хаос пластиковых стаканчиков, завывание гитары, паршивый принцип «будешь давать — будешь жить» и ящики, ящики, ящики. «комната уже слилась с миром за стенами общаги и была словно брусок уличной чистоты, задвинутый в затхлый массив здания, словно ящик». спектакль Театра Моссовета «Общага на крови» оказался очень внимателен к деталям текста Иванова. сцена, заставленная ящиками, действительно напоминала один из них, и во всем этом пластиковом мире сигаретным дымом и запахом кофе дребезжала безнадега.

жизнь в общаге, в этой дыре безысходности, подавляет в героях Иванова людей, зато будто пробуждает литературные архетипы. Иван, как Венечка Ерофеев, беспросветно пьет и с трудом опохмеляется, но не от низости — от знания какой-то светлой и невыносимой в этом мире истины. а Отличник, мечтательный, слышащий шум моря с острова Тенерифе и верящий в добро там, где верить не во что, так напоминает блаженного, «христовенького» князя Мышкина.

в тексте Иванов акцентирует внимание на образе окна, вертикально выстраивает художественный мир — от общаги к небу. в сценографии нет окон, там другие границы и пороги. двери — отделяющие и отдаляющие людей друг от друга. лестница на крышу на авансцене — единственный выход из общаги, ведущий то ли к звездам и Богу, то ли вниз — к кроваво-тихому концу. чтобы жить не в «общаге на крови», а «в общаге на любви». наверное, поэтому в спектакле летящего вниз Отличника бережно подхватывают руки таких же «безмерно и беспредельно молодых и счастливых», и все равно отчаявшихся и одиноких. Бог дописывает роман о них, но отстраненно и безучастно, не в силах что-либо изменить, но в силах поставить точку.

#театр

расскажи мне про Гренландию. пожалуйста, расскажи об эскимосе, который ловит рыбу. расскажи, что все может быть по-другому…

Гренландия в спектакли Юрия Квятковского стала красивой метафорой иного способа жить — жить, не видя, как отец бьет мать, как людей убивают на каждом шагу (90-е ведь), как дети привыкли бояться родителей и учителей и как эти последние равнодушны к детям. здесь все заняты выстраиванием оград между друг другом — монументальные накладные костюмы учителей очень точно это передают. и только приехавшая из Москвы в глушь учительница географии пытается эти «стены Иерихона» порушить. порушить не выходит, но хотя бы сделать трещину, пустить через нее луч надежды все-таки получается.

спектакль «Расскажи мне про Гренландию» обо всей той русской безнадеге, о которой снимал Балабанов или писал ранний Иванов. об олимпийках Адидас, мате через слово, о «недогражданах страны» и их «недосветлом будущем». но когда-нибудь ученик Катерины Ивановны побывает в Гренландии, в окна посмотрит «беспечный розовый вечер» Ласкового мая и прозвенит школьный звонок. когда-нибудь все закончится. и боль, и безнадега, и одиночество.

#театр