Михаил ЖВАНЕЦКИЙ про пресс-конференцию Путина и свободу слова. Передача «Дежурный по стране, февраль 2006 года.

Война и мир

У нас война сменяется мирной жизнью и наоборот,

Совершенно безболезненно.

Что мы теряем в войне?

Ничего!

А приобретаем трофеи, шнапс, женщин, свободу, еду!

И главное, уважение окружающих.

Платим за всю эту роскошь, точно так же, как в мирное время,—

Смертью или инвалидностью...

А где иначе?

А как иначе?

Нас надо приучать не к войне, а к миру!

Вот там мы пока мало чего достигли.

"Ничего, еще повоюем",— как поют наши люди...

Журнал "Огонёк"
14.11.2016

Доброе утро, дорогие друзья!

Сегодня 26 февраля, суббота.

В этот день родились:

1671 - Энтони Эшли-Купер, 3-й граф Шефтсбери (ум. 1713), английский философ, писатель, политик, деятель Просвещения. Автор работ, собранных в трёх томах «Характеристики людей, нравов, мнений, времен», посвящённых этическим, эстетическим, религиозным и политическим проблемам.

1802 - Виктор Гюго (ум. 1885), французский писатель (поэт, прозаик и драматург), одна из главных фигур французского романтизма, политический и общественный деятель. Сенатор Франции от департамента Сена (1876-1885). Член Французской академии (1841).

1829 - Ливай Страусс (ум. 1902), американский предприниматель, промышленник, основатель компании Levi Strauss & Co., изобретатель джинсов.

1852 - Джон Харви Келлог (ум. 1943), американский врач, пропагандист здорового образа жизни. Келлог известен как изобретатель кукурузных хлопьев и производитель «Кукурузных хлопьев Келлога».

1858 - Владимир Сербский (ум. 1917), русский врач-психиатр, один из основоположников судебной психиатрии в России, создатель московской школы психиатров.

1902 - Николай Старостин (ум. 1996), советский футболист и хоккеист, основатель московского «Спартака».

1916 - Джеки Глисон (ум. 1987), американский комедийный актёр и музыкант.

1918 - Пётр Машеров (погиб в 1980), первый секретарь ЦК Компартии Белорусской ССР (1965-1980), Герой Советского Союза.

1928 - Ариэль Шарон (ум. 2014), израильский военный (генерал-майор), политический и государственный деятель, премьер-министр Израиля (2001-2006).

1932 - Джонни Кэш (ум. 2003), американский певец и композитор-песенник, ключевая фигура в музыке кантри, является одним из самых влиятельных музыкантов XX века. Несмотря на то, что в первую очередь его признали иконой кантри, исполнение песен в таких жанрах как госпел, рок-н-ролл и рокабилли - не редкость в его творчестве. Благодаря своей музыке, стилю жизни на сцене и вне её заслужил авторитет среди большого круга любителей музыки, далеко за пределами жанра кантри.

1938 - Александр Проханов, советский и российский политик, писатель, журналист, общественный деятель.

1941 - Евгений Жариков (ум. 2012), киноактёр, народный артист РСФСР.

1954 - Реджеп Тайип Эрдоган, турецкий политик и государственный деятель, президент Турции (с 2014).

Желаем вам удачной субботы!

Собака Буцик.

Дворняга. Самостоятельный, умный, независимый, маленький и кривоногий.

Очень сексуальный, но, завидев кость, соскакивал с девушки и бежал к миске.

Он знал, что главное, — жизнь научила.

Он жил у нас.

Но я его часто встречал в трамваях.

Он ехал в город, из города.

Соскакивал на нужной остановке, бежал домой.

Не лаял.

Свою территорию охранял.

Нашу — нет.

У нас он ел до отвала, но через час я встречал его в кафе.

Он выпрашивал милостыню:

— Мадам, три дня без пищи…

Я шепнул:

— Буцик! Ты же только что сожрал вчерашнюю кастрюлю борща…

— Мадам! Я офицер… Я служил в органах. Уволен. Оклеветан. Опозорен детьми. Из-за дамы, мадам. Ее перевезли сюда, и я пешком из Алма-Аты, через Астрахань — в Крым, в Ялту. У нас встреча на набережной. Любовь, мадам… Только любовь может гнать офицера из органов в эту глушь… Три дня без пищи, мадам… Если бы вон ту косточку с котлеткой и вон с тем гарниром, я бы вас проводил, мадам. Здесь масса хулиганья, стаи бездомных, мадам. А в схватках я незаменим, вот он подтвердит.

Я кивнул.

