Здесь ветер у сосны
играет в позвонке,
Тоскуют облака
по будущему снегу,
И соловей на русском языке
Поет опять про
Альфу и Омегу.

И тает в синеве
обмылок серебра,
И дуб надел скворцов
на скрюченные пальцы.
А мальчик у воды
все камни перебрал.
Он крестик потерял,
Пока в реке купался.

Поэт разжег огонь
любовью запасной,
Старик почти забыл
о молоке и хлебе.
И мёдом плачет шмель
над прожитой весной,
И будто в горле ком -
Земля качнулась небе.

И закружилась вновь
Уже наоборот,
Чтоб склеить времена,
Как битую посуду.
И крестик заблестел,
чтоб угадал пилот -
Там Родина внизу,
И наверху,
и всюду.

фото автора

17-24

Звучит фальшак -
пародия на Родину.
Детишек приучают
брать с куста
Пластмассовую чёрную смородину
Садовники без звезд и без креста.

Те, кто давно часы
с трусами сверили,
И выгнали взашей
бездомных псин,
Привычно зарифмуют
на конвейере
Россию, силу, и,
бесспорно, синь.

Дежурно Пушкин в гипсе процитирован,
Стартует
патриот-парад-алле!
Родник с живой водой заасфальтирован,
Пей мёртвую в
раскрашенном стекле.

Мы вышли все оглохшими Катюшами
На вечный русский берег, как на лёд,
И делаем зачем-то вид,
что слушаем,
Тех, кто и сам не верит,
что поёт.

2.6.24

КИНОИСКУССТВО


По простыне, на которой сегодня мы спали
Бежит паровоз...

Люди в зале

Вскрикивают, поднимаются в страхе с мест.

Им кажется - паровоз их раздавит,

Дым им глаза раз'ест.

А мы с тобой в рубке.

Твои губы под стать красной юбке.

А в распахнутых настежь глазах

Сладкий ужас и страх.

Мари,

Когда-то были волшебные фонари,

А теперь, посмотри

Сквозь квадратную прорезь в мир

И замри!

Гигантской цикадой стрекочит

Горячая пленка.

Как будто хочет

Порваться, где тонко...

Она извивается черным кольцом,

Чтобы стало начало концом,

Чтобы вновь паровоз приближался к перрону,

Когда я трону

Своей ладонью твои ресницы,

Чтобы к душе прикоснуться,

Ведь кино - это, если проснуться,

И понять, что тебе еще снится…

Кино - это когда с полотен Ребранта

Женщины делают шаг обратно

К мужчинам, ждущим их в новом веке,

Когда реальность становиться неким

Продолжением киносеанса

И такие ньюансы,

Как тень от вспорхнувшей птицы

На лице,

Или звук ресницы,

Упавшей в конце

Свиданья,

На подоконник железный

Приводит в движение все мироздание,

И наш паровоз над бездной,

Зависает.

А от падения вдруг спасает,

Вошедших в раж,

Внутри кадра монтаж...

Мне жаль.
Мне так жаль, Мари,

Что Москва и Париж

Проиграли войну Голливуду,

Что кино превратилось в приправу к блюду

Под названьем уикенд...

Что на экране все чаще не потолок, а паркет,

Отражающий то, что под юбкой,

Что из рук девочки хрупкой

Вместо бабочки

Выползла гусеница.

Что искусство кино,

Как красивая первокурсница

Которая не пошла на второй курс,

А узнала вкус

Ресторанов с шансоном-гарсоном,

И когда фальшивым мильоном

Прельстилась,

С собою прежней простилась.

Теперь покорно

Она верещагинские черепа попкорна

Засыпает в натренированный рот

И глядит на экран,

Где кино уходит, а не идет.

Но мы другие, Мари,

Ты ведь знаешь, что мы другие!

Тебе девятнадцать,

А я вернулся живым с войны

Над головами у нас паруса тугие,

В карманах билеты на первый сеанс весны!

Солнце свои лучи достает из ножен,

Метит ими экран через наше окно.

Это фильм о любви, о нас, и о том, что можно

Поселиться как в доме, внутри своего кино.

