Вам!

Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?!

Знаете ли вы, бездарные, многие,
думающие нажраться лучше как, —
может быть, сейчас бомбой ноги
выдрало у Петрова поручика?..

Если б он, приведенный на убой,
вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Северянина!

Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре блядям буду
подавать ананасную воду!

Владимир #Маяковский, 1915 год

Братья писатели

Очевидно, не привыкну
сидеть в «Бристоле»,
пить чаи́,
построчно врать я, —
опрокину стаканы,
взлезу на столик.
Слушайте,
литературная братия!
Сидите,
глазенки в чаишко канув.
Вытерся от строчения локоть плюшевый.
Подымите глаза от недопитых стаканов.
От косм освободите уши вы.
Вас,
прилипших
к стене,
к обоям,
милые,
что вас со словом свело?
А знаете,
если не писал,
разбоем
занимался Франсуа Виллон.
Вам,
берущим с опаской
и перочинные ножи,
красота великолепнейшего века вверена вам!
Из чего писать вам?
Сегодня
жизнь
в сто крат интересней
у любого помощника присяжного поверенного.
Господа поэты,
неужели не наскучили
пажи,
дворцы,
любовь,
сирени куст вам?
Если
такие, как вы,
творцы —
мне наплевать на всякое искусство.
Лучше лавочку открою.
Пойду на биржу.
Тугими бумажниками растопырю бока.
Пьяной песней
душу выржу
в кабинете кабака.
Под копны волос проникнет ли удар?
Мысль
одна под волосища вложена:
«Причесываться? Зачем же?!
На время не стоит труда,
а вечно
причесанным быть
невозможно».

Владимир #Маяковский, 1917 год

Ну что я могу ответить…

Ну что я могу ответить? Глаза сухи,
Улыбка ласкова, голос — хоть на парад.
Мои мужчины не любят мои стихи,
«Писала бы что серьезнее», — говорят.
А я-то за, я им согреваю суп,
А я-то за, мне завтра сдавать доклад,
А эти строчки держатся на весу —
И всё дела не могут пойти на лад.
Всё так же на теплоту небеса скупы,
Врагу пока не сдался еще «Варяг»…
Мои мужчины не любят мои супы,
«Варила бы что серьезнее», — говорят.
А я могу — хоть птицу поймать, я — бог!
А я могу из пепла создать сонет,
Но я не умею жарить бараний бок,
Особенно если денег на мясо нет.
И я бы всё могла превратить в игру,
Я двадцать лет играю в нее подряд…
Мои мужчины не любят моих подруг,
«Нашла бы кого серьезнее», — говорят.
Но я могу — про пиво и за «Зенит»!
Не то чтоб очень, но от тоски не усну.
Но где-то внутри меня тишина звенит
И мягкий вечер спускается в тишину.
И воздух — с нежной мятой, с закатом дня,
С тончайшим привкусом яблочного вина
Мои мужчины пока что любят меня,
Сидящую в уголочке возле окна.
«Искали бы что серьезнее», — говорю,
Они смеются, уходят в дневную пыль.
А я тогда пока что им суп сварю,
Пока я не разучилась варить супы.

Аля Кудряшева, 2003-2005 год

С праздником, дорогие читательницы!

Варите супы, только если вам действительно хочется. И пишите стихи без оглядки!

Любой конец — это хорошее начало

Слушать было нечего. Подумывал отрезать уши или сменить музыкальный вкус. Но 7 марта вышел новый альбом Дайте Танк (!). Видимо, это переполнило смысловое поле.

Альбом открывает трек «Конец». И вы, может быть, скажете: это скучно, это моветон, это так банально, что ваш кот по кличке Собака наблевал на потолочный ковёр, унюхав название. Но давайте взглянем на «Конец», разжав свои мягкие и французские.

Конец — который начало — даёт нам

а) парадокс,
б) бесконечность.

И эта бесконечность — не перевёрнутая восьмёрка, тоже затесавшаяся в трек. Это круг. Но не граница круга, описывающая понятную нам идею цикла: дневного, недельного, годового, любого. Это содержимое круга, сквозь которое можно выйти за пределы линейного пространства.

Два жирных матушкиных блина, укутавших Солнце и Луну, приводят нас к парадоксу. Содержимое круга уничтожает идею, которую образуют его границы — идею цикла и времени.

И я бы никогда об этом не подумал, если бы не семинар по новейшей прозе, который случился за 2 дня до выхода альбома. Мы обсуждали «Ослиную челюсть» Иличевского, сборник рассказов-стихов, в котором способен разобраться только кот по кличке Собака. А я понял лишь закатное солнце и мягкую тишину. Ну сами прикоснитесь:

«Всё, что я знаю о мире, его не стоит. Всё, что солнце узнало во мне, не стало морем. Случай думает во мне — вместо меня — об этом, покуда я сижу на скамье на бульваре в лете, и липы, смыкаясь вверху в водоворот кружевом крон, кружевом света, зренья, — сплошной чередой изумруда вращают ось пыльного солнца в конце аллеи»

Я подумал и сказал:

— У автора говорящая фамилия. Мир постоянно ставит наше восприятие перед паршивым выбором: или то, или другое. Но автор «Ослиной челюсти» отказывается выбирать, как бы говоря «или чё?».

