«Год міру і стварэньня» ў разгар вайны і разбурэньня. Лукашэнка пераходзіць на мову Оруэла
03 студзень 2023,
Валер Карбалевіч


Аляксандар Лукашэнка абвясьціў 2023 год «Годам міру і стварэньня». Адпаведны ўказ быў падпісаны 1 студзеня. Чаго чакаць беларусам?

Гэта савецкая традыцыя — даваць назву гадам. «Вырашальны год пяцігодкі», «Завяршальны год пяцігодкі» — такія плякаты віселі на вытворчых аб’ектах, у клюбах, «ленінскіх пакоях» інтэрнатаў у часы СССР.

Лукашэнка сваім сьветапоглядам застаўся савецкім чалавекам. Ён так і ня здолеў выйсьці за межы мінулага жыцьцёвага досьведу: неаднаразова падкрэсьліваў, што для яго ўзорам дзяржаўнага ладу зьяўляецца Савецкі Саюз, і працягваў выказваць шкадаваньне аб ягоным краху. Не выпадкова беларускі палітычны рэжым — самы прасавецкі на прасторы былога СССР. У Беларусі практычна ў першародным выглядзе ўзноўлена савецкая прапагандысцкая машына — ад аналягу камсамолу (БРСМ) да дошак гонару перадавікоў працы.

Адтуль, з тых часоў засталося ўяўленьне, што нельга пакідаць народ бязь лёзунгаў і заклікаў з боку ўлады, якія павінны мабілізаваць грамадзтва. Падданыя павінны ведаць, да чаго імкнуцца. Вось не абвесьціш, што сёлета народ павінен прыкладаць намаганьні дзеля міру і стварэньня, то беларусы возьмуць ды пойдуць у процілеглы бок — да вайны і разбурэньня.

Практычнай карысьці ад гэтага ніякай, аднак, як і ў часы позьняга СССР, прапагандысцкая машына працуе на самаабслугоўваньне. Прымаюцца адпаведныя ўказы кшталту таго, што падпісаны Лукашэнкам 1 студзеня, распрацоўваюцца пляны, будуць праведзеныя палітінфармацыі і інш. Праца кіпіць. Гэту б энэргію ды ў мірных мэтах.

Што тычыцца зьместу ўказу, то беларусы паступова прызвычайваюцца, што словы і паняцьці, якія яны чуюць з афіцыёзу, маюць супрацьлеглы сэнс. Брытанскі пісьменьнік Дорж Оруэл даў клясычны ўзор мовы таталітарнага грамадзтва («вайна — гэта мір», «свабода — гэта рабства» і інш.). Па меры трансфармацыі лукашэнкаўскага рэжыму ў таталітарны працэс пераходу на мову Оруэла набывае паскарэньне. Так, 2021 год, які быў абвешчаны «Годам народнага адзінства», у рэальнасьці стаў годам найбольш глыбокага грамадзкага расколу ў гісторыі незалежнай Беларусі.

Вось і 2023 год аб’явілі «Годам міру» ў той самы момант, калі Беларусь усяляк падтрымлівае вайну Расеі супраць Украіны. Ды і ўнутраны канфлікт набывае формы халоднай грамадзянскай вайны, хоць ва ўказе згадваецца пра «згоду ў беларускім грамадзтве». І пра стварэньне неяк цяжка гаварыць ва ўмовах сучаснай Беларусі.

Абываталю, каб выжыць у сучаснай Беларусі, варта засвойваць падвойнае мысьленьне, уменьне хаваць свае сапраўдныя думкі, гаварыць адно, а думаць другое. Успамінаецца анэкдот савецкіх часоў. Прыходзіць чалавек да доктара і скардзіцца: «У мяне праблема. Што чую, таго ня бачу, а што бачу, таго ня чую». На што доктар адказвае: «Гэтая хвароба невылечная, яна сацыялізмам называецца». Як жа назваць цяперашнюю беларускую хваробу?

«Выразаць неляяльных прыватнікаў». Чаму аўтакраты ня любяць прыватны бізнэс
05 студзень 2023, 17:16
Валер Карбалевіч

Апошнім часам Лукашэнка ў сваіх выступах зьвяртаецца да досьведу Кітая. Маўляў, трэба перабудоўваць палітычную сыстэму на кітайскі ўзор, то бок — бяз выбараў. Вось, напрыклад, Усебеларускі народны сход нечым нагадвае Усекітайскі сход народных прадстаўнікоў — фактычна нявыбарны орган.

У той самы час, калі Лукашэнка насуперак жаданьню большасьці беларусаў не пакінуў вышэйшую дзяржаўную пасаду, кіраўнік Кітаю Сі Цзіньпін парушыў няпісаныя правілы і не сышоў у адстаўку, адбыўшы два тэрміны на чале партыі і дзяржавы.

І ў Беларусі, і ў Кітаі назіраецца паскарэньне таталітарных тэндэнцый, здушэньне ўсялякай альтэрнатывы, узмацняецца кантроль дзяржавы за грамадзкімі працэсамі. Цалкам лягічна, што ў межах гэтага працэсу адбываецца наступ на прыватны бізнэс.

Што тычыцца Беларусі, то Лукашэнка ўвесь час свайго ўладараньня вядзе няспынную барацьбу зь бізнэсоўцамі.