2010

Человек рождается
в рубашке
С новым колокольчиком
в кармашке.
Язычок целует медный свод,
Голове покоя на даёт.
Мама, отпусти гулять подольше,
Пусть небес касаются подошвы,
Я вчера сумел сказать «агу»,
А в любви признаться не могу.
Много в жизни родинок
и кочек,
Только бы не выпал колокольчик!
Сокровенный выскользнет, боюсь,
Если за деньгами
наклонюсь.
«Динь-динь-динь», -
таков пароль для входа,
Он светлей и выше чем свобода.
В каждом птичка
вечности гостит,
Да не всех, смешная,
угостит.
4.6.24ВМ

Александру
Сергеевичу
Пушкину

У солнца косы,
как у той узбечки,
И север наш похожим
стал на юг.
Ты только не купайся
в Чёрной речке,
Мой милый друг!
За поворотом, там
где ил клубится,
Где крутит омут воду
под мостом,
На глубине ждёт
жертву сом-убийца
С огромным ртом.
И, глядя вверх, на лучик солнца узкий,
Он о тебе мечтает,
mon ami,
Чтоб не уснуть,
считая по-французски,
От одного до тридцати
семи.
5.6.24

Царь и Пушкин

Однажды возле Царь-пушки
Встретились царь и Пушкин.
У царя была свита,
А у поэта свиток.

Лица из царской свиты -
Это сливки элиты,
А в свитке поэта Пушкина
Строки про няню и кружку.

Царь говорил с поэтом,
А свиту трясло при этом:
«Надо же, какой юркий
Рифмоплет камер-юнкер!
Будто не понимает,
Что время у нас отнимает!»

О чем говорил с поэтом
Царь осталось секретом.
С тех пор века пролетели.
Время сродни метели,
Память как будто сито…
Где теперь эта свита?
Да и царя едва ли
Мы бы здесь вспоминали,
Если бы у Царь-пушки
Не повстречался Пушкин.

С днём рождения, Вещий! Александр Сергеевич, Вы озвучили Россию! Дышим Вами и надышаться не можем!

🚩Бах. Березовский.
Маленко.Кит.

Великий композитор, выдающийся музыкант и знаковый поэт нашего времени собрались вместе, чтобы созерцать вечность. 

Иоганн Себастьян Бах, Борис Березовский, Влад Маленко и его стихотворение "В животе у кита..."

Стрекоза
 
Стрекоза живет один день.
Нужно сделать ей много дел:
Пролететь над рекой в траве,
Чтоб узнали вокруг цветы,
Что она голубых кровей, 
Что она с красотой "на ты".
В середине этого дня, 
Медным сердцем легко звеня,
Там где травы лицо секут
Она сядет на пять секунд
На плечо к тебе и замрет.
Пять секунд для нее что год.
Для тебя пять секунд - рубеж.
Пробил час, и хоть бей, хоть режь,
Только тоже замри, пока,
Чтоб холодный приклад рука
Теплым сделала. Чтобы мох
Тебя скрыть от железа мог,
Чтоб сюда, в тростниковый плёс
Тебе ветер сейчас принес
Долгожданный небесный звук, 
И над поймой проделав круг,
Прилетела бы вдруг назад
Винтокрылая стрекоза.
На войне один день, как век -
Поднимаются створки век,
И ты видишь, открыв глаза, 
Как бессмертная стрекоза
Замерла, чтоб тебе решить, 
Как полжизни еще прожить.

Дождик, дождик!
Тебя так соседи за чаем расхваливали.
Ты сыграй мне сегодня
случайно
Сергея Рахманинова!
Солнце руку в перчатку упрячет,
черешню оплавивши,
А я мокрой кукушкой
замру, чтобы стать твоей клавишей.
Ибо все мы - рояль:
Это чёрное поле привычное,
Эти снежные пальцы берёз с обручальными птичками,
Это летнее небо,
от радости давшее
трещину,
Магазин у дороги,
в котором уставшая
женщина
Отпускает мне соль,
ворожа деревянными счётами,
И машины в брезенте с торчащими вбок пулемётами.
11.6.24

❗️Наше эксклюзивное видео ко Дню России посмотрели больше 20 млн раз.

Стихотворение «Сборка» в исполнении его автора Влада Маленко, актеров Игоря Петренко и Дмитрия Харатьяна завирусилось в сети. Пост стал одним из самых просматриваемых в Telegram 12 июня.

Только в социальных сетях (ВКонтакте и Telegram) видео набрало 6,4 млн просмотров. В онлайн-СМИ, по данным «Медиалогии», воодушевляющее прочтение увидели еще 16,2 млн человек.

