Цветаева критикует преподавание литературы

Из дневника МЦ: Но как могут учителя, давая "Евгения Онегина" в руки среднему 14-летнему, ждать в ответ 1) хорошего сочинения 2) хорошего поведения. Давать ребёнку поэта (вернее – поэму) то же самое, что прививать тифозному – чуму. Двойное безумие: исконное и навязанное.

Не Пушкина давать – Лескова, Диккенса, Андерсена и больше чем можно, т.е. всего Александра Дюма, т.е. благородство и действие, – и Вальтера Скотта (потом не захочется) – всё, только не любовь в голом виде, или, как в «Евгении Онегине» если не в голом виде, то силой дара покрывающей и быт, и рассуждения, и природу.

Подвиги, путешествия, зверей, зверей, зверей. Джунгли Киплинга, Марка Твена. Тогда будут – здоровые дети, здоровые провинности, здоровые (свои) болезни – здоровые люди.

Те же, кому суждено быть поэтами – эти запретные книги, ни одной не читав, сами, из себя, на углу стола, под ор своих счастливых товарищей – напишут.
#цветаева

Я хуже последней собаки

Письмо МЦ от 30 апреля 1923 года, Прага: «А мы судимся. Хозяева подали жалобу, староста пришёл и наорал (предлог: сырые стены и немытый пол) и вот завтра в ближайшем городе – явка. Мы всю зиму прожили в этой гнилой дыре, где несмотря на ежедневную топку со стен потоки струились и по углам грибы росли, – и вот теперь, когда пришло лето, когда везде – рай, – «Испортили комнату – убирайтесь на улицу». Серёжа предстоящим судом изведён, издёрган, я вообще устала от земной жизни. Руки опускаются, когда подумаешь, сколько ещё предстоит вымытых и невымытых полов, хозяек, кастрюлек и т.д.

Денег у меня никогда не будет, мне нужно мно-о-го: откупиться от всей людской низости: чтобы на меня не смел взглянуть прохожий, чтобы никогда, нигде не смел крикнуть кондуктор, чтобы мне никогда не стоять в передней, никогда и т.д.

На это не заработаешь.

Мне было хорошо в Берлине, там я чувствовала себя человеком. Здесь я хуже последней собаки: у неё, пока лает, есть право на конуру. У меня ничего нет, кроме ненависти всех хозяев жизни; за то, что я не как они. Не умею жить на свете!»
#цветаева

Взгляд мужа на Цветаеву

Из письма Сергея Эфрона к Максимилиану Волошину: «Марина – человек страстей. Гораздо в большей мере, чем раньше – до моего отъезда. Отдаваться с головой своему урагану для неё стало необходимостью, воздухом её жизни. Кто является возбудителем этого урагана сейчас – неважно. Почти всегда (теперь так же, как и раньше), вернее, всегда всё строится на самообмане. Человек выдумывается и ураган начался. Если ничтожество и ограниченность возбудителя урагана обнаруживается скоро, Марина предаётся ураганному же отчаянию. Состояние, при котором появление нового возбудителя облегчается. Что – не важно, важно – как.

Не сущность, не источник, а ритм, бешеный ритм. Сегодня отчаяние, завтра восторг, любовь, отдавание себя с головой, через день снова отчаяние. И это всё при зорком, холодном (пожалуй, вольтеровски-циничном) уме. Вчерашние возбудители сегодня остроумно и зло высмеиваются (почти всегда справедливо). Всё заносится в книгу. Всё спокойно, математически отливается в формулу.
#цветаева

Sonntagkind

Цветаева долгое время мечтала о сыне. 1 февраля 1925 года свершилось. В воскресенье, в полдень. Без акушера и даже повивальной бабки. Муж сбегал за студентом-медиком, жившим по соседству. Роды прошли без осложнений.

Немного мистики. В самую секунду рождения младшего Эфрона на полу возле кровати загорелся спирт. Можно сказать, мальчик предстал во взрыве синего пламени. Кстати, родился с таким же синюшным оттенком лица – кислородное голодание – и в обмороке. Откачивали 20 минут. Выжил. Хорошенький. Марина, должно быть, сразу подумала: «Борис…».

