киноверсия «Реверса» Театра Мюзикла 🖤
недавно удалось поприсутствовать на премьере «Реверса» как части проекта «Театр в кино». всегда удивляюсь тому, как ненавязчиво, но ясно можно выражать сложные сюжеты, общечеловеческие идеи средствами пластики. история о 15 людях, оказавшихся запертыми и ищущими выход, рассказана через броскую устремленность танцоров к друг-другу, телесную напряженность в хореографических схватках, непринужденность свободного падения как акта доверия пространству и судьбе. пластическая экспрессия отражает соревновательный, почти античный дух борьбы за свободу, за возможность выбраться, исложность выбора между «я» и «мы» .
образ главного героя — взбунтовавшегося, выбравшего единоличный триумф гордеца — предстает некой вариацией падшего Люцифера. то же презрение к окружающим, одиночество и обреченность на гибель — отчаяние и исступление перед наглухо закрытой дверью, тогда как единение остальных героев дарует им спасение. очень изящно подытожил вечер Михаил Швыдкой, напомнив, что не «ад — это другие», как у Сартра, а «другие — это те, без кого мы не можем существовать». и здесь он, конечно, прав.
p.s. сложно поставить только один хэштег, «Реверс» — одновременно и #театр, и #кино, их красивый синтез
недавно удалось поприсутствовать на премьере «Реверса» как части проекта «Театр в кино». всегда удивляюсь тому, как ненавязчиво, но ясно можно выражать сложные сюжеты, общечеловеческие идеи средствами пластики. история о 15 людях, оказавшихся запертыми и ищущими выход, рассказана через броскую устремленность танцоров к друг-другу, телесную напряженность в хореографических схватках, непринужденность свободного падения как акта доверия пространству и судьбе. пластическая экспрессия отражает соревновательный, почти античный дух борьбы за свободу, за возможность выбраться, и
образ главного героя — взбунтовавшегося, выбравшего единоличный триумф гордеца — предстает некой вариацией падшего Люцифера. то же презрение к окружающим, одиночество и обреченность на гибель — отчаяние и исступление перед наглухо закрытой дверью, тогда как единение остальных героев дарует им спасение. очень изящно подытожил вечер Михаил Швыдкой, напомнив, что не «ад — это другие», как у Сартра, а «другие — это те, без кого мы не можем существовать». и здесь он, конечно, прав.
p.s. сложно поставить только один хэштег, «Реверс» — одновременно и #театр, и #кино, их красивый синтез
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
очень лиричным и утонченным получился «Лес» у Егора Перегудова в Театре Маяковского. на протяжении всего действия перед глазами зрителей «двойная бездна» — залитая водой сцена и выведенное на экран отражение небес в стекле стихии. а герои как бы повисают между жизнью и ее размытым отблеском под неторопливое пение «реки времен». леса уже нет, только обугленные «Пеньки» и уплывающий из-под ног мир.
омытые водой, пороки героев будто бы становятся более жалостливыми, хрупкими. жалко даже Гурмыжскую (Анна Ардова), ее жадность, мелочность, лицемерная игра в праведность у Перегудова тускнеют, растворяются в водной глади, и остаётся тонкая, звенящая жизнь, парадоксально обаятельный образ женской души — глубоко несчастной и мечтающей о любви.
есть в спектакле и какая-то светлая детскость, непосредственность, мерцающая надежда. особенно в сценах с Аксюшей (Кира Насонова) — как она отправляет письма в бутылке, как с нежностью смотрит на свет, как по-ребячески искренне они балуются в Петром на свидании в лесу.
и как контрастны, драматичны сцены с Несчастливцевым (Вячеслав Ковалев), его трагичной оперной нотой заканчивается и первый акт, и весь спектакль. а после — тишина и беззвучный вопрос «как не заблудиться в «лесу» и не «потонуть» в лицемерии?», если даже искусство театра бессильно.
#театр
омытые водой, пороки героев будто бы становятся более жалостливыми, хрупкими. жалко даже Гурмыжскую (Анна Ардова), ее жадность, мелочность, лицемерная игра в праведность у Перегудова тускнеют, растворяются в водной глади, и остаётся тонкая, звенящая жизнь, парадоксально обаятельный образ женской души — глубоко несчастной и мечтающей о любви.
есть в спектакле и какая-то светлая детскость, непосредственность, мерцающая надежда. особенно в сценах с Аксюшей (Кира Насонова) — как она отправляет письма в бутылке, как с нежностью смотрит на свет, как по-ребячески искренне они балуются в Петром на свидании в лесу.
и как контрастны, драматичны сцены с Несчастливцевым (Вячеслав Ковалев), его трагичной оперной нотой заканчивается и первый акт, и весь спектакль. а после — тишина и беззвучный вопрос «как не заблудиться в «лесу» и не «потонуть» в лицемерии?», если даже искусство театра бессильно.
#театр