Интимная жизнь Чехова
Отношения с женским полом доставляли Чехову много беспокойства. Нельзя сказать, что он отличался чрезмерными половыми потребностями; его беспорядочные связи с женщинами скорее можно объяснить тем, что он быстро терял к ним интерес. Может, поэтому Антон часто бывал в публичных домах.
Чехова не возбуждали женщины, которые ему нравились. А может, женщины, которые ему нравились, его не возбуждали. Что страшнее? Подобная особенность интимной сферы была причиной постоянной тревоги Антона вплоть до того, как туберкулёз ослабил писателя настолько, что он вообще потерял интерес к интимной сфере. Об этом он писал брату Александру:
«Чу, что Гершка? Оплодотворяет? Молодец он, а вот у меня дела куда как плохи! Месяца два уж не до того, заработался и забыл про женский полонез, да и денег жалко. С одной бабой никак не свяжусь, хоть и много случаев представляется… Раз тарахнешь, а в другорядь не попадёшь. Все инструменты имею, а не действую – в земле талант… Мне бы теперь гречаночку…»
#чехов
Отношения с женским полом доставляли Чехову много беспокойства. Нельзя сказать, что он отличался чрезмерными половыми потребностями; его беспорядочные связи с женщинами скорее можно объяснить тем, что он быстро терял к ним интерес. Может, поэтому Антон часто бывал в публичных домах.
Чехова не возбуждали женщины, которые ему нравились. А может, женщины, которые ему нравились, его не возбуждали. Что страшнее? Подобная особенность интимной сферы была причиной постоянной тревоги Антона вплоть до того, как туберкулёз ослабил писателя настолько, что он вообще потерял интерес к интимной сфере. Об этом он писал брату Александру:
«Чу, что Гершка? Оплодотворяет? Молодец он, а вот у меня дела куда как плохи! Месяца два уж не до того, заработался и забыл про женский полонез, да и денег жалко. С одной бабой никак не свяжусь, хоть и много случаев представляется… Раз тарахнешь, а в другорядь не попадёшь. Все инструменты имею, а не действую – в земле талант… Мне бы теперь гречаночку…»
#чехов
👍6❤1🔥1
5 фактов о студенческих годах Чехова
1. Как-то раз Антон и Коля Чеховы скупили у лавочника апельсины и стали продавать их тут же, на улице, так дёшево, что торговец вызвал полицию и молодых людей забрали в участок. Такой вот озорной и бессмысленный демпинг.
2. В другой раз Антон с братьями и сокурсниками-медиками пили чай у доктора Персидского. Молодым людям вздумалось затянуть популярную в то время, но запрещённую песню на слова Некрасова «Укажи мне такую обитель». Пели на улице. Вдруг у калитки материализовался полицейский и составил протокол.
3. 16 июня 1884 года ректор Московского университета Боголепов выдал Чехову удостоверение лекаря. Благодаря этому документу Антон освобождался от военной службы, податного состояния и получал некоторые дворянские привилегии.
4. Чехов был заядлым рыбаком. Рыбалка настраивала Антона на лирический лад. Писатель мог часами сидят с удочкой у реки, а в письмах всегда уделял подробнейшее внимание местным водоёмам и наличию в нём рыбы.
5. Барышни часто вкладывали в свои письма к Чехову почтовые марки, желая повысить шанс получить ответное послание.
#чехов
1. Как-то раз Антон и Коля Чеховы скупили у лавочника апельсины и стали продавать их тут же, на улице, так дёшево, что торговец вызвал полицию и молодых людей забрали в участок. Такой вот озорной и бессмысленный демпинг.
2. В другой раз Антон с братьями и сокурсниками-медиками пили чай у доктора Персидского. Молодым людям вздумалось затянуть популярную в то время, но запрещённую песню на слова Некрасова «Укажи мне такую обитель». Пели на улице. Вдруг у калитки материализовался полицейский и составил протокол.
3. 16 июня 1884 года ректор Московского университета Боголепов выдал Чехову удостоверение лекаря. Благодаря этому документу Антон освобождался от военной службы, податного состояния и получал некоторые дворянские привилегии.
4. Чехов был заядлым рыбаком. Рыбалка настраивала Антона на лирический лад. Писатель мог часами сидят с удочкой у реки, а в письмах всегда уделял подробнейшее внимание местным водоёмам и наличию в нём рыбы.
5. Барышни часто вкладывали в свои письма к Чехову почтовые марки, желая повысить шанс получить ответное послание.
#чехов
👍6
Как агностик и мистик в бордель ходили
8 октября 1883 года из Петербурга в Москву на встречу с Чеховым прибыли издатель Лейкин и писатель Лесков. Антон устроил последнему экскурсию по московским публичным домам в Соболевом переулке, которая завершилась в «Салоне де Варьете». Там между писателями случился разговор, описанный Чеховым в письме брату Александру:
«Обращается ко мне полупьяный и спрашивает: «Знаешь, кто я такой?» – Знаю. – Нет, не знаешь… Я мистик… – И это знаю». Таращит на меня свои старческие глаза и пророчествует: «Ты умрёшь раньше своего брата. – Может быть. – Помазую тебе елеем, как Самуил помазал Давида… Пиши».
Агностицизм Чехова и религиозность Лескова не помешали духовному сближению писателей. Ни один из учеников Лескова, кроме Чехова, не унаследовал его дара рассказчика, его способности показать, как среда формирует характер, с иронией взглянуть на хитросплетения людских судеб и привнести немного мистики в пейзаж. И как бы ни были мрачны обстоятельства их последующих встреч (Лесков не доверял врачам, Чехов неуютно чувствовал себя в Петербурге), их знакомство определило писательский путь Антона – ему суждено было стать продолжателем лесковских традиций.
#чехов
8 октября 1883 года из Петербурга в Москву на встречу с Чеховым прибыли издатель Лейкин и писатель Лесков. Антон устроил последнему экскурсию по московским публичным домам в Соболевом переулке, которая завершилась в «Салоне де Варьете». Там между писателями случился разговор, описанный Чеховым в письме брату Александру:
«Обращается ко мне полупьяный и спрашивает: «Знаешь, кто я такой?» – Знаю. – Нет, не знаешь… Я мистик… – И это знаю». Таращит на меня свои старческие глаза и пророчествует: «Ты умрёшь раньше своего брата. – Может быть. – Помазую тебе елеем, как Самуил помазал Давида… Пиши».
Агностицизм Чехова и религиозность Лескова не помешали духовному сближению писателей. Ни один из учеников Лескова, кроме Чехова, не унаследовал его дара рассказчика, его способности показать, как среда формирует характер, с иронией взглянуть на хитросплетения людских судеб и привнести немного мистики в пейзаж. И как бы ни были мрачны обстоятельства их последующих встреч (Лесков не доверял врачам, Чехов неуютно чувствовал себя в Петербурге), их знакомство определило писательский путь Антона – ему суждено было стать продолжателем лесковских традиций.
#чехов
👍3
Письма от Чехова и к Чехову
Письмо Чехова к редактору: «Пишу при самых гнусных условиях: в соседней комнате кричит детиныш приехавшего погостить родича, в другой комнате отец читает матери вслух «Запечатлённого ангела»… Кто-то завёл шкатулку, и я слышу «Елену Прекрасную»… Хочется удрать на дачу, но уже час ночи… Для пишущего человека гнусней этой обстановки и придумать трудно что-либо другое. Постель моя занята приехавшим сродственником, который то и дело подходит ко мне и заводит речь о медицине. Я имею большое несчастье быть медиком, и нет того индивидуя, который не считал бы нужным «потолковать» со мной о медицине. Даю себе честное слово не иметь никогда детей».