Из дневника МЦ: «С Борисом Пастернаком мне не жить, но сына от него я хочу, чтобы он в нём через меня жил. Если это не сбудется, не сбылась моя жизнь, замысел её».

Но назвали Георгием. Марина величала сына Муром. Воскресный, полуденный и огненный ребёнок. Sonntagkind – по немецкой мифологии ребёнок, родившийся в воскресенье, одарён счастливой судьбой и всевозможными магическими способностями.
#цветаева

Невстреча с Маяковским

МЦ в Париже. Теперь перебивается здесь, то стихотворение опубликует, то перевод, то какой-нибудь фонд выделит 500 франков. Так и живёт. Маяковский – титан, об этом уже рассказывал – приезжает в Париж победителем, молотом и наковальней.

Из письма Цветаевой к Пастернаку: «Взгляд – бычий, угнетённый. Такие взгляды могут всё. Маяковский – один сплошной грех перед Богом, вина огромная, что нечего начинать, надо молчать. Огромность вины. Падший ангел. Архангел.

У Маяковского взгляд каторжника. После преступления. Убившего. Соприкоснулся с тем миром, оттуда и метафизичность: через кровь. Сейчас он в Париже, хочу ему передать для тебя что-нибудь».

Не передала. Судя по всему, даже не подошла. Испугалась. Ей стоило гигантских усилий перебороть в себе самую настоящую, врождённую, неискоренимую робость. Все её важнейшие встречи были невстречами. Тоской по встрече, жаждой встречи, страхом встречи.

Цветаева всё же оставалась женщиной, ей хотелось нравиться. В чужом платье и в стоптанной обуви — это вряд ли возможно. Но главное препятствие – непомерный объём личности и славы Маяковского и других, с кем Цветаева хотела бы дружить, завязать какие-нибудь отношения. Поэтому проще подослать к Блоку маленькую Алю с голубым конвертом или выслать в Царское Село Ахматовой лазурную шаль. А вот взять и подойти к Маяковскому – упаси Господь.
#цветаева

Кусок лучшего Пастернака

В Париже на чаепитии у композитора Сергея Прокофьева весёлая Цветаева, указав на самый изысканный каштановый торт, попросила:

– Дайте мне кусок того... этого... лучшего... Пастернака!

Так весь вечер интересный по форме и чудесный по вкусу торт назывался Пастернаком.
#цветаева
#анимаксы

Что передать Европе?

28 апреля 1922 года накануне отъезда Цветаевой из России, рано утром, на совершенно пустом Кузнецком мосту она встретила Маяковского.

МЦ – Что передать Европе?
Маяковский – Что правда здесь.

7 ноября 1928 года, поздно вечером, выходя из парижского кафе, Цветаева на вопрос знакомой:
– Что вы скажете о России после чтения Маяковского?
Ответила:
– Что сила – там.
#цветаева

Не могу быть счастливой на чужих костях

Из писем МЦ к Вере Буниной (жене Ивана Алексеевича) от 1934 года: «А ранний брак (как у меня) – вообще катастрофа, удар на всю жизнь.

Вера, Аля любила меня лет до 14 – до ужаса. Я боялась этой любви, видя, что умру – умрёт. Она жила только мною.

Я, Вера, всю жизнь слыла жёсткой, а не ушла же я от них – всю жизнь, хотя иногда КАК хотелось! Другой жизни, другой свободы, себя во весь рост, себя на воле, просто блаженного утра без всяких обязательств. 1923 год – безумная любовь, самая сильная за всю жизнь – зовёт, рвусь, но, конечно, остаюсь: ибо – Серёжа, Аля, они, семья – как без меня?! Не могу быть счастливой на чужих костях.

Вера, я не жалею. Это была – я. Я иначе – просто не могла. Я 14 лет, читая «Анну Каренину», заведомо знала, что никогда не брошу «Серёжу». Любить Вронского и остаться с «Серёжей». Ибо не-любить – нельзя, и я это тоже знала, особенно о себе.

Пишу очередную главу своего детства – «Чёрт». Думаю, что после неё эмиграция от меня совсем открестится, хотя бы из-за своего глубокого лицемерия и самого поверхностного ханжества.

