Булгаков опасается за свою свободу

Вечером у Никитиной читал свою повесть „Роковые яйца“. Когда шел туда, ребяческое желание отличиться и блеснуть, а оттуда — сложное чувство. Что это? Фельетон? Или дерзость? А может быть, серьезное? Тогда не выпеченное. Во всяком случае, там сидело человек 30, и ни один из них не только не писатель, но и вообще не понимает, что такое русская литература.

Боюсь, как бы не саданули меня за все эти подвиги „в места не столь отдаленные“.
#булгаков

Булгаков беспокоился не зря

В декабре 1940 года речь о «Роковых яйцах» шла на допросе в НКВД друга Булгакова Сергея Ермолинского:

«Вопрос: Произведение БУЛГАКОВА „Роковые яйца“ вы читали?

Ответ: Произведение „Роковые яйца“ БУЛГАКОВА я читал, когда оно было помещено в альманахе „Недра“.

Вопрос: Каково ваше мнение об этом произведении?

Ответ: Я считаю „Роковые яйца“ наиболее реакционным произведением БУЛГАКОВА из всех, которые я читал.

Вопрос: В чем заключается реакционность произведения „Роковые яйца“?

Ответ: Основной идеей этого произведения является неверие в созидательные силы революции.

Вопрос: О своем мнении вы как писатель сообщали в соответствующие органы?

Ответ: О реакционном содержании произведения „Роковые яйца“ никуда не сообщал потому, что произведение было опубликовано в печати.

Вопрос: С БУЛГАКОВЫМ вы говорили о контрреволюционном содержании этого произведения?

Ответ: „Роковые яйца“ были опубликованы задолго до моего знакомства с БУЛГАКОВЫМ, поэтому разговоров по существу произведения не было, но я помню, что БУЛГАКОВ говорил мне о том, что „Роковые яйца“ сыграли резко отрицательную роль в его литературной судьбе, он стал рассматриваться как реакционный писатель».
#булгаков

Что скажет Иуда

Из статьи «Стабилизация интеллигентных душ и проблемы литературы» за авторством Иуды Соломоновича Гроссмана-Рощина:

«Автору удаётся привить читателю чувство острой тревоги… Булгаков как будто говорит: вы разрушили органические скрепы жизни, вы подрываете корни бытия. Мир превращён в лабораторию. Во имя спасения человечества как бы отменяется естественный порядок вещей и над всем безжалостно царит великий, но безумный, противоестественный, а потому на гибель обречённый эксперимент… Эксперимент породил враждебные силы, с которыми справиться не может. А вот естественная стихия, живая жизнь, вошедшая в свои права, положила конец великому народному несчастью».
#булгаков

Даю вам 10 000

«Любезная племянница! Дела мои принудили меня жить несколько лет в разлуке с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия иметь о вас известии. Я теперь в Москве, прожив несколько лет в Сибири. Я могу служить примером, что трудами и честностию состояние свое сделать можно. Сими средствами, с помощию счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу...» —

Чувство дежа вю у вас не зря. Это из комедии Фонвизина «Недоросль». Письмо Стародума к своей племяннице Софье становится завязкой пьесы.

«нажил я десять тысяч рублей доходу, которым тебя, моя любезная племянница, тебя делаю наследницею...» —

И все всполошились. И никому доселе не интересная Софья сразу становится привлекательной невестой! Но 10 000 дохода — много или мало?

События «Недоросля» происходят в начале 80-х годов XVIII века. Правит Екатерина Великая. Берём в руки калькулятор — благо Arzamas всё за нас посчитал.

10 000 рублей во второй половине XVIII века ~ 5 580 000 рублей сейчас. Нехило! Если Стародум говорит о доходе, значит, речь идёт о сумме, которую Софья будет получать каждый год. И вот в эти денюжки хотят запустить ручонки Скотинин и Простаковы! Оно и понятно — на 10 000 рублей в екатерининской России можно было купить:

• 25,5 тысяч бутылок пива;
• 2000 месяцев занятий танцами;
• 3333 поездки на такси комфорт +;
• 20 пар бриллиантовых серёжек;
• 28 арабских жеребцов.