У Кітаі сытуацыя трохі іншая. Пасьля вострага палітычнага крызісу 1989 году, калі камуністычная ўлада жорстка здушыла студэнцкі пратэст на плошчы Т’яньаньмэнь, менавіта курс на разьвіцьцё рынкавых адносін абумовіў хуткі рост эканомікі, дазволіў за кароткі час падвысіць узровень жыцьця насельніцтва і тым самым легітымізаваць недэмакратычную ўладу кампартыі. Цяпер у Кітаі прыватны бізнэс забясьпечвае больш за 80% працоўных месцаў, 70% інавацый і 60% росту валавога ўнутранага прадукту.

Аднак з моманту, калі таварыш Сі Цзіньпін захацеў сканцэнтраваць у сваіх руках усю ўладу, там пачаўся працэс барацьбы з прыватным бізнэсам. Пад лёзунгам забесьпячэньня «роўнасьці і справядлівасьці» пачаўся працэс асьцярожнага пераразьмеркаваньня багацьця ад багатых да бедных. Першай ахвярай новага курсу стаў гігант інтэрнэт-гандлю Alibaba і яго заснавальнік мільярдэр Джэк Ма. Потым пачалася атака на шоў-бізнэс, прыватную адукацыю (нешта вельмі знаёмае для Беларусі), мабільныя сэрвісы замаўляць таксі і на іншыя кампаніі, якія працуюць у інтэрнэт-эканоміцы і на сэрвісах. Бізнэс прымушаюць ахвяраваць на сацыяльныя праграмы. Адначасова ідзе барацьба з «тлятворным уплывам Захаду» і абарона «традыцыйных каштоўнасьцяў» (як усё падобна). Камуністычныя ўлады ўбачылі, што прыватныя банкі і сацыяльныя сеткі дазволілі грамадзянам ствараць гарызантальныя сувязі ў грамадзтве ў абыход дзяржавы. І спужаліся.

Кампанія супраць бізнэсу наносіць моцны удар па эканоміцы, але гэта кіраўніцтва кампартыі Кітаю мала хвалюе. Найперш яны зацікаўленыя ў стабільнасьці і непарушнасьці сваёй сыстэмы.

Тое самае адбываецца і ў Беларусі. Яшчэ на пачатку 2021 году Лукашэнка загадаў «выразаць бізнэс», які выявіў палітычную неляяльнасьць да рэжыму. Высьветлілася, што працаўнікі недзяржаўнага сэктару былі актыўнымі ўдзельнікамі пратэстаў. Лукашэнка нават паставіў пытаньне аб ліквідацыі Парка высокіх тэхналёгій, аднак устрымаўся ад такога радыкальнага кроку. Рэжым абсалютна не цікавіць бізнэс-клімат у краіне; улады не хвалюе, які вобраз Беларусі ствараецца на эканамічнай мапе сьвету. Урад адмовіўся вяртаць замежныя даўгі ў валюце, ствараючы сытуацыю дэфолту. Лукашэнка забараніў замежным уласьнікам выводзіць капітал за мяжу. Барацьба з цэнамі прывяла да таго, што дзясяткі прадпрымальнікаў апынуліся за кратамі.

Нешта падобнае адбываецца і ў Расеі. Усё пачалося са «справы ЮКОСа» Міхаіла Хадаркоўскага. І працягваецца дасюль.

У аўтакратаў вельмі інструмэнтальны падыход да бізнэсу. Яны гатовыя ствараць умовы для яго разьвіцьця, калі ён дапамагае легітымізаваць рэжым (як у Кітаі), дае магчымасьць абагаціцца блізкаму асяродзьдзю дыктатара (як у Расеі) ці быць рэсурсам для падтрымкі дзяржсэктару (як у Беларусі і тым жа Кітаі). Але як толькі бізнэс умацоўваецца, становіцца чыньнікам уплыву на прыняцьцё ўладных рашэньняў, ён пачынае ствараць рызыкі для палітычнай сыстэмы. Для кіраўніцтва рэжыму ён перастае быць рэсурсам і становіцца выклікам, пагрозай. Тады зь ім пачынаюць барацьбу. І вельмі адметна, што наступ на бізнэс адбываецца прама прапарцыянальна ўмацаваньню аўтарытарызму ў палітычнай сыстэме. Гэтае правіла ня мае выключэньняў.

Суд над нобэлеўскім ляўрэатам. Чаму праваабаронцаў прыраўноўваюць да тэрарыстаў
07 студзень 2023 г.
Валер Карбалевіч

У Менску распачаўся гучны судовы працэс. Грамадзкая, мэдыйная ўвага да яго прыцягнута тым, што судзяць вядомых у краіне асобаў. Гэта ляўрэат Нобэлеўскай прэміі міру гэтага году, старшыня праваабарончага цэнтру «Вясна» Алесь Бяляцкі, ягоны намесьнік, віцэ-прэзыдэнт Міжнароднай фэдэрацыі правоў чалавека Валянцін Стэфановіч і каардынатар кампаніі «Праваабаронцы за свабодныя выбары» Ўладзімер Лабковіч. Таксама судзяць завочна Зьмітра Салаўёва, які знаходзіцца за мяжой.

Калі казаць проста, іх абвінавачваюць у тым, што яны фінансава падтрымлівалі палітвязьняў, — напрыклад, дапамагалі сплачваць штрафы.

Нобэлеўская прэмія міру прысуджаецца з 1901 году. Выпадкаў у гісторыі, каб ёй уганароўвалі асобу, якая знаходзіцца за кратамі, было няшмат. У 1935 годзе яе прысудзілі нямецкаму журналісту Карлу фон Асецкі, які сядзеў у фашысцкай турме. Дарэчы, пасьля гэтага гітлераўцы былі вымушаны вызваліць журналіста, хоць і пад нагляд спэцслужбаў.