Письмо пациентки к Чехову: «Добрейший Антон Павлович! Убедительно прошу Вас уделить хоть один час навестить меня и успокоить мои нервы, мне нужно посоветоваться с Вами, надеюсь, Вы будете так любезны, что не откажете в моей просьбе. У меня заболела Девушка, боюсь, не прилипчива ли эта болезнь, посылала её в лечебницу, но она так недогадлива, ничего не спросила, Вы знаете, у меня дети, которых жизнь для меня дороже всего на свете. Я уже две ночи не сплю, мысли все «мрачные», жду Вас сегодня вечером, чем премного обяжете уважающую вас Любовь Данковскую».
Письмо от приятеля: «Разница между нашими письмами и Вашими, дорогой Антон Павлович, та, что Вы мои можете смело читать барышням, а я Ваши должен по прочтении бросать в камин, чтобы не попадались на глаза жене».
#чехов
Письмо Чехова к редактору: «Пишу при самых гнусных условиях: в соседней комнате кричит детиныш приехавшего погостить родича, в другой комнате отец читает матери вслух «Запечатлённого ангела»… Кто-то завёл шкатулку, и я слышу «Елену Прекрасную»… Хочется удрать на дачу, но уже час ночи… Для пишущего человека гнусней этой обстановки и придумать трудно что-либо другое. Постель моя занята приехавшим сродственником, который то и дело подходит ко мне и заводит речь о медицине. Я имею большое несчастье быть медиком, и нет того индивидуя, который не считал бы нужным «потолковать» со мной о медицине. Даю себе честное слово не иметь никогда детей».
Письмо пациентки к Чехову: «Добрейший Антон Павлович! Убедительно прошу Вас уделить хоть один час навестить меня и успокоить мои нервы, мне нужно посоветоваться с Вами, надеюсь, Вы будете так любезны, что не откажете в моей просьбе. У меня заболела Девушка, боюсь, не прилипчива ли эта болезнь, посылала её в лечебницу, но она так недогадлива, ничего не спросила, Вы знаете, у меня дети, которых жизнь для меня дороже всего на свете. Я уже две ночи не сплю, мысли все «мрачные», жду Вас сегодня вечером, чем премного обяжете уважающую вас Любовь Данковскую».
Письмо от приятеля: «Разница между нашими письмами и Вашими, дорогой Антон Павлович, та, что Вы мои можете смело читать барышням, а я Ваши должен по прочтении бросать в камин, чтобы не попадались на глаза жене».
#чехов
👍4
Вы подлюга, Антошеву!
Письмо от тридцатилетней привязанности Антона Чехова – Натальи Гольден, переехавшей из Москвы в Петербург, откуда она прислала игривое прощальное послание:
«Подлюга Антошеву, насилу-то я дождалась давно желанного письма. Чувствую, что живётся Вам весело-вольготно на Москве, и рада, и завидно. Слышала я, что Вы имели намерение побывать в Питере. Но! Но! Сознайся, Вас удержала мадам Голубь? Это лошадинообразная Дама?
Замуж я ещё не вышла, но, вероятно, скоро выйду и прошу Вас к себе на свадьбу. Если желаете, то можете взять с собой графиню Шеппинг, только Вам придётся захватить свой матрац на пружинах, ибо здесь нет таких ужасных размеров женщин, а потому Вам с ней не на чем будет заниматься. Так как Вы уже превратились совершенно в беспутного человека (с моим отъездом), то едва ли Вы обойдётесь без. Я же не могу больше принадлежать Вам, так как нашла себе подходящего тигрика.
Сегодня у вас бал, воображаю, как Вы отчаянно кокетничаете с Эфрос и Юношевой. Чья возьмёт, это интересно! Правда ли, что у Эфрос нос увеличился на 2 дюйма, это ужасно жаль, она будет целовать Вас и какие у Вас будут дети, всё это меня ужасно беспокоит. Слышала также, что Юношева пополнела в грудях, опять неприятность! Как она будет носиться в очаровательном вальсе особенно с таким страстным южанином, как Дмитрий Михайлович Савельев, я боюсь за него. Судя по его письму, с ним творится что-то недоброе. Антошеву, если сами Вы окончательно погибли в нравственном отношении, то не губите Ваших товарищей, да ещё женатых. Негодяй!
Не советую Вам жениться, Вы ещё очень молоды, Вы, так сказать, дитя, да и невесты нет подходящей. Я рада, что Вы иногда вспоминаете мою особу, хотя и не думаю, чтобы это случалось с Вами часто. Вы пишете мне ерунду, а главное, что меня интересует (больше всего), Ваше здоровье, об этом ни слова. У Вас две болезни, влюбчивость и кровохарканье, первая не опасна, о второй прощу сообщать самым подробным образом, иначе я не буду вести с Вами переписку.
Жду от Вас письма по возможности скоро. Прощайте, Антошеву. Ваша Наташа. Рада, что медицина улыбается, авось меньше будете писать и будете здоровее».
#чехов
Письмо от тридцатилетней привязанности Антона Чехова – Натальи Гольден, переехавшей из Москвы в Петербург, откуда она прислала игривое прощальное послание:
«Подлюга Антошеву, насилу-то я дождалась давно желанного письма. Чувствую, что живётся Вам весело-вольготно на Москве, и рада, и завидно. Слышала я, что Вы имели намерение побывать в Питере. Но! Но! Сознайся, Вас удержала мадам Голубь? Это лошадинообразная Дама?
Замуж я ещё не вышла, но, вероятно, скоро выйду и прошу Вас к себе на свадьбу. Если желаете, то можете взять с собой графиню Шеппинг, только Вам придётся захватить свой матрац на пружинах, ибо здесь нет таких ужасных размеров женщин, а потому Вам с ней не на чем будет заниматься. Так как Вы уже превратились совершенно в беспутного человека (с моим отъездом), то едва ли Вы обойдётесь без. Я же не могу больше принадлежать Вам, так как нашла себе подходящего тигрика.
Сегодня у вас бал, воображаю, как Вы отчаянно кокетничаете с Эфрос и Юношевой. Чья возьмёт, это интересно! Правда ли, что у Эфрос нос увеличился на 2 дюйма, это ужасно жаль, она будет целовать Вас и какие у Вас будут дети, всё это меня ужасно беспокоит. Слышала также, что Юношева пополнела в грудях, опять неприятность! Как она будет носиться в очаровательном вальсе особенно с таким страстным южанином, как Дмитрий Михайлович Савельев, я боюсь за него. Судя по его письму, с ним творится что-то недоброе. Антошеву, если сами Вы окончательно погибли в нравственном отношении, то не губите Ваших товарищей, да ещё женатых. Негодяй!
Не советую Вам жениться, Вы ещё очень молоды, Вы, так сказать, дитя, да и невесты нет подходящей. Я рада, что Вы иногда вспоминаете мою особу, хотя и не думаю, чтобы это случалось с Вами часто. Вы пишете мне ерунду, а главное, что меня интересует (больше всего), Ваше здоровье, об этом ни слова. У Вас две болезни, влюбчивость и кровохарканье, первая не опасна, о второй прощу сообщать самым подробным образом, иначе я не буду вести с Вами переписку.