— Дело не в росте. Я знаю приемы. Против ножа, против пистолета. Я б вам рассказал, мадам, что чувствуешь, когда идешь против троих… Я вижу, вы перешли к сладкому… Официант, не убирайте мясное… Вон ту косточку, мадам, и я расскажу вам о себе. Меня переводили в Кремль на охрану первого лица. Вы понимаете: содержание, форма, витамины… Три кинолога и я. Мы все выходим и идем по Красной площади… Обо мне делали фильм… «Буцик-2». Сокращенное от Бронислав Кугенгейм — имею честь, мадам, — потомок графских кровей — шпоры не ношу, хотя на лошади, как влитой… Все бы сложилось, если б не коты… Эти мерзавцы так увертливы… Даже если ты его скрутил — у него в каждом месте коготь или клык. Я сторонник переговоров, мадам, но там не с кем говорить. А эти издевательства, оскорбления. Пристают, только когда ты за решеткой. Эти сволочи всегда на свободе. Почему их не сажают на цепь? Как они так устроились? А в те редкие минуты, когда я за решеткой, он и начинает: и рожи, и оскорбления, и вызов на бой, причем к нему на дерево. И знает же, когда я голоден. А я голоден всегда, мадам, работа такая… Тут он и начинает. Садится жрать буквально там… Там, где кончается цепь. Рассчитывает, сволочь, математически. И жрет, мадам, то, что ему вредно, — мозговую кость с кусками мяса… Давится, подонок, кашляет, ложится на мясо и отдыхает. Мразь — на мясе, на отварном, на глазах на моих. Можно тронуться умом, мадам. И, нажравшись, навалявшись, укатывает кость… Я бы уже ее как-то ночью достал… И он догадался… А когда я вырываюсь — его нет… Десятки кругов даю с переулками — нигде нет. Растворился. Как в будку посадят — он сидит напротив. Но, мадам, о врагах ни слова. Могу проводить, мадам… Я езжу на всех видах транспорта, кроме такси… О! Вы так щедры… О! Вы заказали специально для меня… Блинчики с мясом… О! Мадам!.. Как подаешь?! Как подаешь, болван! Вниз! Вниз, на пол клади… Это для меня! Извините, мадам. За любовь! Вы — бокал, я — эту кость. За чувство. За расстояние. За образ любимой… За Крым, за эту волосатую грудь, под которой сердце офицера КГБ. За вас, мадам!

Буцик погиб в драке со стаей собак.

Похоронен на моей даче у забора с видом на Крым.

Михаил ЖВАНЕЦКИЙ, «Новая Газета», 9 ноября 2020 года.

Михаил ЖВАНЕЦКИЙ, «Не люблю, люблю, люблю». Отрывок из спектакля Романа КАРЦЕВА «Престарелый сорванец». Режиссёр Михаил ЛЕВИТИН.

Жизнь коротка


Жизнь коротка. И надо уметь.

Надо уметь уходить с плохого фильма.

Бросать плохую книгу.

Уходить от плохого человека.

Их много.

Дела неидущие бросать.

Даже от посредственности уходить.

Их много. Время дороже.

Лучше поспать.

Лучше поесть.

Лучше посмотреть на огонь, на ребенка, на женщину, на воду.

Музыка стала врагом человека.

Музыка навязывается, лезет в уши.

Через стены.

Через потолок.

Через пол.

Вдыхаешь музыку и удары синтезаторов.

Низкие бьют в грудь, высокие зудят под пломбами.

Спектакль – менее наглый, но с него тоже не уйдешь.

Шикают. Одергивают.

Ставят подножку.

Компьютер – прилипчив, светится, как привидение, зазывает, как восточный базар.

Копаешься, ищешь, ищешь.

Ну находишь что-то, пытаешься это приспособить, выбрасываешь, снова копаешься, нашел что-то, повертел в голове, выбросил.

Ipad, тот же компьютер, только современный, в чём-то даже футуристичный, но очень быстро склонный к поломкам. Потом и остаётся только, что садится за старый компьютер и искать в интернете ремонт Ipad.

Мысли общие.

Слова общие...

Нет!

Жизнь коротка.

И только книга деликатна.

Снял с полки. Полистал. Поставил.

В ней нет наглости.

Она не проникает в тебя без спросу.

Стоит на полке, молчит, ждет, когда возьмут в теплые руки.

И она раскроется.

Если бы с людьми так.

Нас много. Всех не полистаешь.

Даже одного.

Даже своего.

Даже себя.

Жизнь коротка.

Что-то откроется само.

Для чего-то установишь правила.

На остальное нет времени.

