранцы.

👉🏻Смотреть на ДЗЕН

@wargonzo

***
Страстная пятница в военном городе -
корява, что акация в цвету:
и жизнь изломана, и люди перекручены -
но, погляди – в каком-то солнечном бреду бредут.

И бабка русская в платке, а губы сжаты,
И девка гарная – она кого-то ждет,
Солдат, мишенью вражеской распятый
И командир – во лбу мишень цветет.

Пустынен храм; лишь белые соцветия:
над плащаницей каплет капитель.
На воздух выйдешь – там акации крестами
Процветшими; и лепестков метель.

Полагала отложить этот вопрос до окончания Страстной, но писатель Туленков явно смущает умы, поэтому пара пунктов по теме:

- Даниил Туленков талантлив, его книгу можно и нужно читать
- при том нужно понимать, что человек он не идейный, СВО для него - лазейка из тюрьмы, хоть и через горнило боевых действий. Всего лишь.
- Туленков никогда не оказался бы на войне, не попади он в тюрьму. Его мотивы не сопоставимы с мотивами донбасских и российских добровольцев, воевавших с первых дней конфликта. Да и с мотивами российских кадровых и мобилизованных участников СВО они не сопоставимы тоже.
- наше общение с писателем Туленковым закончилось на том, что он оскорбил память покойного Андрея Морозова, с помощью которого в свое время была поставлена связь в подразделение, где служил Туленков.

Неблагодарность - грех.
Выводы делайте сами

В понедельник шестого мая на этом канале буудут размещены ссылки на фильм, посвящённый десятилетию Востока. Фильм получился достойный того, чтобы потратить на него некоторое время, - рекомендую.

Чтобы не омрачать завтра светлый праздник разговорами о случае Туленкова, резюмирую сейчас.

К сожалению, этот объективно талантливый литератор поставил свое перо на службу розни между нами в то время, когда ее быть не должно.
Своими писаниями он умудрился оскорбить как мобилизованных участников СВО, так и донбасских ополченцев и российских добровольцев первой волны. Первых Туленков вывел трусами, вторых иносказательно заклеймил чуть ли не предателями Украины или же радикалами, покусившимися на устои чужого государства. Подобное мнение широко распространено среди компрадорской прослойки в РФ и его особенно занятно слышать от бывшего автора сайта "Кавказ-центр".

Я много общалась с "первозванными", как назвала в свое время ополченцев четырнадцатого. Это были разные люди. Среди ополченцев из Донбасса и с территории бывшей Украины доминировала позиция о справедливом выступлении народа против государственного переворота, случившегося на Майдане.
Добровольцы из России выступали за права русских и русскоязычных, за общую, из Советского Союза, идентичность, за русскую ирреденту - мотивы этого слоя были более разнообразны.

Важно понимать, что все восемь лет конфликта до СВО шла ещё и внутриполитическая борьба в России. Борьба за выбор курса страны. Победителями в ней оказались патриоты - в том числе те самые ополченцы и добровольцы. Пусть - задним числом, а многие - и посмертно.
Но и до сих пор находится много желающих отыграть назад. И это не только откровенные компрадоры.
Каждый раз, когда вы слышите о "несовместимом с северянами" южнорусском/украинском культурном коде, знайте - это вода на мельницу противника.

Я северянка, из Санкт-Петербурга. Живу среди южан без малого пять лет. Несовместимости не заметила, скорее наоборот.

Расскажу историю.
Недавно работали на одном проекте с человеком даже не из Донецка, из Полтавы. В прошлом - ополченец первой волны. Даже донецкие товарищи иной раз поддразнивают его "хохлом".
Человек на начало четырнадцатого был совершенно далёк от войны, оружия, любого радикализма. Работал журналистом. После переворота в Киеве понял, что на его позиции придется обслуживать "эту новую бандеровскую власть", что несовместимо с его убеждениями. И взял билет до Донецка, в один конец. Бросил все. Воевал, был ранен.
По виду - ну, такой, интеллигентный пельмень с линзами минус восемь. Не заподозрить, короче, подобную в человеке решительность.
Так вот - мне этот так называемый "хохол" по-человечески ближе и роднее, чем уралец Туленков, который попал на войну чтобы слиться из тюрьмы и сейчас без устали монетизирует эти свои боевые полгода, попутно пытаясь посеять рознь между людьми иного порядка.

Dixi

Христос воскрес! Такие привычные слова каждую Пасху. Но для меня - это воскресение из мертвых, из тлена, из пустоты. Если Он воскрес, то значит воскреснут Калина, Тоха, Ниндзя, Малой, Кеша, Граф, Лев, Леха, Хопеш, Миша, Каспер, Змей, Полюд, Хэм, Заяц... Значит и они, смертью смерть поправ, воскреснут и обретут жизнь вечную. Как русские воины. И если Христос воскрес, значит смерти нет!

Мой позывной - Вожак.

Христос Воскресе, дорогие!
И традиционное фото из прифронтового храма на окраине Донецка, фронт от которого усилиями наших войск отодвигается все дальше