Жду от Вас письма по возможности скоро. Прощайте, Антошеву. Ваша Наташа. Рада, что медицина улыбается, авось меньше будете писать и будете здоровее».
#чехов
❤3
Ещё одна порция чеховских непотребств
Из письма Чехова к другу, Виктору Билибину, которого Антон Павлович критиковал за излишнюю мягкость: «Если Вы не пугаетесь сравнений, то Вы как фельетонист подобны любовнику, которому женщина говорит: «Ты нежно берёшь… Грубее нужно!».
Чехов был шафером на свадьбе доктора Розанова. Свадьба выпала на Татьянин день – почти священный праздник для Антона Павловича. В день торжества он писал своему издателю Лейкину: «Сегодня у нас Татьяна. К вечеру буду без задних ног. Сейчас облачаюсь во всё фрачное и еду шаферствовать: доктор женится на поповне – соединение начал умерщвляющих с отпевающими».
Письмо Чехову к молодожёну Розанову через два дня после свадьбы: «До сих пор ещё не пришёл в чувство после Татьяны. У вас на свадьбе я налисабонился важно, не щадя живота. От вас поехали с Сергеем Павловичем в «Эрмитаж», оттуда к Вельде, от Вельде в Salon… В результате пустое портмоне, переменённые калоши, тяжёлая голова, мальчики в глазах и отчаянный пессимизм. Не-ет, нужно жениться!».
Друг Киселёв о поведении Чехова: «Вашей развращённости нет пределов, после великого таинства – венчания – Вы попадаете в непотребные номера и занимаетесь прелюбодеянием».
#чехов
Из письма Чехова к другу, Виктору Билибину, которого Антон Павлович критиковал за излишнюю мягкость: «Если Вы не пугаетесь сравнений, то Вы как фельетонист подобны любовнику, которому женщина говорит: «Ты нежно берёшь… Грубее нужно!».
Чехов был шафером на свадьбе доктора Розанова. Свадьба выпала на Татьянин день – почти священный праздник для Антона Павловича. В день торжества он писал своему издателю Лейкину: «Сегодня у нас Татьяна. К вечеру буду без задних ног. Сейчас облачаюсь во всё фрачное и еду шаферствовать: доктор женится на поповне – соединение начал умерщвляющих с отпевающими».
Письмо Чехову к молодожёну Розанову через два дня после свадьбы: «До сих пор ещё не пришёл в чувство после Татьяны. У вас на свадьбе я налисабонился важно, не щадя живота. От вас поехали с Сергеем Павловичем в «Эрмитаж», оттуда к Вельде, от Вельде в Salon… В результате пустое портмоне, переменённые калоши, тяжёлая голова, мальчики в глазах и отчаянный пессимизм. Не-ет, нужно жениться!».
Друг Киселёв о поведении Чехова: «Вашей развращённости нет пределов, после великого таинства – венчания – Вы попадаете в непотребные номера и занимаетесь прелюбодеянием».
#чехов
👍4
Письмо Николаю Чехову
«По-моему, ты добр до тряпичности, великодушен, не эгоист, поделяешься последней копейкой, искренен; ты чужд зависти и ненависти, простодушен, жалеешь людей и животных, не ехиден, не злопамятен, доверчив… Ты одарён свыше тем, чего нет у других: у тебя талант. На земле один художник приходится только на 2 000 000…
Недостаток же у тебя только один. В нём и твоя ложная почва, и твоё горе, и твой катар кишок. Это – твоя крайняя невоспитанность. Сказывается плоть мещанская, выросшая на розгах, у рейнского погреба, на подачках. Победить её трудно, ужасно трудно!
Воспитанные люди, по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям:
1. Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы…
2. Они ночей не спят, чтобы платить за братьев-студентов, одевать мать…
3. Они уважают чужую собственность, а потому платят долги.
Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплёванному полу, питаться из керосинки.
Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт… Спать с бабой, дышать ей в рот, слышать вечно её мочеиспускание, выносить её логику, не отходить от неё ни на шаг – и всё из-за чего! Воспитанные же в этом отношении не так кухонны. Им нужны от женщины не постель, не лошадиный пот, не звуки мочеиспускания, не ум, выражающийся в уменье надуть фальшивой беременностью и лгать без устали… Им, особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не дыркой, а матерью…
Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо они знают, что они не свиньи. Иди к нам, разбей графин с водкой и ложись читать… хотя бы Тургенева, которого ты не читал… Хуёвое самолюбие надо бросить, ибо ты не маленький… 30 лет скоро! Пора! Жду. Мы все ждём».
#чехов
«По-моему, ты добр до тряпичности, великодушен, не эгоист, поделяешься последней копейкой, искренен; ты чужд зависти и ненависти, простодушен, жалеешь людей и животных, не ехиден, не злопамятен, доверчив… Ты одарён свыше тем, чего нет у других: у тебя талант. На земле один художник приходится только на 2 000 000…
Недостаток же у тебя только один. В нём и твоя ложная почва, и твоё горе, и твой катар кишок. Это – твоя крайняя невоспитанность. Сказывается плоть мещанская, выросшая на розгах, у рейнского погреба, на подачках. Победить её трудно, ужасно трудно!
Воспитанные люди, по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям:
1. Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы…
2. Они ночей не спят, чтобы платить за братьев-студентов, одевать мать…
3. Они уважают чужую собственность, а потому платят долги.
Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплёванному полу, питаться из керосинки.
Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт… Спать с бабой, дышать ей в рот, слышать вечно её мочеиспускание, выносить её логику, не отходить от неё ни на шаг – и всё из-за чего! Воспитанные же в этом отношении не так кухонны. Им нужны от женщины не постель, не лошадиный пот, не звуки мочеиспускания, не ум, выражающийся в уменье надуть фальшивой беременностью и лгать без устали… Им, особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не дыркой, а матерью…
Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо они знают, что они не свиньи. Иди к нам, разбей графин с водкой и ложись читать… хотя бы Тургенева, которого ты не читал… Хуёвое самолюбие надо бросить, ибо ты не маленький… 30 лет скоро! Пора! Жду. Мы все ждём».
#чехов
👍4
Из писем Чехова
«Если Варвара Ивановна не найдёт мне невесты, то я обязательно застрелюсь. Пора уж и меня забрать в ежовые, как Вас забрали. Помните? Чижик, новая самоварная труба и пахучее глицериновое мыло – симптомы, по коим узнаётся квартира женатого»
«Член, разбивающий грецкие орехи как мерило редакторских способностей, может послужить прекрасной темой для диссертации».
«Во-первых, жизнь хмурая… Работы от утра до ночи, а толку мало… У меня угарно и холодно… Папиросы невозможны! Прежде, чем закурить, я зажигаю лампу, сушу над ней папиросу и потом уж курю, причём лампа дымит и коптит, папироса трещит и темнеет, я обжигаю пальцы… просто хоть застрелиться в пору! Пишу много и долго, но мечусь как угорелый: начинаю одно, не кончив другое… Докторскую вывеску не велю вывешивать до сих пор, а всё-таки лечить приходится! Бррр… Боюсь тифа!»
