Жена Булгакова об Александре Грине

Из воспоминаний Любови Белозерской: «Как-то Максимилиан Александрович подошел к М. А. и сказал, что с ним хочет познакомиться писатель Александр Грин, живший тогда в Феодосии, и появится он в Коктебеле в такой-то день. И вот пришел бронзово-загорелый, сильный, немолодой уже человек в белом кителе, в белой фуражке, похожий на капитана большого речного парохода. Глаза у него были темные, невеселые, похожие на глаза Маяковского, да и тяжелыми чертами лица напоминал он поэта. С ним пришла очень привлекательная вальяжная русая женщина в светлом кружевном шарфе. Грин представил ее как жену.

Разговор, насколько я помню, не очень-то клеился. Я заметила за М. А. ясно проступавшую в те времена черту: он значительно легче и свободней чувствовал себя в беседе с женщинами. Я с любопытством разглядывала загорелого „капитана" и думала: вот истинно нет пророка в своем отечестве. Передо мной писатель-колдун, творчество которого напоено ароматом далеких фантастических стран. Явление вообще в нашей оседлой литературе заманчивое и редкое, а истинного признания и удачи ему в те годы не было. Мы пошли проводить эту пару. Они уходили рано, так как шли пешком. На прощание Александр Степанович улыбнулся своей хорошей улыбкой и пригласил к себе в гости:

— Мы вас вкусными пирогами угостим!

И вальяжная подтвердила:

— Обязательно угостим!

Но так мы и уехали, не повидав вторично Грина (о чем я жалею до сих пор)».
#булгаков

Драматическая немощь Булгакова

Начинаем сагу о театральной постановке «Белой гвардии». Сначала письмо Луначарского к руководителю художественного театра В. В. Лужскому, от 12 октября 1925 года:

«Я внимательно перечитал пьесу „Белая гвардия“. Не нахожу в ней ничего недопустимого с точки зрения политической, но не могу не высказать Вам моего личного мнения. Я считаю Булгакова очень талантливым человеком, но эта его пьеса исключительно бездарна, за исключением более или менее живой сцены увоза гетмана. Все остальное либо военная суета, либо необыкновенно заурядные, туповатые, тусклые картины никому не нужной обывательщины. В конце концов, нет ни одного типа, ни одного занятного положения, а конец прямо возмущает не только своей неопределенностью, но и полной неэффектностью. Если некоторые театры говорят, что не могут ставить тех или иных революционных пьес по их драматургическому несовершенству, то я с уверенностью говорю, что ни один средний театр не принял бы этой пьесы именно ввиду ее тусклости, происходящей, вероятно, от полной драматической немощи или крайней неопытности автора».
#булгаков

Булгаков ставит ультиматум главному театру страны

МХАТ вцепился в «Белую гвардию» мёртвой хваткой. Актеры не играли, они жили на сцене. Даже на репетициях… Тем временем Булгакову, режиссёру и прочим неравнодушным пришлось думать, как протолкнуть квадратную пьесу в круглые отверстия цензурных органов.

Булгаков нервничает (читайте — дерзит) руководителю Художественного театра:

«Глубокоуважаемый Василий Васильевич,

Вчерашнее совещание, на котором я имел честь быть, показало мне, что дело с моей пьесой обстоит сложно. Возник вопрос о постановке на Малой сцене, о будущем сезоне и, наконец, о коренной ломке пьесы, граничащей, в сущности, с созданием новой пьесы.

Охотно соглашаясь на некоторые исправления в процессе работы над пьесой совместно с режиссурой, я в то же время не чувствую себя в силах писать пьесу наново.

Глубокая и резкая критика пьесы на вчерашнем совещании заставила меня значительно разочароваться в моей пьесе (я приветствую критику), но не убедила меня в том, что пьеса должна идти на Малой сцене.

И, наконец, вопрос о сезоне может иметь для меня только одно решение: сезон этот, а не будущий.

Поэтому я прошу Вас, глубокоуважаемый Василий Васильевич, в срочном порядке поставить на обсуждение в дирекции и дать мне категорический ответ на вопрос:

Согласен ли 1-ый Художественный театр в договор по поводу пьесы включить следующие безоговорочные пункты:

1. Постановка только на Большой сцене.

2. В этом сезоне (март 1926).