Мне все эти дни хочется написать своё завещание. Мне вообще хотелось бы не-быть».
#цветаева

Ехать или не ехать?

Из письма МЦ к Тесковой, февраль, 1936 год: «Всё свелось к одному: ехать или не ехать. Если ехать – так навсегда.

Вкратце: и Серёжа, и Аля, и Мур – рвутся. Вокруг – угроза войны и революции, вообще – катастрофических событий. Жить мне – одной – здесь – не на что. Эмиграция меня не любит.

Наконец, у Мура здесь никаких перспектив. В Москве у меня есть сестра Ася, которая меня любит. В Москве у меня – всё-таки – круг настоящих писателей, не обломков. Меня здешние писатели не любят, не считают своей. Наконец, природа, просторы. Это – за.

Против: Москва превращена в Нью-Йорк – ни пустырей, ни бугров – асфальтовые озёра с рупорами громкоговорителей и колоссальными рекламами: нет, не с главного начала. Мур, которого у меня эта Москва сразу, всего с головой отберёт. И второе, главное: я не умеющая не-ответить, я не могущая подписать приветственный адрес великому Сталину, ибо не я его назвала великим и – если даже велик – это не моё величие.
#цветаева

Ещё меня любите за то, что я умру

— К вам всем — что мне, ни в чём не знавшей меры,
Чужие и свои?! —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
-/-
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
— Послушайте! — Ещё меня любите
За то, что я умру.

Летом 1939 Цветаева с семьёй возвращается в Россию, но это уже лебединая песня. МЦ седая, безостановочно курит и избегает общих бесед. Жизнь кое-как устаканилась. Из дневника Цветаевой: «С утра пишу (перевожу) и готовлю: к моему счастью, я по утрам совсем одна, в 3 часа приходит Мур – обедаем, потом либо иду в Гослитиздат, либо по другим делам, в 5-6 часов – опять пишу, потом – ужин. В театре и на концертах не бываю никогда – не тянет. Мур ложится рано, у нас никто не бывает. Есть друзья, немного, но вижусь редко – все безумно заняты. Едим хорошо, в Москве абсолютно всё есть».

Так пролетели два года, а потом началась война. В эвакуацию Цветаеву с сыном провожал Пастернак.

– Боря! Ничего же у вас не изменилось! Это же 1914 год! Первая Мировая!
– Марина! Ты что-нибудь взяла в дорогу покушать?
– А разве на пароходе не будет буфета?
– С ума сошла! Какой буфет!
Пастернак сбегал в ближайший гастроном, накупил бутербродов с сыром. Еле успел до отбытия.

У Цветаевой с собой ничего нет – ни официального документа об эвакуации, ни перспектив на заработок. В кармане – 600 рублей и никаких вещей на продажу.

Прибыли в Елабугу. Работы нет. Единственный видимый свет – тот, что в конце тоннеля. Марина никогда не умела справляться с трудностями. И с ранних лет несла в себе мысль о самоубийстве. В предсмертной записке от 31 августа на имя Мура последним словом Марины Цветаевой было "тупик".

1941 год, Елабуга, женщина, 47 лет, странгуляционная асфиксия. Смерть наступила в результате повешения. Верёвка крепилась на гранёном гвозде в сенях крестьянской избы. Виноватых нет.
#цветаева

Послесловие

Помнишь, гераневая Елабуга,
ту городскую, что вечность назад
долго курила, курила, как плакала,
твой разъедающий самосад?
(Евгений Евтушенко)

Я знаю, что вам было трудно читать о Цветаевой. Признаюсь, и мне иногда было трудно о ней писать. Жизнь МЦ – это не череда увлекательных событий, это не триллер, не детектив и даже не драма в строгом понимании. Это такой арт-хаусный фильм, где всё держится на личности главного героя. Каждый кадр несёт в себе единственный смысл – показать новую черту и пролить свет на характер под новым углом, дабы составить цельную картину. Проблема в том, что Цветаева – не тот человек, которому хочется сопереживать. Цветаева – не тот человек, кого вспомнят первым, когда будут перечислять имена русских поэтов. Но Цветаева – тот человек, кто заслуживает занимать место в русской литературе. Почему? По одной простой причине – это уже свершившийся факт.