«Всем скверно живётся. Когда я бываю серьёзен, то мне кажется, что люди, питающие отвращение к смерти, не логичны. Насколько я понимаю порядок вещей, жизнь состоит только из ужасов, дрязг и пошлостей, мешающихся и чередующихся…»
#чехов
«Если Варвара Ивановна не найдёт мне невесты, то я обязательно застрелюсь. Пора уж и меня забрать в ежовые, как Вас забрали. Помните? Чижик, новая самоварная труба и пахучее глицериновое мыло – симптомы, по коим узнаётся квартира женатого»
«Член, разбивающий грецкие орехи как мерило редакторских способностей, может послужить прекрасной темой для диссертации».
«Во-первых, жизнь хмурая… Работы от утра до ночи, а толку мало… У меня угарно и холодно… Папиросы невозможны! Прежде, чем закурить, я зажигаю лампу, сушу над ней папиросу и потом уж курю, причём лампа дымит и коптит, папироса трещит и темнеет, я обжигаю пальцы… просто хоть застрелиться в пору! Пишу много и долго, но мечусь как угорелый: начинаю одно, не кончив другое… Докторскую вывеску не велю вывешивать до сих пор, а всё-таки лечить приходится! Бррр… Боюсь тифа!»
«Всем скверно живётся. Когда я бываю серьёзен, то мне кажется, что люди, питающие отвращение к смерти, не логичны. Насколько я понимаю порядок вещей, жизнь состоит только из ужасов, дрязг и пошлостей, мешающихся и чередующихся…»
#чехов
👍2
6 фактов о творчестве и личности Чехова
1. Чехов имел привычку тратить больше, чем зарабатывал. Ещё до прихода литературной славы Антону Павловича часто приходилось пользоваться услугами процентщиков и ростовщиков.
2. Чехов привлекал не только женщин, но и мужчин (никого вам не напоминает?). Как-то Билибин писал ему: «Должен сообщить Вам по секрету, что я Вас люблю».
3. Антон Павлович любил себя хвалить. Однажды в письме дяде Митрофану он признался: «Я самый модный писатель».
4. Первая пьеса Чехова носила название «Иванов». Премьера состоялась 19 ноября 1887 года, но оставила у автора лишь чувство досады: только два актёра хорошо выучили свои роли, а некоторые и вовсе вышли на сцену пьяными.
5. Из-за негативного опыта своих первых театральных постановок Чехов в день премьер будущих пьес будет стараться уехать из города.
6. «Каштанка» – первый из Чеховских рассказов, опубликованный отдельным изданием.
#чехов
1. Чехов имел привычку тратить больше, чем зарабатывал. Ещё до прихода литературной славы Антону Павловича часто приходилось пользоваться услугами процентщиков и ростовщиков.
2. Чехов привлекал не только женщин, но и мужчин (никого вам не напоминает?). Как-то Билибин писал ему: «Должен сообщить Вам по секрету, что я Вас люблю».
3. Антон Павлович любил себя хвалить. Однажды в письме дяде Митрофану он признался: «Я самый модный писатель».
4. Первая пьеса Чехова носила название «Иванов». Премьера состоялась 19 ноября 1887 года, но оставила у автора лишь чувство досады: только два актёра хорошо выучили свои роли, а некоторые и вовсе вышли на сцену пьяными.
5. Из-за негативного опыта своих первых театральных постановок Чехов в день премьер будущих пьес будет стараться уехать из города.
6. «Каштанка» – первый из Чеховских рассказов, опубликованный отдельным изданием.
#чехов
👍6
Чехов жалуется
На жителей Таганрога: «60 000 жителей занимаются только тем, что едят пьют, плодятся, а других интересов – никаких… Куда ни явишься, всюду куличи, яйца, сантуринское, грудные ребята, но нигде ни газет, ни книг… Местоположение города прекрасное во всех отношениях, климат великолепный, плодов земных тьма, но жители инертны до чёртиков… Все музыкальны, одарены фантазией и остроумием, нервны, чувствительны, но всё это пропадает даром… Нет ни патриотов, ни дельцов, ни поэтов, ни даже приличных булочников».
На житьё у издателя Суворина: «Рояль, фисгармония, кушетка в турнюре, лакей Василий, кровать, камин, шикарный письменный стол – это мои удобства. Что касается неудобств, то их не перечтёшь. Начать хоть с того, что я лишён возможности явиться домой в подпитии и с компанией… До обеда – длинный разговор с m-me Сувориной о том, как она ненавидит род человеческий, и о том, что сегодня она купила какую-то кофточку за 120 рублей. За обедом разговор о мигрени, причём детишки не отрывают от меня глаз и ждут, что я скажу что-нибудь необыкновенно умное. А по их мнению, я гениален, так как написал повесть о Каштанке.
От обеда до чая хождения из угла в угол в суворинском кабинете и философия; в разговор вмешивается, невпопад, супруга и говорит басом или изображает лающего пса. Чай. За чаем разговор о медицине. Наконец, я свободен, сижу в своём кабинете и не слышу голосов.
Кстати, у меня особый сортир и особый выход – без этого хоть ложись да умирай. Мой Василий одет приличнее меня, имеет благородную физиономию, и мне как-то странно, что он ходит возле меня благоговейно на цыпочках и старается предугадать мои желания. Вообще неудобно быть литератором. Хочется спать, а мои хозяева ложатся в 3 часа».
#чехов
На жителей Таганрога: «60 000 жителей занимаются только тем, что едят пьют, плодятся, а других интересов – никаких… Куда ни явишься, всюду куличи, яйца, сантуринское, грудные ребята, но нигде ни газет, ни книг… Местоположение города прекрасное во всех отношениях, климат великолепный, плодов земных тьма, но жители инертны до чёртиков… Все музыкальны, одарены фантазией и остроумием, нервны, чувствительны, но всё это пропадает даром… Нет ни патриотов, ни дельцов, ни поэтов, ни даже приличных булочников».
На житьё у издателя Суворина: «Рояль, фисгармония, кушетка в турнюре, лакей Василий, кровать, камин, шикарный письменный стол – это мои удобства. Что касается неудобств, то их не перечтёшь. Начать хоть с того, что я лишён возможности явиться домой в подпитии и с компанией… До обеда – длинный разговор с m-me Сувориной о том, как она ненавидит род человеческий, и о том, что сегодня она купила какую-то кофточку за 120 рублей. За обедом разговор о мигрени, причём детишки не отрывают от меня глаз и ждут, что я скажу что-нибудь необыкновенно умное. А по их мнению, я гениален, так как написал повесть о Каштанке.
От обеда до чая хождения из угла в угол в суворинском кабинете и философия; в разговор вмешивается, невпопад, супруга и говорит басом или изображает лающего пса. Чай. За чаем разговор о медицине. Наконец, я свободен, сижу в своём кабинете и не слышу голосов.
Кстати, у меня особый сортир и особый выход – без этого хоть ложись да умирай. Мой Василий одет приличнее меня, имеет благородную физиономию, и мне как-то странно, что он ходит возле меня благоговейно на цыпочках и старается предугадать мои желания. Вообще неудобно быть литератором. Хочется спать, а мои хозяева ложатся в 3 часа».
#чехов
👍3
Чехов о своей болезни
«Каждую зиму, осень и весну и в каждый сырой летний день я кашляю. Но всё это пугает меня только тогда, когда я вижу кровь: в крови, текущей изо рта, есть что-то зловещее, как в зареве.
