Игра в бадминтон уровень красный. Уронил волан — либо минус волан, либо бегаешь за собакой в попытке его отнять. Кардио топ.

Оправдание моим ошибкам найдено:

В кулуарах перед госэкзаменом:

«На госе нужно выглядеть как ботан!»

Я:

— А я как ботан сегодня? Ну, хотя бы как учительница?

Ответ:

— Ну нет Оль, какой ты ботан, ты роковуха!

Когда в июнь
часов с восьми
жестокий
врежется жасмин
тяжелой влажью
веток,
тогда —
настало лето.
Прольются
волны молока,
пойдут
листвою полыхать
каштанов ветви
либо —
зареющие липы.
Тогда,
куда бы ты ни шел,
шумит Москвы
зеленый шелк,
цветков
пучками вышит,
шумит,
горит
и дышит!
Не знаю, как
и для кого,
но мне
по пятидневкам
Нескучный
машет рукавом,
зовет
прохладным эхом;
и в полдень,
в самую жару —
кисейный
полог света —
скользят
в Серебряном бору
седые тени
с веток.
Как хорошо
часов с пяти
забраться
в тень густую!
В Москве —
хоть шаром покати,
Москва
тогда пустует.
И вдруг нахлынет
пестрый гам
людским
нестройным хором
и понесется
по лугам,
по Воробьевым
горам.
Мне хорошо с людьми,
когда
они спешат
на отдых,
и плещет
ласково вода
в борты
бегущих лодок.
Мне хорошо,
когда они,
размяв
от ноши
плечи,
разложат
мирные огни
в голубоватый
вечер.
А на окраинах
уже,
по стыкам рельс
хромая, —
чем вечер позже
и свежей —
длинней
ряды трамваев;
они
настойчиво звенят,
зовут
нетерпеливо
нести
домой нас,
как щенят,
усталых
и счастливых.

Николай Асеев «День Отдыха», 1928

Даже если очень захочу, не забуду

Год назад мое утро началось не с кофе, а с новостей о том, что моя родная Херсонщина тонет из-за подрыва Каховской ГЭС.

Когда случается что-то плохое и мне тревожно, я беру ручку, листочек и начинаю думать «что же в этой х*не хорошего?»

В тот страшный день тоже проводила этот ритуал. И вот что:

«Мы очень боялись подрыва ГЭС, а теперь не боимся».

«Это случилось летом, а не зимой. А значит жертв было меньше, чем могло бы быть».

«Сомневающиеся увидели, что цинизм Зеленского и его команды не знает границ».

Ну а я в который раз оценила все, что имею, и что живу в России.

Порой любое чувство нам дороже, чем скука безопасности.

Девочка: фото в рамочке обложки Vogue

Женщина:

Я: перехожу с ноутом с кровати за стол.

Мои часы: Так держать! Продолжайте сохранять активность!

Ситуация:

Обедаю. Мужчина элегантного возраста за соседним столиком начинает достаточно громко рассказывать кому-то по телефону, что ему некого взять с собой в отпуск в Испанию. Телефон зазвонил.

Сегодня — лучший день сказать «спасибо»

За настоящих друзей
За качественное образование
За помощь в реализации потенциала
За возможность говорить на родном языке
За лучших людей
За защиту

Спасибо, Россия! С праздником! 🇷🇺

Просто мем, ничего личного

Подруге приснился сон. Как думаете, к чему?

3 заветных слова ✨

Заметки по итогам рабочего воскресенья:

✔️Конструктивная обратная связь, которая поможет стать лучше, в 10000 раз дороже, чем дежурная похвала.

✔️Профессионалам, которым есть что сказать, не свойственно раздавать советы направо и налево, поэтому нужно спрашивать самому.

✔️Интересоваться из праздного интереса — мало. Нужно сразу внедрять.

✔️В моменты, когда все идет не по плану, ты не поднимаешься до уровня своих ожиданий, а падаешь до уровня реальной подготовки.

✔️Чем меньше ожиданий и воздушных замков в голове — тем лучше.

Девушке, с которой я сравниваю себя не в свою пользу

Она часами выбирает платье, а я могу не заметить прошлогодние катышки на пальто.

Она ходит на работу, чтобы не скучать дома и демонстрировать наряды.

Я — чтобы амбиции и нереализованный потенциал не мешали спать по ночам.

Она — танцует и поет, я — бью грушу и таскаю железо.

Она прочитала несколько книг и думает, что способна поддержать любой разговор. Я притворяюсь, что не разбираюсь в политике, чтобы на моем фоне ты не чувствовал себя ущербным.

Идешь по улице Брянска. Кажется — по Херсону. Вот, за углом такая же мореходка. Сворачиваешь — клуб. Ну как же клуб, если должна быть мореходка? И вспоминаешь, что ты не в Херсоне. И, может, никогда больше там не побываешь.
Я никогда не была фанатом Херсона. Но когда встречаю похожие улицы — 💔.

...Мы спрятались на крыльце под навесом, а гроза грохотала во всю мощь, и, помнится, мы этому буйно радовались. Но вдруг открылась дверь школы, и наш бывший директор Николай Григорьевич выглянул из неё. Лицо его было серым, это я помню точно.

— Война, мальчики… — сказал он.
А мы заорали: «Ура!»…

Из четверых мальчишек, глупо оравших «ура» на крыльце школы, в живых остался я один.

Борис Васильев, «Век необычайный»