К МЦ можно относиться по-разному. На протяжении всего цикла публикаций я старался избегать оценок, но формат послесловия обязывает сделать несколько ремарок. Цветаева писала удивительные стихи. Некоторые из них стали удивительными песнями. Цветаева прожила удивительную жизнь, наполненную пусть не внешними, но яркими внутренними событиями. Я думаю, вы прекрасно понимаете, какового это – жить внутри, а не снаружи. А значит, в каждом из нас живёт Цветаева, бескомпромиссно честная, обладающая выдающимся навыком самообмана, с горячим сердцем и острым умом. Способная любить и прощать. В первую очередь, саму себя.
#цветаева
#послесловие

Добрый вечер! Сегодня в нашей беседе "Бродячая собака" прошёл конкурс-квест, победителем которого стал Дмитрий (@Sutyaga). Его призом становится футболка из премиум-хлопка с вышитым лого нашего канала. Подобные конкурсы будем стараться проводить чаще. Спасибо всем за участие!

P.S. Пост с новым героем выйдет в течение 10 минут.

Ты очень похожа на обезьяну!

Я пред тобою встану на колени.
Приму тебя как есть, всю – от и до.
Но помни, что я не Иван Тургенев,
А ты Полина, но не Виардо.

Ваш покорный слуга в школе писал глупые стихи. К чему они здесь? К тому, что творчество – это чаще всего авторская рефлексия. Для Тургенева этот тезис более, чем справедлив. А ещё в этих стихах актуальный для нашего разговора контекст :)

Итак, Иван Сергеевич Тургенев родился 9 ноября 1818 года в Орле. Русский писатель-реалист, автор «Отцов и детей» и вот это вот всё. Об этом позже.

Молодой Тургенев, Ванечка, как называла его мать, был добрым, умным и ласковым мальчишкой. Правда, правдивым настолько, что всегда говорил о том, что думал. Как-то в Спасское (дворянское гнездо Тургеневых) приехала княгиня, подруга матушки. Почтенная дама в преклонном возрасте с весьма экзотической внешностью. В общем, подвели детей, представили. Братья Ивана – Николай и Сергей – как воспитанные мальчики, скромно приложились к ручке и отошли в сторону. А Ванечка уставился на княгиню широко открытыми глазами, остолбенел и вдруг громко сказал: «Ты очень похожа на обезьяну!».
#тургенев

Проклятое место

Вернёмся ко вчерашнему тезису. Творчество – это авторская рефлексия. Присаживайтесь, сейчас будут страшные истории.

Двоюродный дед Тургенева, Иван Иванович Лутовинов был барином предприимчивым, но деспотичным. Именно он основал Спасскую усадьбу, однако в народе оставил недобрую память. Иван Иваныч был погребён в фамильном склепе под часовней, им самим сооружённой при въезде в усадьбу, в углу старого кладбища. С этой часовней и расположенным неподалёку Варнавицким оврагом крестьяне связывали страшное поверье.

Якобы неспокойно лежалось усопшему барину в каменном склепе, мучила совесть, давила могила. Говорили, что по ночам выходит он из часовни и бродит по зарослям глухого оврага и по плотине пруда в поисках разрыв-травы (согласно мифам, магическое растение, способное открывать любые замки). Эта легенда передавалась из поколения в поколение, и молодой Тургенев, конечно же, слышал её от крестьян, он и сам мальчишкой обегал это проклятое народом место. Своими воспоминаниями он наградил крестьянских ребят из «Бежина луга», из уст которых и прозвучит эта легенда в тургеневском творчестве.

А в 1881 году Иван Сергеевич говорил гостившему у него в Спасском Я.П. Полонскому (русский поэт и прозаик): «Ни за что бы я не желал быть похороненным на нашем Спасском кладбище, в родовом склепе. Раз я бы там был и никогда не забуду того страшного впечатления, которое оттуда вынес».
#тургенев

Я – бич ваш!