Кітайскага дысыдэнта Лю Сяобо ўзнагародзілі ў 2010 годзе, калі ён быў у турме, а на волю ён выйшаў у 2017 годзе, перад самай сьмерцю.

Быў яшчэ выпадак зь лідэрам апазыцыі Бірмы (М’янмы) Аўнг Сан Су Чы. У 1991 годзе ёй прысудзілі Нобэлеўскую прэмію міру, калі яна была пад хатнім арыштам. А вызвалілася толькі ў 2010 годзе.

І беларус Алесь Бяляцкі цяпер у гэтым жа драматычным шэрагу.

Суд над вядомымі праваабаронцамі ўлады зрабілі паказальным, дэманстратыўным. Ён фармальна адкрыты (хоць замежных дыпляматаў не пусьцілі ў залю), адрозна ад іншых падобных працэсаў. Яго актыўна асьвятляюць дзяржаўныя мэдыя. Пры падрыхтоўцы «справы» правялі 120 ператрусаў і сабралі 300 тамоў матэрыялаў. Такім жа паказальным быў і суд над «тэрарыстычнай групай» Мікалая Аўтуховіча.

То бок праваабаронцаў прыраўноўваюць да тэрарыстаў. Ва ўсялякім разе, улады імкнуцца стварыць ім такі імідж. Таму і кайданкі ў клетцы не здымаюць.

Рэжым хоча зьнішчыць праваабарончы рух як інстытут. Бо абаронцы правоў чалавека — ня толькі скрупулёзныя хранікёры палітычнага перасьледу, якія фіксуюць факты, падзеі, чыноўнікаў, засьвечаных у рэпрэсіях, лічаць ахвяраў. Яны яшчэ ўвасабляюць грамадзянскую салідарнасьць, дэманструюць, што палітвязьні не застаюцца па-за ўвагай, пра іх ведаюць, іх падтрымліваюць, часткова нават фінансава. Вынішчэньне самой ідэі салідарнасьці, структур, якія яе ўвасабляюць, — важная задача рэжыму. Таму, напрыклад, праваабаронцы той жа «Вясны» Марфе Рабковай 6 верасьня 2022 году прысудзілі 15 гадоў калёніі. Падсудным на гэтым працэсе пагражае да 12 гадоў калёніі. Такія тэрміны даюць за тэрарызм.

Суд над нобэлеўскім ляўрэатам прыцягнуў увагу міжнароднай супольнасьці да палітычных рэпрэсій у Беларусі. Ахвярнасьць Алеся Бяляцкага і ягоных паплечнікаў дапамагла вярнуць тэму беларускай дыктатуры (хоць на кароткі час) у топы сусьветных СМІ. На галоўных старонках вядучых мэдыя — фатаздымкі з судовай залі. З гэтай нагоды генэральны сакратар ААН Антонію Гутэрыш канстатаваў «вельмі трывожнае разьвіцьцё падзей і яшчэ адзін прыклад звужэньня прасторы, якую мы назіраем у многіх краінах для праваабаронцаў».

У пэўным сэнсе гэты суд над нобэлеўскім ляўрэатам ставіць беларускі палітычны рэжым у няёмкае становішча. Прыцягваецца дадатковая ўвага сусьветнай супольнасьці да палітвязьняў у Беларусі. Але і вызваляць «вясноўцаў» ня вельмі выпадае: а раптам падумаюць, што Лукашэнка спужаўся маральнага ціску сусьветнай супольнасьці.

А зь іншага боку, Лукашэнка займеў вельмі важнага палітзьняволенага. Для яго гэта каштоўны тавар, за які можна патрабаваць ад Захаду вялікі выкуп.

Беларусы могут оказаться людьми без гражданства
Валерий Карбалевич
07.01.2023

А было так: сапожник родом
Себя возвёл на пьедестал –
И стал народ врагом народа,
А он один народом стал.
Наум Коржавин

Последние законы как бы венчают процесс формирования репрессивного законодательства, направленного на то, чтобы выбросить из общественной жизни страны всех нелояльных правящему режиму граждан.

7 января на Пасху Александр Лукашенко во время посещения Свято-Елисаветинского женского монастыря заявил:

«Настало время, когда мы, представители власти, и вы должны сделать шаг навстречу этим людям, которые ошиблись. И будет по-нашему, по-православному, если мы этот шаг навстречу сделаем. Я уверен, что среди сбежавших — люди, которые поняли, что ошиблись. Они не должны быть выброшены на обочину».

Это слова. А вот реальные действия носят диаметрально противоположный характер, все происходит с точностью до наоборот. Масштаб репрессий нарастает.

Согласно исследованию авторов «Белорусского трекера перемен», количество «политических судов» осенью составило в среднем 145 в месяц против среднестатистической цифры 84 за предыдущие месяцы 2022 года. Если летом в среднем задерживали 100–120 человек в месяц, то осенью – в 3,5 раза больше. Увеличилось и количество политически мотивированных исков: осенью их было в среднем 145 в месяц против 84 в предыдущие месяцы. Летом число политзаключенных увеличивалось в среднем на 87 человек в месяц, осенью — на 110 (а в ноябре общий прирост составил 139 человек).

5 января Александр Лукашенко подписал измененный Закон «О гражданстве Республики Беларусь». Он предусматривает возможность лишения гражданина Беларуси белорусского гражданства, приобретенного по рождению, «в связи с наличием вступившего в законную силу приговора суда Беларуси, подтверждающего участие данного лица в экстремистской деятельности или причинение им тяжкого вреда интересам Беларуси, если такое лицо находится за ее пределами».