В случае если эти условия неприемлемы для Театра, я позволю себе попросить разрешение считать отрицательный ответ за знак, что пьеса „Белая гвардия“ свободна».
#булгаков

Лицо классового врага (отрывок)

У него
   обеспечены рублики —
всем достояньем республики.
Миллионом набит карман его,
а не прежним
       советским «лимоном».
Он мечтает
      узреть Романова…
Не Второго —
       а Пантелеймо́на.
На ложу
    в окно
        театральных касс
тыкая
   ногтем лаковым,
он
  дает
     социальный заказ
на «Дни Турбиных» —
           Булгаковым.
Хотя
   буржуй
       и лицо перекрасил
и пузо не выглядит грузно —
он волк,
    он враг
        рабочего класса,
он должен быть
        понят
           и узнан.
Там,
   где речь
        о личной выгоде,
у него
   глаза навыкате.
Там,
   где можно пролезть
             для своих нажив,
там
  его
    глаза — ножи.
Не тешься,
     товарищ,
          мирными днями.
Сдавай
    добродушие
          в брак.
Товарищи,
     помните:
          между нами
орудует
    классовый враг.

Владимир #Маяковский, 1928 год

Маяковский разносит «Дни Турбиных»

Из письма Любови Белозерской к Лидии Яновской: «Диспут состоялся в день генеральной репетиции «Дней Турбиных», после спектакля, но Маяковский, по-видимому, на спектакле не был. После он говорил:

«В чем не прав совершенно, на 100%, был бы Анатолий Васильевич? Если бы думал, что эта самая «Белая гвардия» является случайностью в репертуаре Художественного театра. Я думаю, что это правильное логическое завершение: начали с тётей Маней и дядей Ваней и закончили «Белой гвардией». (Смех) Для меня во сто раз приятнее, что это нарвало и прорвалось, чем если бы это затушевывалось под флагом аполитичного искусства. Возьмите пресловутую книгу Станиславского «Моя жизнь в искусстве», эту знаменитую гурманскую книгу, — это та же самая «Белая гвардия» — и там вы увидите такие песнопения по адресу купечества в самом предисловии: «К сожалению, стеснённый рамками, я не могу отблагодарить всех, кто помогал строить наш Художественный театр».

В отношении политики запрещения я считаю, что она абсолютно вредна. Запретить пьесу, которая есть, которая только концентрирует и выводит на свежую водицу определённые настроения, какие есть, — такую пьесу запрещать не приходится. А если там вывели двух комсомольцев, то давайте я вам поставлю срыв этой пьесы, — меня не выведут. Двести человек будут свистеть, а сорвём, и скандала, и милиции, и протоколов не побоимся. (Аплодисменты). Товарищ, который говорил здесь: «Коммунистов выводят. Что это такое?» Это правильно, что нас выводят. Мы случайно дали возможность под руку буржуазии Булгакову пискнуть — и пискнул. А дальше мы не дадим. (Голос с места: «Запретить?»).

Много раз перечитываю речь Маяковского и всегда недоумеваю: почему запретить, снять пьесу плохо, а двести человек привести в театр и устроить небывалый скандал, это можно, это хорошо».
#булгаков

Пьеса идёт до трамвая

Пьесу «Белая гвардия» не разрешали, но и не запрещали. Всю осень 1925 года Булгаков переделывал произведение. Из письма Михаила Афанасьевича к Софье Федорченко: «Я погребен под пьесой со звучным названием. От меня осталась только тень, каковую можно будет показывать в виде бесплатного приложения к означенной пьесе».

Главное изменение в сравнении с прозаическим первоисточником коснулось центрального персонажа. Из пьесы убрали доктора Алексея Васильевича Турбина, полковников Малышева и Най-Турса. Нет, не убрали, конечно. Булгаков объединил их в одного тридцатилетнего артиллериста Турбина —

«Это произошло опять-таки по чисто театральным и глубоко драматическим соображениям, два или три лица, в том числе и полковник, были соединены в одно потому, что пьеса может идти только 3 часа, до трамвая, там нельзя всё дать полностью» — говорил позднее Михаил Афанасьевич на обсуждении своей пьесы в пьесы в театре Мейерхольда.
#булгаков

Что ещё поменяли в «Белой гвардии»

1. Мужичков, «богоносцев окаянных сочинения господина Достоевского» сменили «милые мужички сочинения графа Льва Толстого».