Когда писатель берётся за описание действительности, всё равно ненароком выходит художественно освоенная реальность. Продолжим Спасские легенды, на этот раз отрывком из романа «Рудин»:

«Тут же существовала усадьба. Она давным-давно исчезла. Две огромные сосны напоминали о ней; ветер вечно шумел и угрюмо гудел в их высокой, тощей зелени... В народе ходили таинственные слухи о страшном преступлении, будто бы совершенном у их корня; поговаривали также, что ни одна из них не упадет, не причинив кому-нибудь смерти; что тут прежде стояла третья сосна, которая в бурю повалилась и задавила девочку. Все место около старого пруда считалось нечистым; пустое и голое, но глухое и мрачное даже в солнечный день, оно казалось еще мрачнее и глуше от близости дряхлого дубового леса, давно вымершего и засохшего. Редкие серые остовы громадных деревьев высились какими-то унылыми призраками над низкой порослью кустов. Жутко было смотреть на них: казалось, злые старики сошлись и замышляют что-то недоброе. Узкая, едва проторенная дорожка вилась в стороне. Без особенной нужды никто не проходил мимо Авдюхина пруда».

Ну, это так, почти сказки, а вот быль: дед Тургенева как-то умыл кровью соседнюю деревню. На самом деле, двоюродный дед, но Тургенев это преступление вешает почему-то на родного. Как водится, пересказывая действительность в художественном тексте («Записки охотника»): «А хоть бы, например, опять-таки скажу про вашего дедушку. Властный был человек! Обижал нашего брата. Ведь вот вы, может, знаете, — да как вам своей земли не знать, — клин-то, что идет от Чаплыгина к Малинину?.. Он у вас под овсом теперь... Ну, ведь он наш, — весь как есть наш. Ваш дедушка у нас его отнял; выехал верхом, показал рукой, говорит: «Мое владенье» — и завладел. Подите-ка, спросите у своих мужиков: как, мол, эта земля прозывается? Дубовщиной она прозывается, потому что дубьем отнята».

В общем, не поделили землю. И сильный помещик «взял своё» у слабого. Пьяные обезумевшие мужики устроили побоище. Тела погрузили в телегу и поехали в город прямо через селение противника, не забыв поджечь деревню. Антагонист (дедушка Лутовинов) размахивал пистолетом и кричал: «Я – бич ваш!». Доехав до города, Лутовинов доставил убитых в суд и сказал, что разрешил тяжбу. Времена были другие, и барина-самодура просто заперли в своём имении. Такой вот домашний арест на площади в 500 гектаров.
#тургенев

Как я встретила вашего папу

Мать Тургенева – Варвара Петровна Лутовинова. Сложная судьба. Нелюбимое дитя, потом падчерица – как следствие, побег из дома к дяде, Ивану Ивановичу (тому самому злому духу из «Бежина луга»), в родное Спасское-Лутовиново. Старик был чёрствым и по-тихоньку сходил с ума, в общем, жизнь Варвары лучше не стала.

Главное достоинство старого Лутовинова – богатство. Бездетный старик всё своё имение в итоге оставил Варваре Петровне. Иронично, что после очередной ссоры дядюшка выгнал племянницу из дома с угрозой поехать в Мценский уезд и отписать всё своё состояние сестре, а затем вышел на балкон, взял с подноса вишню, поперхнулся, посинел и скоропостижно скончался на руках своей ключницы. Смерть дрожащего родственника стала началом белой полосы в жизни Варвары Лутовиновой, ныне хозяйки богатейшего имения в Орловской губернии (5 000 душ).

В 1815 году в Орле расквартировался гусарский полк, а вскоре в Спасское покупать лошадей для армии приехал молодой и красивый (двадцатидвухлетний!) поручик Сергей Николаевич Тургенев. К одинокой хозяйке офицера привёл известный на всю округу Спасский конный завод. Но Варвара Петровна увидела в этом событии знак Судьбы и приложила весь свой ум, наблюдательность и хитрость, чтобы удержать гостя. Красотой, к несчастью, Лутовинова, которой на тот момент было 28 лет, не обладала. А часики-то тикают!