Между тем, статья 10 Конституции гласит: «Никто не может быть лишен гражданства Республики Беларусь или права изменить гражданство». Там, правда, есть еще одно достаточно неопределенное положение: «Приобретение и прекращение гражданства осуществляются в соответствии с законом». Но в любом случае Конституция обладает высшей юридической силой, поэтому принятый закон антиконституционный.

6 января появился закон «Об изъятии имущества». Необычно то, что его приняли тайно. О подготовке такого законопроекта ранее ничего не сообщалось.

Согласно закону, имущество физических или юридических лиц, включая иностранных, которые совершили «недружественные действия» «в отношении белорусских юридических и (или) физических лиц», может быть конфисковано «по мотивам общественной необходимости». Формулировка закона настолько «резиновая», что фактически предоставляет властям возможность экспроприировать абсолютно любое имущество у любого белорусского гражданина, иностранца или фирмы. Напомню для порядка, что Конституция Беларуси гарантирует «неприкосновенность собственности».

Ранее был принят закон о заочных судах над оппозиционерами. И первые суды уже состоялись.

Таким образом, эти законы как бы венчают процесс формирования репрессивного законодательства, направленного на то, чтобы выбросить из общественной жизни страны всех нелояльных правящему режиму граждан. Говоря словами Лукашенко, «выбросить на обочину».

При этом власти совершенно не волнует то, что эти законы находятся в вопиющем противоречии с международными обязательствами Беларуси. Им плевать на их репутацию в мире.

Кроме устрашения всех недовольных, моральной компенсации за травму, полученную в 2020 году, это репрессивное законодательство призвано решить ряд вполне прагматичных задач.

Лишенные гражданства оппоненты автоматически теряют возможность участвовать в выборах и в качестве кандидатов в президенты, и в депутаты. Так легко и просто можно избавиться от конкурентов.

С учетом того, что за границу эмигрировало несколько сотен тысяч человек, и этот процесс продолжается, действующий режим может вытолкнуть за рубеж без права возвращения назад всех недовольных. И таким образом изменить электоральную картину страны в свою пользу. Гражданство Беларуси будут иметь только сторонники Лукашенко. И тогда можно проводить выборы без фальсификаций. В стране наступит мир, благодать и давно забытая стабильность.

А с помощью конфискации имущества у политических противников можно пополнить бюджет и обеспечить жильем всех силовиков.

Сегодня такая перспектива кажется фантастической. Но еще совсем недавно никто не мог представить нынешний масштаб политического террора.

Между прочим, массовое выталкивание за границу недовольных является одним из способов сохранения тоталитарной системы на Кубе. Раз в несколько лет тамошние власти разрешают всем желающим покинуть остров и выехать в США. Это клапан для выпускания пара.

Побочным следствием такой политики станет социально-экономическая деградация страны. Но что не сделаешь ради удержания власти.

А слова, произнесенные в храме на Пасху, – это необходимый ритуал, призванный замаскировать совершенно не христианскую реальную политику.

Еще раз о судьбах политзаключенных
Валерий Карбалевич
15.01.2023

Все прогрессы реакционны, если рушится человек.
Андрей Вознесенский

К началу 2023 года заметно актуализировалась тема политзаключенных в Беларуси. Их судьба стала самым болезненным вопросом сегодняшней общественной жизни страны.

С одной стороны, ситуация с политическими узниками становится все более тяжелой. Их количество быстро растет. Власти вернулись к практике пыток в местах заключения.

С другой стороны, поменялись оценки перспектив режима Лукашенко. В конце 2020 года, когда происходили первые судебные процессы по «политическим делам», в обществе доминировали линейные представления, что эти политзаключенные все равно не будут сидеть отмеренные судами сроки, ибо правящий режим долго не продержится, потому что долго «сидеть на штыках», управлять с помощью насилия невозможно.

Прошло два года. Поменялись заданные историей обстоятельства. Излишний оптимизм снят ржавым рубанком реализма. Сейчас происходит переоценка ситуации. Режим укрепился. Ряд политзаключенных полностью отсидели свой срок и вышли на свободу. И вопрос о судьбе политузников, многим из которых дают большие сроки заключения, обострился.

10 января 29 родственников сидящих за решетками людей выступили с совместным обращением к белорусским и зарубежным политикам, в котором призвали к более решительным действиям по освобождению политзаключенных в Беларуси.

Прежде всего, важно отметить, что этот призыв может актуализировать белорусскую тему в международной повестке дня, так как в последнее время она немного затерялась из-за войны в Украине. В этом ее безусловный позитив.

Единственный рычаг давления на режим сегодня – это Запад. И лидерам оппозиции остается только апеллировать к США и ЕС, чтобы они как-то воздействовали на официальный Минск в плане освобождения политзаключенных.

И вот здесь возникает целый ряд проблем. Запад не признает Лукашенко легитимным президентом Беларуси. Что является первым препятствием для переговоров.

Во-вторых, даже если отложить в сторону вопрос о легитимности Лукашенко и исходить из того простого и прагматичного подхода, что он реально управляет страной и нужно договариваться с тем, кто у власти, то у западных политиков возникает вопрос: а действительно ли Лукашенко – хозяин Беларуси? Или здесь уже правит Путин?

В-третьих, у политиков ЕС и США свои приоритеты, не всегда совпадающие с первостепенными задачами демократических сил Беларуси. Если дело действительно дойдет до переговоров между Западом и официальным Минском, то первым пунктом будут совсем не политзаключенные, а тема прекращения поддержки России в войне против Украины. В первую очередь будет обсуждаться вывод российских войск с территории Беларуси.