Ну и на недвижку бы хватило. Хотя тогда с ней в Москве попроще было, конечно.
#ремарки

Как заскамили Петра Гринёва

Гуманитарию дали в руки калькулятор, и он не смог остановиться. В начале «Капитанской дочки» есть сцена, где главный герой в трактире играет со случайным знакомым в бильярд:

«Я совершенно был убежден и с большим прилежанием принялся за учение. Зурин громко ободрял меня, дивился моим быстрым успехам и, после нескольких уроков, предложил мне играть в деньги, по одному грошу, не для выигрыша, а так, чтоб только не играть даром, что, по его словам, самая скверная привычка».

Грош — это две копейки. Действие происходит в той же екатерининской России. Тогда за копейку можно было купить буханку ржаного хлеба. В общем, сумма действительно не для выигрыша, а для интереса. Ну сколько за вечер мог проиграть Петруша? Рубль, два?

«Любезный Петр Андреевич, пожалуйста пришли мне с моим мальчиком сто рублей, которые ты мне вчера проиграл».

ШТА? Какие 100 рублей, начальник? Играли на грош. Грош — это две копейки. Получается, в одном рубле — 50 грошей. Проиграно 100 рублей, то есть 5000 грошей. Значит, сыграно 5000 партий?

Одна партия на бильярде в среднем длится 10 минут. Гринёв играть не умел и, допустим, проигрывал за минуту. И даже так: чтобы сыграть 5000 партий, нужно гонять шары без перерыва 83,3 часа.

Думаю, герои провели за бильярдом четыре часа, и за час успевали сыграть 10 партий. Гринёв, конечно, все их проиграл. 40 партий со ставкой 1 в грош = 80 копеек. Допустим, ели и пили за счёт незадачливого молодого человека. Ну ещё рубль, ну два. Ну округлим до пяти. Никак не сто.

В общем, кинули Петра Гринёва. И очень крупно.
#ремарки #пушкин

Булгаков живёт рядом со своим героем

«Собачье сердце» Булгаков писал зимой 1925 года, живя в двух шагах от квартиры прототипа главного героя романа — своего дядюшки, врача-гинеколога Николая Михайловича Покровского. В истинности этого предположения сходятся все три жены Михаила Афанасьевича.

Каким человеком был Покровский? По-видимому, сложным. Из воспоминаний Белозерской: «Он отличался вспыльчивым и непокладистым характером, что дало повод пошутить одной из племянниц: «На дядя Колю не угодишь, он говорит: не смей рожать и не смей делать аборт».
#булгаков

Давай тулуп или ты труп

Продолжаем считать чужие деньги. Петр Гринев пожаловал человеку, который вывел его повозку из бурана, заячий тулуп. Савельич оценил предмет гардероба высоко:

«Еще заячий тулупчик, пожалованный твоей милости на постоялом дворе, 15 рублей» —

и не преминул выставить счёт провожатому, уже Пугачёву, в Белогорской крепости.

15 рублей — некислые деньги. Во времена Екатерины Второй чуть больше (16,67) получал деревенский священник. Да и вообще на 15 рублей можно было купить 25 книг «Древняя российская история» Михаила Ломоносова.

В современных рублях заячий тулупчик стоил бы почти 8,5 тысяч. Подскажите, реально ли за такие деньги сейчас найти зимнюю куртку из натуральных материалов?
#ремарки #пушкин

Булгакова режет цензура

Из письма Вересаева к Волошину, апрель 1925 года:

«Цензура режет его беспощадно. Недавно зарезала чудесную вещь «Собачье сердце», и он совсем падает духом. Да и живёт почти нищенски. Пишет грошовые фельетоны в какой-то «Гудок» и, как выражается, обворовывает сам себя».
#булгаков

Станет ли унижаться Булгаков

Сотрудник редакции Борис Леонтьев — Булгакову:

«Дорогой и уважаемый Михаил Афанасьевич, Николай Семёнович прислал мне письмо, в котором просит Вас сделать следующее. Экземпляр, выправленный, «Собачьего сердца» отправить немедленно Л. Б. Каменеву в Боржом. На отдыхе он прочтёт. Через 2 недели будет в Москве и тогда не станет этим заниматься. Нужно при этом послать сопроводительное письмо — авторское, слёзное, с объяснениями всех мытарств и пр. и пр. Сделать это нужно через нас… И спешно!».