А одногруппница сказала, что это придумали ещё романтики. Мол, вспомните жанр «отрывок», который предполагает наличие целого, но целого просто не существует. Это тоже даёт бесконечность и парадокс.

Гениально. Я тут же вспомнил, что за день до семинара вёл урок по Жуковскому. Мы разбирали «Невыразимое»:

И лишь молчание понятно говорит.
#ремарки

Самым отбитым писателем мировой литературы я назову Уильяма Берроуза. Морфинист, застреливший свою жену — икона контркультуры. Но вспоминаю я этого писателя, потому что услышал его имя в треке «8 Beat» pyrokinesis:

Только выгляжу, как будто бы с обложки Берроуза.
И моя муза беспощадна, всё уже забрала,
И от опухшего лица только крошатся зеркала.

Стало интересно, что это за обложка такая — нашёл несколько интересных.

А последняя строчка из цитаты, кстати, сильно напоминает мне вступительную сцену из игры Disco Elysium. В ней герой, тоже зависимый гений, смотрит в зеркало и не узнаёт себя в отражении.
#ремарки

— Скажите, вот если бы Родион Раскольников писал стихи, то какие бы это были стихи?
— Даже не знаю...Хм... Ну, подскажи...
— Рубай!

Михаил Елизаров, «Мультики»
#ремарки

Не было б места ни страху, ни злобе...

Не было б места ни страху, ни злобе,
Все б нам простились грехи,
Если бы там, за границей, в Европе,
Русские знали стихи.

Если б прочесть их по-русски сумели,
То говорили бы так:
Лермонтов снился в походной шинели
Мне, а потом — Пастернак!

Знаете, танки, подводные лодки,
Авианосцы не в счёт.
Фет мимо рощи проехал в пролетке,
Блок постоял у ворот.

Май в самом деле бывает жестоким,
Гибельной белая ночь.
Разумом не остудить эти строки,
Временем не превозмочь.

Александр Кушнер, 2015 год

Снова Кушнер неймдропит. Разберёмся:

• Лермонтов снился в походной шинели

Тут сам поэт и подсказывает, правда, в другом стихотворении:

Ведь сделан рукой деловитой
Набросок одним из друзей,
Где он нарисован небритый
В походной фуражке своей.

• Мне, а потом — Пастернак!

Пожалуй, своей шинелью Лермонтов с Пастернаком не делится: Борис Леонидович ни в Первой Мировой, ни в Великой Отечественной войне не участвовал. Но дальше в стихотворении появляется пролётка — отнимем её у Фета в пользу Пастернака:

Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.

• Фет мимо рощи проехал в пролетке

Транспорт мы у Афанасия Афанасьевича уже забрали, но не дворянский же статус, верно? Рощи у Фета я не помню, буду благодарен, если подскажете в комментариях.

• Блок постоял у ворот

Да и с Блоком сложно. Я вспомнил только «Фабрику»:
И глухо заперты ворота,
А на стене — а на стене
Недвижный кто-то, черный кто-то
Людей считает в тишине.

В общем, как-то суетно вышло, но ведь понедельник. Здравствуйте!
#ремарки

И я, и я, и я того же мнения!

Молодёжь нынче говорит «обоюдно» и даже «абаюнда».

А я вот читал прекрасный роман братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» и встретил в нём советского брата-бюрократа этих словечек:

«— Где вы ходите, Привалов? Третий раз звоню, безобразие!
— С Новым годом, Модест Матвеевич — сказал я.

Некоторое время он молча жевал, потом ответил тоном ниже:

— Соответственно. Как дежурство?»

А вы как выражаете эту эмоцию?
#ремарки

Лермонтов > Пушкин

Сравните поэму Лермонтова «Мцыри» с «поэмой» же Александра Пушкина «Евгений Онегин». Евгений Онегин — глупая либеральная безделка о бездельнике (сегодня его характеризовали бы как хипстера из богатой семьи), который, надев модную шляпу («широкий боливар»), едет тусоваться на бульвар, «пока пленительный брегет не пропоёт ему обед», сравните с проникновенной поэмой «Мцыри».

Или с «Демоном» — совсем другие категории, великие и глубокие. Недаром на образности «Демона» построены и жизнь, и творчество другого великого человека русского искусства — Михаила Врубеля.