В-четвертых, правильно ли обсуждать тему освобождения политических заключенных как отдельный вопрос, в отрыве от целого ряда других проблем. Дело в том, что выход на волю политузников должен быть частью поворота во внутренней политике властей в сторону либерализации, как это было в 2008–2010 и в 2014–2020 годах. Что подразумевает прекращение репрессий, а не только освобождение политзаключенных. Ведь какой смысл освобождать одних, если одновременно (и с еще большей скоростью) появляются новые. Тем более, что сейчас все чаще освобожденных заключенных повторно арестовывают и судят, вынося более суровые приговоры.

Но сегодня никаких изменений политического климата в Беларуси не видно даже на горизонте.

Также освобождение политзаключенных реально только в условиях политики размораживания отношений Беларуси с Западом.

Часто приводится аргумент, что во время холодной войны Федеративная Республика Германия выкупала политических заключенных в ГДР, т. е. платила за их освобождение реальные деньги.

Но тут стоит обратить внимание на одно важное обстоятельство. «Выкуп» диссидентов ГДР происходил в период разрядки, когда начался диалог между Западом и Востоком. И освобождение политзаключенных было неотъемлемой частью диалога.

Сейчас в отношениях между Западом, с одной стороны, и Россией и Беларусью, с другой, наблюдается период острой конфронтации. Почти ситуация войны. То есть противоположный тренд.

В обращении родственников белорусских политзаключенных звучит призыв к «более решительным действиям». Не очень понятно, что это такое. Речь идет об усилении санкций против режима Лукашенко? Или, наоборот, предлагается идти на уступки официальному Минску? Если на уступки, то по каким вопросам?

Легко предположить, что Лукашенко потребует отмены санкций, признания его легитимным президентом Беларуси. Как известно, политика – это искусство размена.

Здесь возникает экзистенциальный вопрос: готово ли белорусское демократическое сообщество идти на подобные уступки, на такое грехопадение, оскверняющее высокие идеалы? Ибо это можно рассматривать как элемент капитуляции. Как признание того, что жестокие репрессии дают необходимый Лукашенко эффект. Возможно, оно придет к выводу, что жизнь и здоровье политзаключенных – это высшая ценность, она имеет приоритет перед политическими целями. Это тяжелый выбор, и здесь нет правильного ответа. Но, во всяком случае, нужно договаривать до конца, а не прятаться за словами «решительные действия».

И еще один нелегкий вопрос. Если белорусские власти согласятся начать переговоры о судьбе политзаключенных, то вряд ли они пойдут на освобождение всех сразу. Ибо Лукашенко не станет выкладывать одномоментно все карты на стол. И тут возникает проблема: как выбирать? Кого надо освободить в первую очередь? По какому принципу это будет происходить и кто будет выбирать?

Все эти опасения и рассуждения вовсе не ставят под сомнение необходимость максимальных усилий со стороны лидеров оппозиции, стран Запада по решению этого самого болезненного вопроса сегодняшней общественной жизни Беларуси.

Черная метка
Валерий Карбалевич
22.01.2023

Все наиболее важные политические события этой недели так или иначе были связаны с войной в Украине. Именно она задает сегодня динамику процессов, происходящих в нашем регионе, да и за его пределами.

Этап эскалации
Тем временем после некоторого затишья война в Украине выходит на очередной этап эскалации. Россия готовится к новой мобилизации, планируя довести численность армии до 1,5 млн человек, резко увеличиваются расходы на оборону. Путин превращает страну в единый военный лагерь. Российское командование планирует наступать одновременно по нескольким направлениям.

С другой стороны, западная поддержка Украины усиливается. 20 января прошло восьмое заседание Контактной группы в формате «Рамштайн». В обсуждении текущей военной ситуации и координации дальнейшего военного обеспечения Украины приняли участие главы оборонных ведомств более 50 стран. И хотя вопрос о поставках танков в Украину по-прежнему блокирует Германия, поток нового оружия, предоставляемого Киеву, набирает новые обороты. Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба заявил:

«Мы получаем все, о чем просим, кроме двух больших вещей, которые принципиально еще не разблокированы — западные боевые истребители и ракеты большой дальности».

Резолюция Европарламента
Таким образом, Запад демонстрирует решимость в противостоянии с Россией. Именно в этом контексте следует рассматривать резолюцию Европарламента о создании специального международного трибунала для расследования военных преступлений режимов РФ и Беларуси, судебного преследования Владимира Путина и Александра Лукашенко.

Конечно, резолюция Европарламента — это декларация. Для ее реализации необходима победа Украины в войне либо смена политических режимов в России и Беларуси, или решение Совбеза ООН, где РФ имеет право «вето».

Тем не менее, принятие этого документа является в определенном смысле знаковым фактом. Европа в лице Европарламента — одного из важнейших политических институтов Евросоюза — обвиняет Путина и Лукашенко в военных преступлениях. И как бы ни складывались отношения западных стран с Россией и Беларусью, с их политическими режимами, эта четкая маркировка, клеймо, черная метка останется, никуда не денется. Тень этого обвинения теперь будет висеть над любыми возможными переговорами Запада с Москвой или Минском и, конечно же, осложнит их.