Чахотка или иное серьёзное лёгочное страдание узнаются только по совокупности признаков, а у меня-то именно и нет этой совокупности. Само по себе кровотечение из лёгких не серьёзно; кровь льётся иногда из лёгких целый день, она хлещет, все домочадцы и больной в ужасе, а кончается тем, что больной не кончается – и это чаще всего».
#чехов
«Каждую зиму, осень и весну и в каждый сырой летний день я кашляю. Но всё это пугает меня только тогда, когда я вижу кровь: в крови, текущей изо рта, есть что-то зловещее, как в зареве.
Чахотка или иное серьёзное лёгочное страдание узнаются только по совокупности признаков, а у меня-то именно и нет этой совокупности. Само по себе кровотечение из лёгких не серьёзно; кровь льётся иногда из лёгких целый день, она хлещет, все домочадцы и больной в ужасе, а кончается тем, что больной не кончается – и это чаще всего».
#чехов
👍2
Современники о Чехове
Своему почитателю Ежову Антон Павлович запомнился как спокойный человек: «У него был голос слабоватый. Смех Чехова, приятный и задушевный, говорил о том, что Чехов вообще не склонен сердиться. В нём было что-то тихое и чистое. <…> Он положил перо, задумался и вдруг… улыбнулся. Эта улыбка была особая, без обычной доли иронии, не юмористическая, а нежная и мягкая. И я понял, что это была улыбка писательского счастья».
Издатель Лейкин: «Повесить мало тех людей, которые советовали Вам писать длинные вещи. Длинные вещи хороши тогда, когда это роман или повесть, с интригой, с началом и концом. Моё мнение такое: в мелких вещах, где Вы являетесь юмористом, Вы большой мастер».
Брат Александр (после смерти Николая Чехова): «На душе скверно, и слёзы душат. Ревут все. Не плачет только один Антон, а это – скверно».
#чехов
Своему почитателю Ежову Антон Павлович запомнился как спокойный человек: «У него был голос слабоватый. Смех Чехова, приятный и задушевный, говорил о том, что Чехов вообще не склонен сердиться. В нём было что-то тихое и чистое. <…> Он положил перо, задумался и вдруг… улыбнулся. Эта улыбка была особая, без обычной доли иронии, не юмористическая, а нежная и мягкая. И я понял, что это была улыбка писательского счастья».
Издатель Лейкин: «Повесить мало тех людей, которые советовали Вам писать длинные вещи. Длинные вещи хороши тогда, когда это роман или повесть, с интригой, с началом и концом. Моё мнение такое: в мелких вещах, где Вы являетесь юмористом, Вы большой мастер».
Брат Александр (после смерти Николая Чехова): «На душе скверно, и слёзы душат. Ревут все. Не плачет только один Антон, а это – скверно».
#чехов
👍2
Чехов о сексе
«Распутных женщин я видывал и сам грешил многократно, но Золя и той даме, которая говорила Вам «хлоп – и готово», я не верю. Распутные люди и писатели любят выдавать себя гастрономами и тонкими знатоками блуда; они смелы, решительны, находчивы, употребляют 33 способами, чуть ли не на лезвии ножа, но всё это только на словах, на деле же употребляют кухарок и ходят в рублёвые дома терпимости.
Я не видел ни одной такой квартиры (порядочной, конечно), где бы позволяли обстоятельства повалить одетую в корсет, юбки и турнюр женщину на сундук, или на диван, или на пол и употребить её так, чтобы не заметили домашние. Все эти термины вроде в стоячку, в сидячку и проч. – вздор. Самый лёгкий способ – это постель, а остальные 33 трудны и удобоисполнимы только в отдельном номере или в сарае.
Если Золя сам употреблял на столах, под столами, на заборах, в собачьих будках, в дилижансах или своими глазами видел, как употребляют, то верьте его романам, если же он писал на основании слухов и приятельских рассказов, то поступил опрометчиво и неосторожно».
#чехов
«Распутных женщин я видывал и сам грешил многократно, но Золя и той даме, которая говорила Вам «хлоп – и готово», я не верю. Распутные люди и писатели любят выдавать себя гастрономами и тонкими знатоками блуда; они смелы, решительны, находчивы, употребляют 33 способами, чуть ли не на лезвии ножа, но всё это только на словах, на деле же употребляют кухарок и ходят в рублёвые дома терпимости.
Я не видел ни одной такой квартиры (порядочной, конечно), где бы позволяли обстоятельства повалить одетую в корсет, юбки и турнюр женщину на сундук, или на диван, или на пол и употребить её так, чтобы не заметили домашние. Все эти термины вроде в стоячку, в сидячку и проч. – вздор. Самый лёгкий способ – это постель, а остальные 33 трудны и удобоисполнимы только в отдельном номере или в сарае.
Если Золя сам употреблял на столах, под столами, на заборах, в собачьих будках, в дилижансах или своими глазами видел, как употребляют, то верьте его романам, если же он писал на основании слухов и приятельских рассказов, то поступил опрометчиво и неосторожно».
#чехов
👍5
Дураки и дороги
22 апреля 1890 года Чехов сел в ярославский поезд. Потом он собирался пересесть на пароход и по Волге, а затем по Каме добраться до Урала. Так началось опасное путешествие Антона Павловича в самые дальние дали – на остров Сахалин.
По Каме Чехов сумел добраться до Перми. В город писатель прибыл в два часа ночи и до шести вечера ждал поезд до Екатеринбурга. Оттуда – железной дорогой в Тюмень. Дальше поезда не ходили – тяжело без рельсов. Следующая остановка – Томск. Либо полторы тысячи вёрст на извозчике по весенней распутице, либо пароходом вниз по Тоболу и Иртышу, а затем вверх по Оби и Томи.
Чехов выбрал Сибирский тракт – разбитую дорогу, двигаясь по которой путешественники в зависимости от сезона вынуждены были месить грязь, вязнуть в снегу или утопать в клубах пыли, а также пересекать на паромах бурные реки.
В дороге стало понятно, что Антон Павлович экипирован не лучшим образом. Деревянный сундук разбился в щепки, прыгая вместе с коляской на ухабах и рытвинах. Вместо него пришлось покупать кожаный чемодан, который прекрасно мог служить и подушкой. А вот длинное пальто пришлось кстати, защищая Чехова от холода и ушибов: коляску на особенно крупной яме сильно тряхнуло, и писатель упал на землю.
Припасённый револьвер, к счастью, не пригодился. Хотя Сибирь и населяли беглые и оседлые преступники, придорожные трактиры были чище и безопаснее, чем в Европейской части России. С едой было хуже. Да, на сибирских реках Чехов угощался стерлядью и прочими деликатесами, но к концу весны из провианта остались только хлеб, черемша и чай в брусках.
#чехов
22 апреля 1890 года Чехов сел в ярославский поезд. Потом он собирался пересесть на пароход и по Волге, а затем по Каме добраться до Урала. Так началось опасное путешествие Антона Павловича в самые дальние дали – на остров Сахалин.
По Каме Чехов сумел добраться до Перми. В город писатель прибыл в два часа ночи и до шести вечера ждал поезд до Екатеринбурга. Оттуда – железной дорогой в Тюмень. Дальше поезда не ходили – тяжело без рельсов. Следующая остановка – Томск. Либо полторы тысячи вёрст на извозчике по весенней распутице, либо пароходом вниз по Тоболу и Иртышу, а затем вверх по Оби и Томи.