Он же — ему же:

«Повесть ваша «Собачье сердце» возвращена нам Л. Б. Каменевым. По просьбе Николая Семёновича он её прочёл и высказал своё мнение: «это острый памфлет на современность, печатать ни в коем случае нельзя». Конечно, нельзя придавать значения двум-трём наиболее острым страницам; они едва ли могли что-то изменить в мнении такого человека, как Каменев. И всё же, нам кажется, Ваше нежелание дать ранее исправленный текст сыграло здесь печальную роль».
#булгаков

Что главлит сказал облкрайлиту

Из выступления начальника Главлита Лебедева-Полянского на секретном совещании заведующих республиканскими главлитами и облкрайлитами:

«Мы очень долго возились с такими писателями, как, например, Булгаков. Мы все рассчитывали, что Булгаков как-нибудь сумеет перейти на новые рельсы, приблизиться к советскому строительству и пойти вместе с ним попутчиком, если не левым, то правым или средним, или каким-нибудь другим. Но действительность показала, что часть писателей пошла с нами, а другая часть писателей, вроде Булгакова, не пошла и осталась самой враждебной нам публикой до последнего момента».
#булгаков

Как чиновники пересказывали «Собачье сердце»

Из выступления начальника Главлита Лебедева-Полянского на секретном совещании заведующих республиканскими главлитами и облкрайлитами, пересказывая повесть Булгакова:

«Какой-то профессор подхватил на улице собачонку, такую паршивенькую собачонку, никуда не годную, отогрел ее, приласкал ее, отошла собачонка. Тогда он привил ей человеческие железы. Собачонка выровнялась и постепенно стала походить на человека. Профессор решил приспособить этого человека в качестве слуги. И что же случилось? Во-первых, этот слуга стал пьянствовать и буянить, во-вторых, изнасиловал горничную, кажется. Потом стал уплотнять профессора, словом, безобразно себя вел. Тогда профессор подумал: нет, этот слуга не годится мне, и вырезал у него человечьи железы, которые ему привил, и поставил собачьи. Стал задумываться: почему это произошло? Думал, думал и говорит, надо посмотреть, чьи же это железы я ему привил. Начал обследовать больницу, откуда он взял больного человека, и установил — „понятно, почему все так вышло — я ему привил железы рабочего с такой-то фабрики“. Политический смысл тут, конечно, ясен без всяких толкований. Мы, конечно, не пустили такой роман, но характерно, что была публика так настроена, что позволяла себе подавать такие романы…».
#булгаков

Какие условия создаются для контрреволюционных авторов

Из сводки Секретного отдела ОГПУ № 122:

«Вторая и последняя часть повести Булгакова «Собачье сердце» (о первой части я сообщил Вам двумя неделями ранее), дочитанная им на «Никитинском субботнике», вызвала сильное негодование двух бывших там писателей-коммунистов и всеобщий восторг всех остальных. Содержание этой финальной части сводится приблизительно к следующему:

Очеловеченная собака стала наглеть с каждым днем, все более и более. Стала развратной: делала гнусные предложения горничной профессора. Но центр авторского глумления и обвинения зиждется на другом: на ношении собакой кожаной куртки, на требовании жилой площади, на проявлении коммунистического образа мышления. Все это вывело профессора из себя, и он разом покончил с созданным им самим несчастием, а именно: превратил очеловеченную собаку в прежнего, обыкновенного пса.

Если и подобно грубо замаскированные (ибо все это «очеловечение» — только подчеркнуто-заметный, небрежный грим) выпады появляются на книжном рынке СССР, то белогвардейской загранице, изнемогающей не меньше нас от книжного голода, а еще больше от бесплодных поисков оригинального, хлесткого сюжета, остается только завидовать исключительнейшим условиям для контрреволюционных авторов у нас».

24 марта 1925 года
#булгаков

Госстрах и госужас в квартире у Булгакова

Следующим шагом властей стал обыск в комнате Булгакова. 7 мая 1926 года к писателю пришли двое. Из воспоминаний Белозерской:

«…в один непрекрасный вечер на голубятню постучали (звонка у нас не было) и на мой вопрос „кто там?“ бодрый голос арендатора ответил: „Это я, гостей к вам привел!“

На пороге стояли двое штатских: человек в пенсне и просто невысокого роста человек — следователь Славкин и его помощник с обыском. Арендатор пришел в качестве понятого. Булгакова не было дома, и я забеспокоилась: как-то примет он приход „гостей“, и попросила не приступать к обыску без хозяина, который вот-вот должен придти.