Необходимость такого решения обсуждалась давно, с самого начала агрессии России против Украины. Потребовался почти целый год войны, чтобы европейская политическая элита созрела для него. 17 января министр иностранных дел Германии — ведущей страны ЕС — Анналена Бербок заявила о необходимости привлечения руководства России к уголовной ответственности. Еврокомиссар по вопросам юстиции Дидье Рейндерс заявил, что Евросоюз уже обсуждает с официальным Киевом, Евроюстом и Международным уголовным судом создание специальной прокуратуры для расследования преступлений российских военных в Украине. Неизвестно, будет ли все это иметь практические последствия, но начало процессу положено.

Весьма показательным следует считать заявление иранского министра иностранных дел Хоссейна Амира Абдоллахияна о том, что Тегеран не признает аннексию Россией Крыма и других регионов Украины. Иран фактически является еще одним военным союзником России, помимо Беларуси. Он поставляет в РФ беспилотники, которые активно используются в ходе войны в Украине. И теперь этот союзник делает задний ход. Возможно, Тегеран почувствовал эту решимость Запада и отчаянное положение России и торопится спрыгнуть?

Визит Лаврова
Приезд в Минск министра иностранных дел России Сергея Лаврова был плановым, рутинным мероприятием. В ходе его переговоров с Лукашенко привлекают внимание два момента.

Прежде всего, Лукашенко хорошо отозвался о политике Украины. Что выглядит почти как сенсация. Ибо весь прошлый год во время встреч с Путиным и другими российскими политиками Лукашенко бежал впереди паровоза, нападая на Запад и Украину. Много раз он утверждал, будто украинская сторона собирается напасть на Россию и Беларусь, что Киев первым начал войну, что белорусские объекты обстреливаются с территории Украины, что украинцы всячески провоцируют белорусов, чтобы втянуть Беларусь в военные действия. Недавно произошел инцидент, который можно было трактовать как раз в качестве украинской провокации: с территории Украины прилетела ракета.

Однако 19 января во время встречи с министром иностранных дел Российской Федерации Лавровым Лукашенко неожиданно заявил: «Они (западные страны – авт.) пытаются и Украину использовать против Беларуси. Но что меня поражает и приятно удивляет – Украина пока держится. Она на провокации против Беларуси не идет».

Скорее всего, Лукашенко так отблагодарил Киев за то, что, согласно неофициальной информации, украинские дипломаты выступают против введения новых санкций ЕС против Беларуси. Таким образом Украина хочет предотвратить возможное вступление нашей страны в полномасштабную войну. Возможно, в Минске по достоинству оценили такую позицию Киева. И Лукашенко публично выразил свой респект в адрес южного соседа.

Но есть и другой, более скрытый мотив. Вполне возможно, что Лукашенко интуитивно ощущает, что война России против Украины идет неудачно, Запад демонстрирует решимость в своей поддержке Украины. И это заставляет его оглядываться и просчитывать варианты на случай поражения РФ.

Очевидно, что такое своеволие явно не понравилось Лаврову. Ибо оно показывает, что долгосрочные интересы белорусского и российского политических режимов не совсем совпадают.

И второй момент переговоров Лукашенко с Лавровым, на который стоит обратить внимание. В начале встречи с российским министром он заявил: «Я предлагаю основные вопросы обсудить, а потом поговорим тет-а-тет, что называется, по некоторым актуальным вопросам. Это не потому, что мы от Сергея что-то скрываем. Абсолютно нет. Но есть вопросы за рамками наших сегодняшних официальных мероприятий».

Можно попробовать реконструировать содержание разговора Лукашенко с Лавровым «тет-а-тет». Думаю, его интересовали планы Кремля в отношении войны в Украине. С момента визита Путина в Минск и поездки Лукашенко в Санкт-Петербург в декабре прошлого года произошло много событий. Сменился командующий российскими войсками в Украине. Российское командование планирует наступление.

Можно предположить, что Кремль не ставит Лукашенко в известность и относительно российских планов в Беларуси. Сюда прибывают эшелоны с мобилизованными военнослужащими, техникой. Одновременно часть российских военных покидает Беларусь. И Лукашенко хотел бы знать, что означают все эти перемещения, как дальше Москва предполагает использовать белорусскую территорию в целях войны против Украины.

Получил ли Лукашенко нужные ответы от Лаврова? Не факт. Не исключено, что Кремль использует своего младшего партнера «в темную».

ПОДЛИННЫЙ СМЫСЛ КАМПАНИИ ВОЗВРАЩЕНИЯ «БЕГЛЫХ»

ВАЛЕРИЙ КАРБАЛЕВИЧ

Лукашенко чрезвычайно важно увидеть морально сломленных, самораспятых бывших противников, слезно умоляющих о пощаде. Ради этого и развернута данная кампания.