Закон один: уходить.

Бросать.

Бежать.

Захлопывать или не открывать!

Чтобы не отдать этому миг, назначенный для другого.


Отрывок из книги: Михаил Михайлович Жванецкий. «Собрание произведений в пяти томах. Том 5. Двадцать первый век».

Собака Даша


Собака Даша у нас страдает.

В будке, на цепи, на проволоке.

Молодая, длинноногая, ласковая, но печальная.

Ночами воет. Будит. Беспокоит.

Встал я утром. Пришел утром к ней.

– Ты чего воешь по ночам? – спросил я Дашу. – Я же молчу, хотя верчусь, храплю, страдаю. А ты воешь, Даша, воешь. Ты чего?

– Душа болит.

– Вот не знал, что у собак душа.

– Но мы же воем.

– А мы хохочем.

– Я думала, что это лай.

– Нет, хохот. Это когда мы слышим не то, что видим. Мы начинаем хохотать. А вам кажется, что лаем. Но посмотри, я тебе и будку, и загончик, и еду...

– Нет, – сказала Даша. – Материально ничего. Но эти ночи… Ты когда-нибудь однажды ночью на цепи сидел?

– Боюсь, что да!

– В мои-то годы?

– Боюсь, что нет!

– Что же ты всего боишься, босс?

– Я каламбурю, пёс.

– А я и туда не могу. И здесь не могу. Вот, что ты сделал со мной, мой хозяин.

– Снять ошейник?

– А я уже сбегала. Музыка там. Кафе. Таких, как я, ханыг голодных…

– А я и не знал.

– А я вернулась. Я и сейчас из ошейника выдергиваюсь, смотри… А вот так надеваю…

– Значит, и сбегать не хочешь?

– Нет… Валяюсь и вою. Как луна по краю облака ударит серебром – не могу, не могу… Я не могуууу…

– Ты выть мне перестань, собака.

– А ты теперь прикинь: мне сколько?

– Год примерно. Это много?

– Да уже немало. Ты о детях что-нибудь слышал?

– Ха!

– Нас было шестеро. Нам было хорошо.

– Ну, вам и есть там было нечего.

– Зато все свои. Вот у тебя еды много, а свои есть?

– Ха…

– И меня ты вырвал, посадил на цепь. Налил миску и попрекаешь.

– Хочешь назад?

– Нет. И туда не хочу, и обратно. Конечно, здесь супы, уколы, прививки…

– Ты всем мешаешь.

– Ну выгони.

– Ты успокойся.

– Я спокойна.

– Завтра поедем знакомиться. Есть тут один… Полюбишь.

– Лучше его сюда.

– Нет… Он слишком дорогой. Так что сиди. Молчи. Нет. Нет! Молчи… Молчи…

Я вышел и сторожу приказал затянуть ей ошейник.


Отрывок из книги: Михаил Михайлович Жванецкий. «Собрание произведений в пяти томах. Том 5. Двадцать первый век».

Красавица есть красавица

Молодая – мучение. Пожилая – наказание.
И все это в рамке, которая называется любовь.
И не говорите мне, что жизнь стала хуже.
Если вдруг прекратится это время…
Если вдруг победят они, кто стонет, и плачет, и не может забыть диких очередей за водкой.
Если вдруг победят они, кто не помнит, что каждый вызов в ЖЭК, в ректорат, в гороно, в партбюро был вызовом в суд. И судили всех и за все: за мысли, за разговоры, за танцы, за молитвы, за одежду. Они ходят среди нас, те, кто судил. Если вдруг победят они, мы будем сегодняшний день вспоминать как самый светлый день в жизни. Ибо мы были свободны!
А Одесса есть движимая и недвижимая.
Одесса недвижимая, где каждое поколение кладет свой камень.
Талантливый или бездарный – зависит от того, как развивается данный момент. И она стоит – эта Одесса – подмазанная, подкрашенная, где-то со своими, где-то со вставными домами, неся на себе отпечатки всех, кто овладевал ею.
А есть Одесса движимая. Движимая – та, которую увозят в душе, покидая.
Она – память. Она – музыка. Она – воображение.
Эта Одесса струится из глаз.
Эта Одесса звучит в интонациях.
Это компания, что сплотилась в городе и рассыпалась на выходе из него… И море… И пляжи. И рассветы. И Пересыпь. И трамваи.
И все, кто умер и кто жив, – вместе.
Здравствуй, здравствуй.
Не пропадай. Не пропадай. Не пропадай…

Отрывок из книги: Михаил Михайлович Жванецкий. «Одесский телефон».