Услужливая память подсказала Варваре Петровне, что отец Сергея Николаевича жил всего в 18 вёрстах от Спасского в ветхом доме и имел состояние в 140 душ. Дальше – дело техники. Весь день Лутовинова показывала молодому гостю своё хозяйство, угощала фруктами из барских оранжерей – короче, занималась активными продажами. А на прощание – финальный штрих – потребовало слово офицера, что Тургенев ещё вернётся её навестить. Опытный боец начал было совершать обманный манёвр, но хитрая Варвара Петровна вовремя разгадала замысел противника, оставив у себя в залог тургеневскую портупею.

Николай Алексеевич Тургенев чуть позже убеждал сына: «Женись, женись, ради бога, на Лутовиновой! Женись, иначе скоро мы совсем разоримся и дойдём до нищенского существования». Сергей Николаевич упорствовал и отказывался, но при виде плачущего на коленях отца сдался. После долгих колебаний Тургенев вернулся в Спасское просить руки Варвары Петровны. С трудом сдерживая чувство радости и гордого торжества, она приняла предложение, и 14 января 1816 года в Спасской церкви состоялось венчание и свадебный пир в имении невесты. Это было нарушение традиций, согласно которым свадебные торжества должны были совершаться в доме жениха, но слишком неравны были состояния Тургеневых и Лутовиных.
#тургенев

Правдивость – ген по отцовской линии

Варвара Петровна сразу дала понять жениху, кто в доме хозяин, точнее, хозяйка. Все ниточки управления имением и распределения доходов держала в своих руках эта властная женщина. Кстати, воспоминания о деспотичной матери легли в основу образа барыни из повести «Муму».

В общем, материальных благ от брака с Тургеневым Лутовинова не получила. Только потешила своё самолюбие да пополнила генофонд рода внешней красотой и богатой тургеневской родословной, что дало ей повод постоянно припоминать сыновьям, что она вправе оставить их нищими, если они проявят непочтительность, ведь по отцовской линии всё их наследство составляли полуразвалившийся дом в бедном селе и 140 крепостных крестьян.

А Сергей Николаевич Тургенев и правда был красив. Сама Варвара Петровна после смерти мужа рассказывала знакомым, что однажды встреченная ею богатая немецкая принцесса, увидев браслет с портретом Сергея Николаевича, сказала: «Вы – жена Тургенева, я его помню; после императора Александра I я не видела никого красивее вашего мужа».

И действительно Сергей Николаевич имел богатую родословную. Тургеневский род вырастал из татарского корня. В 1440 году из Золотой Орды к великому князю Василию Васильевичу выехал татарский мурза (тюркский принц) Лев Турген, взял русское подданство, а затем и принял христианство. В общем, русифицировался. Так, Лев Турген стал Иваном Тургеневым. Ещё не тем самым, если вы вдруг пропустили указание года событий.

Тургеневы из поколения в поколение состояли на службе у государя. Настоящая династия военных. С особенной теплотой Иван Сергеевич Тургенев вспоминал подвиг своего предка – Петра Никитича. В Смутное время, в период польской интервенции, в 1606 году, в Кремле (господи, сколько обстоятельств подряд!) Пётр Никитич обличил Лжедмитрия, всенародно обвинив его: «Ты не сын царя Иоанна, а Гришка Отрепьев, беглый из Железноборовского монастыря, я тебя знаю!». Короче, правдоруб. Вспоминаем недавнюю историю о Ванечке Тургеневе и его бескомпромиссной честности. А Петра Никитича за подобную правду подвергли жестоким пыткам и казнили на Лобном месте, рядом с которым сейчас стоит памятник Минину и Пожарскому.
#тургенев

Басни Крылова лучше!

За правду предка Тургенева жестоко убили, самого Ванечку – только высекли. Однако урок не был усвоен. В другой раз в Спасское приехал баснописец Иван Иванович Дмитриев. Ванечка, как самый способный в семье, знал несколько его басен наизусть. Встал на табурет и выразительно прочёл одну из них. Старый писатель, конечно же, преисполнился нежностью.