В Беларуси запущена шумная политическая кампания на тему возвращения «беглых». Этому вопросу Лукашенко посвятил специальное совещание 24 января. Это именно кампания, причем, в первую очередь, пропагандистская. Ибо она не предполагает смены политики. Речь не идет о курсе на либерализацию, политическую оттепель, о планах примирения двух частей расколотого общества. Ничего не говорится об амнистии, освобождении политзаключенных, прощении людей, участвующих в протестах, как это, например, происходит в Казахстане. Наоборот, призыв к политическим эмигрантам возвращаться звучит на фоне ужесточения репрессий, «сталинских» судебных приговоров, принятия законов о заочных судах, лишении гражданства, конфискации имущества.
Эта кампания разворачивается вне правового пространства. Проект указа якобы еще только разрабатывается. Просто объявлено о создании межведомственной комиссии, которая будет решать судьбу возвращающихся граждан. Ее состав неизвестен. Пока только устным указанием Лукашенко назначен ее глава, генеральный прокурор Андрей Швед.
Вину возвращающихся граждан будет определять даже не лукашенковский суд, в котором, при всей имитации судебного производства в Беларуси, надо все же соблюдать некие процедуры, выслушивать подсудимых, адвоката и пр. В нашем случае судьбу человека будет определять эта пока анонимная комиссия, которая, как предполагается, будет работать вне всякого правового поля, понятных правил, процедур. То есть абсолютно субъективно. Все это напоминает сталинские «тройки» и фильтрационные лагера.
Еще одно очень важное обстоятельство, разъясненное Андреем Шведом. Оказывается, даже если человек получает от этой комиссии ответ о том, что претензий к нему нет, он может смело возвращаться, но по прибытии все равно может быть привлечен к уголовной ответственности по единоличному решению председателя комиссии! То есть все гарантии комиссии могут быть отменены генеральным прокурором! То есть вся бурная деятельность комиссии – это декорация. Все решает Швед. Но эмигрант об этом узнает только по возвращению.
Таким образом власти даже в самом начале кампании не собираются ничего обещать. Эмигрантам говорят: вы возвращайтесь, а здесь мы посмотрим, что с вами делать.
Во время совещания по этому вопросу 24 января Лукашенко сказал: «Вы, наверное, заметили в СМИ, когда я заявил о том, что мы готовы разговаривать с теми, кто осознал свою вину и готов жить на родине, вы видели, как захлебнулись эти все Telegram-каналы, чаты и прочие: «Ах, тут хватают силовики тех, кто попытались приехать, сажают, чуть ли не убивают!» Абсолютная чушь. Никто никого не хватает».
Между тем независимые СМИ (те же «Телеграм-каналы, чаты») много сообщали о многочисленных случаях арестов вернувшихся. Причем, называли конкретные фамилии, даты и прочие подробности. Например, сейчас в Гомеле проходит суд над Татьяной Курилиной, которая поверила обещаниям силовиков, вернулась, а теперь ее обвиняют по 12 статьям уголовного кодекса. На днях председатель Государственного пограничного комитета Анатолий Лаппо заявил, что в прошлом году при въезде в Беларусь за «экстремизм» было задержано более 50 человек. Так кто говорит чушь?
Но остается главный вопрос: в чем смысл этой политической кампании? Вопрос вполне логичный, потому что до сих пор вся политика государства была противоположной, она ориентировалась только на то, чтобы вытеснить всех недовольных, несогласных за пределы Беларуси. Еще в августе 2021 года Лукашенко говорил о молодежи, которая выехала за границу учиться: «Там и оставайтесь». Ибо те, кто возвращается — это «уже как агентура». Вся репрессивная политика по отношению к оппонентам, принятие закона о лишении гражданства были ориентированы на то, чтобы ввести запрет на возвращение политических противников. И вся кампания по возвращению «беглых» происходит, как отмечалось выше, на фоне той же, не меняющейся политики.

Тогда зачем все это нужно Лукашенко? Он дает частичное объяснение необходимости этой кампании: «У отдельной части нашего общества появился запрос на данную тему… Нам не надо создавать дополнительные какие-то точки напряжения в нашем обществе».
Перевожу эти намеки на понятный язык. Проблема в том, что политические репрессии и эмиграция затронули достаточно широкий слой общества. Причем, не только сторонников оппозиции. От террора властей пострадали даже дети высокопоставленных чиновников.
Кроме того, политические репрессии оказывают негативное влияние на экономику, социальную сферу (ІТ-сектар, медицина, культура, спорт и др.). Например, дефицит медработников начинают замечать даже обыватели. Все это это вызывает определенный ропот, производит негативное впечатление на граждан и госаппарат, что заметило и политическое руководство.
И Лукашенко якобы откликнулся на эту просьбу. Тем более, если внимательно слушать рассуждения генпрокурора Андрея Шведа, многих вернувшихся обременят выплатой немалого штрафа. Вот же у провинившихся айтишников потребовали компенсации ущерба в десятикратном размере. Так можно и бюджет пополнить.
Но условия, поставленные для возвращения «беглых» (публично покаяться и положить голову на плаху межведомственной комиссии), делают этот процесс практически невозможным в более или менее массовом масштабе. Поэтому начатая кампания — это скорее имитация решения проблемы, чем реальное решение.
Похоже, главная причина, по которой Лукашенко согласился пойти на эту кампанию, находится в совершенно другой плоскости. В Беларуси, чтобы понимать смысл политических процессов, надо вникнуть в психологию одного человека. Нужно внимательно слушать Лукашенко. Он свои даже потаённые мысли всегда проговаривает в той или иной форме. Так и теперь.
Если внимательно вслушаться в то, что сказал Лукашенко на встрече 24 января, то это фактически предложение политическим оппонентам подписать акт о безоговорочной капитуляции. Он готов простить тех, «кто оступился, осознал это», кто «будут, как у нас принято говорить, «ябатьками» еще большими, чем те, кто сегодня нас окружает», «кто стал на путь исправления и хочет загладить свою вину». «Те, кто осознал, кто раскаялся, публичное заявление. Это обязательно. А затем вместе с людьми, общественностью - журналистами, блогерами, кто был на передовой, - мы будем решать, что с ними сделать».
В переводе на понятный политический язык ему нужно ощущение победы, которое не приходит, несмотря на то, что, казалось бы, протест размазан по стенке. Он не видит картины сдавшегося врага. Ему нужен белый флаг, поднятый по ту сторону баррикад. А его там нет. Покаянные видео из тюрьмы больше не греют душу. Потому что все они делаются под давлением тюремщиков. А он хочет, чтобы люди делали это добровольно, жертвую достоинством ради возвращения. Ему чрезвычайно важно увидеть морально сломленных, самораспятых бывших противников, слезно умоляющих о пощаде - вот тогда может появиться то щемящее чувство победы, которое никак не приходит. Ради этого и развернута данная кампания.