2. Убрали сцену карточной игры, когда Мышлаевский ругает Лариосика;

3. Убрали Троцкого, в которого собирался стрелять пьяный Мышлаевский;

4. Пропала реплика Шервинского: «Я не большевик, но если уж на то пошло, и мне предложат выбор — петлюровца или большевика — простите, предпочитаю большевика»;

5. В финале не Мышлаевский говорит об эпилоге исторической пьесы, но — Студзинский. А Мышлаевский поет: «Так за Совет народных комиссаров!».
#булгаков

В песне Дани Милохина есть отсылка на Сартра

Вы только не торопитесь сдавать меня в дурку. Но у меня нет других объяснений, откуда в треке «Башня» взялся лангуст:

Лангуст, и ход твой мыслей странен,
Морской капустою укушен,
Во льдах бывало застревали,
Как Шпицбергена сыны.

Да и в целом вступление песни какое-то наркоманское. Иначе, как отсылкой к большой литературе происходящее не объяснить. К «Тошноте» Сартра, например:

«Этот тип внушал нам ужас не жалким своим видом и не потому, что на шее у него был нарост, который терся о край пристежного воротничка, а потому, что мы чувствовали: в его голове шевелятся мысли краба или лангуста. И нас приводило в ужас, что мысли лангуста могут вращаться вокруг навеса, вокруг наших обручей, вокруг садовых кустов».

P.S. Я знаю, что эти слова из куплета Мумий Тролля. Да, заголовок — кликбейт. И что вы мне сделаете?
#ремарки

Булгаков не хочет менять название

Обращение Михаила Афанасьевича от 4 июня 1926 года:

«В Совет и Дирекцию Московского Художественного театра.

Сим имею честь известить о том, что я не согласен на удаление петлюровской сцены из пьесы моей «Белая гвардия».

Мотивировка: петлюровская сцена органически связана с пьесой.

Также не согласен я на то, чтобы при перемене заглавия пьеса была названа «Перед концом».

Также не согласен я на превращение 4-х актной пьесы в 3-х актную.

Согласен совместно с Советом Театра обсудить иное заглавие для пьесы «Белая гвардия».

В случае, если Театр с изложенным в этом письме не согласится, прошу пьесу «Белая Гвардия» снять в срочном порядке».
#булгаков

Главрепертком дал своё главреперткомовское разрешение

24 июня 1926 года состоялась генеральная репетиция «Белой гвардии». Пригласили сановитых литкритиков — Орлинского и Блюма. Оба дали отрицательные отзывы.

Орлинский сделал замечания, которые касались, во-первых, сцены в гимназии («должна быть подана не в порядке показа белогвардейской героики, а в порядке дискредитации всего белогвардейского движения»), во-вторых, посоветовал вывести на сцену швейцара или домашнюю прислугу, в-третьих, показать среди петлюровцев кого-нибудь из дворян. Представители МХАТ ответили, что «принимают внесённые коррективы и с полной готовностью переработают пьесу».

В итоге Главрепертком высказался ща то, чтобы пьеса шла: «всеобщее мнение, что это шедевр актёрского исполнения, что такой спектакль преступление не пропустить».
#булгаков

Литпресс продолжается

«Нач. 5-го Отд. СООГПУ Славатинский
НачСООГПУ тов. Дерибасу
Агентурно-осведомительная сводка
по 5-му Отд. СООГПУ
за 19 июля 1926 года
№ 223

По поводу готовящейся к постановке пьесы "Белая гвардия" Булгакова, репетиции которой уже идут в Художественном театре, в литературных кругах высказывается большое удивление, что пьеса эта пропущена реперткомом, т. к. она имеет определенный и недвусмысленный белогвардейский дух.

По отзывам людей, слышавших эту пьесу, можно считать, что пьеса, как художественн. произведение, довольно сильна и своими сильными и выпукло сделанными сценами имеет определенную цель вызвать сочувствие по адресу боровшихся за свое дело белых.

Все признают, что пьеса эта имеет определенную окраску. Литераторы, стоящие на советской платформе, высказываются о пьесе с возмущением, особенно возмущаясь тем обстоятельством, что пьеса будет вызывать известное сочувствие к белым.

Что же касается антисоветских группировок, то там большое торжество по поводу того, что пьесу удалось протащить через ряд "рогаток". Об этом говорится открыто».