Чехов выбрал Сибирский тракт – разбитую дорогу, двигаясь по которой путешественники в зависимости от сезона вынуждены были месить грязь, вязнуть в снегу или утопать в клубах пыли, а также пересекать на паромах бурные реки.
В дороге стало понятно, что Антон Павлович экипирован не лучшим образом. Деревянный сундук разбился в щепки, прыгая вместе с коляской на ухабах и рытвинах. Вместо него пришлось покупать кожаный чемодан, который прекрасно мог служить и подушкой. А вот длинное пальто пришлось кстати, защищая Чехова от холода и ушибов: коляску на особенно крупной яме сильно тряхнуло, и писатель упал на землю.
Припасённый револьвер, к счастью, не пригодился. Хотя Сибирь и населяли беглые и оседлые преступники, придорожные трактиры были чище и безопаснее, чем в Европейской части России. С едой было хуже. Да, на сибирских реках Чехов угощался стерлядью и прочими деликатесами, но к концу весны из провианта остались только хлеб, черемша и чай в брусках.
#чехов
👍4
Цитаты Чехова
Поймать судака – это выше и слаже любви!
Это письмо порви. Вообще имей привычку рвать письма, а то они у тебя разбросаны по всей квартире.
Актрисы – это коровы, воображающие себя богинями.
Никогда артисты, художники не должны соединяться браком. Каждый художник, писатель, артист любит лишь своё искусство, весь поглощён лишь им, какая же тут может быть взаимная любовь супружеская?
Русский человек – большая свинья. Если спросить, почему он не ест мяса и рыбы, то он оправдывается отсутствием привоза, путей сообщения и т.п., а водка между тем есть даже в самых глухих деревнях и в количестве, каком угодно.
#чехов
Поймать судака – это выше и слаже любви!
Это письмо порви. Вообще имей привычку рвать письма, а то они у тебя разбросаны по всей квартире.
Актрисы – это коровы, воображающие себя богинями.
Никогда артисты, художники не должны соединяться браком. Каждый художник, писатель, артист любит лишь своё искусство, весь поглощён лишь им, какая же тут может быть взаимная любовь супружеская?
Русский человек – большая свинья. Если спросить, почему он не ест мяса и рыбы, то он оправдывается отсутствием привоза, путей сообщения и т.п., а водка между тем есть даже в самых глухих деревнях и в количестве, каком угодно.
#чехов
👍2
Дороги и бордели
К 7 мая, платя ямщикам по двойному и тройному тарифу, Чехов добрался до берегов Иртыша, преодолев за четыре дня более 600 вёрст. Здесь он застрял: назад повернуть было невозможно – река разлилась и затопила дорогу, а переправа была слишком опасна из-за сильного ветра.
Переждав непогоду, Антон Павлович всё же добрался до Томска. Там он неделю приходил в себя после тяжёлой дороги и писал письма домой. В гостинице писателя посетил помощник иркутского полицмейстера Аршаулов. Он привёз на прочтение Чехову свой рассказ, попросил водки и разоткровенничался о любовных проблемах.
Аршаулов пригласил Антона осмотреть томские бордели, из которых они вернулись в два часа ночи. Впечатление о городе у писателя осталось неблагоприятное: «Томск – город скучный, нетрезвый; красивых женщин совсем нет, бесправие азиатское. Замечателен сей город тем, что в нём мрут губернаторы».
21 мая Чехов выехал из Томска в компании двух поручиков и военного врача: они предложили поделить на всех дорожные издержки. Преодолев 600 вёрст, Антон достиг берегов Енисея. До Иркутска писатель добирался ещё две недели. Здесь кончался Сибирский тракт.
В Иркутске Чехов пробыл неделю. Забрал деньги в местном банке, написал подробные письма родственникам, друзьям и издателям. Город писателю понравился – «совсем Европа». Из Иркутска выбраться тоже было непросто. Добравшись до Байкала, Антон с попутчиками поняли, что опоздали на паром. Пришлось ждать следующего. Писатель жаловался: «Нет ни мяса, ни рыбы; молока нам не дали, а только обещали. Весь вечер искали по деревне, не продаст ли кто курицу, и не нашли… Зато водка есть!».
Перебравшись на восточный берег Байкала, писатель поспешил в Сретенск, где 20 июня он сел на пароход «Ермак» ровно за час до отплытия. Наконец, можно было вздохнуть с облегчением – грязные дороги с ухабами и рытвинами остались позади. Через неделю Чехов прибыл в Благовещенск.
#чехов
К 7 мая, платя ямщикам по двойному и тройному тарифу, Чехов добрался до берегов Иртыша, преодолев за четыре дня более 600 вёрст. Здесь он застрял: назад повернуть было невозможно – река разлилась и затопила дорогу, а переправа была слишком опасна из-за сильного ветра.
Переждав непогоду, Антон Павлович всё же добрался до Томска. Там он неделю приходил в себя после тяжёлой дороги и писал письма домой. В гостинице писателя посетил помощник иркутского полицмейстера Аршаулов. Он привёз на прочтение Чехову свой рассказ, попросил водки и разоткровенничался о любовных проблемах.
Аршаулов пригласил Антона осмотреть томские бордели, из которых они вернулись в два часа ночи. Впечатление о городе у писателя осталось неблагоприятное: «Томск – город скучный, нетрезвый; красивых женщин совсем нет, бесправие азиатское. Замечателен сей город тем, что в нём мрут губернаторы».
21 мая Чехов выехал из Томска в компании двух поручиков и военного врача: они предложили поделить на всех дорожные издержки. Преодолев 600 вёрст, Антон достиг берегов Енисея. До Иркутска писатель добирался ещё две недели. Здесь кончался Сибирский тракт.
В Иркутске Чехов пробыл неделю. Забрал деньги в местном банке, написал подробные письма родственникам, друзьям и издателям. Город писателю понравился – «совсем Европа». Из Иркутска выбраться тоже было непросто. Добравшись до Байкала, Антон с попутчиками поняли, что опоздали на паром. Пришлось ждать следующего. Писатель жаловался: «Нет ни мяса, ни рыбы; молока нам не дали, а только обещали. Весь вечер искали по деревне, не продаст ли кто курицу, и не нашли… Зато водка есть!».
Перебравшись на восточный берег Байкала, писатель поспешил в Сретенск, где 20 июня он сел на пароход «Ермак» ровно за час до отплытия. Наконец, можно было вздохнуть с облегчением – грязные дороги с ухабами и рытвинами остались позади. Через неделю Чехов прибыл в Благовещенск.
#чехов
👍3
Чехов о японской куртизанке
Когда из любопытства употребляешь японку, то начинаешь понимать Скальковского, который, говорят, снялся на одной карточке с какой-то японской блядью. Комната у японки чистенькая, азиатско-сентиментальная, уставленная мелкими вещичками, ни тазов, ни каучуков, ни генеральских портретов. Постель широкая, с одной небольшой подушкой.