Все прошли в комнату и сели. Арендатор развалясь на кресле, в центре. Личность это была примечательная, на язык несдержанная, особенно после рюмки-другой…

Молчание. Но длилось оно, к сожалению, недолго.

— А вы не слыхали анекдота, — начал арендатор… („Пронеси, господи!“ — подумала я).

— Стоит еврей на Лубянской площади, а прохожий его спрашивает: „Не знаете ли вы, где тут Госстрах?“ — „Госстрах не знаю, а госужас вот…“

Раскатисто смеется сам рассказчик. Я бледно улыбаюсь. Славкин и его помощник безмолвствуют. Опять молчание — и вдруг знакомый стук.

Я бросилась открывать и сказала шопотом М. А.:

— Ты не волнуйся, Мака, у нас обыск.

Но он держался молодцом (дергаться он начал значительно позже). Славкин занялся книжными полками. „Пенсне“ стало переворачивать кресла и колоть их длинной спицей.

И тут случилось неожиданное. М. А. сказал:

— Ну, Любаша, если твои кресла выстрелят, я не отвечаю. (Кресла были куплены мной на складе бесхозной мебели по 3 р. 50 коп. за штуку.)

И на нас обоих напал смех. Может быть, и нервный. Под утро зевающий арендатор спросил:

— А почему бы вам, товарищи, не перенести ваши операции на дневные часы!

Ему никто не ответил… Найдя на полке „Собачье сердце“ и дневниковые записи, „гости“ тотчас же уехали»
#булгаков

Привет! Как ваши дела? У меня потихонечку. Радуюсь спавшей жаре, плохо засыпаю и плохо просыпаюсь, но в целом я там, где собирался быть. Держусь намеченного курса, ага.

Сегодня делюсь небольшим дайджестом своего личного канала — @mypersonallit . Хочу, чтобы эти тексты увидело больше людей. А может, и у вас есть желание познакомиться со мной поближе. В любом случае — велком.

• Эссе о фильме с Тильдой Суинтон «Что-то не так с Кевином» — https://t.me/mypersonallit/186
• Рецензия на книгу Халеда Хоссейни «Тысяча сияющих солнц» — https://t.me/mypersonallit/174
• Странный верлибр-рефлексия — https://t.me/mypersonallit/173
• Мой первый и наивный роман — https://t.me/mypersonallit/72

Хороших выходных, друзья. Берегите себя❤️
@sivmarkus

Булгаков осуждает атеизм

Дневник Михаила Булгакова, запись от 5 января 1925 года:

«Какая-то совершенно невероятная погода в Москве — оттепель, все распустилось, и такое же точно, как погода, настроение у москвичей. Погода напоминает февраль, и в душах Февраль.

— Чем все это кончится? — спросил меня сегодня один приятель.

Вопросы эти задаются машинально и тупо, и безнадежно, и безразлично, и как угодно. В его квартире, как раз в этот момент, в комнате через коридор, пьянствуют коммунисты. В коридоре пахнет какой-то острой гадостью, а один из партийцев, по сообщению моего приятеля, спит пьяный, как свинья. Его пригласили, и он не мог отказаться. С вежливой и заискивающей улыбкой ходит к ним в комнату. Они его постоянно вызывают. Он от них ходит ко мне и шепотом их ругает. Да, чем-нибудь все это да кончится. Верую!

Сегодня специально ходил в редакцию «Безбожника». Она помещается в Столешниковом переулке, вернее, в Козмодемьяновском, недалеко от Моссовета. Был с М. С., и он очаровал меня с первых же шагов.

— Что, вам стекла не бьют? — спросил он у первой же барышни, сидящей за столом.

— То есть, как это? (растерянно). — Нет, не бьют (зловеще).

— Жаль.

Хотел поцеловать его в его еврейский нос. Оказывается, комплекта за 1923 год нету. С гордостью говорят — разошлось. Удалось достать 11 номеров за 1924 год. 12-ый еще не вышел. Барышня, если можно так назвать существо, дававшее мне его, неохотно дала мне его, узнав, что я частное лицо.

— Лучше я бы его в библиотеку отдала.

Тираж, оказывается, 70 000 и весь расходится. В редакции сидит неимоверная сволочь, выходит, приходит; маленькая сцена, какие-то занавесы, декорации... На столе, на сцене, лежит какая-то священная книга, возможно, Библия, над ней склонились какие-то две головы.

— Как в синагоге, — сказал М., выходя со мной.