Быстрее смотреть, если еще не успели!

📮Подпишись на ЛОМОВКУ

Привлекаю дождь, 
прохожим грубя.
Целятся тучи в меня одного.
Мои  стихи зависят 
от расстояния до тебя.
И больше ни от чего.
 
Не так важен город
и сила ветра,
Не так важна крепость 
этой стены и чая.
Но если между нами 
один или два миллиметра -
Я скучаю.
 
А если ты в Москве, 
а я на границе с Польшей -
Ночуют на сердце летучие мыши,
И в стихах моих снега гораздо больше,
Чем на сибирской крыше.
 
Я спрашивал у маленьких и больших,
И ответ,  как рыбу из моря вынул:
Поэзия - это мера веса души
Без второй половины.

Перейди же дорогу утёнком,
Мой день июньский!
Белой ночью душа -
потёмки
И мостик узкий.
Я с Тверской попаду
на Невский
И стану тише.
Пусть на мостике
Достоевский
Меня опишет.
Чтобы духов прогнать коварных,
Позвать к обедне,
Вдруг достанет из рукава он
Звонок последний.
Мы дошли до престола,
И капает с неба миро.
Если жизнь - это школа,
Теперь выпускной у Мира.
Все на небо мы смотрим,
как дети,
Да ждём полёта.
Так, надень же, свидетель,
Мне ленту от пулемёта.
Меж людей, как меж строчек,
Что вечную жизнь пророча,
Загремит колокольчик
И снова конец отсрочит.
15.6.24

Десятый Филатов Фест набирает обороты.
С членами Ареопага.
Караулов, Есенин, Витаков, Маленко, Ватутина.
фото: Филимонов

Единица верности - собака,
Здесь она бездомная однако.
Единица вечности - солдат,
У него работа (дальше мат).
Никакой романтики в поэте:
Летом о реке напишет Лете,
А зимой, когда огонь от щёк,
Он на той реке затвором щёлк.
Женщина, как жизни единица
Между тем равна поющей птице,
Пусть же колыбельную поёт,
А законы физики не в счёт.
Баю-бай,
Надежда, Страх и Жалость!
Жизнь губами к темечку прижалась,
Первый луч в окне затанцевал.
Это Бог тебя поцеловал.
17.6.24
фото автора

Человечек вылеплен из глины,
В нем любви мерцает огонёк,
А над ним кружат, как исполины
Птицы на ветру - Судьба и Рок.

С верностью молитве и присяге
Мой герой одолевает быт.
Сделан крепкий домик из бумаги,
Верный пёс калитку сторожит.

А когда ветра качают вишни,
И по веткам пробегает ток,
Шелест вечных птиц так ясно слышен,
Так тревожен тихий огонёк.

Приснился в ночь
перед войной
На небе крестик
ледяной.

И бабушка
мне будто
говорит:
«Подпрыгни,
поцелуй,
Пока горит!»

И я ещё как случайно
слышу в дрёме:
«Целее будет в небе,
А не в доме».

Ночными окружённый мотыльками,
Подпрыгнул я, лечу,
Машу руками.
А сам то знаю -
Бабушки давно
на свете нет,
И мне не
восемь лет.

Я от земли все
дальше,
больше крест,
И подо мной
наш тихий город
Брест
И где-то слева
перекрёстки Польши.
Лечу.
Земля все дальше.
Крест все больше.

22 ИЮНЯ

Заговорю тебя на четыре года.
Напишу на спине своё имя йодом.
Это смерть далеко,
а я близко-близко.
Ты не бойся осколка и василиска.

Пусть под ржевским дождём заржавеет пуля.
Пусть ослепнет снайпер Георг в июле.
Мессершмитт поцелуется пусть с утесом.
Захлебнётся косая своим покосом.

Ты уйдёшь, я к Николе поставлю фото.
И Манштейна навек прошибет икота.
Ты уйдёшь, я в больничку пойду к Матроне.
И немецкая рота в Днепре утонет.

Я не ведаю слов о любви высоких,
Но я слышу, как плачет журавль в осоке.
Отольются врагам журавлёвы слёзки.
Пусть невесты на свадьбу им дарят доски.

Как лежала в поле одна дорога.
Да летала душа над ней от порога.
Не боялась остаться она без Света,
Потому что по-русски была бессмертна.