Стыдливость японка понимает по-своему. Огня она не тушит и на вопрос, как по-японски называется то или другое, она отвечает прямо и при этом, плохо понимая русский язык, указывает пальцами и даже берёт в руки, а при этом не ломается и не жеманится, как русские. И всё это время смеётся и сыплет звуком «тц». В деле выказывает мастерство изумительное, так что вам кажется, что вы не употребляете, а участвуете в верховой езде высшей школы. Кончая, японка тащит из рукава руками листок хлопчатой бумаги, ловит вас за «мальчика» и неожиданно для вас производит обтирание, причём бумага щекочет живот. И всё это кокетливо, смеясь, напевая и с «тц».
#чехов
Когда из любопытства употребляешь японку, то начинаешь понимать Скальковского, который, говорят, снялся на одной карточке с какой-то японской блядью. Комната у японки чистенькая, азиатско-сентиментальная, уставленная мелкими вещичками, ни тазов, ни каучуков, ни генеральских портретов. Постель широкая, с одной небольшой подушкой.
Стыдливость японка понимает по-своему. Огня она не тушит и на вопрос, как по-японски называется то или другое, она отвечает прямо и при этом, плохо понимая русский язык, указывает пальцами и даже берёт в руки, а при этом не ломается и не жеманится, как русские. И всё это время смеётся и сыплет звуком «тц». В деле выказывает мастерство изумительное, так что вам кажется, что вы не употребляете, а участвуете в верховой езде высшей школы. Кончая, японка тащит из рукава руками листок хлопчатой бумаги, ловит вас за «мальчика» и неожиданно для вас производит обтирание, причём бумага щекочет живот. И всё это кокетливо, смеясь, напевая и с «тц».
#чехов
🔥4
Чехов на Сахалине
Опустим морские злоключения Чехова и, наконец, прибудем в пункт назначения – остров Сахалин. 10 000 заключённых, 10 000 охранников с семьями. Пара тысяч отпущенных на волю и ссыльных, столько же – местного населения (гиляков и айно). Антон Павлович был явно инородным элементом в этом месте, но тем ценнее окажется полученный им опыт.
Всё население Сахалина жило, как в Аду. Проблемы со снабжением, болезни и повсеместное насилие. Медицинское образование помогло Чехову воспринимать подобную реальность без отвращения и найти общий язык как с надзирателями, так и с заключёнными.
В конце июля по распоряжению губернатора острова для Чехова в местной типографии отпечатали 10 000 анкет для опроса ссыльных и каторжных. Анкета включала следующие вопросы: адрес, имя, возраст, вероисповедание, место рождения, год прибытия на Сахалин, занятие, образование, семейное положение, средства к существованию, болезни. Такой статистики о Сахалине у российских властей не было – остров оставался чуть ли не белым пятном на карте империи.
За короткое арктическое лето Чехов опросил 10 000 человек на территории более 50 000 квадратных метров, причём перемещался по острову писатель пешком или по опасным дорогам. Помимо заполнения анкет, Антон Павлович по старой привычке записывал услышанные разговоры, посещал крестьянские хутора, угольные рудники и лечебницы.
Особое негодование у писателя вызвало положение местных школ и больниц. В образовательных учреждениях не было учебников, в медицинских – инструментов и лекарств. Весь бюджет местные доктора тратили на коньяк. Чехову удалось добиться от губернатора острова решения этих проблем.
На Сахалине Антон Павлович провёл два с половиной месяца: «Не знаю, что у меня выйдет, но сделано мною немало. Хватило бы на три диссертации. Я вставал каждый день в пять часов утра, ложился поздно и все дни был в сильном напряжении от мысли, что мною многое ещё не сделано, а теперь, когда я уже покончил с каторгою, у меня такое чувство, как будто я видел всё, но слона-то и не приметил».
#чехов
Опустим морские злоключения Чехова и, наконец, прибудем в пункт назначения – остров Сахалин. 10 000 заключённых, 10 000 охранников с семьями. Пара тысяч отпущенных на волю и ссыльных, столько же – местного населения (гиляков и айно). Антон Павлович был явно инородным элементом в этом месте, но тем ценнее окажется полученный им опыт.
Всё население Сахалина жило, как в Аду. Проблемы со снабжением, болезни и повсеместное насилие. Медицинское образование помогло Чехову воспринимать подобную реальность без отвращения и найти общий язык как с надзирателями, так и с заключёнными.
В конце июля по распоряжению губернатора острова для Чехова в местной типографии отпечатали 10 000 анкет для опроса ссыльных и каторжных. Анкета включала следующие вопросы: адрес, имя, возраст, вероисповедание, место рождения, год прибытия на Сахалин, занятие, образование, семейное положение, средства к существованию, болезни. Такой статистики о Сахалине у российских властей не было – остров оставался чуть ли не белым пятном на карте империи.
За короткое арктическое лето Чехов опросил 10 000 человек на территории более 50 000 квадратных метров, причём перемещался по острову писатель пешком или по опасным дорогам. Помимо заполнения анкет, Антон Павлович по старой привычке записывал услышанные разговоры, посещал крестьянские хутора, угольные рудники и лечебницы.
Особое негодование у писателя вызвало положение местных школ и больниц. В образовательных учреждениях не было учебников, в медицинских – инструментов и лекарств. Весь бюджет местные доктора тратили на коньяк. Чехову удалось добиться от губернатора острова решения этих проблем.
На Сахалине Антон Павлович провёл два с половиной месяца: «Не знаю, что у меня выйдет, но сделано мною немало. Хватило бы на три диссертации. Я вставал каждый день в пять часов утра, ложился поздно и все дни был в сильном напряжении от мысли, что мною многое ещё не сделано, а теперь, когда я уже покончил с каторгою, у меня такое чувство, как будто я видел всё, но слона-то и не приметил».
#чехов
👍6
Ещё 5 фактов о Чехове
1. Антон Павлович очень ревностно относился к своему творчеству. Так, Чехов чуть не сошёл с ума от гнева, когда обнаружил, что выпускающий редактор «Будильника», печатавший тремя номерами его юмореску «Из записок вспыльчивого человека», без ведома автора сократил произведение. Под стать своему герою Антон ворвался в редакцию и наговорил всем гадостей.
2. Чехов называл свой водевиль «Медведь» «дойной коровой». Эту одноактную пьесу театры ставили охотно, и она неизменно приносила писателю доход.
3. Чехов всю сознательную жизнь страдал от геморроя.
4. Сборник рассказов «Хмурые люди» Чехов посвятил Петру Ильичу Чайковскому.
5. Чехов всегда старался помогать нуждающимся. Одному из сахалинских ссыльных из своих скудных средств писатель купил телёнка.
#чехов
1. Антон Павлович очень ревностно относился к своему творчеству. Так, Чехов чуть не сошёл с ума от гнева, когда обнаружил, что выпускающий редактор «Будильника», печатавший тремя номерами его юмореску «Из записок вспыльчивого человека», без ведома автора сократил произведение. Под стать своему герою Антон ворвался в редакцию и наговорил всем гадостей.
2. Чехов называл свой водевиль «Медведь» «дойной коровой». Эту одноактную пьесу театры ставили охотно, и она неизменно приносила писателю доход.
3. Чехов всю сознательную жизнь страдал от геморроя.
4. Сборник рассказов «Хмурые люди» Чехов посвятил Петру Ильичу Чайковскому.
5. Чехов всегда старался помогать нуждающимся. Одному из сахалинских ссыльных из своих скудных средств писатель купил телёнка.