Меня очень заинтересовало, на сколько процентов все это было сказано для меня специально. Не следует, конечно, это преувеличивать, но у меня такое впечатление, что несколько лиц, читавших «Белую гвардию» в «России», разговаривают со мной иначе, как бы с некоторым боязливым, косоватым почтением.

М...н отзыв об отрывке «Белой гвардии» меня поразил, его можно назвать восторженным, но еще до его отзыва окрепло у меня что-то в душе. Это состояние уже дня три. Ужасно будет жаль, если я заблуждаюсь и «Белая гвардия» не сильная вещь.

Когда я бегло проглядел у себя дома вечером номера «Безбожника», был потрясен. Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно, если говорить о внешней стороне. Соль в идее, ее можно доказать документально: Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его. Нетрудно понять, чья это работа. Этому преступлению нет цены».
#булгаков

Булгаков не стал врать на допросе

Из протокола допроса Михаила Булгакова в ОГПУ от 22 сентября 1926 года:

«На крестьянские темы я писать не могу, потому что деревню не люблю. Она мне представляется гораздо более кулацкой, нежели это принято думать.

Из рабочего быта мне писать трудно, я быт рабочих представляю себе хотя и гораздо лучше, нежели крестьянский, но все-таки знаю его не очень хорошо. Да и интересуюсь я им мало и вот по какой причине: я занят. Я остро интересуюсь бытом интеллигенции русской, люблю ее, считаю хотя и слабым, но очень важным слоем в стране. Судьбы ее мне близки, переживания дороги.

Значит, я могу писать только из жизни интеллигенции в Советской стране. Но склад моего ума сатирический. Из-под пера выходят вещи, которые порою, по-видимому, остро задевают общественно-коммунистические круги.

Я всегда пишу по чистой совести и так, как вижу! Отрицательные явления жизни в Советской стране привлекают мое пристальное внимание, потому что в них я инстинктивно вижу большую пищу для себя (я — сатирик)».
#булгаков

Как Некрасов посмеялся над Noize MC

Включаешь, бывает, собранный для тебя нейросетью плейлист, прибавляешь пару делений громкости и слышишь полузабытый трек Вани Алексеева. И всё. Тут же сводит олдскулы.

Я написал бы тебе грустную песню, полную фраз пустых,
Но зато красивых, как ты любишь; краски бы сгустил.
Расписал бы, как без тебя плохо, как хорошо с тобой:
Наплакал бы реку — и не был бы самим собой.
Шёл бы дождь за окном, занят был бы твой телефон —
Короче говоря, у нас зовётся песней этот стон.

А потом ещё протофилолог начинать царапать кишочки, приговаривая «мы где-то это уже читали, читали!». А потом, поговорив с людьми из тех, кто поумнее да поопытнее, крадёшь чужое озарение и помещаешь рядом Noize MC и Николая Некрасова. Отрывок из «Размышлений у парадного подъезда»:

За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут… Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой!..

В общем, реминисценция налицо. Причём иронично упоминание Волги в первоисточнике: в 2010 году в Волгограде, после выступления на фестивале, Алексеев проведёт 10 дней под административным арестом. Интересно, зная это, стал бы Нойз вставлять некрасовскую строчку в песню?
#ремарки

А чего Карамзин развздыхался

Каждый, кто читал «Бедную Лизу», верно, задавался вопросом: что за зефир нам положили вместо наждачки? Лиза вздыхает по Эрасту, природа вздыхает по Лизе, а автор вздыхает больше всех них вместе взятых.

«Ах! Я люблю те предметы, которые трогают мое сердце и заставляют меня проливать слезы нежной скорби!».

Говорят, это направление такое — сентиментализм. Но мне мало! Должны ведь быть объективные причины такой чувствительности в писателе. Покопавшись ровно секунду в биографии Карамзина, я их нашёл.

Как-то в детстве Карамзин читал книгу под старым дубом. Началась гроза, напуганный буйством стихии медведь выбежал из леса и заметил мальчика. Заметил и стал агрессировать. Замершего от ужаса Карамзина из ступора вывел оглушительный раскат грома. Зверь приближался. Мальчик упал на колени со всхлипом-криком: «Господи!». Через минуту Карамзин боязливо приоткрыл глаза и увидел перед собой убитого молнией медведя.

Как тут не поверить в сверхъестественное? И как не начать вздыхать по каждому поводу?