И здесь важна игра на контрасте. Потому что далее случилось вот что. Ванечка подошёл к Дмитриеву, простодушно и доверчиво посмотрел ему в глаза и заявил: «Твои басни хороши, а Ивана Андреевича Крылова – гораздо лучше».

Из воспоминаний Тургенева: «Мать так рассердилась, что высекла меня и этим закрепила во мне воспоминание о свидании и знакомстве, первым по времени, – с русским писателем».
#тургенев

Тургенев и проблемы нейминга

Вольная (и анимированная!) фантазия на тему того, как могло создаваться название известнейшего произведения Тургенева.
#тургенев
#анимаксы

5 фактов о юном Тургеневе

1. К 8 годам Тургенев свободно говорил на трёх европейских языках и читал классиков немецкой, английской и французской литературы в оригинале.

2. Тургенев обладал музыкальным слухом.

3. Как-то в заграничной поездке семейство Тургеневых посещало зоопарк в Берне. В частности, знаменитую «яму», где жили медведи. Любознательный и впечатлительный Ванечка так увлёкся наблюдениями за ними, что переполз через барьер и юркнул головой вниз, к ужасу публики. Спасла ребёнка ловкость отца, успевшего схватить сына за ногу (вот он, русский офицер!).

4. Сергей Николаевич Тургенев готовил сыновей к военному званию и ввёл в семье спартанское воспитание, терпимое для братьев, но мучительное для чувствительного и мягкого Ванечки. О прелестях такого воспитания Тургенев рассказал в романе «Дворянское гнездо»: «Музыку, как занятие недостойное мужчины, изгнали навсегда; естественные науки, международное право, математика, столярное ремесло, по совету Жан-Жака Руссо, и геральдика, для поддержания рыцарских чувств – вот чем должен был заниматься будущий "человек"; его будили в четыре часа утра, тотчас окачивали холодною водой и заставляли бегать вокруг высокого столба на веревке; ел он раз в день по одному блюду, ездил верхом, стрелял из арбалета; при всяком удобном случае упражнялся, по примеру родителя, в твердости воли и каждый вечер вносил в особую книгу отчет прошедшего дня и свои впечатления».

5. Тургеневу частенько доставалось от матери. Его секли по любому поводу, а иногда – и без. Отец никогда не принимал стороны сына и не защищал его. Из воспоминаний Тургенева: «Мой отец думал, что если меня секут, значит, я заслужил это».
#тургенев

Буду бить, пока не признаешься в преступлении!

Однажды мать заподозрила Ивана в каком-то несовершённом проступке. Из воспоминаний Тургенева: «Одна приживалка, уже старая, бог её знает, что она за мной подглядела, донесла на меня моей матери. Мать без всякого суда тотчас начала меня сечь, – секла собственными руками, и на все мои мольбы сказать, за что меня наказывают, приговаривала: «Сам знаешь, сам должен знать, сам догадайся, за что я секу тебя!».

На следующий день всё повторилось, Иван снова отказался признать за собой вину, на третий – та же страшная история. Мать заявила, что будет бить сына, пока тот не признается в преступлении.

Этой же ночью Ванечка собрал в узелок самые нужные вещи (те, что посчитал нужным детский рассудок) и, глотая горькие слёзы, решил бежать из дома. «Я уже встал, потихоньку оделся и в потёмках пробирался коридором в сени. Не знаю сам, куда я хотел бежать, – только чувствовал, что надо убежать и убежать так, чтобы не нашли, и что это единственное моё спасение. Я крался, как вор, тяжело дыша и вздрагивая. Как вдруг в коридоре появилась зажжённая свечка, и я, к ужасу своему, увидел, что ко мне кто-то приближается – это был немец, мой учитель. Он поймал меня за руку, очень удивился и стал допрашивать. «Я хочу бежать», – сказал я и залился слезами. «Как, куда бежать?» – «Куда глаза глядят». – «Зачем?» – «А затем, что меня секут, и я не знаю, за что секут». – «Не знаете?» – «Клянусь богом, не знаю…».

Добрый старик обнял заплаканного ребёнка и дал ему слово, что наказания прекратятся. Утром он долго разговаривал с Варварой Петровной. Ванечку оставили в покое.
#тургенев