И всё-таки пьеса вышла — интересы театра оказались сильнее. Луначарский позднее, когда спектакль уже пошел, оправдывался»: «Появление этой пьесы на сцене МХАТа, конечно, колючий факт, но на нее затрачены материальные средства и творческая сила, и, таким образом, сняв ее со сцены, мы в корне подорвем положение театра».
#булгаков

Генеральная репетиция и зависть Мейерхольда

23 сентября 1926 года состоялась генеральная репетиция. На неё пригласили членов Главреперткома и правительства. Список приглашённых помогал составлять Станиславскому более опытный в этих делах Мейерхольд. Позднее Мейерхольд публично заявил, что «Дни Турбиных» (новое и финальное заглавие пьесы) должен был ставить он, а не Художественный театр. Мол, он-то «поставил бы пьесу так, как нужно советской действительности, а не автору».

По итогам репетиции Булгаков сделал дневниковую запись: «На сегодняшнем спектакле решается, идёт пьеса или нет. Спектакль идёт с последними вымарками и без сцены «еврея». Спектакль вначале (первая половина 1-й картины) принимали очень сухо, затем зрительный зал был побеждён, актёры играют увереннее, смелее, публика реагирует прекрасно. По окончании Луначарский высказал своё личное мнение, что пьеса может и наверное пойдёт».
#булгаков

Коммунисты не любят Булгакова

Всеволод Иванов — Максиму Горькому: «Белую гвардию» разрешили. Я полагаю, пройдёт она месяца три, а потом ее снимут. Пьеса бередит совесть, а это жестоко. И хорошо ли, не знаю. Естественно, что коммунисты Булгакова не любят. Да и то сказать, — если я на войне убил отца, а мне будут каждый день твердить об этом, приятно ли это?».
#булгаков

Недобитые «белые» в красной стране

После выхода «Дней Турбиных» в Москве случилась небольшая катастрофа. Об этом я уже как-то писал. С одной стороны — оглушительный успех, очереди за билетами, с другой — яростная критика коммунистов и вопли в прессе. Мол, как это возможно, чтобы на девятом году революции со сцены главного театра Советской страны недобитые «белые» распевали свои песни, а публика им открыто сочувствовала?

В день премьеры в вечернем выпуске «Красной газеты» группа московских комсомольцев заявила протест против «Дней Турбиных». Через два дня критик Орлинский выступил в «Рабочей газете» со статьей «Против булгаковщины: „Белая гвардия“ сквозь розовые очки». Еще через несколько дней Осаф Литовский отозвался рецензией «На неверном пути („Дни Турбиных“ Булгакова в Художественном театре)» в «Комсомольской правде».

Наконец 14 октября А. Безыменский опубликовал в той же газете «Открытое письмо Московскому Художественному театру»: «Я ничего не говорю против автора пьесы Булгакова, который чем был, тем и останется: новобуржуазным отродьем, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс и его коммунистические идеалы. Но вы, Художественный театр, вы — другое дело».
#булгаков

Как Булгаков справлялся с критикой, часть 1

Михаил Афанасьевич сагу с постановкой своей пьесы переживал тяжело, но виду не подавал. Сыгравший Лариосика Яншин вспоминал, что «форма защиты у него была своеобразная. После того, как его обвинили чуть ли не в сочувствии белогвардейщине, он стал подчёркнуто старательно причёсывать свои непослушные волосы, носить белоснежные крахмальные воротнички, стал держаться с какой-то подчёркнутой старомодностью».
#булгаков

Как Булгаков справлялся с критикой, часть 2

В феврале 1927 года в театре Мейерхольда состоялась дискуссия. Из воспоминаний Э. Мидлина:

«Появление автора "Дней Турбиных" в зале, настроенном в большинстве недружелюбно к нему, произвело ошеломляющее впечатление. Преисполненный собственного достоинства, с высоко поднятой головой, он медленно взошел по мосткам на сцену.

— Покорнейше благодарю за доставленное удовольствие. Я пришел сюда только затем, чтобы посмотреть, что это за товарищ Орлинский, который с таким прилежанием занимается моей скромной особой и с такой злобой травит меня на протяжении многих месяцев. Наконец я увидел живого Орлинского. Я удовлетворен. Благодарю вас. Честь имею.

Не торопясь, с гордо поднятой головой, он спустился со сцены в зал и с видом человека, достигшего своей цели, направился к выходу при оглушительном молчании публики. Шум поднялся, когда Булгакова уже не было в зале».
#булгаков