#чехов
Что бы эдакого привезти из далёких стран?
Пора возвращаться домой. Из Владивостока Антон отбил короткую телеграмму в Петербург: «Плыву в Сингапур. Чехов». Писатель не стал изменять себе: «Я по самое горло насытился пальмовыми лесами и бронзовыми женщинами. Когда у меня будут дети, то я им скажу не без гордости: «Вы сукины сыны, в своё время я имел сношение с черноглазой индуской… где? В кокосовой плантации в лунную ночь».
Из Индии Чехов привёз двух мангустов и пальмовую кошку. Мангусты выворачивали цветочные горшки и теребили писателя за бороду. Пальмовая кошка по ночам выбиралась из укрытия и кусала домочадцев за ноги.
Из письма Антона Павловича: «Ах, ангел мой, если бы Вы знали, каких милых зверей привёз я с собою. Это – мангусты, величиной со средних лет котёнка, очень весёлые и шустрые звери. Качества их: отвага, любопытство и привязанность к человеку. Они выходят на бой с гремучей змеёй и всегда побеждают, никого и ничего не боятся; что же касается любопытства, то в комнате нет ни одного узелка и свёртка, которого бы они не развернули: встречаясь с кем-нибудь, они прежде всего лезут посмотреть в карманы: что там? Когда остаются одни в комнате, начинают плакать».
#чехов
Пора возвращаться домой. Из Владивостока Антон отбил короткую телеграмму в Петербург: «Плыву в Сингапур. Чехов». Писатель не стал изменять себе: «Я по самое горло насытился пальмовыми лесами и бронзовыми женщинами. Когда у меня будут дети, то я им скажу не без гордости: «Вы сукины сыны, в своё время я имел сношение с черноглазой индуской… где? В кокосовой плантации в лунную ночь».
Из Индии Чехов привёз двух мангустов и пальмовую кошку. Мангусты выворачивали цветочные горшки и теребили писателя за бороду. Пальмовая кошка по ночам выбиралась из укрытия и кусала домочадцев за ноги.
Из письма Антона Павловича: «Ах, ангел мой, если бы Вы знали, каких милых зверей привёз я с собою. Это – мангусты, величиной со средних лет котёнка, очень весёлые и шустрые звери. Качества их: отвага, любопытство и привязанность к человеку. Они выходят на бой с гремучей змеёй и всегда побеждают, никого и ничего не боятся; что же касается любопытства, то в комнате нет ни одного узелка и свёртка, которого бы они не развернули: встречаясь с кем-нибудь, они прежде всего лезут посмотреть в карманы: что там? Когда остаются одни в комнате, начинают плакать».
#чехов
👍4
Снова в путь
Декабрь 1890 года Чехов просидел дома, разбирая сахалинские бумаги и дорабатывая начатые рассказы. 7 января Антон на три недели уехал в Петербург по издательским делам. Многочисленные визиты, приёмы и светские рауты совсем выбили писателя из сил. В конце января Чехов вернулся в Москву.
На данном этапе творческого пути Чехова его главным издателем стал Суворин. Именно он решил, что тридцатиоднолетнему писателю пора показать Европу. 5 марта Антон Павлович согласится на авантюру: «Едем!!! Я согласен, куда угодно и когда угодно». 17 марта Чехов с Сувориными сели на поезд Петербург – Вена.
Чехов поехал без пенсне – сломанное, оно осталось в Москве. Так что, Европой удалось полюбоваться только в расфокусе. Не всё Антон Павлович хорошо воспринимал и из мира звуков – знание немецкого осталось на школьном уровне: «Я говорю на всех языках, кроме иностранных, и добраться в Париже с одного вокзала на другой для меня всё равно что играть в жмурки».
В остальном – курортные для Чехова условия. Суворины оплачивали счета, выбирали маршруты, выступали переводчиками. Из писем Антона Павловича: «Странно, что здесь можно всё читать и говорить, о чём хочешь».
Особый энтузиазм у писателя вызвала Венеция, особенно – усыпальница Кановы и дом Дездемоны – «Русскому человеку, бедному и приниженному, здесь в мире красоты, богатства и свободы не трудно сойти с ума. А когда стоишь в церкви и слушаешь орган, то хочется принять католичество».
К началу апреля троица переместилась в Рим. Чехов сразу же узнал у швейцара в гостинице адрес лучшего борделя. В письмах Антон сообщал, что «в Ватикане 11 000 комнат, а Рим в похож в общем на Харьков», постоянно спрашивал о здоровье мангуста.
Из воспоминаний Суворина о поездке: «Чехова мало интересовало искусство, статуи, картины, храмы, но тотчас же по приезде в Рим ему захотелось за город, полежать на зелёной траве. Венеция захватывала его своей оригинальностью, но больше всего жизнью, серенадами, а не дворцами дожей и проч. В Помпее он скучно ходил по открытому городу – оно и действительно скучно, но сейчас же с удовольствием поехал верхом на Везувий, по очень трудной дороге, и всё хотел подойти к кратеру».
#чехов
Декабрь 1890 года Чехов просидел дома, разбирая сахалинские бумаги и дорабатывая начатые рассказы. 7 января Антон на три недели уехал в Петербург по издательским делам. Многочисленные визиты, приёмы и светские рауты совсем выбили писателя из сил. В конце января Чехов вернулся в Москву.
На данном этапе творческого пути Чехова его главным издателем стал Суворин. Именно он решил, что тридцатиоднолетнему писателю пора показать Европу. 5 марта Антон Павлович согласится на авантюру: «Едем!!! Я согласен, куда угодно и когда угодно». 17 марта Чехов с Сувориными сели на поезд Петербург – Вена.
Чехов поехал без пенсне – сломанное, оно осталось в Москве. Так что, Европой удалось полюбоваться только в расфокусе. Не всё Антон Павлович хорошо воспринимал и из мира звуков – знание немецкого осталось на школьном уровне: «Я говорю на всех языках, кроме иностранных, и добраться в Париже с одного вокзала на другой для меня всё равно что играть в жмурки».
В остальном – курортные для Чехова условия. Суворины оплачивали счета, выбирали маршруты, выступали переводчиками. Из писем Антона Павловича: «Странно, что здесь можно всё читать и говорить, о чём хочешь».
Особый энтузиазм у писателя вызвала Венеция, особенно – усыпальница Кановы и дом Дездемоны – «Русскому человеку, бедному и приниженному, здесь в мире красоты, богатства и свободы не трудно сойти с ума. А когда стоишь в церкви и слушаешь орган, то хочется принять католичество».
К началу апреля троица переместилась в Рим. Чехов сразу же узнал у швейцара в гостинице адрес лучшего борделя. В письмах Антон сообщал, что «в Ватикане 11 000 комнат, а Рим в похож в общем на Харьков», постоянно спрашивал о здоровье мангуста.
Из воспоминаний Суворина о поездке: «Чехова мало интересовало искусство, статуи, картины, храмы, но тотчас же по приезде в Рим ему захотелось за город, полежать на зелёной траве. Венеция захватывала его своей оригинальностью, но больше всего жизнью, серенадами, а не дворцами дожей и проч. В Помпее он скучно ходил по открытому городу – оно и действительно скучно, но сейчас же с удовольствием поехал верхом на Везувий, по очень трудной дороге, и всё хотел подойти к кратеру».
#чехов
👍5