Эдуард Лимонов, «Старик путешествует»
#пушкин #лермонтов

Жива ли современная литература

На семинарах по современной прозе уже несколько раз поднимала лысую, в пигментных пятнах голову больная чёрной чумой тема. Жива ли современная литература? Или современные писатели так деградировали, что через сотню лет нечего будет сказать о XXI веке ни в школе, ни в вузе?

Во-первых, я хочу переадресовать этот вопрос вам, дорогие читатели.

Во-вторых, отвечу сам. Жива. Потому что есть, по крайней мере, Дмитрий Данилов. И потому что даже в низовых жанрах, в прости-господи рэпе я вижу настоящую силу слова. Да, может быть, мои примеры — кольца с брильянтами на руках вонючей мумии. Но это не отменяет их драгоценность.

Прикинь, нам на улице коп улыбается,
Улыбку свою, как дубинку, гнёт.
Но мне почему-то всё это не нравится
Жутко, аж бросило в ледяной пот.

Это из трека «Браслеты» ATL. Фу, рэпер — скажете вы. Но посмотрите, как самое распростое сравнение делает погоду в этом отрывке. Полицейский, гнущий дубинку-улыбку. Это талантливо!
#ремарки

Жив ли я

Жив. Усердно работаю и пишу диссертацию, поэтому так мало постов.

На первых майских был в Нижнем Новгороде. На экскурсии в очередной раз убедился в гениальности русского языка.

Вот вы знаете, чем «тётенька» отличается от «тетушки»?

Пишите пока свои варианты в комментариях, а через пару часов я выложу пост с правильным ответом.

Тётенька и тетушка: принципиальная разница

Всё просто и, думается мне, интуитивно понятно. Даже на слух! «Тётенька» — это такая сухонькая, а то и вовсе маленькая и невесомая женщина. В «тётушке» же чувствуется масштаб, ватрушка, вся мощь русского хлебосольства.

Считаете, выдумываю?

Вот в «Войне и мире» Льва Толстого Наташа Ростова бросается на шею Анне Михайловне Друбецкой: «Тетенька, голубушка, скажите, что такое?». Портрет героини: «Пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе».

А вот в «Записках охотника» Тургенева Андрюша признаётся: «Я обожаю мою тетушку». Портрет героини: «женщина лет пятидесяти, с большими серыми глазами навыкате, несколько тупым носом, румяными щеками и двойным подбородком».
#левтолстой #тургенев

Военные папиросы

Не прожить, как без махорки,
От бомбежки до другой
Без хорошей поговорки
Или присказки какой, —

Без тебя, Василий Тёркин,
Вася Тёркин — мой герой.

Раньше курили иначе: заворачивали самосад в бумажку, получалась самодельная папироса, её и курили. А на войне смолили многие, почти что все. Поэтому на папиросы шла любая газета.

В газетах и выходила поэма Александра Твардовского «Василий Тёркин». Выходила поглавно, фрагменты поэмы бережно вырезались из газет и перечитывались. И скуривались газетные вырезки с Тёркиным в последнюю очередь! Так выглядело народное признание.

С Днём Победы, дорогие друзья!

Почему Тэффи не танцевала с Пастернаком

Совсем недавно во всех коротких видео вирусился звук:

Танцевала рыба с раком, рыба с раком!

Оказывается, песенка эта — самый настоящий реликт, и была известна ещё в XIX веке.

Но, вообще, это пост о Надежде Тэффи, которая в 1929 году решила уколоть Бориса Леонидовича: «Пастернак. Никогда я не слыхала о таком поэте. Зато с детства знаю: танцевала рыба с раком, а петрушка с пастернаком».
#пастернак

Чего боятся все, даже Печорин

Перечитал дуэльную сцену из «Героя нашего времени» Лермонтова. Лихое настроение, что поделать. Не буду пересказывать, кто с кем и за что. Лучше обращу ваше внимание, как сильно отличается то, что мы говорим, от того, что чувствуем.

Интересующая нас глава написана от первого лица, рассказ ведет главный герой, Григорий Александрович Печорин:

«И, может быть, я завтра умру!.. и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно»

«— Отчего вы так печальны, доктор? доктор? — сказал я ему. — Разве вы сто раз не провожали людей на тот свет с величайшим равнодушием? Вообразите, что у меня желчная горячка; я могу выздороветь, могу и умереть; то и другое в порядке вещей»

Как романтизм здесь смешивается с горделивостью! Почти веришь этому завораживающему презрению к смерти. Но я бы не спешил:

«Я не помню утра более голубого и свежего! … Я помню — в этот раз, больше чем когда-нибудь прежде, я любил природу. Как любопытно всматривался я в каждую росинку, трепещущую на широком листке виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей! как жадно взор мой старался проникнуть в дымную даль!»

Не так, согласитесь, должен вглядываться в окружающий пейзаж человек, кому безразлична собственная судьба.

И вот эта деталь делает Печорина психологически выпуклым, реалистичным: врунишка Григорий Александрович боится смерти!
#ремарки