Чаму Лукашэнка пужае народ будучыняй.
02 люты 2023
Валер Карбалевіч

Беларускія ўлады ўзьнімаюць чарговую хвалю ўвагі да гістарычнай памяці. 1 лютага прайшло сёмае пасяджэньне Рэспубліканскай рады па гістарычнай палітыцы пры Адміністрацыі прэзыдэнта. Яго ўзначаліў сам кіраўнік Адміністрацыі Ігар Сергеенка. Прайшло яно на базе Нацыянальнай акадэміі навук. За год сем паседжаньняў. Мінулы 2022 год быў абвешчаны годам гістарычнай памяці. Падкрэсьлівалася, што ў дзяржаўных СМІ «чырвонай ніткай праходзіла гістарычная памяць», што дазволіла «пасьлядоўна сфармаваць у нашых грамадзян цікавасьць да зададзеных падзей айчыннай гісторыі». То бок вакол гэтай тэмы разгорнута шумная палітыка-прапагандысцкая кампанія.

Звонку ўсё гэта выглядае дзіўнавата, як сюррэалістычная бюракратычная цягамоціна, нібы гэтыя людзі жывуць у нейкім сваім паралельным сьвеце. Зь якой прычыны ўлады ўпэўнены, што калі расказаць насельніцтву «праўду» пра гістарычнае мінулае, найперш пра «Вялікую Айчынную вайну», то народ палюбіць Лукашэнку?

Аднак зь іншага гледзішча ў такой увазе да гісторыі ёсьць пэўная палітычная лёгіка. Справа ў тым, што акрамя тэрору і нагнятаньня страху, грамадзтву трэба прапанаваць нейкую калі не ідэалёгію, то хоць бы яе сурагат. А прапанаваць асабліва няма чаго. Ва ўладаў няма ніякага наратыву будучыні. Ад слова «зусім».

Расейскі праўладны палітоляг Фёдар Лук’янаў, ацэньваючы сэнсы дзяржаўнай прапаганды, пісаў: «Атрымліваецца, што „вобраз будучыні“ беларусаў зводзіцца да вобраза нязьменнага прэзыдэнта, які клянецца ніколі не аддаць уладу „мярзотнікам“».

Увогуле, калі ўважліва слухаць, што кажа Лукашэнка сваім чыноўнікам, то яго мэсыдж даволі немудрагелісты. Ён цьвердзіць, што сытуацыя ў краіне хісткая, усё няпэўна, незалежнасьць пад пагрозай, нас могуць зьмяць, затаптаць, задушыць вонкавыя і ўнутраныя ворагі, таму нам трэба аб’яднацца, згуртавацца, мацаваць дысцыпліну, каб выжыць. То бок на парадку дня пытаньне выжываньня, тут не да разьвіцьця. Гэта тое «дасягненьне», да якога прыйшла краіна ў выніку 29-гадовага кіраваньня аднаго чалавека.

Лукашэнка прапануе грамадзтву ня сьветлую будучыню, яе няма, на гарызонце адны пагрозы. Апошні год ён увесь час пужае народ вайной. Лукашэнка заклікае захаваць тое, што ёсьць. Бо калі яго самога ня будзе, то стане горш. Замест пазытыўнай матывацыі прапануецца нэгатыўная.

То бок сам Лукашэнка, магчыма, нават не ўсьведамляючы, пужае народ будучыняй, там наперадзе ўсё страшна. А як жа жыць без надзеі, чым сэрца супакоіць? Трэба нечым запоўніць ідэалягічную пустэчу, стварыць нейкі пазытыўны кантэнт, нельга ўсё зводзіць да барацьбы з ворагамі.

І вось тут псыхалягічнай апорай і павінна стаць гістарычнае мінулае: перамога ў вайне з фашызмам, генацыд беларускага народу, савецкія наратывы, агульны гістарычны лёс з Расеяй. Мінуўшчына павінна замяніць будучыню. То бок прапануецца ісьці ў будучыню, павярнуўшы галаву назад. Так і рухацца задам наперад.

А як усё пачыналася? На пачатку свайго кіраваньня Лукашэнка адрынуў шлях дэмакратычнай трансфармацыі камуністычнай сыстэмы, па якім пайшлі іншыя сацыялістычныя краіны, прапанаваў альтэрнатыўны праект. Ён быў названы «беларуская мадэль разьвіцьця».

Гэты праект быў заснаваны на ілюзіі, што можна забясьпечыць разьвіцьцё без дэмакратычнай трансфармацыі, кансэрвуючы асноўныя элемэнты савецкага мінулага. Дзяржаўныя прапагандысты прэзэнтавалі Беларусь як «эканамічнага тыгра Ўсходняй Эўропы». На гэты праект так ці інакш арыентаваліся ўсе левыя і антызаходнія сілы на постсавецкай прасторы, у рэгіёне Ўсходняй Эўропы. Быў створаны міт, што Лукашэнка пабудаваў грамадзтва без багатых.

Сам ён быў вялікім энтузіястам сваёй мадэлі, што спрычынілася да зьяўленьня ў яго мэсіянскага комплексу. Вось што ён тады казаў: